М. Кром
Стародубская война (1534 - 1537). Из истории русско-литовских отношений.

Чтобы два раза не вставать, перечитал и эту книжку того же автора. Тем более, что она совсем небольшая, 100 страниц с лишком. Здесь тоже все хорошо, если не считать известных представлений автора о численности русской армии в XVI веке.

читать дальшеНачало войны
читать дальшеОтношения между русским государством и Литвой к началу 30-х годов оставались напряженными. Василий III, вероятно, рассчитывал вновь обратиться к наступательной политике на западе. Угроза новой русско-литовской войны становилась особенно острой в 1528 г. (когда в Великих Луках уже начали было собираться войска) и 1531 - 1532 гг.* Однако крымские и казанские проблемы отвлекли внимание государя и до войны на западе дело так и не дошло**. В 1532 г. Василий III согласился продлить перемирие с Литвой (срок которого истекал в декабре 1532 г.) только на год, вместо предлагаемых литовскими послами пяти лет, демонстрируя явную незаинтересованность в его сохранении.
Литва, с учетом соотношения сил, все эти годы вынужденно занимала миролюбивую позицию.
Смерть Василия III в декабре 1533 г. кардинально изменила характер взаимоотношений двух держав. Начавшийся внутренний политический кризис вынуждал русское правительство стремиться к миру с Литвой. У властей последней этот же кризис породил надежду взять реванш за предыдущие поражения.
В феврале 1534 г. собравшийся в Вильно вальный сейм принял решение о начале войны с Россией. Для финансирования войны на три года был введен чрезвычайный налог - серебщина. В марте был объявлен сбор посполитого рушения. Первоначально планировалось собрать его в Минске к 23 мая. Затем срок был перенесен на 29 июня. Однако и к этому сроку армию собрать не удалось, к боевым действиям она оказалась готова только к августу.
Промедление Литвы оказалось очень на руку русскому правительству, основные силы которого с весны стояли на Оке в ожидании крымцев. Западные районы прикрывались незначительными силами.
Обе стороны в преддверии войны постарались заручиться помощью союзников. Литва заключила союз с крымским ханом Сахиб-Гиреем. Москва в свою очередь возобновила союз с молдавским господарем Петром Рарешем и установила отношения с претендентом на крымский престол - Ислам-Гиреем, позднее также трансформировавшиеся в союз.
Уже собрав войска, литовское командование продолжало медлить, не решаясь открыть боевые действия. Из состояние нерешительности его вывело прибытие в Литву знатных московских беглецов - кн. Семена Бельского и окольничего Ивана Ляцкого, поведавших (сильно преувеличив) о смуте в Москве.

* Предположительно, Василий III готовил поход на Киев.
** На границе между двумя державами все это время шла вялотекущая пограничная война. Наиболее ожесточенный характер в начале 30-х она носила на Северщине.

Осенне - зимняя кампания 1534 - 1535 гг.
читать дальше


Командовавший армией ВКЛ великий гетман Юрий Радзивилл разделил свои силы* на три части. Часть войск, под командованием киевского воеводы Андрея Немировича и конюшего Василия Чижа, была послана на Северщину, другая, руководимая кнн. Иваном Вишневецким и Андреем Сангушковичем-Коширским, под Смоленск. Сам гетман остался в Могилеве.
Немирович пришел под Стародуб в первых числах сентября, сжег посад (по другой версии он был сожжен самими русскими), но города взять не смог. В окрестностях Стародуба имели место также какие-то полевые столкновения между русскими и литвой, успех в которых обе стороны приписывают себе.
От Стародуба Немирович двинулся к Радогощу, разбил здесь отряд кн. И. И. Барбошина (наместника Новгорода-Северского), а затем взял и уничтожил Радогощ**. Наместник городка Матфей Лыков погиб или попал в плен. От Радогоща Немирович повернул к Почепу (городской посад которого был сожжен то ли литвой, то ли самими русскими), а затем ушел в Литву.
В Кричеве войско Немировича разделилось, часть его двинулась к Смоленску (по дороге спалив посад Рославля), а сам киевский воевода пошел к Чернигову. Здесь он успеха не имел и был отброшен русским гарнизоном, получившим подкрепления из Стародуба и Новгорода-Северского (11-12 сентября).
Войско Вишневецкого примерно в то же время (после 13 сентября) опустошило окрестности Смоленска, сожгло смоленский посад (по другой версии, только подожгло) и также отступило в Литву.
На этом осенняя компания оказалась закончена (уже к 1 октября литовская армия была распущена), единственным ее результатом стало разорение приграничных районов Смоленщины и Северщины. Вероятно руководство ВКЛ рассчитывало, что это сподвигнет ослабленное кризисом русское государство на уступки Литве.
Для подобных надежд, однако, не было никаких оснований. После августовского обострения политическая обстановка в России стабилизировалась, власть сосредоточилась в руках Елены Глинской. Надежды на помощь Крыма также не оправдались. Союзник Литвы Сахиб-Гирей оказался полностью скован борьбой с Ислам-Гиреем. Последний в октябре 1534 г. успел еще и совершить большой набег на Литву, опустошив Волынь и Подолию.
В том же месяце псковские и новгородские воеводы предприняли успешный рейд в Литву. Небольшой русский отряд (по польским данным -1000 всадников), сразу после роспуска литовской армии опустошил окрестности Витебска и Полоцка и сжег посады обоих городов.
Однако главные неприятности были еще впереди. В феврале - марте 1535 г. на Литву обрушились главные силы русской армии. Большая часть русских сил*** (кн. М. В. Горбатый-Кислый) 28 ноября 1534 г. выступила из Можайска. 3 февраля 1535 г. армия перешла литовскую границу и разоряя все на своем пути двинулась через Оршу к Борисову. Отсюда русские повернули сначала на северо-восток, к Витебску, а затем на северо-запад, выйдя к Молодечно.
Другая русская армия, новгородско-псковские отряды под командованием кн. Б. И. Горбатого, 3 февраля пересекла литовскую границу у Опочки и опустошив Полоцкую землю также вышла к Молодечно. 14 февраля обе русские армии соединились.
Разорив окрестности Вильны (отдельные русские отряды подходили на 15 верст к городу) воеводы двинулись обратно и 1 марта благополучно перешли границу у Опочки, вернувшись с богатой добычей и многочисленным полоном.
Третья русская армия, под командованием стародубского наместника кн. Ф. В. Овчины Оболенского, перейдя границу 5 февраля, через Речицу, Бобруйск и Свислочь дошла почти до Новгородка (теперь Новогрудок), а затем повернула обратно, выйдя к Чернобылю, а оттуда к Чернигову (23 февраля).
Организованного сопротивления русские войска не встретили. Приказ о сборе посполитого рушения, отданный 1 февраля Сигизмундом, запоздал и даже успевшие собраться войска (~ 7000 чел.) ничем помешать русским не смогли.
Зимний поход русских войск нанес огромный ущерб экономике великого княжества****.

