Сегодня полузащитник "Динамо" Игорь Денисов отстранен от работы с основным составом, сообщает официальный сайт бело-голубых. Причина - вмешательство в работу главного тренера команды Станислава Черчесова. Капитан сборной России выставлен на трансфер и будет тренироваться самостоятельно. www.sport-express.ru/se-money/news/862940/
В парках могут открыть прокаты палок для селфи В парках Москвы могут начать выдавать в прокат палки для селфи, сообщает M24.ru. О таком намерении рассказали в администрациях сразу нескольких зеленых зон города. В пилотном режиме такой прокат хотят запустить на майских праздниках в парке «Кузьминки-Люблино» — стоимость аренды не будет превышать 100 рублей, пояснили в пресс-службе, отметив, что пока цены не определены. В других парках уточнили, что только рассматривают такую возможность. Так, директор «Сокольников» Андрей Лапшин сказал, что попробует реализовать идею в парке, но предположил, что услуга может оказаться непопулярной. Глава парка Горького Ольга Захарова ничего определенного о возможности запустить прокат селфи-палок не сказала, но отметила, что такие приспособления при сдаче в аренду могут быстро ломаться, поэтому идея может провалиться. При этом стоимость аренды, по ее мнению, должна составлять 50 рублей, а цену самой палки (около 1000 р.) придется брать с посетителей в качестве залога. Напомним, палки для селфи в этом году стали запрещать в музеях. Сначала их запретили использовать в Нью-Йоркском музее современного искусства (MoMA), Лондонской национальной галерее и Национальной галерее Австралии. В середине марта к запрету присоединилась Государственная Третьяковская галерея. gorod.afisha.ru/news/11097/
Самый необычный памятник, который доводилось видеть - мавзолей (текие) Авган-Мухаммед султана в Касимове. Мавзолей построен в 1649 году над могилой хивинского царевича, жившего при московском дворе, его супругой Алтын ханым. Мавзолей в стиле русского узорочья, украшен плитой с арабской вязью, внутри - старинные татарские надгробия, а стоит посреди поля в окружении березок (на территории бывшего ханского кладбища). Добираться к нему по сильно раскисшей грунтовке, но он того стоит. Фото и комментарий отсюда>>
Автор занимает железобетонно германофильские позиции, что свидетельствует о кризисе отечественной исторической науки, связанном, по-видимому, с её многолетним недофинансированием. www.hamlet.ru/?view=item&id=26518
Охуенная аннотация
ЗЫ. Тетенька похоже просто фанат ливонцев и Вальтера фон Плеттенберга лично, у нее вся библиография на эту тему, а по Плеттенбергу диссер
Д. Лисейцев Приказная система Московского государства в эпоху Смуты
Не очень мне хотелось и покупать и читать эту книгу (тема мне в общем как бы знакома уже), а зря, как выяснилось. Книга прекрасная. Рассматриваются три основных вопроса - формирование приказной системы, существование приказов в Смутное время и руководящий состав приказных учреждений (дьяки). Автор отказался, в целом, от последовательного описательного подхода и рассматривает (в формате отдельных очерков), главным образом, разнообразные сложные и спорные вопросы связанные с созданием и функционированием конкретных приказов. Здесь у него масса интересных наблюдений, серьезно меняющих сложившиеся представления. В последней части монографии, посвященной дьякам, рассматриваются кадровая политика русских правительств от Бориса Годунова до Михаила Федоровича, поведение дьяческого корпуса во время освободительной борьбы и делается попытка создать просопографический портрет русского дьяка эпохи Смуты. Здесь тоже масса интересного. Из минусов, не все построения автора представляются убедительными, честно говоря, ну и раздел посвященный материальному положению дьяков вышел не очень, на мой взгляд. Рассчитана книга, конечно, на подготовленного читателя. Пишет автор блестяще, давно я не читал такой хорошо написанной книги (особенно учитывая не самую располагающую тематику). Издано тоже исключительно хорошо, в кои-то веки отсутствуют даже опечатки и ошибки в тексте. Это не говоря уж о качестве обложки, бумаги и печати.
читать дальшеФормирование приказной системы читать дальшеАвтор, в целом, придерживается вотчинной теории происхождения государственного аппарата русского государства, считая при этом, что основой формирования приказной системы была не Казна, как принято считать, а Дворец и самостоятельные приказы возникали первоначально в качестве подразделений Большого дворца, затем постепенно отделяясь от него. Начало формирования приказной системы Лисейцев относит не на середину XVI века, как принято сейчас считать, а на конец XV - первую половину XVI века, объясняя отсутствие свидетельств о деятельности приказов в это время пожаром 1547 года. В это время начинают в том или ином виде функционировать Казенный двор/приказ, Разряд, Разбойный приказ, позднее Ямской и, возможно, Большой приход и пр. Новым этапом в формировании приказной системы стало правление Ивана Грозного. В это время правительство отходит от прежнего территориального принципа управления, заменяя его отраслевым. В 60-е годы XVI века происходит ликвидация областных дворцов, за исключением Нижегородского, под управление которого передаются свежезавоеванные Поволжье и Сибирь (а сам он переименовывается в Казанский). В связи с событиями Ливонской войны формируются Стрелецкий и Пушкарский приказы. С середины 70-х и до конца правления Грозного управленческие структуры русского государства разделяются надвое - для нужд особого двора Ивана IV формируются приказы дублирующие соответствующие учреждения «земщины» - дворовые Разряд, Большой дворец, Большой приход, Ямской приход. Неразделенным остается только Посольский приказ. В это же время закладывается основа системы судных приказов - Судный приказ земщины впоследствии становится Владимирским судным приказом, а дворовый Судный приказ - Московским. Окончательное оформление приказной системы происходит при Федоре Ивановиче и Борисе Годунове. После смерти Грозного его особый двор и связанные с ним дворовые приказы ликвидируются. К концу века оформляется система судных приказов - Владимирский, Московский, Рязанский, Дмитровский. Увеличение числа служилых иноземцев после Ливонской войны приводит к созданию Панского/Иноземского приказа. В это же время по мнению автора создаются и четвертные приказы. Таким образом, к началу XVII века формирование системы центральных органов завершается.
По конкретным учреждениям. Земской двор/приказ был создан не позднее 1564 года, а возможно и на десятилетие раньше, одновременно с Разбойным. Челобитный приказ создан не позднее 1569 года и его создание не связано ни с Избранной радой, ни с Адашевым. Областные дворцы, по мнению автора, не были ликвидированы в 50-х годах, а просуществовали на десятилетие дольше, до 60-70 -х годов, ликвидация их была связана не с деятельностью Избранной рады, а с опричниной. Приказ Казанского дворца не был новосозданным учреждением, а представлял собой переименованный Нижегородский дворец, сменивший имя на более «престижное». Стрелецкий приказ и приказ Холопьего суда также были созданы во времена опричнины (не ранее 1571 года), а не «Избранной рады», создание первого связано с Ливонской войной. Пушкарский приказ создан в 1577 году и поначалу не имел устоявшегося названия, именуясь также Городовым и Засечным; Городовой приказ таким образом не идентичен Приказу каменных дел; названия «Пушкарский» и «Пушечный» употреблялись параллельно и не являются признаком каких-либо реформ приказа. Дворовые приказы Ивана Грозного (Разряд, Поместный, Большого прихода, Ямской, возможно Конюшенный и Большого дворца) реально существовали в качестве отдельных от соответствующих земских структур ведомств, со своей отдельной администрацией. Из основных приказов неразделенным остался только Посольский. Напротив, четвертных приказов как отдельных ведомств в царствование Ивана Грозного, по мнению автора, еще не существовало. Сбор четвертных доходов был закреплен не за учреждениями, а за конкретными дьяками, уже сидевшим в каком-либо приказе (Разряд, Большой приход, Казанский дворец и пр.) и производился с помощью аппарата этого же приказа (который, таким образом, выполнял еще и функции четверти). При переводе дьяка в другой приказ туда же, вместе с ним, переносился и сбор четвертных доходов (отсюда и характерное название ранних четвертей по именам дьяков). Формирование четвертей в качестве отдельных финансовых учреждений началось в конце правления Федора Ивановича. В 1595 - 1596 годах были созданы Новая, Сибирская и Костромская четверти, в 1599 - 1601 годах, уже при царе Борисе, были созданы Новгородская, Владимирская, Галицкая и Нижегородская четверти (Новая и Сибирская расформированы). Устюжская четверть окончательно оформилась уже в начале правления Лжедмитрия I, в 1605 году. Судные приказы начали создаваться в конце правления Ивана Грозного. Видимо уже к началу 80-х годов существовали отдельные дворовый и «земский» судные приказы, в 1582 - 1584 годах ставшие Московским и Владимирским судными приказами соответственно (происхождением приказов автор, кстати, объясняет и странную ситуацию при которой Владимирский приказ считался статусом выше Московского - Владимирский приказ был изначально структурой «царя» Симеона Бекбулатовича, а Московский всего лишь «великого князя Ивашки Московского»). После смерти Грозного Московский (т.е. на тот момент дворовый) судный приказ был, по мнению Лисейцева, упразднен вместе с прочими дворовыми приказами и в 1584 - 1598 годах не существовал. Восстановлен он был в 1598/99 году в начале царствования Бориса. Не позднее 1591 года было создано еще два судных учреждения - Рязанский и Дмитровский судные приказы. Панский приказ появился не позднее 1588/89 года и ведал служилыми иноземцами. Он же, по мнению автора, назывался и Иноземским, оба названия использовались параллельно, после Смуты за приказом закрепилось второе наименование. Рост территории Москвы привел в 1599/1600 году к созданию Нового Земского двора и столица с этого времени управлялась параллельно двумя Земскими дворами.
Старшинство (примерное) приказов в эпоху Смуты: Разряд, Посольский, Поместный, Большой дворец, Казанский дворец, Большой приход, четверти, Кабацкий, Стрелецкий, Панский, Пушкарский, Разбойный, Казенный, судные, Ямской, Холопьего суда, Казачий, Челобитный, Земской, Конюшенный.
Приказы в эпоху Смуты читать дальшеЗдесь автор тоже, в основном, рассматривает разнообразные спорные вопросы.
а)Общегосударственные
Разряд Существование в 1602 - 1611 годах параллельно двух самостоятельных Разрядных приказов - Московского и Новгородского Лисейцев отрицает, считая «Новгородский» и «Московский разряды» всего лишь автономными столами в составе Разрядного приказа. Также опровергается и предположение о существовании отдельного «Смоленского разряда» (по мнению автора это лишь распространенное просторечное наименование Смоленской приказной избы).
Финансовые учреждения В 1605 году Лжедмитрием I была ликвидирована Нижегородская четверть (как полагает автор за то что была творением Бориса), слившаяся с Новгородской. Новгородскую четь после этого нередко именовали Большой, а во втором десятилетии XVII века, вплоть до освобождения Новгорода от шведов и Нижегородской (по политическим, видимо, соображениям). Существование в Смутное время еще одной четверти - Важской, автор отрицает (это опять же просторечное наименование приказов собиравших налоги с Важской волости - Большого, затем Казанского дворцов) Для борьбы с финансовым кризисом, в начале царствования Михаила Федоровича , помимо создания временного приказа Сбора пятинных и запросных денег (1616 - 1618) и временного же объединения в одних руках руководства большинства четвертей, в 1616 году было создано и новое постоянное учреждение - Кабацкий приказ (он же Новая четь).
Судные приказы Московский судный приказ в 1605 году также ликвидирован Самозванцем (тоже как «нововведение» Бориса). В 1606 году восстановлен Шуйским, затем (в период междуцарствия, из-за отсутствия государева двора?) видимо вновь ликвидирован и слит с Владимирским, в 1615 году вновь восстановлен. Рязанский и Дмитровский судные приказы ликвидированы Шуйским между 1606 и 1609 годами (скорее всего в 1606), как полагает автор, из местнических соображений. В 1611 году, после разорения столицы, был упразднен и Новый Земской двор, слившись с Земским (возможно, Новый Земской двор также временно упразднялся Самозванцем и был восстановлен Шуйским).
Казачий приказ Создан на рубеже 1613 - 1614 годов для решения проблемы вольного казачества.
Временные приказы В 1606 - 1614 создавалось несколько временных комиссий по поиску царской казны. В захваченной поляками Москве действовал приказ Денежного сбора, в конце междуцарствия и начале правления Михаила Федоровича приказы Сбора казачьих кормов (1613 - 1614), Сбора пятинных и запросных денег (1616 - 1618), приказ князя Федора Волконского (1612 -1613), «Приказ что на сильных людей челом бьют» (с 1618). Два последних занимались разрешением имущественных (земельных) споров, «Приказ что на сильных людей челом бьют» позднее трансформировался в постоянное учреждение, положив начало системе сыскных приказов.
Воровские приказы Лжедмитрия II В отличии от других исследователей (Тюменцев и проч.) автор считает, что тушинцам не удалось создать развитую систему приказов, копирующую московскую. Не вызывает сомнений существование всего трех приказов (Поместного, Большого и Казанского дворцов), существование же воровских Разряда, Посольского, Печатного, Казачьего, Сыскного и пр. приказов Лисейцев отрицает. Создание воровских приказов осложнялось, в частности, кадровыми проблемами тушинцев. В тушинских приказах упоминаются только 6 дьяков (т. е. на порядок меньше чем в Москве), из которых только один получил свой чин до перехода на службу к Вору. Еще трое служили на Москве подьячими, а двое оставшихся впервые упоминаются только в Тушино.
