А. Волошин Преобразования в структуре компута литовской армии в 1698 - 1717 годах Война и оружие. Новые исследования и материалы. Труды Восьмой Международной научно-практической конференции. Часть 2.
Последний компут военного времени для армии ВКЛ был утвержден сеймом в 1690 г. Он состоял из 7 870 ставок (по Виммеру - 8 555). Большую часть конницы составляли пятигорцы* и панцерные, среди пеших формирований доминировала немецкая пехота. Пехота (вместе с драгунами) составляла почти 57% личного состава армии (сказывался опыт турецкой войны), части иноземного авторамента - почти 56% (в пехоте - 84%, в коннице - 17%).
После окончания турецкой войны литовский компут был сокращен сеймом до размеров мирного времени - 6 000 ставок. В 1699 г. на фоне разгоревшегося в Литве конфликта** король Август добился*** сокращения компута ВКЛ до 4 360 ставок (1 140 драгун, 2 620 порций немецкой и 600 венгерской пехоты; у Виммера - до 3 830 ставок), однако фактически оно реализовано не было. После победы «республиканцев» под Олькениками (ноябрь 1700 г.) контроль над армией перешел в их руки, в том же месяце был утвержден новый компут ВКЛ. Доля конницы в нем повысилась до 57%, соответственно выросла и доля народного авторамента - до 58%.
Начавшаяся Северная война вынудила увеличить численный состав армии, в первую очередь, за счет немецкой пехоты. Соотношение пехоты и конницы почти выровнялось (47 и 53%), почти равным стало и соотношение автораментов (52% - иноземный, 48% - народный)****.
В 1707 г. командовавший армией ВКЛ гетман М. С. Вишневецкий перешел на сторону Лещинского и соединился с Сапегами. Вместе с ним на сторону шведов перешла и большая часть компутовой армии. Компут объединенной армии был утвержден в марте 1708 г. Доля конницы опять подскочила (до 60%), причем за счет рейтаров и гусар, соотношение автораментов принципиально не изменилось (53% иноземный, 47% народный).
После разгрома шведов под Полтавой, в октябре 1709 г. компутовая армия вновь перешла на сторону Августа Сильного. Новый великий гетман ВКЛ Людвик Констанций Поцей в 1710 г. добился увеличения ее численности до 18 000 ставок (изначально планировалось даже до 22 000). Структура армии подверглась серьезным изменениям (по саксонскому образцу) - дорогостоящие рейтары были полностью распущены, резко увеличена численность драгун и немецкой пехоты. Доля пехоты увеличилась до 70%, иноземного авторамента до 66% (при этом в кавалерии он полностью исчез, а в пехоте составлял 95%).
Уже в 1713 г. литовский компут был сокращен на 10 000 ставок - из-за финансовых трудностей и стремления короля Августа ограничить власть литовского гетмана. Сокращению подверглись в первую очередь немецкая пехота, драгуны и легкая конница. Соотношение конницы и пехоты вернулось на уровень 1690 г. - 45 на 55%, соотношение автораментов выровнялось (51% иноземный, 49% народный), конница по-прежнему состояла только из частей народного авторамента, пехота на 92% комплектовалась иноземным.
Немой сейм в 1717 г. утвердил новый компут ВКЛ, сохранявшийся затем на протяжении почти 60 лет. Сокращению подверглись в основном панцерные, выросла доля пехоты - до 62% и иноземного авторамента - до 57%
* Пятигорцы уже мало отличались к этому времени от панцерных и учитываются совместно, драгуны представляли собой, как и раньше, ездящую пехоту. Реальная численность войск была всегда ниже минимум на 10 - 15% из-за сохранения «слепых» порций. ** В ВКЛ начиная с 1696 г. шла гражданская война между Сапегами и их противниками (т. н. «республиканцами»). Сосредоточившие (в 80-90-х гг. XVII в.) в своих руках контроль над великим княжеством Сапеги восстановили против себя другие магнатские семьи (Радзивиллов, Вишневецких, Огинских, Пацев). После смерти Яна Собесского противостояние вылилось в вооруженный конфликт, в 1700 г. в решающей битве под Олькениками Сапеги были разбиты и к 1702 г. потерпели полное поражение. В ходе Северной войны Сапеги приняли сторону шведов и Лещинского, их оппоненты - Августа и России и междоусобный конфликт фактически возобновился. *** После смерти Собесского Сапеги поддерживали кандидатуру Конде, «республиканцы» - Августа. **** Помимо компутовой армии в ВКЛ в это время действовали и другие формирования - поветовые хоругви, отряды магнатов и т. д. Перешедшие на сторону шведов Сапеги сформировали собственную армию - не менее 3 000 чел.
А. Молочников Смоленская артиллерия в 1609 году Война и оружие. Новые исследования и материалы. Труды Восьмой Международной научно-практической конференции. Часть 3.
Полный состав артиллерии Смоленска к началу осады неизвестен. Сохранилась опись орудий крепости составленная в сентябре 1609 г. и содержащая сведения о вооружении 25 (из 38) крепостных башен (всего 159 стволов). По сообщению самого Шеина к началу осады в крепости имелось 270 стволов (100 пушек и 170 гаковниц / затинных пищалей). Известные по описи 1609 г. орудия автор относит к 21 типу:
Большую часть вооружения крепости составляли малокалиберные затинные пищали (88 ед.). Из числа собственно пушек (71 ед.) самую большую группу составляли сороковые пищали («сороки», «органы») - многоствольные малокалиберные орудия (29 ед.). Затинные пищали и «сороки» имелись на всех башнях. Из оставшихся 42 орудий большую часть составляли 6-фунтовые полуторные пищали московского литья (13 ед.), 4-фунтовые девятипядные пищали (6 ед.)* и 4-фунтовые литовские и смоленские полуторные пищали местного изготовления (5 ед.). Полуторных пищалей всех типов и калибров (4-, 6- и 7-фунтов) имелось 19 штук. Тюфяки (3 ед.) представляли собой короткоствольные конусовидные орудия стрелявшие каменными ядрами или дробом. Шести- и семипядные пушки большого калибра (10 фунтов) выполняли роль своеобразных противоштурмовых орудий - ставились в воротах и должны были видимо стрелять по прорвавшемуся неприятелю. Тяжелых орудий имелось немного, к ним можно отнести видимо 6-фунтовый «Свиток», 6- и 8-фунтовых «Львов», 10-фунтовую «Собаку» и 12-фунтовую ругодивскую пищаль (возможно еще и полоцкую пищаль). Тяжелые орудия располагались в угловых и воротных башнях или в башнях соседствующих с последними. Наиболее известным из них была ругодивская пищаль, стоявшая в верхнем бою угловой Богословской башни и причинившая полякам немало неприятностей. Часть орудий, как видно по названиям, являлась трофеями предыдущих войн. Стандартный боекомплект малокалиберных орудий состоял из 600 железных ядер, орудий среднего калибра - из 300.
* 6-фунтовые полуторные и девятипядные пищали входили в число основных типов полковых и крепостных русских орудий XVI в. и выпускались довольно большими сериями.
Первую крупную партию орудий отправили в Москву весной 1703 г., куда они прибыли в период с 27 июля по 24 августа. Всего на Пушечном дворе с Каменского завода приняли 323 пушки... После испытания их московскими пушкарями разорвало 102 пушки. Проверку выдержали 221 пушка... Причина свертывания пушечного производства была прямо названа в царском послании от 19 января 1705 г.: «по имянному великого государя указу в Сибири на Каменских и верхотурских железных заводах чугунных пушек, мартиров, гоубиц лить не указал, для того, что по опыту прошлого 1704 г. присланные сибирские пушки явились зело плохи и к стрельбе негодны....» Несмотря на трудное для России время, правительство вынуждено было прекратить массовое артиллерийское производство на Урале... В 1710 г. было запрещено и производство боеприпасов... По нашим предварительным подсчетам на Урале, без учета продукции Алапаевского завода, было отлито 1777 орудий, из которых 707 отправили в Москву в приказ Артиллерии, а среди них не менее 107 оказались браком. Большинство из отправленных в Москву орудий были крупного калибра. Они предназначались для установки в крепостях и не сыграли существенной роли в Северной войне. Е.А. Курлаев «Роль уральской артиллерии в обеспечении победы в Северной войне» // Война и оружие. Новые исследования и материалы. 2017. Часть 3
Если у вас, как и у меня, было последние лет десять хранилище фотографий на Photobucket'е, то поздравляю, все ваши внешние публикации превратились в тыкву: ресурс более не поддерживает внешний хостинг на бесплатных аккаунтах. Более того, на платных до четырёхсот долларов в год тоже не поддерживает. www.facebook.com/kathrakit/posts/18973097305437...
А я Imagebam хаял. Хорошо, что этой хуетой я никогда не пользовался.
А. Рогожин Генералитет полков нового строя в России второй половины XVII века
Кандидатская диссертация 2014 г.
читать дальшеГенералитет читать дальшеПредметом изучения автора является русский генералитет в первый период его существования, с 1654 по 1689 г., т. е. с момента появления генеральского чина и до нарышкинского переворота. В начале 50-х годов XVII в. полки «нового строя» окончательно сделались неотъемлемой частью русской военной организации, со своей собственной командной структурой и иерархией чинов (прапорщик - поручик - капитан - майор - подполковник - полковник). Вскоре последняя была дополнена и генеральскими чинами. Первым чин генерала получил один из важнейших военных сотрудников русского правительства полковник А. Лесли (впервые упоминается с ним в декабре 1654 г.). Два года спустя появляются новые генеральские чины - генерал-поручика и генерал-майора, их в 1656 г. получили принятые на русскую службу шотландские генералы-роялисты Т. Далейль и У. Драммонд. К 60-м годам XVII в. складывается иерархическая номенклатура генеральских чинов: генерал-майор - генерал-поручик - «полный» генерал*. В непосредственном подчинении генерала находился его генеральский «регимент» увеличенного состава (квазибригада), высшее военное командование оставалось в руках разрядных воевод. С конца 70-х годов русские генералы могли назначаться заместителями - «товарищами» разрядных воевод или «сходными воеводами» и руководить значительными отрядами войск. Пожалование генеральским чином обычно осуществлялось по тому приказу, в котором ведался служилый человек (Иноземскому, Разрядному и т. д.), в связи с чем иногда возникали недоразумения - прочие приказы не всегда своевременно ставились в известность о новом чине начального человека и продолжали использовать старый. Средний промежуток между получением чина полковника и первого генеральского звания составлял 12 лет. Основными каналами пополнения генеральского чина были служба в рейтарских и выборных полках и успешная служба в рамках традиционной военной структуры (поместной конницы). Практики повышения иноземцев в чине при приеме на русскую службу , как это было позднее при Петре, еще не существовало. Генералы-иноземцы, наоборот, принимались на русскую службу полковниками и только затем могли быть повышены до генерала (единственное исключение - Д. Грэм принятый в 1682 г. на русскую службу сразу генералом, однако и он первое время служил с полковничьим окладом). Имелся также и прецедент (временного) лишения генеральского чина - А. Цей в 1683 г., едва получив новый чин, был снова понижен до полковника за неисполнение приказа.
