Купил на пробу IPA от «Сибирской короны», «Алтайский ветер» называется. Говно это, а не IPA. «Волковская пивоварня» за те же деньги много круче, про крафт я уж и не говорю А тем кто это рекламирует желаю всю оставшуюся жизнь оболонь пить.

@темы: ужасть, сволочи

Оригинал взят у a_dedushkin" в Московский извозчик

Фото 1910 г. Samuel Hopwood . Возле Курско-Нижегородского вокзала.
А ларь с поклажей-то - в ногах у извозчика.
И реклама табачных гильз Катыка.

"Крупнее"

@темы: история

Оригинал взят у a_dedushkin в Московская конка. Офигенный снимок!

Правда, офигенный снимок!
Когда уже кажется, что интересного из старой, дореволюционной Москвы не выжать, вдруг появляются вот такие фотографии!



Фото 1907 г. Театральный проезд
Тут всё прекрасно: от корзины (слева) до империала конки, кучера оной и вывески электро-театра.

"В деталях"

@темы: история, благодать

@темы: хи хи

К. Станков
Король Яков II Стюарт и становление движения якобитов. 1685 - 1701.

Совсем не понравилось. Тема сама по себе интересная, тем более, что русскому читателю Яков II известен главным образом по клеветонам Сабатини. Автор проделал, в общем, большую работу, однако пишет он очень плохо и в смысле языка и в содержательном смысле, что результаты этой работы в значительной мере нивелирует.

читать дальшеЯков II и его правление
читать дальшеЯков (1633 - 1701) был третьим сыном короля Карла I, до восхождения на трон он носил титулы герцога Йоркского (в Англии) и герцога Олбани (в Шотландии). В годы гражданской войны Яков, вместе с другими Стюартами, вынужден был бежать во Францию. Здесь он приобрел немалый военный опыт, служа во французской (под началом Тюренна) и испанской армиях. Вернувшись на родину в результате Реставрации (1660 г.) Яков был поставлен братом, королем Карлом II (1660 - 1685), во главе английского флота, показав себя способным администратором и неплохим флотоводцем.
На рубеже 60-70-х он при не вполне ясных обстоятельствах перешел в католичество. Это решение оказалось роковым и для самого Якова и для всей династии Стюартов. В 1673 г. он отказался принести присягу в соответствии с т. н. «Тест-актом»* и открыто объявил себя католиком, лишившись всех своих постов. На этом неприятности для Якова не закончились - у Карла не было законных наследников и престол после его смерти должен был наследовать младший брат. Король-католик категорически не устраивал широкие круги протестантской общественности, развернувшей кампанию за исключение Якова из порядка наследования («Исключительный кризис», 1679 - 1681 гг.). Карл вынужден был отослать брата в Брюссель, а затем в Шотландию, но лишать его права наследования отказался. В ходе кризиса обозначились будущие конкуренты Якова в борьбе за престол - герцог Монмут и Вильгельм Оранский.
В последние годы правления брата Яков восстановил и упрочил свое положение при дворе и после смерти Карла (февраль 1685 г.) без каких-бы то ни было проблем был коронован в апреле 1685 г.
Почти сразу же ему был брошен вызов - права на престол предъявил живший в изгнании внебрачный сын Карла II Джеймс Скотт, герцог Монмут. Высадившись в мае 1685 г. на юго-западе Англии Монмут не нашел здесь особой поддержки. В начале июля его небольшая армия была разгромлена правительственными войсками, герцог взят в плен и позднее казнен. Пытавшийся поднять восстание в Шотландии соратник Монмута, Арчибальд Кэмпбелл, граф Аргайл, также был разбит и казнен, клан Кэмпбелл поддержавший выступление своего лидера, подвергся репрессиям.
Восстание Монмута выявило явные слабости режима - низкую боеспособность королевской армии, едва справившейся с плохо организованными и вооруженными бандами герцога и не менее низкую лояльность британской политической элиты, большей частью занявшей откровенно выжидательную позицию. Одним из основных направлений деятельности Якова стало, соответственно, укрепление собственной власти путем формирования лояльной ему элиты и усиления вооруженных сил.
Первую задачу Яков пытался решить путем привлечения во власть лично преданных ему людей, в первую очередь, единоверцев - католиков. Параллельно шло наращивание и совершенствование регулярной профессиональной армии. Численность полевых войск была увеличена примерно в 2,5 раза (с 8,5 до 20 000 чел.), большое внимание уделялось укреплению командного состав (в значительной мере опять-таки за счет офицеров-католиков), была улучшена система пенсионного обеспечения, военнослужащие выведены из под юрисдикции гражданских судов и т. д.
Боеспособность армии, тем не менее, оставалась невысокой, а сам факт ее укрепления вызывал растущие опасения у английской общественности, видевшей в ней инструмент тирании.
Еще большее недовольство вызывала религиозная политика Якова, стремившегося к восстановлению в правах своих единоверцев. Поначалу (1685 - 1686 гг.) король рассчитывал добиться этого в союзе с высокой англиканской и епископальной шотландской церквями, однако понимания и поддержки у них не нашел. Резко сменив тактику, Яков попытался найти поддержку среди протестантов-нонкоформистов (умеренных пресвитериан, квакеров, позднее также индепендентов, баптистов и проч.). В 1687 г. в Англии и Шотландии была выпущена «Декларация веротерпимости» уравнивавшая в правах с англиканами не только католиков, но и большую часть умеренных нонконформистов. Наряду с католиками сектанты стали активно привлекаться на государственную службу. В апреле 1688 г. Яков переиздал «Декларацию веротерпимости» приказав читать ее в церквях. Это привело уже к прямому столкновению с англиканской церковью - архиепископ Кентерберийский и 6 епископов отказались выполнять приказ короля, были брошены в Тауэр, отданы под суд («Процесс семи епископов») и неожиданно оправданы.
В целом, религиозная политика Якова не создавала ему ничего кроме проблем** и осуждалась даже частью его собственного католического окружения.
Политика Якова в Шотландии мало чем отличалась от английской***, а вот ирландская имела свою специфику. Национально-религиозная ситуация в Ирландии имела ряд кардинальных отличий от англо-шотландских реалий. Большая часть населения (73% из 1,1 млн жителей) острова оставалась католиками, делившимися, в свою очередь, на собственно ирландцев и англо-ирландцев (католическую знать англо-норманнского происхождения). Протестанты англо-шотландского происхождения делились в свою очередь на приверженцев англиканской церкви (9%) и нонконформистских сект (18%). В руках протестантов, составлявших менее трети населения, находились большая часть земельного фонда и ирландской торговли.
В своей ирландской политике Яков фактически сделал ставку на местную англо-ирландскую знать, доверив остров одному из своих фаворитов, Ричарду Толботу, герцогу Тирконнелу, представителю одного из древних англо-ирландских родов. Тирконнел развернул настоящее наступление на позиции протестантов. К 1688 г. он почти полностью «рекатолизировал» ирландскую армию, уволив 7000 протестантов (при общей численности армии в 9000 чел.) и заменив их католиками, провел чистку государственного аппарата и судебной системы также пополнив их католиками, подготовил аграрную реформу, предусматривавшую масштабное перераспределение земельного фонда в пользу католиков и т. д. Политика герцога со временем стала вызывать все большее недовольство Якова, вовсе не желавшего полного разрыва с ирландскими протестантами.