б) Дворцовые
Большой дворец Новгородский дворец (или приказ Новгородского дворца). Под этим названием, по мнению автора, скрывалось два учреждения - региональное отделение Большого дворца расположенное в Новгороде (Новгородский дворцовый приказ), отвечавшее за управление дворцовыми землями региона и находившееся в двойном подчинении - Большого дворца и новгородских воевод и автономный стол в составе приказа Большого дворца в Москве (часто именовавшийся «Новгородским дворцом» или «приказом Новгородского дворца»). Соответственно, никакого отдельного ведомства под таким названием не существовало. Новгородский стол Большого дворца получил широкую автономию примерно в 1602 году, т. е. тогда же когда и Новгородский стол Разряда (см. выше), по предположению автора это могло быть связано с подготовкой к созданию особого удела для царевны Ксении и ее потенциального супруга (полуавтономный статус стол утратил, также как и разрядный, примерно в 1611 году, видимо в связи со шведской оккупацией Новгорода).
Часть дворцовых ведомств - Аптекарский приказ, Оружейную палату, Серебряную палату, приказ Каменных дел, приказ Книгопечатного дела (Печатный двор), Царскую (она же Постельничий приказ) и Царицину мастерские палаты Лисейцев считает отделениями Большого дворца, не имевшими самостоятельного статуса.
Создание Царицыной мастерской палаты автор относит к концу XVI века (а не к 20-м годам XVII как принято считать), объясняя ее отсутствие в ранние годы правления Михаила Федоровича отсутствием царицы. Оружейная палата, по мнению Лисейцева, была лишь хранилищем царского оружия, а Оружейный и Бронный приказы - альтернативные названия Оружейной палаты.
Отделением Большого дворца Лисейцев считает и упоминаемый в источниках Монастырский приказ (ведавший делами монастырей и в середине века выделившийся в самостоятельное ведомство).
Помимо этого, автор отрицает существование Сокольничего и Ловчего приказов, считая их только путями Большого дворца (в отличии от вышеописанных у них не было даже собственных приказных групп), а также полагает что Большой дворец имел полный набор продовольственных дворов* уже к началу XVII века (включая Житенный, возникновение которого обычно относят на гораздо более позднее время; существование при этом отдельного Житенного приказа автор отвергает).
* Сытенный (ведал изготовлением и хранением напитков), Кормовой (веда заготовкой и хранением продуктов), Хлебенный (ведал выпечкой хлеба), Житенный (хранил запасы хлеба в зерне)
Казна (Казенный двор, Казенный приказ) Автор не разделяет широко распространенного мнения о падении роли Казны к началу XVII века и превращения ее исключительно в царскую сокровищницу. По его мнению Казна продолжала играть роль главного финансового ведомства, хотя ее функционал и сократился за счет выделения из Казны новых финансовых ведомств. Печатный приказ, Таможенный приказ (собирал часть таможенных пошлин, основная часть собиралась Большим приходом) и Денежный двор (до 1613 -1614, затем в подчинении у Большого дворца) автор считает автономными отделениями Казны. «Печатный приказ» по его мнению вообще не являлся еще ведомством и «кочевал» вместе с дьяком-печатником (также как четверти в XVI веке) служившем в Казне или в Посольском приказе.
в) Патриаршие Патриаршие приказы, по мнению автора, сложились существенно раньше чем принято считать (обычно, как известно, их создание связывают с патриархом Филаретом). Лисейцев же считает, что приказная система русской церкви начала складываться еще в XV веке, развиваясь паралелльно государственной и к середине XVI века была уже вполне сложившейся, а к концу XVI века имела уже и классическую трехчастную форму (патриаршие Разряд, Дворец и Казна).
Дьяки читать дальшеПодьячих автор из-за нехватки информации не рассматривает и целиком сосредотачивается на дьяках.
Численность, происхождение, карьера, материальное обеспечение Всего в годы Смуты служило примерно 200 дьяков, одновременно на службе их находилось около 50. На каждого дьяка приходилось примерно 10 подьячих, на 1618 год в московских приказах служило примерно 650 человек (ок. 50 дьяков и ок. 600 подьячих). Подавляющее большинство дьяков (ок. 90%) были представителями провинциального дворянства, остальные, в основном торговыми людьми из привилегированных купеческих корпораций. Примерно 2/3 дьяков начинали карьеру подьячими, остальные жаловались сразу в дьяки. В подьячих служили, как правило, не менее 10 лет (иногда много больше). Служба в дьяках могла продолжаться от нескольких лет до нескольких десятилетий. Начиналась она как правило службой в городах или второстепенных приказах. Венцом приказной карьеры был чин думного дьяка. За весь период Смуты (1604 - 1619) известен 21 думный дьяк (без учета тушинцев и Ополчений), т. е. шанс попасть в думные дьяки у дьяка был примерно 1:10 (такой же как и у подьячего в дьяки). Новичный поместный оклад дьяка в описываемый период составлял не менее 500 четей, наиболее распространенный денежный - 50 рублей (хотя встречались и меньше). Минимальный новичный денежный оклад думного дьяка - 200 рублей, наиболее распространенный - 250 рублей.
Кадровая политика Здесь автор несколько раздвигает хронологические рамки и рассматривает кадровую политику русских правительств не только в Смутное время (1604 - 1619), но и в правление Годунова и при правительстве патриарха Филарета (между 1599 и 1627 годами), что позволяет получить более наглядную картину. Борис Годунов за время своего царствования существенно обновил штат дьяков, сменив почти половину - к 1604 году примерно 42% дьяков московских приказов были выдвиженцами нового царя и ему же были обязаны дьяческим чином. При этом, в большинстве своем они не имели опыта административной работы и не служили даже в подьячих (что должно было не лучшим образом отразиться на эффективности госаппарата и вызывало недовольство в приказной среде). В правление Лжедмитрия I существенных перемен в кадровом составе приказов, вопреки существующему мнению, не произошло. Штат дьяков обновился примерно на 17%. Однако при этом было полностью или частично заменено руководство ключевых приказов - Разряда, Поместного, Казанского дворца, Большого прихода и, особенно, Большого дворца. В целом, в начале правления Самозванец сумел без резких телодвижений установить контроль над приказной администрацией, грамотно использовав лояльные ему кадры. Однако затем (с конца 1605 года) Шуйские сумели видимо постепенно перехватить контроль над ключевыми приказами (Большой дворец, Большой приход, Поместный). Василий Шуйский после воцарения провел массовую чистку приказного аппарата. К 1607 году 2/3 дьяков служивших при Лжедмитрии были либо удалены со службы либо отправлены служить в провинцию. Всего же за время правления Шуйский обновил штат дьяков примерно на 42% (т. е. в тех же масштабах что и Борис). Однако, в отличии от выдвиженцев Годунова, новоиспеченные дьяки царя Василия в большинстве своем имели опыт административной работы (больше половины из них были произведены из подьячих). После свержения Шуйского контроль на приказным аппаратом перешел к ставленникам короля Сигизмунда, в сентябре 1610 - марте 1611 годов постепенно вытеснившим прежних дьяков из руководства ключевых приказов (Разряда, Посольского, Поместного, Большого дворца, Большого прихода, Казанского дворца, четвертей и проч.). К марту 1611 года из примерно 50 служивших дьяков, 20 были польскими ставленниками (8 получили дьячество «при литве», остальные были по большей части бывшими тушинцами). После начала освободительной борьбы (март 1611 года, восстание в Москве) бо́льшая часть дьяков переходит на сторону I и II Ополчений. Из 63 дьяков находившихся к марту 1611 года в Москве, 14 вероятно погибли во время восстания или пожара (в дальнейшем исчезают из источников), 25 (из 48 оставшихся) вступили в I или II Ополчение; 8-10 остались служить полякам; позиция еще 13 точно неизвестна (по мнению Лисейцева только одного из них можно более-менее твердо отнести к коллаборационистам, а 11, вероятно, к патриотам). Всего, таким образом, патриотическую позицию заняли 36 дьяков (25 точно и 11 вероятно), а на стороне поляков осталось 10-11 человек (7 из них бывшие тушинцы, 2 пожалованы в дьяки Сигизмундом, только 1 служил Шуйскому). При этом на сторону национального движения перешло как минимум 3 дьяка получивших чин от Сигизмунда. Приход опытных приказных кадров позволил быстро воссоздать приказную структуру в рамках I и II Ополчений (тогда как работа остававшихся в оккупированной Москве приказов была практически парализована). Уже летом 1611 года в таборах I Ополчения под Москвой работали Разряд, Поместный, Челобитный и Ямской приказы, Казанский дворец и три четверти - Владимирская, Галицкая и Ярославская (Костромская). Всего с I Ополчением сотрудничали 33 дьяка. Однако после гибели Ляпунова (конец июля) и развала Ополчения около половины из них (в основном бывшие дьяки Шуйского) покинули подмосковные таборы. Среди оставшихся ключевую роль играли бывшие тушинцы (5 человек; еще 5 были видимо написаны в дьяки уже в I Ополчении). Во II Ополчении приказы начали создаваться с весны 1612 года, по прибытии в Ярославль. Весной-летом 1612 года здесь было сформировано не менее 10 приказов (Разряд, Большой дворец, Большой приход, Казанский дворец, Поместный приказ, Монастырский приказ, Новгородская и Галицкая четверти, возможно Посольский и Челобитный) в которых служило 12 дьяков (4 перешли из I Ополчения, тушинцев не было вообще). После освобождения Москвы (конец сентября) и объединения Ополчений, произошло слияние и их приказных структур. Приказная структура русского государства была быстро восстановлена. К началу 1613 года в Москве функционировало уже 20 приказов в которых работало около 50 дьяков (среди последних численно преобладали дьяки I Ополчения; примерно 2/3 дьяков были из числа старых кадров, из оставшихся большинство написаны в дьяки при осаде Москвы Ополчениями, а 4 бывшие тушинцы). В начале правления Михаила Федоровича была произведена ограниченная чистка приказного аппарата, примерно 1/3 имеющихся дьяков (в основном, получивших чин после 1611 года) была удалена из центрального аппарата. Были произведены перестановки и в ключевых приказах. Всего в 1613 - 1618 годах штат дьяков обновился примерно на 22%, т. е. в целом незначительно. Примерно 80% дьяков были из числа старых кадров. Правительство Филарета в 1619 - 1628 годах произвело существенное обновление кадрового состава дьяков - к 1626/27 году их состав обновился на 50%, а к 1628 году почти на 60%.
В Петербурге застреливший белку в ЦПКиО студент заявил, что защищался В совершении преступления обвиняют восемнадцатилетнего студента Елисея Владимирова. Молодой человек свою вину не признал. По его словам, он действовал в рамках самообороны. Как отметил товарищ Владимирова, который стал свидетелем инцидента, «белка находилась в боевой позе и напала на Елисея, укусив за ногу». Адвокат обвиняемого Игорь Мусиенко заявил, что его подзащитный отреагировал адекватно. «Как бы парадоксально ни звучало, но это нападение дикого животного. Я надеюсь, в суде это найдет подтверждение», — подчеркнул юрист. По версии следствия, 21 августа 2014 года Владимиров умышленно застрелил белку из пневматического пистолета в ЦПКиО имени Кирова на Елагином острове. runews24.ru/russia/saint-petersburg/03042015-za...
Краваль Л.А. "Царевич жив!" Спб.: Genio loci (Пушкин: Пушк. тип.), 2010. 64 с.: ил. 500 экз. В статье "Царевич жив!" Любовь Краваль выдвигает гипотезу, согласно которой пушкинская графика, поэзия и проза, а также личная переписка складываются как пазл, подтверждая версию существования наследника российского престола, сына Александра I и императрицы Елизаветы Алексеевны.
Русская кавалерия 1700-1705: Структура и организация Шесть лет назад я опубликовал свою статью о структуре и организации русской кавалерии в 1700-05, которая в некоторых моментах, конечно, устарела, но, в целом, не потеряла своей актуальности: Великанов В.С. Русская кавалерия 1700-1705: Структура и организация // Воин: Военно-исторический журнал. 2009. № 7. С. 12-20. Учитывая некий "ренессанс" интереса к петровской армии, возможно данный материал многим будет полезен.
