Мастер клинописи. Трансклинирование имени в аккадской графике Предупреждение: транслитерируются только кириллические буквы. Все остальные графические символы оставляются в неизменном начертании. nevmenandr.net/pages/akkad.php
Расскажи мне о соккере: Клуб, который никогда не проигрывал… «Асбери Парк» такой же футбольный клуб, как и все остальные. Джерси от известного производителя, титульный спонсор, стильное лого, мистическое прозвище the Tillies, и даже полное название звучит на европейский манер – Asbury Park FootballClub, а не североамериканский (SoccerClub). У APFC есть аккаунты в социальных сетях, клуб продаёт различные комплекты форм («ретро-версия» в наличии), доступные в онлайн-магазине. Болельщики, селебрити, а также планы по строительству стадиона, всё это есть у «Асбери» – команды, которая никогда не играет в футбол. www.sports.ru/tribuna/blogs/zvezdno/1351715.htm...
По словам нескольких источников «Медузы» на «Матч ТВ», идея пригласить Канделаки принадлежала не Чернышенко и даже не Алексею Миллеру. Нового генерального продюсера на канал пристроил лично Владимир Путин, который позвонил Чернышенко и настоятельно рекомендовал назначить на эту должность Канделаки. Бывший топ-менеджер канала уточняет, что еще до звонка президента Канделаки перед руководством «Газпрома» лоббировал глава корпорации «Ростех» и старый друг Путина Сергей Чемезов. Канделаки тесно дружит с Екатериной Игнатовой, женой Чемезова, а нынешний муж Канделаки Василий Бровко, вместе с ней работавший в компании «Апостол», сам занимает пост директора «Ростеха» по особым поручениям («Апостол» сейчас проходит процедуру банкротства). Именно Чемезов мог подсказать кандидатуру Канделаки и президенту, которому идея понравилась... meduza.io/feature/2017/07/28/eto-rossiya-u-nas-...
Ужс. Из 750 страниц - 230 источники и историография (плюс еще 50 - указатель имен). В рамках последней, в частности, обличаются «романовско - большевистская» (!) пропаганда, Ульяновский и Кобзарева. Основной текст представляет собой фактически набор отдельных, слабо связанных друг с другом, очерков, местами интересных, но сколько-нибудь цельного представления о новгородском обществе Смутного времени, на мой взгляд, не дающих. Все это дополняется специфическим мировоззрением автора - шведская оккупация и вынужденное сотрудничество новгородцев со шведами именуются «новгородско-шведским альянсом» и даже «равноправным диалогом», русское правительство и его люди упорно именуются «москвичами» (странно, что не московитами) и, везде где только можно, противопоставляются «новгородцам», ну и вообще - «новгородско-шведский альянс был реальной альтернативой тому пути, по которому пошло русское общество в 1613 - 1619 гг.».
читать дальшеОрганизация Характер службы дворян и детей боярских определялся уровнем их боеготовности, напрямую зависевшим от материальной обеспеченности. Наиболее состоятельные (способные выйти на службу, как минимум, с 2 боевыми конями, в доспехах и с соответствующим числом боевых холопов) определялись в «дальнюю полковую службу», менее состоятельные занимались охраной ближайших границ, сторожевой, станичной и засечной службой или выступали в дальний поход «пищальниками» (ездящей пехотой). Самые захудалые (а также престарелые и больные) служили «осадную службу». Армию составляли полки, сохранявшие традиционные «титульные» наименования, трехполковую - Большой, Передовой и Сторожевой; пятиполковую - Большой, Передовой, Сторожевой, Правой руки, Левой руки. При участии в походе государя дополнительно формировались Государев полк и Ертаул (сводный отряд из отборных воинов, как правило действовавший в авангарде)*. На практике ертаул видимо формировался почти всегда, хотя и не всегда фиксировался разрядами. Численность «титульных» полков была различной и вероятно определялась в том числе и их местническим статусом:
При соединении в одну армию, на марше титульные полки двигались в следующем порядке: Ертаул - Передовой - Правой руки - Государев (с нарядом) - Большой - Левой руки - Сторожевой. Боковое охранение выделялось всеми полками. После воцарения Михаила Федоровича титульные названия полков перестают использоваться - армия поручается главному воеводе «с товарищами» (а полки называются по именам воевод). Титульные полки подразделялись на 2 - 3 «воеводских»: первого воеводы - командира полка и его «товарищей» - заместителей. В каждом из них имелось от 2 до 20 конных «сотен» (в каждой от 50 до 200 чел.). Дети боярские расписывались по титульным полкам целыми «городами» на этапе составления разрядной росписи армии, по прибытии к месту формирования войска они распределялись по воеводским полкам и расписывались по сотням (командиров которых - сотенных голов, назначали воеводы). Помимо обычных сотен формировались еще и отборные подразделения из лучших детей боярских - «ертаульные» (позднее - «подъезжие») и «выборные» сотни, подразделения охранявшие «Государево» (воеводское) знамя, «завоеводчики» (дети боярские написанные «за воеводой» и составлявшие что-то вроде его гвардии, использовались также для всяческих назначений и поручений), «есаулы» (ординарцы для передачи приказов и донесений, как правило из молодых детей боярских). Охрану Государева знамени поручали, как правило, опытным, хорошо вооруженным бойцам, из них же состояли и завоеводчики. Подъезжие сотни комплектовались «охотниками», на резвых конях, как правило, из числа энергичной молодежи. Помимо этого отборные конные сотни использовались в качестве «отводных». Первоначально на отводные сотни возлагалась задача прикрытия отхода («отвода») основных сил, к середине XVII в. конный «отвод» чаще всего играл роль кавалерийского резерва, вводимого в бой в критической ситуации.
* При участии в походе значительных сил артиллерии наряд также получал своих, фактически полковых, воевод.
Управление Управление в бою осуществлялось главным образом с помощью звуковых сигналов. При воеводах имелись музыканты (из их собственных людей) посредством инструментов передававшие условные сигналы или просто ободрявшие войска. Набор инструментов включал «большой набат» (большой барабан, имелся при царской ставке и у главных воевод титульных полков, но отсутствовал у их «товарищей»), накры (разновидность литавр), сурны или большие трубы, позднее и собственно литавры. С конца XVI в. воеводы и головы могли возить при седле «ездовой тулумбас» (он же «бубен», маленький медный барабан) и бить в него, отдавая приказы. Помимо этого использовались зрительные сигналы - передавались знаменами, а также посыльные - есаулы («ясаулы»). В начале похода и перед боем договаривались об условных сигналах - «ясаках» (звуковых и зрительных). Использовались также «ясачные кличи» - для опознавания своих и как отличительный признак подразделения. Воеводская ставка обозначалась большим Государевым знаменем (высотой более 5 м), местонахождение воеводы - личным прапором, возившимся его собственным человеком или незнатным сыном боярским, неотступно следовавшими за воеводой. Конные сотни обозначались сотенными знаменами, выдававшимися казной на время похода и сдававшимися обратно по его окончании.
Тактика В XVI веке основными формами боя русской конницы были массовый «лучный бой»; «травля» (бой, в основном, перестрелка, ведущийся небольшой группой или цепью всадников); «напуск» и «съёмный бой» (рукопашная схватка). Основой тактики был лучный бой, вплоть до Смуты некоторая часть русских всадников (в основном из числа знати) сохраняла навыки копейного боя. Сотни и полки использовали разреженный боевой порядок (подобный позднейшей «лаве»). Тактические приемы русской конницы, в целом, мало отличались от тактики конницы татарской (включая и такой характерный как притворное бегство). С 70-х годов XVI в. в качестве опоры боевого порядка в полевых боях использовались полевые укрепления занятые пехотой и артиллерией, а также гуляй-город. При поражении русская конница рассеивалась, а дети боярские действовали по обстоятельствам. Практики непременного сбора рассеявшихся частей у Государева знамени или при обозе долгое время не существовало, только в конце Смуты этого стали требовать в обязательном порядке, наказывая уклонившихся. Несмотря на наказания приживалась подобная практика с трудом. После Смуты лук быстро вытесняется огнестрельным оружием, а тактика конницы постепенно эволюционирует в сторону рейтарской.