* «Тест-акт», «Акт о присяге», серия законов принятых парламентом в 1661, 1673 и 1679 гг. и фактически воспрещающих доступ католиков и представителей протестантских сект к государственным должностям.
** Католиков в Англии и Шотландии к концу XVII в. оставалось ничтожно мало - от 0,6 до 4% в Англии (из 5 млн. жителей) и ок. 1% в Шотландии. Отношение протестантского большинства к католикам было резко негативным.
*** Англия, Шотландия и Ирландия после Реставрации вновь сделались самостоятельными королевствами, связанными личной унией и имевшими не только собственные госструктуры, но и отдельные вооруженные силы. Англия и Шотландия соединились в одно государство только в 1707 г., Ирландия оставалась формально самостоятельной до 1806 г.

«Славная революция»
читать дальшеСвоей неуклюжей политикой Яков вскоре восстановил против себя почти всю английскую правящую элиту. Уже в 1687 г. оппозиция установила связь с голландским штатгальтером Вильгельмом Оранским, предлагая ему английский престол (Вильгельм приходился племянником Карлу II и зятем самому Якову). Летом того же года Вильгельм начал готовиться к высадке в Британии. К лету 1688 г. против Якова внутри страны сложился уже полномасштабный заговор, охвативший, помимо прочего и командование армии.
Последним толчком к осуществлению переворота стало рождение в июне 1688 г. у Якова сына и наследника (Джеймса Фрэнсиса Эдварда) делавшее реальностью сохранение католической династии на английском престоле.
15 ноября 1688 г. Вильгельм высадился в Торбее, на юге Англии, с большой наемной армией. Яков, долгое время не принимавший всерьез сообщения о подготовке вторжения, начал готовиться к обороне страны с конца августа, рассчитывая, впрочем, на высадку противника на восточном побережье. В дополнение к английским войскам был вызваны подкрепления из состава ирландской армии и шотландская армия в полном составе. Яков пытался переломить и общественные настроения, пойдя на определенные уступки оппозиции. В целом, по мнению автора к началу «Славной революции» король сохранял еще определенную поддержку в стране - среди консервативного населения северных и, отчасти, западных графств Англии, в шотландском Хайленде и, конечно, в Ирландии.
Яков рассчитывал дать Вильгельму генеральное сражение в районе Солсбери. Однако сосредоточение войск затянулось, а 23 ноября на сторону Вильгельма перешел командовавший армией Джон Черчилль (будущий герцог Мальборо) со значительной частью офицеров. И армия и король оказались этим полностью деморализованы, Яков приказал отходить к Лондону. На сторону Вильгельма массово переходила английская аристократия, провинциальные графства, даже собственная дочь, ревностная протестантка принцесса Анна, оставила Якова, перейдя на сторону Вильгельма.
В ночь с 10 на 11 декабря Яков (не исчерпав, по мнению автора, всех возможностей к сопротивлению) попытался бежать во Францию, однако был случайно задержан рыбаками и возвращен в Лондон уже находившийся в руках оранжистов. 22 декабря Яков бежал снова и 5 января 1689 г. прибыл во Францию.

Якобитское движение в Англии и Шотландии
читать дальшеДля окончательного решения судьбы британских королевств в январе - марте 1689 г. в Лондоне и Эдинбурге были собраны законодательные собрания Англии и Шотландии. Поскольку правом созыва парламента по законам обеих королевств обладал только монарх (ныне отсутствующий) они получили названия Конвокации (в Англии) и Конвенции сословий (в Шотландии).
Немногочисленные сторонники Якова попытались дать бой оранжистам в обоих представительных органах, стремясь сорвать детронизацию Якова и передачу престола Вильгельму. В английском парламенте их положение отчасти облегчалось наличием большого числа разнообразных оппонентов Вильгельма - часть депутатов желала отдать трон не Вильгельму, а его супруге Марии («марииты»), часть, не желая видеть королем Якова, не желала, в тоже время и короля-иностранца («лоялисты»). На финальный результат это, впрочем, повлияло не сильно - противники Якова в итоге смогли согласовать свои позиции и 13 февраля 1689 г. Вильгельм и Мария стали английскими монархами.
В Шотландии якобиты также попытались оказать сопротивление оранжистам в Конвенции сословий, и также не имели успеха. 11 апреля 1689 г. шотландская Конвенция постановила лишить Якова престола, а 24 апреля предложила корону Вильгельму и Марии. Потерпев поражение в парламентской борьбе радикальная часть шотландских якобитов перешла к борьбе вооруженной (см. ниже).
Английские якобиты и менее радикальная часть их шотландских собратьев после провала в парламентах сосредоточились на составлении разнообразных антиправительственных заговоров. Заговоры эти, несмотря на значительные масштабы и участие влиятельных лиц, оказались удивительно бесплодными. Большинство достаточно многочисленных сторонников и симпатизантов Якова не готовы были к решительной борьбе с оружием в руках, возлагая основные надежды на внешнюю интервенцию. Ключевым пунктом почти каждой якобитской «конспирации» являлся, соответственно, французский (вар. ирландский) десант. Обычным делом было и предательство в рядах заговорщиков и наличие в их рядах правительственных агентов.
Первыми крупными «конспирациями» якобитов стали заговоры Джеймса Монтгомери (1689 - 1690 гг.) и виконта Престона (1690 - 1691 гг.). В состав разветвленной сети заговорщиков входило множество влиятельных лиц Англии и Шотландии, однако основной упор делался на организацию внешней интервенции.
После провала десанта 1692 г. (см. ниже) большее внимание стало уделяться опоре на собственные силы. Начиная с 1693 г. с помощью агентов Якова (в основном, бывших офицеров его армии) якобиты пытались (без особого успеха) создать подпольную повстанческую армию чтобы в нужный момент поднять восстание внутри страны. Предпринимались также попытки установить контроль над британским флотом.
В 1696 г., в процессе подготовки к очередному франко-якобитскому десанту, якобитское подполье решилось (вопреки воле Якова) организовать покушение на Вильгельма Оранского. Однако в последний момент заговорщики были выданы правительственным агентом, якобитское подполье разгромлено, а десант отменен.
Социальная база якобитов со временем расширилась, к твердым сторонникам Якова примкнули радикальные группировки вигов и тори, отколовшаяся от англиканской церкви «церковь неприсягнувших»* и проч. Их объединяло недовольство внутренней, внешней и религиозной политикой Вильгельма Оранского, засильем иностранцев. Многих в ряды якобитов привели личные обиды. Немалая часть этих новых якобитов в прошлом сама выступала против Якова и участвовала в Славной революции (так, из 8 архиереев «церкви неприсягнувших» пятеро были участниками «процесса семи епископов»).

