А. П. Павлов Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584 - 1605 гг.)
Перечитал. Книга этапная, серьезно, мягко говоря, скорректировавшая представления отечественной науки о правлении Бориса. При повторном чтении я ее больше оценил. Стиль разве что у автора суховат.
Политическая борьба читать дальше Борьба за власть после смерти Грозного К моменту смерти Грозного (18 марта 1584 г.) правящая верхушка оставалась разделенной на земскую и дворовую части. В дворовой Думе, несмотря на присутствие титулованной аристократии (Шуйские и Трубецкие, отношения которых были весьма натянутыми) и старомосковского боярства (Годуновы) преобладали худородные выходцы из провинциального дворянства. Делами здесь заправляла сплоченная группа думных дворян лидером которой был Богдан Бельский. Противоречия между «земскими» и «дворовыми», а также внутри самого двора, дополнялись противоречиями местническими, клановыми и династическими (родня царевичей Федора и Дмитрия). Сразу же после смерти Грозного они выплеснулись наружу. Борьба за власть началась сразу же после смерти царя, первой ее жертвой стала семья младшего сына Грозного - царевича Дмитрия. В ночь с 18 на 19 марта Нагие были взяты под стражу и удалены от двора, часть из них разослали воеводами в казанские пригороды и сибирские города (царевич, вместе с матерью и частью родственников, был в мае отослан в Углич). На престол был возведен Федор, роль правительства при котором выполняли вероятно члены опекунского совета назначенного в завещании самим Грозным - кн. И. Ф. Мстиславский, кн. И. П. Шуйский, Н. Р. Юрьев, возможно Борис Годунов и Богдан Бельский. Следующее столкновение последовало уже в начале апреля 1584 г. Поводом к нему стал местнический конфликт между Богданом Бельским и казначеем П. И. Головиным. Против Бельского выступила большая часть родовитой знати, и земской, и дворовой - Мстиславские, Шуйские, Романовы, Голицыны и Шереметевы. Поддержали оружничего только Годуновы и Трубецкие (а также дьяки Щелкаловы). Конфликт выплеснулся за пределы дворца, противников Бельского поддержали москвичи и находившиеся в столице дети боярские (2 апреля). В итоге Бельский потерпел поражение и был отправлен в почетную ссылку - на воеводство в Н. Новгород. Поражение Бельского стало началом конца для всей группировки худородных выдвиженцев Грозного, влияние их стало стремительно падать, один за другим они лишились думных чинов, пополнив ряды провинциального дворянства. Помимо этого была произведена и чистка двора в целом - после 1584 г. почти все худородные стольники, стряпчие и жильцы бывшего «особого двора» лишились московских чинов и оказались в выборе или ниже. На положении Годуновых поддержка Бельского, как ни странно, никак не отразилась. Наибольшим влиянием при дворе в первые месяцы царствования Федора пользовались видимо Н. Р. Юрьев (дядя царя) и братья Щелкаловы. Отношения между Н. Р. Юрьевым и князьями И. Ф. Мстиславским и И. П. Шуйским были натянутыми. К лету 1584 г. Н. Р. Юрьев тяжело заболел и начал отходить от дел. Сыновья его были еще слишком молоды чтобы играть самостоятельную политическую роль. Видимо в связи со всем этим вскоре наметилось сближение Романовых-Юрьевых и Годуновых, вылившееся в заключение знаменитого «завещательного союза дружбы», в соответствии с которым Н. Р. Юрьев вверил Борису попечение своих детей. К Годуновым и Романовым примкнули и дьяки Щелкаловы. Влияние Бориса с мая 1584 г. начинает быстро возрастать, Дума пополняется родней и сторонниками Годуновых (Хворостинины, Трубецкие и проч.) и Романовых (Сицкий, Шестунов, Троекуров и проч.). Постепенно оформляется противостояние двух группировок - группы Годуновых и Романовых с союзниками и «партии» родовитой аристократии во главе с Шуйскими (Мстиславские, Воротынские, Головины, Колычевы и проч.). Последних поддерживали также верхи московского посада и церкви (митрополит Дионисий и крутицкий епископ Варлаам). Осенью 1584 г. Борис переходит в наступление на «партию» Шуйских. Первый удар был нанесен по их союзникам Головиным. Казначей П. И. Головин был обвинен в финансовых злоупотреблениях и приговорен к смерти. Казнь была заменена ссылкой в Арзамас, но по дороге в ссылку экс-казначей был убит (возможно по инициативе Годунова). Брат казначея М. И. Головин вынужден был бежать в Литву, подверглись опале и лишились чина окольничие В. В и И. П. Головины, попали в опалу и другие Головины. На протяжении 1585 - первой половины 1586 гг. лишились своего положения и многие другие сторонники Шуйских - удалился от дел и постригся кн. И. Ф Мстиславский, подверглись опале князья А. П. Куракин, И. М. Воротынский и В. Ю. Голицын. В мае 1586 г. Шуйские попытались взять реванш, их поддержало население столицы, однако Борису удалось устоять и справиться с волнениями. Осенью 1586 г. - весной 1587 гг. Шуйские были окончательно разгромлены - лидер «партии» И. П. Шуйский пострижен и сослан на Белоозеро (в ноябре 1588 г. убит приставом кн. И. С. Турениным по приказу Бориса), был сослан и также убит в ссылке А. И. Шуйский, сосланы Василий, Дмитрий, Александр и Иван Ивановичи Шуйские. Опале подверглись и их сторонники - Колычевы, Татевы и другие. Митрополит Дионисий и крутицкий епископ были сведены с кафедр, репрессиям подверглась верхушка московского посада. Таким образом, к 1587 г. Борис Годунов и его союзники одержали полную победу в борьбе за власть. Костяк победителей составили два старомосковских боярских рода, проигравшими оказались, с одной стороны - верхушка титулованной аристократии (Шуйские), с другой - худородные выдвиженцы Грозного.
Борьба за престол С лета 1586 г. важнейшими фигурами при дворе считались Ф. И. Мстиславский (троюродный племянник царя Федора), Б. Ф. Годунов (шурин царя) и Ф. Н. Романов (двоюродный брат Федора), а также «ближние» дьяки Щелкаловы. Ф. И. Мстиславский, в отличии от покойного отца, политических амбиций не имел и выполнял, по большей части, роль свадебного генерала. Основу правительства составляли Годуновы и Романовы, их родственники, друзья и союзники. К сторонникам Годуновых, помимо их родни - Сабуровых, относились князья Хворостинины и Трубецкие, А. П. Клешнин («дядька» царя Федора), кн. П. С. Лобанов-Ростовский, кн. И. М. Глинский, думный дворянин И. П. Татищев. К кругу Романовых принадлежали их друзья и родня - кн. И. В. Сицкий (близкий друг Федора Никитича Романова, отец князя был женат на тетке Федора, а сам князь на его сестре), кн. Ф. М. Троекуров (его сын был женат на дочери Н. Р. Юрьева), кн. Ф. Д. Шестунов (женат на племяннице Н. Р. Юрьева), кн. Б. К. Черкасский (женат на сестре Федора Никитича). Молодые Романовы постепенно «обжились» при дворе, заняв здесь достаточно сильные позиции. Формальный статус главы рода, Федора Никитича, был очень высок. Однако основные рычаги власти находились в руках Бориса. Напряжение между Годуновыми и Романовыми постепенно росло, особенно усилившись после смерти царевича Дмитрия (1591 г.) и царевны Феодосии (1594 г.), когда стало очевидно, что судьба династии предрешена. Ко времени смерти царя Федора Борис сохранял господствующие позиции, контролируя госаппарат, столичный гарнизон и проч. В Думе его прочно поддерживала почти половина бояр (Годуновы, Трубецкие, Сабуров, Глинский, Хворостинин), едва ли не все окольничие, большинство думных дворян (Татищев, Буйносов и, вероятно, Ржевский) и половина думных дьяков (Вылузгин и, вероятно, Аврамов). Группа Романовых включала не более 6 бояр - самого Федора Никитича, его друзей и родню (Сицкий, Шестунов, Б. К. Черкасский), ее поддерживали видимо князья Голицыны (их сестра была замужем за кравчим А. Н. Романовым) и сблизившийся с Романовыми Богдан Бельский. Вернувшиеся в Думу, но не успевшие оправиться от опалы Шуйские и, тем более, индифферентный Мстиславский, к борьбе с Борисом были не готовы. Годунов, таким образом, имел в Думе полное преимущество.
Царствование Бориса Начало царствования сопровождалось массовой раздачей думных чинов (после венчания на царство в сентябре 1598 г.). В результате, к концу первого года правления Бориса Дума достигла рекордного размера - 52 человека. Были пожалованы и противники Бориса - Романовы и Бельский. Позднее состав Думы вновь начал сокращаться и к концу правления Годунова уменьшился примерно на треть. Положение Романовых вскоре после воцарения Бориса начало ухудшаться и в конце 1600 г. они подверглись разгрому. Вместе с Романовыми пострадали и их друзья и родственники (Сицкие Черкасские и проч.). В то же время, хотя и по другому делу, вновь попал в опалу Богдан Бельский. После этого открытых противников у Годунова не осталось. Борис проводил довольно гибкую политику, стремясь привлечь на свою сторону представителей влиятельных аристократических семей, умело используя традиционный служебно - местнический механизм и не злоупотребляя репрессиями. Многие представители аристократии были обязаны ему своим возвышением и сохранили лояльность династии даже после смерти Бориса. Помимо собственной родни - Годуновых, Сабуровых и Вельяминовых, Борис по-прежнему опирался на своих старых союзников - Трубецких и Хворостининых. К ним добавились новые выдвиженцы - братья Басмановы, М. Г. и М. М Салтыковы, А. А. Телятевский, В. П. Морозов, П. Н. Шереметев, П. И. Буйносов - Ростовский, М. П. Катырев - Ростовский, В. К. Черкасский и проч. По-прежнему пользовались доверием Бориса Татищевы. Большинство перечисленных (кроме П. Ф. Басманова и возможно М. Г. Салтыкова) сохранили лояльность династии и после смерти Бориса. В молчаливой оппозиции Годунову оставались Голицыны (и Васильевичи и Ивановичи). Не пользовались доверием и Шуйские, несмотря на сохранение внешней лояльности и даже лишенный честолюбия Мстиславский.
Состав Думы читать дальше Дума Ивана Грозного (март 1584 г.)
Всего 28 человек - 11 бояр (6 и 5), 7 окольничих (5 и 2), 10 думных дворян (0 и 10), плюс 4 думных дьяка (2 и 2).
а) земская Бояре: кнн. Иван Федорович и его сын Федор Иванович Мстиславские, Никита Романович Юрьев, кн. Василий Юрьевич Голицын, Богдан Юрьевич Сабуров, кн. Петр Иванович Татев. Окольничие: кн. Федор Михайлович Троекуров, кн. Дмитрий Иванович Хворостинин, Федор Васильевич Шереметев, Иван Петрович Головин, Иван Иванович Сабуров. Думные дьяки: Андрей и Василий Яковлевичи Щелкаловы
(в земщине также служили дворецкий кн. Федор Иванович Хворостинин, казначей Петр Иванович Головин и, вероятно, ловчий Дмитрий Андреевич Замыцкий)
б) дворовая Бояре: кн. Федор Михайлович Трубецкой, кн. Василий Федорович Скопин-Шуйский, кн. Иван Петрович Шуйский, Дмитрий Ивановичи и Борис Федорович Годуновы Окольничие: Степан Васильевич Годунов и Федор Федорович Нагой Думные дворяне: Богдан Яковлевич Бельский (оружничий и думный дворянин), Роман Васильевич Алферьев (печатник и думный дворянин), Михаил Андреевич Безнин, Роман Михайлович Пивов, Деменша Иванович Черемисинов, Ефим (Баим) Васильевич Воейков, Игнатий Петрович Татищев, Афанасий Федорович Нагой, Василия Григорьевич Зюзин и, вероятно, Андрей Федорович Нагой. Думные дьяки: Андрей Васильевич Шерефединов и, вероятно, Савва Фролов
(и кроме того - кравчий кн. Дмитрий Иванович Шуйский, постельничий Истома Осипович Безобразов, стряпчий с ключом Семен Владимирович Безобразов, ясельничий Елизарий Шемякин Благой)
Изменения в 1584 - 1587 гг.
Вошли: - боярин кн. Василий Иванович Шуйский (до 20 мая 1584 г.) - боярин Федор Васильевич Шереметев (из окольничих, 1584 г.) - боярин Григорий Васильевич Годунов (к 31 мая 1584 г.) - боярин Степан Васильевич Годунов (из окольничих, с 31 мая 1584 г.) - окольничий кн. Дмитрий Петрович Елецкой (с 31 мая 1584 г.?) - боярин Иван Васильевич Годунов (с 31 мая 1584 г.?) - окольничий кн. Борис Петрович Засекин (к июню 1584 г.) - окольничий Владимир Васильевич Головин (казначей к маю, окольничий к июлю 1584 г.) - окольничий кн. Федор Иванович Хворостинин (из дворецких к сентябрю 1584 г.) - боярин кн. Федор Михайлович Троекуров (из окольничих, к сентябрю 1584 г.) - боярин кн. Дмитрий Иванович Хворостинин (из окольничих, к ноябрю 1584 г.) - боярин кн. Иван Михайлович Воротынский (1584?) - боярин кн. Андрей Петрович Куракин (1584?) - окольничий кн. Петр Семенович Лобанов - Ростовский (1584 или 1587?) - боярин кн. Никита Романович Трубецкой (к февралю 1585 г.) - боярин кн. Иван Васильевич Сицкий (к февралю 1585 г.) - боярин кн. Федор Дмитриевич Шестунов (к февралю 1585 г.) - окольничий Иван Михайлович Бутурлин (к февралю 1585 г.) - боярин кн. Тимофей Романович Трубецкой (к марту 1585 г.) - боярин кн. Андрей Иванович Шуйский (к апрелю 1585 г.) - думный дворянин (к ноябрю 1585 г.), окольничий (к 26 апреля 1586 г.) Андрей Петрович Клешнин - боярин кн. Иван Михайлович Глинский (1585 г., свояк Бориса) - боярин кн. Дмитрий Иванович Шуйский (из кравчих, к весне 1586 г.) - боярин Федор Никитич Романов (с апреля 1586 г.) - боярин кн. Григорий Андреевич Куракин (к январю 1587 г.)