Первые русские генералы были почти сплошь шотландцами и беглыми роялистами - сторонниками Стюартов. После смерти А. Лесли (ок. 1663 г.) к повышенным на чин Т. Далейлю и У. Драммонду добавился еще один роялист-шотландец - Д. Крофорд. Несколько разбавил их компанию отличившийся под Конотопом голштинец Н. Бауман, произведенный сразу в генерал-поручики. После реставрации Стюартов Т. Далейль и У. Драммонд добились отпуска с русской службы и в 1665 г. вернулись на родину. В 1667 г. ряды генералов пополнились голландцем Ф. ван Бокховеном (еще одним бывшим офицером армии Стюартов). Таким образом, в 50-60-х гг. одновременно на русской службе находилось не более 3-4 генералов, в большинстве своем шотландцев и роялистов, только один из которых (Лесли) был православным. К середине 70-х годов русская армия осталась практически без генералов - Н. Бауман в 1670 г. вернулся на Запад, Д. Крофорд и Ф. ван Бокховен отошли от дел в силу возраста (Крофорд в 1674 г. умер). Последний при этом в 1675 г. успел перейти в православие, сделавшись русским подданным. Между тем, начавшаяся русско-турецкая война (1672 - 1681 гг.) требовала усиления командных кадров полков «нового строя». В 1674 - 1675 г. в генералы были произведены В. Змеев (первый собственно русский генерал), А. Трауернихт (новокрещен), Ф. Вульф, позднее - Я. Бильс и Н. фон Стаден. Чигиринские походы стали временем стремительного карьерного роста для многих начальных людей полков «нового строя». В 1677 - 1678 гг. впервые генеральские чины получило сразу 5 человек - А. Шепелев, М. Кровков, Г. Косагов, Д. ван дер Низин (погиб вскоре после получения чина), П. Гордон, не говоря уж о многочисленных повышениях. К началу 80-х на службе находилось уже 9 (?) генералов, в т. ч. 4 «полных» (Змеев, Шепелев, Кровков, Косагов), 1 генерал-поручик (Трауернихт) и 4(?) генерал-майора (Вульф, Бильс, Гордон, фон Стаден?). Пятеро из них были православными. Как видно, в этот период правительство предпочитало жаловать генеральскими чинами заслуженных полковников - ветеранов, как иноземцев, так и русских. После окончания турецкой войны наступает некоторое затишье, в первой половине 80-х годов (1682 г.) генеральским чином жалуются всего двое - А. Цей (еще один полковник - ветеран) и Д. Грэм - первый за долгое время свежеприбывший из-за кордона иноземец**. Почти одновременно выбывают Ф. Вульф (умер в 1681 г.) и М. Кровков, переведенный на воеводскую службу (1682 г.) Новый всплеск генеральских назначений вызвали Крымские походы 1687 - 1689 гг. К 1687 г. на службе оставалось 9 генералов - 3 «полных» (Змеев, Шепелев, Косагов), 2 генерал-поручика (Гордон и Трауернихт) и 4 генерал-майора (Цей, Грэм, Бильс и Лукин - еще один заслуженный ветеран, произведен в 1687 г.). После первого Крымского похода список генералов сокращается на треть - умирают А. Шепелев, Я. Бильс, И. Лукин. После второго - пополняется еще двумя генералами: А. Гулицем и П. Мензисом. К 1689 г. на службе остается 8 генералов - 4 «полных» (Змеев, Косагов, Трауернихт, Гордон), 2 генерал-поручика (Цей, Грэм), 2 генерал-майора (Гулиц, Мензис).
* Устоялась она не сразу, генеральские чины, по желанию государя, могли жаловаться и без учета этой последовательности, так Н. Бауман в 1659 г. был произведен из полковников сразу в генерал-поручики. ** Причины успешной карьеры которого не совсем ясны.
Генералы читать дальше Составил для себя, по тексту диссертации, статьям автора и прочей библиографии.
1. Александр Лесли (после принятия православия - Авраам Ильич Лесли, ? - 1663) Шотландец, первый генерал русской армии. На русскую службу поступал трижды, впервые в конце Смуты, попав в плен и перейдя из польской армии (1618 - 1619 гг.), затем в 1630 г. - был прислан в Москву шведским королем Густавом-Адольфом, принят на службу полковником и играл важнейшую роль в организации полков «нового строя». По окончании Смоленской войны покинул Россию (1634 г.). Вновь поступил на службу в 1647 г., перейдя из шведской армии (где был уже генерал-майором) и снова сделавшись одним из важнейших военных советников русского правительства. Осенью 1652 г., после известного скандала вокруг его супруги, Лесли перешел в православие и вскоре получил чин генерала (впервые упоминается с ним в декабре 1654 г.). В начале польской войны участвовал в походе на Смоленск и затем нес здесь службу. К началу 60-х годов Лесли видимо отошел от дел в силу возраста, умер ок. 1663 г.
2. Томас Далейль (Далиель, Далйелл, 1599 - 1685) Шотландец, обладал значительным военным опытом - участвовал еще в экспедиции Бэкингема к Ла-Рошели в 1627 г., воевал в Ирландии. В ходе Английской революции сражался на стороне роялистов, от живущего в эмиграции Карла II получил чин генерал-лейтенанта. В 1656 г. с рекомендательным письмом Карла прибыл (вместе с группой других британских офицеров) в русскую армию осаждавшую Ригу и поступил на царскую службу, получив сначала чин полковника, а позднее, в том же году, генерал-поручика. Командовал войсками входившим в состав Новгородского разрядного полка кн. И. А. Хованского, неоднократно отличившись в боях. В 1663 г. был произведен в «полные» генералы. В 1665 г., после реставрации Стюартов, вернулся на родину. С 1666 г. командовал шотландской армией, сурово преследуя врагов короны и заработав весьма мрачную репутацию («зверь из Московии»).
3. Уильям Драммонд (Вилим Драмонт, 1617 - 1688) Шотландец, служил в Ирландии в армии Монро, затем воевал на стороне роялистов, от живущего в эмиграции Карла II получил чин генерал-майора. В 1656 г. с рекомендательным письмом Карла прибыл (вместе с Далейлем и другими британскими офицерами) в русскую армию осаждавшую Ригу и поступил на царскую службу, получив сначала чин полковника, а позднее, в том же году, генерал- майора. Отличился в битве при Чаусах, разбив вдвое превосходящие силы поляков. В 1663 г. произведен в генерал-поручики. В 1665 г., после реставрации Стюартов, вернулся на родину, служил заместителем генерала Далейля, после его смерти командовал шотландской армией.
4. Дэниэл Крофорд (Данила Краферт, ? - 1674) Шотландец, воевал в Ирландии, затем на стороне роялистов. На русскую службу поступил вероятно в начале русско-польской войны 1654 - 1667 г., в чине полковника солдатского строя. В 1660 г. под Чудновым попал в плен к полякам, вскоре был освобожден и вернулся на русскую службу (заодно уговорив перейти на царскую службу еще двух будущих генералов - Патрика Гордона и Пола Мензиса). В 1663 г. получил чин генерал-майора. В начале 70-х отошел от дел и перестал назначаться на службы, в 1674 г. умер в Москве.
5. Николай Бауман (Никлас Бауман, ок. 1620 - ?) Голштинец, сын изобретателя и придворного художника голштинского герцога. Служил (в том числе и инженером) в армиях Гессен-Касселя и Голштинии, участвовал в Тридцатилетней войне, получил чин полковника, позднее неудачно пытался поступить на службу к датскому королю. В 1658 г. прибыл из Дании в Россию и был принят на службу в качестве полковника, инженера и «гранатного мастера». В 1659 г., отличившись под Конотопом, произведен сразу в генерал-поручики, в 1664 г. отличился в боях против армии Яна Казимира, в 1668 г. произведен в «полные» генералы. В отличии от остальных военачальников Бауман числился по Пушкарскому приказу, где помимо прочего занимался разнообразными работами по улучшению русской артиллерии. Затяжной конфликт с другими иноземцами заставил Баумана в 1670 г. покинуть русскую службу и вернуться в Данию, где он не нашел применения своим талантам и умер в безвестности.
6. Филипп Альберт ван Бокховен (Фанбуковен, ? - после 1678) Голландец, сын Исаака ван Бокховена, начальника первой русской «офицерской школы» (см. ниже). В 40-х годах XVII в. служил в армии английского короля Карла I. На русскую службу поступил, вместе с отцом и братом, в 1648 г. Служил в полку отца, с 1654 г. - полковник, командир сначала рейтарского, позднее солдатского полка. Участвовал в осаде Конотопа в 1659 г., в 1660 г. попал в плен к полякам. После возвращения из плена, в 1667 г., получил чин генерал-майора. К середине 70-х в силу возраста отошел от дел, в 1670 и 1674 (или 1675) годах с разрешения русского правительства ездил в Голландию, однако остаться там не пожелал. В 1675 г. перешел в православие, умер после 1678 г.
