До конца жизни мне придется обходиться матчами ветеранов. Первый такой матч я провел в Стэмфорде, штат Коннектикут на арене Дороти Хэмилл. Там играли Горди Хоу, Бобби Халл и я. Горди было 52, Халлу – 42. Мы играли против студенческой команды, там были молодые ребята с неплохим катанием: 20-30-летние адвокаты и биржевые брокеры. Не, реально, они носились по льду, как угорелые. Мы с Горди сидели на скамейке, и он проворчал: – Ничего себе они летают. – И не говори. Что-то они прям как-то по-серьезному играть-то начинают, мать их, – ответил я. – Да, ты прав. Надо поговорить с ними. Мы с Горди вышли на лед, и он сказал одному молодому парню: – Сынок, ты давай-ка полегче. Притормози. Не позорь нас, стариков. – А что такое, дедуль? Не успеваешь? – поинтересовался парень. Судья ввел шайбу в игру, я отпасовал на Бобби, и увидел краем глаза, как Горди мутузит парня, который его дразнил. Бам! Хрясь! Бум! Бабах! Парень упал и застонал: – Господи, боже! – Вставай, слюнтяй е**ный! Вставай, тебе говорят! Не так уж сильно я тебе врезал, – сказал Горди. читать дальшеЯ подъехал к нему и спросил: – Что произошло? – Да я ему клюшкой по яйцам засадил. – Ты шутишь что ли? – Нисколько. Пускай теперь попробует поноситься. Потом Горди подъехал к их скамейке и спросил: – Кто-нибудь еще тут хочет меня выставить дураком? www.sports.ru/tribuna/blogs/hockeybooks/1550277...
Интересная статья ныне уже покойного норвежского историка Олава Ристе, кратко повествующая о феномене подготовки к партизанской войне в Европе на случай советской оккупации. Сразу после 1945 г. коллективный Запад не был уверен, что сталинские аппетиты, пришедшие во время разгрома нацизма, полностью удовлетворены. На случай натиска и поражения, НАТО и США подготовили глубоко засекреченный план действий, войны за линией оккупации, т.н. Stay Behind Networks. Понятно, что в 50-е НАТО признать, что "мы вообще-то готовимся к проигрышу" было бы самоубийством с точки зрения пропаганды. Известно об этой операции "Гладио" стало только в начале 90-х, когда итальянцы проговорились, что да, такой план существует. Ристе пишет, что это один из самых долговечных секретов Холодной войны. Откровения премьер-министра Андреотти в августе 1990 г. повлекли всплеск интереса и сенсационистские расследования (и "расследования"). читать дальшеАкадемическое изучение этого сюжета до недавнего времени было фактически в состоянии "никак", многое остаётся там же и по сей день: исследователи упираются в стенку, документы в общедоступных местах выметены досуха, а остатки хранятся в архивах спецслужб. Ристе был среди совсем немногих, кому дали посмотреть, но не разрешили цитировать; помимо него, об этом кратко писали шведы. Известно, что план включал в себя от 9 до 15 стран, что закладки с оружием делались, что ЦРУ проект курировало, и что использовался опыт всех, кто мог что-то знать о борьбе против СССР; в случае со Скандинавией и конкретно Швецией это были вчерашние эсэсовцы и нацисты. К 1958 г. была налажена система взаимодействия и секретные штабы (в Осло и Неаполе) на случай оккупации. Бундесвер тренировался в этом отношении в 60-е, но 70-е и 80-е покрыты полнейшим туманом - никакой конкретики. Выплыло, что была разработана телекоммуникационная сеть "Гарпун" для сообщения между группами и координации действий после "часа Ч". К концу 1990 г. несколько стран (Италия, Люксембург, Бельгия) операцию свернули; Голландия сильно всё сократила. Советский Союз приказал долго жить и на его обломках завязались совсем другие процессы, мало связанные с экспансией. Норвегия - и это открытая информация - до сих пор поддерживает разведсеть на случай непрошенных гостей... www.facebook.com/ozsterling/posts/3809884756468...
Из 20 основных советских авиамоторов 1920 - 1945 гг., 13 иностранные лицензионные и их модификации, 1 ворованный иностранный и 6 оригинальных разработок, из которых 4 - одного А. М. Микулина.
В. Котельников Отечественные авиационные поршневые моторы (1910-2009)
Большая обзорная работа, двигатели, авиазаводы, основные конструкторы.
читать дальшеДо 1917 года читать дальшеПервым русским предприятием наладившим производство авиадвигателей стал рижский завод «Мотор». Глава и совладелец предприятия, выпускавшего ранее трансмиссии для станков, Теодор (Федор Григорьевич) Калеп (1866-1913), был, помимо прочего, энтузиастом авиации и способным конструктором. Не сумев договориться с французской фирмой «Гном» о лицензионном выпуске ее двигателей (французы требовали 2/3 прибыли), Калеп наладил на своем заводе производство модернизированных движков этого производителя. Рижские копии выпускавшиеся под маркой «Калеп», оказались существенно лучше оригинала. К началу 1914 г. завод производил 13-14 двигателей в месяц. После начала войны «Мотор» получил крупные заказы, однако уже в 1915 г. вынужден был эвакуироваться в Москву. В Москве начальником производства на «Моторе» стал А.Д. Швецов, впоследствии известный конструктор авиамоторов. Основной продукцией завода и в Риге и в Москве был ротативный 85-сильный «Калеп-80» (в девичестве 80-сильный «Гном Лямбда»). В Москве их делали, в среднем, по 20 шт. в месяц. Позднее завод начал осваивать производство 120-сильного двигателя Рон Jb, однако до конца 1917 г. ни одного двигателя не выпустил. К началу 17-го на нем работало 330 человек. В 1912 г. в Москве открыла свой филиал французская фирма «Гном», выпуск моторов здесь начался в апреле 1913 г., к лету 14-го собиралось 7-10 моторов в месяц. После начала Мировой войны производство стало быстро расти. «Гном» в 1915 г. собирал в среднем 23 двигателя в месяц. В том же, 1915 г. году, после слияния с фирмой «Ле Рон», завод был переименован в «Гном-Рон». С конца 1915 г. основной производимой моделью сделался 100-сильный «Моносупап», а позднее Рон J (Rhone 9J) мощностью 110 л.с. К началу 1917 г. «Гном-Рон» выпускал по 40 моторов ежемесячно, на заводе работало 235 чел. С апреля 1916 г. в Москве заработал завод еще одной французской фирмы - «Сальмсон», собиравший двигатели из импортных деталей (позднее часть деталей стали изготавливать на месте). Инженерно-технический персонал завода был в основном французским. К началу 1917 г. на заводе работало ок. 300 чел., собирая до 50 - 100 двигателей в месяц. Завод собирал три типа «неподвижных» 9-цилиндровых звездообразных моторов водяного охлаждения - М.9 (130 л. с.), Р.9 (150 л. с.) и R.9 (160 л. с.). В Петрограде функционировали два предприятия объединения РБВЗ (Русско-Балтийский вагонный завод) - Механический и Моторный заводы, в небольшом количестве выпускавшие двигатели для «Муромцев». Для замены ставившихся поначалу на «Муромцы» немецких «Аргусов» на предприятиях группы в конкурсном порядке были разработаны два двигателя: группой В. В. Киреева в Риге двигатель РБВЗ-6 (на основе 150-сильного мотора «Бенц») и группой И. И. Сикорского на Механическом заводе - двигатель МРБ-6 (на основе 140-сильного «Аргуса»). Двигатель Киреева признали лучшим, однако полноценное производство в Риге развернуть не успели из-за эвакуации Моторного завода в 1915 г. В качестве временной меры на Механическом заводе был начат выпуск МРБ-6 (всего до 