Вопрос революционности военных преобразований Петра Великого является одним из спорных мест отечественной историографии. Основу русской армии 18-19 веков составляли полки, сформированные в годы Северной войны, что позволило многим исследователям сделать вывод о создании Петром новой армии. При этом за рамками данных исследований остаются история реформирования и развития вооруженных сил при предшественниках Петра Великого. Во многом это связанно с отсутствием исследования последовательных преобразований структуры и организации русской армии во вт. пол. 17 – пер. четв. 18 веков. В результате создается ощущение, что русская армия Петра Великого была создана на «пустом месте», и прежние воинские формирования не имели особой ценности. Замечательная работа Н.П. Волынского об истории формирования драгунских полков в 1700-06 (1) также рассматривает данный вопрос в отрыве от общего состояния русских конных частей в кон. 17 – нач. 18 веков, ограничиваясь лишь изучением собственно новых драгунских частей. В рамках данной статьи предпринята попытка рассмотреть вопросы постепенного развития организации русской кавалерии во вт. пол. 17 века и перехода от рейтарских полков к драгунским. Вопросы тактики, вооружения, обмундирования и амуниции русской кавалерии в описываемый период будут рассмотрены в одной из следующих статей. читать дальше Начиная с 1630-х в Русском государстве происходила последовательная реформа вооруженных сил, и создание армии европейского образца, сначала в дополнение, а потом и на замену существовавшим ратным людям, служившим «по отечеству» и «по прибору». К первым относились дворяне и дети боярские, которые несли личную воинскую повинность и получавшие за службу ненаследные земельные наделы – поместья. Эти помещики несли конную службу, причем закупку лошадей, снаряжения, вооружения и запасов на время похода они должны были производить самостоятельно за счет доходов с поместья. В мирное время помещиков поочередно направляли нести службу на южных, степных рубежах, в военное они подлежали поголовному призыву. Поместная конница была организована по территориальному признаку в «сотни», насчитывавшие 70-140 чел. К ратным людям «по прибору» относились казаки, стрельцы и пушкари, набиравшиеся из «вольницы» (т.е. лично свободных вольных людей), и несшие службу за жалованье. Отдельным видом воинских формирований были наемные конные роты из иноземцев. Точной информации об их вооружении и тактике нет, по всей видимости, они были похожи на современных им западноевропейских рейтар. Первый рейтарский полк «нового строя» из помещиков и детей боярских был создан в 1632 году в ходе подготовки к войне с Польшей, но после окончания неудачного смоленского похода он был расформирован. В 1649 году полковником Исааком фон Буковиным был сформирован новый 2-тысячный рейтарский полк из выборных дворян и детей боярских, ставший школой по подготовке специальных кадров для русской кавалерии вт. пол. 17 века. При мобилизации армии к очередной войне с Польшей в 1653-54 личный состав полка Буковина послужил основой для 6 новых рейтарских полков, ставших основой русской кавалерии в войне 1654-67 и последующих конфликтах на Украине. Первоначально рейтарские полки формировались исключительно из выборных дворян и детей боярских, поступавших на рейтарскую службу добровольно. Главным стимулом для поступления на службу было высокое жалованье и полное снабжение за счет казны. При этом основная масса дворян и детей боярских на начальном периоде войны продолжала нести службу в сотнях за счет доходов от поместий. В ходе войны рейтары показали высокие боевые качества, и, начиная с 1658, начался постепенный перевод основной массы помещиков в рейтарские полки, при этом московские чины и наиболее состоятельные помещики городовых корпораций, способные нести службу с собственных доходов, продолжили службу в сотнях. В 1660 под влиянием эффективности польской гусарии в русской кавалерии появились специализированные типы копейной конницы, гусары в северо-западных уездах, и копейщики – в южных. В «Росписи начальных и рядовых людей рейтарскаго, драгунскаго и солдатскаго строя на службе в Москве и городах во 171-м (1 сент 1662 - 31 авг. 1663) году»(2) упомянуты уже 1 гусарский и 25 рейтарских полков. Часть полков имели территориальный характер, и комплектовались за счет дворян и детей боярских конкретных служилых корпораций, часть – смешанный. По территориальному принципу формировались рейтарские полки в северо-западных (Новгород и Псков) и южных (Белгород и Севск) районах страны. В ходе войны в состав рейтарских полков верстали не только дворян и детей боярских, но и представителей других сословных групп, казаков и даточных и монастырских крестьян. Во вт. пол. 1660х рейтарские полки были реформированы. Из их состава были выведены непомещики, а сами полки получили территориальную привязку. Одновременно, видимо, была изменена их структура, и в состав рейтарских полков были включены копейные роты. В «Росписи ратных людей по полкам»(3), датируемой маем 1679 (7187), указаны 25 рейтарских полков, а также отдельные гусарские (5) и копейные (4) роты в составе войск Новгородского разряда. По возвращении войск из киевского похода был произведен разбор и перепись ратных людей, по результатам которых все вооруженные силы были распределены по 9 военным округам – разрядам (4). В «Росписи перечневой ратным людем, которые во 189-м году расписаны в полки по розрядам» указаны гусарский и 25 рейтарских полков (5). Исходя из данных «Росписи» можно предположить, что все полки имели 10-ротную организацию, но их численность была различной, что было связано с территориальным принципом комплектования. Также в «Росписи» указано, что в состав рейтарских полков входили копейщики и рейтары, но их пропорция неизвестна. Следующая опубликованная роспись вооруженных сил относится к 1689 году. В «Перечневой росписи служилых ратных людей, бывших в Крымском походе 7197 года» (1689) указаны 28 рейтарских полков и отдельная шквадрона (6). Также в составе войск Новгородского разряда показан гусарский полк (шквадрон) майора Челищева в составе 247 чел. Кроме этого, в сотнях (ротах) продолжали нести службу московские чины и наиболее состоятельные представители городовых служилых корпораций. Таким образом, к концу 17 века русская кавалерия состояла из рот и сотен сотенной службы и рейтарских полков, состоявших из копейщиков и рейтар. В ротах и сотнях несли службу наиболее привилегированные и обеспеченные помещики из числа московских чинов и городовых дворян, а в рейтарских полках – основная масса городовых дворян и детей боярских и казаков. Их общая численность неизвестна, опубликованные сметы и росписи для 1690-х отсутствуют. Количество полков и их дислокация также неизвестны, анализ предыдущих росписей позволяет предположить, что их было 25-30, но в справочнике Рабиновича для 1700 приведены отрывочные данные лишь для 12 из них. В мирное время полки и сотни распускались, помещики и казаки жили в своих поместьях, или по слободам, кормясь на счет отведенных земель, и призывались на службу лишь в военное время. Рейтары и копейщики собирались раз в год осенью на сборы (7), данные о каких-либо сборах помещиков сотенной службы в опубликованных документах не найдены. Постепенно в конце 1660 – начале 1670-х г.г. гусары, копейщики и рейтары из организованных на регулярных основаниях типов кавалерии превратились в сословно-жилые группы, отражавшие определенное социальное и экономическое положение городовых служилых людей по отечеству. Наиболее престижной оставалась служба в сотнях, затем следовали гусары (гусарский полк существовал только в Новгородском разряде), копейщики и рейтары. Начиная с 1698 было начато формирование новых драгунских полков, составивших основу русской кавалерии в Великой Северной войне. Новые полки на начальном этапе формировались исключительно из дворян и детей боярских, но их основным отличием от рейтар был характер несения службы. Русские рейтарские полки 17 в. формировались на принципе личной поземельной повинности, и это было развитие прежней сотенной службы «по отечеству». Новые драгунские полки комплектовались методом личной вербовки/призыва, и не были связаны с земельными правами. Вознаграждение за службу с самого начала предусматривало лишь денежную форму (жалованье) и обеспечение от казны снаряжением и вооружением. Службу предполагалось нести постоянно, в т.ч. и в мирное время, без сезонных роспусков. Таким образом, это было развитие прежнего метода службы «по прибору». Видимо, именно с этим и был связан выбор названия для нового вида кавалерии – «драгуны». К началу Северной войны были созданы 2 драгунских полка. Первый из них был сформирован по указу от 1 сентября 1698 года Автономом Михайловичем Головиным в селе Преображенском. Первоначально полк именовался Преображенским драгунским Головина, и состоял из 4 рот, набранных из царедворцев. В ходе подготовки к войне со Швецией Преображенский драгунский полк Головина был увеличен до 12 рот за счет принудительного призыва московских дворян и дворянских недорослей, достигших 15-ти летнего возраста и ростом не менее 2 аршин 2 вершков. Новым командиром полка был назначен полковник Андрей Алферьевич Шневенц. К концу августа 1700 полк насчитывал 1 042 человека: 1 полковник, 1 майор, 10 капитанов, 1 полковой квартирмейстер, 17 поручиков, 1 полковой обозный, 12 прапорщиков, 1 полковой адъютант, 1 полковой писарь, 24 сержанта, 12 ротных каптенармусов, 1 полковой лекарь, 12 подпрапорщиков, 12 ротных писарей, 36 капралов, 8 барабанщиков, 64 денщика и 828 рядовых драгун. Одновременно с развертыванием первого полка по указу от 20 января 1700 года Адамом Вейде было начато формирование второго полка, названного Преображенским драгунским Ефима Андреевича Гулица. К августу 1700 полк насчитывал около 800 чел в 10 ротах. Первые два полка были набраны исключительно из «московских чинов», т.е. наиболее знатной и привилегированной части тогдашнего русского дворянства. По мере набора людей с них брали круговые поручительства для предотвращения побегов: «под честным паролем, в правду i под потерянием моего чину, движимых i недвижимых пожитков, служил я царскому величеству» (8). За исключением полковников и нескольких старших офицеров из числа иноземцев все остальные командные вакансии были заполнены из числа представителей московского дворянства. Причем ключевым фактором при выборе офицеров, были знатность и родовитость фамилии, а не воинские навыки. Новые драгунские полки уже в августе 1700 выступили вместе с основной армией к Нарве. Для похода на Нарву полной мобилизации вооруженных сил, аналогичной Крымским походам, не проводилось. Кроме драгун в кампании 1700 года также приняли участие конные части прежней организации, сотни и рейтарские полки. По указу от 19 августа 1700 для участия в походе к 15 сентября д.б. быть собран Государев полк в составе 11 533 московских чинов и жильцов: «…Государь указал быть в полку фельдмаршала и адмирала Головина в Свейском походе стольником 2920, стряпчим 1497, дворяном [московским – прим. авт] 1659, жильцам 5457» (9). Также в походе должна была принять участие смоленская, рославльская и бельская шляхта под командой генерал-майора Корсака численностью 900 чел (10). Полк Корсака был разделен на 7 рот, численностью 99-158 чел. Московские чины, вероятно, также были разделены на роты (подобная практика существовала в Крымских походах), но точных данных на этот счет нет. Фактическая численность московской и смоленской дворянской конницы, принявшей участие в нарвском походе, не известна. Алларт оценивал ее в 6 т.ч.: «В 14 день (октября) прибыл Фельдмаршал Граф Головин с нерегулярною конницею, а именно: Дворяне Московские и Смоленская Шляхта с их слугами, которых всех было около 6.000 человек» (11). Кроме московских и смоленских помещиков мобилизация затронула только Новгородский разряд, сбор копейщиков и рейтар в остальных районах страны не проводился. К Нарве в составе генеральства (дивизии) новгородского наместника князя Трубецкого были отправлены 250 рейтар Ивана Кокошкина, остальные новгородцы, видимо, были сосредоточены в районе Ладоги и участвовали в операциях в районе Невы. Помещики Пскова и пригородов были сосредоточены в районе Печер и приняли участие в боях у Нейгаузена, Ряпиной мызы и Печерского монастыря. Поражение под Нарвой потребовало мобилизации дополнительных сил для продолжения войны со Швецией. Для усиления конницы в декабре 1700 была проведена перепись помещиков в подмосковных, замосковных, заоцких и низовых городах, из которых планировалось сформировать новые драгунские полки. В 88 переписанных городах оказалось налицо 1 850 копейщиков, 16 796 рейтар и 8 599 недорослей, всего 27 245 помещиков, из которых только 644 человека были признаны негодными к драгунской службе (12). Из этого числа на службу в 1701 году были призваны 11 147 чел, из которых в апреле-июле были сформированы 9 драгунских полков: полковников Семена Ивановича Кропотова (с 1706 – Троицкий (13)), князя Никиты Федоровича Мещерского (Новгородский), Александра Александровича Малины (Сибирский), князя Ивана Ивановича Львова (Астраханский), Михаила Степановича Жданова (Владимирский), Даниила Романовича Шеншина (Шеншина), Федора Аристовича Новикова (Псковский), Никиты Ивановича Полуэктова (С-Петербургский) и Афанасья Гавриловича Рагозина (Пермский). По мере того, как призванные в драгуны помещики съезжались в Москву, их расписывали по ротам и полкам и отдавали под команду офицеров, выбранных из московских чинов или переведенных из солдатских полков. Каждый полк состоял из 10 рот, и насчитывал 30-32 штаб-офицера и около 1000 урядников и драгун (документов о единых штатах этих полков не сохранилось). В дальнейшем, из-за чехарды со сменой полковников и утерей многими полками полковой документации в различных источниках указывались иные данные о количестве сформированных в 1700-01 в рамках т.