Т. Гусарова, И.Варьяш, В. Ведюшкин и др. Властные институты и должности в Европе в Средние века и раннее Новое время
Удачная коллективная монография. Освещены Франция (от Меровингов до Людовика XIV), Германия (и Империя и территориальные государства), Испания (от вестготов до Габсбургов, включая Аль-Андалус), Италия (Флоренция, Милан, юг Италии, Венеция - до XV века), Венгрия, Англия (только средневековье), Дания, Рим и немного Швеция.
- Не понял, абхазские помои мешают продаваться молдавскому вину? - Нет, наоборот, потому что они и есть молдавское вино. Молдавия не сильно трепыхается против российского эмбарго, потому что все равно продает нам все что надо с перевалкой в Абхазии. daily-winegraph.livejournal.com/982087.html?thr...
Всего по нашей оценке вооруженные силы Российского государства в 1699 г. насчитывали не менее 165,5 тыс. чел. К настоящему моменту нами выявлено наличие на службе не менее 29 рейтарских и копейных, 57 солдатских и 27 стрелецких полков. Поместная конница насчитывала около 51,5 тыс. чел., в т. ч. 18,8 тыс. «сотенной службы» (включая около 8 тыс. московских чинов и жильцов). На «городовой службе» находилось не менее 41,2 тыс. чел. Приведенные нами данные не являются полной и исчерпывающей росписью вооруженных сил, скорее это первая попытка комплексного анализа имеющихся материалов о воинских формированиях и их численности накануне начала Великой Северной войны 1700-1721 гг. и они требуют дальнейшего исследования и уточнения. Также за рамками нашего исследования остались различные иррегулярные и национальные контингенты и служилые люди Пушкарского и Сибирского приказов.
Таблица 1. Количество копейных, рейтарских, солдатских и стрелецких полков в 1699 г.
В 2006 г. вышла в свет большая концептуальная работа, посвященная первым годам Смуты. Речь идет о книге В. И. Ульяновского «Смутное время». Далеко не случаен выбор ее для публикации издательством «Евразия», которое считается близким Фонду эффективной политики (возглавляемому Г. О. Павловским).
Есть в Британии дивный автор, специалист по военной истории Японии, на которого все ссылаются (по крайней мере, если полезешь что-то уточнять в интернете, тебя в конечном счете обязательно вынесет на его труды). Может быть, из серьезных специалистов кто-то еще этой темой занимается, но он еще и популяризатор, и публике известен именно он. Пишет он не просто много, а очень много - больше двадцати двух книг за двадцать с небольшим лет. Я пару его книг переводил, и в конце концов перевод выпустил под псевдонимом. Потому что там были ляпы совершенно потрясающие... navlasov.livejournal.com/91059.html?thread=2153...
У Захарченко был очень большой интерес к «глубинной истории». Первыми слушателями всех праарийских и арийских изысканий Ильи Сергеевича Глазунова были Василий Дмитриевич и его жена Зинаида Александровна Ткачек (Захарченко). Его, как и всякого фантаста, очень тянуло к этому, ведь можно опрокинуть фантастику и в очень далекое прошлое. Поговорить о великой стране Ариана, какие там были дворцы и прочее: Ефремов этих взглядов придерживался, по-моему, еще до знакомства с Захарченко. Он развивал теорию, что славяне были самой мощной и плодоносящей ветвью арийской расы. Захарченко мне говорил, что этруски – это русские. Возможно, это было связано с Ефремовым... В 1976—1979 годах заместителем Захарченко по «Технике — молодежи» был писатель-фантаст Владимир Щербаков (1938—2004), близко общавшийся с тем же Леоновым. Щербаков публиковал не только романы, но и многочисленные псевдонаучные книги о тождестве древних славян, этрусков, первоначального населения Палестины и дошумерских автохтонов Двуречья. nlobooks.ru/node/8614
«Науку и смерть» я не читал, а в «Технике - старикам» такого всегда было полно
Фактически краткий очерк развития русской пехоты «нового строя» в 30-50-х гг. XVII века.