1918 г. изготовлено ок. 40 штук). С лета 1916 г. на восстановленном в Петербурге Моторном заводе началось и производство РБВЗ-6 (всего в Петрограде изготовлено 45 штук). Помимо этого, с 1916 г. двигатели в небольших количествах выпускали также Экипажно - автомобильная фабрика П. Ильина в Москве и Автомобильно-экипажные починочные мастерские общества «Русский Рено» в Петрограде. Фирма Ильина в 1916 - 1917 гг. собрала 20 - 25 английских двигателей «Санбим» (Sunbeam, то ли из привозных комплектующих, то ли частью из местных). «Русский Рено» к сентябрю 1917 г. собрал из привозных деталей 98 моторов (из заказа в 150 шт.) Рено WC (Renault WC, 220 л. с.). Двигатель станавливался на самолетах «Илья Муромец» серий «В» и «Г». Отечественное производство не покрывало ни потребностей авиации, ни даже более скромных потребностей отечественного авиастроения. Так, к 1 мая 1916 г. авиастроительные предприятия получили только 461 отечественный двигатель, что покрыло только 35% потребности. В дальнейшем, с ростом производства самолетов, доля отечественных двигателей сокращалась все больше (в 1914 г. было произведено 535 самолетов, в 1915 г. - 1 305, в 1916 г. - 1 870 и даже в 1917 г. - 1 897). В перспективе производство авиадвигателей предполагалось значительно расширить. В Александровске (Запорожье) акционерное общество ДЕКА («Дюфлон и Константинович») достраивало крупный моторостроительный завод. Крупный казенный завод, включавший моторостроительное подразделение, с 1916 г. строился в Херсоне. Помимо этого производство двигателей предполагалось начать на одном из заводов Анатра (в Одессе или Симферополе, выпускать планировалось мотор «Испано-Сюиза» мощностью 200 л.с.) и на части строившихся автомобильных заводов - АМО и РБВЗ в Москве, «Русском Рено» в Рыбинске, заводе Лебедева в Ярославле и «Аксай» в ростовской Нахичевани. По понятным причинам эти планы реализованы не были, лишь завод РБВЗ в Филях успел начать сборку РБВЗ-6 из привозных деталей (в 1917 г. собрано 20 двигателей, планировалось полностью перевести их производство в Москву). На существующих производствах к осени 1917 г. выпуск сократился втрое. Так, «Гном и Рон» сдал всего 69 двигателей «Рон» из 200 заказанных и 61 «Моносупап» из 150, завод «Сальмсон» — 271 мотор из 900 и т. д. Помимо развития производства озаботились также и обновлением модельного ряда, поскольку ротативные двигатели - основная продукция русских заводов, уже явно исчерпали ресурс своего развития. За основу было решено взять трофейный немецкий 6-цилиндровый «Мерседес», адаптированный для русских условий. В 1916 г. «Мотор», ДЕКА и «Аксай» получили заказ на разработку русских вариантов двигателя. Конструкторская группа ДЕКА (в состав которой входил и известный в будущем моторостроитель В.Я. Климов) успела к концу 1916 г. разработать и изготовить опытный образец 100-сильного двигателя ДЕКА М-100 (на основе 100-сильного «Мерседеса»), однако до производства его дело не дошло. «Мотор» также сумел изготовить опытную партию 100-сильных двигателей, однако они были забракованы военными, а заказ позднее отменен. Отдельных конструкторских бюро на имеющихся заводах не существовало, на заводе «Мотор», на обоих заводах «Руссо-Балта» и, позднее, на заводе ДЕКА работали небольшие группы конструкторов с приданным им штатом рабочих и служащих. Четкой структуры они не имели, многие их члены совмещали конструирование с выполнением других обязанностей. «Гном и Рон» и «Сальмсон» работали полностью по привозной документации и самостоятельных опытно-конструкторских работ не вели.
20-е - начало 30-х годов читать дальшеПосле большевистского переворота производство авиадвигателей почти полностью прекратилось. Заводы были национализированы и при этом отнесены к 4-й (последней) категории по снабжению. Ввоз импортных комплектующих прекратился, большая часть сотрудников разбежалась или была мобилизована в армию. Производство на петроградских заводах прекратилось полностью, в Москве продолжали работать только «Мотор» и «Икар» (переименованный «Гном-Рон»), «Сальмсон» (переименованный в «Амстро») в начале 1918 г. сгорел. Летом 1920 г. авиамоторные предприятия повысили в статусе и отнесли к «ударной» группе оборонных заводов, но это им уже не сильно помогло, моторы производились в символических количествах - только в 1921 г. удалось преодолеть планку выпуска 100 двигателей в год. После окончания гражданской войны производство сохранялось на заводах ГАЗ-2 «Икар» и ГАЗ-4 «Мотор»*. Бывший «Сальмсон», находившийся в процессе восстановления, в 1923 г. был присоединен к ГАЗ-4 . В том же 23-м производство двигателей начал петроградский «Большевик» (бывший Обуховский завод). К 1925 г. был восстановлен разоренный в гражданскую завод ДЕКА в Запорожье, ставший ГАЗ-9 «Большевик». В том же году в Рыбинске был расконсервирован недостроенный завод «Русского Рено», переименованный в ГАЗ-6 и поначалу функционировавший в качестве ремонтного. С 1928 г. здесь производили лицензионный М-17 (немецкий BMW VI). В 1927 г. «Икар» и «Мотор» объединили в одно предприятие и переименовали в завод №24, рыбинский ГАЗ-6 был переименован в завод №26, а запорожский ГАЗ-9 в завод №29. Организационно советские заводы с 1918 г. подчинялись** Главкоавиа (Главное правление объединенных авиапромышленных заводов), входившему в структуру ВСНХ (Высшего совета народного хозяйства). В 1925 г. управление было трансформировано в хозрасчетный Авиатрест (Государственный трест авиационной промышленности). Петроградский завод «Большевик» подчинялся другому тресту - Орудийно-арсенальному, работа обоих координировалась ВСНХ. Проектированием двигателей занимались небольшие бюро при заводах в Москве, Запорожье и ленинградском «Большевике» и соответствующие подразделения НАМИ (Научного автомоторного института, с 1923 г.) и ЦАГИ (Центрального аэрогидродинамического института, с 1926 г.). Номенклатура выпускавшихся двигателей была скромной. Выпуск РБВЗ-6 (переименованного в М-1) был прекращен, по одним данным, в январе, по другим - в марте 1918 г.; выпуск Рено WC (теперь М-3) то ли в январе 1918 г., то ли еще в октябре 1917 г. Изо всех освоенных при кровавом царизме двигателей в производстве остался только М-2 (бывший Рон J). Он производился на заводе ГАЗ-2 «Икар» вплоть до 1927 г., всего, с 1918 г. было выпущено 1 014 двигателей (вместе с дореволюционным выпуском - 2 000 шт.). М-2 ставился на У-1 - основной учебный самолет тех лет (нелицензионная копия английского Авро 504). К середине 20-х было налажено производство еще 2 типов двигателей: М-5 и М-6. М-5 был нелицензионной копией американского двигателя «Либерти» (Liberty-12, 400 л. с.). В 1922 - 1930 гг. двигатель производился заводами ГАЗ-2 (позднее № 24) в Москве и «Большевик» в Ленинграде. Двигатели разных заводов различались и не были взаимозаменяемыми, часть комплектующих для них импортировалась. Всего было выпущено 2 829 шт. (по другим данным - 3 200 шт.) М-5 ставился на наиболее распространенный самолет советской авиации того времени - разведчик Р-1 (пиратская копия английского DH-9A) и некоторые другие (МР-1, Р-3, импортный Fokker C.IV, истребители И-1 и И-2бис). Позднее часть авиационных двигателей была переделана в танковые на заводе «Большевик» и устанавливалась на БТ-2 и БТ-5. М-6 представлял собой пиратскую копию французского 300-сильного двигателя «Испано-Сюиза» (Hispano-Suiza 8Fb). Производство менее мощного 200-сильного мотора этого типа уже пытались освоить в 1916 - 1917 гг. В 1921 - 1922 гг. 36 подобных двигателей (под обозначением М-4) выпустил московский завод «Мотор». В 1925 - 1932 гг. уже 300-сильный двигатель (скопирован с закупленного во Франции образца) выпускался запорожским заводом «Большевик». Всего выпущена 331 шт. Ставился на импортные самолеты для замены оригинальных французских двигателей, а также на малосерийный учебный самолет П-2. Собственные конструктивные разработки почти никаких результатов не дали, из примерно 40 разработанных советскими конструкторами двигателей, до стадии изготовления опытных образцов добралось 17, а в серийное производство пошел только один - М-11. М-11 был спроектирован в 1924 - 1925 гг. под руководством А.