7. Венедикт Змеев (Венедикт Андреевич Змеев, ? - после февраля 1697) С 1649 г. служил в рейтарском полку Исаака ван Бокховена, получив сначала чин стряпчего рейтарского строя, а в июле 1652 г. став стольником. В начале польской войны (после августа 1654 г.) был назначен командиром рейтарского полка (вместо погибшего полковника Фан Дроцкого). Отличился при взятии Кокенхаузена (Кукеноса, Кокнесе) и других боях со шведами. К началу 60-х годов в списке рейтарских полковников писался первым, с самым высоким окладом (50 руб.). С 1674 г. - генерал-майор, с 1676 г. - генерал-поручик, в 1677 г. стал «полным» генералом. К 1678 г. - думный дворянин. Был одним из ближайших сотрудников В. В. Голицына, в феврале 1682 г. был ненадолго назначен судьей одновременно Разрядного, Рейтарского, Иноземского и Пушкарского приказов, с июня 1682 г. - окольничий, осенью 1682 г. «товарищ» главы Стрелецкого приказа кн. И. А. Хованского, после казни последнего возглавлял Иноземский и Пушкарский приказы. После падения Софьи и Голицына попал в опалу и был сослан в деревню. Позднее возвращен на службу, в 1691 г. - воевода Новобогородицкой крепости (р-н нынешнего Екатеринослава), в 1692 г. воевода Курска и «товарищ» воеводы Белгородского полка. В 1-м Азовском походе 1695 г. «товарищ» Б. П. Шереметева в походе на Кази-Кермен. После этого уже не служил, последний раз упоминается в феврале 1697 г.
8.Афанасий Трауернихт (Афанасий Федорович Трауернихт, Траурнихт, до перехода в православие - Марк Трауернихт) Точное время прибытия в Россию неизвестно, с 1656 г. командовал рейтарским полком, еще полковником перешел в православие, в январе 1675 г. произведен в генерал-майоры. В 1677 г. был комендантом Чигирина, успешно защищал его от турок и позднее пожалован чином генерал-поручика (был им уже в конце 1678 г.). В 1678 - 1679 гг. воевода в Кевроле и на Мезени, в 1682 - 1684 в Устюге. К 1689 г. уже «полный» генерал.
9. Франц Вульф (Франц Ульф, ? - март 1681) Прибыл в Россию в 1661 г., поступив на службу в чине ротмистра. С 1662 г. командовал (оставаясь ротмистром) рейтарским полком, с сентября 1665 г. - полковник, с этого же времени командир еще и солдатского полка. В январе 1675 г. пожалован чином генерал-майора. В дальнейшем командовал своим генеральским «региментом» в ходе русско-турецкой войны 1672 - 1681 гг., к весне 1681 г. - генерал-поручик, умер в марте 1681 г.
10. Яков Бильс Происходил из давно жившей в России голландской семьи. Родился и вырос в России, дед Якова был в 1615 - 1633 гг. придворным врачом Михаила Федоровича, отец его также был врачом. Сам Яков в конце 40-х гг. начал службу прапорщиком в солдатском полку А. Гамильтона в Заонежье. В 60-х годах командовал рейтарским полком в Новгородском разряде, затем служил на юге. К 1677 г. - генерал-майор. Умер после первого Крымского похода.
11. Николай фон Стаден (фон Штаден, Николай Фанстаден) Прибыл в Россию вероятно в начале 50-х годов, с начала польской войны командовал солдатским полком. К 1677 г. - генерал-майор, тогда же (?) перешел в православие.
12. Аггей Шепелев (Аггей Алексеевич Шепелев, ? - 1689) Белозерский помещик, служил по Одоеву. Впервые упоминается в 1639 г., в 1646 - 1649 гг. служил стрелецким головой в Яблонове, на Белгородской черте, позднее приказчиком в дворцовых селах. С 1656 г. полковник, командир Первого выборного полка. В 1677 г., перед 1-м Чигиринским походом пожалован в генерал-майоры, в том же году, по окончании компании - в генерал-поручики, в 1679 г. - в «полные» генералы (с правом писаться с «вичем»). Не позднее осени 1682 г. пожалован специально учрежденным чином думного генерала. С 1682 г. думный дворянин, с 1687 г. - окольничий. Командуя своим полком участвовал в 1-м Крымском походе, умер вероятно в начале 1689 г.
13. Матвей Кровков (Матвей Осипович Кровков, ? - ок. 1700?) В 1636 г. написан по жилецкому списку и долгое время служил в поместной коннице (в частности, в Туле, Ливнах и Белгороде). В 1649 г. зачислен в рейтарский полк ван Бокховена, пожалован в стряпчие (август 1649 г.). В 1653 г. переведен на другую службу - набирал стрельцов для понизовых городов, служил стрелецким головой, в 1657 - 1658 гг. - воеводой в Саранске. Позднее (не ранее осени 1658 г.), офицер Второго выборного полка, с декабря 1661 г. - командир Второго выборного полка. После 1-го Чигиринского похода, в 1677 г., произведен в генерал-майоры, после 2-го, в 1678 г. - в генерал-поручики, в 1679 г. - в «полные» генералы (с правом писаться с «вичем»). В ходе стрелецкого восстания 1682 г., по челобитной солдат Второго выборного полка обвинявших его в злоупотреблениях, отставлен от должности и ненадолго посажен в тюрьму. После усмирения мятежа освобожден, получил чин думного генерала (?), но к командованию полком не вернулся - в 1683 г. был отправлен воеводой в Якутск. Воеводой Якутска пробыл 13 лет, умер ок. 1700 г.
14. Григорий Косагов (Григорий Иванович Косагов, ? - ок. 1701?) Отец будущего генерала был московским дворянином, сам он начал службу жильцом, в 1641 г. получил чин стряпчего. Во второй половине 50-х отличился в боях на Украине, с 1658 г. уже командовал отдельными отрядами в составе Белгородского полка. С 1666 г. - стольник, к 1671 г. полковник «копейного и рейтарского строя». После 1-го Чигиринского похода, в 1677 г., произведен в генерал-майоры, в марте 1679 г. - в генерал-поручики, в октябре 1680 г. в «полные» генералы. В 1680 - 1682 г. «товарищ» воеводы Белгородского разрядного полка. Участвовал в Крымских походах, с 1688 г. - думный дворянин. Падение Софьи и Голицына, к которому Косагов был близок, положило конец его карьерным успехам, последняя известная служба генерала - воеводство в Путивле в 1692 г.
15. Давид ван дер Низин (Фандервисен?, ? - август 1678) Время прибытия в Россию неизвестно, с начала 60-х годов командовал рейтарским полком. В 1678 г., в предверии очередного Чигиринского похода, пожалован чином генерал-майора. В августе 1678 г. погиб под Чигирином, командуя атакой конницы генеральского «регимента» Змеева.
16. Патрик Гордон (Петр Иванович Гордон, 1635 - 1699) Прибыл в Россию в 1661 г. перейдя с польской службы. Поступил майором в полк Д. Крофорда, с февраля 1665 г. - полковник и командир драгунского полка. В 1678 г. командовал гарнизоном Чигирина. Несмотря на потерю крепости пожалован в чин генерал-майора. С 1683 г. - генерал-поручик. В 1686 - 1699 гг. командир Второго выборного полка. В сентябре 1687 г. после первого Крымского похода стал «полным» генералом.
17. Андрей Цей (Андрей Андреевич Цей, Генрих Цоге фон Мантейфель, ? - 1701) Остзейский немец. В Россию прибыл вероятно на рубеже 40-50-х годов, отец его возможно также был офицером русской армии и погиб под Конотопом в 1659 г. К концу 60-х годов полковник рейтарского строя, участвовал в русско-турецкой войне 1672-1681 гг. В августе 1682 г. принял командование генеральским «региментом» Трауернихта, отправленного на воеводство в Устюг и вскоре (в конце 1682 - начале 1683 г.) произведен в генерал-майоры. В декабре (?) 1683 г. за неисполнение приказа и самовольство разжалован обратно в полковники, однако позднее генеральский чин ему вернули и даже повысили в звании, вероятно осенью 1688 г. Цей получил чин генерал-поручика, с которым участвовал во 2-м Крымском походе 1689 г. В 1695 г., в рамках 1-го Азовского похода участвовал во взятии Кази-Кермена. С 1697 г. служил в Смоленске, в 1700 г., в результате ссоры с воеводой В. П. Шереметевым отозван в Москву и попал под следствие по обвинению в злоупотреблениях. Умер в 1701 г.
18. Дэвид Уильям Грэм (Давид Граам, ок. 1639 - 1693) Шотландец, троюродный брат Пола Мензиса, по его собственным утверждениям, служил в шведской, французской, польской, испанской, цесарской и баварской армиях, называл себя графом Грэм (в реальности графского титула вероятно не имел). В Россию прибыл в 1679 г. по частному делу, в 1682 г. принят на службу сразу в чине генерал-майора (но поначалу с полковничьим жалованьем). Участвовал в Крымских походах 1687 - 1689 гг., в 1688 г. пожалован в генерал-поручики. Умер в мае 1693 г. в Белгороде.
19. Иван Лукин (Иван Денисович Лукин, ? - 1687?) Служил в рейтарском полку Исаака ван Бокховена, затем начальным человеком в рейтарских частях. К 1658 г. стряпчий рейтарского строя, к 1663 г. - стольник. На рубеже 60-70-х годов пожалован в полковники, командовал рейтарским полком. К 1687 г. вероятно был первым по старшинству русским полковником частей «нового строя» и вероятно в начале 1687 г. получил чин генерал-майора, однако вскоре (после окончания первого Крымского похода) умер.
20. Андрей Гулиц (Андрей Андреевич Гулиц) На русскую службу поступил в чине прапорщика в 1656 (или 1654) г., служа сначала в солдатских, а позднее в рейтарских полках. К концу 70-х годов полковник, командир копейно-рейтарского полка. В 1689 г., после второго Крымского похода, пожалован в генерал-майоры. Оставался на активной службе еще в начале Северной войны.