читать дальшеОрганизация пехоты «нового строя» накануне войн 1654 - 1667 гг. читать дальше Подготовка и проведение Смоленской войны (1630 - 1634 гг.) В это время были впервые сформированы солдатские и драгунские полки «нового строя» из русских людей. Командный состав полков был набран из опытных офицеров-иноземцев перешедших в основном со шведской и датской службы. Рядовой состав предполагалось вначале набрать из русских детей боярских, однако последние в массе своей не хотели служить «бесчестную» пешую службу и набрать удалось лишь ок. 1 500 чел., большей частью из «польских» городов. Остальные солдаты были набраны из вольных «охочих людей» и даточных. По окончанию войны полки были распущены, офицеры-иноземцы большей частью высланы. Солдат из детей боярских распустили по домам, часть оставшихся солдат была записана в московские стрелецкие приказы, ок. 200 «смоленских солдат» поселили слободой в Туле, позднее они послужили основой частей «тульского драгунского строя».
Полки «кормовых солдат и драгун» по Засечной черте (1638 – 1646 гг.) В 1638 г., в рамках масштабных мероприятий по укреплению южной границы, были вновь сформированы полки солдатского и драгунского строя. Они комплектовались «кормовыми солдатами и драгунами» из числа бывших смоленских солдат, охочих людей, а также даточных. Солдаты и драгуны обучались «солдатскому и драгунскому строю», оружие и снаряжение выдавалось им из казны. Офицерами служили иноземцы, урядники (каптенармусы, капралы, барабанщики) набирались из кормовых (беспоместных) детей боярских. Полки, как и поместная конница, служили с весны по осень (придаваясь воеводским полкам) и на зиму распускались, сдавая оружие в казну. Выплата кормовых денег также прекращалась с роспуском частей. Весной полки собирались вновь, однако значительное число уже обученных солдат на службу обычно не являлось (да и в целом уровень их дисциплины был невысок). В итоге правительство отказалось от подобных частей, служившие в них офицеры - иноземцы были направлены на обучение поселенных солдат и драгун, а солдаты распущены и не собирались до 1653 г., когда «старые солдаты» были привлечены к формированию полков новой армии*. Масштабные наборы** кормовых солдат и драгун в 30-40-х гг. привели к образованию служилого слоя т. н. «старых солдат», по месту верстания или первой «службы» именовавшихся «смоленскими», «тульскими», «веневскими», «одоевскими», «белогородцкими» и «самарскими». Из соображений экономии старших офицеров (полковников) на русской службе содержалось не так много и под началом одного полковника обычно объединялось несколько полков и шквадронов солдат и драгун. К началу польской войны подобная организация сохранялась еще у заонежских солдат и драгун и периодически использовалась и позднее.
* Часть из них вошла в состав драгунского полка А. Лазарева, направленного в 1648 г. на Дон и полка Я. Урвина посланного в начале 1653 г. в Терки. **В 1638 г., например, было набрано до 15 000 солдат и драгун.