* По неполным данным переписи 1528 г. посполитое рушение ВКЛ насчитывало 19 826 «коней» (из них ~ 8 000 магнатские «почты»), общая же его численность оценивается в 20 000 - 25 000 чел. Учитывая традиционно низкую дисциплину местной шляхты, численность армии Радзивилла вероятно была даже меньше этой цифры. Помимо посполитого рушения имелись также и наемники - уже к июню 1534 г. было нанято 3000 чел. (2000 всадников и 1000 пехотинцев), однако их использовали, в основном, для прикрытия границы.
** По некоторым сообщениям, после войны в Радогоще не досчитались 9 267 чел. Городок был на 20 лет освобожден от податей.
*** Автор общую численность трех русских армий оценивает в 120 000 (!) человек.
**** Что, собственно, и являлось его целью, задачи захвата территории и городов русское командование перед собой не ставило.

Летняя кампания 1535 г.
читать дальше


Уже осенью 1534 г. литовское правительство обратилось за военной помощью к Польше. В ноябре 1534 г. коронный сейм принял решение направить в помощь Литве 1500 воинов и разрешил литовцам вербовать наемников в Польше (на литовские средства).
Польский контингент (ок. 7000 чел.) возглавил коронный гетман Ян Тарновский. К июню 1535 г. он прибыл в Речицу, где должен был соединиться с силами ВКЛ. Сбор литовских войск, как обычно, затянулся и в наступление объединенная армия* перешла только в начале июля.
Удар, как и планировалось заранее, был нанесен по Северщине. 14 июля был осажден Гомель, уже 16 июля он сдался. Дело решила измена местного боярства**.
Следом за Гомелем был осажден Стародуб. Русский гарнизон, руководимый наместником Ф. В. Овчиной Оболенским, оказал упорное сопротивление и осада затянулась на месяц (30 июля - 29 августа). Посланные на выручку гарнизона русские войска из-за начавшегося 18 августа татарского набега на Рязань были возвращены на Оку. 29 августа поляки и литва, взорвав часть стены подведенной миной, взяли Стародуб штурмом. Ф. В. Овчина Оболенский был взят в плен, а сам город разрушен до основания. Победители учинили здесь дикую резню, перебив множество местных жителей и большую часть русских пленных.
От Стародуба литовско-польская армия двинулась к Почепу. Не дожидаясь ее подхода жители сожгли свой город и бежали к Брянску. Так же поступили белевские князья со своим городом. Литовцы заняли развалины Почепа и Радогоща, почти вся Северщина оказалась в их руках. Однако удержать захваченное ВКЛ оказалось не в состоянии. Несмотря на требования короля Сигизмунда никаких мер по укреплению и удержанию Стародуба, Почепа и Радогоща предпринято не было.
Польские наемники, сославшись на окончание срока найма, вскоре отправились домой (денег на продление найма в казне ВКЛ не нашлось). Вслед за этим были распущены и литовские войска. Под контролем ВКЛ остался только Гомель, удержанный благодаря все тому же местному боярству.
Основные усилия литовской дипломатии в это время были направлены на подрыв союза Москвы и Ислам-Гирея. Ей удалось добиться определенного успеха, летом 1535 г. Ислам-Гирей отправил своих мурз в набег на рязанские места, способствовавший успехам литовцев на Северщине.
Русское правительство значительную часть своих сил, как обычно, направило на «берег». На западном направлении основные силы были собраны в районе Смоленска, где ждали нападения литвы, новгородско-псковские отряды были сосредоточены в районе Опочки. При ожидавшемся появлении литовской армии под Смоленском обе группировки должны были соединиться и оборонять город, в противном случае Шуйский должен был наступать сам, на Витебск, Оршу и Кричев.
Не дождавшись появления литовцев, командование русской армии стоявшей под Смоленском (кн. В. В. Шуйский и проч.) само перешло в наступление. В конце июля русская армия осадила Мстиславль. Городской посад был сожжен, однако сам город взять не удалось. Простояв под Мстиславлем неделю, русские сняли осаду и двинулись дальше, на Кричев, а оттуда к Могилеву, разоряя все на своем пути. У Могилева были получены известия об осаде Стародуба и набеге на Рязань и армия повернула назад, к Смоленску, выйдя на русскую территорию в 20-х числах августа.
Воеводы стоявшие под Опочкой (Б. И. Горбатый и проч.) в конце июня направили в Литву отряд И. Н. Бутурлина. Бутурлин поставил у озера Себеж новый город, назвав его Ивангородом (название, впрочем, не прижилось и за городом закрепилось имя Себеж). Деревянный город был выстроен всего за три недели (29 июня - 20 июля)***, здесь был оставлен гарнизон с нарядом.
Литовское командование никак не препятствовало ни походу Шуйского, ни строительству Себежа, несмотря на наличие крупной группировки войск в Полоцке и прямые указания короля Сигизмунда. Планировавшийся на август сбор посполитого рушения был и вовсе отменен из-за недостатка средств в казне.

* Численность ее оценивается в 15 000 - 20 000 чел. Ополчение ВКЛ было собрано лишь частично, а часть собранных войск в походе не участвовала - ополчение Жемайтии и полоцкие бояре остались стоять в Полоцке.
** Боярства в литовском смысле, т. е. дворянства. Гомель к этому времени оставался едва ли не единственным из ранее принадлежавших ВКЛ районов где литовская шляхта/боярство не была заменена русскими детьми боярскими. Это и определило результат.
*** Строительством руководил известный итальянский архитектор Петр Фрязин (он же Петрок Малый, он же Пьетро Анибале).