Выбыли : - окольничий Ф. Ф. Нагой (1584 г., опала) - думный дворянин А. Ф. Нагой (1584 г., опала) - думный дьяк А. В. Шерефетдинов (опала, с 1584 г. в выборе) - думный дворянин Б. В. Воейков (опала, лишен чина, с 1584 г. служил головой по городам) - думный дворянин В. Г. Зюзин (?) - окольничий В. В. Головин (опала, декабрь 1584 г.) - окольничий И. П. Головин (опала, декабрь 1584 г.) - боярин кн. В. Ю. Голицын (опала, 1585?) - боярин Н. Р. Юрьев (умер в апреле 1585 г.) - боярин кн. И. Ф. Мстиславский (принял постриг, лето 1585 г.) - думный дворянин М. А. Безнин (принял постриг, август 1586 г.) - окольничий кн. Д. П. Елецкой (умер в 1585/86 г., возможно до того принял постриг) - боярин кн. П. И. Татев (принял постриг, сентябрь 1586 г.) - боярин кн. И. П. Шуйский (опала, 1587 г., убит в 1588 г.) - боярин кн. В. И. Шуйский (опала, 1587 г.) - боярин кн. А. И. Шуйский (опала, 1587 г., убит в 1588 г.) - боярин кн. Д. И. Шуйский (опала, 1587 г.) - думный дьяк С. Фролов (служил до 1588 г., но как думный дьяк при Федоре не упоминается)
Дума на 1587 г. (после разгрома Шуйских)
Всего 30 человек - 19 бояр, 6 окольничих, 5 думных дворян, плюс 5 думных дьяков. Число бояр увеличилось вдвое, состав их сильно обновился (8 чел. впервые оказались в Думе), почти полностью обновился состав окольничих, число думных дворян сократилось вдвое.
Бояре: кнн. Ф. И. Мстиславский, Ф. М. Трубецкой, Н. Р. и Т. Р. Трубецкие, В. Ф. Скопин-Шуйский, И. М. Глинский, Г. А. Куракин, а также Д. И. Годунов, Б. Ф. Годунов (боярин и конюший), С. В. и И. В. Годуновы, Г. В. Годунов (боярин и дворецкий), Ф. Н. Романов, кн. Ф. М. Троекуров, кн. И. В. Сицкий, кн. Ф. Д. Шестунов, Б. Ю. Сабуров, кн. Д. И. Хворостинин, Ф. В. Шереметев Окольничие: Иван Михайлович Бутурлин , И. И. Сабуров, Ф. И. Хворостинин, А. П. Клешнин, кн. Борис Петрович Засекин, кн. П. С. Лобанов-Ростовский Думные дворяне: И. П. Татищев, Р. М. Пивов, Р. В. Алферьев (печатник и думный дворянин), Д. И. Черемисинов (казначей), Б. Я. Бельский (оружничий и думный дворянин; не у дел) Думные дьяки: А. Я. и В. Я. Щелкаловы, Елизарий Данилович Вылузгин, Дружина Петелин и, возможно, Сапун Тихонович Аврамов.
(и кроме того, кравчий - А. Н. Романов, постельничий И. О. Безобразов, казначей Иван Васильевич Траханиотов, стряпчий с ключом Елизарий Григорьевич Ташлыков (Шершавин) Старого, ясельничий Елизарий Шемякин сын Благой, ловчий Дмитрий Андреевич Замыцкий)
Изменения в 1588 - 1598 гг.
Вошли: - думный дворянин Елизарий Леонтьевич Ржевский (конец 1589 г.) - думный дворянин Федор Андреевич Писемский (конец 1589 г.) - окольничий Михаил Глебович Салтыков (к маю 1590 г.) - боярин кн. В. И. Шуйский (вернулся в Думу к апрелю 1591 г.) - боярин кн. Д. И. Шуйский (вернулся в Думу к апрелю 1591 г.) - думный дворянин (и оружничий) Б. Я. Бельский (чин он формально не терял, возвращен из ссылки в 1591 г.) - окольничий Никита Иванович Очин Плещеев (к началу апреля 1591 г.) - окольничий Семен Федорович Сабуров (к началу апреля 1591 г.) - боярин кн. Борис Канбулатович Черкасский (к апрелю 1592 г.) - окольничий кн. Иван Самсонович Туренин (к весне 1592 г.) - окольничий Иван Васильевич Великого Гагин (к весне 1592 г.) - окольничий Я. М. Годунов (к июню 1592 г.) - боярин кн. Иван Иванович Голицын (к концу декабря 1592 г.) - окольничий Дмитрий Иванович Вельяминов Обиняков (8 июня 1593 г.) - окольничий кн. Андрей Иванович Хворостинин (15 июля 1593 г.) - боярин кн. Ф. И. Хворостинин (из окольничих, после февраля 1593 г.) - окольничий И. М. Бутурлин (возвращен из опалы осенью 1594 г.) - боярин кн. Александр Иванович Шуйский (к 22 мая 1597 г.) - боярин кн. Андрей Иванович Голицын (к 22 мая 1597 г.) - думный дьяк Иван Алексеевич Нармацкий (к маю 1597 г.) - боярин кн. Иван Иванович Шуйский (1597 г.) - думный дворянин кн. Петр Иванович Буйносов - Ростовский (конец 1597 - начало 1598 г.) - думный дворянин кн. Василий Иванович Почюй Белоголов - Ростовский (конец 1597 - начало 1598 г.)
Выбыли: - окольничий кн. Б. П. Засекин (умер в 1588/89 г.) - окольничий И. М. Бутурлин (временная опала в 1588 - 1594 гг., позднее снова окольничий) - думный дворянин Р. В. Алферьев (лишился чина печатника в 1587 г., с 1588/89 г. в опале, лишен чина, умер в ссылке в 1590 г.) - боярин Ф. В. Шереметев (постригся в 1590 г., видимо пострадал как сторонник Шуйских) - боярин кн. Д. И. Хворостинин (умер в августе 1590 г.) - окольничий И. И. Сабуров (умер на службе в Ивангороде, сентябрь 1590 г.) - думный дворянин Ф. А. Писемский (умер в феврале 1591 г.) - боярин кн. Г. А. Куракин (умер к концу 1592 г.) - боярин кн. В. Ф. Скопин-Шуйский (умер? в 1592/93 г.) - окольничий кн. П. С. Лобанов - Ростовский (последнее упоминание - 1592/93 г, возможно умер в 1594/95 г.) - боярин кн. Ф. М. Троекуров (умер на воеводстве в Астрахани в 1594 г..) - окольничий Н. И. Очин Плещеев (умер 1594 г.) - думный дьяк А. Я. Щелкалов (отставлен в июне 1594 г., умер ок. 1597 г.) - окольничий кн. И. С. Туренин (последнее упоминание май 1595 г.) - думный дьяк Дружина Петелин (после сентября 1595 г.) - думный дворянин Р. М. Пивов (постригся между 1595 и 1598 гг.) - боярин и дворецкий Г. В. Годунов (умер 17 декабря 1597 г.) - окольничий И. М. Бутурлин (снова в опале с начала 1598 г.) - думный дворянин и казначей Д. И. Черемисинов (в опале с начала 1598 г.)
Дума к февралю 1598 г. (вступление Бориса на престол)
Всего 33 (34) человека, в т. ч. 21 (22) боярин, 7 окольничих, 5 думных дворян плюс 4 думных дьяка.
Бояре: кнн. Ф. И. Мстиславский, В. И., Д. И., А. И. и И. И. Шуйские, И. М. Глинский, И. И. и А. И. Голицыны, Ф. М., Н. Р. и Т. Р. Трубецкие, а также Д. И., Б. Ф., С. В и И. В. Годуновы, Ф. Н. Романов, кн. И. В. Сицкий, кн. Ф. Д. Шестунов, кн. Б. К. Черкасский, Б. Ю. Сабуров, кн. Ф. И. Хворостинин, (возможно, кн. А. П. Куракин) Окольничие: Я. М. Годунов, Д. И. Вельяминов, С. Ф. Сабуров, кн. И. В. Гагин, М. Г. Салтыков, А. П. Клешнин, А. И. Хворостинин Думные дворяне: И. П. Татищев, Е. Л. Ржевский, кн. П.И. Буйносов, кн. В. И. Почюй-Ростовский, Б. Я Бельский (оружничий и думный дворянин) Думные дьяки: В. Я. Щелкалов (печатник и посольский дьяк), Е. Д. Вылузгин (дьяк Поместного приказа), С. Т. Аврамов (дьяк Разрядного приказа), И. А. Нармацкий.
(кроме того, кравчий в Думе А. Н. Романов)
Изменения в 1598 - 1605 гг.
Вошли: - боярин кн. Михаил Петрович Катырев-Ростовский (сентябрь 1598 г.) - боярин Александр Никитич Романов (из кравчих) (сентябрь 1598 г.) - боярин кн. Андрей Васильевич Трубецкой (сентябрь 1598 г.) - боярин кн. Василий Карданукович Черкасский (сентябрь 1598 г.) - боярин кн. Федор Андреевич Ноготков-Оболенский (сентябрь 1598 г.) - окольничий Никита Васильевич Годунов (сентябрь 1598 г.) - окольничий Семен Никитич Годунов (сентябрь 1598 г.) - окольничий Степан Степанович Годунов (сентябрь 1598 г.) - окольничий Матвей Михайлович Годунов (сентябрь 1598 г.) - окольничий Б. Я. Бельский (из оружничих, сентябрь 1598 г.) - окольничий Михаил Михайлович Кривой Салтыков (сентябрь 1598 г.) - окольничий Михаил Никитич Романов (сентябрь 1598 г.) - окольничий кн. Василий Дмитриевич Хилков-Стародубский (сентябрь 1598 г.) - окольничий Фома Афанасьевич Бутурлин (сентябрь 1598 г.) - думный дворянин Астафий (Евстафий) Михайлович Пушкин (декабрь 1598 г.) - думный дворянин Михаил Игнатьевич Татищев (из ясельничих, к январю 1599 г.) - думный дьяк Афанасий Иванович Власьев (конец 1598 - начало 1599 г.) - окольничий Петр Васильевич Годунов (не ранее января - февраля 1599 г.) - окольничий Петр Федорович Басманов (10 февраля 1600 г.) - боярин кн. Андрей Андреевич Телятевский (24 апреля 1600 г.) - боярин М. Г. Салтыков (из окольничих, к августу 1601 г.) - окольничий Василии Петрович Морозов (к 28 ноября 1601 г.) - боярин кн. Василий Васильевич Голицын (к 19 сентября 1602 г.) - боярин Семен Никитич Годунов (из окольничих, с сентября 1602 г.) - окольничий Петр Никитич Шереметев (1 октября 1602 г.) - окольничий Иван Иванович Годунов (из кравчих, 1 октября 1602 г.) - боярин кн. Петр Иванович Буйносов-Ростовский (из думных дворян, 25 декабря 1602 г.) - окольничий Иван Федорович Басманов (25 декабря 1602 г.) - боярин Степан Александрович Волошский (24 апреля 1603 г.) - окольничий кн. Иван Дмитриевич Хворостинин (24 апреля 1603 г.) - боярин Матвей Михайлович Годунов (из окольничих, 25 декабря 1603 г.) - окольничий кн. Василий Петрович Туренин (25 декабря 1603 г.) - думный дворянин Василий Борисович Сукин (к 13 апреля 1604 г.) - думный дворянин Иван Михайлович Пушкин (1604 г.) - думный дворянин и ясельничий Андрей Матвеевич Воейков (конец 1604 - начало 1605 г., пожалован после сражения у Новгорода - Северского) - окольничий Михаил Борисович Шеин (конец января 1605 г., пожалован за сеунч после победы при Добрыничах) - боярин П. Ф. Басманов (за оборону Новгорода - Северского) - (боярин И. М. Воротынский и окольничий Б. Я. Бельский?) (июнь 1605 г. ?)*
* Когда получил боярский чин (и получил ли) И. М. Воротынский неизвестно (автор полагает что возможно в начале правления Федора Ивановича), в 1585/86 г. он попал в опалу и при Федоре и Борисе в чине боярина не числился. Однако в июне 1605 г. встречал Самозванца в Москве, видимо в чине боярина. Бельский вернулся в Москву перед самым приходом Самозванца.
Выбыли: - окольничий кн. И. В. Гагин Великий (умер до 1 мая 1598 г.) - боярин Б. Ю. Сабуров (? конец 1598 - начало 1599 г.) - думный дворянин Е. Л. Ржевский (умер 17 января 1599 г.) - боярин кн. Ф. Д. Шестунов (вероятно в опале после мая - июня 1598 г., умер до ноября 1600 г.) - окольничий А. П. Клешнин (умер в апреле 1599 г.) - окольничий П. В. Годунов (умер в конце 1599 г.) - окольничий Ф. А. Бутурлин (умер в 1598/99 г.) - окольничий Б. Я. Бельский (новая опала, после 24 октября 1600 г.) - боярин Ф. Н. Романов (опала, ноябрь 1600 г., насильно пострижен) - боярин А. Н. Романов (опала, ноябрь 1600 г., погиб в ссылке) - боярин М. Н. Романов (опала, ноябрь 1600 г., погиб в ссылке) - боярин кн. И. В. Сицкий (ноябрь 1600 г.) - боярин кн. Б. К. Черкасский (ноябрь 1600 г.) - думный дворянин Д. И. Черемисинов (последнее упоминание - апрель 1600 г.) - окольничий С. Ф. Сабуров (умер 1600/01 г. на воеводстве в Тобольске) - боярин А. И. Шуйский (умер в 1601 г.) - боярин И. М. Глинский (умер 12 апреля 1601 г.) - думный дьяк и печатник В. Я. Щелкалов (опала в мае - июне 1601 г.) - боярин Ф. А. Ноготков (умер в Астрахани после 1601 г.) - боярин Ф. М. Трубецкой (умер не позднее февраля - марта 1602 г.) - боярин Т. Р. Трубецкой (умер 12 ноября 1602 г.) - боярин И. В. Годунов (умер в 1602 г.) - окольничий В. Д. Хилков (последнее упоминание - сентябрь 1602 г.) - думный дворянин А. М. Пушкин (умер в 1602/03 г.) - думный дьяк Е. Д. Вылузгин (умер в 1602/03 г.) - боярин А. И. Голицын (постригся в 1603 г.) - окольничий И. Ф. Басманов (убит в бою с отрядом Хлопка в сентябре 1603 г.) - думный дворянин В. И. Почюй - Ростовский (не упоминается после 1602/03) - окольничий А. И. Хворостинин (умер 24 апреля 1604 г.) - окольничий Д. И. Вельяминов (умер в начале? 1604 г.) - окольничий И. М. Бутурлин (погиб в Дагестане в 1604 г.) - думный дворянин и казначей И. П. Татищев (умер в марте 1604 г.) - боярин кн. И. И. Шуйский (лишен чина, к 1604 г.) - боярин и конюший Д. И. Годунов (умер в начале 1605 г.) - думный дьяк И. А. Нармацкий (?)