н. «набора Золотой Палаты» драгунских полков: Макаров в «Журнале Петра Великого» - 12, Устрялов – 10, Иванов – 7, Штейнгель – 12 (14). Точку в вопросе количества и наименований новоприборных драгунских полков поставил Н.П. Волынский, восстановивший на основе анализа комплекса архивных документов точную хронологию событий (15). По мере формирования новые полки отправлялись в Новгород. Перепись декабря 1700 не затронула пограничные Новгородский и Смоленский и южные Белгородский и Севский разряды. Дворяне и помещики этих служилых корпораций сохранили свою прежнюю организацию и продолжили службу в сотнях и рейтарских полках. Согласно росписи воинских сил, данной Б.П. Шереметеву при его назначении главнокомандующим 10 июня 1701, общая численность конницы Новгородского разряда составила 6 208 чел.: сотенной службы 1 217 чел., гусар 477, копейщиков 630, рейтар 3 884 (16). Дворяне и дети боярские сотенной службы показаны в Ладоге в полку ладожского воеводы окольничего П.М. Апраксина, а все остальные – во Пскове с псковским воеводой окольничим князем Щербатовым. В самой Росписи новгородцы показаны по корпорациям и категориям, упоминание о сведении помещиков в полки отсутствует. Однако в росписи ратных людей в сентябрьских боях 1701 в отряде Корсакова, отряженного к мызе Ревге, указано 2997 чел. из отряда Щербатова: «…гусар 351 ч., копейщиков 393 ч., рейтарских полков: Ивана Кокошкина 1.019 ч., Михайла Франка 1.054 ч., Федора Ушакова 180 ч…»(17). Кроме этого, в Гдове «с ротмистром, что ныне полковник [указание на звание полковника относится к 1705 году, дате составления итогового варианта военно-походного журнала], с Моисеем Мурзенком началных людей, и рейтар, и Псковских и Себежских казаков да рейтар же» - 1015 чел., в Печерах в полку Михаила Хилинского 549 луцких конных казаков. Таким образом, налицо разделение новгородской конницы минимум на 4 полка (Кокошкина, Франка, Ушакова-Мурзенка и Хилинского), при этом указанная численность практически полностью совпадает с общей численностью рейтар в июньской росписи (3 884 и 3 817), что позволяет говорить о полноте приведенных данных. Отряд смоленской шляхты генерал-майора Богдана Корсака, действовавший в составе войск Шереметева, в конце августа 1701 года состоял из 7 рот шляхты (720 чел.) и рейтарского полка Самуила Станкевича (772 смоленских помещика и грунтовых казака)(18). Рейтары и драгуны совместно действовали во всех операциях 1701-04 годов. В сентябрьских боях 1701 участвовали драгунские полки Гулица, Кропотова, Зыбина, Львова и Новикова, рейтары Кокошкина, Франка и Ушакова. В эрестферском походе в составе Большого полка Шереметева указаны драгунские полки Гулица, Кропотова, Зыбина, Львова, Полуехтова, Новикова и Мещерского, новгородские роты в ертауле Назимова и часть рейтар Мурзенка. Помещики новгородских пятин несли службу в отряде ладожского воеводы П.М. Апраксина, а Пскова и пригородов – в Гдове и Печерах. В следующем 1702 году во «втором свейском походе» Шереметева приняли участие 9 драгунских полков, рейтарский полк Мурзенка (950 Псковских, Себежских, Опочецких и Луцких казаков) и отдельные гусарские, копейные и рейтарские роты из дворян и детей боярских Пскова и пригородов. Новгородские помещики в отряде Апраксина участвовали в боях на реках Тосна, Ижора (т.н. «крониортов бой») и Славянка, закончившихся поражением шведской конницы. Еще в ходе кампании по царскому указу от 17 июня 1702 была проведена перепись «Новгородцом, Вотцкой, Деревской, Бежецкой, Обонежской пятин да Шелонской пятины, которые живут ото Пскова дале 60 верст, да городов Тверичам, Новоторжцом, Старичаном», согласно которой налицо были 3 245 чел., из них: сотенных 734 чел., гусар 240 чел., копейщиков 177 чел., рейтар 2 094 чел. (включая новгородских и копорских казаков)(19). По окончании кампании в октябре 1702 Апраксин произвел их разбор, разделив на 3 категории. Те, кто были в состоянии по своим физическим данным нести личную службу и имели крестьянские и бобыльские дворы, т.е. источники для несения службы, были оставлены в прежней сотенной службе. Помещики и казаки в возрасте до 35 лет, беспоместные или пустопоместные, были поверстаны в драгуны, т.е. переведены в новый статус служилых людей. Драгуны новых полков несли постоянную личную службу, получая от государства жалованье и все необходимое для службы (вооружение, обмундирование, амуницию, экипировку, лошадей и питание). По своему статусу драгуны из помещиков не отличались от драгун и солдат, набранных из крестьян и вольницы. Беспоместные и пустопоместные помещики старше 35 лет, а также неспособные нести службу по состоянию здоровья должны были нести налоговые и прочие повинности на общих основаниях, включая поставку даточных (по одному с 25 дворов). В драгуны было записано 1 453 чел, разделенных на 2 полка под командой полковников Дениса Девгерина (с 1708 – Вятский) и Людвика Вольмат-Бодевия (с 1708 – Нижегородский). В офицеры новых полков были выбраны начальные люди из рейтар и гусар. Остававшиеся на службе помещики Пскова и пригородов участвовали во всех кампаниях в Прибалтике в 1702-07 годах и постепенно были переведены в драгуны. Осенью 1705 псковские дворяне и дети боярские были разобраны копорским комендантом Я.В. Римским-Корсаковым. Способных нести службу с поместий оставили в прежней «сотенной службе», а 897 чел. годных к службе, но беспоместных или малопоместных, записали в драгуны. Выбранные драгуны составили 10-ротный драгунский полк подполковника князя Тимофея Никитича Путятина (с 1708 – Луцкий). В его состав вошли «полковаго i ундер штабу i обер афицеров 28 человек; ундер афицеров, капралов i драгун i неслужащих: ic шляхетства 700, ic казаков 195, iс слуг монастырских 2, итого 897». Помещики, определенные для продолжения сотенной службы, не несли постоянной службы, и собирались лишь для конкретного похода. Так, в выборгском походе 1706 года приняли участие 530 человек, несших службу в «выборных ротах Новгородскаго розряду» (20). Городовые казаки и часть дворян и детей боярских продолжили нести службу в рейтарских полках Мурзенка и Назимова в гарнизоне Дерпта. По указу от 5 января 1707 они были переформированы в 10-ротный драгунский полк полковника Моисея Мурзенка (с 1708 – Олонецкий) в составе 650 человек (20 офицеров, 630 нижних чинов), остальные были отпущены со службы (21). Смоленская шляхта в 1700-04 действовала в составе шляхтетского и рейтарского полков, и была переформирована в драгуны по указу от 4 марта 1705. В новый 12-ротный полк полковника Николая Геренка (с 1706 - Рязанский) были поверстаны 1 245 чел.: «Полковник 1, подполковник 1, маэор 1, капитанов 7, порутчиков 8, полковой квартермистр 1, отютант 1, прапорщиков 8. Итаго 28. Полковой писарь 1, полковой каптенармус 1, ундер афицеров 36, ротных писарей 12, капрал и драгун з борабанщики 1.167. Итаго 1.217»(22). Перевод в драгуны дворян и детей боярских южных уездов был осуществлен в 1704-5 годах. В 1704 белгородским губернатором генерал-майором князем Иваном Михайловичем Кольцовым-Масальским был сформирован 10-ротный драгунский полк князя Никиты Федоровича Мещерского (расф. 1712). В следующем 1705 году было сформировано 3 драгунских полка, из севских дворян и детей боярских – Михаила Зыбина (1707 – Лейб), белгородских – Ивана Пестова (Нарвский) и Федора Хрущева (Вологодский). Большинство помещиков низовых городов были набраны в рекрутные команды, шедшие на пополнение существовавших полков. Самостоятельная часть из них была сформирована всего одна – полк Владимира Петровича Шереметева (расф. 1715). Из оставшихся за разбором в 1701 году помещиков центральных регионов в следующем 1702 были сформированы драгунские полки Петра Деолова (Тверской) и Михаила Франка (Смоленский). По указу от 8 апреля 1704 года из московских дворянских недорослей были сформированы 2 драгунских полка, шефом которых был назначен ингерманландский губернатор генерал-от-кавалерии князь А.Д. Меншиков. Оба полка получили название Ингерманландских и номера, 1-ый (Ингерманландский) и 2-ой (Невский). Таким образом, всего в 1698-1705 из дворян и детей боярских были сформированы 24 драгунских полка и 2 выборных драгунский эскадрона, сформированных в качестве личного конвоя Б.П. Шереметева (с 1706 – Архангельский драгунский полк) и А.Д. Меншикова. На протяжении 1700-04 годов новые драгунские полки не имели официально установленных штатов, придерживаясь условно-стандартной 10-ротной организации. Первая попытка ввести официальные штаты была предпринята фельдмаршалом Г. Огильви. Согласно его предложению драгунский полк должен был состоять из 12 рот, сведенных в 6 эскадронов, общей численностью 1 213 чел: 1 полковник, 1 подполковник, 1 майор, 1 квартирмейстер, 1 секретарь, 1 адъютант, 1 полевой священник, 1 главный фельдшер и 3 помощника, 1 обозный, 1 профос, 12 капитанов, 12 поручиков, 12 фендрихов или прапорщиков, 12 вахмистров, 12 фурьеров или квартирмейстеров, 36 капралов, 12 ротных писарей, 24 барабанщика, 12 седельников, 12 кузнецов и 1 044 рядовых (23). Однако в итоге новые штаты получил лишь один полк – Геренка-Рязанский, остальные остались в прежней 10-ротной организации. Временные рамки данной статьи ограничены 1705 годом, что связанно с завершением переходного этапа в развитии русской кавалерии. Новые штаты, массовый найм обер-офицеров за границей позволили переформировать драгунские полки в линейную кавалерию европейского типа. Начиная с 1704 также началось переодевание армии в мундиры европейского образца, и к 1706-08 петровская армия постепенно приобрела тот вид и организацию, которая описана в большинстве работ по истории русской армии. Именно в эти годы было проведено реформирование русской кавалерии, основной чертой которой стал перевод дворян и детей боярских из прежней сотенной и рейтарской службы (т.е. службы «по отечеству», основанной на поземельной повинности) в новые драгунские полки, формировавшиеся по принципу личной службы/прибора. Изменение характера и порядка несения службы позволило сделать следующий эволюционный шаг в развитии вооруженных сил - переход к постоянным армиям мирного времени. Данный шаг нельзя назвать революцией, это было следствие общего поступательного развития. Вплоть до 1670-80х большинство европейских государств не имело крупных армий в мирное время, ограничиваясь отдельными конными ротами и гарнизонами крепостей. Содержание полевых частей в условиях отсутствия прямой угрозы считалось лишней тратой средств. В случае необходимости армии развертывались за счет вербовки, причем не только граждан данного государства. Для данного периода военная организация Русского государства имела более продвинутую форму, ее костяк составляли жилые полки, имевшие территориальную привязку и комплектовавшиеся исключительно по национальному признаку. В мирное время полки фактически были распущены, на службе числились лишь командные кадры. Данная система позволяла в короткие сроки без существенных затрат на вербовку произвести мобилизацию всех вооруженных сил. Схожую организацию имела и Швеция – индельта. Период 1670-90х ознаменовался в Западной Европе чередой крупных войн, которые потребовали постоянного содержания на службе значительных воинских сил. Это приводило к тому, что армии по завершении очередного конфликта не распускались, а лишь сокращались, но на службе в мирное время продолжали оставаться многочисленные постоянные полки. На их фоне военная организация Русского государства к 1700 году выглядела не вполне современной, что позволило многим историкам говорить о «революции», сделанной Петром Великим. Однако не следует забывать, что в означенный период Россия участвовала лишь в войне с Турцией, для которой не требовалось постоянного содержания войск, и которая велась методом организации отдельных походов (Крымские и Азовские). В этих условиях было достаточно имевшейся модели жилых войск, позволявшей провести мобилизацию к заданной дате необходимых сил. Потребности в постоянном содержании на службе крупных сил не было, и введение данной меры в тех условиях привело бы лишь к излишним финансовым расходам. Одновременно с изменением характера несения службы была проведена и ревизия основного тогдашнего служилого сословия – дворян и детей боярских. Наиболее обеспеченным помещикам были предоставлены льготы по возможности несения военной службы при условии покрытия ими всех издержек. Из их же числа выбирались командные кадры для новых полков. Основная масса помещиков была бессрочно прибрана на военную службу в качестве рядовых, и фактически уравнена в правах и правилах несения службы с призванными из иных социальных групп. Пожилые (старше 35 лет) и неспособные к службе были обложены налогами и податями. При этом на начальном этапе войны (1700-05) русская кавалерия сохраняла свой прежний социальный статус и комплектовалась исключительно дворянами и детьми боярскими, первый набор в кавалерию даточных крестьян (1 человек с 80 дворов) был проведен по указу от 14 июля 1705 (24).