21. Пол Мензис (Павел Менезий, 1637 - 1694) Шотландец, на русскую службу перешел в 1661 г. из польской армии, вместе с П. Гордоном. Принят на службу капитаном в солдатский полк Д. Крофорда. В 1667 г. послан в Швецию для найма мастеров горного дела, в начале 70-х ненадолго отпущен на родину, в 1672 г. ездил с дипломатической миссией на Запад (Вену, Берлин, Дрезден, Венецию, Рим). По возвращении, в 1674 г., пожалован чином полковника и назначен командиром рейтарского полка. Участвовал в Чигиринских и 2-м Крымском походах. По окончании последнего, в 1689 г., пожалован чином генерал-майора.
Национальность, происхождение, вероисповедание. читать дальшеИз общего числа генералов, семеро (Лесли, Далейль, Драммонд, Крофорд, Гордон, Грэм и Мензис) были шотландцами (33%); пятеро (Змеев, Шепелев, Кровков, Косагов и Лукин) русскими (24%); четверо* (Бауман, Трауернихт, Вульф и Гулиц) уроженцами германских княжеств (20%); трое (ван Бокховен, Бильс и ван дер Низин) голландцами (14%); двое (фон Стаден и Цей) остзейскими немцами (10%). Почти все генералы - иноземцы были выходцами из небогатого низшего и среднего дворянства, трое (Трауернихт, Бауман, Бильс) вообще были недворянского происхождения. Русские генералы родовитостью также не отличались - только Змеевы давно служили (да и то только частью) по московскому списку**, Кровковы были из муромских детей боярских***, Косаговы - патриаршими детьми боярскими****, Шепелевы служили по Одоеву (испомещены в Белозерском уезде), Лукин видимо тоже происходил из неродовитых служилых людей. Большая часть офицеров и генералов - иноземцев была протестантами различных направлений (Лесли, до перехода в православие, пресвитерианин, Бауман - лютеранин и т. д.). Имелось также немало католиков - Крофорд, Гордон, Мензис, Грэм, ван Бокховен (до перехода в православие). Русское правительство начиная с 1652 г. оказывало ощутимое давление на офицеров - иноземцев, склоняя их к переходу в православие. Первой ласточкой стал полковник А. Лесли, решившийся на смену веры под влиянием известного скандала с собственной супругой. В сентябре 1652 г. он, вместе с семьей, принял православие. Крестным отцом полковника выступил царский тесть И. Д. Милославский, а сам он был осыпан дарами и наградами. Позднее примеру Лесли последовали и другие офицеры - иноземцы, в т. ч. и генералы. В начале 1675 г. в православие перешел Ф. А. ван Бокховен, позднее Н. фон Стаден, еще полковником принял православие А. Трауернихт. Основным мотивом смены веры были вероятно карьерные соображения, так, фон Стаден перешел в православие чтобы избежать увольнения с русской службы (до перехода в православие он был даже членом церковного совета в Немецкой слободе), искренность обращения Трауернихта также вызывает сомнения (будучи воеводой в Устюге, он, по сообщениям местных доброжелателей, не соблюдал православных обрядов и не имел духовника). Русские генералы были, естественно, православными, всего, таким образом, вместе с новокрещенами ван Бокховеном, фон Стаденом и Трауернихтом православие исповедовало 8 генералов.
* На момент написания диссера автор считал Цея выходцем из Германии, однако позднее выяснил, что последний остзейский немец, цифры скорректированы с учетом этого факта. ** Отец будущего генерала был жильцом. *** Отец М. О. Кровкова был московским дворянином, сам он начал службу жильцом. **** Отец Г. И. Косагова также был московским дворянином, сам он начал службу жильцом.
Обучение, социальный статус, службы, неформальные взаимоотношения читать дальшеДля подготовки русского командного состава полков «нового строя» правительство Алексея Михайловича использовало сформированный в 1649 г. рейтарский полк голландца Исаака ван Бокховена (Исака Фанбуковена). Полк (ок. 2 000 чел.) комплектовался городовыми дворянами и детьми боярскими (всего ок. 50 «городов») и (впервые для полков «нового строя») чинами московского списка, в первую очередь, жильцами. На 1650 г. в полку числилось 358 представителей столичного дворянства (стольник, 39 стряпчих, 18 московских дворян и 300 жильцов), в 1651 г. - 460 (стольник, 26 стряпчих, 26 дворян и 407 жильцов). Рейтары полка обучались не только рейтарскому, но и солдатскому «строю», лучшие из них позднее стали начальными людьми в массово формирующихся полках «нового строя». Обучение в полку ван Бокховена прошли и будущие русские генералы - В. А. Змеев, М. О. Кровков, И. Д. Лукин. Появление, начиная с середины 50-х годов значительного числа русских начальных людей полков «нового строя» создало для правительств новую проблему - определения их социального статуса в рамках традиционной московской иерархии. Основную сложность представляло сочетание несочетаемых ранее факторов - офицеры полков «нового строя» играли важную роль в военных структурах государства, руководя зачастую значительными военными силами, но при этом в большинстве своем не отличались родовитостью. Определенного решения этой проблемы в описываемый период русское правительство, в целом, так и не нашло. Статус начальных людей полков «нового строя» оставался, в целом, невысоким. В разрядах (например посольских встреч) 50-60-х гг. даже полковники рейтарских полков писались обычно ниже (часто существенно) московских чинов, а солдатские полковники почти в самом конце. В 70-80-х годах их статус несколько повысился - генералы и рейтарские полковники могли писаться после московских дворян и выше жильцов (хотя чаще писались после жильцов), солдатские полковники после московских чинов, вместе со стрелецкими. Повышению статуса начальных людей способствовало и жалованье традиционных чинов - рейтарские полковники часто получали чины стряпчих и стольников (при Алексее Михайловиче стряпчих и стольников «в рейтарской службе» - они писались ниже обычных стряпчих и стольников). Русские генералы также достаточно быстро росли в рамках традиционной иерархии. Так, В. А. Змеев к 1678 г. стал думным дворянином, а в 1682 г. - окольничим, А. А. Шепелев получил чин думного дворянина в 1682 г. и окольничего в 1687 г., Г. И. Косагов стал думным дворянином в 1688 г. Помимо этого русским генералам жаловался и специально изобретенный думный чин - думного генерала, не позднее осени 1682 г. его получил А. А. Шепелев, а позднее вероятно и М. О. Кровков. Своих генералов русское правительство использовало в основном на военной службе, однако периодически привлекало и к другим. Русские и новокрещены иногда назначались городовыми воеводами. Так, генерал - поручик А. Трауернихт в 1678 -1679 г. был воеводой в Кевроле и на Мезени (что в общем-то похоже на ссылку), в 1682 - 1684 гг. в Устюге, М. О. Кровков с 1682 г. был воеводой в Якутске (тоже фактически ссылка) В. А. Змеев и Г. И. Косагов служили воеводами в Тамбове, Вятке и Саранске соответственно (еще в полковничьих чинах). Генералы (прежде всего командиры выборных полков) участвовали в разнообразных дворцовых церемониях (встрече послов и т. д.). Г. И. Косагов, бывший в 1678 - 1682 гг. «товарищем» воеводы Белгородского разрядного полка занимался в этом качестве решением разнообразных проблем, в частности вопросов строительства Изюмской черты. Русские генералы поддерживали тесные связи с влиятельными представителями правящей элиты в чьей поддержке и покровительстве в силу скромного происхождения и относительно невысокого статуса нуждались. Так, М. О. Кровков был близок к кн. Петру Ивановичу Хованскому (сыну Тараруя, в начале 80-х годов воеводе Белгородского разряда), с которым, к тому же, состоял в родстве (жены Кровкова и Хованского были двоюродными сестрами), В. А. Змеев и Г. И. Косагов были близкими сотрудниками и друзьями кн. В.В. Голицына. Офицеры - иноземцы также стремились к установлению добрых отношений с разнообразными влиятельными персонами (несомненным чемпионом в этом плане был Патрик Гордон). Едва ли не единственным исключением являлся Томас Далейль, за время своей недолгой службы в России исхитрившийся вдрызг разругаться с двумя видными представителями правящей элиты - своим непосредственным начальником кн. Иваном Андреевичем Хованским, воеводой Новгородского разрядного полка и боярином и царским тестем Ильей Даниловичем Милославским. Между собой иноземцы нередко находились в напряженных отношениях. Так, А. Трауернихт и П. Гордон пребывали в многолетней ссоре, вступив еще в середине 70-х гг. в конфликт на почве контроля над полками (и прилагавшимся к этому доходами). Н. Бауман в 60-х гг. ввязался в затяжной конфликт с целой группой командиров-иноземцев (среди которых был еще один будущий генерал - Бильс), недовольных его быстрым возвышением (формальным поводом был спор вокруг кирхи в Немецкой слободе), вынудивший его в итоге оставить русскую службу и т. д. В тоже время, соотечественники и земляки нередко старались держаться вместе и помогать друг другу (это касалось, прежде всего, шотландцев, группировавшихся еще и по родственному принципу).
Денежный и поместный оклад читать дальше Поместный оклад Офицеры - иноземцы после 1653 г. не имели права владеть поместьями и вотчинами, соответственно, на поместный оклад и земельные владения могли рассчитывать только русские офицеры и генералы полков «нового строя» и новокрещены, перешедшие в православие. Об окладах генералов - новокрещенов автор почти ничего не сообщает (А. Лесли после перехода в православие осенью 1652 г. был поверстан окладом в 1200 четей), все русские генералы достигли предельного размера поместного оклада (1000 четей) еще будучи полковниками - Змеев, Косагов и Шепелев в 60-е годы, Кровков и Лукин в 70-е. Дальнейшие прибавки к поместному окладу им пересчитывались на деньги («перехожие чети») и добавлялись к денежному. Реальным землевладением русских генералов автор не занимался и сообщает только о владениях Косагова. У последнего имелось чуть более 800 четей, в основном, в Карачевском уезде. Самым крупным его владением здесь было с. Ильинское, переведенное «за службу» из поместья в вотчину. В селе имелась 101 душа м. п. крестьян и бобылей (+ 78 недорослей) и 28 душ м. п. дворовых людей.