Д. Швецова и Н.В. Окромешко на московском заводе ГАЗ-4 «Мотор». Позднее двигатель дорабатывался на запорожском заводе №29 и там же был запущен в производство в 1929 г. С 1935 г производился в Воронеже на заводе №16, позднее на заводе №154. Изготавливался также на заводах № 478 (Запорожье) и № 41 (Москва). Производство удачного двигателя продолжалось до 1959 г. Всего было изготовлено 74 734 экземпляра. М-11 ставился на учебные самолеты У-2 (По-2), УТ-1, УТ-2, а также Як-6, Як-12 и др. Для обеспечения двигателями боевых самолетов пришлось обратиться к покупке лицензий. В 1927 г. у немцев купили лицензию на производство двигателя BMW VI, а в 1928 г. у французов лицензию на производство Gnome-Rhone 9А. В СССР они выпускались под обозначениями М-17 и М-22 соответственно. Производство авиадвигателя М-17 было с большой задержкой начато на заводе №26 в Рыбинске только в 1930 г. и продолжалось до 1939 г. Часть комплектующих поначалу импортировалась. Пик производства пришелся на 1934 г. когда сделали 5 662 мотора. Начиная с 1935 г. производство М-17 постепенно сокращалось, но не прекращалось полностью до конца десятилетия, из-за наличия в строю массы самолетов с этими двигателями. М-17 устанавливался на самолеты Р-5, Р-6, ТБ-1, ТБ-3, И-3, И-7, МБР-2 и др. Помимо этого выпускался танковый вариант М-17, устанавливавшийся на танках БТ-7, Т-28 и Т-35. Танковые двигатели выпускались в Рыбинске до 1941 г. Всего было выпущено 27 534 двигателей (в т. ч. 8 481 танковый). М-22 представлял собой лицензионную копию французского Gnome-Rhone 9А, бывшего, в свою очередь лицензионной копией английского Bristol Jupiter VI. Двигатель выпускался в 1930 - 1935 гг. на запорожском заводе №29. Часть комплектующих поначалу импортировалась. Всего было выпущено 2 717 шт. М-22 ставился на И-5, И-15, ранние версии И-16 и др.
* ГАЗ, в данном случае, «государственный авиационный завод». ** Подробности подчинений/переподчинений опустим.
30 - 40-е годы читать дальше Производство К началу 30-х годов производством авиадвигателей занимались три завода - №24 в Москве, №26 в Рыбинске и №29 в Запорожье. Ленинградский «Большевик» с конца 20-х переключился на переделку двигателей М-5 и «Либерти» в танковые и моторов больше не делал. В конце 1932 г. был запущен новый завод №19 в Перми. Поначалу он собирал моторы М-22 из комплектующих присылаемых с запорожского завода, а затем переключился на производство лицензионных «Циклонов». В 1934 г. в моторостроительный переделали завод №16 в Воронеже (строился как авиационный). Сюда из Запорожья было перенесено производство моторов М-11. В 1937 г. к предприятию в качестве филиала было присоединено одно из местных машиностроительных производств, ставшее заводом №154 (получило самостоятельность в марте 1941 г.). На новый завод было перенесено производство М-11. В 1939 г. в Казани появился завод №27(выделен из самолётно-моторного комбината № 124/27). Собственным заводом обзавелась также гражданская авиация - в 1933 г. в Москве заработало предприятие ГВФ - завод №82 (в 1938 г. передан НКВД, а в 1941 г. - НКАП). Перед войной началось расширение моторостроительного производства - наращивались мощности существующих предприятий, предполагалось начать строительство 7 новых заводов (позднее программа урезана, до войны ни одного нового завода не закончили), для производства двигателей приспосабливались заводы иного профиля. В Ленинграде в 1939 г. моторным стал завод №234 (образован в 1938 г. слиянием нескольких предприятий, в т. ч. «Красного Октября» - бывшего «Русского Рено», производство двигателей начал только в конце 1940 г.). В июле 1940 г. НКАП был передан Уфимский моторный завод (ранее делал двигатели для комбайнов), ставший заводом №384. Производство авиадвигателей было развернуто и на заводах других ведомств. На ГАЗе в октябре 1940 г. образовали спеццех для производства авиадвигателей М-105 (с марта 1942 г. завод НКАП №466). В 1941 г. дизели М-40 начали делать на заводе им. Кирова в Ленинграде и т. д. Таким образом, к началу войны имелось уже 10 основных моторных заводов: №24 и №82 в Москве, №26 в Рыбинске, №29 в Запорожье, №19 в Перми, №16 и №154 в Воронеже, №27 в Казани, №234 в Ленинграде и №384 в Уфе*. С началом войны большая часть предприятий была эвакуирована: завод №29 в Омск, заводы №26 и 234 - в Уфу, завод №24 в Куйбышев, завод №16 и №82 в Казань, завод №154 в Андижан. Заводы №26, 234 и 384, оказавшиеся в Уфе, были слиты в один завод №26; в Казани в один завод №16 были слиты эвакуированные заводы №16, №82 и местный №27. На старых площадках эвакуированных предприятий в 1942 - 1943 гг. были организованы новые заводы: в Москве, на месте завода №24 - завод №45, на месте завода №82 - завод №500, на месте агрегатного завода №20 - завод №41; в Рыбинске, на месте завода №26 - завод №36; в Запорожье вместо завода №29 - завод №478 и т. д**. Всего в ходе войны работало (не считая опытных) 12 -13 заводов: №16 в Казани, №19 в Перми, №24 в Куйбышеве, №26 в Уфе, №29 в Омске, №36 в Рыбинске, №41, №45 и №500 в Москве, №154 в Андижане, №466 в Горьком, №478 в Запорожье и вероятно №265 в Воронеже. При этом, как и раньше, основную массу двигателей производило 3-4 завода - пермский, куйбышевский, казанский и уфимский. После войны сложившееся размещение заводов менять не стали, из эвакуации в Воронеж в 1946 г. был возвращен только завод №154, горьковский завод №466 в 1945 г. был переведен в Ленинград, на место эвакуированного завода №234. После войны производство поршневых двигателей начало быстро сворачиваться - в 1945 г. прекратил выпуск завод №45, в 1946 г. - заводы №16, 26, 41 и 500 и т. д. К 1963 г. поршневые двигатели производил только завод №154 в Воронеже. В 1931 г.*** советские заводы сделали 1 619 двигателей, в 1932 г. - 4 933 двигателя., в 1935 г . - св. 10 000 шт., в 1940 г. - св. 21 000 шт и в 1945 г. - ок. 45 000 шт.
* При этом св. 70% всех моторов делались тремя заводами - №24 в Москве, №26 в Рыбинске и №19 в Перми, а рыбинский завод в одиночку производил треть всех авиадвигателей. ** И видимо еще №265 в Воронеже, на месте завода №16. *** В 1929 г. - 1 232 двигателя.