Дума к июню 1605 г. (падение Годуновых)
Всего 34 (36) человек , в т. ч. 20 (21) бояр, 10 (11) окольничих, 4 думных дворянина плюс 2 думных дьяка.
Бояре: Ф. И. Мстиславский, М. П. Катырев-Ростовский, В. И. и Д. И. Шуйские, И. И. и В. В. Голицыны, A. П. Куракин, П. И. Буйносов-Ростовский, С. А. Волошский, B. К. Черкасский, Н. Р. и А. В. Трубецкие, Ф. И. Хворостинин, А. А. Телятевский, М. Г. Салтыков, С. В. Годунов (дворецкий), C. Н. и М. М. Годуновы, П. Ф. Басманов и, вероятно, И. М. Воротынский Окольничие: М. М. Кривой Салтыков, В. П. Туренин, И. Д. Хворостинин, Н. В., Я. М., С. С. и И. И. Годуновы, В. П. Морозов, М. Б. Шеин, П. Н. Шереметев и, возможно, Б. Я. Бельский Думные дворяне: М. И. Татищев (ясельничий и думный дворянин). В. Б. Сукин, И. М. Пушкин, А. М. Воейков (ясельничий и думный дворянин) Думные дьяки: А. И. Власьев и С. Т. Аврамов.
(кроме того, кравчий в Думе И. М. Годунов)
Структура и социальный состав двора в 1584 - 1605 гг. читать дальше Структура двора В боярском списке 1588/89 г. дворовые чины были расположены в следующем порядке: - бояре - окольничие - оружничий - казначей - печатник - дворяне в Думе - постельничий - стряпчий с ключом - ловчий - постельничий - дьяки - стольники - стряпчие с платьем - жильцы - бараши (шатерничие) - «князи служилые», «князи Ростовские», «князи Суздальские», «князи Оболенские», «князи Ярославские», «князи Стародубские», «князи Мосальские», «князи Черкасские» (все эти князья приравнивались к дворянам московским) - дворяне московские - дворяне выборные из городов (расписаны по поуездным рубрикам)
Такая структура двора в целом сохранялась на протяжении всего описываемого периода. К концу XVI в. исчезают особые княжеские списки - в боярском списке 1598/99 г. «князи» уже не отделяются от прочих московских дворян. Московские дворяне хотя и располагались в списках конца XVI в. ниже жильцов, фактически стояли выше и жильцов и стряпчих, примерно на уровне стольников. Это несоответствие объяснялось сложившейся традицией и ходом эволюции структуры двора - чины стольников, стряпчих и, вероятно, жильцов выделились уже в первой половине XVI в., а московских и выборных дворян оформились позднее. Бараши не являлись отдельной чиновно-сословной группой, только придворной должностью. В этой должности обычно служило не более 2 человек одновременно, обычно видимо из числа выборных или жильцов. Всего на 1588/89 г. имелось 1 100 чинов государева двора.
Стольники Служба стольников носила в основном придворный характер и протекала при особе государя. Они служили в рындах на дворцовых церемониях, при приеме послов и в царских походах; были почетной прислугой за царскими столами; во время «государевых походов» (с участием царя) составляли в царском полку свои особые отряды; посылались от государя в полки с «жалованным словом» и денежным жалованьем; проводили верстания и смотры детей боярских перед крупными походами. Полковыми и городовыми воеводами их назначали редко. В списке 1546 г. значилось 32 стольника, в 1577 г. - не менее 51 (27 в «земщине» и не менее 24 во «дворе»), в боярском списке 1588/89 г. - 31. Все стольники 1546 и 1588/89 гг. принадлежали к верхушке русской аристократии. Почти половина стольников 1588/89 г. - представители родовитых княжеских семей (Одоевские, Сицкие, Хворостинины, Хованские, ростовские князья разных ветвей и проч.), оставшиеся - выходцы из старомосковских боярских родов (Романовы, Годуновы, Сабуровы, Морозовы, Плещеевы, Басмановы). Среди дворовых стольников 1577 г. было немало худородных, однако все они были вычищены после смерти Грозного (с чем и связано уменьшение общего числа стольников). К концу века число стольников снова выросло, в конце 1598 - начале 1599 гг. служило не менее 47 стольников, а к 1604 г. - не менее 70. Всего за 1588/89 - 1605 г. имеются сведения о службе ок. 100 стольников. В подавляющем большинстве (91%) они были представителями виднейших княжеских и боярских семей (остальные, впрочем, тоже принадлежали к видным, хотя и менее заметным родам). Треть состава стольников 1588/89 г. - дети бояр и окольничих. Большинство стольников 1588/89 г. - молодые люди (между первым упоминанием в разрядах и списком 1588/89 г. разница обычно не более 10 лет). Представители наиболее знатных семей верстались чином стольника сразу, но на первых порах служили вместе со своими отцами. Менее родовитые (Вельяминовы, Волынские, Плещеевы и проч.) жаловались в стольники из стряпчих. Некоторые начинали карьеру в чине жильца и уже затем производились в стряпчие, а затем и в стольники. В целом же стольники крайне редко пополнялись представителями нижних чинов двора. Для молодых людей из самых знатных семей чин стольника был переходным к чину окольничего или боярина. Иногда они получали думный чин сразу (Годуновы, Романовы и проч.), иногда послужив некоторое время в московских дворянах и приобретя необходимый военный и административный опыт.
Стряпчие (с платьем) Стряпчих «с чеботы» автор не рассматривает, они стояли ниже стряпчих «с платьем» и на 1577/78 г. набирались из жильцов, а в конце века в основном из выборных дворян. Служба стряпчих мало отличалась от службы стольников и также носила в основном придворный характер - они служили в рындах, прислуживали за царскими столами, участвовали в смотрах детей боярских. Городовыми воеводами стряпчие назначались очень редко, полковыми видимо вообще не назначались. На 1577 г. имелось ок. 12 стряпчих (2 в «земщине» и ок. 10 во «дворе»). Никто из них в следующий список 1588/89 г. не попал - все дворовые были вычищены и лишены чинов, оба земских (Головины) лишились чинов из-за опалы своего рода. На 1588/89 г. стряпчих имелось 14 чел., к 1598/99 г. уже 35 чел. Всего за 1588/89 - 1605 гг. имеются сведения о примерно 60 стряпчих. Большинство из них (36 чел.) были представителями второстепенной знати (Вельяминовы -Зерновы, Мезецкие, Мосальский и т. п.), остальные - представителями родословных дворянских фамилий близких по статусу к боярским (Борятинские, Волынские, Вяземские, Полевы и т. п.) или детьми и родней думных дворян, думных дьяков и других видных лиц (Татищевы, Пушкины, Клешнин, Щелкалов и т. п.) В большинстве случаев чин стряпчего был первым чином для молодежи из соответствующих семей, нередко в стряпчие попадали и из жильцов. Чуть больше половины стряпчих рассматриваемого периода (35 из 60) получили затем чин стольника (с соответствующими карьерными перспективами). Иногда стряпчие производились сразу в московские дворяне. Попавшие в опалу стряпчие могли переводиться в выбор.
Дворяне московские Служба московских дворян в отличие от стольников и стряпчих, имела не столько придворный, сколько «общегосударственный» характер. Они служили воеводами в полках и городах, судьями в московских приказах, объезжими головами в Москве, отправлялись послами за границу, проводили описания уездов, верстали на службу городовых детей боярских, участвовали в дворцовых церемониях и посольских приемах. В государевых походах дворяне составляли отдельные «офицерские» отряды и охраняли царский стан и т. д. После Смуты московские дворяне служили, как известно, по «половинам» (половина в Москве или на службах, половина в отпуске), автор полагает, что так же они служили и до Смутного времени*. В списке 1588/89 г. московских дворян значится 174 чел. (вместе с «князями», см. выше). Позднее их численность вероятно почти не изменялась. Так, на 1606/07 г. (по неполным данным) московских дворян имелось 146 чел. Всего, между 1588/89 и 1605 гг. в этом чине служило 246 человек. В подавляющем большинстве московские дворяне были выходцами из наиболее знатных («боярских») семей. В списке 1588/89 г. таковых было ок. 80%, изо всех служивших между 1588/89 и 1605 гг. - примерно 76%. Остальные 20-25% также были, в большинстве своем, родословными, хотя и менее знатными людьми (Волынские, Пушкины, Полевы, Измайловы и т. п.). В отличии от стольников, московские дворяне в массе своей были людьми зрелого возраста. Представители знатных семей попадали в московские дворяне из стольников, менее родословные из выборных дворян (иногда из стряпчих). Московские дворяне были основным источником пополнения Думы, за редкими исключениями, большинство бояр и окольничих жаловалось думными чинами будучи в чине московского дворянина.
* На этот счет есть и другие мнения, А. Л. Станиславский считал, что до Смуты московские дворяне находились в Москве постоянно.
Жильцы Жильцы несли в основном придворную службу - участвовали в дворцовых церемониях, приемах послов, служили поддатнями рынд, отправлялись посыльными от государя к воеводам. В военное время были сборщиками даточных, в государевых походах из жильцов формировались особые подразделения. На 1588/89 г. имелось 210 жильцов, позднее их численность увеличивалась, на 1598 г. в жильцах (по неполным данным) служило не менее 274 чел., на 1604 г. (также по неполным данным) не менее 255 чел. За весь рассматриваемый период имеются сведения о службе 485 жильцов. Большинство (80-85%) жильцов были представителями верхушки провинциального дворянства. При этом, подавляющее большинство жильцов (93%) принадлежало к фамилиям встречающимся в Тысячной книге и Дворовой тетради, т. е. к фамилиям давно связанным с двором и известным правительству. Доля представителей знати (да и то второстепенной) среди жильцов не превышала 20% на 1588/89 г. и 14,4% за весь рассматриваемый период. В последнем случае, из 70 представителей знати, больше половины (37 человек) составляли представители родов Вельяминовых - Зерновых и Плещеевых. В массе своей жильцы были молодыми людьми, нередко в жильцы зачислялись новики еще не верстанные поместным окладом и служившие с отцовских поместий. Большинство жильцов были сыновьями выборных дворян, иногда стольников, стряпчих, московских дворян, дьяков, встречались и дети дворовых и городовых детей боярских. Представители наиболее родовитых фамилий из жильцов могли быть произведены в стольники, стряпчие или московские дворяне (на протяжении 1588 - 1604 гг. - 27 чел. из списка 1588/89 г., т. е. ~ 13%). Большая же часть по окончании жилецкой службы переводилась в выборные дворяне (не менее 93 чел. из списка 1588/89 г, т. е. не менее 44%).
Выборные дворяне Выборные дворяне представляли собой своеобразное промежуточное звено между двором и провинциальным дворянством, привлекаясь одновременно и к дворовой службе и к службе с «городом». О характере службы выборных известно мало. В Москве они видимо служили посменно, как полагает автор, сменяясь каждую треть года. Оставшееся время были в отпуску или служили с «городом». Наиболее видные дворяне могли нести дворовую службу и непрерывно. Дворовые службы выбора были схожи со службами московских дворян, выборные служили воеводами в городах и полках, писцами, послами и посланниками и т. д., нередко выборные служили целыми сводными отрядами (и не только во время государевых походов, так, в 1600/01 г. в свежепостроенном Цареве - Борисове служило 32 - 94 чел выборных). При этом службы выборных были менее значимыми, большинство выборных дворян конца XVI - начала XVII в. не упоминаются в разрядах совсем или упоминаются не более одного раза. Из 680 выборных 1588/89 г. 295 чел (43%) не значатся в разрядах. На воеводские должности (второстепенные в городах, «меньших» воевод в полках на «украине») назначалось не более 5% выборных, как правило представителей самых видных фамилий (Вельминовы, Волконские, Пушкины, Плещеевы и т. п.). Большинство из них позднее переходило в московские дворяне. На 1588/89 г. имелось 680 выборных дворян из 47 «городов», к 1604 г. уже ок. 900, число «городов», где имелся выбор, тоже выросло - до 56. При этом численность выбора росла в основном за счет «городов» старых. Всего за 1588/89 - 1604 гг. известно ок. 1 300 выборных дворян. К концу 80-х гг. ликвидируется выбор в городах Северо-Запада России, в списке 1588/89 г. и позднее уже нет выборных из Новгорода и Пскова. Несмотря на это, наиболее видные представители местного дворянства получали назначения сопоставимые со службами выборных, но только у себя, на Северо-Западе. В списке 1588/89 г. отсутствуют и выборные от Твери, переданной в удел Симеону Бекбулатовичу (вновь появляются к 1598/99 г.) и некоторых других городов. Подавляющее большинство выборных было выходцами из верхушки провинциального дворянства. Из родословных, да и то не самых родовитых или измельчавших фамилий (те же Вельяминовы, Плещеевы и проч.) происходило не более 6% выборных. Как и в случае с жильцами подавляющее большинство выборных (не менее 87%) принадлежало к фамилиям встречающимся в Тысячной книге и Дворовой тетради, т. е. давно связанным с двором и известным правительству. Со временем состав этих фамилий менялся незначительно, к 1604 г. подавляющее большинство выборных происходило из тех же семей что и в 1588/89 г. Оставался стабильным и персональный состав выборного дворянства - 39% выбора 1604 г. составляли люди значившиеся уже в списке 1588/89 г., чуть менее 20% - дети выборных 1588/89 г. В целом, примерно 2/3 выбора 1604 г. это лица либо сами служившие в выборе (или других чинах) с конца 80-х годов, либо их дети. Пополнялся выбор прежде всего сыновьями (иногда племянниками) выборных дворян, они зачислялись сюда сразу, нередко еще неверстанными новиками, служившими с отцовских поместий. В редких случаях в выбор зачислялись и дворовые дети боярские. Помимо этого, в выбор переводились бывшие жильцы (на 1604 г. ок. 100 чел. из 900 выборных) и попавшие в опалу стряпчие и дьяки. Большинство выборных заканчивало службу в этом же чине, иногда повышаясь до московских дворян, стрелецких голов и дьяков.