* Часть представителей высокой англиканской церкви, недовольная религиозной политикой Вильгельма (поддержка низкой церкви, «Акт о веротерпимости») в 1690 г. отказалась присягать Вильгельму и Марии, была лишена своих кафедр и приходов и ушла в раскол, создав собственную церковную структуру. В ее состав вошли часть англиканского духовенства Англии, в т. ч. б. архиепископ Кентерберийский, 7 епископов и 400 - 600 священников, Шотландская епископальная церковь и некоторые протестантские общины Ирландии. Церковь просуществовала до 1805 г.

Восстание в Шотландии
читать дальшеПотерпев поражение в парламенте радикальная часть шотландских якобитов перешла к вооруженной борьбе. Флаг восстания был поднят уже 16 апреля 1689 г. Оно охватило в основном западную часть Хайленда, во главе повстанцев встал Джон Грэм оф Клэверхуз, виконт Данди. Мотивы горских кланов участвовавших в восстании были различными - часть из них сохраняла католическую веру или принадлежала к епископальной церкви Шотландии, часть хранила традиционную верность Стюартам, большая же часть опасалась восстановления влияния клана Кэмпбелл (Аргайл), ранее господствовавшего на западе Хайленда, разгромленного Яковом после восстания Монмута и теперь нашедшего поддержку у Вильгельма Оранского.
Вырваться за пределы Хайленда восстание, в конечном итоге, так и не смогло. Ополчения горских кланов бледно выглядели в противостоянии с регулярными войсками, особенно на равнине, а обещанных Яковом подкреплений из Ирландии ни Данди, ни его преемники так и не получили.
Летом 1689 г. повстанцы добились своего самого значительного успеха -27 июля в битве при Килленкранки небольшая армия виконта Данди (2500 чел.) разгромила численно превосходящие силы оранжистов генерала МакКэя (3500 чел.). Оранжисты потеряли ок. 1200 чел. убитыми, якобиты ок. 700, включая самого виконта Данди. Адекватной замены этому авторитетному и талантливому лидеру якобиты найти не смогли, что не лучшим образом отразилось на ходе восстания.
В конце августа 1689 г. якобиты потерпели неудачу при попытке овладеть г. Данкелд, а весной 1690 г. были разбиты при Кромдейле. Это поражение фактически положило конец восстанию горцев.
В начале 1692 г. оранжистское правительство Шотландии, опасавшееся возобновления восстания, решило провести превентивную карательную акцию против якобитских кланов. Первым ее актом стало предательское нападение правительственного отряда на клан Макдональдов из Гленкоу («резня в Гленкоу») приведшее к гибели нескольких десятков членов клана. Этот инцидент вызвал столь резкую общественную реакцию, что правительству пришлось свернуть карательную операцию. «Резня в Гленкоу» была умело использована якобитской пропагандой и только укрепила проякобитские настроения среди горцев.

Борьба в Ирландии
читать дальше


Ирландия оказалась единственным из трех королевств сохранившим верность Якову. Англо-ирландское правительство герцога Тирконнела сохранило, в целом, контроль над большей частью страны, несмотря на начавшиеся уже в конце 1688 г. вооруженные столкновения местных католиков - якобитов и протестантов - оранжистов. В начале марта 1689 г. в Ирландию прибыл и сам король Яков, сопровождаемый французскими войсками и советниками. К этому времени под контролем якобитов находился почти весь остров, за исключением протестантского Ольстера. К концу марта он, впрочем, также почти целиком перешел под власть правительства Якова. В руках оранжистов оставались лишь осажденный якобитскими войсками Дерри (Лондондерри) и Эннискиллен.
Положение Якова в Ирландии осложнялось острыми разногласиями в рядах его сторонников. Сам король рассматривал Ирландию как базу для борьбы за возвращение контроля над Англией и Шотландией, в силу чего вынужден был хотя бы демонстрировать терпимость к протестантам (в т. ч. и местным) и уважение к их правам и интересам. Ирландские сторонники Якова руководствовались прежде всего местными интересами, англо-ирландцы, возглавляемые Тирконнелом, желали широкой автономии и возвращения отнятых протестантами земель, ирландцы-католики хотели полной независимости от Англии. Для Людовика XIV, от поддержки которого в огромной степени зависела судьба якобитской Ирландии, ирландская экспедиция Якова была прежде всего диверсией в тылу Вильгельма Оранского, тратить ресурсы на возвращение английского престола кузену он большого желания не имел. Все это дополнялось личными конфликтами влиятельных персон из окружения Якова.
Созванный в мае - июне 1689 г. ирландский парламент («Патриотический парламент»), в котором господствовали англо-ирландцы, несмотря на сопротивление Якова вывел Ирландию из под юрисдикции английского парламента (но не короля) и принял законы о земельной реформе (в пользу католиков) и конфискации имущества оранжистов.
Закрепившись на «Изумрудном острове», Яков рассчитывал в дальнейшем перенести борьбу в Шотландию, высадив здесь десант, а овладев последней возобновить борьбу уже и за английский трон. Эти планы предполагали активное участие французских армии и флота, между тем, Людовик XIV, увязший в борьбе на других фронтах не имел ни возможности, ни желания оказывать своему кузену значительную военную помощь. В итоге десант в Шотландию не состоялся, более того, Яков не смог даже оказать сколько-нибудь значительную помощь шотландским повстанцам.
В самой Ирландии дела у якобитов также развивались не лучшим образом. Армия Якова так и не смогла овладеть Дерри и Эннискилленом и установить полный контроль над Ольстером. В начале августа 1689 г. якобиты вынуждены были снять осаду с Дерри, две недели спустя в Ольстере высадилась оранжистская армия под командованием маршала Шомберга. Шомберг вытеснил якобитов из Ольстера, но развить успех не смог, неся тяжелые потери из-за эпидемий и плохого снабжения и в конце концов вынужден был зазимовать на севере острова.
Решающим для борьбы за Ирландию стал следующий, 1690 год. В июне 1690 г. на остров с основными силами своей армии прибыл сам Вильгельм Оранский. 1 июля 1690 г. армии Якова и Вильгельма встретились на реке Бойн (р-н Дрогеды). Оранжистская армия превосходила противника и количественно (35 000 чел. против 25 000) и качественно. Форсировав Бойн в нескольких местах Вильгельм вынудил якобитов отступить. Потери с обеих сторон были невелики - оранжисты потеряли ок. 500 чел. убитыми (включая маршала Шомберга), якобиты - ок. 1500 чел. убитыми и пленными.
Деморализованный поражением Яков 4 июля вновь бежал во Францию. Столица Ирландии - Дублин была вскоре захвачена восставшими протестантами, прочие города восточной части острова - Дрогеда, Килкенни, Клонмел, Уотерфорд также без боя сдались Вильгельму.
Несмотря на бегство самого Якова и острые разногласия среди якобитского руководства борьба в Ирландии продолжалась еще больше года. Потерпевшая поражение на Бойне якобитская армия отступила в Лимерик, где была вскоре осаждена оранжистами. Решившиеся на штурм города оранжисты потерпели тяжелое поражение и вынуждены были отступить (август 1690 г.).
Под контролем якобитов, действовавших в союзе с ирландскими партизанами - раппари и отрядами авантюриста Хью «Бэлдирга» О'Доннела, оставался, таким образом, запад и юго-запад Ирландии.
Однако вскоре положение якобитов начало ухудшаться. Осенью 1690 г. оранжисты заняли порты южной Ирландии - Корк и Кинсейл, перерезав коммуникацию якобитов с Францией. К лету 1691 г. якобитами были потеряны также крупнейшие центры на западе - Этлон и Голуэй, основные их силы оказались фактически блокированы в бесплодном Коннахте. В этих условиях командовавший якобитской армией французский генерал Сен-Рю решился дать генеральное сражение оранжистам. 12 июля 1691 г. якобиты были наголову разбиты в битве у Охрима потеряв от трети до половины армии (6000 - 8000 чел.). К концу лета 1691 г. остатки якобитской армии были блокированы в Лимерике и 3 октября того же года сдались. По условиям мирного договора заключенного с оранжистами оставшиеся в Ирландии якобиты получали амнистию, им возвращались права имевшиеся у них в правление Карла II. Постановления Якова и Патриотического парламента отменялись. Солдаты и офицеры сдавшейся якобитской армии получили также возможность покинуть Ирландию, этим правом воспользовалось 12 000 - 14 000 ирландских солдат перебравшихся во Францию («дикие гуси»).
После событий 1688 - 1691 гг. якобизм утратил массовую поддержку в Ирландии.