Кампания 1536 г. и окончание войны
читать дальше


Разорение территории великого княжества и истощение его казны заставляли литовских политиков искать мира с русскими.
Уже в сентябре 1535 г., при посредничестве Ф. В. Овчины Оболенского, двоюродного брата фаворита Елены Глинской, руководство Литвы вступило в контакт с Москвой, ища пути к примирению. С февраля 1536 г. дипломатическая переписка велась уже официально. Боевые действия еще продолжались, но свелись к пограничным набегам и стычкам.
В феврале 1536 г. литовский отряд под командованием киевского воеводы А. Немировича и полоцкого воеводы Я. Глебовича (~ 1200 чел . по литовским данным) пытался захватить Себеж, но был разбит и отброшен.
Русское командование продолжило укреплять границу новыми крепостями. В январе 1536 г. в Пусторжевском уезде была построена крепость Заволочье, в апреле - июне в Торопецком уезде поставлен город Велиж, в апреле - июле восстановлен Стародуб.
Восстановленные и новые крепости стали опорными пунктами набегов в Литву. В июне 1536 г. кн. И. Горенский, выйдя из Стародуба, сжег Любеч, разорив его окрестности и угнав большой полон. Отряд кн. И. И. Барбошина из Велижа совершил набег на Витебск, спалив посад и разорив окрестности города. Еще один набег, кн. М. Ю. Оболенского и Г. Г. Колычева, вышедших из Рославля в конце июля, окончился неудачей. Русский отряд был разбит под Кричевым, оба воеводы попали в плен.
От крупных походов обе стороны отказались. Большой зимний поход в Литву был отменен после начала переговоров в феврале, собранное было летом посполитое рушение в сентябре было распущено.
В июле 1536 г. руководство Литвы предложило Москве прекратить военные действия, на что в августе русское правительство ответило согласием. К осени боевые действия окончательно прекратились. 12 января 1537 г. в Москву прибыли литовские послы, 18 февраля было заключено мирное соглашение, 8 июля подтвержденное королем Сигизмундом.
По условиям соглашения стороны заключали перемирие на пять лет (с 25 марта 1537 г. по 25 марта 1542 г.). К Литве отходили Гомель и большая часть Гомельского уезда, к России Себеж с окрестностями и Заволочье с прилегающими волостями*.
Война, таким образом, завершилась ничьей, продемонстрировав, в целом, превосходство русской военной организации и растущую слабость ВКЛ.

* От обмена пленными Литва, в очередной раз, отказалась. На 1538 г. в литовском плену оставалось 166 русских воинов, 84 человека с 1514 г. (Орша), остальные пленники Стародубской войны. Рядовые бойцы имели шанс получить свободу путем обмена на каких-нибудь литовцев, однако воевод Литва отпускать отказывалась (наместник Стародуба Ф. И. Овчина Оболенский, например, так и умер в плену между 1549 и 1552 гг.).

@темы: история, книги, СТ, early modern Russia, конспект

М. Кром
«Вдовствующее царство»: политический кризис в России 30-40-х годов XVI века

Перечитал еще раз. Книга прекрасная во всех отношениях. Посвящена периоду т. н. боярского правления, автор сосредотачивается на политической борьбе и функционировании государственных структур русской монархии в условиях кризиса.

читать дальшеПравление Елены Глинской
читать дальшеОсенью 1533 г. Василий III тяжело заболел*, состояние его постепенно ухудшалось и в ночь с 3 на 4 декабря великий князь скончался. Наследником Василия стал его трехлетний сын Иван, который сам, естественно, править не мог. Вопрос, кому Василий III доверил опеку над юным наследником и управление страной, остается дискуссионным**. Поздняя официальная версия о передаче власти непосредственно Елене Глинской доверия почти ни у кого не вызывает. Вероятно, опека над юным Иваном была передана опекунскому/регентскому совету, состав которого, впрочем, тоже является предметом дискуссий. По мнению автора он состоял из трех наиболее близких великому князю лиц - кн. Михаила Глинского (дяди Елены и двоюродного деда Ивана), боярина Михаила Юрьевича Захарьина и Ивана Юрьевича Шигоны Поджогина (тверского дворецкого на тот момент). Наиболее влиятельной фигурой «триумвирата» был Шигона Поджогин.
Недееспособность великого князя при наличии двух потенциальных претендентов на престол - кнн. Юрия и Андрея, братьев покойного Василия, немедленно привела к обострению внутренней обстановки. Уже через неделю после смерти Василия, 11 декабря 1533 г., был арестован кн. Юрий Иванович Дмитровский, наиболее опасный, с точки зрения властей, потенциальный претендент на престол. Поводом для ареста стала попытка одного из князей Шуйских, Андрея Михайловича, отъехать на службу к Юрию***.
О дальнейшем развитии внутриполитической борьбы почти ничего не известно. Ясно только, что назначенный Василием опекунский совет удержать власть в своих руках не смог****. Уже к лету 1534 г. опекуны утратили свой особый статус, а М. Л. Глинский и вовсе лишился влияния. На первый же план выдвинулась жаждущая власти Елена Глинская.
Внутриполитическая обстановка в этот период характеризовалась борьбой старой московской знати против чужаков - выходцев из Литвы (Глинские, Бельские, Воротынские, Трубецкие и проч.). На сторону старой знати встала и великая княгиня, пожертвовав ради власти своими земляками и даже родственниками.
Развязка конфликта произошла в августе 1534 г. Сначала в Литву бежали кн. Семен Федорович Бельский (младший из братьев) и окольничий Иван Васильевич Ляцкий. Вслед за этим были арестованы кнн. Иван Федорович Бельский (средний из братьев), Иван Михайлович Воротынский с сыновьями (умер в заключении), Богдан Александрович Трубецкой и проч. Все они были обвинены в намерении бежать в Литву.
М. Л. Глинский был арестован вместе с семьей (умер (уморен) в заточении в сентябре 1536 г.). Великая княгиня не пожалела и ближайших родственников, наложив опалу на собственную мать и посадив под домашний арест братьев.
После августовских событий власть в стране перешла в руки Елены Глинской.
Вышеописанные события спровоцировали массовое бегство детей боярских и приказных в Литву. Уже с С. Бельским и И. Ляцким в соседнюю страну ушел отряд в 400 - 600 чел. (не все они были детьми боярскими, часть из ушедших позднее вернулась). Уходили в Литву дети боярские пограничных регионов (Смоленска и проч.), из Пскова сбежал большой дьяк местного воеводы Радивон и т. п.
Бегство аристократов и дворян породило у властей ВКЛ иллюзию слабости русского государства и способствовало началу очередной русско-литовской войны (Стародубская война, 1534 - 1537 гг.). Побеги детей боярских продолжались и во время войны, уже из действующей армии, однако на боеспособность русских войск существенно не повлияли. Война закончилась боевой ничьей.
Власть Елены Глинской фактически признавалась обществом, однако никакого официального статуса она не имела, оставаясь только матерью великого князя.
Основной опорой Елены была родня ее фаворита - боярина и конюшего Ивана Овчины Оболенского - Оболенские и Челяднины. Ближайшая родня Елены - Глинские, в ее правление никаких назначений и чинов не получали.
Сохранил свои позиции клан Морозовых (Морозовы/Тучковы), укрепили свое положение Шуйские, влияние же Бельских наоборот ослабло. Средний из братьев Бельских - Иван Федорович, арестованный в августе 1534 г., лишился боярского чина и просидел в заключении до конца правления Елены. Его старший брат, Дмитрий Федорович, бывший на первых ролях в конце правления Василия, в августе 1534 г. также был арестован, вскоре выпущен на поруки, но вплоть до смерти правительницы занимал только воеводские должности на крымском и казанском направлениях. В целом же, кадровая политика Елены Глинской (после погрома литовских княжат) была довольно консервативной и направленной на сохранение сложившегося статус-кво в придворной элите.
Весной 1537 г., сразу по окончании войны с Литвой, разгорелся очередной внутренний конфликт, на этот раз связанный с князем Андреем Ивановичем Старицким. Старицкий князь уже конфликтовал с правительством (тогда еще опекунского совета) зимой 1533 - 1534 г., вероятно требуя расширения своих владений*****, однако к маю 1534 г. его отношения с Москвой восстановились и в последующие пару лет оставались добрыми. Однако после смерти в заточении старшего брата, старицкого князя Юрия Дмитровского (август 1536 г.), они вновь испортились. Осенью 1536 г., в связи с начавшейся войной с Казанью, князя Андрея вызвали в Москву, однако он отказался приехать, ссылаясь на болезнь******. Правительство настаивало, отношения постепенно накалялись и апреле 1537 г. конфликт перешел в открытую фазу. Боярин старицкого князя посланный на переговоры в Москву был арестован, а в Старицу отправлено войско под командованием Ивана Овчины Оболенского. Узнав об этом князь Андрей бежал со своими людьми к Новгороду, созывая под свои знамена новгородских детей боярских. В Торжке войско князя нагнал Овчина Оболенский. До войны дело не дошло, князь Андрей сдался под гарантии амнистии, данные ему Овчиной (май 1537 г.). Однако сразу по прибытии в Москву старицкий князь был арестован и ударными темпами уморен в заточении (декабрь 1537 г.). Бояре князя также были арестованы, подвергнуты пыткам и торговой казни. 30 новгородских дворян перешедших на сторону князя Андрея были повешены.
Вероломная расправа над старицким князем вызвала всеобщее осуждение.
Елена Глинская ненадолго пережила князя Андрея, неожиданно скончавшись 3 апреля 1538 г. Правительница была молода, какими-либо болезнями не страдала (во всяком случае, об этом ничего не известно), зато имела массу недоброжелателей, прежде всего из подвергшихся репрессиям аристократических семейств (Шуйские, Бельские, Трубецкие, Воротынские, Глинские, Колычевы и проч.). Предполагается поэтому, что ее отравили. Однако убедительных доказательств отравления нет.