Создание поселенных частей драгунского и солдатского строя (1646 - 1649 гг.) Параллельно с кормовыми формировались и милиционные поселенные части (модная в Европе первой половины XVII века система). Записанные в солдаты и драгуны крестьяне продолжали заниматься хозяйством, параллельно проходя военное обучение под руководством иностранных офицеров. Оружие и снаряжение им давала казна, лошадями драгуны должны были обеспечивать себя сами. Поселенные части формировались на южной границе и на границе со Швецией. На юге создавались исключительно драгунские формирования, наиболее подходящие к здешним условиям. Первым подобным формированием стал «приказ Тульского драгунского строя» (4 роты по 100 чел.), созданный ок. 1638 г. из поселенных в Туле «смоленских солдат» (см. выше), давно здесь живших черкас и «днепровских казаков», а также «чюлковских крестьян» (видимо местных жителей). В 1642 - 1646 гг. небольшие (от 80 до 340 чел.) отряды драгун были сформированы в Болхове, Карпове и под Воронежем. Комплектовались они украинными детьми боярскими, черкасами, вольными людьми и даже стрельцами. Особенно широкий размах процесс формирования поселенных частей приобрел начиная с 1646 г. В районе Лебедяни в 1646 г. на государя были отписаны вотчины ряда крупных землевладельцев, населявшие их крестьяне были поголовно записаны в драгуны (сокольские и добренские драгуны). На 1651 г. по спискам их числилось 1 755 чел. В том же, 1646 году, в драгуны было зачислено все население дворцовой Комарицкой волости (комарицкие драгуны). На 1653 г. в драгунах здесь числилось 5 551 чел. (из 14 000 мужчин). Они были расписаны на три полка по 6 рот в каждом (из-за дефицита офицеров роты были большими - по 300 чел. и более). Урядниками у драгун служили местные же комаричане. Подобным же образом формировались поселенные части на шведской границе (здесь они были в основном солдатскими). К 1649 г. 17 заонежских погостов Обонежской пятины, население которых состояло в основном из черносошных крестьян, были выделены в новый Олонецкий уезд (позднее к нему добавили и 7 лопских погостов). Имевшиеся здесь вотчины новгородского митрополита были отписаны на государя. Летом 1649 г. мужское население 6 заонежских и 5 лопских погостов (7 902 чел.) было записано в солдаты и расписано на 2 полка (по 8 рот, часть из них драгунские). В военное время половина этих «пашенных солдат» должна была выступать в поход, а другая половина - оборонять острожки на границе. Осенью 1649 г. в солдаты было записано и население Сомерской волости - стратегически важного участка на русско - шведской границе (к северо - востоку от Гдова). Здесь был сформирован один солдатский полк (5 рот по 160 - 180 чел.). Всего было набрано до 20 000 солдат и драгун, состоявших на службе офицеров уже не хватало для их обучения и в середине века правительство развернуло кампанию по укреплению офицерского корпуса полков нового строя.
Пополнение офицерского корпуса Офицерский корпус пополнялся за счет активной вербовки на Западе - она облегчалась окончанием Тридцатилетней войны и событиями Английской революции, переподготовки «немцев» из иноземных рот и обучения русских начальных людей из числа дворян и детей боярских. Важнейшую роль в этом играл сформированный в 1648 г. рейтарский полк Исаака и Филиппа Альберта Фанбуковенов, выполнявший роль офицерской школы. Прошедшие здесь службу рейтары, обученные рейтарскому и солдатскому строю, вскоре заняли командные должности в формирующихся полках нового строя.
Формирование новых полков в 1653 - 1654 годах читать дальшеПосле принятия в марте 1653 г. решения о войне с Польшей началось массовое формирование полков нового строя уже для постоянной службы. Костяк их составили офицеры - иноземцы и «старые солдаты» (используемые в качестве урядников). Помимо этого на службу привлекали и детей боярских - новикам, записавшимся на «бесчестную» солдатскую службу, обещали повышение в чине (из городовых в дворовые, из дворовых в выбор и т. д.), а уклоняющимся от нее - перевод в «землепашцы». Основная масса солдат набиралась из нетяглого населения - сыновей, племянников, «братьи» и всяческих «захребетников» приборных и посадских людей, а также охочих людей и даточных. Командный состав полков составили офицеры - иноземцы и русские начальные люди из полка Фанбуковена (в полках главной армии они составляли