Землевладение читать дальшеВ сфере землевладения аристократии и дворянства в 60-80-х гг. XVI века произошли драматические изменения. Опричнина и выделение государева удела сопровождались массовыми переселениями землевладельцев, опалами, казнями и конфискациями, существенно изменившими географию и характер землевладения членов государева двора. Тяжелый удар был нанесен по родовому вотчинному землевладению, в первую очередь, титулованной аристократии. В состав опричнины и (или) удела попали «княжеские» Ярославский, Суздальский, Ростовский и Стародубский уезды. Большая часть местных княжеских родов лишилась (полностью или частично) своих вотчин, попав в опалу или получив взамен поместья и вотчины в других местах. В Суздальском уезде утратили вотчины попавшие в опалу Горбатые, в несколько лучшем положении оказались, видимо, связанные с особым двором Шуйские. Из числа ярославских князей свои родовые вотчины сохранили лишь связанные с опричниной Сицкие и Жировые - Засекины, из числа ростовских - опричники Гвоздевы. Большей части своих вотчин лишились стародубские князья - Ромодановские, Гундоровы,Кривоборские, Пожарские и проч. Не менее серьезно пострадали родовые княжеские владения в юго-западных уездах - Воротынских, Одоевских, Оболенских и проч. И здесь свои вотчины в полном объеме сохранили лишь связанные с опричниной и двором Трубецкие. Позднее часть потерянных родовых вотчин была возвращена прежним хозяевам, однако далеко не всем и не в полном объеме. Сам процесс возвращения растянулся на долгое время - большая часть вотчин была возвращена уже после Смуты, в основном «при боярех» (1612 - 1613 гг.) и в царствование Михаила Федоровича. При этом возвращение целиком зависело от воли государя и рассматривалось уже как государево «жалованье», часто как награда за службу. К концу XVI в. лицо крупного боярского землевладения определяла уже не родовая, а жалованная вотчина. Государевы пожалования составляли основу земельных богатств Годуновых, Романовых, Хворостининых, Мстиславских, Глинских и проч. Число богатых вотчинных родов (у которых вотчины преобладали над поместьями) к концу века заметно сократилось. Более 1 000 четвертей земли имели Мстиславские, И. М. Глинский, Трубецкие, Воротынские, Одоевские, Голицыны, Куракины, Шуйские, Сицкие, Хворостинины, Татевы, В. Д. Хилков, И. И. Курлятев, И. С. Туренин, Ф. А. Ноготков, А. А. Телятевский, из числа нетитулованной знати - Годуновы, Романовы, Шереметевы, Басмановы, В. П. Морозов, М. Г. и И. Л. Салтыковы, Третьяковы-Ховрины, а также, возможно, князья Д. А. Ногтев, Ф. М. Троекуров, М. П. Катырев, И. Ю. Токмаков и некоторые из Мосальских. В основном это видные бояре, царская родня и лица сделавшие карьеру в опричнине и при дворе Бориса Годунова. У большей же части представителей знати вотчинные владения не превышали 500 четвертей и размерами уступали поместьям. Многие представители аристократии (например, часть ростовских князей) вообще не имели вотчин. Под влиянием переселений времен опричнины и «двора» существенное изменение претерпела и география землевладения дворовых чинов. Перемещения затронули видимо большую часть членов двора, нарушив традиционные связи дворовых с уездными служилыми людьми. Это способствовало разрушению прежней территориальной структуры двора и оформлению новой, чиновной структуры, выделению особого слоя столичного дворянства, не связанного с уездными корпорациями и целиком зависимого от московской службы. Совокупность изменений второй половины XVI в. (уравнение службы с вотчин и поместий, разрушение родовой княжеско-боярской вотчины, утрата знатью былого влияния на местах, обособление ее от уездного дворянства и консолидация вокруг трона) предопределила трансформацию родовой и вотчинной аристократии в служилую. Во второй половине 80-х годов правительство вновь обратилось к вопросу о наделении чинов государева двора поместьями вблизи столицы. В годы опричнины и последующих катаклизмов испомещение дворовых под Москвой приостановилось, позднее большинство уже розданных поместий запустело. Со второй половины 70-х под Москвой массово испомещались дети боярские московского «города». После 1585/86 г. правительство приступило к его ликвидации, розданные поместья возвращались в казну. Освободившиеся земли, сохранявшийся фонд порозжих земель, а также видимо и часть дворцовых были использованы для испомещения чинов двора. По указу 1586/87 г. боярам полагалось 200 четей, думным дьякам и, вероятно, окольничим по 150, стольникам, стряпчим, московским дворянам, дьякам и головам московских стрельцов по 100, выборным дворянам и, вероятно, жильцам по 50 четей. Владельцам подмосковных вотчин (как и по указу 1550 г.) подмосковных поместий не полагалось. Помимо Московского уезда, дворовые получали поместья и в близлежащих уездах (Рузском, Звенигородском, возможно Верейском и Переяславском). В последней трети XVI в. заметным явлением стало распространение землевладения столичной знати за пределы Замосковного края, в первую очередь, в южные уезды, особенно усилившееся в годы правления Годунова. Это вызывало резкое недовольство местной служилой мелкоты и было одной из причин ее антиправительственных выступлений в годы Смуты. Уступая южному дворянству, правительство Михаила Федоровича в 1619 г. приняло указ запрещающий московским дворянам иметь земли в южных уездах. Возможно, еще ранее аналогичного запрета добилось новгородское дворянство. Испомещенные в новгородских землях в 60-70-х гг. опричники и «дворовые», после 1588 г. уже не встречаются среди местных землевладельцев.
Разное читать дальшеС.Т. Аврамов был дьяком Разрядного приказа на протяжении 22 лет (с 1584 по 1605 г.), Е. Д. Вылузгин бессменно возглавлял Поместный приказ с 1584 по 1602 г., А. Я. Щелкалов являлся начальником Посольского приказа с 1570 по 1594 г., его брат В. Я. Щелкалов с 1577 по 1594 г. стоял во главе Разрядного приказа, а с 1594 по 1601 г. - во главе Посольского приказа.
Навальный — это инструмент выяснения отношений членов «Политбюро 2.0» между собой. Пока он выполняет этот функционал, думаю, ему ничего не грозит. Надо же им как-то выяснять между собой отношения, в публичной политике они этого делать не могут. Соответственно, они друг другу через Навального приветы и передают. www.facebook.com/minchenko/posts/15890633177897...
А. Мельникова Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Первого
Тоже перечитал, тем более что по случаю обзавелся первым изданием. И в этом случае в первый раз мне понравилось больше. Местами даже конспирология какая-то видна.
читать дальшеРеформа Елены Глинской читать дальшеВ 1535 - 1538 гг. правительство Елены Глинской осуществило денежную реформу - старые монеты были выведены из обращения и были постепенно заменены новыми денежными знаками. Монетная стопа была понижена примерно на 15% - из малой гривенки (204,75 г ) серебра теперь чеканилось не 520, а 600 денег. Денежная реформа была проведена на редкость удачно, не вызвав никаких потрясений и позволив быстро очистить денежное обращение от фальшивых и неполноценных монет. Начиная с 30-х гг. XVI в. денежное обращение обслуживалось тремя видами денежных знаков - копейкой (0,68 г), деньгой (0,34 г) и полушкой (0,17 г). Копейки и деньги еще долго по старой привычке называли «новгородками» и «московками», копейку «копейкой» стали называть только в начале XVII в., а окончательно прижилось новое наименование только к концу столетия. Полушку часто именовали «полуденьгой».
От Ивана Грозного до Бориса Годунова читать дальшеПосле денежной реформы чеканка монет полностью сосредоточилась на государственных денежных дворах, которых во второй - третьей четверти XVI в. имелось четыре - в Москве, Новгороде, Пскове и Твери. После 1535 г. между русскими денежными дворами закрепилось своеобразное разделение труда - Московский и Тверской чеканили только деньгу, Новгородский и Псковский только копейку*. Денежное обращение и в середине и во второй половине XVI в. также разделялось на два ареала - на Северо - Западе охотнее использовали копейку - «новгородку», в Центре - деньгу. Московский денежный двор, до 50-х гг. XVI в. занимавший ведущее положение, позднее пришел в упадок, производство на нем резко сократилось, возможно даже прекратилось совсем. Отчасти этому способствовал вероятно грандиозный пожар 1547 г., однако основную причину автор видит в опричнине. После 1565 г. Московский двор остался в земщине и вероятно лишился казенных заказов, частные же заказы, из-за общего разорения Москвы были вероятно невелики. Вероятно сократился и спрос на основную продукцию двора - деньгу. Так или иначе, в середине 50-х гг. чеканка монет в Москве практически прекращается и возобновляется в небольших объемах только в последние годы правления Грозного. Тверской денежный двор во второй половине 50-х гг. прекратил свое существование. Новгородский и Псковский дворы, напротив, в в 60-70-х гг. переживают пору расцвета. Активизация внешней торговли после захвата Нарвы (1558 г.), приток серебра на денежные дворы, увеличение спроса на копейку привели к существенному росту объемов производства. На активности Новгородского двора не сказался даже разгром города в 1570 г. Оказавшись в опричнине, двор фактически превратился в основного исполнителя казенных заказов, что способствовало его процветанию. Существенно расширил свое производство и небольшой Псковский двор. Поражение в Ливонской войне и потеря Нарвы привели к упадку обоих дворов, после 1580 г. производство здесь резко сокращается. В 80 - первой половине 90-х гг. чеканка монет резко сократилась на всех дворах (из-за кризиса и нехватки сырья) и вновь активизировалась только после 1595 г. (автор связывает это с Тявзинским миром и вызванным им оживлением внешней торговли). Разделение дворов на «копеечные» и «денежные» было ликвидировано, копейку теперь чеканили все дворы, деньги и полушки также продолжали чеканиться, но в небольших количествах. На монетах появились знаки денежных дворов. В 1595 - 1596 гг., по мнению автора, в Москве для руководства денежным делом было создано специальное ведомство - Денежный приказ (современными исследованиями это не подтверждается). При Борисе производство денег еще более увеличилось, достигнув максимума в 1599 - 1603 гг. Ведущим центром изготовления денег вновь стал Московский денежный двор. Начиная с 1603 г. денежные дворы перешли к выпуску унифицированной копейки** со стандартизированным (по московскому образцу) изображением. Автор полагает, что в дальнейшем Борис планировал полностью сосредоточить чеканку денег в Москве, прекратить свободную чеканку и ввести госмонополию на торговлю серебром. Помимо казны и фальшивомонетчиков чеканкой русских денег в 1589 - 1595/96 гг., по предположению автора, нелегально занималась английская Московская компания. По весу они не отличались от обычных копеек трехрублевой стопы, отличаясь однако стилистикой изображений и технологией изготовления (техника пунсонов). По предположению автора англичане пытались таким образом отчасти компенсировать убытки своей кампании в неудачные для нее годы.
* О выпуске полушек почти ничего не известно, они чеканились эпизодически, поскольку их выпуск был невыгоден ни казне , ни частным лицам. ** До этого изображения на монетах разных дворов существенно различались - изображением всадника, написанием букв легенды и т. д.
Смута читать дальшеВ первые годы Смуты никаких принципиальных изменений в денежном деле не произошло, монеты царей «Дмитрия Ивановича» и Василия Ивановича чеканились в прежнем режиме. К 1608 г. обстановка в стране резко ухудшилась - значительная часть территории государства оказалась в руках тушинцев, Москва была осаждена. Приток серебра в столицу резко сократился, для производства денег приходилось использовать даже серебряные предметы царской сокровищницы и священные сосуды. Правительство было вынуждено прибегнуть к порче монеты. Уже со второй половины 1607 г. вес производимой в Москве копейки несколько снизился - на четверть почки (0,0425 г), до 0,64 г. Помимо этого, позднее (с 1609? г.) в столице полулегально (вне денежного двора, но, по мнению автора, под контролем правительства) чеканили и еще более легкие монеты, весом 0,60 г. В мае 1610 г., из-за нехватки серебра, в столице впервые была начата чеканка предназначенных для денежного обращения золотых монет. Золотые копейки и деньги чеканились по нормам трехрублевой стопы (0,68 и 0,34 г) и, кроме материала, ничем не отличались от серебряных. Стоимость золотых и серебряных монет соотносилась как 1 : 10. Псковский и Новгородский денежные дворы, начиная с 1608 г., оказались, в значительной мере, предоставлены сами себе, единый денежный рынок распался на отдельные ареалы со своими особенностями. Так, в замосковных, заоцких и украинных городах почти не встречались монеты новгородского и псковского чекана, а в Пскове и Новгороде московского. Продукцию Новгородского денежного двора порча монеты не затронула, здесь продолжалась чеканка по трехрублевой стопе. Пик ее пришелся на 1608 - первую половину 1609 г. После ухода из города армии Скопина - Шуйского (май 1609 г.) производство денег резко сократилось. Псков в сентябре 1608 г. перешел на сторону Тушинского вора и местный денежный двор начал чеканить монеты самозванца, причем по повышенной весовой норме - 0,72 г. Чеканка продолжалась вероятно до весны 1610 г., когда из-за проблем с сырьем и внутренних потрясений ее пришлось прекратить. После падения Шуйского и занятия столицы поляками Московский денежный двор продолжил работу, не прекращая ее даже во время осады города Первым и Вторым ополчениями. В качестве сырья использовались остатки царских сокровищниц и разнообразная серебряная «ветошь». Поначалу двор пытался держаться в рамках трехрублевой стопы, однако уже с сентября 1611 г. вес копеек Владислава Жигимонтовича снизился до 0,60 г (стопа 3,4 рубля), с мая 1612 г. до 0,51 г (четырехрублевая стопа), а к концу лета - осени 1612 г. до 0,47 г. С сентября 1611 г. по май 1612 г. на Московском денежном дворе было переделано в деньги 378 гривенок серебра, из которых отчеканено монет на 1 318 рублей. Продолжалось и производство золотых монет, за сентябрь 1611 - май 1612 гг. в деньги было переделано 75 гривенок 47 золотников золота (сделано монет на 2 755 рублей). Золотые копейки выпускались, в основном, по нормам трехрублевой, 3,4 - рублевой и 4- рублевой стопы и предназначались для оплаты наемников. Новгородский денежный двор также чеканил монеты Владислава (с октября 1610?), однако уже в январе 1611 г. новгородцы восстали и отказались признавать власть его правительства, чеканка денег нового царя здесь прекратилась. Псков Владислава не признал, в марте 1611 г. он перешел под контроль очередного самозванца - Лжедмитрия III и местный денежный двор видимо даже чеканил монеты очередного «Дмитрия Ивановича» (по трехрублевой стопе). Второе ополчение после перехода в Ярославль организовало здесь временный денежный двор, чеканивший (с весны 1612 г.) монеты от имени Федора Ивановича (некоторая часть была выпущена и от имени Владислава). Поначалу монеты чеканились по 3,4-рублевой стопе (0,60 г), с сентября 1612 г. по 4-рублевой (0,51 г). После освобождения Москвы столичный денежный двор по каким-то причинам не смог сразу возобновить работу и производство денег продолжалось на временном дворе в Ярославле и вновь организованном временном дворе в Москве. Последний, с ноября 1612 по февраль 1613 гг., также выпускал монеты с именем Федора Ивановича по 3,4-, а позднее 4-рублевой стопе. После избрания Михаила Федоровича оба двора перешли на выпуск монет с его именем (по 4-рублевой стопе). В мае 1613 г. Ярославский двор вероятно был закрыт, временный Московский работал видимо до ноября 1613 г., когда возобновил свою деятельность постоянный двор. Новгород в июне 1611 г. был занят шведами. Местный денежный двор, до этого чеканивший копейку Василия Шуйского по 3-рублевой стопе, продолжил чеканку и при шведской оккупации. С сентября 1612 г. стопа была понижена до 3,6 рублей (0,58 г), а в марте 1615 г. до 3,9 рублей (0,53 г, фактически вес монет был снижен видимо еще больше - до 0,48 г). Масштабы деятельности Новгородского двора были весьма велики, одновременно здесь работало 6 - 7 станиц, в 1611 г. ежемесячно перерабатывалась в среднем 121 гривенка серебра, в феврале 1614 - феврале 1615 гг. - 656 гривенок, в марте 1615 - феврале 1617 г. - 724 гривенки. Сырье поступало как от казенных, так и от частных заказчиков. При оставлении Новгорода в 1617 г. шведы вывезли часть оборудования двора (чеканы и маточник) и одного из денежных мастеров со станицей («Нефедка с товарищи»). С их помощью в Швеции был налажен и какое-то время продолжался незаконный выпуск русских денег по норме ниже 4-рублевой стопы (0,47 - 0,48 г). Вероятно это было личной инициативой Якоба Делагарди.