Управление и проектирование Авиатрест в апреле 1930 г. был преобразован во Всесоюзное авиационное объединение (ВАО). С июля 1930 по февраль 1931 г.оно подчинялось Наркомату по военным и морским делам, затем снова передано под контроль ВСНХ. После упразднения последнего в начале 1932 г. ВАО вошло в состав Наркомата тяжелой промышленности, став Главным управлением авиационной промышленности (ГУАП). В декабре 1936 г. вся авиационная промышленность была передана под контроль Наркомата оборонной промышленности (НКОП), в рамках которого подчинялась сначала 1-му главному управлению, а с февраля 1938 г. двум другим - 1-му (самолетостроение) и 18-му (моторостроение). В январе 1939 г. из НКОП был выделен Наркомат авиационной промышленности (НКАП), в составе которого за моторостроение отвечали два главных управления - 3-е (серийно-моторное) и 8-е (опытно-моторное). В марте 1946 г. наркомат был переименован в Министерство авиационной промышленности. Авиадвигателями занимались также и другие ведомства. В начале 30-х годов Главное управление Гражданского воздушного флота (ГУ ГВФ), недовольное игнорированием промышленностью его потребностей, обзавелось собственными проектно-конструкторскими и моторостроительными структурами, в 1939 г. они были слиты со структурами НКАП. В рамках ОГПУ в 1929 - 1932 гг. существовала авиационная «шарашка» - конструкторское бюро из инженеров-заключенных, занимавшаяся и двигателями. В 1938 г. к практике создания шарашек вернулись, моторостроительные шарашки существовала как минимум до 1946 года. Поскольку ни нормальное проектирование, ни «шарашка» результата почти не дали, проблему создания новых конструкций попытались решить за счет концентрации ресурсов. В 1930 г. был сформирован Институт авиационного моторостроения (ИАМ, позднее ЦИАМ), в котором сосредоточили большую часть соответствующих кадров и ресурсов. Однако и подобный подход не дал результата и в 1934 г. проектирование вернули на заводы. Начиная с 1934 г. на заводах создавались конструкторские отделы, с 1935 г. называвшиеся опытно-конструкторскими бюро (ОКБ) и возглавлявшиеся главными конструкторами (должность создана в апреле 1934 г.). С ростом числа заводов ОКБ (на 1939 г. их было 5) остались только на головных, на прочих имелись серийно-конструкторские бюро (СКБ), занимавшиеся мелкими усовершенствованиями и разработкой технологии производства применительно к своему заводу. С 1943 г. ОКБ начали обзаводиться собственными опытными заводами (на которых в таком случае и размещались), производившими опытные образцы и малые серии моторов.
Двигатели В начале 30-х годов в производстве находились три основных типа двигателей - М-22 (истребители), М-17 (оставшиеся боевые самолеты) и М-11 (учебные машины). Лицензионные М-17 и М-22 поначалу рассматривались как временное решение, до поступления современных советских разработок. Однако последние снова надежд не оправдали, из разрабатывавшихся в 1928 - 1933 гг. двигателей (св. 30 типов) до серийного производства удалось довести только один - микулинский М-34. В силу этого вновь пришлось обратиться к покупке лицензий за границей. В США купили Райт R-1820 «Циклон» (Wright «Cyclone» R-1820) и Кертис V-1800 (Curtiss Wright V-1800 Super Conqueror), во Франции - моторы Испано-Сюиза 12Ybrs (Hispano-Suiza 12YBbrs) и Гном-Рон 14К и 9К (Gnome-Rhone 14Kdrs и 9Kdrs). Позднее к ним добавилась лицензия на семейство двигателей воздушного охлаждения фирмы «Рено». В массовое производство из числа купленных пошли «Циклон», «Испано-Сюиза» и 14-цилиндровый«Гном-Рон». Они стали родоначальниками трех семейств моторов использовавшихся во второй половине 30 - 40-х годах - В.Я. Климова («Испано»), А.Д. Швецова («Циклон») и завода № 29 («Гном-Рон») и вместе с двигателями А.А. Микулина ( М-34) и М-11 составляли основу советского двигателестроения. Внедрение новых моторов позволило оснастить советскую авиацию более - менее современными двигателями, однако отставание от быстро развивающегося западного моторостроения сохранялось и даже росло. Так, если в 1936 г. лицензионные советские «Циклоны» примерно соответствовали по характеристикам заморскому прародителю, то к 1940 г. уже проигрывали в максимальной мощности примерно 200 л. с. последним модификациям «Циклона». Помимо удельной мощности советские двигатели уступали западным по высотным характеристикам и межремонтному ресурсу. Последний у советских двигателей составлял 100 - 150 часов, у германских - 200-300 часов, у английских и американских - 400-600 часов. Проблемы, как и раньше, предполагалось решать за счет собственных разработок и новых покупок лицензий, однако до войны сделать успели немного. С началом войны опытно-конструкторские работы сократили до минимума, ограничив доводкой и усовершенствованием уже выпускающихся двигателей, номенклатуру которых также сократили до возможного минимума. В результате, ассортимент выпускаемых двигателей за время войны почти не поменялся.
1) двигатели А. А. Микулина Родоначальником этого семейства двигателей стал М-34 (с 1936 г. - АМ-34), запущенный в производство в 1932 г. и выпускавшийся до 1940 г. (катерные варианты до 1942 г.). М-34 и его модификации устанавливались на самолетах ТБ-3, P-Зет, МБР-2, ТБ-7 и др. Катерный вариант двигателя ставился на торпедные катера Г-5, речные бронекатера проектов 1124 и 1125 и др. Всего было выпущено 10 538 экземпляров. Развитием М-34 стал АМ-35, выпускавшийся в 1939 - 1941 гг. (фактически, в небольших количествах до конца 1944 г.). Устанавливался на самолетах МиГ-1, МиГ-3, МиГ-ЗУ, ТБ-7 (Пе-8). Всего выпущено ок. 4 500 экз. (из них 4 034 в 1941 г.). На базе АМ-35А был создан специальный низковысотный мотор АМ-38, выпускавшийся с начала 1941 г. по 1943 г. Развитием его были двигатели АМ-38Ф (выпускался с 1942 по 1945? гг.) и АМ-42 (выпускался в 1944 - 1948 и 1951 - 1954 гг). Двигатели АМ-38 и АМ-38Ф ставились на штурмовики Ил-2, АМ-42 на штурмовик Ил-10. Всего было выпущено 43 191 ед. АМ-38 (АМ-38Ф) и 10 232 экз. АМ-42. Двигатели семейства М-34 выпускались на заводе №24 в Москве и Куйбышеве, а с 1942 г. еще и на занявшем место 24-го завода в Москве заводе №45. В разработке этих моторов (особенно низковысотных вариантов), помимо самого Микулина, большую роль играл его заместитель М.Р.Флисский (с 1943 г. главный конструктор куйбышевского завода).
2) двигатели А. Д. Швецова Это семейство вело свое происхождение от американского Райт R-1820-F3 «Циклон», лицензия на который была приобретена в апреле 1933 г. Для освоения двигателя был выделен новый завод № 19 в Перми. В 1934 г. для совершенствования мотора при заводе было создано конструкторское бюро, во главе которого встал уже известный конструктор А.Д. Швецов. В 1935 г. 9-цилиндровый «Циклон» был запущен в серию под обозначением М-25 и в различных модификациях выпускался до начала 1942 г. М-25 устанавливался на самолетах И-14, И-15бис, И-16, Р-10, ДИ-6, И-153, КОР-1 (Бе-2), поставлялся в Китай и Испанию. Завод №19 выпустил 13 888 экз., неизвестное число двигателей было собрано также в 1938 - 1939 гг. на заводе №27 в Казани из присылаемых из Перми комплектов. Дальнейшим развитием М-25 стал двигатель М-62 (с апреля 1944 г. - АШ-62). Серийно он выпускался с марта 1939 г. и в разное время строился заводами №19 и 24 (с 1939 г.), рыбинским №З6 (с 1945 г.), запорожским №478 (с 1949 г.), после войны, по лицензии, в Польше и Китае. М-62 и его модификации ставились на самолеты И-153, И-16, ПС-84 (Ли-2), КОР-2 (Бе-4), ГСТ (МП-7), позднее Ан-2. Всего был выпущен 40 361 экз. (вместе с послевоенными?) Следующим в серии стал М-63, форсированный вариант М-62, выпускавшийся в 1939 - 1940 гг. в Перми. Он устанавливался на самолеты И-16, Че-2 (МДР-6), ХАИ-5. Всего выпущено 3 087 экз. 14-цилиндровый М-82 (с апреля 1944 г. - АШ-82), бывший одним из самых распространенных двигателей ВВС КА, уже мало напоминал американского прародителя. С мая 1941 г. он выпускался заводом №19 в Перми и с 1942 г. заводом №29 в Омске. Двигатель ставился на Ла-5, Ла-7, Ла-9, Ла-11, Ту-2, Пе-8 (часть поздних выпусков), Су-2, Пе-2 (часть машин выпуска 1944 г., Пе-4), позднее на Ил-12, Ил-14, вертолеты Ми-4 и Як-24. Всего за время войны было выпущено ок. 24 000 экз. (всего, с послевоенным выпуском - 57 898 шт.). Из послевоенных двигателей самым заметным стал АШ-73, ставившийся на Ту-4 и Бе-6.