Примечания: 1. Волынский Н.П. Постепенное развитие русской регулярной конницы в эпоху Великого Петра с самым подробным описанием участия её в Великой Северной войне. Выпуск 1, книги 1-4, СПб., 1912 г. В 1 и 2 книгах приведено исследование создания и применения драгунских полков в 1700-06, в 3 и 4 - архивные документы по описываемым событиям и фактам. 2. Веселовский С.П. Сметы военных сил Московского государства 1661-1663. М., 1911. Смета VIII. Роспись начальных и рядовых людей рейтарскаго, драгунскаго и солдатскаго строя на службе в Москве и городах. 3. Русская историческая библиотека. Т. 11. СПб, 1889. С. 414-420: «В большом полку с боярином и воеводы со князем Михаилом Алегуковичем Черкасским со товарищи (6 полков)… смоленского полку шляхты..., рейтары… копейного и рейтарского строю… стольник и полковник Федор Тихонов сын Зыков… полковник иноземец Вилим Романов сын Рейтар… полковник иноземец Яган Андреев сын Гулиц… полковник иноземец Яков Балсырев сын Тур… полковник иноземец Павел Гавриилов сын Менезиюс. Новгородского разряду с боярином и воеводами со князем Иваном Андреевичем Хованским со товарищи (3)… гусар в 5-ти ротах 417 ч., копейщиков в 4-х ротах 388 ч., рейтар в 3-х полках 3043 ч Казанского разряду с боярином и воеводам со князем Михаилом Юрьевичем Долгоруково (4)… стольник и полковник Моисей Романов сын Беклемишев… полковник иноземец Яган Иванов сын Фанговен… полковник иноземец Михайло Михайлов сын Лицкин… полку полковник Данила Пулст В рязанском разряде и в севском полку с боярином и воеводою с Петром Васильевичем Шереметевым (3)… стольник и полковник Иван Григорьев сын Чернышев… полковник иноземец Индрик Андреев сын Гулиц... полковник Федор Петров сын Кох В белгородском полку с боярином и воеводою с Иваном Богдановичем Милославским (9)… копейного и рейтарского и солдатского строю генерал - поручик Франц Ульф. Рейтарского строю полковники: Никита Дромонт, Тобияс Калбрехт, Кашпир Гулиц, Петр Рыдер, Петр Стромичевский, Еремей Марлет, Иван Баров… Михайло Гопт». 4. Чернов А.В. Вооруженные силы Российского государства в XV-XVII в. М. 1954. С. 187-189 5. Иванов П.И. Описание государственного Разрядного архива, с присовокуплением списков со многих хранящихся в ном любопытных документов. М., 1842 6. Устрялов Н. Кн. 1, с. 386-389. Приложение IX, «Перечневая роспись служилых ратных людей, бывших в Крымском походе 7197 года». Поименно приведены 27 рейтарских полков, не указан второй рейтарский полк в полку А.И. Хитрово. 7. Устрялов Н. История Петра Великого. Кн. 1. С. 381. Указ об обучении копейщиков и рейтар Ярославля, Романова и Углича, приписанных к полку полковника Федора Коха. 8. Волынский Н.П. Ук. соч. Кн. 4, Приложение XLIII. Сказка подполковника Сибирского драгунского полка Абрама Xристофоровича Арапова от 15-го февраля 1721 года, призванного в 1700 в драгунский полк Шневенца рядовым. 9. Устрялов Н. Ук соч. Кн. 4. Ч. 2. с. 468. Приложение 4, Ведомость № 2 10. Разборный список Смоленской шляхте и рейтарам и о высылке их Великого государя на службу. 1700 г.// Смоленская шляхта т. 2: Списки шляхты, хранящиеся в РГАДА. М. 2006. (Со ссылкой на: РГАДА, ф 145, оп. 1, 1700 г., столбец 13) 11. Галларт Л.Н. Подробное описание осады города Нарвы и сражения под сим городом в 1700 году (Отрывок из Истории Петра Великого, сочиненной генералом Аллартом. Рукопись) // Северный архив, 1822. – Ч. 1. – № 1. с 11 12. Волынский Н.П. Ук. соч. Кн. 3, Приложение XXVII, № 1, с. 119-135 [в данном приложении приведена роспись чинов по городам – прим. авт.] 13. Здесь и далее при указании наименования полка указан его полковник на описываемый в повествовании момент, в скобках указано наименование полка в 1706 году (большинство драгунских полков получили наименования по городам и провинциям осенью 1706 года, в отличии от пехоты, переименованной в 1708). История отдельных полков и преемственность их переименований и переформирований выходит за рамки данной статьи. 14. Журнал Петра Великого (сост. кабинет-секретарем Петра А.В. Макаровым). СПб, 1770, ч 1, стр. 28-29; Устрялов Н. Ук соч. Кн. IV, ч. 1, с 70; Иванов Н.А. Состав и устройство регулярной русской кавалерии с 1700 по 1864. Спб, 1864, с. 19-21; Штейнгейль В. Императорская Российская гвардия 1700-1878. СПб, 1900, вып. I, с. 21-23. 15. Волынский Н.П. Ук. соч. Книга 4 содержит публикацию архивных документов по истории отдельных полков, в т.ч. т.н. «полковые сказки 1721 года», хранящиеся ныне в РГАДА (ф. 490), на основании которых была восстановлена хронология создания частей. 16. Военно-походный журнал (с 3 июня 1701-го года по 12 сентября 1705 года) генерал-фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева, посланного по высочайшему повелению в Новгород и Псков для охранения тех городов и иных тамошних мест от войск Шведскаго короля (далее ВПЖ)// Материалы Военно-учетного архива, Вып. 1, Спб, 1871, стб 61-62, 64 и 69. 17. ВПЖ, стб 77 18. ВПЖ, стб 76 19. Волынский Н.П. Ук соч, Кн. 3, Приложение XXVII—В, с. 178, № 2 Память в Приказ военных дел, от 29-го ноября 1702 года. 20. Волынский Н.П. Ук соч, Кн. 3, Приложение XLII, с 453, № 27. Ведомости драгунских полков, участвовавших в походе из С.-Петербурга под Выборг, от 22-го ноября 1706 года. Данные роты продолжали нести службу минимум до 1714 г. 21. Письма и бумаги императора Петра Великого (далее ПиБ)., СПб. 1907. Т. V. с. 7. № 1491. Петр I обер-коменданту Пскова и Нарвы Кириллу Алексеевичу Нарышкину, 5 января 1707 22. Волынский Н.П. Ук. соч. Кн. 4. с. 458, Приложение LХХII, № 1 «Выписки из книги сказок Рязанского драгунскаго полка, представленной в Государственную Военную Коллегию при отношении полка от 1-го января 1720 года». 23. Волынский Н.П. Ук соч. Кн. 3, стр. 101—102. Приложение XXVI, № 4 «Генеральное расписание всем регулярным конным и пехотным Его царскаго величества войскам, как оныя по данному фелдмаршалом Огилвиом проекту управляеми быть могут от 12-го октября 1704 года» 24. Автократов В.Н. Военный Приказ (К истории комплектования и формирования войск в России в начале XVIII в.)// Полтава. К 250-летию Полтавского сражения. М., 1959. С 231. См также: ПСЗ. т. IV, № 2065, с. 313
Приказные учреждения возникали не по заранее разработанному плану, а постепенно, «стихийно». По мере того, как какая-либо проблема начинала требовать к себе отдельного и постоянного внимания, возникали приказы, призванные эту проблему эффективно решать. Новообразованное учреждение занимало свое место в системе приказов, принимая на себя широкий круг функций, среди которых были и второстепенные, но так или иначе связанные с основными. Эта особенность центральной администрации более всего приводит в растерянность (а иногда и в раздражение) современного наблюдателя, привыкшего к четкой регламентации, разделению функций между учреждениями. Поэтому, зачастую, приказы, объединяющие в себе функции административно-финансовой, судебной, исполнительной власти, а также ограниченное право законодательной инициативы, вызывают непонимание и даже неприятие у исследователей, отказывающих приказам в праве именоваться государственными учреждениями.
Д. Лисейцев «Приказная система Московского государства в эпоху Смуты»
...Разбирательство было вызвано общим падением престижа титула «князь», связанным с массовым крещением татарской и мордовской знати и широким дарованием этого титула. Известно до 80 мордовских родов, ставших таким образом княжескими. Это привело к тому, что указом 1675 года именование кого-нибудь князем без имени считалось бесчестием.
Книга ценная чрезвычайно, автор, можно сказать, закрыл тему, собрав все что можно о присутствии Чингисидов в России. Огромный плюс - автор не разделяет, мягко говоря, модных в последнее время заблуждений национальной татарской историографии о существовании Касимовского царства в качестве реального государственного образования. Минус - помимо опечаток и незначительных ошибок, в тексте есть ошибки серьезные - местами перепутаны имена Чингисидов, я насчитал 4 случая. При внимательном чтении это большой проблемы не составляет, но тем не менее. Плюс автор пишет довольно странное о Смуте - Болотников у него воевода Лжедмитрия II, касимовский хан приносит присягу Владиславу при действующем царе Василии, режет глаз. С точки зрения полиграфии все прекрасно - бумага, печать, обложка.
читать дальшеВыезды Чингисидов в Россию читать дальшеАвтор условно разделил всех оказавшихся в России Чингизидов на несколько династий, в зависимости от их происхождения.
Ордынские Чингисиды В рассматриваемый период* в русских княжествах побывало, в общей сложности, четыре Чингисида. Первыми были сыновья Тохтамыша - Джелал ад-Дин и Керим-Берды упоминаемые в Москве в 1407 -1408 годах. Здесь они, то ли прятались от захватившего власть в Орде Едигея, то ли были проездом, направляясь в Литву. Возможно на Руси какое-то время находился Гияс ад-Дин [отец Хаджи-Гирея?] В 1435 году он будто бы посылался великим князем московским в Литву, на помощь Свидригайло (автору, впрочем, все это представляется весьма сомнительным). Следующим был царевич Бердедат ибн Худайдат сын еще одного неудачливого претендента на ордынский престол. Он упоминается как служилый царевич Василия Темного в 1445 - 1446 годах. В целом пребывание Чингисидов в русских княжествах в первой половине XV века было случайным и эпизодическим.
*первым случаем выезда Чингисида в русские княжества был выезд в Ростов царевича Петра (считается крестившимся племянником хана Золотой Орды Берке, возможно это был Конич, сын Шибана) еще в XIII веке.
Казанская династия Под казанской династией автор понимает потомков Улуг-Мухаммеда. С натяжкой к ней можно было бы отнести и самого Улуг-Мухаммеда (но автор так не делает). Первыми представителями династии выехавшим на Русь были сыновья Улуг-Мухаммеда Касим (? - ок. 1469) и Якуб (или Юсуф; ? - не ранее 1452). Выезд их датируется 1445 или 1446 годом. По одной из версий братья спасались от своего брата хана Махмуда захватившего власть в Казани и убившего Улуг-Мухаммеда. Якуб после 1449 года русскими источниками не упоминается (возможно он перебрался в Астрахань), а Касим между 1449 и 1456 получил в удел Городец Мещерский став основателем Касимовского царства. Ему наследовал сын Даньяр (? - между 1483-1486). Следующим казанским царевичем перебравшемся в Москву оказался внук Улуг-Мухаммеда Муртаза (? - после 1480). «Казаковавшего» в поле царевича призвал на службу Иван III, пожаловав ему «Новгород на Оке с волостями» (вероятно Новый Ольгин городок, ныне исчезнувший). В конце XV века в России оказалась большая группа казанских Чингисидов, правнуков Улуг-Мухаммеда (сыновей его внука, хана Ибрагима ибн Махмуда) и их родственников, что было связано с борьбой русского правительства за контроль над Казанью. В 1487 году в результате второго казанского похода был свергнут и вывезен в Россию хан Али ибн Ибрагим (Алегам, Ильхам) с семьей. Вместе с ним были вывезены и его братья Мелик-Тагир (? - до 1513) и Худайкул (? - 1523). Али с семьей поселили в качестве почетных пленников в Вологде (где хан и скончался), а остальных в Каргаломе (Белоозеро). У Мелик-Тагира уже в России родилось 5 сыновей, все они были крещены и известны под своими христианскими именами (Василий, Федор, Иван, Лев и снова Василий). Наиболее известен из них Федор, он же князь Федор Меликдаирович Долголядский (? - не позднее 1550) занимавший видное положение при дворе Василия III и Елены Глинской. О детях сыновей Мелик - Тагира ничего неизвестно. Еще больших высот достиг царевич Худайкул, крестившийся в 1505 году под именем Петра Ибрагимовича. Царевич Петр был женат на сестре Василия III Евдокии, заняв при дворе великого князя выдающееся положение. Две его дочери (обе Анастасии) были выданы замуж за виднейших представителей русской аристократии. На казанский престол взамен свергнутого Али был посажен еще один его брат Мухаммед-Эмин (? - 1518). В 1495 году он был свергнут и бежал в Россию, где был пожалован Каширой. В 1502 году был вновь посажен русскими на казанский престол и правил Казанью до самой смерти. Сыновей у него не было и сего смертью династия Улуг-Мухаммеда пресеклась. Еще один брат Али и компании, Абд ал-Латиф (Абдул-Латиф; 1475 - 1517) до 1493 года жил в Крыму с матерью (известной Нур-салтан, женой Менгли-Гирея). В 1493 году он был отправлен в Россию, где пожалован Звенигородом. В 1496 году он при поддержке Москвы стал казанским ханом, но в 1502 году смещен Москвой же, заменен Мухаммедом-Эмином и сослан в Белоозеро. В 1508 году освобожден (по просьбе Менгли-Гирея и матери) и пожалован Юрьевом-Польским. В 1512 году вновь арестован и лишен владений. В 1516 году пожалован Каширой. Таким образом основная масса казанских Чингисидов оказалась в России (не по своей воле) в результате борьбы русского правительства за контроль над Казанью в конце XV века. Иван III создал себе своеобразный запас Чингисидов и использовал его, тасуя ханов на казанском престоле. При Василии III этот «запас» был фактически ликвидирован в результате крещения большинства остававшихся в России казанских Чингисидов, что, в сочетании с другими факторами привело к переходу казанского престола к крымским Гиреям.
Гиреи Гиреи в России появились в 1479 году, когда в Москву из Литвы выехали свергнутые ханы Нур-Даулет (Нур-Девлет, Нурдовлат; ? - после 1487) и Хайдар (Айдар; ? - после 1486), сыновья Хаджи-Гирея. Вместе с Нур-Даулетом выехали и его сыновья Бир-Даулет (? - 1480) и (вероятно) Сатылган (? - ранее 1506) и Джанай (? - ок.1512). Бир-Даулета уже в 1480 году зарезал какой-то татарин. Хайдар, за излишнюю самостоятельность был сослан в Вологду и умер в ссылке. Нур-Даулет, Сатылган и Джанай последовательно правили в Касимове, сменив там казанцев. Детей сыновья Нур-Даулета не имели и эта ветвь Гиреев пресеклась. В 1480 году в Москву бежал крымский хан Джанибек (происхождение его неясно, возможно он не был ни Гиреем, ни даже Чингисидом). В 1551 году в России оказался малолетний казанский хан Утямиш-Гирей (1546 - 1566) выданный казанцами русским вместе с матерью, известной Сююн-бике. Он был крещен под именем Александра Сафакиреевича и воспитывался при царском дворе (потенциальную карьеру бывшего хана оборвала ранняя смерть). В 1585 году в результате очередных династических распрей в Крыму в России оказалась большая группа Гиреев - сыновья Мухаммед-Гирея II хан Саадет-Гирей (? - 1588), калга Мурад-Гирей (? - 1591) и Сафа-Гирей, а также сыновья Саадет-Гирея Кумо (? - 1591), Бибадша, Девлет, Бахты, Мухаммад и Саламет. Мурад-Гирей, Кумо и эпизодически Саадет-Гирей жили в Астрахани (Кумо какое-то время в Москве, на положении заложника). Остальные кочевали в астраханских степях и на Северном Кавказе. Сафа-Гирей в 1588 году вернулся в Крым. Остальные же на рубеже 80-90-х годов поумирали в Астрахани. Гиреи использовались Москвой в качестве одного из инструментов влияния в сложных взаимоотношениях с Крымом и, в силу этого, режим их пребывания в России был несколько вольготней, чем у других Чингисидов.