Михаил Федорович читать дальшеМосковский денежный двор возобновил работу в ноябре 1613 г., выпуская копейки (по 4-рублевой стопе), деньги и полушки. Сырьем для них служили в основном старые монеты 3-рублевой стопы, скупаемые «с наддачей». С 1617 г., после заключения Столбовского мира, возобновили работу Псковский и Новгородский дворы. Однако масштаб чеканки денег на них был невелик - Новгородский двор в 1617 - 1627 гг. ежегодно чеканил в среднем ок. 6 500 рублей. Выпуск полновесных копеек продолжался недолго, начиная с 1618 г. правительство Михаила Федоровича стало практиковать порчу монеты. В 1618 г. вес копейки был снижен на 0,1 г, в 1622 г. еще на 0,1 г. Не ограничиваясь этим, власти в 1619 г. восстановили денежный двор в Ярославле, наладив здесь тайное производство легковесных и низкопробных монет, копирующих наиболее массовые выпуски Московского двора. Вес этих монет не превышал 0,42 г, выпускались они из серебра не только 960, но и 916, 900, 875 и 600 пробы. Чеканка подобных монет велась вероятно эпизодически (видимо для покрытия возникающей острой нужды в деньгах) и продолжалась, как минимум, до 1626 г. В 1626 г. вес копейки был уменьшен еще на 0,1 г (до 0,48 г, фактически он был еще ниже и не превышал 0,46 г). Одновременно была понижена и их проба - при обработке сырья серебро перестали очищать и доводить до 960 пробы, копейки теперь чеканились из серебра талерной пробы (960, 925, 916, 900, 875). В 1635 г. фактический вес копейки вновь был уменьшен на 0,1 г - до 0,45 г (при этом формально нормативный вес сохранялся на уровне 0,48 г, 425 копеек из гривенки). Новгородский и Псковский дворы в небольших количествах (и, в основном, видимо по частным заказам) чеканили монеты вплоть до 1626/27 г., когда были закрыты. В Новгороде чеканились копейки 4-рублевой стопы и 960 пробы, в Пскове копейки весом в 0,49 (1617 - 1619 гг.), позднее 0,47 - 0,48 г и также 960 пробы. Помимо этого, в русском денежном обращении начиная с 1619 г. встречались т. н. деннинги, русские копейки с именем датского короля Христиана IV и русских царей, выпускавшиеся в Дании. Обстоятельства их появления и использования неясны.
Алексей Михайлович и денежная реформа читать дальшеВ начале правления царя Алексея принципиальных изменений в денежном обращении не произошло, монеты чеканились, в целом, в соответствии с установившимся ранее весом и пробой. Весовая их норма составляла во второй половине 40-х годов 0,46 г (фактический вес - 0,44 г), в 1650 - 1654 гг. повысившись до 0,48 г (0,46 г). В 1646(?) г. была введена казенная монополия на покупку ефимков и установлена монопольная (заниженная) уставная цена на них - 50 копеек. В 1654 - 1663 гг. была предпринята попытка коренного изменения русской денежной системы. Предполагалось ввести новые крупные номиналы и медь, в качестве нового монетного сырья. Летом 1654 г. были введены серебряный рубль (чеканился на талерах со сбитым изображением, 28 - 29 г.), медная полтина, серебряная полуполтина (чеканилась на разрубленном на 4 части талере), медные алтын и грошевик (4 деньги = 2 копейки). Чеканка медной гривны (10 копеек) видимо так и не была начата. Серебряная копейка была сохранена и чеканилась по старой стопе (примерно 445 копеек, весом 0,45 г, из гривенки). Для выпуска новых крупных монет в Москве был специально оборудован новый денежный двор - Новый Московский Английский (располагался на бывшем подворье английских купцов). К марту 1655 г. все вышеописанные номиналы появились в обращении, однако население пользовалось ими неохотно. Осенью 1655 г. в первоначальные планы реформы были внесены значительные изменения. От выпуска всех вышеназванных монет отказались. Вместо серебряных рублей был начат выпуск т. н. «ефимков с признаком» - талеров надчеканенных штемпелем серебряной копейки и с вырезанной датой «1655». Они чеканились на Старом Московском денежном дворе и предназначались для ведения внешней торговли. Из-за дефицита серебра надчеканка ефимков прекратилась уже осенью 1655 г. Для обслуживания внутренней торговли был налажен выпуск медных копеек, во всем, кроме материала, идентичных серебряным. Обращение их ограничивалось европейской частью России, ни с зарубежными купцами, ни в Сибири торговать ими не разрешалось. Медные копейки выпускались обоими московскими дворами - Старым и Новым, вновь открытыми дворами в Новгороде и Пскове и новым двором в Кукенойсе (Кокнесе). Медные копейки поначалу охотно принимались населением, однако неуклюжие действия правительства и всяческие злоупотребления привели вскоре к стремительной девольвации медных денег и полному расстройству денежного обращения. В 1663 г. медные деньги были отменены, а старая денежная система восстановлена. Старый Московский денежный двор после начала реформы в 1654 г. переключился на чеканку наградных золотых для казаков Хмельницкого (чеканились штемпелями серебряных копеек). Осенью 1655 г. здесь недолго производились« ефимки с признаком», затем двор сосредоточился на выпуске медных копеек, став их основным производителем. Новый Английский двор с большим трудом освоил выпуск крупных номиналов начального этапа реформы, а позднее переключился на выпуск медных копеек, в чем тоже не очень преуспел. Псковский денежный двор в довольно значительных количествах чеканил медные монеты с октября 1655 г. О деятельности Новгородского двора почти ничего не известно, вероятно масштабы ее были невелики. Помимо медных денег, здесь в 1655 - 1663 гг. было выпущено некоторое количество серебряных копеек. Денежный двор в отвоеванном у шведов Кукенойсе был организован стараниями А. Л. Ордина - Нащокина, на тот момент местного воеводы. О нем тоже почти ничего не известно, двор, работавший довольно интенсивно, начал функционировать вероятно на рубеже 1658 - 1659 гг. и закрылся не позднее июля 1661 г., когда город был возвращен шведам. После окончательного провала реформы большинство дворов было закрыто, на Старом Московском дворе возобновилась чеканка серебряных копеек. Чеканившиеся с 1663 г. серебряные копейки сохранили дореформенный вес - 0,48 (0,46) г.
Федор, Иван и Петр Алексеевичи читать дальшеКопейки Федора Алексеевича в 1676 - 1681 гг. чеканились по старой норме - 0,48 (0,46) г. В 1681 г. вес копейки снова понизился, нормативный до 0,42 г, фактический до 0,40 г. По этой же норме чеканились и копейки Ивана и Петра, причем от имени каждого из царей отдельно. По некоторым данным, в 1664 - 1681 гг. было отчеканено монет на 991 351 руб. (в среднем по 58 314 руб. в год). В 1681 г. было выпущено уже 174 317 руб., в 1682 г. - 312 661 руб., в 1683 г. - 242 707 руб., в 1684 г. - 214 720 руб. и т. д.
Производство, организация, курс читать дальшеДо начала XVII в. денежные дворы ведались Казной (Казенным двором), в 1595 - 1596 гг. по предположению Мельниковой был создан специальный Денежный приказ, в ведении которого находилось денежное дело. Однако современными исследованиями это не подтверждается. Вероятно функции такого приказа исполнял Московский денежный двор, оставаясь при этом подразделением Казенного двора. В 1626 г. Московский денежный двор был передан в ведение приказа Большой казны, полуавтономным подразделением которого и оставался до начала XVIII в*. Во главе денежного двора стоял выборный голова (избирался ежегодно из числа гостей), работами руководили выборные же целовальники. Московский денежный двор примерно с 1610 г. возглавлялся дьяками, назначаемыми правительством (ему подчинялись голова и целовальники), с начала 50-х гг. XVII в. над дьяком нередко ставился еще и глава двора, обычно из московских дворян. Рабочий персонал двора состоял из денежных мастеров, волочильщиков, бойцов, подметчиков, кузнецов и проч., объединявшихся в станицы (бригады), сочетавшие в себе представителей всех специальностей. На Новгородском дворе во второй половине XVI в. трудилось ок. 30 чел., в Москве вероятно столько же, во Пскове ок. 10 - 15 чел., в Твери вероятно еще меньше. К середине 50-х гг. XVII в. на Старом Московском дворе трудилось ок. 200 человек. Собственной промышленной добычи серебра Россия до середины XVIII в. не имела и в качестве сырья для изготовления монет использовалось импортное серебро, в основном западноевропейские серебряные монеты, отчасти, серебро в слитках и изделиях. Иностранная монета поступала в первую очередь от заграничных купцов, приезжавших торговать в Россию и вынужденных продавать привезенное серебро казне или сдавать на переделку на денежный двор (внутри страны иностранные деньги не принимались, обратный вывоз монет был запрещен). До середины XVII в. сохранялось и право свободной чеканки - любой желающий (и русский и иноземец) мог сдать на денежный двор имеющееся серебро на переделку и получить его назад деньгами, за вычетом пошлин, стоимости работы и угара. По нормам Торговой книги (1575 - 1610 гг.) высокопробный талер (29 г) соответствовал 43,5 - 44,5 русским копейкам. Казна покупала талеры - «ефимки» по заниженному курсу («уставной цене») в 36 - 36,5 копеек. При переделе денег заказчик получал больше - 38 - 38,5 копеек. Угар в высокопробных талерах составлял 6 - 8% веса (в низкопробных до 20-25%), золотничная и плавильная пошлины - 5,4% (0,58% золотничной пошлины шло мастерам «за дело», в денежном виде это составляло 3,4 - 3,5 деньги с гривенки). Доход казны от перечеканки талера составлял ок. 8,5%. После перехода на 4-рублевую стопу, из гривенки серебра (204,75 г) получалось 350 копеек (0,51 г), золотничная и плавильная пошлины на 1617 г. составляли 99,5 денег с гривенки, оплата труда мастеров (и прочего рабочего персонала) - 10,5 денег с гривенки. Чистый доход казны (пошлины минус работа) составлял 89 денег или 49,5 копеек с гривенки серебра (~ 14%). Из очищенного талера получалось примерно 48 копеек 4-рублевой стопы, после перехода с 1626 г. на производство из талерного серебра уже примерно 56 копеек. Стоимость талера в 1613 г. составляла 42 копейки, в 1619 - 1630 гг. - 48 копеек, в 1634 г. - 51 - 51,5 копейку, позднее 52 копейки. В 1646 г. была введена новая (заниженная) уставная цена талера - 50 копеек, сохранявшаяся до конца века. Рыночная цена талера была выше - в 1645 г. в Стокгольме за талер давали 63 - 64 копейки,в Голландии в 1660 - 1661 гг. - 60 копеек, в 70-х годах цена ефимка составляла от 52 до 60 копеек. К 1654 - 1661 г. вес талера соответствовал 64 копейкам.
* Д. Лисейцев и др. «Приказы Московского государства. Словарь-справочник»
Отсидевший за угрозы в адрес Обамы американец получил срок за намерение убить Трампа Житель американского Локпорта Джаред Браун, который ранее провёл 15 месяцев в тюрьме за угрозы в адрес экс-президента США Барака Обамы, приговорён к двум годам лишения свободы за заявления о намерении убить главу государства Дональда Трампа. Об этом сообщает ABC. По данным телеканала, 20-летний мужчина нарушил условия своего условно-досрочного освобождения. В декабре жителя Флориды арестовали за угрозы Трампу в соцсетях. russian.rt.com/world/news/362495-obama-ubiistvo...