до половины командного состава). При этом преимущество при назначении получили иноземцы перешедшие в православие - православные полковники (А. Лесли, А. Бутлер, А. Гибсон, А. Грановский и др.) командовали первыми по старшинству солдатскими и драгунскими (а также и рейтарскими) полками, заместителями к «некрещенным» иноземцам назначались православные офицеры и т. п. Основными центрами формирования полков стали Москва и район (будущего) Белгородского разряда. В столице формировалось 12 полков солдатского строя. Костяк их составили неверстанные дети боярские (бывшие первыми кандидатами в урядники), только из «старых» уездов их было набрано св. 2 000 (больше всего из Рязани - 435 чел., Мценска - 239 чел., Костромы и Орла), помимо этого большое число новиков было набрано из «польских» городов (Курска, Воронежа, Ливен и проч.). Остальные солдаты набирались из детей и «братьи» приборных и посадских людей, служилых татар и охочих людей. Еще 2 солдатских полка для главной армии были набраны из даточных людей Важского уезда Устюжской четверти (3 000 чел. - один даточный с четырех черносошных дворов)*. Драгунских полков в главной армии было создано два - 1 500 лучших комарицких драгун составили полк Ф. Деспервиля, приданный Государеву полку, еще один полк (10 рот, 1000 чел.) был сформирован из городовых казаков для сопровождения Большого наряда (А. Грановский). В Белгороде было набрано 4 солдатских полка (по 10 рот и 2 000 солдат в каждом) укомплектованных «старыми солдатами», детьми, «братьей» и «захребетниками» приборных и посадских людей, а также охочими людьми. Драгунские полки были составлены из поселенных драгун - 3 полка (всего 4 100 чел. по 10 рот в каждом) из оставшихся комарицких драгун и еще один полк - «тульского драгунского строя» (568 чел.) из тульских драгун. Последний, единственный из драгунских полков, мог нести конную службу («сторожи», разъезды), прочие драгуны представляли собой ездящую пехоту. На Северо-Западе мобилизовали поселенных солдат и драгун. Часть заонежцев (ок. 4 000 чел.) свели в 2 солдатских полка - Мартына Кормихеля и Александра Гамолтона (по 2 000 чел.) Полки делились на шквадроны, а те - на небольшие (70 - 80 солдат) роты. Несколько рот полка Кормихеля (до 1/3 личного состава полка) несли драгунскую службу. В отличии от других частей, офицерский состав заонежских полков состоял исключительно из иноземцев «старого выезда». Сомерские солдаты составили полк Ивана Свана. В состав главной армии, наступавшей на Смоленск, вошло 6 солдатских (московские Авраама Лесли, Алексея Бутлера, Александра Гипсона, Франца Траферта, Ариста Фамендина и важский Кашпира Яндера) и 2 драгунских полка (Францискуса Деспервиля и Антония Грановского). В армию кн. А. Н. Трубецкого, наступавшую из района Брянска, были включены 8 солдатских полков (Данилы Краферта, Юрия Вена, Германа и Николая Фанстаденов, Александра Барклая, Якова Флека, Елисея Цыклера и Андрея Гамолтона - вероятно важский). Полк «старшего полковника» А. Лесли был полуторного состава (15 рот, 2 400 солдат), остальные солдатские полки насчитывали по 1 600 чел. На Белгородской черте находилось 4 солдатских полка (Александра и Ягана Крафертов, Джона Лесли и Юрия Гутцына, все по 2 000 солдат). Полк Гутцына с марта 1654 г. входил в состав гарнизона Киева, остальные с декабря 1654 г. действовали в Малороссии в составе войск В. Б. Шереметева и В. В. Бутурлина. Три полка комарицких драгун (Ягана Фанговена, Вилима Эглина и Вилима Алента, все по 10 рот) уже с мая 1654 г. действовали в Малороссии в составе отряда А. В. Бутурлина, а зимой 1654 - 1655 гг. в составе армии В. Б. Шереметева и В. В. Бутурлина. В состав последней входил и полк тульских драгун Рафаила Корсака (568 чел.). Оба заонежских и сомерский полк были включены в состав Новгородского полка боярина В. П. Шереметева. Всего, таким образом, в состав действующей армии в 1654 г. вошли 21 солдатский и 6 драгунских полков, общей численностью ок. 40 000 чел. Помимо этого, ок. 3 000 поселенных драгун оставалось на южной границе (в т. ч. полк Христофора Гундертмарка из сокольских и добренских драгун) и ок. 6 000 заонежских солдат в Карелии (в т. ч. новый полк Томаса Краферта). В Терках стоял солдатский полк Якова Урвина, сформированный весной 1653 г. приказом Казанского дворца (на почве вооруженного конфликта с Ираном 1651 - 1653 гг.).