3) двигатели В. Я. Климова Основой этого семейства стал французский «Испано-Сюиза» 12Ybrs, лицензия на выпуск которого была приобретена в июне 1934 г. Двигатель осваивался заводом №26 в Рыбинске, для совершенствования мотора при заводе летом 1934 г. было создано конструкторское бюро во главе с В. Я. Климовым. В 1935 г. в серию пошел М-100, копия «Испано-Сюизы», выпускавшийся до 1940 г. Двигатель ставился на самолеты СБ, поставлялся в Китай и Испанию, всего выпущен 6 061 экз. Развитием М-100 стал М-103, выпускавшийся в 1938 - 1941 гг. в том же Рыбинске. Он устанавливался на самолеты СБ и Як-2 (ББ-22), всего сделано 11 681 экз. Самым массовым климовским (и советским вообще) двигателем стал М-105 (ВК-105 с марта 1944 г.). Он производился в 1939 - 1947 гг. на заводе №26, а затем на воронежском №16 и казанском №27. В 1941 г. рыбинский завод был эвакуирован в Казань, поглотив завод №27, воронежский в Уфу. С февраля 1942 г. производство на обоих заводах возобновилось, позднее к выпуску М-105 присоединился горьковский завод №466. В общей сложности было изготовлено более 75 250 двигателей этого типа. Только завод № 26 выпустил 1424 М-105, 5821 М-105П/ПА, 10 605 М-105Р/РА, 57 360 М-105ПФ/ПФ-2. Выпуск всех модификаций, кроме М-105ПФ (ВК-105ПФ), прекратили в 1943 г. с целью увеличить объем выпуска за счет ограничения номенклатуры изготавливаемых моторов. Последнюю модификацию, ВК-105ПФ-2, делали до 1947 г. М-105 и его модификации устанавливались на самолетах Ар-2, СБ, Як-4 (ББ-22), Пе-2, Пе-3, Пе-Збис, Як-1, Як-3, Як-7, Як-9, Ер-2. Дальнейшим развитием М-105 стал М-107 (с марта 1944 г. - ВК-107). Двигатель серийно производился (с перерывами, из-за конструктивных недостатков) в 1942 - 1948 гг. на заводе №26 в Уфе и устанавливался на самолетах Як-9, Як-3 и Пе-2И. Всего выпущено 7 902 экз.
4) двигатели семейства «Гном-Рон» Лицензия на французские двигатели «Гном-Рон» 14К и 9К была приобретена в 1934 г. Освоение их поручили запорожскому заводу №29, уже выпускавшему продукцию той же фирмы. Как и в других случаях, для совершенствования моторов при заводе было создано конструкторское бюро. Однако, в отличии от прочих семейств, развивавшихся под руководством одного конструктора, моторами «Гном-Рон» занималось большое число специалистов (всего сменилось ок. 10 главных конструкторов, часть из которых была репрессирована). От освоения 9-цилиндрового мотора (получившего обозначение М-75) быстро отказались в пользу одновременно выпускаемого в Перми «Циклона», а 14-цилиндровый двигатель в 1935 г. пошел в серию под названием М-85. В конце 1937 г. его сменила более свежая версия - М-86, производившаяся до 1939 г. Двигатели обоих типов ставились на самолеты ДБ-3, выпустили их немного - 463 М-85 и 548 М-86. В 1939 - 1941 гг. серийно выпускалась следующая версия «Гном-Рона» - М-87. Мотор ставился на самолеты ДБ-3, ДБ-3Ф (Ил-4) и др. Всего выпущено 5 464 экз. В 1939 г. в серию пошел последний и наиболее массовый двигатель семейства - М-88. Он, с перерывами (из-за разнообразных дефектов), выпускался до 1946 г. на заводе №29 в Запорожье и Омске и в 1945 г. на заводе №478 в Запорожье (73 экз. собрано из омских комплектов). К началу 1944 г. работы по совершенствованию двигателя были прекращены, омский завод выпускал его уже по остаточному принципу, основное внимание уделяя швецовскому М-82. Двигатель устанавливался на самолетах Ил-4 (ДБ-ЗФ), Су-2 и др. Всего было выпущено 16 087 экз.
5) Дизели Работы по дизельным авиадвигателям велись с середины 20-х годов однако до конца 30-х ощутимых результатов не давали. Лишь в начале 40-х в серийное производство были запущены два дизельных мотора - М-30 и М-40. М-30 был разработан в шарашке НКВД работавшей при заводе №82 в Тушино. В 1941 г. он был запущен в серийное производство на том же заводе, однако из-за низкой надежности после эвакуации завода в Казань выпуск прекратили (выпущено всего 44 штуки). В июне 1942 г. выпуск М-30 возобновили на заводе №500, размещенном на месте эвакуированного 82-го. В 1944 - 1945 гг. М-30 выпускался и на другом московском заводе - №45. В сентябре 1945 г. его сняли производства на обоих заводах. М-30 устанавливался на самолетах ТБ-7 (Пе-8) и Ер-2, всего было выпущено 1 423 (по другим данным - 1 526) двигателей. М-40 был разработан коллективом ЦИАМ и в 1941 г. начал выпускаться на Кировском заводе в Ленинграде. За первую половину года было выпущено 58 шт., уже осенью 1941 г. производство было прекращено. Двигатели устанавливались на самолеты ТБ-7.
6) двигатели «Рено» В 1936 г. у французской компании «Рено» были, помимо прочего приобретены лицензии на выпуск трех типов двигателей - 4-цилиндрового Рено 4P, 6-цилиндрового Рено 6Q и 12-цилиндровый Рено 12R. Два первых предполагалось использовать для оснащения легких учебных самолетов (вместо М-11), а наиболее мощный 12-цилиндровый на легких истребителях. Освоение двигателей поручили воронежскому заводу №16 и его конструкторскому бюро, возглавляемому С. Д. Колосовым. В 1939 г. доработанные 4- и 6-цилиндровый двигатели пошли в серию под обозначениями МВ-4 и МВ-6 соответственно. Однако моторы почти не нашли применения в советской авиации и уже к концу года их выпуск был прекращен, а завод №16 переключился на освоение М-105. Производство МВ-6 предполагалось возобновить на заводе №154, однако эти планы не были реализованы. Всего было выпущено 75 комплектных МВ-4 и 100 МВ-6. Последние устанавливались на малосерийный учебный самолет УТ-3.
*** К началу войны массово выпускалось 9 типов двигателей: М-11, АМ-35, АМ-38, М-62, М-82, М-103, М-105, М-87. В ходе войны всего 8 типов: М-11, АМ-38, АМ-42, М-62, М-82, М-105, М-107, М-88.