* По некоторым предположениям у него был гнойный периостит бедренной кости в острой форме.
**Завещание великого князя не сохранилось и содержание его неизвестно.
*** По одной версии, по собственной инициативе, по другой - по призыву Юрия. Кн. А. М. Шуйский также был арестован и просидел в заключении до конца правления Елены Глинской.
**** Статус опекунов не был никак закреплен юридически, института регентства тогдашняя Россия вообще не знала.
***** Предположительно претендовал на бывший Волоцкий удел.
****** Действительно болел, но вероятно и опасался разделить судьбу старшего брата.

«Боярское правление»
читать дальшеПрежде всего необходимо отметить, что автор скептически относится к сложившейся периодизации боярского правления - «правительство Шуйских», «правительство Бельских» и т. д., справедливо полагая, что говорить о «правительстве» в современном понимании в отношении XVI века вообще невозможно. Речь может идти разве что о временном господстве придворных группировок. Однако и здесь при ближайшем рассмотрении к традиционной периодизации возникают вопросы. Господство кланов Шуйских, Бельских и т. д. оказывается, в лучшем случае, относительным, а в худшем, вообще прослеживается с трудом.
На шестой день после смерти правительницы ее фаворит кн. И.Ф. Овчина Оболенский был арестован решением боярской думы. Вместе с князем была арестована его сестра и главная союзница Аграфена Челяднина, мамка великого князя. Аграфену сослали в Каргополь и постригли в монахини. Сам Овчина был вскоре уморен голодом (интересно, что его посадили в ту же палату, что и Михаила Глинского, надев на него те же «железа»).
Репрессированные Еленой были амнистированы, свободу получили А. М. Шуйский , И. Ф. Бельский (сразу получившие и боярский чин), бояре Юрия Дмитровского и Андрея Старицкого и проч. Однако вдова и сын Андрея Старицкого оставались под арестом до декабря 1540 г.* (старицкий удел был восстановлен в декабре 1541 г.).
Место опекуна юного Ивана после апрельского переворота занял Василий Васильевич Шуйский. Чтобы укрепить свое положение в июне 1538 г. он породнился с великокняжеской семьей женившись на двоюродной сестре Ивана Анастасии Петровне (дочери царевича Петра/Худайкула).
Однако с господством Шуйских мириться были готовы не все. Осенью 1538 г. кн. И. Ф. Бельский попытался в обход Шуйских добиться думных чинов для своих протеже - боярства для кн. Ю. М. Голицына-Булгакова и окольничества для И. И. Хабарова. Эта попытка вылилась в прямое столкновение с Шуйскими. В октябре 1538 г. И. Ф. Бельский был арестован, его сторонники также подверглись репрессиям. Боярин М. В. Тучков был сослан в деревню, где через какое-то время и умер, митрополит Даниил, чуть позднее, в феврале 1539 г. сведен с престола**, ближний дьяк Федор Мишустин был схвачен, подвергнут издевательствам и убит***.
Укрепив вышеописанным образом влияние своего клана, В. В. Шуйский уже в конце октября 1538 г. скончался. У руля его сменил брат, Иван Васильевич Шуйский, при котором влияние этого клана достигло своего пика. Союзниками Шуйских выступали кн. И. Д. Пенков, братья Кубенские, казначей И. И. Третьяков****.
Период полного господства Шуйских оказался непродолжительным. В конце июля 1540 г. кн. И. Ф. Бельский был освобожден из заключения (по ходатайству митрополита Иоасафа) и с этого времени влияние Шуйских стало падать. Летом 1540 - весной 1541 гг. при дворе сохранялось определенное равновесие сил, однако в мае 1541 г. чаша весов склонилась на сторону Бельских - под предлогом борьбы с казанцами И. В. Шуйский был удален из столицы (фактически сослан) во Владимир.
На некоторое время наиболее влиятельной фигурой при дворе (наряду, впрочем, с митрополитом Иосафом, поддерживавшим Бельских) сделался Иван Федорович Бельский *****.
Однако уже в январе 1542 г. Шуйские организовали вооруженный переворот. В роли ударной силы заговорщиков выступили новгородские дети боярские. Князь И. Ф. Бельский был арестован, сослан на Белоозеро и позднее (май 1542 г.) убит. Советники Бельского были разосланы по городам. Митрополит Иоасаф, едва не погибший при перевороте, был сведен с престола и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь (в марте 1542 г. митрополитом был избран новгородский архиепископ Макарий).
Впрочем, полного господства Шуйские себе вернуть, судя по всему, так и не смогли. Вдобавок, уже в мае 1542 г. умер их лидер - кн. И. Ф. Шуйский. Сменившие его братья А. М. и И. М. Шуйские не обладали талантами своих покойных кузенов и сохранить влияние клана не сумели.
К осени 1543 г. при дворе усиливается влияние Федора Семеновича Воронцова, сделавшегося любимцем подрастающего великого князя. Чтобы устранить его Шуйские вновь прибегли к насилию. 9 сентября 1543 г. (на следующий день после получения Воронцовым боярства) Шуйские и их сторонники напали на Воронцова в присутствии Ивана (детали нападения расходятся). Боярин был избит, раздет, вытащен на площадь и едва не был убит, как Мишустин. От смерти его спасло заступничество Ивана и митрополита Макария. Уцелевший Воронцов был сослан в Кострому.
Торжество Шуйских было недолгим, уже в конце декабря того же года по ним был нанесен ответный удар.
29 декабря 1543 г. псарями великого князя был убит А. М. Шуйский, глава клана. Обнаженный труп боярина был брошен на улице. В отличии ото всех предыдущих, эта расправа была санкционирована великим князем (хотя инициаторами ее вероятно были враждебные Шуйским боярские кланы) и носила характер официальной опалы. Имущество А. М. Шуйского было отписано в казну (тоже впервые). Окружение А. М. Шуйского также подверглось гонениям и было разослано по городам. Влияние Шуйских после этих событий сошло на нет.
После смерти А. М. Шуйского характер придворной борьбы существенно изменился. Если раньше придворные группировки сводили счеты напрямую друг с другом, игнорируя малолетнего великого князя, то теперь они стремились завоевать расположение юного государя и расправиться со своими врагами его руками.
Опека над великим князем ушла в прошлое еще раньше, где-то между 1538 и 1540 годами. Сам Иван впоследствии считал своими опекунами только В.В. и И. В. Шуйских, о последующих фаворитах (И. Ф. Бельском и Ф. С. Воронцове) говоря только как о «угодных» себе боярах.