Тогда же, в декабре 2016 года, Mail.Ru продал 50% в ООО «Дайри.ру». Эта фирма развивает блог-платформу diary.ru. Проект создан в 2002 году. В 2007 году 50% купила Digital Sky Technology (позднее вошла в холдинг Mail.Ru Group). Оставшаяся доля в равных долях принадлежала Евгению Руденко и его сыну Никите Руденко. Долю Mail.Ru Group приобрел Евгений Руденко, теперь у него 75%. Информацию о сделке Руденко подтвердил. «Сумма сделки символическая. Перспектив развития у сервиса нет, у нас нет на это средств, — говорит Евгений Руденко. — Кроме того, наша аудитория очень консервативная. Они просят оставить всё как есть и не пытаться уподобляться современным соцсетям. Не хотят никаких нововведений, говорят, что им всё нравится. У нас дневная посещаемость от 100 тыс. до 150 тыс.». Весь проект Делицын оценил в 1 млн рублей. Таким образом, Mail.Ru Group выручила порядка 500 тыс. рублей. «Проект уже не носит коммерческий характер, — говорит Делицын. — Перспектив его развития в Mail.Ru не видят. Другого покупателя они бы не нашли. А раз основатели не хотят «убивать» и планируют дальше поддерживать сервис, то логично было продать им этот проект». izvestia.ru/news/666537#ixzz4a9Oi6tG0
Когда в одиннадцатом веке в Латеранском дворце были заново обнаружены два древних мраморных туалета, высокая римская культура гигиены была давно забыта. То, что изначальная функция шикарных кресел красного камня, смахивающего на благородный порфир, была настолько тривиальной, никому и в голову прийти не могло — поэтому sedes porphyreticae аж до 16 века служили тронами во время коронации Папы Римского. Однако загадочная дыра в сиденье не могла не вызывать вопросов, и для её объяснения придумывались самые фантастические истории. Например, будто после конфуза с папессой Иоанной решили проверять пол избранника во время церемонии инвеституры, и отверстие в троне позволяло сделать это наиболее изящно. К концу 13 века эта версия как самая популярная обросла живописными деталями: рассказывалось, что под трон с восседающим на нём без пяти минут Папой забирался священник и, проведя необходимые манипуляции, провозглашал: "Habet testiculos duos et bene pendentes!" (перевод, думаю, не нужен). В ответ раздавалось торжественное "Deo gratias", хор запевал "Te Deum", и Папа проследовал к алтарю. Короче, если кто-то вдруг решит сделать про одного из средневековых Пап комедию в духе Астерикса и Обеликса, личная просьба от меня непременно включить этот эпизод (чтобы у всех были костюмы как у Феллини и максимально серьезные лица, конечно). читать дальше
"Газпром" вложит в газификацию Киргизии 100 млрд рублей "Газпром" вложит 100 млрд рублей в развитие газотранспортной системы Киргизии, в результате чего уровень газификации республики увеличится почти втрое. Об этом заявил президент РФ Владимир Путин по итогам переговоров со своим киргизским коллегой Алмазбеком Атамбаевым. Он отметил, что "Газпром" ведет масштабную работу по реализации программы газификации республики до 2030 года. "Совокупный объем инвестиций в республиканскую газотранспортную сеть составит 100 млрд рублей", - сказал Путин, подчеркнув, что в результате уровень газификации Киргизии увеличится с нынешних 22% до 60%. Глава российского государства отметил, что благодаря возможности беспошлинного импорта из России нефтепродуктов в республику в 2016 году было поставлено свыше 1 млн тонн топлива. читать дальшеРоссийский лидер также обратил внимание, что значительный вклад в экономическое развитие Киргизии вносят денежные переводы работающих в РФ граждан этой республики. Объем таких перечислений после присоединения Бишкека к ЕврАзЭС вырос на 17,5%, составив за январь- сентябрь 2016 года $1,3 млрд, что равно почти трети бюджета страны. "Но это только то, что мы знаем по банковским и почтовым переводам, на самом деле, конечно, (объем переводов) больше", - заключил Путин. tass.ru/ekonomika/4058751
20 автоголов в одном матче: самая позорная игра года 26 февраля в чемпионате России по хоккею с мячом был сыгран, пожалуй, один из самых удивительных матчей за всю историю этого небольшого вида спорта: архангельский «Водник» принимал на своем льду иркутскую «Байкал-Энергию» и проиграл со счетом 9:11. Стандартный для бенди результат, за исключением двух обстоятельств — все 20 голов были забиты во втором тайме (первый завершился со счетом 0:0), но что еще круче — все они были забиты хоккеистами в свои собственные ворота. Цифра, от которой русский хоккей понравится вам еще больше — все 11 мячей в ворота «Водника» (то есть в свои же ворота) провел один и тот же человек, 28-летний нападающий Олег Пивоваров. Еще раз — 11 голов в свои ворота. В чужие в этом сезоне он забивал всего 5 раз, то есть, помимо прочего, Олега имеет смысл поздравить с самым результативным матчем в карьере... В случае с «Водником» и «Байкалом» все, видимо, свелось к нежеланию хозяев играть в четвертьфинале с более сильным соперником, красноярским «Енисеем», на которой архангелогородцы выходили бы в случае победы. Игра на стадионе «Труд» начиналась позже всех остальных матчей заключительного тура, поэтому соперники заранее понимали все возможные расклады... www.sports.ru/tribuna/blogs/odukhevremeni/11970...
Тем временем в начале VI в. до н.э. в Египте поселились иудеи, и селились в Египте и далее. Многие из них были до-монотеистическими иудеями, приносили вместе жертвы разом Яхве и некоторым богиням и т.д. Но были и иудеи Торы, и жесткой границы не было. Мало-помалу выявились связанные с религией счеты: египтянам пришлось сильно не по вкусу то, что рассказывалось о Египте в традиции об Исходе, - идея посрамления и побиения всего Египта чужеземным иудейским богом и его магом-уполномоченным никак их не радовала, тем более что у них самих альфой и омегой было то, что наш батюшка Египет всему свету голова, иначе как по временному наказанию от египетских же, прошу заметить, богов. Принесение в жертву животных тоже не нравилось, если эти самые животные числились священными. Египтяне же с точки зрения иудеев были самыми языческими из язычников, даже жуков навозных и то почитали, а кроме того, они победили благоверного восстановителя истинной веры и единого Израиля царя Иосию при Мегиддо (609 г. до н.э.), что в иудейском фольклоре навсегда стало эталоном победы Мирового Осла над Мировым же Бобром (откуда пошла легенда о том, что в конце света Зло, желая одолеть Добро, выберет для схватки именно это место - Армагеддон, "Местность Мегиддо"). читать дальшеВсе это не мешало соседским связям и даже бракам у обычных людей (египтяне и в иудаизм для такого случая иногда переходили - для них это было на практике равносильно просто добавлению еще нескольких обрядов и одного бога, кто бы их в Египте ограничивал во всем прочем?). Многим обычным людям было до всех вышеуказанных высоких материй мало дела. Но люди высококультурные и ученые реагировали иначе, и в V-IV вв. до н.э. воспоследовал египетский ответ на традицию об Исходе. Как и положено, ответ состоял вовсе не в том, что "они все врут". Ничего подобного - они передают некую правду, но с лжедобавлениями. Что евреи происходят от людей, ушедших из Египта под главенством Моисея за столько-то поколений от Давида (Моисей по счету поколений как раз приходился примерно на грань XIX и XX династий) - это правда. Что в Египте тогда были великие беды - это тоже правда. Что Моисей побеждал тогдашнего египетского царя и торжествовал над ним - и это тоже правда. Вот что неправда - что это все было по воле его иудейского бога, и что это торжество так и осталось с ним, и что сам Моисей и Ко были людьми азиатского народа, ранее пришедшего в Египет. Нет, Моисей и его люди были как раз теми самыми нечистыми египтянами, что торжествовали 13 лет над Мернептахом-Аменхотепом в конце XIX династии, и то была кара египетских богов; но потом-то их побили и выгнали, и вот они убежали в Азию, и смешались там с теми самыми азиатами, что были их союзниками в разорении Египта, а то были не кто иной как гиксосы, сидевшие в Палестине с самого момента их изгнания из Египта еще за сотни лет до того. И вот Моисей и прочие нечистые и прокаженные смешались с ними и возглавили их, и от них-то пошли иудеи. Так что "не все так однозначно" - да, было дело, торжествовал Моисей и Ко над фараоном. Но это было по воле египетских же богов, в наказание оному фараону, и тут египтян побеждали египтяне же, а не какие-то азиатские чужаки, и предки израильтян Моисей и ко были вдобавок нечистыми (нечистыми египтянами). wyradhe.livejournal.com/499467.html?
Аграрная история Северо-Запада России XVII века (население, землевладение, землепользование)
Последний том известного коллективного труда. Более других понравились главы Воробьева и Шаскольского. Не совсем понятно зачем нужно было включать сюда поморские уезды - и территориально это Север и почти по всем параметрам они от Новгорода, Пскова радикально отличаются.
В конце XVI - начале XVII вв. территория региона претерпела значительные изменения, сократившись примерно на 20%. Во второй половине 60-х гг. XVI в. 7 южных погостов Деревской пятины были взяты в опричнину и приписаны к Ржеве-Володимеровой. По Столбовскому миру 1617 г. четыре уезда Водской пятины (Ореховский, Копорский, Корельский и Ямской) и Ивангородский уезд Шелонской пятины были переданы шведам. К середине XVII в. 17 северных погостов Обонежской пятины составили основу Олонецкого уезда. В 60 - 80-х гг. XVI века регион пережил настоящую демографическую катастрофу, население его сократилось более чем на 3/4. На 1582 г. здесь проживало примерно 95 000 чел. - 24% от числа жителей на 1500 г. (396 000 чел., фактически потери были еще выше, поскольку население региона в первой половине века росло). Сильнее всего пострадали Шелонская и Деревская пятины, население которых сократилось на порядок (10,8 и 9,2% от уровня 1500 г. соответственно). В Водской пятине население сократилось почти в 5 раз (21,9%), в Бежецкой - более чем в три раза (30,5%). В некоторых погостах (в 12,6% погостов Бежецкой и в 25% Деревской пятин) не осталось ни одного населенного двора. В относительно благополучной на этом фоне Обонежской пятине население сократилось вдвое (50,6%), однако этот результат был достигнут за счет удаленных северных погостов (будущий Олонецкий уезд) куда сбегалось население менее благополучных районов. Здесь численность населения даже выросла (131% к уровню 1500 г.). На остальной территории пятины население сократилось на 3/4 (24,2%). В начале XVII в. на население не успевшего восстановиться региона обрушилась новая катастрофа, голод начала века и Смута практически добили остатки населения. К 1620 г. его численность сократилось до примерно 42 000 чел., более чем вдвое по сравнению с 1582 г. (44,7%) и на порядок по сравнению с началом XVI в. (10,7%). Почти полностью обезлюдели Бежецкая и Деревская пятины (14,5 и 15,3% от числа жителей на 1582 г.; 4,4 и 1,4 % к 1500 г.). В Деревской пятине, когда-то самом населенном районе Новгородчины (104 000 на 1500 г.), осталось всего ок. 1 400 жителей, в Бежецкой (87 000 на 1500 г.) - 3 800 чел. В 63% погостов Бежецкой и 41% погостов Деревской пятин населенных дворов не было вообще. В Обонежской пятине население сократилось «всего» на треть (69,9% к 1582 г.; 35,4% к 1500 г.), опять-таки за счет показателей северных погостов. Здесь численность населения сократилась «всего» на 10% (90% к 1582 г.), на остальной территории пятины на 2/3 (34,4%.) После Смуты численность населения начала восстанавливаться. К 1646 г. она почти утроилась (118 000 чел., 278% к 1620 г., 124% к 1582 г.), а к 1678 г. увеличилась еще в два раза (247 000 чел., 209% к 1646 г.). Однако и к концу XVII в. численность населения Новгородчины не достигла показателей начала шестнадцатого столетия (62,4% от уровня 1500 г.). Схожая картина наблюдалась и в отдельных пятинах. Достичь уровня 1500 г. удалось только в Обонежской и Водской (112,7 и 109,2%), в Шелонской пятине этот показатель достигал всего 73,3%, а в заново заселенных Деревской и Бежецкой - 25,3 и 31,7% соответственно. В двух последних пятинах даже к 1678 г. хватало полностью запустевших погостов (24% в Бежецкой, 10,5% в Деревской). Соответственно численности населения менялась и его плотность, к 1500 г. она составляла 1,7 чел. на кв. км (3,2 чел. на кв.км в Деревской, 3 в Шелонской, 2,3 в Бежецкой, 1,1 в Водской и 0,8 в Обонежской). К 1582 г. уменьшилась до 0,4 чел на кв. км, по пятинам составляя от 0,2 (Водская) до 0,7 (Бежецкая) чел. на кв. км. К 1620 г. этот показатель сократился вдвое - до 0,2 чел. на кв. км (от 0,05 в Деревской до 0,3 в Обонежской). К 1678 г. плотность населения достигала 1 чел. на кв. км (от 0,7 в Бежецкой пятине до 2,2 в Шелонской). Серьезные изменения произошли в структуре сельского расселения. Густая сеть мелких сельских поселений (ок. 40 000 сел, селец, деревень, починков) покрывавшая регион к середине XVI в. оказалась большей частью уничтожена двумя волнами кризиса во второй половине XVI - начале XVII в. Полностью эта сеть уже не была восстановлена, к 1646 г. в регионе имелось 3 884 селения (т. е. почти в 10 раз меньше), к 1678 г. - 5 727. Восстановление сопровождалось укрупнением селений - увеличением числа дворов и жителей. К 1646 г. доля мелких селений (1 - 4 двора) не превышала 36%, крупных (10 и более дворов) доходила до 31,6%. Средний размер деревни составлял от 3,2 двора (Обонежская пятина) до 5,3 двора (Водская и Шелонская). Средняя численность жителей в поселении - 24 чел. обоего пола (в середине XVI в. - 12 - 15). Большая часть населения проживала уже в (относительно) крупных многодворных селениях. К 1678 г. дворность селений несколько снизилась (следствие введения подворного обложения) - мелких селений имелось 37,7%, крупных - 29,8%, средняя дворность - 3,1 (Бежецкая пятина) - 5,8 (Шелонская) двора. Людность селений, тем не менее, продолжала возрастать, увеличившись на 1/3 - до 32 чел. на селение. В структуре сельского населения преобладали крестьяне, однако доля их в связи с кризисом существенно снизилась - до 75% в 1582 г. и 66% в 1620 г. К концу XVII в. она вновь подросла, до 73% на 1678 г. Удельный вес бобылей вырос с 9% в 1582 г. до 22% в 1620 г., к концу века сократившись до ~ 13%. Холопов на 1582 и 1620 гг. имелось ок. 9%, к концу века их доля несколько увеличилась - до 12% в 1678 г. На землях светских землевладельцев доля крестьян сократилась с ~ 70% в 1582 г. до 40% в 1620 г., к концу века поднявшись до 64%. Удельный вес холопов составлял здесь соответственно 21, 31 и 23%, бобылей - 10, 28 и 13%. На монастырских землях доля крестьян оставалась более высокой - 82% в 1582 г, 66% в 1620 г. и 79% в 1678 г. Бобыли составляли соответсвенно 11, 27 и 16% населения монастырских вотчин. «Холопы» (монастырские слуги, служебники и детеныши) - 7, 7 и 5%.