За годы войны СССР серьезно отстал и от своих противников, и от своих союзников в области развития реактивной авиации, в первую очередь в двигателестроении. После поражения Германии в Советский Союз вывезли документацию и образцы немецких ТРД BMW 003 и Jumo 004. Их запустили в производство как РД-10 и РД-20. Но эти двигатели уже отстали от мирового уровня. Весной 1946 г. ряд советских конструкторов получили задания на разработку отечественных ТРД с большой тягой. Среди них был и Климов. Но на их создание требовалось время. Чтобы его выиграть, в декабре 1946 г. Климов в составе делегации был командирован в Великобританию для переговоров о закупке у фирмы «Роллс-Ройс» партии ТРД «Нин» 1 и «Дервент» 5. По возвращении в Москву он получил задание срочно скопировать «Нин» для его выпуска в СССР. Климов возглавил специально созданное для этой цели ОКБ-45 в Москве. Уже в конце 1947 г. первые РД-45, советские аналоги двигателя «Нин» 1, выпустили на заводе № 45 в Москве. читать дальшеПараллельно с копированием «Нина» его ОКБ-45 занималось проектированием первого собственного ТРД, названного ВК-1. Он полностью сохранил компоновку и основные конструкторские решения английского двигателя, но за счет различных усовершенствований имел большую тягу. ВК-1 в больших количествах выпускался с 1949 г. Если РД-45 изготовили менее 10 000, то ВК-1 — более 85 000. Это только в СССР, но его производство вели также в Польше и Китае. Различные двигатели семейства ВК-1 (ВК-1, ВК-1А, ВК-1Ф) стояли на истребителях МиГ-15бис, МиГ-17, бомбардировщиках Ил-28 и Ту-14.
В. Котельников «Отечественные авиационные поршневые моторы (1910-2009)»
О. Курбатов Военные реформы в России второй половины XVII века. Конница
Известная диссертация автора о реорганизации конницы Новгородского разряда в 50 - 60-х годах XVII века, дополненная пятью более поздними статьями. Для интересующихся масса интересного.
читать дальшеКонница Новгородского разряда к началу реформ (до 1659 г.) читать дальшеДо реформы 1659 года конные формирования Новгородского разряда состояли из поместной конницы, казаков разных разновидностей и «московских» рейтар.
Служилые «по отечеству» Основу конницы полка Новгородского разряда* составляли служилые «города» Северо-Запада: «новгородцы» - дворяне и дети боярские Водской, Шелонской, Деревской, Бежецкой и Обонежской пятин, а также приравненная к ним корпорация новокрещенов Бежецкой пятины (татар, черкасов, литовцев и проч., большей частью беспоместных) и служилые корпорации Пскова, Великих Лук, Торопца, а также захваченных в Смуту поляками Ржевы Пустой и Невеля (фактически служили по Торопцу и В. Лукам). В 1656 г. в Новгородский разряд были переведены помещики замосковных Тверского, Новоторжского (Торжок) и Старицкого уездов, а осенью 1663 г. - Ржевы Володимеровой (Ржев) и Зубцова**. «Города» имели собственную иерархию - первыми шли новгородцы, затем псковичи, за ними все остальные. После появления в разряде замосковных городов они, как более «честные» задвинули торопчан и лучан в самый конец списка, сами уступая при этом Новгороду и Пскову. По воеводским полкам «города» обычно распределялись целиком, с учетом «честности» и численности (чем старше воевода - тем «честнее» города и многолюднее полк). В 1654 г., при формировании армии В. П. Шереметева дети боярские новгородских пятин были распределены между воеводами в соответствии с чинами и окладами - весь выбор, почти всех дворовых и городовых с наиболее высокими окладами определили в полк Шереметева, его товарищ С. Л. Стрешнев получил оставшихся дворовых и городовых со средними окладами, оставшиеся городовые и новокрещены достались третьему воеводе Ж. В. Кондыреву. В 1655 г. опыт был повторен, однако уже в начале 1656 г. от подобной практики отказались из-за ее крайнего неудобства. Позднее, при распределении «городов» по полкам стало все чаще учитываться географическое положение - близость к району боевых действий. Базовой тактической единицей поместной конницы была сотня. Роспись по сотням производилась в месте сбора полка, родственники и соседи как правило служили вместе - помимо прочего это упрощало снабжение (один кошевой на несколько человек и т. п.). Количество и численность сотен менялись от похода к походу. В 1654 г. в полку В. П. Шереметева имелось ок. 40 сотен, а численность их варьировалась от 66 до 137 чел. В 1657 г. нормальная численность сотен составляла 50 чел., в 1659 г. - от 57 до 82 (в среднем - 66 чел.) и т. д. Помимо обычных в составе каждого воеводского полка формировались сводные отборные сотни - выборная (заслуженные и опытные представители всех «городов» полка) и подъезжая (лучшая молодежь «городов», как правило, по одному представителю от каждого из основных родов «города»). Иногда сотни могли совмещаться - «выборная и подъезжая». С 1655 г. отборные сотни фиксируются во всех воеводских полках разряда. С началом войны возросла роль денежного жалованья - среди служилых людей было много неверстанных (первые «новичные» верстания имели место только в 1657 - 1658 гг.), многие поместья оказались разорены уже в ходе войны. При летнем сборе войск обычно выдавалось по 10 рублей беспоместным, у имеющих поместье вычиталось по рублю за двор***. Для зимней службы предусматривалось отдельное жалованье (в 1655 г. желающим предлагалось по 20 или даже 30 руб.), не только деньгами, но и хлебом. Денежное жалованье выплачивалось исправно и некоторые «города» (Шелонская пятина, Псков) с 1656 г. перешли на фактически постоянный режим службы. Не менее важным источником обеспечения был захват добычи и полона и сбор кормов (зерна и фуража) на вражеской территории. Захваченная (в бою или в «загоне») добыча делилась на «дуване» посредством «жеребьев» (в отношении боевых трофеев это правило видимо уже не соблюдалось строго, каждый брал то что сумел захватить). Малоимущие помещики не всегда «разбирали» полон, поскольку не имели возможности его обустроить или даже довести до дома.
* Термин формально начал использоваться с 1656 г. ** По Смете 1651 г. во всех пятинах Новгорода имелось (без отставных) 1 634 чел. дворян и детей боярских и 79 новокрещенов (к 1654 - 1656 гг., всего, вместе с неверстанными уже ок. 1900 чел.); во Пскове, с пусторжевцами и невлянами - 333 чел. (без них - 198); в В. Луках, с пусторжевцами и невлянами - 223 чел. (без них - 177); пусторжевцев всего - 122 чел., невлян - 58 чел. Всего по разряду - 2 269 чел. В Твери на 1651 г. - 84 чел., новоторжцев - 114 чел., старичан - 36 чел. В Ржеве на 1651 г. - 312 чел., в Зубцове - 95 чел. *** У новгородцев в среднем имелось по 6 дворов на поместье, у более зажиточных псковичей по 20 дворов.