Денежный оклад Денежное жалованье офицеров полков «нового строя» хоть и сильно сократилось по сравнению с временами Смоленской войны, но оставалось достаточно высоким. Так, на 1663 г. рейтарский полковник получал оклад в 40-50 (чаще всего 40) рублей в месяц (480-600, 480 рублей в год), командир солдатского полка - в 25-50 (чаще всего 30) рублей в месяц (300-600, 360 рублей в год). Генералы получали вдвое-втрое больше - генерал-майор Д. Крофорд - 90 рублей*, генерал-поручик Т. Далейль и генерал У. Драммонд по 100 рублей в месяц (т. е. примерно 1200 руб. в год)** Величина денежного оклада зависела видимо и от старшинства (времени поступления на службу), получившие чин раньше получали более высокое жалованье. После окончания русско-польской войны 1654 - 1667 гг. русское правительство из соображений экономии урезало оклады командного состава. Полное жалованье теперь получали только офицеры - иноземцы на действительной службе, офицеры не занимавшие в данный момент командных должностей (находившиеся «за полками») со 177-го (1668/69) г. получали половину, а со 178-го (1669/70) г. - треть оклада. Помимо денег иноземец получал также хлебное жалованье на сумму месячного оклада (фактически выплачивалось деньгами) и некоторое количество соли (выдача соли вскоре прекратилась). Фактически, таким образом, офицер-иноземец «за полками» получал примерно 5 месячных окладов в год. На жалованьи русских начальных людей полков «нового строя» правительство начало экономить еще раньше. Уже в ходе польской войны были введены вычеты из месячного оклада за крестьянские и бобыльские дворы находившиеся во владении начальных людей. Так, в московских выборных полках в 60-е гг. за каждый двор у подполковника вычитали 25 коп., у майора - 22 коп., у капитана - 15 коп., у поручика - 12 коп., у прапорщика - 10 коп. Из жалованья полковников вычетов не делали. С 70-х годов вычеты распространились и на командиров полков, в 1670 г. из жалованья рейтарского, солдатского или драгунского полковника вычитали 35 коп. за каждый двор. В 1673 г. вычеты были распространены и на малопоместных и пустопоместных начальных людей - за каждую четверть поместной земли из годового жалованья начальных людей «ближних городов» Белгородского разряда вычиталось по 50 коп., дворян и детей замосковных городов - по 25 коп., «заоцких» - по 30 коп. Начальные люди у которых после вычетов весь оклад «вышел» должны были служить без жалованья. Впрочем, вычеты с малопоместных и пустопоместных начальных людей уже в 1679 г. были отменены. В июне 1670 г. на русских начальных людей «за полками» Белгородского разряда была распространена и практика выплаты трети оклада, ранее введенная для иноземцев. С сентября 1672 г. поместных и малопоместных начальных людей из «ближних» городов разряда было предписано заменить иноземцами из числа находившихся «за полками» (и живших в Москве), переведя их самих «за полки» без выплаты жалованья. Начиная с 70-х гг. часть оклада (от четверти до двух третей, чаще всего половина), также из соображений экономии, выплачивалась не деньгами, а мехами (соболями). Начальным людям полков «нового строя» полагались и традиционные денежные выплаты за ранение и «полонное терпение», а также (по крайней мере, русским) прибавки к окладам (за определенные службы и т. п.), а при достижении максимального поместного оклада и деньги за «перехожие чети». В. А. Змеев (уже в чине окольничего) со всеми прибавками и «перехожими четями» в середине 80-х гг. получал 430 рублей в месяц, в 1687 г. - 580 рублей в месяц (т. е. примерно 7000 руб. в год). Г. И. Косагов в середине 80-х гг. получал 409,5 руб, в 1687 г. - 497,5 руб. (ок. 6 000 руб.). А. А. Шепелев в 80-х годах получал 345 руб, в 1687 г. - 470 руб. в месяц, И. Д. Лукин в 1688 г. - 210 руб.
* В «Смете 1663 г.», на которую ссылается автор, у Крофорда указан оклад в 50 рублей. ** Фактически генералы получали еще больше, поскольку продолжали числиться командирами одного, а позднее и двух - трех полков одновременно, получая и полковничье жалованье (что должно было увеличивать их оклад в 1,5 - 2 раза).
Дочь пресс-секретаря президента России Дмитрий Пескова Елизавета сообщила в Instagram, что теперь будет заниматься развитием и поддержкой патриотического воспитания и молодежного предпринимательства в России. www.ntv.ru/novosti/1831164/
Хорошая книга, пишет автор прекрасно и османским периодом не ограничивается, фактически это история Дубровника со времени основания и до начала XIX века.
читать дальшеИстория города читать дальшеДубровник был основан в первой половине VII века беженцами из разрушенного славянами Эпидавра (примерно 11 км южнее Дубровника). Беженцы (их число не превышало, вероятно, нескольких сотен) поселились на западной оконечности небольшого скалистого островка Лау (или Лабе) отделенного от берега неширокой протокой. Позднее поселение расширилось и к IX в. занимало уже весь остров («Старый город»). В X веке начинает заселяться прилегающая материковая территория, формируется городское предместье, в XII - XIII вв. превратившееся в еще один городской район - «Новый город». Протока разделяющая Старый и Новый город начиная с XI в. постепенно засыпалась, со временем на ее месте появилась главная городская улица - Страдун/Плаца. В конце XIII в. Новый город был обнесен крепостными стенами и на этом формирование территории города в целом завершилось.
Начиная с VII в. формируется и сельская округа Дубровника, постепенно все более расширяясь. Официально город вплоть до начала XX в. именовался Рагузой (происхождение названия неясно), славянское его название - Дубровник впервые упоминается в 1189 г. и затем долгое время употреблялось параллельно, став официальным только в 1918 г. Вплоть до начала XIII в. Дубровник, с небольшими перерывами*, оставался под (номинальной, по большей части) властью Византии. В 1205 г., вскоре после падения Константинополя, Дубровник перешел под сюзеренитет Венеции. Установив контроль над городом, венецианцы попытались ограничить его экономическую и политическую самостоятельность, однако особых успехов не добились - дубровчане упорно отстаивали свои права. В тоже время, поддержка Венеции помогла городу устоять перед натиском соседней Сербии, правители которой на протяжении ста с лишним лет пытались установить контроль над Дубровником (с сербами город воевал в 1186, 1215, 1252, 1265, 1301, 1317, 1325 - 1326 годах). Венецианское владычество продолжалось почти полтора века, в 1358 г. Венеция вынуждена была уступить Далмацию, включая Дубровник, Венгерскому королевству**. Зависимость от Венгрии была номинальной и сводилась к уплате символической дани (несколько сотен дукатов), фактически с 1358 г. город превращается в самостоятельное государство официально, с 1441 г., именовавшееся Republica Ragusina. В первой половине XV в. Дубровник вступает в эпоху мощного подъема - с помощью дипломатических, финансовых и силовых средств республика расширяет свою территорию - приобретаются остров Млет, плодородная область Конавля, ставшая житницей республики и т. д. Расцвет переживает балканская торговля, принося Дубровнику значительные доходы. Рост политического и экономического могущества отражается и на самом городе - он активно перестраивается, деревянная застройка полностью заменяется каменной, возводятся общественные здания, улицы полностью вымащиваются камнем, строятся канализация и водопровод (в 1436 - 1438 гг. построен акведук длиной 12 км, до этого город обеспечивался только собираемой в цистерны дождевой водой). Первые контакты с османами Дубровник устанавливает в конце XIV века, получив (в 1392 и 1399 гг.) право на торговлю во владениях султана. В 1430 г. оно было подтверждено грамотой Мурада II. В 1440 г. турки впервые потребовали от Дубровника уплаты дани. Город отказался, турки ответили арестом дубровницких купцов и их товаров и в 1442 г., после напряженных переговоров, республика согласилась уплачивать ежегодно 1 000 дукатов (серебряной посудой), взамен турки гарантировали ее независимость и целостность, а также свободу торговли для дубровницких купцов в своих владениях (при уплате пошлины в 2%). В 1458 г. размер дани был увеличен до 1 500 дукатов, в 1468 г. до 5 000 дукатов, а в 1471 г. - до 10 000 дукатов. С 1478 г. город платил османам 12 500 дукатов (10 000 - хараджа и 2 500 джумрука, см. ниже), на этом уровне дань сохранялась и позднее (с начала XVII в. из-за разорения города она платилась раз в три года). Республика, таким образом, с 40-х годов XV в. признавала свою зависимость от османского султана (одновременно, до 1526 г. оставаясь и под формальным сюзеренитетом Венгрии), однако, в целом, статус ее не был четко определен (и до сих пор является предметом дискуссий), что позволяло дубровчанам занимать весьма гибкую позицию в острых ситуациях. В развернувшейся в шестнадцатом столетии ожесточенной борьбе на суше и на море между Османской империей, Габсбургами, Испанией и Венецией Дубровник держал нейтралитет, что принесло ему неисчислимые выгоды - город оставался едва ли не единственным действующим торговым каналом между османскими владениями и внешним миром***. К 70-80-м годам XVI века республика достигла пика своего экономического могущества. Однако уже к концу столетия усилившаяся конкуренция со стороны венецианцев привела к резкому сокращению дубровницкой торговли и город вступил в эпоху затяжного кризиса. В годы Кандийской войны (1645 - 1669 гг.) его экономическое положение вновь несколько улучшилось, однако в апреле 1667 г. на Дубровник обрушился новый страшный удар - город был почти полностью разрушен сильнейшим землетрясением, значительная часть его населения погибла. От этого удара Дубровник по большому счету так и не оправился. Османские власти и Венеция попытались было использовать катастрофу для ликвидации самостоятельности республики, но героическими усилиями своих дипломатов городу удалось отбиться. После разгрома турок под Веной и опасаясь поползновений соседней Венеции, республика попыталась найти нового покровителя. В августе 1684 г. был заключен секретный договор о переходе Дубровника под власть Габсбургов. Из-за изменения положения на фронтах реализован он не был и Дубровник остался под властью Турции. Во второй половине XVIII в. пребывающий в упадке город неожиданно переживает вторую молодость - благодаря удачной конъюнктуре быстро растет его морская торговля, принося республике неплохие доходы. Этот рост ненадолго прерывается русско - турецкой войной 1768 - 1774 гг. Не догадываясь о приближении эскадры А. Орлова, дубровчане в 1768 г. захватывают зафрахтованное русскими коммерсантами судно. Русское командование ответило на это массовой реквизицией дубровницких судов, а сам Дубровник с большим трудом избежал более суровых репрессий. Конец независимости республики положил Наполеон. По условиям Кампоформийского мира (1797 г.) Венецианская республика была ликвидирована, ее далматинские владения перешли к Австрии. В 1806 г. уже Австрия, разбитая Наполеоном, уступила Далмацию Франции, и область была занята французскими войсками. В мае 1806 г. французы без боя заняли и Дубровник. В июне - начале июля 1806 г. город пыталась отбить у французов эскадра адм. Синявина, русские войска, поддерживаемые черногорскими отрядами осадили Дубровник, однако взять его не смогли. В январе 1808 г. независимость Дубровника была окончательно ликвидирована, территория республики была присоединена к французской Иллирии.