Яков II в эмиграции
читать дальшеПокинув Ирландию, Яков не прекратил борьбу за престол, досаждая Людовику XIV проектами высадки десанта в Британии. Зимой 1691 - 1692 г. он наконец добился согласия французского короля на организацию экспедиции. Обстановка для нее складывалась благоприятная - в Англии и Шотландии росло недовольство правлением Вильгельма, в стан оппозиции перешли многие видные личности - принцесса Анна, адмирал Э. Рассел, Джон Черчилль и проч. Установив связь с якобитами, оппозиция обещала помочь королю Якову в случае интервенции.
Высадка десанта планировалась на март 1692 г. В распоряжение Якова был передан десантный корпус численностью в 20 000 чел., основу которого составила состоящая из недавних якобитских эмигрантов Ирландская бригада (12 000 чел.). Местом высадки, по настоянию Людовика (Яков планировал высадку в Шотландии), был выбран Кент, откуда предполагалось наступать на Лондон.
Подготовка к операции затянулась, о десанта стало известно Вильгельму и он успел принять меры - оппозиция была нейтрализована, Англия готовилась к обороне, в Ла-Манше были сосредоточены силы англо-голландского флота. Попытка французов очистить пролив от врага закончилась разгромом французского флота в сражении при Ла-Хог (май 1692 г.). Десантную операцию пришлось отменить.
Неудача десанта имела ощутимые последствия - английская элита вновь сплотилась вокруг Вильгельма, английские якобиты утратив, в значительной мере, надежду на помощь Якова и французскую интервенцию, стали больше полагаться на собственные силы.
Четыре года спустя тяжелое положение на фронтах заставило Людовика вновь вернуться к идее десанта в Англию. Предполагалось, что высадка десанта будет поддержана восстанием якобитов (часть из них по собственной инициативе планировала также покушение на Вильгельма Оранского). К марту 1696 г. десантный корпус (его вновь возглавил Яков) и флот были сосредоточены в Кале. Однако в феврале - марте 1696 г. якобитский заговор был раскрыт, в Англии начались массовые аресты якобитов и французский король отменил десантную операцию, сочтя ее бесперспективной.
В 1697 г. война Аугсбургской лиги была закончена заключением Рисквикского мирного договора, в соответствии с условиями которого Людовик XIV вынужден был признать Вильгельма Оранского королем Англии, а принцессу Анну его наследницей и отказаться от поддержки якобитов. После Рисвикского мира Яков отошел от политической борьбы, четыре года спустя скончавшись в Сен-Жермене.

Якобитская эмиграция
читать дальшеПадение Стюартов и поражения якобитского движения вынудили покинуть родину значительное число приверженцев свергнутой династии. Общая численность первой волны якобитской эмиграции неизвестна, по некоторым оценкам, будто бы до 100 000 чел. и более. Во Францию, где образовалась наиболее крупная колония якобитов, в 1688 - 1692 гг. прибыло ок. 30 000 эмигрантов. Вторым по значимости центром якобитской эмиграции была Италия, третьим - Испания, однако местные колонии существенно уступали численностью французской. Из протестантских стран наиболее заметная якобитская диаспора образовалась в Швеции.
В религиозном плане среди якобитских эмигрантов преобладали католики, в национальном (во Франции, судя по всему) - ирландцы, составлявшие примерно 59% эмигрантов. Англичан было ок. 35%, шотландцев ок. 6%. Несмотря на численное преобладание ирландцы составляли наименее политически и социально значимую часть якобитов.
Главным центром якобитской эмиграции была Франция, где до 1715 г. располагался двор Стюартов. Людовик XIV уступил Якову один из собственных дворцов - в Сен-Жермене и щедро финансировал якобитский двор*, выделяя на его содержание ок. 600 000 ливров ежегодно. Формальный статус короля Якова и его семьи во Франции также был очень высок.
При всем при этом отношения якобитов и самого Якова с французским двором были сложными. Французские власти контролировали переписку и дипломатическую деятельность якобитов, цензурировали их прессу и т. д. В окружении Людовика XIV господствовал скептический взгляд на самого Якова и его политические перспективы, из числа влиятельных фигур он мог рассчитывать на поддержку только маркизы де Ментенон, морганатической супруги Людовика.
У других католических государей (император, испанский король, римская курия) Яков, будучи союзником враждебного им Людовика XIV, поддержки вообще не нашел.
В последние годы жизни Якова сен-жерменский двор, а за ним и все якобитское движение разделились на две «партии» - «примирителей» и «непримиримых». «Непримиримые», во главе которых стоял фаворит Якова и глава его правительства (до 1694 г.) граф Мелфорт, выступали за полное восстановление «дореволюционных» порядков, отвергая всякую возможность компромисса со сторонниками Вильгельма. «Примирители», основу руководства которых составляли относительно поздние эмигранты, готовы были к разумным компромиссам с деятелями «Славной революции» и сохранению части ее наследия. Лидером их был граф Мидлтон, возглавлявший эмигрантское правительство в 1694 - 1703 гг.

* Вместе со слугами и разнообразными получателями пенсий в его состав входило до 900 чел.