Городовое, донское и вольное казачество Городовое казачество разряда было по большей части* наследием Смутного времени - бывшими «вольными казаками» устроенными здесь на службу. Часть казаков была поверстана поместными окладами, однако поместий большинство из них не имело, а имеющие часто не имели в них крестьян. Большая часть казаков относилась к «кормовым». Пополнялись казачьи корпорации своими же детьми и племянниками. Социальная структура станиц изменилась - полностью исчезли «чуры», атаманы и есаулы, лишившись реальных руководящих функций, большей частью превратились в обычных казаков, отличавшихся от других только более высоким окладом. Станицами теперь руководили казачьи головы, назначавшиеся Новгородской четвертью из числа местных детей боярских, на несколько лет, в порядке очереди установленной в четверти. Для детей боярских это было формой вознаграждения за раны и полонное терпение. Численность казаков в составе Новгородского полка в начале войны была относительно стабильной** - 875 чел. (650 конных и 250 пеших) на 1654 г., 662 чел. (все конные) на 1655 г., 670 чел. на 1656 г., 424 чел. на 1658 - 1659 гг. Кормовой статус большинства казаков в ходе затяжной войны оказался плюсом, позволяя использовать их круглогодично, а корпоративная замкнутость казаков позволяла воеводам опереться на них в случае конфликта с детьми боярскими. Казачьи сотни были больше дворянских, поскольку обычно включали всех вышедших в поход казаков одного города, так «сотня» луцких казаков в конце 1655 г. включала 323 чел., новгородских - 177, а псковских - 80 чел., в январе 1659 г. сотня луцких казаков состояла из 149 чел., новгородских - из 139 чел. Донские казаки в составе войск разряда появились в ходе войны со шведами (1656 - 1658 гг.). Летом 1656 г. большой отряд донцов и запорожцев (600 чел., 350 из них конные) пришел под Орешек и затем действовал в составе Лавуйского полка. Все казаки со временем были переведены в конную службу и вместе с вольными составляли основу конницы Лавуйского полка. Служили они за годовое жалованье (10-12 руб.) и корм. Казаки неплохо воевали, но постоянно грабили население и конфликтовали с командованием, после окончания войны со шведами большую их часть выпинали отпустили со службы. На службе в Новгороде осталась только «черкасская сотня» (отряд запорожцев). Еще один отряд донцов (ок. 300 чел.) служил с лета 1657 г. во Пскове. Значительная его часть оставалась на службе до конца войны с Польшей (в 1665 г. называясь уже «старыми донскими казаками»). Нравы у них не отличались от у лавуйских, но с начальством псковские казаки ладили лучше. Вольные казаки также появились в ходе шведской войны, когда из добровольцев Копорского уезда и Сомерской волости были сформированы отряды конных копорских и пеших сомерских «вольных казаков». По окончании войны оба отряда были причислены к новгородским городовым казакам.
* Имелось также небольшое число казаков оставшихся со времен Смоленской (ок. 50 «невельских казаков» в В. Луках) и Ливонской войны («себежские казаки» в Опочке). ** По Смете 1651 г. городовых казаков в разряде имелось не менее 919 чел. - 337 чел. в В. Луках (142 верстаных и 195 кормовых), 378 чел. в Новгороде, 104 чел. в Ладоге (в ходе шведской войны переведены в конную службу) и 100 чел. во Пскове.
Рейтары Рейтарские полки начали массово формироваться перед началом польской войны. Теоретически полк состоял из 33 начальных людей и 1 000 рейтар, разделенных на 10 рот. В реальности, в зависимости от задачи, полк мог включать от 5 до 14-17 рот и дополнительно усиливаться 2-3 драгунскими ротами, обеспечивавшими огневую поддержку. «Московские» рейтарские полки комплектовались в основном беспоместными детьми боярскими разных городов (в некоторых полках служили представители более 40 «городов» с разных концов страны), получавшими очень высокое жалованье (30 руб. в год), а также лошадей и вооружение за счет казны. От западных русские полки отличались отсутствием разного рода вспомогтельного персонала - вербовщиков, судей, палачей и профосов (судебной властью командиры русских полков не обладали), священников и мастеровых (могли придаваться полку, но жалованье и корм получали в другом месте), денщиков (содержались за счет офицеров). В Новгородском разряде рейтарские полки появлялись по мере необходимости. Первый рейтарский полк (Дениса Фонвизина) был направлен сюда в начале войны со Швецией. Во второй половине 1657 г. к нему добавился полк В. А. Змеева. В конце войны часть рейтар отпустили к Москве и до февраля 1659 г. в разряде оставались только малочисленные полки (фактически шквадроны) Д. И. Зыбина и Ф. Зыкова.
Преобразования 1659 - 1662 годов читать дальше Разбор 1659 года Начиная с 1658 года поместная конница начала массово переводиться в рейтарскую службу. В 1658 - 1659 гг. в рейтары были записаны почти все дворяне и дети боярские Белгородского разряда (одновременно было запрещено писать в рейтары «на Москве» представителей соответствующих городов). В 1659 г. аналогичный процесс стартовал в Смоленском и Новгородском разрядах. Весной - летом 1659 г. был проведен массовый разбор детей боярских и казаков Новгородского разряда по итогам которого большая их часть была записана в рейтарскую службу. В рейтары писались прежде всего наименее обеспеченные поместьями, так, в Новгороде, где 85% помещиков имело менее 10 дворов, в рейтары было записано 79% детей боярских (1 500 чел.), в Пскове, где помещики в среднем имели по 20 (1646 г.) - 13 (1678 г.) дворов 66 чел. остались в «сотенной» службе, а в рейтары было записано 90-100 чел. (т. е. ок. 60%). На практике видимо этот принцип соблюдался не строго и немало беспоместных и пустопоместных представителей относительно знатных семей благодаря своим связям сумело остаться в более «честной» сотенной службе. У казаков целиком в рейтары были зачислены ладожские казаки, большая часть других городовых (после зачисления в рейтары они именовались «казаками рейтарского строя») и часть донских. Черкасы и бывшие «вольные казаки» целиком остались в сотенной службе. В результате разбора было сформировано 3 рейтарских полка, общей численностью 2 800 чел.: - новгородский полк Дениса Фонвизина* (1 000 чел.; дети боярские Водской, Шелонской и Деревской пятин, Твери, Торжка и Старицы, новгородские новокрещены, новгородские и донские казаки); - новгородский полк Мартина Ретца/Реца (800 чел.; дети боярские Бежецкой и Обонежской пятин и ладожские казаки); - псковский полк Томаса Бойта (1 000 чел.; дети боярские Пскова, Ржевы Пустой и Невеля (служившие по Пскову), В. Лук и Торопца, псковские, луцкие и опочецкие казаки. Полки имели собственную иерархию: полк Фонвизина > псковский полк > второй новгородский. В сотенной службе было оставлено ок. 1 300 чел. Они составили выборную и подъезжую (она же ертоульная) сотни**, 9 городовых сотен (5-6 после Полонки) и 5 казачьих. Подобная структура сотенной службы сохранялась и позднее. В сотни теперь сводились представители 2 и более «городов», общий качественный уровень их вырос и сами они превратились в своеобразные элитные подразделения. В списках дети боярские сотенной службы писались первыми, затем шли рейтары, а за ними казаки. Командная структура разряда была достаточно своеобразной. В походах Новгородским полком командовал кн. Иван Андреевич Хованский, одновременно числившийся псковским воеводой. Новгородские воеводы - кн. Ф. Ф. Куракин, затем кн. И. Б. Репнин занимались (помимо городовых дел), только вопросами тылового обеспечения (высылка ратных людей, сбор и подвоз денег и запасов и т. д.). В период между роспуском и новым сбором общего полка псковский, новгородский и прочие воеводы разряда ведали ратными людьми только своих уездов.
* Старый «московский» полк Д. Фонвизина был распущен, а сам он с начальными людьми своего старого полка переместился в Новгород. ** Теперь не у каждого воеводы, а по одной на весь разрядный полк.
Создание конницы «гусарского строя» Литовский поход кн. Хованского (1659 - 1660 гг.), поначалу очень успешный, в июне 1660 г. закончился сокрушительным поражением в битве при Полонке. Огромную роль в этом поражении сыграли пресловутые крылатые гусары. После отхода в Полоцк, видимо в сентябре - октябре 1660 г., Хованский сформировал (видимо для поднятия духа деморализованных новгородцев) три роты «гусарского строя», по одной от каждого рейтарского полка, из лучших детей боярских. Поначалу это было просто отборное рейтарское формирование (роты числились при первом новгородском полку, бывшим Фонвизина), копья и доспехи гусары получили только в августе 1661 г.