* Причиной чего, помимо политических, были видимо и корыстные причины - имущество старицкого князя разошлось по рукам многих бояр и возвращать его они не рвались.
** Даниила сменил троицкий игумен Иоасаф.
*** С дьяка, пользовавшегося доверием Василия III и Елены Глинской, сорвали одежду, протащили в таком виде по городу и отрубили голову.
**** И. Д. Пенков вторым браком женат на представительнице клана Шуйских; младший из братьев Кубенских, Иван Иванович, с 1530 г. большой дворецкий, позднее боярин, старший - Михаил Иванович, боярин с 1538 г.
***** Его старший брат, Дмитрий Федорович, хотя и пользовался большим влиянием, от участия в междоусобной борьбе уклонялся, держа своеобразный нейтралитет.

Последние годы «боярского правления»
читать дальшеПосле событий декабря 1543 г. о какой-либо опеке над юным великим князем уже и вовсе не приходилось говорить. Однако и стремления заниматься государственными делами Иван не обнаруживал, посвящая все свое время поездкам по монастырям, охоте и прочим развлечениям, подолгу отсутствуя в столице (в 1545 г. он находился за пределами Москвы 3,5 месяца, в 1546 г. - более 7 месяцев).
Характер придворной борьбы в 1544 - 1546 гг. неясен. Возвращенный из ссылки после смерти А. М. Шуйского Ф. С. Воронцов вновь занял при дворе видное место, однако говорить о «правлении Воронцовых» нет оснований. Вероятно при дворе сложилось некое неустойчивое равновесие сил, при котором ни одна из группировок не имела решающего перевеса. Борьба между ними, детали которой неизвестны, вылилась в серию малопонятных опал и пожалований.
Так, в декабре 1544 г. великий князь положил опалу на И. И Кубенского, сослав его в Кострому*, однако в мае 1545 г. он был прощен. В октябре 1545 г. Иван вновь положил опалу на И. И Кубенского, и кроме того на А. Б. Горбатого, Ф. С. Воронцова, Д. Ф. Палецкого и П. И. Шуйского. Однако уже в декабре 1545 г. они были прощены.
Наконец, в июле 1546 г., в военном лагере под Коломной, по приказу великого князя были казнены бояре И. И. Кубенский и Ф. С. Воронцов, а также дмитровский дворецкий Василий Михайлович Воронцов (племянник Федора Семеновича). Всем им отрубили голову. Боярин и конюший И. П. Федоров был арестован, подвергся издевательствам, а затем сослан на Белоозеро. Был арестован также еще один племянник Ф. С. Воронцова - Иван Михайлович. Имущество опальных было конфисковано. Причины произошедшего остаются неизвестными.
К началу 1547 г. на первое место в окружении Ивана выдвинулись его родственники по матери - Глинские. По их наущению в начале января 1547 г. были казнены молодые князья Федор Иванович Овчинин-Оболенский (единственный сын фаворита Елены Глинской, посажен на кол) и Иван Иванович Дорогобужский (по матери родня одновременно Челядниным и И. П. Федорову)**.
В декабре 1546 г. Иван внезапно решил жениться. В январе 1547 г. великий князь венчался на царство, а в феврале того же года сыграл свадьбу с выбранной им невестой - знаменитой Анастасией, дочерью Романа Юрьевича Захарьина.
По случаю государевой свадьбы многие опальные получили прощение, а родственники самого Ивана - Глинские и новая родня, родственники царицы Анастасии, думные чины.
Возвышение Глинских оказалось непродолжительным. В июне 1547 г. страшный пожар в Москве вызвал восстание горожан. Восставшие обвинили Глинских и их людей в поджогах города. Дядя Ивана, кн. Ю. В. Глинский, был схвачен горожанами и убит (забит камнями), дворы Глинских разгромлены, множество их людей перебито. Через три дня (29 июня 1547 г.) толпы вооруженных москвичей явились к великому князю, жившему в подмосковном селе Воробьево и потребовали выдачи М. В. Глинского и бабки великого князя, Анны Глинской (Глинские в это время находились в Ржеве, что и спасло их от гибели). После июньского восстания влияние Глинских пошло на убыль и уже осенью 1547 г. кн. М. В. Глинский решился бежать в Литву с женой и матерью. Компанию ему составил другой боярин - кн. И. И. Турунтай Пронский. Побег не удался, оба беглеца были схвачены, однако отделались сравнительно легко - отданы на поруки, лишены боярского чина, часть их имущества конфискована.
Июньский пожар 1547 г., как известно, серьезно повлиял на Ивана, казни и опалы прекратились, опальные были помилованы. Венцом нового курса стал «собор примирения» в феврале 1549 г., который и можно считать окончанием политического кризиса 30-40-х гг..

* По некоторым предположениям за убийство юного князя Михаила Богдановича Трубецкого.
** Предположительно Глинские мстили Овчине и Челядниным, опала И. П. Федорова (как и казнь Кубенского и Воронцовых) также приписывается их козням, однако доказательств этого нет.