Псковская земля Территория Псковской земли в XVII в. также претерпела изменения - по Деулинскому перемирию к Польше отошли Себежский (вернулся в состав русского государства в 1654 - 1678 гг., позднее вновь под Польшей) и Красногородский уезды (в 1667 г. был возвращен России). Кризис 60-80-х гг. XVI в. нанес Псковщине ущерб не менее серьезный чем соседней Новгородской земле. Сельское население региона сократилось примерно в 5 раз, с 90 000 - 110 000 чел. на 1558 г. до 22 000 в 80-х гг. В 8 из 13 уездов Псковской земли, из 10 368 имеющихся селений живущими числилось 1 408 (13,6%). Смута видимо нанесла Псковщине несколько меньший ущерб, на 1620 г. здесь проживало ок. 42 000 чел., в тех же 8 уездах доля живущих селений увеличилась до 15,2% (всего 1 621). К 1646 г. население Псковщины выросло до 46 000 чел., а к 1678 г. до 96 000 чел., приблизившись к уровню начала - середины XVI в.
Поморье (Подвинье) В большинстве поморских уездов на протяжении большей части века наблюдался отток населения (главным образом, в Сибирь). В результате, население Двинского уезда в 20-70-х гг. сократилось с примерно 31 000 до 25 000 чел, Мезенского - с 6 000 до 3 400 чел., а Кеврольского с 11 000 до 5 800 чел. Отчасти это было вызвано видимо природно - климатическими причинами (в 30-х гг. XVII в. здесь наблюдался многолетний неурожай). Общая численность населения 5 уездов (Двинский, Кеврольский, Мезенский, Яренский, Каргопольский) на протяжении столетия составляла, по неполным данным, не менее 50 000 - 60 000 чел. Поморские селения в силу природных причин являлись устойчивыми очагами земледелия и редко запустевали полностью и надолго. В силу этого сокращения числа сельских поселений на протяжении века здесь почти не наблюдалось (за исключением Кеврольского уезда, где число селений сократилось вдвое). Почти не росла (а в Кеврольском и Мезенском уездах даже сократилась) и средняя дворность послений, в начале века она составляла 3,3 - 7,6 дворов на селение, к 70-80-м гг. - 3,9 - 6,6 двора.
Поморье (Белозерский уезд / Кирилло - Белозерский монастырь) В XVII в. Кирилло - Белозерскому монастырю принадлежало примерно 25% всех земельных угодий уезда (на 1626/27 гг.), на которых проживало ок. 25% всего населения уезда (на 1678 г.). Кризис конца XVI в. уезд и монастырь затронул в меньшей степени чем новгородские пятины. От эпидемий и голода пострадала главным образом юго-восточная часть уезда. На 1601 г. запустело 33,1% монастырских селений (на востоке и юго - востоке уезда - 48,5 и 63,7%). Новый удар нанес голод начала века, к 1602 г. доля запустевших селений выросла до 42,8%.Первые годы Смуты монастырь перенес относительно благополучно - на 1612/13 г. доля пустых селений почти не изменилась - 44,9%. Однако в последние годы Смуты Белозерье было сильно разорено ворами и литвой, к 1620 г. «впусте» лежало уже 59,2% селений (местами и до 82%). В 20-х гг. начался процесс восстановления, к 1678 г. доля пустых селений не превышала 4,9%. При этом, как и в других районах, восстановление сопровождалось укрупнением селений и восстановлены были далеко не все селения - на 1678 г. число селений на сопоставимой территории было примерно на 30% ниже чем в 1559 г. Осталась заброшенной (поросла лесом, использовалась как сенокос или пахалась наездом) и значительная часть ранее обрабатываемых земель, на 1665 г. - 47,8% (местами до 78,8%). Монастырские селения, как уже было сказано, после Смуты постепенно укрупнялись. В середине XVI в. (1544 и 1559 гг.) ок. 90% поселений включало от 1 до 3-4 дворов, в среднем на поселение приходилось 2,3 - 2,6 двора. Примерно такая же картина наблюдалась и в начале XVII в. (1612/13 г.). К 1678 г. доля небольших селений (от 1 до 3-4 дворов) сократилась до 55,5%, доля относительно крупных (7 и более дворов) выросла до 25,2% (в 1544 г. - 1.9%, в 1559 г. - 3,4%), на поселение в среднем приходилось уже 5,7 дворов. Население монастырских вотчин между 1612/13 и 1678 гг. увеличилось в 2,5 раза (до 22 000 чел.), между 1559 и 1678 гг. на сопоставимой территории на 19,8%, т. е. численность его была восстановлена и даже несколько увеличилась. Среди населения монастырских вотчин преобладали пашенные крестьяне - 91,8% дворов на 1612/13 г., 61,2% на 1626/27 г., 75,2% на 1678 г. Доля бобылей в начале века была незначительной - 3,8% дворов на 1612/13 г., затем существенно выросла из-за разорения Смутного времени - 34,3% дворов на 1626/27 г., к 1665 г. сократилась до 2,4%, а к 1678 г. снова подскочила до 12,5% дворов (монастырские власти записывали часть своих крестьян бобылями, для уменьшения налогообложения). Примерно по 2 - 3% составляли дворы церковного причта и подсоседников. Число монастырских детенышей, служебников и ремесленников известно на 1678 г. - 311 дворов (ок. 9%) и 785 чел. в них (3,5%).
Землевладение читать дальше Новгородские пятины За время Смуты поместная система на Новгородчине оказалась полностью разрушена, ее восстановление шло медленно и трудно. Поместный оклад в это время окончательно утратил связь с реальным землевладением. Определяющим фактором становится не оклад и даже не размер земельного владения, а обеспеченность его рабочими руками - наличие крестьянских дворов и зависимых людей. По имеющимся (неполным) данным, в первой трети XVII в. ситуация складывалось следующим образом. В Шелонской пятине на 1622 г. имелось 147 помещиков (25 дворовых, остальные городовые), средний поместный оклад составлял 452 чети, максимальный - 900 четей. К концу 20-х гг. в Залесской половине пятины на поместье в среднем приходилось 4,5 двора крестьян, бобылей и холопов (без холопов - 4,35) и 5,6 чел. зависимых людей. 3/4 помещиков имели не более 5 дворов или не имели их вовсе. В Обонежской пятине имелось 231 поместье и вотчина, с которых служило 184 помещика (в т. ч. 23 дворовых). Средний размер оклада - 390 четей, при этом только у 4% помещиков оклад соответствовал земельной даче, а у 19,8% земли не было совсем. В среднем на поместье приходилось 2,4 зависимых человека, однако в 39% поместий вообще не было крестьян и бобылей, в 30% имелось от 1 до 5 (в основном бобылей), в 7,8% поместий - 6-10 чел. и только в 6 поместьях более 10 чел. Из 184 помещиков явиться на службу с конем могло только 64 чел. В Заонежских погостах пятины поместное землевладение почти отсутствовало - 5,6% земель (в основном у детей боярских новгородского митрополита). Большая часть земли оставалась в руках черных крестьян (65,4%), митрополита (11,1%) и монастырей (17,3%). При этом большая часть черных и церковных земель (88,3%) была заброшена и не обрабатывалась. К 1628 - 1632 гг. доля живущей земли увеличилась до 45,5%, структура землевладения принципиальных изменений не претерпела. В Бежецкой пятине Тверская половина к концу 20-х гг. была еще полностью пуста. В Белозерской половине имелось 244 помещика (не считая вдов), средний размер поместья составлял 2,9 двора (да и то с учетом владельческих). К середине века восстановительный процесс в новгородских пятинах достиг уже значительных успехов. К 1646 г. число дворов зависимых людей (крестьян, бобылей и холопов) достигло 16 461 (здесь и далее, без Заонежских погостов), в них имелось 45 784 душ м.п. (вместе с дворовыми холопами). Господствующие позиции занимало поместное землевладение - 51,8% дворов (53,2% зависимых людей), за ним шло монастырское - 23,9% (20,1%) и дворцовое - 18,2% (20,1%). Вотчинное землевладение большого распространения не получило - 5,4% дворов (6% людей). Оставшееся приходилось на земли церковных приходов и владения новгородских своеземцев, изредка встречавшейся еще реликтовой формы местного землевладения (сохранялась в Шелонской и Водской пятинах). Доля поместного землевладения по сравнению с серединой XVI в. несколько уменьшилась. К 1646 г. в регионе имелось 1 540 поместий, в которых испомещалось св. 1 600 служилых людей (ок. 15% всего русского дворянства). 2/3 поместий (1 026) относились к мельчайшим (не более 5 дворов, в 383 из них вообще не было крестьянских и бобыльских дворов, только владельческие), имевшим в среднем по 2,5 двора и 4 - 5 зависимых людей. 17,9% помещиков имели по 6 - 10 дворов и, в среднем, по 19 зависимых людей. 85% помещиков, таким образом, относились к мелким и мельчайшим и, в большинстве своем, не могли нести конную службу без получения денежного оклада (без оклада можно было служить имея не менее 15 крестьян). К средним (11 - 25 дворов, 30 - 60 человек) относилось 12% поместий, к крупным (более 25 дворов) менее 3%, при этом владельцами последних часто являлись московские чины. Средний размер поместья составлял 6,1 двора и 15 душ м. п. По сравнению с серединой прошлого века новгородское поместье сильно измельчало - тогда средний размер поместья составлял 20 - 25 дворов и столько же крестьян, глав семейств. Монастырское землевладение по сравнению с серединой прошлого века свои позиции существенно укрепило, примерно вдвое увеличив свои владения. Монастыри легче перенесли тяготы Смутного времени и активно осваивали опустевшие земли. Дворцовое землевладение также существенно расширилось, вернувшись на уровень первой половины XVI в. Дворец активно осваивал запустевшие земли, заселяя их крестьянами. В Шелонской пятине преобладали поместные (41,9% дворов, 42,9% людей) и дворцовые (41,5 и 41,8%) земли, доля дворцовых земель здесь была наиболее высокой. В Бежецкой пятине почти полностью господствовало поместное землевладение (86,6% дворов и 87,3% людей), в основном мельчайшее (в 90% поместий - не более 10 дворов). В Водской пятине на поместные земли приходилось чуть меньше половины дворов (44,7%) и людей (49,2%), дворцовые (17,9 и 18,4%) и монастырские (25,2 и 18,7%) владения были сопоставимы, значительных масштабов здесь достигало и вотчинное землевладение (12 и 13,6%). В Деревской пятине преобладали поместные (45,1 и 46,8%) и монастырские (37,5 и 35,9%) земли. В Обонежской пятине (без Заонежских погостов) картина была такой же - поместные (50,4 и 54,7%) и монастырские (44,9 и 40,5%) земли здесь полностью господствовали. В Заонежских погостах принципиальных изменений не произошло - 64,9% земли здесь принадлежало черносошным крестьянам, 33,5% - митрополиту (12,7%) и монастырям (20,8%), поместное землевладение почти отсутствовало (1,3%). В последней четверти века в структуре землевладения региона произошли немалые изменения. К 1678 г. число дворов увеличилось примерно в 1,5 раза - до 23 936, численность зависимого населения более чем вдвое - до 92 563 чел. Разрыв в темпах роста объяснялся, естественно, введением подворного обложения. Дворцовое землевладение сдало свои позиции, значительная часть дворцовых земель была роздана светским землевладельцам, монастырям и митрополии. Раздачи были в немалой степени компенсированы формированием новых дворцовых волостей (заселявшихся прежде всего беженцами из занятых шведами уездов) на запустевших землях. К 1678 г. Дворцу принадлежало 14,5% дворов и 13,2% зависимых людей. Удельный вес поместного землевладения также несколько сократился (43,5% дворов и 47,1% людей). Доля вотчин увеличилась, но по прежнему оставалась сравнительно невысокой (8,4 и 9,7%). Общее число поместий и вотчин достигло 1 901 (на 23,5% выше чем в 1646 г.). Внутренняя структура поместных земель не изменилась - 84% помещиков имели не более 10 дворов, 2/3 не более 5 дворов, 11,6% владений относились к средним (11 - 25 дворов), 4,2% (79 владений) к крупным (более 25 дворов). Более 50 дворов имели только 9 землевладельцев (московские чины). Средний размер поместья составлял 6,5 двора (по стране - 20 дворов) и 16,5 душ м. п. К концу века среди помещиков распространилась практика совладения. Монастырское землевладение к концу века существенно выросло (главным образом, усилиями Никона), к 1678 г. монастырям и митрополиту принадлежало уже 33,3% дворов и 29,6% людей. Более 2/3 монастырских владений находилось в руках 6 крупнейших собственников - дома св. Софии (митрополии), Иверского, Хутынского, Тихвинского, Юрьева и Вяжицкого монастырей (всего монастырей имелось 117). Своеземцы к концу века исчезли окончательно. В Шелонской пятине доля дворцовых земель резко сократилась (27,7% дворов и 25,1% людей), несколько сократилась и доля поместных земель (35,5 и 38,7%). Монастырские владения наоборот резко увеличились (28,3 и 26,7%), в основном за счет передачи Иверскому монастырю большого массива дворцовых земель. В структуре землевладения Бежецкой пятины принципиальных изменений не произошло, здесь по-прежнему господствовало поместное землевладение (78 и 80,2%). В Водской пятине поместное землевладение существенных изменений не претерпело (44,2 и 46,9%), дворцовое сократилось вдвое (9,6 и 9,8%) за счет раздачи земель монастырям и в поместья, монастырское увеличилось (32,4 и 26,9%), в основном, за счет дворцовых земель полученных домом св. Софии. Доля вотчинного землевладения здесь продолжала оставаться самой высокой в регионе (13,8 и 16,4%). В Деревской пятине резко выросла доля монастырских земель (47,4 и 46,4%) достигнув самых высоких в регионе показателей. Это произошло, опять-таки, в первую очередь, за счет передачи дворцовых земель все тому же Иверскому и Хутынскому монастырям. Доля поместных земель сократилась (29,5 и 33,6%), видимо за счет увеличения общей площади обрабатываемых земель и перевода части поместий в вотчину. Дворцовое землевладение, несмотря на раздачи, даже несколько выросло (с примерно 12% до 14,5 и 9,6%), за счет освоения пустошей, заселяемых беженцами из Ингерманландии. В Обонежской пятине принципиальных изменений не произошло, здесь продолжало господствовать поместное (43,5 и 47,3%) и монастырское (47,5 и 42,6%) землевладение, причем последнее вырвалось вперед, прежде всего, за счет расширения владений Тихвинского монастыря и Софийского дома. В Олонецком уезде (Заонежских погостах), ставшем важным военным центром, земли митрополита в 1648 г. были отписаны на государя, что увеличило долю черных земель до 75,2% (митрополичьи дети боярские, 56 чел. на 1678 г. свои земли сохранили). Монастыри свои земли сохранили (19%).