Якобиты в России
читать дальшеВ России также сложилась заметная якобитская колония. В отличии от других стран основу ее составили британские офицеры - роялисты и католики, покинувшие родину еще до окончательного падения Стюартов, некоторые еще во времена Английской революции и Протектората.
Признанным главой российских якобитов был известный генерал Патрик Гордон. Покинувший родину еще в юности, Гордон, уже находясь на русской службе дважды (1666 - 1667 и 1686 гг.) побывал в Англии, произведя большое впечатление на короля Якова, прочившего ему высокую должность. Однако русское правительство отпустить генерала со службы не пожелало и Гордон вернулся в Россию, получив от короля Якова должность чрезвычайного посланника в Москве. Дипломатический статус генерала, впрочем, тоже не был признан русскими властями официально, однако фактически он выполнял роль представителя Якова в России до самой своей смерти в 1699 г.
Помимо Гордона, его родни и сородичей, якобитами были вероятно известный военный и дипломат Павел Менезий (Пол Мензис), генерал русской службы Дэвид Уильям, называвший себя графом Грэм (его настоящее происхождение туманно), будущий русский фельдмаршал Петр Ласси (Питер Лэйси) и проч. Якобитская колония в России сохранялась до середины XVIII в.

@темы: история, книги, СТ, early modern, конспект

@темы: хи хи

Чудесная погода

@темы: благодать

Ездили в центр посмотреть на подсветку, какие-то жуткие толпы везде, ужас.



читать дальше

@темы: ужасть, благодать

@темы: ПЧ

Н. Горская
Монастырские крестьяне Центральной России в XVII веке

Неоднозначное впечатление. Масса фактической информации по конкретным монастырям и их крестьянам, но аналитическая часть существенно меньше чем хотелось бы.

читать дальшеМонастыри
читать дальше


Основным источником для исследования стали архивы 6 монастырей, московских Новодевичьего, Донского и Знаменского, а также Иосифо-Волоцкого, Покровско-Суздальского (р-н Суздаля) и Солотчинского (р-н Рязани). Их владения к концу XVII в. располагались на территории 29 уездов* и включали 9 569 (по др. данным 9 439) крестьянских дворов (вместе с приписными монастырями).
Покровско - Суздальский женский монастырь был основан в 1364 г. Земельный фонд монастыря начал формироваться в XV в., но большей частью был сформирован в первой половине XVI в. К середине XVII в. монастырь владел 21 селом, 3 полусельцами, 4 крупными деревнями, 197 деревнями, 41 пустошью и 12 починками, с 2 053 дворами на территории 9 уездов (в основном Суздальском и Владимирском). К началу XVII в. в монастыре были 153 старицы, на 1651 г. - 131, к 1700 г. - 128. Помимо них в монастыре к середине века служили 9 священников и в подмонастырской слободе числился 51 чел. служек, служебников и детенышей . К концу века 12 слуг и столько же дворников жило еще и по селам, получая хлебное жалованье.
Солотчинский монастырь (сейчас женский) основан до 1390 г. Его земельный фонд также сформировался в XV - XVI вв. К концу XVII в. на территории Рязанского и Тамбовского уездов монастырь владел 8 селами, сельцом, 19 деревнями и 13 пустошами, в которых числилось 748 дворов. С конца XVI по конец XVII в. в обители имелось 40 - 65 старцев (39 на 1697 г.) и около 40 слуг (41 двор на 1678 г.)
Иосифо - Волоцкий монастырь основан в 1479 г. и уже вскоре стал крупным земельным собственником. Монастырь сильно пострадал в Смутное время и к концу XVII в. за ним числилось 1 365 дворов в 11 уездах (в основном к западу и северо-западу от Москвы). К концу XVI в. в монастыре имелось ок. 130 старцев и 120 - 150 работных и деловых людей.
Новодевичий монастырь основан в 1524 г., обширный земельный фонд сформировался у монастыря уже в XVI в. и продолжал пополняться в следующем. К концу XVII в. он владел 36 селами и сельцами (2 346 дворов) в 19 уездах (в первую очередь, Московском). На 1604 г. в монастыре жили 122 старицы, в 1625 - 1677 гг. - 32 старицы и 12 священников. В 20-е гг. за монастырем числилось 1 046 душ м. п., на 1677/78 г. - 1 872.
Донской монастырь был основан в 1592 г. До 1678 г. он был небольшой обителью приписанной к московскому Андреевскому монастырю и до 1683 г. владел лишь одним селом в Московском уезде. Расцвет монастыря приходится на последнее двадцатилетие XVII в. Начиная с 1683 г. к нему приписывается 6 провинциальных обителей, с 1260 крестьянскими дворами - Видогощский монастырь (Тверской уезд, 51 двор), Жиздренский монастырь (Брянский уезд, 81 двор), Шаровкин монастырь (Перемышльский уезд, 185 дворов),Тихонова пустынь (Малоярославский уезд, 164 двора), Медведева пустынь (Дмитровский уезд, 150 дворов), Железноборовский монастырь (Галицкий уезд, 629 дворов)**. Сам Донской монастырь также обзавелся вотчинами в 9 уездах (1 525 или 1 395 дворов). К концу века, вместе с приписными монастырями он владел землями в 19 уездах (в т. ч. 8 за пределами Замосковного края) с 2 785 (2 655) дворами. На 1651 и 1664 гг. в монастыре имелось по 8 старцев и священников, в 1699 г . - 12.
Знаменский монастырь (теперь не существует) был основан в 1631 г. и к концу XVII в. владел 4 селами (299 дворов) в 4 уездах. Во второй половине века в монастыре жило от 41 до 68 старцев и священников.

* Автор рассматривает в основном монастырские владения в уездах Замосковного края, исключая Симбирский, Калужский, Алатырский и проч. уезды.
** Монахи и крестьяне Железноборовского монастыря, приписанного к Донскому в 1685 г., уже в 1690 г. начали борьбу за восстановление самостоятельности обители и к 1700 г. добились отписки от Донского монастыря.

Крестьянский надел
читать дальшеНа монастырских землях использовалось вытное обложение, крестьянские хозяйства описывались долями выти, в основном осьмаком (1/8 часть выти) и его частями. К концу века большинство дворов (как правило больше половины) сидели на тяглах от 0,5 до 1 осьмака, присутствовали (в некоторых вотчинах даже преобладали) и более мелкие хозяйства - в основном 0,33 осьмака. Доля хозяйств с тяглом в 1 - 2 осьмака была невелика.
Число долей выти приходившихся на хозяйство определялось числом имевшихся трудоспособных мужчин и соответственно различалось от хозяйства к хозяйству. Земельный надел приходившийся на эти доли зависел от местных условий и также различался от вотчины к вотчине.
Монастырские архивы в большинстве случаев определить средний размер надела на двор и тем более на душу м. п. не позволяют.
На рубеже 60-70-х гг. XVII в. крестьянское хозяйство сидящее на 0,5 осьмака обрабатывало в Волоцком уезде 7,6 десятины в трех полях, в Тверском уезде - 6 десятин. В Рязанском уезде надел полуосьмачного хозяйства составлял в конце 50-х гг. - 4,5 десятины, к 1680 г - 6 десятин и т. д.
В подмосковной вотчине Донского монастыря, селе Рождественском, на 1693 г. на осьмак приходилось в среднем 5,67 дес. в трех полях, на двор - 5,75 дес. и на душу м. п. - 1,2 дес.
В целом, по мнению автора, размер надела монастырского крестьянина определялся минимумом необходимым для простого воспроизводства и уплаты ренты монастырю. Полностью потенциал крестьянского хозяйства использовался за счет аренды дополнительной оброчной земли.