* Для укомплектования других полков даточные в 1654 г. еще не использовались.
Преобразования пехоты «нового строя» в 1655 - 1658 годах читать дальшеУже зимой 1654 - 1655 гг. для восполнения потерь и создания новых формирований был начат набор новых солдат. В 1655 г. «московские» солдатские полки пополнялись казачьими детьми и захребетниками с Симбирской засечной черты, новоприборными детьми боярскими и «охочими людьми», даточными из инородцев (татар, мордвы, черемисы), с Вятки и из разного рода слобод (вероятно дворцовых). К 1656 г. к ним добавились даточные с поместий и вотчин. Новый набор вероятно позволил сформировать еще 4 солдатских полка, урядниками в них стали солдаты старых полков (прежде всего А. Лесли). Использовали новоприборные полки в основном для гарнизонной службы и разного рода инженерных работ. Полк А. Лесли (в конце 1654 г. ставшего генералом) к ноябрю 1655 г. был увеличен вдвое - до 30 рот (4 721 солдат, в т. ч. 858 детей боярских и 3863 вольных человека). Впрочем, в полном составе он в походах не участвовал - на Ригу, например, ходила только половина полка (те же 15 рот). В государевом походе на Ригу (1656 г.) участвовало 10 солдатских полков - А. Лесли, А. Бутлера (В. Дромонта), А. Гипсона, Ф. Траферта (Т. Далиеля), Д. Краферта, Андрея Гамолтона, Г. Фанстадена (Василия Кунимгана), Я. Ронорта, Е. Цыклера, М. Фанстадена (И. Андерсона Лукса)*. Большинство из них, несмотря на пополнение даточными, не достигало и тысячного состава. Еще 7 солдатских полков оставалось в гарнизонах в Литве и Белоруссии: в Вильне - полк Юрия Англера; в Ковне - полк Юрия Закса, в Борисове и Минске - полк Томаса Бели (новоприборный); в Могилёве - полк Юрия Кита; в Шклове - полк Кашпира Яндера; в Новом Быхове - полк Адама Гохварта; в Смоленске - полк Ефима Франзбекова (другая половина полка Лесли). Драгунские полки главной армии, в отличии от солдатских, в ходе войны, как правило, распускались на зиму. Так, комарицкий полк был распущен в конце 1654 г., бывший полк Грановского на зиму 1655 - 1656 гг. и т. д. В походе на Ригу участвовали комарицкие драгуны (полк. Вилима Алема или Алента) и бывший полк Грановского (теперь - полк. Христофора Юнкмана). К 1656 г. в составе главной армии появились еще два драгунских полка - Юрия Инглеса (с ноября 1656 г. - Федора Отфелдера) и Томаса Бели (продолжал оставаться и командиром солдатского полка в Борисове). Первый с лета 1656 г. стоял в Вильно, второй сопровождал Большой наряд в походе на Ригу, заменив бывший полк Грановского. Полк Бели был набран из крестьян скопинских и романовских вотчин покойного Н. И. Романова, ставших после его кончины дворцовыми. В ходе Рижского похода на русскую службу были приняты британские генералы-роялисты Томас Далиель и Вилим Дроммонд, принявшие бывшие полки Франца Траферта и Алексея Бутлера, по примеру полка Лесли также ставшие «генеральскими» (фактически бригадами). Ранее существовавшая система старшинства полковников была, таким образом, дополнена новыми генеральскими должностями. Помимо руководства собственными частями генералы (в отдельном войске) фактически выполняли инспекторские функции, наблюдая за устройством и обучением полков нового строя. По окончании Рижского похода в столице началось формирование первой гвардейской части нового типа - Первого выборного полка солдатского строя Аггея Шепелева. Полк (фактически бригада двухполкового состава - 2 «тысячи», в каждой по две «шквадроны» из 5 рот) комплектовался лучшими солдатами и урядниками московских полков, предпочтение отдавалось кормовым детям боярским - к концу 1657 г. первые 8 рот полка