Астраханская династия Астраханской династией автор фактически именует Ахматовичей, потомков известного хана Большой Орды. Ахматовичи, после развала Большой Орды превратились в главный дестабилизирующий фактор в регионе и выезд/вывоз их в Россию был своеобразным способом нейтрализации этой угрозы. Первыми, в 1502 году, в Россию выехали Шейх-Аулиар (? - 1516), его отец Бахтияр по разным данным был то ли сыном, то ли братом Ахмата, и Юсуф ибн Якуб, вероятно племянник Ахмата. О Юсуфе больше ничего неизвестно. Шейх-Аулиар был пожалован Сурожиком, а с 1512 года, после пресечения династии Гиреев стал касимовским царем. В России у него родилось два сына - известные Шах-Али (Шиг-Алей, Шигалей; 1505 - 1567) и Джан-Али (1516 - 1533 [ошибка? 1535?]). Шах-Али был касимовским царем в 1516 - 1519, 1536(?) - 1546, 1546 - 1567 годах, казанским ханом в 1519 - 1521, 1546, 1551 годах. В 1532 году пожалован Каширой и Серпуховым, в 1533 году лишен пожалований и сослан на Белоозеро (до 1535 года). Детей у него не было. Джан-Али правил Касимовым в 1519 - 1532 годах, Казанским ханством в 1532 -1533 годах. У хана была дочь, но судьба ее неизвестна. Позднее в Россию выезжают племянники Шейх-Аулиара (отец их неизвестен), в 1557 году -Тохтамыш (? - упоминается до 1562), а в 1561 году - Бекбулат (? - упом. до 1566). Вместе с последним выезжают и сыновья Даулети и Саин-Булат (до 1561 - 1615 или 1616). Саин-Булат в 1570 [1567?] -1573 был касимовским царем. В 1573 году он крестился под именем Симеона Бекбулатовича. В 1575 - 1576 «великий князь всея Руси», после 1576 года - «великий князь Тверской», при Борисе лишен удела, в 1606 году пострижен в Кирилло-Белозерский монастырь, при Шуйском сослан на Соловки, в 1612 году возвращен в Кирилло-Белозерский монастырь, где и скончался. У Симеона было шестеро детей (Федор, Дмитрий, Иван, Евдокия, Мария, Анастасия), все они умерли еще при жизни отца. Наиболее многочисленной ветвью астраханцев в России стали потомки астраханского хана Ак-Кобека (Аккубека). В России оказались три его сына - Баки (упом. в 1563/64 полковым воеводой), Ибак (Ибрагим; ? - 1570) и Абдула (Кайбула; ? - 1570). Ибак был в 1558 году взят в плен казаками у Астрахани и отослан в Москву. В 1559/60 - 1566/67 годах упоминается как полковой воевода. Абдула был отправлен в Россию астраханским ханом Ямгурчи в 1552 году и пожалован Юрьевом Польским. В России у него родилось 5 сыновей - Муртаза-Али (до 1558 - 1577/78), Будалей (1558 - 1583), Мустафа-Али (после 1558 - 1590), Арслан-Али (начало 60-х - 1603), Саин-Булат(конец 60-х - после 1585) и 4 дочери. Муртаза-Али до 1570 года крестился под именем Михаил Кайбулович, был пожалован доходами со Звенигорода, двое его сыновей (Федор и Дмитрий) умерли в юном возрасте. При Грозном он занимал высокое положение, в 1571/72 даже возглавляя земскую Думу. Мустафа-Али в 1584 - 1590 был касимовским царем. Арслан-Али получал доходы с Рузы, у него был сын Кутлуг-Гирей (рубеж 16-17 вв - 1623/24), впоследствии крестившийся под именем Михаил (Кайбулин). У этого последнего вероятно также были дети (Василий и Мария) умершие, видимо, в юном возрасте. Саин-Булат упоминается в 1585 году как полковой воевода. Ядгар-Мухаммед (Джан-Мухаммед; ? - 1565) сын еще одного астраханского хана - Касима ибн Сеид-Ахмеда и правнук Ахмета жил в России в 1542 - 1550 годах, затем отъехав в ногаи. В 1552 году при поддержке ногаев стал казанским ханом, взят в плен при взятии Казани и вывезен в Москву. В 1553 году крестился под именем Симеон Касаевич и вскоре женился на М. Кутузовой. Этого брака у него было пятеро детей (Петр, Алексей, Григорий, Анастасия, Анна) умерших в раннем возрасте. При дворе Грозного Симеон Касаевич занимал весьма высокое положение. В России некоторое время жил и последний хан Астрахани Дервиш-Али, выезжавший сюда дважды - в 1548 и 1551 годах (второй раз выехал вероятно вместе с сыном Янтемиром и был пожалован Звенигородом). Последним астраханцем оказавшемся в России стал Ярашта (1555), сын хана Ямгурчи. После смещения Ямгурчи его жен захваченных в плен отправили в Москву. Царевич родился по дороге в Россию. Его мать Ельякши втом же году крестили под именем Ульяна и выдали замуж за Захария Ивановича Плещеева. Ярашту, также крещенного под именем Петр оставили матери, но вскоре младенец умер.
Сибирские Шибаниды Первые Шибаниды появились в России в начале XVI века. При Василии III выехал царевич Ак-Даулет (Ак-Девлет), внук то ли Мамука, то ли Ибака. В России он упоминается с 1518/19 года, умер в 1532/33. В России жил и его сын Шах-Али (умер не ранее 1541). Массово Шибаниды стали прибывать в Россию с конца века в результате разгрома Сибирского ханства. В 1582 году был захвачен в плен племянник Кучума известный царевич Мухаммед-Кул[Маметкул; ? - 1618]. Позднее в Россию выехала и его семья, у царевича была дочь. В 1591 году в плен попал сын Кучума Абу-л-Хайр (1575 -?). В 1599 году он крестился под именем Андрея Кучумовича. У царевича было двое детей - Василий и Евдокия. Князь Василий Андреевич также имел детей, сына князя Романа и дочь Анастасию. В 1598 году была захвачена в плен большая группа родственников Кучума, в том числе, пятеро сыновей: Асманак (1568 - ?), Шаим (1578 -?), Бибадша (между 1586 - 1590 - ?), Кумыш (1593 - ?) и Молла (1593 - ?); двое внуков (сыновья Али ибн Кучума) - Янсюер (1594 - ?) и Арслан (1590 - 1626); восемь жен и восемь дочерей Кучума, две жены сыновей Кучума и пр. Арслан в 1610 -1626 годах был касимовским царем, основав здесь новую династию. Ему наследовал сын Сеид-Бурхан (1624 - 1679). В 1653 году он был (принудительно) крещен под именем Василия Арслановича, оставшись, тем не менее, править в Касимове. У Василия было пять или шесть сыновей (Федор?, Василий?, Никифор, Иван, Яков, Михаил, Семен), их число и имена вопрос дискуссионный, но отца пережили только Семен (? - 1691/92) и Иван (? - 1728). У Ивана также был сын - царевич Василий Иванович (? - 1715) на котором династия прервалась. У Янсюера был сын Джанибек, в 1633 году крестившийся и ставший князем Калинником Джансюеревичем Сибирским У него, в свою очередь, были сыновья Богдан и Федор. У князя Федора также известно два сына - Иван и Лука. В 1601 году в Уфу добровольно выехали сыновья Кучума Ишим и сопровождавший его Кубей-Мурад (Берди-Мурад). Ишим был направлен в Россию другими Кучумовичами для подготовки их подчинения русскому правительству, но был задержан. Следующая группа Кучумовичей оказалась в России уже во время Смуты. В 1607 году в плен попала оставшаяся часть семьи сына и наследника Кучума хана Али, в том числе его сыновья Кутлуган (Канчювар) и Хансюер. А в 1608 году и сам хан Али (? - 1647) вместе с братом Хаджимом (Азимом). Последний вероятно с сыном Алтыном. Хансюер в 1615 году бежал из под Смоленска в Литву, а оттуда в Крым. В 1628 году он был захвачен в плен казаками, отправлен в Москву и сослан в Соликамск, а потом в Устюг. В 1638 году выпущен на поруки. В том же, 1608 году, в Тюмень вышел еще один сын Кучума - Алтанай. У Алтаная было два сына - Дост-Мухаммед и Иш-Мухаммед. Оба они крестились, став Петром Алексеевичем и Алексей Алексеевичем соответственно. У Алексея было четверо сыновей - Григорий (? - 1685), Василий (? - 1718), Дмитрий (? - до 1713), Алексей (? - после 1689) и дочь Прасковья. Василий от первого брака было четверо сыновей (Дмитрий, Яков, Михаил, Иван) и дочь и еще трое сыновей рожденных уже в XVIII веке, за пределами рассматриваемого периода. В 1634/35 году в плен попали сыновья Ишима ибн Кучума царевичи Аблай и Тюге. У Аблая крестившегося под именем Василия Ишимовича были сыновья Василий и Гордей. По некоторым данным в начале 60-х годов XVII века (не ранее 1661 года) в Сибири попали в плен еще два сына Аблая - Чигилей и Консуэр. Возможно, что существовали и другие, неучтенные, Кучумовичи. Вывоз Кучумовичей в Россию имел в общем ту же цель, что и вывоз/выезд астраханцев - нейтрализовать враждебную активность этой ветви Чингисидов в регионе.
Хивинская (Ургенчская) династия Хивинские Чингисиды оказались в России случайно. В 1595 году сын хивинского хана Хаджи-Мухаммеда Мухаммед-Кул, спасаясь от воюющих с Хивой бухарцев, бежал к ногаям, к своему шурину. Последний не захотел держать у себя царевича и переправил его в Москву. В 1622 году, после свержения и убийства отца старшими братьями, сын хивинского хана Араб-Мухаммеда Авган-Мухаммед (1611 - 1648), чья жизнь также находилась под угрозой, был переправлен в Россию. Здесь он стал служилым царевичем, дети Авган-Мухаммеда (Мухаммед-Эмин и Кутласат) умерли в раннем возрасте.
Казахская династия Казахские Чингисиды также оказались в России волей случая. Ураз-Мухаммед ибн Ондан (1572 - 1610), внук казахского хана Шигая, попав в плен к сибирским татарам (по одной версии сразу к Тайбугидам, по другой, к Кучуму, у которого его отбили Тайбугиды), был в 1588 году захвачен воеводой Тобольска Данилой Чулковым (вместе с лидером Тайбугидов Сеид-Ахмедом) и отправлен в Москву. В 1600 - 1610 годах он был касимовским царем, в Смуту перешел на службу к Вору и был убит им в 1610 году в Калуге. У Ураз-Мухаммеда был сын Мухаммед-Мурад (возможно убит в 1610 году в Калуге). В конце XVI века русское правительство использовало Ураз-Мухаммеда в переговорах с представителями его дяди, хана Таввакула (Тауекеля). Предполагался даже обмен Ураз-Мухаммеда на сына Таввакула Мурада* прибывшего в Москву (1595 год). Однако обмен не состоялся и Ураз-Мухаммед остался в России.
*возможно также, что никакого казахского царевича Мурада и не было и этот Мурад и сын Ураз-Мухаммеда одно и тоже лицо
Прочие Чингисиды К прочим Чингисидам автор относит самаркандского царевича Шейх-Мухаммеда (Шихима) ибн Мухаммеда , по-видимому из династии Джанидов. В 1589 году царевич приехал в Астрахань, в следующем году был на приеме у Федора Ивановича, а в 1623 году в Ярославле, среди местных татар числились его жена и дочь. Помимо этого автор относит к Чингисидам и огланов (уланов) живших в России.
Ложные Чингисиды К Чингисидам возводили свое происхождение многие дворянские роды России - Аничковы, Булгаковы, Апраксины, Хитрово, Куракины, Мустафины, Старковы, Серкизовы и проч. и проч. Все они, по мнению автора, пиздобылы глубоко неправы.
Итого Всего, по подсчетам автора, в России в XV - XVII веках так или иначе оказалось 189 Чингизидов (135 мужчин и 54 женщины)*. Из них выехал/попал в плен - 101 человек (79 мужчин, 22 женщины), родилось в России - 88 человек (56 мужчин, 22 женщины). По династиям:
Сибирская - 83 человека (55 мужчин, 32 из которых родились в России; 28 женщин, 13 родились в России); Астраханская - 42 человека (29 мужчин, 17 из которых родились в России; 13 женщин, все родились в России); Гиреи - 18 человек (16 мужчин, все выезжие и 2 женщины, одна из которых родилась в России); Казанская - 18 человек (14 мужчин, 5 родились в России; 4 женщины, 2 родились в России); Казахская - 7 человек (3 мужчины, 1 родился в России; 4 женщины, все выезжие); Ордынская - 4 человека (все выезжие); Хивинская - 4 человека (3 мужчин, 1 родился в России; 1 женщина, родившаяся в России); Самаркандская - 2 человека (1 выезжий мужчина и 1 женщина родившаяся в России); Огланов - 10 человек (9 выезжих мужчин и 1 женщина родившаяся в России) (+ 1 неустановленный выезжий Чингисид).
Как видно наиболее многочисленными были сибирские и астраханские Чингисиды доминировавшие соответственно в XVII и XVI веках. В о второй половине XV - начале XVI веков преобладали представители казанской династии. Помимо собственно Чингисидов автор насчитал еще и 142 их близких родственника (жены, мужья и проч.) так или иначе оказавшихся в России.
Чингисиды и их дворы в XVII веке ведались в Посольском приказе, во второй половине XVI вероятно в приказе Казанского дворца (возможно только касимовские).
* Данные заведомо неполные, поскольку по объективным причинам не включают какое-то число не попавших в документы женщин, детей умерших в юном возрасте и проч.