Вненадельное землепользование
читать дальшеПомимо собственного надела монастырские крестьяне использовали и взятую в аренду оброчную землю. К аренде земли во второй половине века прибегало подавляющее большинство крестьянских хозяйств, что свидетельствует о неплохом их хозяйственном состоянии (к аренде не обращались только малосильные хозяйства). Землю в аренду брали не только дворовладельцы, но и живущие у них на дворах люди, как правило, родственники. В целом, оброчная земля была необходимым дополнением к наделу, позволявшим максимально использовать имеющиеся возможности (в первую очередь, трудовые ресурсы) крестьянского хозяйства.
Размер арендуемых участков определялся прежде всего возможностями соответствующего крестьянского хозяйства и мог существенно колебаться. В целом же оброчная земля в разных вотчинах могла составлять от 20 до 40% от площади надельной.
Сдача земли на оброк широко применялась монастырями уже, как минимум, в последней трети XVI в. Оброк при этом уплачивался натурой (третий или четвертый сноп). К середине XVII века оброчные платежи большей частью переводятся в денежную форму.
Аренда могла быть как индивидуальной так и коллективной. В последнем случае практиковались два основных способа. В первом случае земля бралась в аренду всем «миром» (общиной) и разверстывалась затем в соответствии с тяглом. Во втором землю арендовало товарищество крестьян, каждый из которых имел свой пай, размер которого соответствовал возможностям его хозяйства.
Монастыри сдавали крестьянам в аренду имеющиеся у них пустоши (под которыми в XVII в. понимались любые пригодные для земледелия земли), включавшие пашенные и сенокосные земли, а нередко и неокультуренные участки, требовавшие расчистки (лес, на юге целина). Некоторые монастыри (Иосифо-Волоцкий, Донской, Знаменский) сдавали в аренду даже часть своей десятинной пашни.
Часто крестьяне самовольно расчищали какие-то земельные участки, нередко весьма значительные, пользуясь ими безоброчно на протяжении какого-то периода (3, 5, 10, иногда 20 лет). После обнаружения монастырскими властями такие участки также облагались оброком.
Монастыри могли сдавать в аренду также пустые (выморочные и проч.) и «збавочные» доли крестьянских тягол. В последнем случае «збавочные» доли нередко сдавались в аренду тем же крестьянам с которых была снята часть тягла (т. е. крестьяне фактически переводились на льготу). Обычно расширение подобной практики было связано со стихийными бедствиями или эпидемиями (в частности эпидемией чумы в третьей четверти века).
При нехватке собственно монастырской земли крестьяне могли арендовать ее у других местных землевладельцев, иногда это видимо делалось и чтобы уйти из под контроля монастыря.
Сами монастыри, при нехватке желающих из числа собственных крестьян, также сдавали землю чужим. Однако это вынуждало монастырь вступать во взаимоотношения с владельцами этих крестьян и иногда приводило к конфликтам вокруг принадлежности земли (крестьяне, много лет обрабатывавшие монастырскую землю, начинали считать ее своей, что приводило к претензиям на эту землю и их землевладельцев). В силу этого, монастыри стремились, по возможности, подобной практики избегать.

«Мир» и крестьянское землепользование
читать дальшеУ монастырских крестьян существовало развитое самоуправление, важные для общины вопросы обсуждались и решались мирскими сходами. Помимо обычных выборных (старост, целовальников и т. д.), нередко избирались еще и своеобразные «советы» при старосте. Так, крестьяне Тихоновой пустыни в начале XVIII в. помимо обычных выборных избирали еще 18 человек (примерно по 2 на деревню) которые даны были старосте «ходить на думу». В Осташковской слободе Иосифо-Волоцкого монастыря избиралось «человек полдесятка к старосты... подумать с кем» и т. п.
Основу компетенции «мира» составляли вопросы землевладения, землепользования и обложения, наиболее важным из которых был вопрос о распределение земли между тяглецами. Это распределение могло осуществляться в двух формах - периодического полного передела и ежегодного частичного «поравнения».
Полный передел предполагал передел всего имеющегося земельного фонда - пашен, покосов, огородов и т. д, меняя землепользование каждого хозяйства и в количественном и в качественном отношении. Кроме того, полный передел сопровождался и перемером крестьянской земли монастырскими властями, в процессе которого сплошь и рядом обнаруживались самовольно занятые и утаенные от обложения земельные участки. В силу всего этого полный передел был для общины серьезным потрясением и проводился редко (не чаще одного раза в 10 -15 лет).
Инициатором передела могла быть сама община - в случае серьезного оскудения и накопления большого количества пустых жеребьев (тягол) или монастырь, когда экономические и производственные возможности общины, по мнению монастырского руководства, возрастали и начинали заметно превосходить наложенный на нее оклад. В последнем случае передел сопровождался еще и увеличением, как правило, существенным, тяглого оклада.
Община, таким образом, была, в большинстве случаев, заинтересована в сохранении статус-кво и в идеале стремилась вообще избегать полного передела, ограничиваясь ежегодным поравнением или, на худой конец, переделом только части земель, в рамках существующего оклада.
Частичное поравнение состояло в перераспределении пустых жеребьев, оставшихся по каким-то причинам без хозяев, между остальными тяглецами, в соответствии с их возможностями, с целью обеспечить всю надельную землю рабочими руками.
Поравнение производилось миром, однако требовало санкции монастырских властей (по челобитной). Пустые доли могли оставаться в совместном пользовании всего мира, до появления нового тяглеца, разверстываться по тяглу между всем миром или отдаваться (временно или постоянно) какому-то одному хозяйству.
Активное участие мир принимал и в регулировании вненадельного землепользования, распределяя взятые всем миром в аренду земли между тяглецами, участвуя (в лице своих выборных) в отдаче пустошей индивидуальным и коллективным арендаторам и т. д.