были целиком укомплектованы служилыми по отечеству. В армейской пехоте после создания полка Шепелева дети боярские остались в небольших количествах, в основном, на должностях урядников и младших офицеров в старых полках. Офицерами выборного полка стали русские дети боярские рейтарского строя, иноземных офицеров здесь не было. Войска Новгородского разряда в 1654 - 1655 гг. действовали на польском фронте, с 1656 г. против шведов в Карелии и Ижоре, по окончании Рижского похода на них легла основная тяжесть войны со Швецией (1656 - 1658 гг.). В 1654 - 1655 гг., вдобавок к уже имеющимся, в Заонежье было сформировано еще 2 солдатских полка (Томаса Краферта и Ирика Андерсона Лукса, по 2 000 чел.). Комплектовались они за счет записи в солдаты населения новых погостов. Заонежские и сомерский полки действовали на польском фронте, в 1655 г. один из заонежских (Мартына Кормихеля) и сомерский Ивана Свана были временно переведены в драгуны (позднее снова солдатские). Заонежские поселенные солдаты должны были служить поочередно, ежегодно меняясь, однако уже с 1655 г. этот принцип систематически нарушался из-за разного рода злоупотреблений. Это привело к развитию дезертирства и массовому уклонению от службы, ставших вскоре обычным явлением в местных полках. Со второй половины 1656 г. для пополнения частей во все возрастающих масштабах производились наборы даточных, в первую очередь, с монастырских, церковных и дворцовых земель (1 человек с 5 дворов). К началу войны со Швецией число полков довели до шести, к уже имеющимся полкам Александра Гамолтона (драгунский) а также Т. Краферта (бывший М. Кормихеля), Т. Гейса (бывший Т. Краферта) и И. Андерсона Лукса (все по 10 рот) и сомерскому полку Ивана Камала (6 рот), добавился полк Вольтера (Володимера) Кормихеля (10 рот), предназначавшийся для действий в Карелии. При этом полк Гамолтона (старшего полковника местной пехоты) предполагалось превратить в «генеральский», доведя его состав до 30 рот. Из-за возникших проблем с комплектованием планы эти реализованы не были, более того, людей не хватало и в уже имеющихся частях. Летом 1656 г. был расформирован полк И. Лукса (влит в полк Т. Краферта). В 1657 г. Заонежье выставило всего три? полка - драгунского и солдатского строя А. Гамолтона (в Новгородский полк И. Хованского), полк Т. Краферта (Корельский уезд, до 2000 солдат и драгун) и полк Т. Гейса? (в Юрьеве), кроме того, часть заонежских драгун служила в полку А. Потёмкина (Ижора), а солдат - по разным гарнизонам. В 1658 г. на службу удалось направить лишь ок. 1/4 заонежских солдат (1 120 вместо 4 535 чел.), отчасти ситуация была выправлена за счет массового набора даточных. Несмотря на все эти проблемы, в целом, полки Новгородского разряда, как и прочая русская пехота, по мнению автора, хорошо показали себя в боях со шведами.
Таким образом, в результате многолетних усилий русского правительства к середине 50-х годов была создана многочисленная** и боеспособная пехота западноевропейского образца, обеспеченная национальными унтер-офицерскими и, в значительной мере, офицерскими кадрами.
* Полки собственных имен не имели и назывались по фамилиям периодически менявшихся полковников, что затрудняет их идентификацию. ** На 1656 г. русское правительство могло вывести в поле до 80 000 - 90 000 чел., в т. ч. 40 000 - 45 000 пехоты, 30 000 - 35 000 рейтар и поместной конницы и до 10 000 московских и городовых стрельцов.
Из 231 выпущенного самолёта Як-38 в авариях и катастрофах было потеряно 48. В связи с этим в авиационных частях возникла поговорка: «В небе реет грозный Як, Як об палубу хуяк!»