Крещение и брак читать дальшеСтремление к крещению Чингисидов у русского правительства наметилось при Василии III. Прецедентом стало крещение казанского царевича Худайкула/Петра в 1505 году. Его стремительное возвышение и мягкое давление правительства способствовало крещению и других казанских Чингисидов. Русские власти даже перестарались, крестив всех казанских выходцев и лишив себя кадрового резерва необходимого для борьбы за Казань. В дальнейшем правительство учло свою ошибку и к поголовному крещению Чингисидов не стремилось. Вплоть до Алексея Михайловича Чингисиды крестились добровольно. Редкими исключениями были крещение астраханского царевича младенца Ярашты в 1555 году и, видимо, малолетнего казанского хана Утямиш-Гирея в 1553 году. Однако в реальности добровольность эта была весьма относительной. Чингисиды меняли веру либо рассчитывая на существенное повышение своего статуса (обещанное им или предполагаемое) либо просто для улучшения собственного тяжелого положения (освобождение из заключения, возвращение из ссылки). Все это, впрочем, совершенно не отменяло для новообращенных возможности искренне проникнуться своей новой верой. (как Симеон Бекбулатович например). Креститься действительно добровольно Чингисиды начали уже в первой половине XVII века. Это относилось, в первую очередь к Чингисидам родившимся и выросшим в России (князь Калинник Джансюеревич и проч.). Рецидив насильственного крещения случился в начале правления Алексея Михайловича, когда правительство, утратив практический интерес к Чингисидам, видимо решило закрыть вопрос раз и навсегда. Под прямым давлением властей крестились сибирские царевичи Дост-Мухаммед и Иш-Мухаммед, а касимовского царя Сеид-Бурхана крестили практически насильно.
Некрещеные Чингисиды заключали браки с другими Чингисидами живущими в России , представителями семей знатных крымских, сибирских и, чаще всего, ногайских мурз, а также сеидов. Сибирские Чингисиды предпочитали заключать браки с другими сибиряками, держась обособленно. Для заключения брака требовалось разрешение правительства, иногда оно само подбирало и партнеров. Среди Чинигисидов широко был распространен обычай левирата (вступления вдовы в брак с ближайшими родственниками покойного мужа, в первую очередь с братьями). Крещеные Чингисиды в XVI веке женились в основном на представительницах первостепенной московской знати. Невесты, как правило, подбирались властями (причем как правило из угасающих ветвей знатного рода) и сами браки носили государственный характер. В первой половине XVII века и уровень знатности невест и статус самих бракосочетаний существенно проседают, однако во второй половине века семейными партнерами Чингисидов вновь становятся, в основном, представительницы очень высокопоставленных семей. В целом, брак с Чингисидом был очень престижным, однако материальное их положение, особенно в XVII веке оставляло желать лучшего и стремление поправить свое материальное положение путем брака не было редкостью.
Дворы Чингисидов читать дальшеВместе с Чингисидами в России оказывались и их дворы. Размеры их были различными - от нескольких человек до нескольких сотен человек. Под «двором» в данном случае понимается как окружение Чингисида, состоящее из приближенных к нему людей, придворных, а также лиц выполняющих административно-хозяйственные функции, так и боевая единица, «дружина», с которой он выходил на войну.
а) Дворы некрещеных Чингисидов
Состав Костяк дворов некрещенных Чингисидов составляли их аталыки (воспитатели) и имелдеши (молочные братья). Аталычество (помещение ребенка в семью воспитателя) было широко распространено в Крыму, Казани, Астрахани, Сибири. Аталыков нередко выбирали среди соплеменников матери, в Астрахани и Казани часто среди ногайской знати, в Крыму среди адыгской. Имелдеши часто были детьми аталыка. У сибирских Шибанидов в Касимове кормилицами как правило выбирались дочери прежних кормилиц, что делало статус имелдеша практически наследственным. На дочерях своих аталыков и имелдешей Чингисиды нередко женились. Сама кормилица (она же часто жена аталыка) также была лицом достаточно влиятельным. Аталыки и имелдеши были, как правило, наиболее близкими и доверенными лицами Чингисида. Верхушка двора могла включать огланов (Чингизидов из малозначительных ветвей рода), князей и мурз (представителей родовой знати), сеидов (потомков пророка Мухаммеда) и абызов (хафизов, знатоков Корана). Сеиды в мусульманском обществе составляли обособленную социальную группу, пользующуюся большим почетом и привилегиями. Помимо религиозных они могли выполнять административные, военные и дипломатические функции (Касимов, Казань). Абызами, помимо собственно знатоков Корана называли и образованных людей вообще. Под этим обозначением при дворах Чингисидов проходили видимо и священнослужители. Рядовые члены двора, составлявшие основную массу воинов назывались казаками. Помимо этого могли иметься казначеи, дворецкие, ключники, конюхи, псари и проч.
Комплектование, роспуск, содержание В начале XVI века Чингисид мог пополнять свой двор только за счет нововыездных татар, переманивать людей других Чингисидов и государя запрещалось. При этом переход служилых татар Чингисида на государеву службу также не разрешался. Исключение делалось только для некоторых представителей татарской знати. За ними же сохранялось и право отъезда за рубеж (по крайней мере у Гиреев поначалу). В начале XVII века дворы пополнялись за счет выезжих татар, дворов умерших родственников и прочих Чингисидов, служилых мещерских татар (не служивших до этого государю). На службе у Чингисидов появляются и православные служилые люди. Ни о каком отъезде за рубеж речи уже не шло. Члены двора имели также право покинуть Чингисида и перейти на службу к государю или другим знатным служилым татарам. В случае смерти Чингисида его двор переходил по наследству к его детям или братьям. Выморочные дворы распускались. При принятии Чингисидом православия его двор также распускался и вместо него мог быть набран новый, из русских дворян. Члены распущенного двора испомещались или причислялись к кормовым татарам и им назначался корм. В Касимове испомещаемые создавали новую служилую корпорацию (позднее, видимо, зачислялись в уже имеющуюся). На рубеже XVI - XVII веков здесь имелось 5 служилых корпораций: - царев или шигалеев двор (видимо, казанцы из двора Шах-Али, наиболее престижная корпорация); - сеитов полк или городецкие татары (самая старая корпорация, состоявшая видимо из потомков татар Касима или Нур-Даулета); - двор детей астраханского царевича Абдулы ибн Ак-Кобека; - татары царя Ураз-Мухаммеда ибн Ондана; - татары царя Арслана ибн Али.
Испомещенные служилые цари и царевичи содержали свои дворы за свой счет, жалуя их землями, денежным и натуральным содержанием и проч. При этом земля выделялась за счет владений самого Чингисида и с точки зрения государства ее владельцем оставался именно он. В индивидуальном порядке служилые татары Чингисидов испомещались государством только после оставления двора своего хозяина. Люди кормовых Чингисидов также получали свой корм в счет выделенного их сюзерену.
Численность О численности дворов сведений немного. В полоцком походе 1563 года, при полной мобилизации мещерских татар, принимало участие 1 260 касимовских татар (688 человек шигалеева двора и 572 городецких)*. В том же походе двор астраханского царевича Абдулы ибн Ак-Кобека состоял из 108 человек (80 татар, 28 русских), а его брата Ибака ибн Ак-Кобека из 60 человек. В ливонском походе 1577 года участвовало 577 касимовских татар (325 шигалеевых и 252 городецких).** В казанском походе на луговую черемису в 1583 году участвовало 300 касимовских татар (обоих полков)*** и 50 татар двора астраханских царевичей Мустафы-Али и Арслана-Али. В целом, численность дворов некрещенных Чингисидов (не считая касимовских царей) видимо не превышала 100 человек. Двор касимовского царя Арслана ибн Али на 1627 год состоял из 55 человек (25 касимовцев, скорее всего из двора предыдущего царя Ураз-Мухаммеда; 12 сибирских татар; 7 ногаев; 5 русских; 6 прочих), среди которых 1 аталык, 3 сеида, князь и 2 мурз, 4-6 абызов, 2 ключника , 6 конюхов и пр. Двор последнего касимовского царя Сеит-Бурхана на 1653 год состоял из 82 татар (не считая холопов и русских людей), в т. ч. 6 сеитов, 2 имелдешей, 7 мурз и 21 конюха.
* и кроме того 825 кадомских татар, 369 темниковских татар, 216 человек темниковской мордвы, 178 мещерских бортников, 231 человек цненских князей, мурз, татар и мордвы; всего 3 079 человек ** плюс 345 кадомских татар, 212 темниковских и 144 цненских татар и мордвы; всего 1 278 человек, почти двукратное уменьшение численности связано с тем, что с 1577 года мещерские татары и мордва служили по половинам (иногда по третям) *** плюс 500 кадомских и цненских татар с мордвой и 400 темниковских татар и мордвы
Военная деятельность Чингисиды и их дворы (в первую очередь конечно касимовский) с самого своего появления активно использовались в боевых действиях, постоянно участвуя в походах против Новгорода, Большой Орды, Казани, Литвы, Швеции, Ливонии, Ливонской войне и пр. Только на крымском направлении они, судя по всему, применялись ограниченно. Поначалу татарские (касимовские) отряды сохраняли определенную автономию, но уже с начала XVI века стали, как правило, расписываться по полкам. Начиная с Василия III татарских царевичей, в первую очередь крещеных, начинают назначать полковыми воеводами. Особенный размах эта практика приняла при Иване Грозном. Степень их самостоятельности при этом не вполне ясна, скорее всего они были только номинальными командирами (по крайней мере, некрещеные Чингисиды). К концу века, при Федоре Ивановиче и Борисе эта практика сходит на нет. К некрещеным Чингисидам, присутствующим в действующей армии, для контроля в обязательном порядке прикреплялся пристав (или несколько приставов) из числа русских аристократов. К концу XVI века уровень знатности этих приставов постепенно падал. Помимо этого, отрядами мещерских татар (в том числе и касимовских) во второй половине века в походах часто командовали русские головы. Боеспособность татарских формирований автор оценивает низко, связывая это с плохим материальным обеспечением (небольшие поместья) и низким моральным духом. При этом, по мнению автора, уровень боеспособности татар напрямую зависел от длительности пребывания в России. Только что выехавшие часто обладали хорошими лошадьми, доспехами и оружием и, соответственно приличной боеспособностью. Однако удерживать этот уровень долго при скромном материальном обеспечении (для мещерских татар типичным было поместье в 30 - 40 четей) было невозможно и он, чем дальше, тем больше падал. В Смуту бо́льшая часть Чингисидов осталась лояльной правительству Шуйского, ополчениям и Романовым. Наиболее активную роль здесь играл сибирский царевич Арслан ибн Али, примкнувший ко Второму ополчению и получивший в награду Касимовское царство. Предыдущий касимовский царь, казахский Чингисид Ураз-Мухаммед ибн Ондан в конце 1608 года перешел на сторону Лжедмитрия II и был впоследствии убит им же в Калуге (конец 1610 года). Касимов в августе 1610 года был взят штурмом армией Ф. И. Шереметева и сильно разорен. В лагере Тушинского Вора оказался и самаркандский царевич Шейх-Мухаммед ибн Мухаммед со своим небольшим (50 человек) отрядом.
В XVII веке военное значение дворов Чингисидов сошло на нет. В первой половине века, после Смуты, (вместо личной службы ?) они должны были выставлять со своих земель даточных. Касимовские цари Арслан ибн Али и Сеит-Бурхан по 20 (по другим данным по 25) человек, Али ибн Кучум - 10 человек, сибирские царевичи Мухаммед-Кул ибн Атаул и Молла ибн Кучум - 20 человек и пр. В третьей четверти XVII века ненадолго возрождается практика назначений Чингисидов (правда уже крещеных) номинальными полковыми воеводами. Мещерские татары тогда же в массовом порядке зачисляются в полки нового строя, в основном в рейтарские, отчасти и в солдатские. В 1678 году, например, в Чигиринском походе все 1 103 касимовских татарина служили рейтарами.
б) Дворы крещеных Чингисидов Дворы крещеных Чингисидов формировались, как правило, по образцу русских удельных, с соответствующим набором русских служилых людей и дворовых людей - бояр, дворецкого, дворян, стольников, чашников, сытников, ключников и пр. Например, двор Симеона Касаевича (б. последнего казанского хана Ядгар-Мухаммеда) созданный в 1553 году состоял из двух бояр (Иван Сергеевич Заболоцкий и кн. Данила Иванович Засекин) и 172 детей боярских (по другим данным из 118 - 45 дворовых и 73 городовых). Возможно, двор Симеона Касаевича создавался на основе кадров двора покойного дяди Ивана Грозного - Юрия Ивановича Дмитровского (оба его боярина, например, бывшие бояре Юрия, а большинство детей боярских звенигородские помещики). В полоцком походе 1563 года при Симеоне было 105 его детей боярских. В том же походе Александра Сафакиреевича (б. казанский хан Утямиш-Гирей, двор его сформирован в 1560 году) сопровождало 20 детей боярских. Симеона Бекбулатовича (на тот момент, великого князя Тверского) в ливонском походе 1577 года сопровождал его двор - 2 боярина, дворецкий, 32 приказных человека и 161 сын боярский (110 дворовых тверичей и 51 дворовый и городовой новоторжец). На 1585 год его двор состоял из 182 человек (фактически 127): 1 боярина, дворецкого, 2 дьяков, 5 стольников, постельничего, ясельничего, 7 стряпчих (2 с платьем, 1 у коня и 4 Сытного и Кормового дворца), 2 дворян, 16 жильцов, 21 дворового (?) тверича, 36 городовых тверских, 13 дворовых и 16 городовых новоторжцев; 2 стремянных конюхов, 3 сытников, человека при лошадях (+ еще 55 детей боярских числятся умершими, сбежали или вконец разорились).
Материальное обеспечение читать дальшеЖивущие в России Чингисиды либо жаловались некоей территорией и/или землями доходы от которых составляли основу их существования, либо получали содержание (корм) от государства.