Владельческие повинности
читать дальшеВ целом, на протяжении века в монастырских вотчинах Центральной России преобладала смешанная рента - барщина, оброк и продуктовая рента в разных сочетаниях.
Наибольшее распространение получила отработочная рента (барщина), встречавшаяся в 73-96% хозяйств. В монастырских вотчинах она широко использовалась уже к началу XVII в., причем определенную роль в ее распространении играло видимо давление правительства. Так, Новодевичий монастырь в 1603 г. вынужден был перевести всех крестьян своих вотчин в Оболенском уезде с оброка на барщину после прямого вмешательства властей (в связи с голодом), несмотря на связанную с этим потерю части доходов.
Как и на частновладельческих землях барщина и оброк в начале века могли сочетаться в рамках одного селения - часть крестьянских хозяйств на барщине, часть на оброке. Позднее (в вотчинах Новодевичьего монастыря, например, к 60-м гг.) произошла унификация форм ренты в рамках отдельных вотчин*.
Нормы барщины в первой половине века вероятно не сильно отличались от норм 90-х гг. XVI в. Так, в вотчинах Покровско-Суздальского монастыря в 30-х гг. они составляли от 0,27 до 0,86 дес., а в большинстве случаев 0,6 - 0,86 дес. в одном поле, на двор. Для вотчин Троице-Сергиевого монастыря аналогичный показатель в последнем десятилетии предыдущего века составлял 0,5 - 0,8 дес. в одном поле, на двор.
При этом нормы барщины монастырских крестьян в первой половине века (на примере того же Покровско-Суздальского монастыря) превышали аналогичные нормы крестьян частновладельческих. Так, средняя норма для крестьян Покровско - Суздальского монастыря составляла 0,46 дес. на двор (1644 г.) и 0,22 дес. на душу м. п. (1646 г.). Для частновладельческих крестьян (по Тихонову) аналогичные показатели в первой половине века составляли 0,4 дес. на двор и 0,1 дес. на душу.
Во второй половине века нормы барщины оставались стабильными, а к концу столетия сократились и в подворном и подушевом выражении. Подворная норма в центральных уездах составляла в конце века от 0,25 до 0,56 (в среднем 0,44 - 0,46) дес., а в уездах южнее центра (Рязань, Козельск, Ряжск) - 0,29 - 0,34 дес. на двор. Подушевая норма к концу века сократилась до 0,11 - 0,14 дес. на душу (в отдельных случаях** даже до 0,07 - 0,09 дес.).
В вотчинах Покровско - Суздальского монастыря подворная норма с 0,46 дес. сократилась до 0,32 дес. в поле, а подушевая с 0,22 до 0,14 дес. в поле.
В частновладельческих имениях в 1649 - 1679 гг. средняя подворная норма выросла до 0,6 дес., а в 1680 - 1725 гг. до 0,9 дес. на двор, а подушевая составляла соответственно 0,3 и 0,2 дес. в одном поле.

Денежная рента (оброк) существовала в двух видах - в качестве эквивалента барщины («большой оброк», «большой оброк за пашню» и т. п.) и в качестве дополнения к последней («малый», «тяглый пашенный оброк» и т. п.). Малый оброк был видимо заменой ранее вносившейся натурой части продуктовой ренты (баранов, кур, гусей, сыров и т. д) чем и определялись его размеры. В обоих случаях с крестьян дополнительно взимались еще и т. н. «приказчичьи доходы» в пользу местной монастырской администрации и проч.
Чисто оброчные вотчины в центральных уездах были редким явлением, располагаясь в основном в северных районах.
На протяжении первой половины XVII в. размеры оброчных выплат видимо оставались стабильными, не превышая уровня 90-х гг. предыдущего столетия. Так, «большой» оброк в вотчинах Покровско - Суздальского монастыря в 30-х гг. XVII в. составлял 0,5 - 0,58 руб. на двор (в вотчинах Троице-Сергиевого монастыря в 90-х гг. XVI в. - 0,29 - 0,56 коп. на двор по курсу 30-х гг.). Малый оброк с тяглых вытей в вотчинах того же монастыря составлял в 30-х гг. от 0,06 до 0,145 руб. на двор.
«Приказчичьи доходы» сумму оброка существенно увеличивали. Так, в с. Усолье Покровско - Суздальского монастыря барщинный двор платил 0,145 руб. оброка и еще 0,11 руб. приказчику, всего ~ 0,25 руб.
Во второй половине века в монастырских вотчинах произошел существенный рост денежной ренты, пришедшийся в основном на конец 70 - 80-е гг. (на 40 - 50%). Особенно заметно (до 100%)*** она выросла в барщинных хозяйствах со смешанной рентой, за счет перевода на деньги ряда натуральных поборов и разного рода «изделья» в пользу монастыря.
К концу века на оброчный двор приходилось 1,5 - 2,2 руб. владельческой ренты (с учетом натуральных поборов, в т. ч. «столового запаса»), на двор со смешанной формой ренты - 0,75 - 1 руб. (т. е. с учетом инфляции, по сравнению с началом века на 50 - 100% больше).
Так, во владениях Донского монастыря на 1701 г. в оброчных вотчинах на двор приходилось 1 - 1,51 руб., а на душу м. п. 0,27 - 0,385 руб., в вотчинах со смешанной рентой - 0,35 - 0,483 руб. на двор и 0,048 - 0,198 руб. на душу (из-за значительной продуктовой ренты реальная сумма оброка со двора со смешанной рентой здесь примерно удваивалась).
Для сравнения, у частновладельческих крестьян денежная рента составляла в первой половине века 1,3 руб. на двор и 0,555 руб. на душу (по курсу начала XVIII в. - 2,2 и 0,945 руб.) в оброчных имениях и 0,1 руб. на двор и 0,04 руб. на душу (0,17 и 0,07 руб.) в имениях со смешанной рентой.
К началу XVIII в. она выросла до 2,5 руб. на двор и 0,465 руб. на душу в оброчных и до 2,6 руб. на двор и 0,51 руб. на душу в в имениях со смешанной рентой.
Таким образом, денежная рента монастырских крестьян на протяжении всего века была существенно (едва ли не вдвое) ниже чем у частновладельческих; барщина, в первой половине века примерно вдвое превышавшая частновладельческую, во второй половине столетия существенно сократилась и также уступала теперь барщине частновладельческих крестьян.

Продуктовая рента в монастырских вотчинах XVII в. в основном сводилась к поставке «столового запаса». При этом сохранялась она повсеместно и отличалась особым разнообразием (грибы и ягоды различных сортов и способов приготовления, орехи, ореховое и конопляное масло и т. д.). Монастырские власти, как правило, настаивали на поставках натурой, крайне неохотно заменяя их денежными выплатами. По крайней мере в некоторых случаях стоимость продуктовой ренты в денежном виде могла едва ли не удваивать сумму оброка с барщинных дворов (Донской монастырь, см. выше).

Оброчная плата за вненадельные земли на протяжении века оставалась относительно стабильной (т. е. фактически сократилась вдвое из-за инфляции). За 1 десятину расчищенной земли монастыри брали в среднем 0,2 руб. Окультуренная земля могла стоить и дороже, стоимость ее к 70-80-м гг. могла доходить и до 0,5 - 0,7 руб. и более за десятину.
По подсчетам автора, с 1 десятины надельной земли монастырь во второй половине века получал 0,15 - 0,33 руб. ренты (в первой половине века еще меньше), что делало сдачу земли в аренду вполне выгодным мероприятием.

* В частновладельческих имениях это произошло уже во второй четверти XVII в.
** В некоторых вотчинах Солотчинского и Донского монастырей.
*** С учетом обесценивания денег.