Псковская земля В Псковской земле существовали три вида землевладения - дворцовое, поместное и церковно-монастырское. Дворцовые земли появились здесь поздно, в 60-70-х гг. XVI в. и концентрировались вокруг Пскова и в районах Изборска, Гдова и Опочки. Церковно - монастырское землевладение в XVII в. сохранило и даже укрепило свои позиции (в первую очередь Псково-Печерский монастырь и дом св. Троицы - псковская епархия). Поместное землевладение здесь находилось в заметно лучшей форме чем на Новгородчине - уже в 1628 г. на одно поместье в Псковской уезде приходилось в среднем 9,1 крестьянского и бобыльского двора, а в уездах пригородов -17,7 (41,4 душ м. п.). К 1646 г. для пригородов эти показатели увеличились до 20,1 двора и 73,5 душ. Во второй половине века усилился процесс дробления поместий и к 1678 г. средний размер поместья сократился до 13,3 двора и 49,1 души м. п. Распространилась также и практика совладения. Вотчинное землевладение здесь, как и в Новгороде, большого распространения не получило.
Поморье (Подвинье) В Подвинье основной массив земель продолжал оставаться в руках черносошных крестьян. Поместных и вотчинных земель здесь не было совсем, а церковно - монастырское землевладение в большинстве уездов было незначительным: в Кеврольском к 1678 г. - 2% земель, в Каргопольском - 3%, в Яренском - 6%, в Мезенском отсутствовало вовсе. Относительно велико оно было только в Двинском уезде - 14% в 20-х гг. и ок. 20% в 70-х гг. XVII в. Увеличению монастырского землевладения препятствовали как сопротивление крестьянских общин, так и ограничительные меры правительства, желавшего сохранить черные земли на Севере.
Поморье (Белозерский уезд / Кирилло - Белозерский монастырь) Земельный фонд монастыря в уезде сформировался, в целом, уже к концу XVI в. В XVII в. он увеличивается незначительно, примерно на 5,2%, в основном за счет неэквивалентного обмена (скрытого приобретения) земель.
Землепользование читать дальше Новгородские пятины Вплоть до 20-х гг. XVII в. в России использовался поземельный способ обложения. Резкий рост правительственных налогов и владельческих повинностей в третьей четверти XVI в. вызвал соответствующую реакцию крестьян и привел к повсеместному сокращению размеров надельных участков, в новгородских пятинах они сократились в 2-4 раза. Разорение Смутного времени привело к еще большему сокращению наделов, размер которых уменьшился до почти символических значений. Так, в Деревской пятине на крестьянский двор в 1500 г. приходилось, в среднем, 4,5 четверти пашни (в одном поле), в 1543 г. - 5,2 чети, в 80-х гг. XVI в. уже только 2 четверти, а в 1620 г. - 0,22 четверти. В Старорусском уезде Шелонской пятины размер надела с рекордных 10 четей в одном поле (15 десятин в трех полях) в начале XVI в., сократился до 1,3 - 3 четей (на дворцовых землях) в начале XVII в. В Важенском и Пиркинском погостах Обонежской пятины в 1583 г. на двор черных крестьян приходилось 2,21 - 2,23 чети (в одном поле), монастырских - 0,98 - 0,99 чети; в 1612 - 1617 гг. на черных и монастырских, от 0,68 до 0,83 чети; в 1620 г. - 0,17 - 0,36 чети (на монастырских), в Заонежских погостах на конец 10-х гг. - 1 четь (и на черных и на монастырских землях) и т. п. Обеспокоенное сокращением наделов правительство, начиная с 20-х гг. XVII в., постепенно вводит новую систему налогообложения, основанную на использовании «живущей чети» («живущей выти» на черносошных землях) и позволяющую крестьянам наращивать размер надела без увеличения тяжести государственного налогообложения. Несмотря на это (и на последующее введение подворного обложения) размеры тяглых наделов на протяжении века увеличивались медленно или не увеличивались совсем (а нередко и вовсе сокращались). Так, на землях Иверского монастыря в Черенчицком погосте Старорусского уезда в 60-х гг. XVII в. (и позднее) на большинство дворов приходилось по 1,8 чети в одном поле, на дворцовых землях Бежецкой и Деревской пятин на 1669 г. по 0,16 - 0,24 чети, в обонежских вотчинах Тихвинского и Александро - Свирского монастырей на 1681 г. всего по 0,2 чети и т. д. Помимо прочего это объяснялось связью между размером надела и тяжестью владельческих повинностей. Небольшие наделы не могли, естественно, прокормить крестьянскую семью и компенсировались арендой (индивидуальной и коллективной) оброчной земли. Помимо крестьян и бобылей, землю арендовали и холопы. Оброчные платежи с арендованных земель были существенно меньше тягла. Размеры арендованных участков обычно превышали (иногда в несколько раз) размер надела. Помимо этого крестьяне самостоятельно расчищали и обрабатывали земельные участки в лесах. Площадь их была весьма значительной, так, в Тихвинской волости Обонежской пятины «в лесах» снимали до 1/3 урожая хлеба. Лесные участки также облагались оброком, но многие из них крестьянам удавалось утаивать от землевладельцев. Крестьянская земля, таким образом, состояла из тяглого надела, арендуемой оброчной земли и лесных росчистей*. Общие размеры запашки крестьянского двора в XVII в. определить практически невозможно. В Обонежской пятине (без северных погостов) тяглый надел, вместе с вненадельными землями, составлял 5,5 - 6 четей в одном поле, в Заонежских погостах Обонежской губы (надел вместе с оброчными землями) - 2,6 - 4,9 чети на черных землях и 1,6 - 5,3 чети на монастырских. В Деревской и Шелонской пятинах в 40-х гг. XVII в. на двор (без неучтенной пашни) приходилось по 4,7 - 5,3 чети в одном поле (7 - 8 десятин в трех полях).
* В некоторых районах существовали еще и разнообразные промежуточные формы.
Псковская земля В Псковской земле наблюдалась, в целом, такая же картина как и у соседей. Размер тяглового надела упал с 3 четей на двор в 1585 г. до 2 четей в 1628 г., оставался примерно таким же в середине века и вырос до 2,7 - 2,8 четей к 1680 г. Вненадельное землепользование и здесь играло огромную роль.
Поморье (Подвинье) В Двинском уезде тяглый надел составлял к середине XVI в. 2,7 четей в одном поле, во второй половине XVI в. - 2 чети в поле, в 20-х гг. XVII в. - 2 - 2,3 чети, в первой четверти XVIII в. - 2,3 чети. По остальным уездам известны показатели только начала 20-х гг., они колебались между 0,9 (Мезень) и 3,7 (Каргополь) чети на двор (на Ваге от 1,7 до 6,3). Местной особенностью была важная роль разнообразных промыслов, в свете чего, землевладение конкретного крестьянина не отражало полностью его социального положения и уровня благосостояния.
Поморье (Белозерский уезд / Кирилло - Белозерский монастырь) В вотчинах монастыря на 1559 г. на двор приходилось 2,6 чети (т. е. надел уже был весьма скромным), к 1626/27 г. - 2,7 чети, на 1665 г. - 1,4 чети.
Крестьянская семья читать дальшеКрестьянский двор на протяжении XVII в. был населен, как правило, одной семьей, связанной узами близкого родства. Число дворов в которых жило несколько семей неродственников в начале века было незначительным (от нескольких долей процента до 2,5%), к середине века выросло до 7 - 8%, к 1678 г. до 14%. Семьи связанные узами родства были представлены тремя основными типами - малой отцовской семьей (отец, малолетние или взрослые сыновья), неразделенной отцовской семьей (отец, женатые сыновья, возможно, внуки) и неразделенной братской семьей (женатые братья, с сыновьями). Малая отцовская семья преобладала повсеместно и на протяжении всего периода, в начале века составляя (в разных районах) от 46 до 78,5% всех семей. К 1678 г. ее доля несколько снизилась - до 40-60%. Неразделенные отцовские семьи (чаще всего отец и один из сыновей) в начале века составляли в разных районах от 12% до 39,5% всех семей, к 1678 г. - от 5 до 15%. Доля неразделенных братских семей увеличилась с 7 - 12% в начале века, до 17 - 35%, что было связано с переходом на подворное обложение, приведшим к сокращению числа семейных разделов. Семейная структура бобыльских семей не отличалась существенно от крестьянских. Средняя населенность крестьянского двора в начале века составляла 4 - 5 душ обоего пола (мужского - 1,5), к концу века увеличившись до 7 - 8 (3 - 4 м. п.)
Ижорская земля в XVII веке читать дальшеПод Ижорской землей понимается территория 4 новгородских уездов переданных Швеции по Столбовскому миру - Ореховского / Нотебургского, Копорского, Ямского и Ивангородского (Корельский / Кексгольмский уезд не рассматривается). В России XVI - XVII вв. термин «Ижорская земля» не использовался, а современной отечественной наукой используется, как честно признается автор главы (Шаскольский), для того, чтобы не называть исконно русскую землю Ингерманландией. В конце XVI - начале XVII вв. территория региона неоднократно становилась ареной боевых действий - в конце Ливонской войны (1580 - 1582 гг.), русско-шведской войны 1590 - 1595 гг. и во время Смуты. Боевые действия сопровождались разорением территории и бегством населения, однако документальных сведений об этом не имеется. В 1582 - 1590 гг. Копорский, Ямский и Ивангородский уезды находились под властью Швеции, в 1611 - 1612 снова были (вместе с Ореховским) захвачены шведами и в 1617 г. перешли под власть Швеции. Местное крестьянство (и белое духовенство) превратилось в шведских подданных, дворянству, горожанам и черному духовенству разрешалось выехать в Россию (что большинство из них и сделало). В Россию бежало и множество местных крестьян. Точное число беженцев неизвестно, однако по шведским данным на 1618 - 1623 гг. в Ивангородском, Копорском и Ямском уездах запустело 60% деревень, а в Нотебургском уезде на 1618 г. было заброшено 68% земельных наделов *. Шведские власти пытались решить проблему запустения региона за счет переселения сюда немецких (дворян и крестьян из Северной Германии, 1622 г.), а позднее (1629 г.) голландских колонистов, однако оба проекта провалились. Прибывшие в небольшом количестве немецкие переселенцы в скором времени большей частью вернулись в Германию. На 1641 г. в регионе числилось лишь 0,42% крестьян с немецкими именами. На 1618 - 1623 гг. в регионе оставалось ок. 10 000 сельских жителей. К 1641 г. численность населения достигла 19 431 чел. трудоспособных мужчин и женщин (всего ок. 39 000 чел.) **. Русские составляли 63,4%, финны и шведы - 35%, немцы - 0,4% ***. Рост населения, помимо естественных причин, связан был видимо с возвращением части русских крестьян -эмигрантов на насиженные места и притоком мигрантов - финнов (см. ниже). Бегство русских крестьян с занятой шведами территории стало перманентным явлением. Русские уходили по религиозным, национально - культурным, отчасти социальным мотивам. По оценкам русского правительства к 1650 г. из Ижорской земли и Корельского уезда бежало в Россию ок. 50 000 душ (по 25 000 из каждого района). В ходе русско - шведской войны 1656 - 1658 гг. русские войска заняли и Ижорскую землю и Корелу. При последующем отступлении русской армии вместе с ней ушло множество русских крестьян (и карелов). Отток русского населения компенсировался стихийным притоком финских крестьян, переселявшихся в Ижорскую землю из Восточной Финляндии (уезды Саволакс и Эврепя). Основным побудительным мотивом переселения была видимо меньшая тяжесть налогов и повинностей (на Ижорскую землю не распространялась, например, воинская повинность). К концу века финны составляли уже большую часть населения региона. На 1695 г. носители финно - шведских имен составляли уже 71,7% сельского населения, в т. ч. в Нотебургском уезде - 92,5%, в Ямском - 62,4%, Копорском - 60,2%, Ивангородском - 46,7%. Русских оставалось только 26,2%, в т. ч. 5,7% в Нотебургском, 34,8% в Ямском, 37,9% в Копорском и 48,3% в Ивангородском. Общая численность населения достигла максимума в 1696 г. - 33 253 трудоспособных мужчин и женщин (всего ок. 66 000 чел.). «Великий голод», разразившийся в 1695 - 1697 гг., поразил и Ижорскую землю, к 1699 г. трудоспособное население сократилось на треть - до 22 615 чел. (а общее до 41 000 чел.). Шведы сохранили в Ижорской земле русскую административную систему (уезды, делившиеся на погосты), нормы обложения (?) и единицы обложения - обжи. В 1618 - 1628 гг. Нотебургский уезд (вместе с Кексгольмским) находился в аренде у Якоба Делагарди, а Ямской, Копорский и Ивангородский в 1620 - 1624 гг. у Богуслава Розена (в качестве компенсации за одолженные правительству крупные суммы). До шведской оккупации в регионе существовало исключительно мелкое поместное землевладение. Большая часть русских детей боярских, как уже было сказано, ушла в Россию. Попытка заменить русских дворян импортными германскими провалилась (см. выше) и вскоре шведское правительство начало жаловать здешние земли шведским и остзейским (в основном эстляндским) дворянам. Большинство пожалований были невелики. Земля могла передаваться в наследственное (донационное) владение (аналог вотчины) или условное ленное держание, обремененное военной службой (аналог поместья). В обоих случаях земля продолжала считаться собственностью короны. В 80-х годах XVII в. владения шведского дворянства в регионе были затронуты редукцией. Сведения о ее проведении сохранились только по Нотебургскому уезду (проводилась ли она вообще в остальных уездах на момент выхода книги известно не было). В Нотебургском уезде в 1688 - 1699 гг. редукции было подвергнуто 89% всех земель и лишь 11% остались в руках землевладельцев. Небольшая группа оставшихся в регионе русских дворян**** владела землей на основе шведского права. Детям боярским были дарованы права шведского дворянства. Постепенно сокращаясь и ассимилируясь группа русских землевладельцев просуществовала до конца века. В 1683 г. постановлением правительства она была даже освобождена от редукции. С началом Северной войны оставшиеся дворяне русского происхождения покинули регион вместе с остальным шведским дворянством.
* Все это, конечно, было следствием не только эмиграции, но и разорения Смутного времени. ** Шведы учитывали работоспособное мужское и женское население, составлявшее примерно половину всего населения. *** Под ними подразумеваются люди с русскими, финно-шведским и немецкими именами. **** Наиболее ярким представителем которых был Федор Аминов, бывший командир ивангородских стрельцов, при шведах крупный землевладелец, один из губернаторов Ивангорода и основатель известного шведско-финского дворянского рода.