Управление страной
читать дальше
Государь и Дума
Важнейшими функциями государя в русской политической системе являлись внешнеполитическое представительство и выполнение роли верховного арбитра по отношению к придворной элите. В отсутствии института регентства заменить государя здесь было некому. В силу этого юный Иван уже с трехлетнего возраста вынужден был лично участвовать в дипломатических церемониях (прием послов, отпуск послов и т. д.), выполняя, естественно, представительские функции.
Играть роль арбитра в спорах политической элиты маленький государь, разумеется, не мог. Некоторое время функцию арбитра выполняла его мать - Елена Глинская, после смерти великой княгини она осталась вакантной. Отсутствие дееспособного государя принуждало политическую элиту к самоорганизации. В этой связи возрастает роль Боярской Думы, на протяжении 40-х гг. постепенно оформляющейся в реально существующий коллегиальный орган*, решения в котором принимались с согласия всех (присутствующих на этот момент в столице) бояр, что обеспечивало им необходимую легитимность.
Еще одним проявлением самоорганизации политической элиты было развитие института местничества, позволявшего русской аристократии выстраивать собственную иерархию. Так, если с 1506 по 1530 гг. отмечено всего 13 случаев местничества (10 из которых сомнительны), а при Елене Глинской - 2 случая (1 сомнителен), то с июня 1539 г. по декабрь 1547 г. зафиксировано уже 42 случая местничества.
Судебно-административные функции государя, как оказалось, наоборот, могли быть успешно делегированы другим должностным лицам - введенным боярам, дворецким, казначеям. Делегирование полномочий судьи высшей инстанции специально назначенному (введенному) боярину получило распространение еще в XV веке, в первой половине XVI века эту роль чаще всего стали играть великокняжеские дворецкие (иногда казначеи).

* При Василии III Думы как коллективного органа видимо не существовало. Великий князь обсуждал интересующие его вопросы с отдельными боярами.

Дворцовое ведомство
Должность дворецкого известна с 60-х гг. XV века. Первоначально его сфера деятельности ограничивалась хозяйственными функциями (дворцовое хозяйство, дворцовые земли). При Иване III дворецкие не играли заметной роли, влияние их возросло в правление Василия III, что выразилось, в первую очередь, в расширении их судебных полномочий.
Структуры дворцового управления также постепенно разрастались. Из центрального, за которым к 1539 г. закрепилось название Большой дворец, постепенно выделились областные дворцы, сначала Тверской и Новгородский (к 1504 г.), затем Рязанский (между 1533 и 1539 гг.), Дмитровский (конец 1537 - август 1538 гг.) и Угличский (к августу 1538 г.). Помимо них, в годы правления Елены Глинской и некоторое время после ее смерти существовал, вероятно, отдельный дворец великой княгини.
Большой дворец ведал Московским, Владимирским, Суздальским, Ярославским, Нижегородским, Коломенским, Каширским, Переславским, Серпуховским, Тульским и Белозерским уездами.
В ведении Тверского дворца в описываемый период находились Тверь, Волоцкий, Клинский, Ржевский уезды, Ростов, Романов и Пошехонье.
В ведении Рязанского дворца - Рязань и Вологда; Дмитровского дворца - бывший Дмитровский удел (Дмитров и Звенигород); Угличского - бывший Угличский удел и кроме того, Калуга, Зубцов, и, возможно, Бежецкий Верх; дворца великой княгини - часть Переславского уезда.
Все дворцы, кроме Новгородского, находились в Москве. Какой-то четкой иерархии (кроме местнической)* у дворцов и дворецких, вероятно не существовало и, в целом, характер их взаимоотношений друг с другом неясен. Территория ведаемая дворцом также не была за ним жестко закреплена и состав ее мог меняться.
Всего за описываемый период должности дворецких занимал 21 человек (см. таблицу). Положение дворецких было довольно стабильным и вопреки существующим взглядам (Зимин и проч.), по мнению автора, мало зависело от придворных бурь. Участники придворной борьбы не стремились видимо к полному контролю над структурами госуправления. Дворцовые должности интересовали их как источник местнического престижа и дохода (своего рода кормление). В этом плане определенный интерес для них представляли Большой и Тверской дворцы, в то время как Рязанский, Угличский и особенно Новгородский (местнического) интереса не представляли вообще.

таблица

* Наиболее значимым был Большой дворец, затем Тверской, затем Дмитровский, затем Рязанский, затем Угличский. Наименее значимым Новгородский, должность дворецкого здесь занимали незнатные дворяне.

Казна
Казна как часть дворцового хозяйства известна с середины XV века, непрерывные сведения о деятельности казначеев имеются с нач. 90-х гг. XV века. Должность казначеев с XV века была монополизирована родом Ховриных - Головиных.
В 20-х - начале 30-х гг. (последнее упоминание декабрь 1533 г.) казначеем был Петр Иванович Головин, в 1538 -1549 гг. его двоюродный брат Иван Иванович Третьяков. Кто занимал должность казначея при Елене Глинской неизвестно (возможно тот же Третьяков).
Активности за пределами своей сферы деятельности казначеи в описываемый период почти не проявляли (хотя при Иване III и Василии III привлекались к решению вопросов внешней политики), местнический статус их должности был невысок, при этом она требовала специальных знаний. Все это обусловило относительную стабильность положения казначеев, практически не зависевших от дворцовых катаклизмов.
Казна выполняла роль главного финансового органа страны и великокняжеской сокровищницы, обслуживая, в рамках своей компетенции, хозяйственные потребности двора. Помимо этого она ведала в судебно-административном отношении северные поморские уезды - Двину, Каргополь, Вагу, Вычегду, Устюг и Колу (к середине века, вероятно, еще и Вятку).

Дьяки и подьячие
Наиболее многочисленную группу служащих административного аппарата составляли дьяки и подьячие. Всего их за период 1534 - 1548 гг. известно 157 (за время правления Василия III - 128) чел.*. Одномоментная численность чиновников неизвестна, известна только численность дьяков на январь 1547 г. - 33 человека.
Верхушку придворной бюрократии составляли ближние дьяки (они же великие или большие). Специализации они не имели, занимаясь и вопросами внешней политики и разрядными делами и земельными проблемами и т. д. Ближние дьяки пользовались большим влиянием, при этом положение их было довольно устойчивым и политические передряги на них почти не отражались. Едва ли не единственным исключением была казнь Федора Мишурина в 1538 г. (да и здесь дьяк сам, вероятно, перешел границы дозволенного, вмешавшись в распределение придворных чинов).
На 1534 г. ближними дьяками являлись видимо Елизар Цыплятев, Афанасий Курицын, Третьяк Раков, Федор Мишурин, Ментшой Путятин и Григорий Загрязский. Все они служили еще при Василии III, при жизни которого наибольшим влиянием пользовался Григорий Никитич Меньшой Путятин. При Елене Глинской конкуренцию ему составил Федор Мишурин, влияние которого существенно выросло.
В 40-х годах дьяки Василия III в силу возраста сходят со сцены и замещаются новыми людьми. К середине 40-х, например, большое влияние приобретает Василий Григорьевич Захаров-Гнильевский.
Ниже ближних стояли дворцовые дьяки, подчинявшиеся дворецким и занимавшиеся проблемами дворцового ведомства, а позднее еще и казенные дьяки, подчинявшиеся казначеям и занимавшиеся соответствующим кругом вопросов**.