Государственные повинности
читать дальшеОсновными окладными налогами с начала XVII в. для монастырских и прочих крестьян были стрелецкий хлеб (натурой или стрелецкие деньги), ямские и полоняничьи деньги и городовое дело (натурой или деньгами).
Общий оклад стрелецкого хлеба в 1614 г. был установлен в размере 100 четвертей с сохи, с начала 40-х - 1 400 четвертей (юфтей, по 32 алтына = 0,96 руб., за юфть), с 1664 г. - 2 800 четвертей, с 1673 г. - 5 012,5 четвертей с сохи*.
Ямские деньги на 1618 г. взимались в размере 800 рублей с сохи, в 1643/44 - 1679 гг. - 784 руб. с сохи.
Помимо окладных налогов периодически собирались чрезвычайные - запросные и пятинные деньги и т. п.
Наиболее тяжелым чрезвычайным налогом был сбор «за конных и пеших даточных». Так, в 1639 г. на пеших даточных в вотчинах Покровско-Суздальского монастыря собирали по 2 руб. со двора, в 1631 г. в вотчинах Иосифо-Волоцкого монастыря на конных и пеших даточных брали по 3 руб. со двора и т. д.
В вотчинах Покрово - Суздальского монастыря в 20-30-х гг. XVII в. с четверти сошного оклада платилось по 1,22 руб. окладных платежей (0,82 руб. ямских денег, 0,25 руб. стрелецких и 0,15 руб. на городовое строение). На двор в разных селах приходилось от 0,10 до 0,29 руб. (в среднем 0,22 руб.)
С учетом чрезвычайных налогов (2 сбора на даточных за 10 лет, всего 4 рубля со двора) государственные сборы здесь составляли ~50% всех платежей в оброчных селах и ~75% в барщинных. В целом же, барщинный крестьянский двор монастыря в 30-х гг. XVII в. платил в среднем 1 руб. в год, оброчный - 1,5 руб. казенных и владельческих сборов.
С 40-х гг. регулярно собираться стали также поворотные деньги (0,2 - 1 руб. с крестьянского двора Знаменского и Иосифо-Волоцкого монастырей в 40-60-х гг.) и деньги «ратным людям на жалованье» (0,25 руб. со двора тех же монастырей).
На 1671 г. крестьяне Знаменского монастыря платили ямские, полоняничные, поворотные деньги, ряд других сборов (житничная поделка и т. д) и стрелецкий хлеб натурой, всего, в среднем, 0,4 руб. и четверик (1/8 чети = 1,5 пуда) хлеба на двор. В вотчинах Иосифо-Волоцкого монастыря на 1672 г. на двор выходило 0,48 руб. государственных податей. В отдельные годы сборы возрастали до 1-2 рублей со двора.
В целом, с учетом инфляции (5,8%) окладные сборы в 30-70-х гг. выросли на 115%. Также примерно вдвое выросли и общие сборы, с учетом чрезвычайных налогов. Так, в вотчинах Покрово-Суздальского монастыря в 30-х гг. собиралось примерно 0,62 руб. окладных и чрезвычайных платежей со двора, а к концу 70-х гг. уже примерно 1,3 руб. со двора.
После введения подворного обложения в 1679 г. основными окладными налогами для монастырских крестьян были ямские и полоняничьи деньги (0,105 - 0,12 руб. со двора), стрелецкий хлеб натурой (5 четвериков ржи и овса со двора до 1688 г. и 7 четвериков после) или стрелецкие деньги, деньги отставным стрельцам на корм (0,10 руб. со двора, часть монастырей до 1688 г. собирала его натурой), на житничную поделку (0,02 руб. со двора) и (с 80-х гг.) за сено государевым лошадям (0,10 - 0,12 руб. со двора). В среднем, со двора в монастырских вотчинах собиралось в 1679 - 1697 гг. 0,35 - 0,5 руб. окладных сборов, не считая стрелецкого хлеба.
Помимо этого, формально числившиеся чрезвычайными налоги на жалованье ратным людям и на покупку лошадей теперь собирались почти каждый год (1679,1680,1682,1685 - 1687, 1689, 1692 - 1696, 1699 и 1701 гг.) фактически превратившись в окладные и отличаясь только ежегодной ставкой (0,25; 0,50 или 1 руб.).
Помимо них часто собирался запросный хлеб (1685 -1687, 1696, 1697, 1700 гг.) состоявший из дорогих круп и сухарей, размеры запроса достигали 9 четвериков со двора. В итоге, вместе со стрелецким хлебом (0,22 руб.), средние сборы с двора могли достигать 1,5 руб. и больше.
Так, крестьяне приписанного к Донскому Железноборовского монастыря (Галицкий уезд) в 1692 - 1694 гг. платили в среднем 0,53 - 0,63 руб. обычных окладных сборов, а в 1692 г., с учетом дополнительного рублевого сбора на жалованье ратным людям - 1,63 руб. со двора.
В последние годы XVII в. казенные сборы выросли еще больше. В той же Железноборовской вотчине в 1696/97 г. полагалось собрать уже 1,096 руб., в 1697/98 г. - 1,544 руб, в 1698/99 г. - 2,234 руб. со двора. В козельской вотчине Иосифо-Волоцкого монастыря в 1696/97 г. обычных окладных сборов и на корабельное строение собиралось 1,894 руб., а вместе со стрелецким хлебом, более 2 руб. со двора. В шуйской вотчине Покровско - Суздальского монастыря в 1699 г. полагалось собрать вместе с ямскими деньгами и деньгами отставным стрельцам 1,965 руб. со двора, а вместе со стрелецкими - 2,2 руб**.
Таким образом, с конца 70-х гг. средний сбор окладных и чрезвычайных налогов вырос примерно с 1,3 до 2,2 руб. Впрочем, с учетом инфляции (60%), рост налогов был не столь впечатляющим, по курсу конца века выплаты увеличились примерно с 2,08 до 2,2 руб.
При этом произошло резкое увеличение интенсивности использования чрезвычайно обременительной для населения подводной повинности. Крестьянские подводы и лошади массово использовались для перевозки казенных грузов. По оценке автора, это фактически увеличивало тяжесть казенных налогов примерно вдвое, т. е. до ~4,5 - 4,9 рублей на двор.
Казенные подати, таким образом, к концу века составляли от половины до 2/3 (с учетом подводной повинности) всех крестьянских выплат.

* При этом размер четверти в XVII в. трижды увеличивался - до 1624 (по Каменцевой/Устюгову) г. четверть равнялась 4 пудам ржи, после 1624 г. - 6 пудам, с 1679 г. - 8 пудам. Соответственно, 100 четей в 1614 г. это 400 пудов ржи, 1 400 четей - 8 400 пудов, 2 800 четей - 16 800 пудов, 5 012,5 четей - 30 075 пудов.
** Помимо названных сборов собиралось 0,02 руб. на Воронеж, 0,15 руб. на железные пушки, 0,25 руб. на медные пушки и порох, 0,4 руб. на галеры, якоря и медь, 0,565 руб. на бомбы, 0,38 руб. на «дачи» иностранцам.

Разное
читать дальшеНаселенность крестьянских дворов в монастырских вотчинах, как и прочих, возросла и составляла в последней четверти XVII в. 3,2 - 3,9 души мужского пола на двор, иногда доходя до 4,6 - 4,8 душ. Основной причиной этого являлось введение подворного обложения. Монастырское руководство способствовало (по тем же фискальным соображениям) сохранению больших дворов. Так, архимандрит Донского монастыря в 1691 г. прямо предписывал наместнику одного из своих приписных монастырей препятствовать разделению крестьянских семей и тягол.
В 60-70-х гг. прекратилась обработка монастырской запашки монастырскими детенышами.

@темы: история, книги, СТ, early modern Russia, конспект