Республика на 1808 год
* В XI - XII вв. город ненадолго переходил под (номинальную же) власть Венеции и южноитальянских норманнов. ** В 1409 г. претендующий на венгерский престол Владислав Неаполитанский вновь уступил Далмацию (но уже без Дубровника) Венеции, к 1420 г. венецианцы, преодолев сопротивление местного населения установили полный контроль над регионом. *** А заодно и важным центром шпионажа и обмена информацией. Сами дубровчане снабжали разнообразными сведениями одновременно и турок и христианские державы. Последние в XVII - XVIII вв. держали в городе и своих постоянных дипломатических агентов.
Население и культура читать дальшеИзначально население города составляли римляне (точнее - потомки романизированных иллирийцев) или романцы, начиная примерно с XI века оно постепенно славянизировалось. Романцы говорили на т. н. «далматинском» или «рагузинском» языке - местном диалекте латыни. Он считался в городе наиболее престижным, однако постепенно отмирал и в начале XVI в. полностью вышел из употребления. Основная масса населения уже видимо к концу XIV - XV в. говорила на славянском языке (сербохорватском). Делопроизводствj в городе велось на латыни. Широкое распространение имел и итальянский язык, тем более, что в Дубровнике жило много итальянцев (на протяжении XIV в., в общей сложности, ок. 600 чел.) Точная численность населения известна только на 1673 - 1674 гг., когда во всей республике проживало ок. 22 000 чел. (после катастрофического землетрясения 1667 г.). В конце XIII в. в самом Дубровнике жило видимо ок. 2 000 - 3 000 чел., во второй - третьей четверти XVI в. ок. 5 000 - 6 000 чел., а в республике в целом - ок. 25 000 - 30 000 чел. Дубровник не раз испытывал значительную убыль населения, в основном в результате эпидемий. Вспышки чумы отмечены в 871, 901, 1145, 1292 - 1293, 1322, 1348 - 1349 (погибло ок. 20% населения города и округи), 1358, 1363, 1374, 1400, 1416, 1421 - 1422,1456 - 1457, 1458 - 1459, 1464 - 1468, 1481 - 1483, 1503, 1517, 1526 - 1527 (выбыла почти половина населения), 1533, 1647, 1666 гг. Последняя серьезная эпидемия зафиксирована в 1691 г. Частые эпидемии способствовали развитию здравоохранения. Уже в XIV в. в Дубровнике появляются городские врачи (сначала один, затем уже четверо - 2 терапевта и 2 хирурга), содержавшиеся за счет казны. В их обязанности входило бесплатное лечение сначала только малоимущих, а затем и вообще всех горожан (и мужчин и женщин). На работу в Дубровник приглашались лучшие итальянские специалисты окончившие Салернский или Падуанский университеты. Помимо дипломированных врачей в городе имелась и прослойка медиков низшего класса (фельдшеров), их обязанности выполняли городские цирюльники (на середину XVI в. - от 23 до 29 чел.). В XIII в. в городе появились и первые аптекари и аптеки - к XV в. их было уже больше десятка, все аптекари до конца пятнадцатого столетия тоже были выходцами из Италии. Прибывающие в город моряки и торговцы с товарами на месяц помещались в карантин («лазарет», как его здесь называли). С 1319 г. в Дубровнике действовала городская школа, дававшая начальное образование (чтение, письмо, счет, латынь), со второй четверти XV в. начальное образование дополнилось средним (латинская грамматика, логика, философия). В школе работал один учитель, содержавшийся за счет города.
Управление и социальная структура читать дальшеПервые органы городского самоуправления появились в Дубровнике не позднее середины XI века - во главе города стоял градоначальник - приор, все важнейшие вопросы решались общегородской сходкой. На протяжении XII - XIII вв. под влиянием соседней Италии формируется развитая система самоуправления, позднее (под влиянием Венеции) трансформировавшаяся в аристократическую республику. Важнейшим органом власти являлся Большой совет, состоявший из представителей местного нобилитета (в совет зачислялись все мужчины аристократических семей по достижении совершеннолетия - 18 лет). В XIV - XVI вв. общая численность совета составляла ок. 300 чел., в заседаниях регулярно участвовало ок. 220 - 240 чел. К XVIII в. из-за упадка дубровницкой аристократии (см. ниже) число участников заседаний сократилось до 90 - 100 чел. Функции правительства выполнял Малый совет (11 чел. + князь, после 1667 г. - 6 чел.), а номинального главы государства - ректор, чаще называемый князем. Последний во времена венецианского владычества исполнял роль наместника Республики св. Марка и в начале XIV века отстаивающие свою самостоятельность дубровчане максимально урезали его полномочия в пользу Большого совета. Князь переизбирался ежемесячно и практически никакой роли не играл. Малый совет занимался текущей административной работой, более важные вопросы передавались на рассмотрение сената, состоявшего из наиболее уважаемых нобилей (33 или 35 чел., после 1667 г. - 15 чел.). К первой половине XV в. город обзавелся разветвленной административной системой, состоявшей из 12 разнообразных служб (городское благоустройство, надзор за рынками, правосудие, сбор пошлин, оборона, управление коммунальным хозяйством, здравоохранение и проч.). Городские магистратуры не оплачивались и исполнялись нобилями, профессионального чиновничества в городе не возникло. Игравший роль передового форпоста католицизма во внешней политике, в своих стенах город всячески ограничивал влияние церкви. С середины XIV в. церковное имущество контролировалось специальными чиновниками, роль церкви в городской политике была ничтожна. Верхушку местного общества составлял патрициат (нобили), в начале XIV в. выделившийся в отдельное замкнутое сословие, в скором времени сосредоточившее в своих руках все управление республикой. Численность нобилей-мужчин долгое время почти не менялась - в начале XIV века их было ок. 300 чел., примерно столько же в конце XVI в. Пополаны в ряды аристократии не допускались до второй половины XVII в. Со временем подобная замкнутость привела к вырождению и вымиранию аристократических родов. Из 32 родов существовавших в начале XVI в. к концу XVIII в. сохранился 21, число участников заседаний Большого совета с 220 - 240 чел. в начале XVI в. сократилось до 170 чел. в начале семнадцатого столетия и до 90 чел. в 60-х годах XVII века. В 1500 - 1560 гг. в ряды Большого совета было принято 711 молодых аристократов, в 1600 - 1660 гг. уже лишь 322, в 1700 - 1760 гг. - всего 190. Первые семьи пополанов были приняты в ряды аристократии только во второй половине XVII в., позднее их число росло и в следующем столетии дубровницкая элита делилась уже на три группы - старую аристократию, смешанную (вобравшую ряд новых членов) и новую. Последняя держалась особняком и связей с первыми двумя группами не поддерживала. На рубеже XVII - XVIII вв. «новую» аристократию начинают именовать сорбонезами (т. е. учившимися во Франции, окончившими Сорбонну), старую - саламанкезами (от испанской Саламанки). Первые считаются франко- и туркофилами, вторые сторонниками испанской ориентации. На 1700 г. в Большом совете было 16 сорбонезов против 83 саламанкезов, к началу XIX в. сорбонезы вырвались вперед - 54 против 41. С 1788 г. сарбонезов стали избирать князьями (ранее они на эту должность не допускались). Обе группы вели друг с другом ожесточенную борьбу и единство правящей элиты, таким образом, оказалось подорвано. Остальное население (более 90% жителей) именовалось народом (пук или пополо), его представителей автор на итальянский манер называет пополанами. Верхушка пополанов (состоятельные купцы, судовладельцы и проч.) называлась гражданами. Богатством и экономическим влиянием они не уступали нобилям, но доступа к политической власти не имели. «Граждане» были объединены в корпорации («братовщины») антунинов и лазаринов. Братство св. Антуна Аббата было создано в 1364 г., основу его составили купцы занимавшиеся морской торговлей. В 1531 г. от «антунинов» отпочковалось братство св. Лазаря, состоявшее поначалу из купцов торговавших с Востоком (прежде всего на Балканах - из лазаринов и состояли в основном местные колонии Дубровника), позднее к ним добавились чиновники, дипломаты и т. д. Расцвет братства пришелся на XVI в., когда в его ряды было принято 649 чел. (В XVII в. уже только 348 чел.). Братства держались обособленно (семейства анунинов и лазаринов , например, никогда не заключали браков друг с другом), социальный статус антунинов был выше - где-то между нобилями и пополанами (лазарины считались верхушкой пополанов). Пополаны также объединялись в разнообразные братства, чаще всего по профессиональному принципу, однако цеховая система в городе так и не сложилась. На нижней ступени социальной лестницы стояли немногочисленные рабы (в начале XV в. работорговля была запрещена), большей частью еретики - богумилы из соседней Боснии, занятые в основном в домашнем хозяйстве и прислуга, набираемая из сельских жителей (в основном, девушек) той же Боснии и других местностей. Основу крестьянского населения республики составляли колоны и кметы. Первые представляли собой лично свободных и юридически полноправных арендаторов, отдававших землевладельцам от 1/4 (пшеница) до 1/2 (виноград) урожая. Кметы, также лично свободные, получали от землевладельца участок и дом для обзаведения хозяйством и были обременены барщиной в пользу владельца земли. Несмотря на жесткие сословные ограничения, вплоть до XVIII в. заметных социальных конфликтов в Дубровнике не наблюдалось, чему способствовали как целенаправленные усилия властей и правящей элиты, так и высокий уровень жизни населения (в том числе и низших его слоев).