* Без учета служивших удельным князьям, монастырям и церковным иерархам.
** У Крома в качестве дьяков Казны указаны также ямские дьяки, традиционно к ней относимые. В соответствии с новейшим исследованием Лисейцева ямские дьяки были разновидностью дворцовых, а позднее (не ранее 1548 г.) выделение собственно казенных дьяков есть результат отделения Казны от Дворца. Ранее функции казенных дьяков выполняли те же дворцовые.

***

В целом, «государственный аппарат» в описываемый период работал вполне устойчиво, сохраняя полную дееспособность, не ограничиваясь при этом рутинной деятельностью. В 30-40-х годах был проведен ряд масштабных мероприятий - денежная реформа (1535 - 1538 гг.), второе валовое описание земель (1536 - 1545 гг.) и связанное с ним массовое поместное верстание (1538 - 1539 гг.), начата (?) губная «реформа» (первая известная губная грамота - 1539 г.).

Боярская дума
читать дальшеДля собственного удобства составил выборку.

Василий III
К концу царствования Василия III в Думе было 11 бояр и 2 окольничих.
Бояре:
Василий Васильевич Шуйский, Иван Васильевич Шуйский, Борис Иванович Горбатый, Михаил Васильевич Горбатый, Дмитрий Федорович Бельский, Александр Андреевич Хохолков-Ростовский, Иван Григорьевич Морозов, Василий Григорьевич Морозов, Михаил Васильевич Тучков, Михаил Семенович Воронцов, Михаил Юрьевич Захарьин.
Окольничие: Иван Васильевич Ляцкий и Яков Григорьевич Морозов.

Из 13 человек - 6 княжат (4 из суздальских князей - Шуйские и Горбатые, 1 Гедиминович - Бельский, 1 из ростовских князей) и 7 представителей старомосковского боярства (4 Морозовых/Тучковых и 2 Кошкиных* - Захарьин и Ляцкий).

* Они же Захарьины-Юрьевы и Романовы.

Елена Глинская (1533/34 - 1538)
К июлю 1534 г. боярство получили кнн. Иван Федорович Овчина Оболенский, Иван Данилович Пенков (женат на сестре Е. Глинской), Иван Федорович Бельский (после ареста в августе 1534 г. чина лишился).
В 1535 г. умер кн. М. В. Горбатый, а весной 1536 г. кн. А.А. Хохолков-Ростовский. Последнего в Думе заменил родственник, троюродный брат кн. Андрей Дмитриевич Ростовский (лето 1536 г., видимо реализовав наследственное право ростовских князей на место в Думе).
Чуть раньше, к маю 1536 г., боярский чин получил еще один Оболенский - троюродный брат Овчины кн. Никита Васильевич Хромой Оболенский.
В 1536 (?) г. умер и М. С. Воронцов, а после января 1537 г. кн. Б. И. Горбатый.
Оба окольничих Василия III выбыли летом 1534 г. (Ляцкий бежал в Литву, Я. Г. Морозов умер или отошел от дел). Морозова сменил другой представитель того же клана - Иван Семенович Брюхов Морозов, а Ляцкого - Дмитрий Данилович Слепой Иванов (из Нетшичей). Оба они, вероятно, вскоре умерли или отошли от дел (Морозов - последнее упоминание, март 1536 г., Данилов - февраль 1537 г.).

В итоге к концу правления Елены Глинской в Думе осталось 11 бояр (7 из которых получили чин еще при Василии III):
В. В. Шуйский, И. В. Шуйский, Д. Ф. Бельский, И. Г. Морозов, Б. Г. Морозов, М. В. Тучков, М. Ю. Захарьин, А. Д. Ростовский, И. Ф. Овчина Оболенский, Н. В. Хромой Оболенский, И. Д. Пенков.
Об окольничих ничего не известно.

Из 11 человек - 7 княжат (2 суздальских, 1 Гедиминович, 1 ростовский, 2 Оболенских, 1 ярославский - Пенков) и 4 представителя старомосковского боярства (3 Морозовых/Тучковых и 1 Кошкин).

Боярское правление (1538 - 1543)
В апреле 1538 г. боярство получили амнистированные Иван Федорович Бельский и Андрей Михайлович Шуйский. В июне 1538 г. чин окольничего получил Степан Иванович Злобин. В августе 1538 г., благодаря своему влиятельному брату И. И. Кубенскому (большому дворецкому), стал боярином Михаил Иванович Кубенский. Тогда же чин окольничего получил Иван Семенович Воронцов. В октябре 1538 г. стал боярином Иван Михайлович Шуйский (двоюродный брат В. В, и И.В. Шуйских).
Вероятно в феврале 1539 г. боярство было сказано Ивану Ивановичу Челяднину, в июне 1539 г. - Петру Ивановичу Репнину-Оболенскому, не позднее апреля 1540 г. - кн. Юрию Михайловичу Голицыну-Булгакову, не позднее мая 1540 г. - кн. Ивану Ивановичу Кубенскому.
В марте 1542 г. окольничим стал Юрий Дмитриевич Шеин, в ноябре 1542 г. - Иван Иванович Беззубцев.
Не позднее февраля 1543 г. боярство сказано кн. Даниле Дмитриевичу Пронскому, не позднее июня 1543 г. - Ивану Семеновичу Воронцову (из окольничих), не позднее августа 1543 г. - кн. Ивану Андреевичу Катырю Ростовскому, не позднее сентября 1543 г. - боярство Федору Семеновичу Воронцову (брат М. С. Воронцова) и окольничество кн. Василию Васильевичу Чулку Ушатому.
В конце 1543 г. боярство получил Федор Иванович Скопин-Шуйский (племянник И. В. Шуйского).
М. В. Тучков умер не позднее июня 1540 г., не позднее октября 1540 г. скончался И. Д. Пенков, а не позднее октября 1541 г. И. И. Челяднин. В мае 1542 г. умер И. В. Шуйский и убит И. Ф. Бельский.
В декабре 1543 г. казнен А. М. Шуйский.