Пожалование городами В XV - XVI веках часть Чингисидов получала в кормление города или дворцовые волости. Как правило жаловались (в порядке важности) Касимов, Кашира, Звенигород, Юрьев Польский, реже Руза и Серпухов. При этом Руза и Серпухов как правило давались в довесок к основному пожалованию. До начала XVI века Кашира считалась престижней Касимова и стояла на первом месте. К концу века список выглядел несколько иначе - Касимов, Юрьев Польский, Руза, Бежецкий верх (?). В XVII веке в этом списке остался один Касимов, а после 1627 года практика пожалований городов прекратилась окончательно. Пожалование конкретного города зависело от статуса Чингисида, отношения к нему русских властей, различных политических соображений, а также видимо и от размеров его двора и военного отряда, которые было необходимо содержать. Города жаловались пожизненно, Чингисид при этом получал право на получение доходов ранее шедших в казну (поначалу видимо и право на самостоятельный сбор этих доходов, что, естественно, сопровождалось всяческими безобразиями). Административной и судебной власти над русским населением он при этом не имел (хотя судебные пошлины тоже шли ему в карман), она сохранялась в руках местных русских властей (даже в Касимове). В Касимове, до середины XVI века, Чингисиды также получали ясак с местной мордвы.
Касимов Касимовым владели в общей сложности 12 (13) Чингисидов из 5 «династий»:
казанская Касим ибн Улуг-Мухаммед (до 1456 - ок. 1468) Даньяр ибн Касим (ок. 1468 - ок.1486)
крымская Нур-Даулет ибн Хаджи-Гирей (ок.1486 - ок. 1493) Сатылган ибн Нур-Даулет (ок. 1493 - ок. 1506) Джанай ибн Нур-Даулет (до 1506 - ок.1512)
астраханская Шейх-Аулиар ибн Бахтияр (ок. 1512 - ок. 1516) Шах-Али ибн Шейх-Аулиар (ок. 1516 - 1519, 1535 - 1546, 1546 - 1551, 1551 - 1567) Джан-Али ибн Шейх-Аулиар (1519 - 1532) Саин-Булат ибн Бекбулат (до 1570 -лето 1573) Мустафа-Али ибн Абдула (1585 - ок. 1590)
казахская Ураз-Мухаммед ибн Ондан (1600 - 1610)
сибирская Арслан ибн Али (1614 - 1626) Сеит-Бурхан ибн Арслан / Василий Арасланович (1626 - 1679)*
* последнего, впрочем, автор отказывается считать правителем Касимова, аргументируя, на мой взгляд, недостаточно убедительно
Доходы касимовских царей известны только на начало XVII века. Арслан ибн Али был пожалован городским посадом,таможней, кабаками, мельницами, перевозами, рыбными ловлями и сенными покосами. На 1613/14 год со всего этого собиралось ок. 479 рублей. В дальнейшем доходы существенно выросли. Таможенных, мытных и перевозных денег собиралось 400 - 600 рублей в год, три посадских кабака приносили по 400 - 500 рублей в год. Помимо этого имелись еще три кабака в Касимовским уезде, которые с сомнительным успехом пытались сдавать на откуп. Две мельницы приносили 9 рублей в год, рыбные ловли - 7 рублей и 1-2 воза рыбы, сенокосы - 1500 копен (косили на царя посадские). С собственно посада Арслан получал порядка 150 рублей в год. Таким образом, основной доход приносили городские кабаки и таможня. [Общий доход можно оценить в 1 500 - 2 000 рублей] Помимо этого Арслан ибн Али с переменным успехом претендовал на получение судебных пошлин с русского населения, а также занимался разнообразным вымогательством у него же. После смерти Арслана ибн Али, в 1626 году доходы от посада, кабаков и таможни отписали в казну. В 1636 году вернули, хотя и с ограничениями, его сыну Сеит-Бурхану. В 1652/53 году кабаки были окончательно отписаны в казну, а доходы с посада и таможни шли царевичу до его смерти в 1679 году. После смерти теперь уже Василий Араслановича эти доходы достались его сыновьям Ивану и Семену, с обязательством содержать свою мать и бабку, жену Арслана ибн Али, Фатиму-салтан [она часто считается последней правительницей Касимова, но автор отказывается ее таковой считать, на этот раз вполне убедительно]. В самом Касимове сидел русский воевода (известны с 1542/43 года, но наместники/воеводы в Мещере почти несомненно были и раньше), в очень высоком чине - не ниже окольничего. После 1573 года (крещение Симеона Бекбулатовича) здесь остался только осадный голова (за единственным исключением, да и то в Смуту, тоже русский). В XVII веке вновь появляются воеводы, но в гораздо более скромном чине - не выше стольника (а к концу века даже не по московскому списку). В обязанности воеводы, помимо прочего, входил контроль за касимовским царем и его людьми.
Кашира Город в XV - XVI веках жаловался 3 Чингисидам (все трое казанские ханы): Мухаммед-Эмину ибн Ибрагиму (1479 - 1484, 1495 - 1502) Абд ал-Латифу ибн Ибрагиму (1511 - 1512, 1516 - 1517) Шах-Али ибн Шейх-Аулиару (1532 - 1533, после 1536?)
Звенигород Город жаловался 4 Чингисидам: Абд ал-Латифу ибн Ибрагиму (1493 - 1496) Дервиш-Али ибн Шейх-Хайдару (1551 - 1554) Симеону Касаевичу (не ранее 1554 - 1566) Муртазе-Али ибн Абдулле / Михаил Кайбулин (?)
Юрьев Польский Жаловался 2 (3) Чингисидам: Абд ал-Латифу ибн Ибрагиму (1508 - 1512) Абдулле ибн Ак-Кобеку (1552 - 1570, затем возможно кому-то из его сыновей) Мухаммед-Мураду ибн Ураз-Мухаммеду (в 1609 пожалован Вором, но фактически не получил)
Последний получал с посада 15 рублей в год, городской кабак на 1617/18 год приносил ок. 25 рублей, до Смуты вероятно больше.
Бежецкий Верх Точно неизвестно, жаловался ли сам город Чингисидам или они просто владели поместьями в уезде. Возможно город жаловался: Ураз-Мухаммеду ибн Ондану (не ранее 1591 - 1600?) Мухаммед-Кулу ибн Атаулу (после 1600 - ?)
С городского посада в 1615/16 собирали ок. 20 рублей оброка, кабак на 1619/20 давал ~ 321 рубль.
Серпухов Жаловался 2 Чингисидам: Мухаммед-Эмину ибн Ибрагиму (1495 - 1502) Шах-Али ибн Шейх-Аулиару (1532 - 1533)
На 1552 год тут было 623 двора (796 человек м.п.). Оброк с торговых лавок составлял ~8 рублей.
Хотунь и Сурожик Дворцовые волости Московского (Хотунь, возможно, Коломенского) уезда. Сурожиком в 1502 -1512 годах жаловался Шейх-Аулиар ибн Бахтияр. Позднее ей владели Ак-Даулет ибн Ак-Курт и возможно Шах-Али ибн Ак-Даулет и Ибак ибн Ак-Кобек. Хотунь в 1495 - 1502 жаловалась Мухаммед-Эмину ибн Ибрагиму.
Помимо этого Тверь и Торжок жаловались Симеону Бекбулатовичу в бытность его удельным тверским князем (1576? - 1587?); Клин (1506 -1507) и Городен/Городец (с 1506) - Петру Ибрагимовичу; некий «Новгород на Оке» Муртазе ибн Мустафе (с 1473); Устюжна Железопольская, возможно, Арслану ибн Али (1604? - 1613?); некий Андреев Городок Каменный возможно Джанаю ибн Нур-Даулету (владел на 1508 год); и возможно, Кашин Арслану-Али ибн Абдулле.
Земельные владения Крещеные Чингисиды начали жаловаться землей с начала XVI века (Петр Ибрагимович после крещения). С 1552 года земли стали получать и некрещеные Чингисиды (Шах-Али после отказа от казанского престола). Вероятно со второй половины XVI века параллельно с пожалованием города Чингисидам жаловались и земли в прилегающем уезде. Крещеные Чингисиды дополнительно обзаводились землями за счет своих русских жен и их родни (приданое и проч.). Земли жаловались, видимо, в качестве поместий, позднее за счет покупки, выслуги, приданого и проч. появляются и вотчины. Поначалу земли жаловались в основном в Мещере и Московском уезде, позднее и в других центральных и северных уездах. К концу века Чингисидам жаловались и значительные участки (без крестьян) в диком поле (например, в 1683/84 году касимовские царевичи Иван и Семен Васильевичи получили 1 500 четей в одном поле в Саранском/Пензенском уезде). Размеры поместий были достаточно велики. Астраханскому царевичу Ибаку ибн Ак-Кобеку в третьей четверти XVI века в Сурожской волости Московского уезда принадлежало, например, ок. 2 200 четвертей земли (в одном поле) и 1510 копен сенокосов. Касимовскому царю Арслану ибн Али - 3 364 четвертей (в одном поле) и сенокосов на 9 110 копен. Сибирскому царю Али ибн Кучуму в Ростовском уезде - 1 342 четверти (в одном поле), 1 110 копен сена, и т. д. Часть поместной земли давалась видимо специально для содержания двора и военного отряда. У того же Арслана ибн Али из 3 364 четвертей поместной земли 2 036 четей предназначались для содержания его самого и 1 328 четей на содержание его военного отряда. Наиболее внушительными владениями обладали Симеон Бекбулатович - 13 500 десятин (~ 27 000 четей) только в Тверском уезде (частично доставшихся от тестя И.Ф. Мстиславского) и Симеон Касаевич - 9 468 четей только в Звенигородском уезде (на которых, впрочем, были также испомещены члены его двора), что объяснялось, естественно, их особым статусом. В целом к концу XVII века Чингисиды практически полностью слились со слоем русских землевладельцев ничем принципиально от них не отличаясь.
С конца XVI века, при Федоре Ивановиче (или в самом конце правления Ивана Грозного) Чингисиды начали верстаться поместным и денежным окладом. Максимальный размер оклада составлял 2000 четей и 200 рублей, реальный зависел от статуса Чингисида. Касимовские цари права на оклад видимо не имели. Первоначально окладом поверстали видимо всех наличных Чингисидов, в дальнейшем это делалось по челобитью.
Корм Кормовые Чингисиды вместо городов и земли получали корм и питье за счет казны. Корм мог выдаваться деньгами, натурой или (как правило) в смешанном виде. Размер и стоимость корма зависели от статуса Чингисида и колебались (в пересчете на деньги) от 20-30 до более 800 рублей в год. Корм полагался также и женщинам и Чингисидам содержащимся в заключении или находящимся в ссылке (Хансюер ибн Али, например, сидя в Соликамске/Устюге получал корма на 4 копейки в день или на 14,66 руб. в год). Часть кормовых Чингисидов получала еще и дачи на корм лошадей, дрова и свечи. Подавляющее большинство кормовых Чингисидов было приписано к Ярославлю или Москве из доходов которых и получало свой корм (хотя жить при этом могло и в других городах, например, Касимове). Сидящие или ссыльные Чингисиды пребывали как правило в Вологде, Белоозере, Карголоме (Белозерский уезд), в единичном случае (тот же мудила Хансюер) в Соликамске и Устюге и получали корм из местных доходов. Члены двора кормовых Чингисидов получали корм вместе со своими хозяевами, он приплюсовывался к корму Чингисидов. Получение поместий лишало Чингисида права на получение корма (хотя имелись и исключения), поэтому во второй половине XVII века эта форма обеспечения сошла на нет.
Дачи и выплаты Помимо вышеописанного Чингисиды периодически получали разнообразные дачи и выплаты. Как и всем иноземцам, им (и их людям) полагались вознаграждение за добровольный выезд на государево имя и за принятие православия. До середины XVII века они получали вознаграждение за каждый приему царя и проч. До первой четверти XVII века свадьбы Чингисидов нередко носили государственный характер и оплачивались казной, выделявшей на них весьма значительные суммы. Так, последняя свадьба подобного рода - Михаила Кайбулина в 1623 году, обошлась казне более чем в 2 300 рублей (только одежды новобрачные получили более чем на 800 рублей).
Разное читать дальше Романовские татары Город Романов в 1564 - 1565 гг. пожалован выехавшим из Ногайской Орды сыновьям покойного ногайского бия Юсуфа - Ибрагиму и Элю ибн Юсуфам (Иль мирза Юсупов) и их родственникам, внукам бия Шейх-Мухаммеда Айдару и Али ибн Кутумам (Айдар мирза и Алей мирза Кутумовы). Ибрагим в 1570 году бежал (после ссоры с Романом Пивовым) в Польшу, оттуда в Крым, затем к Малым Ногаям. Помимо города мурзы получили и поместья в Романовском уезде, всего 10 256 четей (4 812 на себя и 5 444 на своих татар). Из городских и уездных доходов они получали также ежегодно 880 рублей (380 на себя и 500 на своих людей). За это мурзы обязаны были содержать (на 1584 год) отряд из 225 казаков-татар (на каждого из которых таким образом приходилось по 24,4 чети земли и по 2,22 рубля в год). В 1616 - 1617 годах из ведения романовских мурз изъяли их служилых татар. В 1621 году татар вернули, но отняли доходы с посада (или право их собирать). С этого времени романовские татары начинают приходить в упадок, мурзы начинают отказываться от поместий и переходить в кормовые. Юсуповы делают придворную карьеру, а Кутумовы сходят на нет. Романовские татары постепенно принимают крещение.
Темниковские татары Во главе темниковских служилых татар стояли князья Кугушевы-Тенишевы-Еникеевы, владевшие помимо сел и бейликов судебными пошлинами и кабаком в Темникове. К середине XVI века их власть была ограничена (в Темникове с 1552, а скорее всего с 1536 сидел русский воевода/наместник), а местные татары получать поместья/вотчины от государя.
Кадомские татары У кадомских татар какой-то главенствующей семьи не имелось.
Казалось бы, какая связь между скончавшимся автором Корейского экономического чуда и Россией, к примеру... Ли Куан Ю, по которому скорбит сейчас Южная Корея, был не очень большим философом. ...В общем, проблема у меня была с Ли Куан Ю. Непонятно мне было, почему он такой знаменитый, почему победил коррупцию, почему Корея испытала технологический прорыв, откуда «Самсунг», «LG», «Хёнде» и прочие чудеса. webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:E...