Хозяйство читать дальшеОсновой городского хозяйства с самого начала существования Дубровника были морские промыслы - торговля и рыболовство. Сельскохозяйственная деятельность из-за отсутствия плодородных земель долгое время сводилась к виноградарству и выращиванию оливок. Значимым зерновым хозяйством город обзавелся только с приобретением новых территорий в XV в., однако и после этого часть хлеба приходилось импортировать. В отличии от других городов Далмации в Дубровнике имелось развитое ремесленное производство. Наиболее заметными были кожевенное, ювелирное производство и деревообработка (включая судостроение), получившие развитие уже в XIII - XIV вв. В первой половине XV в. к ним добавилось текстильное производство - дешевые ткани изготавливались для вывоза во внутренние районы Балкан. В середине XV в. ежегодно производилось ок. 4 000 кусков ткани (длина куска точно неизвестна, вероятно 27 - 54 метра, весил он 75 фунтов). Со второй половины XIV в. город сам обеспечивал себя холодным оружием, позднее (первая половина XVI в.) было налажено производство огнестрельного оружия и пушек (кованых железных и литых бронзовых). Помимо удовлетворения собственных потребностей Дубровника все перечисленные отрасли работали и на экспорт. Заметную роль в морской торговле город начал играть со второй половины XII века. В это время торговая деятельность дубровчан затрагивала в основном берега Адриатики, Греции и греческих островов. Установившие контроль над городом венецианцы попытались ограничить морскую торговлю Дубровника, перенаправив его торговую активность на рынок внутренних районов Балкан. Результат оказался неожиданным - дубровчане сумели и сохранить морскую торговлю и обзавестись исключительно прочными позициями в сухопутной балканской. Вскоре это начало приносить свои плоды - в первой половине XV в. балканская торговля вступила в эпоху мощного подъема и и наибольшую пользу из этого извлек именно Дубровник. Особенно сильны были позиции дубровчан в Сербии (Деспотовине), правители которой предоставили им широкие привилегии. Основой балканского экспорта в этот период стали металлы - серебро, золото, свинец, добыча которых в XIII - XIV вв. была организована в Сербии и Боснии силами немецких колонистов из Трансильвании (саксов). По некоторым оценкам ежегодно через Дубровник только серебра вывозилось ок. 5,7 т (примерно на 100 000 дукатов). Основой импорта были разнообразные ткани - в т. ч. и собственного дубровницкого производства, предметы роскоши, соль, оружие, венецианское стекло. Стоимость ежегодного ввоза доходила до 250 000 дукатов. Сухопутная балканская торговля велась с помощью караванов вьючных животных (последние были собственностью местных влахов, занимавшихся и самой организацией перевозок). Из Дубровника до Белграда летом торговый караван доходил за 10 - 12 дней, до Константинополя - за 25 дней*. Уже в XV веке Балканский полуостров покрылся сетью торговых колоний дубровчан, служивших опорными пунктами дубровницкой торговли. Состав и численность их постоянно менялись, следуя за экономической конъюнктурой. В шестнадцатом столетии колонии пережили расцвет, общее их число достигало 30-40, в колониях постоянно проживало до 300 - 400 дубровчан. В следующем веке они постепенно захирели и к 1700 г. практически исчезли. После установления на Балканах османского господства состав ввоза и вывоза заметно изменился. Существенно сократился вывоз благородных металлов - из-за введенной государственной монополии на торговлю драгметаллами большая их часть теперь шла в казну. Турками вводились также временные или постоянные запреты на вывоз определенных товаров из конкретных местностей - из Болгарии хлопка, из Герцеговины - коней и т. п. Основой балканского вывоза в XVI - XVIII вв. стали разнообразные кожи, шерсть и воск, доминирующим продуктом ввоза в XVI в. - ткани, в первую очередь английская керси (в 1531 г. из ввезенных через Дубровник 31 000 штук сукна св. 26 000 составила керси). Объемы торговли существенно выросли, уже в начале XVI в. только дубровчане ежегодно ввозили в Османскую империю товаров на 160 000 - 200 000 дукатов (иногда до 300 000) в год, с учетом шедших через Дубровник товаров иноземных купцов ввоз доходил до 300 000 - 520 000 дукатов. В ходе третьей турецко - венецианской войны (1537 - 1540 гг.) товарооборот Дубровника вырос в 3-4 раза, а в ходе Кипрской войны (1570 - 1573 гг.) в 6-7 раз. В 1571 г. только балканского импорта через Дубровник прошло примерно на 2 000 000 дукатов. Однако расцвет оказался недолгим - уже к концу XVI в. объемы торговли резко сократились. Помирившиеся с османами венецианцы к 1592 г. отстроили новый порт в Сплите, открыв его для балканской торговли и оттянув у Дубровника большую часть товарооборота. В годы Кандийской войны (1645 - 1669) Дубровник вновь стал единственным доступным портом Балкан и его положение несколько улучшилось. Однако новым фактором, осложняющим ведение торговли, в это время сделались систематические нападения черногорцев и венецианских ускоков, разорявших территорию республики, грабивших торговые караваны и торговые суда. Возобновление работы сплитского порта после окончания Кандийской войны вновь обрушило дубровницкую торговлю. К венецианской конкуренции позднее добавилась и конкуренция со стороны растущего балканского купечества и в XVIII веке сухопутная торговля Дубровника окончательно пришла в упадок. Морская торговля, ставшая, как уже говорилось, заметной еще в XII веке, расцвета своего также достигла в шестнадцатом столетии. Уже к середине XV в. торговый флот Дубровника состоял из примерно полутора сотен судов, с тысячью моряков и общей грузоподъемностью ок. 33 000 т. В 1570 - 1585 гг. «под флагом» Дубровника ходило ок. 180 судов, общей грузоподъемностью ок. 55 000 т (у Венеции примерно 30 000 т, у Англии - 75 000 т), обслуживаемых 5 000 моряков. На 1599 г. Дубровнику принадлежало 112 парусных судов (в т. ч. 52 грузоподъемностью более 150 т), общей грузоподъемностью 36 000 т. К 1605 г. число парусников сократилось вдвое - до 66 или 68, общая грузоподъемность их упала до 24 000 - 25 000 т. К началу XVIII в. господствующие позиции в морской торговле Османской империи прочно занимают европейские державы, прежде всего французы. Торговый флот Дубровника продолжает сокращаться, общая его грузоподъемность падает до 9 000 т, приходит в упадок и местное судостроение. В середине XVIII в. морская торговля Дубровника переживает неожиданное возрождение. Французский торговый флот в результате Войны за австрийское наследство и Семилетней войны оказался вытеснен из средиземноморских вод, в условиях затяжных войн вновь обострилась потребность в нейтральном флаге. К середине века число дубровницких судов возрастает до 80, к концу XVIII в. торговый флот республики насчитывает уже 270 парусников и ок. 80 малых каботажных судов, обслуживаемых 3 000 - 4 000 матросов, общая его грузоподъемность достигает 25 500 т. Республике этот флот приносил доход, по разным оценкам, от 2 000 000 до 3 700 000 млн пиастров в год. Дубровницкие суда редко покидали Средиземное море (хотя ходили, например и в Англию, а в начале XVIII в. в русские черноморские порты). Районами наиболее активных перевозок были Адриатика (в первую очередь, папская Анкона, а также Апулия, Сицилия, Венеция) и Эгейское море (Греция, Малая Азия, острова), дубровницкие суда ходили также в Испанию (Барселона, Картахена), Марсель, Александрию, порты западного побережья Италии (Генуя, Пиза). Для поддержки морской торговли Дубровник держал в портах Средиземноморья целую сеть консулов. Их задачей было решение торговых споров между соотечественниками и наблюдение за порядком в торговле. Жалованья они не получали, однако в их пользу шел процент от торговых сделок (2%, позднее - 0,5%). Число консулов менялось, вместе с изменением масштабов морской торговли, в XVI в. их было ок. 50, в середине XVII в. - не более 8, в середине XVIII в. - 81. Суда для себя Дубровник строил самостоятельно, на местных верфях, материалы для постройки доставлялись из соседних областей - Албании, Хорватии, Италии. Экипажи их набирались как из самих дубровчан, так и из иностранцев. Владельцами судов были сами же дубровчане, причем господствовала долевая форма собственности - каждое судно делилось обычно на 24 пая, приобрести которые могли не только представители местной верхушки, но и рядовые горожане, приняв, тем самым, участие в прибылях морской торговли. Эти прибыли во времена расцвета морской торговли (1570 - 1580-е гг.) достигали 260 000 дукатов в год.