В итоге, к концу 1543 г. членами Думы были 14 бояр и 3 окольничих.
Бояре:
Д. Ф. Бельский, М. И. Кубенский, И. И. Кубенский, Ю. М. Голицын-Булгаков, И. М. Шуйский, Ф. И. Скопин-Шуйский, А. Д. Ростовский, И. А. Катырь Ростовский, П. И. Репнин-Оболенский, Д. Д. Пронский, В. Г. Морозов, И. Г. Морозов, И. С. Воронцов, Ф. С. Воронцов.
Окольничие: Ю. Д. Шеин, И. И. Беззубцев, В.В. Ушатый.

Из 17 человек - 11 княжат (3 ярославских - Кубенские и Ушатый, 2 Гедиминовича - Бельский и Голицын, 2 суздальских - Шуйские, 2 ростовских, 1 Оболенский, 1 рязанский - Пронский), 4 старомосковских бояр (3 Морозовых - Морозовы и Шеин, 2 Воронцовых, 1 Кошкин - Беззубцев).

Последние годы боярского правления (1544 - 1548)
Не позднее января 1544 г. боярский чин получает кн. Александр Борисович Горбатый, не позднее апреля 1544 г. получает чин окольничего Василий Дмитриевич Шеин (вместо умершего брата). Не позднее июля 1544 г. боярином ненадолго становится кн. Михаил Михайлович Курбский.
Не позднее марта 1546 г. боярский чин получает дворецкий Иван Иванович Хабаров, не позднее апреля 1546 г. - кн. Василий Михайлович Щенятев и кн. Дмитрий Федорович Палецкий. Не позднее июля 1546 г. боярство сказано Ивану Петровичу Федорову, а окольничество - Ивану Дмитриевичу Шеину. К декабрю 1546 г. боярином (из окольничих) становится Василий Дмитриевич Шеин.
В январе - феврале 1547 г. по случаю государевой свадьбы боярство получили дядья Ивана - Михаил Васильевич и Юрий Васильевич Глинские и двоюродный брат царицы Анастасии Иван Михайлович Юрьев Большой, а окольничество - родной брат Анастасии Данила Романович Юрьев (а также вероятно кн. Иван Иванович Турунтай Пронский?)
В июне 1547 г. боярский чин возвращен И. П. Федорову, боярином стал Григорий Юрьевич Захарьин (дядя царицы), окольничим Федор Михайлович Нагой.
К сентябрю - октябрю 1547 г. боярский чин получил кн. Юрий Иванович Темкин-Ростовский, а чин окольничего - Иван Иванович Рудак Колычев и Григорий Васильевич Морозов. В декабре 1547 г. окольничим стал Федор Григорьевич Адашев.
К маю 1548 г. боярином (из окольничих) стал Данила Романович Юрьев (брат Анастасии) и тогда же кн. Федор Андреевич Булгаков. К декабрю из окольничих боярином стал и Григорий Васильевич Морозов.
После января 1544 г. исчезает из источников П. И. Репнин-Оболенский. В феврале 1544 г. умер Ю. Д. Шеин, весной 1544 г. В. Г. Морозов. После июля 1544 г. умирает М. М. Курбский.
В июле 1546 г. казнены И. И. Кубенский и Ф. С. Воронцов, И. П. Федоров арестован и лишен чина.
В мае - начале июня 1547 г. умер И. И. Беззубцев, в июне 1547 г. убит Ю. В. Глинский, в ноябре 1547 г. лишены боярского чина М. В. Глинский и И. И. Турунтай Пронский. Также в 1547 г., где-то между февралем и ноябрем, вероятно умер И. М. Юрьев Большой, а к началу 1548 г. В. М. Щенятев.
В июне 1548 г. умер М. И. Кубенский.

К концу 1548 г. в Думе было 19 бояр и 5 окольничих.
Бояре:
Д. Ф. Бельский, Ю. М. Голицын-Булгаков, Ф. А. Булгаков, И. М. Шуйский, Ф. И. Скопин-Шуйский, А. Б. Горбатый, А. Д. Ростовский, И. А. Катырь Ростовский, Ю. И. Темкин-Ростовский, Д. Д. Пронский, Д. Ф. Палецкий, И. И. Хабаров, Г. Ю. Захарьин, Д. Р. Юрьев, И. П. Федоров, И. Г. Морозов, Г. В. Морозов, И. С. Воронцов, В. Д. Шеин
Окольничие: В.В. Ушатый, И. Д. Шеин, Ф. Г. Адашев, И. И. Рудак Колычев, Ф. М. Нагой

Из 24 человек - 12 княжат (3 Гедиминовича, 3 суздальских, 3 ростовских, 1 рязанский, 1 ярославский, 1 стародубский - Палецкий), 10 старомосковских бояр (4 Морозовых/Шеиных, 2 Кошкиных - Захарьины/Юрьевы, 1 Колычев, 1 Симский - Хабаров, 1 Воронцов, 1 Ратшич - Федоров) и 2 выскочек из дворян (Адашев и Нагой).

@темы: история, книги, СТ, early modern Russia, конспект

@темы: хи хи

Трещины на стадионе "Зенита" не влияют на сроки строительства и безопасность
Трещины были обнаружены в секторе C строящегося стадиона футбольного клуба "Зенит" в Санкт-Петербурге, на безопасность и сроки строительства эта ситуация не повлияет, сообщил агентству "Р-Спорт" представитель пресс-службы Комитета по строительству Санкт-Петербурга.
Ранее СМИ сообщили, что в стене подтрибунного помещения "Зенит-Арены" обнаружили трещины. Отмечалось, что трещины появились из-за нарушения технологии строительства. Кроме того, сообщалось, что в нескольких помещениях стоит вода, образовались протечки, вздутие отделочного слоя.
rsport.ru/football/20160127/892195412.html

Никакое "Открытие" и рядом не стоит с "Зенит-Ареной" (с)

@темы: ногомяч, хи хи

Зиму верните, пидоры

@темы: твари

Иэн Маккеллен возмутился отсутствием геев среди лауреатов «Оскара»
lenta.ru/news/2016/01/26/ian_mckellen/

Гг

@темы: пидорасы

Очнулся. Деревня Баковка.
Луна как тарелка щей.
Какая-то, блядь, собака, блядь
И никого вообще.
www.facebook.com/andreyfunt/posts/1043467839008...

Все сходится, там база лохомотов
www.facebook.com/andreyfunt/posts/1043467839008...

@темы: хи хи

Усатый извинился перед Додоном
bloknot-moldova.md/news/usatyy-izvinilsya-pered...

Они лидеров партий по фамилиям подбирают штоли?

@темы: хи хи

Кремлёвский элеватор (фуникулёр) в Нижнем Новгороде.
Фуникулёр был построен к открытию Всероссийской торгово-промышленной и художественной выставки 1896 года.
a-dedushkin.livejournal.com/922472.html?

@темы: благодать