Планка внутреннего таможенного обложения внутри османской империи для дубровчан была установлена на низком льготном уровне - 2% (иноземцы платили 5%, турецкие христиане - 4%, мусульмане - 3%, венецианцы - те же 2%). От прочих мелких сборов дубровчане были освобождены - с 1478 г. вместо них республика единовременно (вместе с данью) выплачивала т. н. джумрук («пошлину») в 2 500 дукатов золотом (позднее дубровчане добились разрешения выплачивать джумрук постепенно обесценивающейся турецкой серебряной монетой и соответственно фактически платили меньше положенного). В 1521 г. двухпроцентная пошлина была сдана дубровчанам на откуп за примерно 2 900 дукатов в год, позднее они добились права и эти деньги выплачивать турецкими акче (по заниженному курсу). С XIV века Дубровник чеканил собственную серебряную монету - динар, в середине четырнадцатого столетия весившую 1,951 г, к началу XVI в. - 0,8 г., к концу - 0,6 г. В качестве мелкой разменной монеты использовался медный фолар (1 динар = 30 фоларам). Помимо динара, до XV века широко использовался византийский серебряный перпер, равнявшийся 12 динарами. Во внешней торговле использовался венецианский золотой дукат (цехин, ок. 3,5 г), к началу XVI в. равнявшийся 40 динарам, к 1600 г. - 60, к 1650 г. - 80 динарам. В XVI в. распространение получил и серебряный талер (=28 динаров в первой половине века). Помимо этого в XIII - XV вв. хождение имел серебряный сербский перпер (в XV в. = 1/3 дуката) и, позднее, турецкая акче, в 1500 г. 1 дукат = 52 акче, в 1570 г. - 70 акче, в начале XVII в. - 300 акче. С конца XVII в. в обращении использовалась новая турецкая серебряная монета - куруш (реал, пиастр), 1 куруш равнялся 60 динарам, а 2,5 куруша - дукату.
* Курьеры двигались втрое - вчетверо быстрее (из Вены до Константинополя добираясь, например, за 11 дней). Морем до Апулии добирались за 2 - 3 дня (иногда и за один), до Венеции - за 6-7 дней (иногда за 2 - 3).
Вооруженные силы читать дальшеГраницы города, в целом, определились к концу XIII в., тогда же он был обнесен кольцом укреплений, которые впоследствии неоднократно перестраивались и улучшались. Окончательный вид укрепления города приняли к 1550 г. сохранившись в таком состоянии и до нашего времени. К 1806 г. на укреплениях Дубровника имелось 133 орудия. Помимо самого Дубровника укреплялись и другие важные пункты на территории республики - Стон на полуострове Пелешац и проч. До XVI в. основу вооруженных сил Дубровника составляло городское ополчение, дополнявшееся при необходимости добровольцами из числа жителей сельских районов и контингентами союзников (и те и другие служили за деньги). В XVI в. город начал нанимать наемных солдат - трабантов или барабантов, как их здесь называли, в основном, хорватов и венгров. В мирное время содержалось от 30 до 100 - 120 чел. в военное - до 400 чел. На зарплату сотни наемников в год уходило до 5 000 дукатов. Сколько-нибудь заметного военного флота Дубровник не имел, для военных целей в основном использовались вооруженные торговые суда.
Я наконец то купил совершенную книгу - "Военные флоты первой мировой" Ленского. Нефиг ржать, вы нихрена не понимаете - совершенство величина не скалярная, а векторная. Когда плохо все: текст, графика, верстка - это тоже совершенство. Просто знак другой. И любой, кто так или иначе занимается издательской деятельностью должен иметь эту книгу перед глазами - хотя бы для того, что бы в тяжелые моменты утешать себя мыслью "не, ну мы все же до такого еще не скатились..."
Впрочем допускаю, что издатели сего опуса просто развлекались. Нет, не так - я очень на это надеюсь. Ибо все настолько плохо что как то даже привлекательно. Собственно потому и купил.
Дочитал книжку Мартина Гутманна. Замечательная работа, полезная тем, кто интересуется иностранным участием на стороне нацистов. Рассматривая волонтёров из нейтральных стран (Дания, Швеция, Швейцария), автор приходит к выводу, что послевоенные мифы о них как париях и психопатах-отщепенцах не выдерживают критики. Напротив, это были массово люди с образованием и интеллектом сильно выше среднего, которые сознательно выбрали нацизм, видя в нём «спасение» и от демократии, которая им надоела и которую они видели как разлагающую, и от большевизма, который во всех смыслах был враждебен им. читать дальшеШтука в том, что нацизм этих добровольцев кардинально отличался от германского варианта: их уместнее назвать «транс-нацистами» или «евроцистами». Эти люди хотели такой «продукт на экспорт»: Европа безусловно под свастикой, но каждая избушка (их было немного, западная и северная часть континента) рисует эту свастику по-своему. Хотели равноправия «народов германского корня», такой федеративный национал-социалистический союз. Какое-то время они, с помощью СС, даже пытались координировать свои усилия по созданию этого, в том числе благодаря бесконечной конкуренции между институтами Рейха. Но немецкий нацизм рассматривал их как банальное пушечное мясо, которое должно кивать и умирать. Местным наци-партиям из их стран (которых и сами волонтёры не особо любили, «это же болтуны») доверия не было, немцы их щемили и дробили, а некоторых и просто сожрали. Прибывавших в основном с большими трудностями или нелегально «новых европейцев» третировали, унижали, даже иногда считали расово неполноценными. Некоторое время удавалось всю эту волынку тянуть благодаря тем высшим офицерам СС, кто в целом смотрел дальше приземлённого взгляда «одна нация, один народ». Но дальше и офицеры как-то разочаровались, и, главное, сами волонтёры: представительства конкретного создать не удалось, всё постоянно наталкивалось на противоречия. Нацистской Европы не получилось, к 1943 г. удача немцам уже изменила, да и сами они были жестокими людьми, регулярно плевавшими в колодец потенциальной победы, и если ранее в случае с Востоком это было очевидно, то теперь это очевидно и в случае с Западом. Забавно, что весь пафос «крестового похода против большевизма» во многом тоже исходил от этих нейтралов, когда сами немцы на это смотрели как на опасную идею («Много хотят»), а Гитлер вообще был против («Это немцы воюют за немецкое жизненное пространство, немцы, а не другие»). Нацисты были готовы принимать только безоговорочное подчинение, без отклонений. В середине 1943 г. большинство «европейских» прожектов вообще свернули, а самых активных политических отправили пылесосить германо-советский фронт. Дальше выбор у стандартного волонтёра был такой: либо возврат домой (легально или нет), либо сжать зубы и терпеть, воевать до упора, мол, «не до жиру и обсуждений сейчас, когда русский поток скоро затопит весь континент». Тут уж кто как, чаще второе, т.к. многие и стремились на фронт изначально. Страны Северной и Западной Европы в 1941-1942 гг. были в целом-то и не против, чтобы «просвещённая нация» задушила большевиков, т.е. немецкая гегемония воспринималась как погода и естественный порядок вещей в отмирающем варианте мира. К волонтёрам относились смешанно: в Швейцарии служба в чужой армии ещё с 19 века считалась незаконной; в Швеции формально закона не было, но разведка любителей свастик пасла и тормозила на границе; в Дании официально, формально разрешили вступать в СС и к немцам вообще. Волонтёры не считали себя предателями, а считали, что они «спасают» свои нации, вписываясь в немецкий проект. Никаких иллюзий о будущем они не испытывали: то, что Германия рано или поздно слопает их страны, даже оккупацией не называлось, а т.н. «органическим решением». Раз все как в Маугли, «одной крови», то и возражений не должно быть. Притом доходило до парадоксов, когда их служба Германии никак не противоречила их патриотизму небольших наций, и последний не встречал возражений даже внутри страны. Один шведский офицер СС, воюя против РККА, был корреспондентом крупнейшей шведской газеты: писал агрессивные статьи, которые публиковали, лишь иногда прося «помнить о том, что мы нейтральны» и чуть-чуть снизить накал. Один из центровых датчан не только испрашивал дополнительного разрешения на вступление в СС, но и, заработав Железный крест, просил короля дать санкцию его носить (дал). Два шведских офицера, повоевав и будучи в конце 1941 г. в отпуске в Берлине, захаживали в посольство: то начальнику новый советский пистолет-пулемёт принесут, то расскажут, что «а кстати ещё на Востоке убивают евреев, вообще всех, включая стариков и детей». Такая информация ценилась: пистолет-пулемёт немедленно диппочтой поехал домой для изучения, а сведения про евреев, страдания которых, по большому счёту, мало кого заботили, были переданы позже в числе других «для общего порядка». После войны судьбы были разные. В Швейцарии были открытые процессы: волонтёры рассказывали, что они ничего про лагеря не знали, что вообще оно само так вышло, но мы, мол, воевали за идеал. Это была единственная страна, где учли такую мотивацию, но срока влепили. Разумеется, про незнание всё было враньём: нейтралы и евреев убивали, и в лагерях служили, ну и вообще это в их мире не считалось чем-то «таким». В Дании рассказывали о том, какие все они гады, не-датчане и вообще отщепенцы: причины были в том, что волонтёры участвовали в убийствах мирного населения внутри страны в качестве «акций возмездия» за партизанские дела. Сами «не-датчане» напирали на «Вы же нам разрешили!», но кого это интересовало-то — сроки, от 4 лет до высшей меры. В Швеции поступили похитрее: одной рукой создавая образ «да мы вообще, мы были знаете как готовы, да мы бы Гитлеру ох как показали! и никаких шведских наци нет и не было», полиция таскала волонтёров на допросы, подробно их расспрашивая про опыт борьбы, про что такое РККА, как она воюет. Некоторые офицеры СС из шведов потом даже в военных академиях лекции читали, готовились Швецию оборонять и книжки писали под названиями вроде «Красный натиск». В общем, кадрам нашлось применение. Сами себя волонтёры, обиженные в годы войны немецким обращением, считали истинными носителями «единственно верного» варианта и столь же «верного» учения — т.е. в их глазах немцы всё сделали не так, сведя идею в «мелкобуржуазный уклон» («мелконациональный», вернее). Но на оценку выбора это не влияло. Нацизм часто рисуют как досадное недоразумение на пути к жирной сегодняшней жизни: недоразумению все сопротивлялись как могли, и победили. Однако сам факт, что в нескольких формально нейтральных странах (не говоря о других) вызрели не какие-то социальные отбросы, а образованные люди с таким мировоззрением, красноречиво говорит, что проект «нового мира» к 1941 г. уже обозначил себя: появились строители и жильцы будущего «дома», который ещё не был «построен». Всё это было неслучайно, и сотрудничество больших стран, ныне зарисованное мифом о массовом неприятии — тоже. Кто знает, какие сегменты нынче зреют где-то в головах образованных людей, неудовлетворённых данными им опциями... www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=31191...