Пополнение 1661 года и новые источники комплектования Итоги Литовского похода для Новгородского полка оказались катастрофическими - на финальном смотре в январе 1661 г. из списочного состава в 4 797 чел., 1 609 чел. (33%) числились убитыми, умершими или пленными. Помимо этого, часть людей была отпущена по домам («за раны»), оставлена в гарнизоне Бреста или просто сбежала. В наличии имелось, вместе с начальными людьми, всего 1 684 чел., из них 255 гусар, 719 рейтар (по 200 - 300 чел. в полку) и 710 чел. сотенной службы (в т. ч. 118 казаков). Для пополнения конницы разряда были использованы дети боярские новгородского митрополита и псковского архиепископа, монастырские слуги, даточные, вольные люди и проч. Новгородский митрополит и псковский архиепископ обладали собственными «домовыми»* детьми боярскими. Часть из них служила с поместий, выделяемых из соответствующих вотчинных земель**, остальные с денежного и хлебного жалованья. Так, в новгородской митрополии на 1661 г. имелось 46 поместий с 51 владельцем, при том, что только в полковую службу в том же году было выставлено 78 чел. Крупные монастыри имели собственных слуг (или служек) статус которых был схож с положением домовых детей боярских, они также служили с поместья или с жалованья. И домовые дети боярские и монастырские слуги и ранее регулярно привлекались к военной службе, в качестве даточных. В первые годы польской и в ходе шведской войны даточные выставляемые обеими епархиями и монастырями служили сотенную, а отчасти даже рейтарскую (в составе московского полка Фонвизина) службу. В декабре 1660 г. они снова получили распоряжения о сборе даточных***. К июню-июлю 1661 г. было собрано в общей сложности 394 чел. - 16 детей боярских Софийского дома в сотенную службу и 378 детей боярских, монастырских слуг и прочих даточных в рейтарские полки. На службу они выходили с рейтарским вооружением, качество этих даточных было разнообразным, но в целом видимо уступало обычным рейтарам. Еще одним традиционным источником пополнения конницы были даточные собираемые с поместий и вотчин отставных детей боярских, вдов и недорослей. Число их было невелико - на 1656 г. в Новгороде набралось всего 6 чел., на 1659 г. - 12. При разборе 1659 г. они были оставлены в сотенной службе. В сентябре 1660 г. нормы сбора даточных были ужесточены - 1 чел. «с полной службой» с 20 дворов. В итоге, в 1661 г. удалось собрать св. 117 чел. (67 даточных в рейтарскую службу и более 50 в сотенную). Помимо этого, дворяне и дети боярские Новгородского полка в декабре 1660 г. добровольно решили выставить за свой счет «боярских людей» (послужильцев), кто сколько сможет - от 1 до 4 человек. Общее их число неизвестно****. Хованский прибег также к набору добровольцев из числа вольных людей (ранее подобная практика использовалась только для пополнения приборных). Вольными пополнялись казачьи корпорации (расширявшиеся также за счет дополнительного прибора казачьих детей и братьи). Списочная численность их существенно возросла, у луцких казаков-рейтар, например, до 508 чел. Помимо этого, добровольцев из числа вольных вербовали непосредственно в рейтары, таких набралось не менее 400 чел. Помимо перечисленного, рейтарские части пополнялись за счет перевода в рейтары солдат, набора поляков и иноземцев (добровольцы из числа присяжной шляхты, пленные поляки-новокрещены, иногда невесть откуда взявшиеся «немцы») и более экзотическими способами - в рейтары были взяты поповские и дьяческие дети Торопецкого уезда (10-15 чел.), некие ямщики из Заволочья (23 чел.) и т. д. В результате всех этих мероприятий численность конницы была в целом восстановлена - к июню 1661 г. ее списочный состав превышал 4 500 чел., в строю на 11 июня имелось 3 132 чел. К июлю 1661 г. численность гусар была доведена (за счет перевода рейтар, в первую очередь псковских) до 400 чел. и они были сведены в 5-ротный полк «гусарского строя». В августе Хованский сформировал еще один, четвертый, рейтарский полк - Роберта Дугласа (Дукляса) - 600 чел. в 8 ротах. Полк поголовно состоял из городовых казаков Новгорода, Великих Лук, Пскова и Опочки, в большинстве своем, вероятно, новоприборных, из вольных людей.
* Дома св. Софии и св. Троицы ** При этом реальная дача у них обычно соответствовала окладу, поскольку число поместий определялось потребностями владыки в людях и наличием земли, «лишние» служили с жалованья. *** Тихвинский монастырь и монастыри Твери от этой повинности были освобождены. **** Вряд ли оно было велико, из-за малой зажиточности местных землевладельцев, так, на смотр 1653 г. новгородцы привели всего 123 конных послужильца.
Развал полка (осень 1661 года) и новая реорганизация Численность конницы Новгородского полка была восстановлена, однако качество пополнений оставляло желать много лучшего, что и проявилось почти сразу же после возобновления активных боевых действий в районе Полоцка (октябрь 1661 г.). Солдаты массово разбегались, пример подали монастырские слуги и новоприбранные добровольцы из числа вольных людей. К 25 октября практически полностью разбежался полк Дугласа. В лучшую сторону выделялись только дворяне сотенной службы. 25 октября 1661 г. Хованский был разбит поляками под Кушликовыми горами. Конница Новгородского полка снова понесла тяжелые потери, в первую очередь пленными (так, из 5 командиров полков четверо попали в плен, один - Дуглас, был убит). В ноябре 1661 г. руководство Новгородским разрядом было поручено кн. Борису Александровичу Репнину, Хованский был отозван в Москву (фактически убыл в феврале 1662 г.). К началу 1662 г. в коннице разряда числилось (не считая тверичей, старичан и новоторжцев) ок. 3 000 чел.: 637 чел в Великих Луках (январь), более 700 чел. во Пскове (включая опочецких казаков), 1 579 чел. (461 чел. в сотнях, 143 гусара, 975 рейтар) в Новгороде (март). Репнин провел реорганизацию войск разряда, по своеобразному сословно-территориальному принципу - все служившие рейтарскую службу дворяне и дети боярские Новгорода, Твери, Торжка и Старицы были сведены в один рейтарский полк в Новгороде (бывший Фонвизина), новгородские и ладожские казаки, даточные и новоприборные составили второй новгородский рейтарский полк. Псковский полк был укомплектован псковскими казаками, бывший полк Дугласа размещен в Великих Луках и укомплектован местными казаками*, дети боярские обоих городов расписаны по сотням и гусарским ротам (см. ниже). После 1661 г. Новгородский разрядный полк в полном составе собирался редко и полки, конные сотни и гусарские роты фактически подчинялись местным городовым воеводам, составляя территориальные уездные «полки». Списочный состав конницы был доведен (к концу 1662 г.?) до 4 600 чел. (в т. ч. 1 833 чел в сотнях, 405 в гусарах, 2 301 в рейтарах).
* При этом псковские и луцкие казаки были полностью переведены в рейтарский строй.
Организация конницы в 1662 - 1667 годах читать дальшеДо конца войны на новгородском участке польского фронта большей частью сохранялось относительное затишье и основным занятием войск разряда была борьба с набегами отрядов литовских волонтеров, разорявших приграничные районы. Разрядный полк в полном составе до конца войны собирался трижды. Осенью 1663 г. Новгородский полк (снова под командованием кн. Хованского) был собран во Ржеве, для противодействия литовской армии наступавшей на Смоленск, а зимой - весной 1664 г. совершил глубокий рейд в Литву, дойдя до Борисова, а затем сосредоточившись в районе Витебска. Здесь, в июне 1664 г., он был снова разбит литовцами. Летом 1665 и весной 1666 гг. полк дважды ходил к Борисоглебску (Динабургу), отогнав литовцев и обеспечив русский гарнизон продовольствием. После краха затеи с медными деньгами финансовые возможности правительства резко уменьшились, что самым печальным образом сказалось на денежном содержании войск. В лучшем положении оказались владельцы поместий, меньше зависевшие от казны. В связи с этим, самым боеспособным элементом конницы сделались помещики, в первую очередь наиболее состоятельные, служившие сотенную службу. Серьезной проблемой стало также обеспечение войск конским составом, здесь в лучшем положении также находилась сотенная служба, в наихудшем - казаки. В организации конницы принципиальных изменений не произошло - она фактически была разделена на три территориальных уездных «полка» (Новгородский, Псковский и Великолукский), подчинявшихся местным городовым воеводам и включавших местные сотни, гусарские роты и рейтарские полки. Основной их задачей была оборона соответствующих уездов. При этом, при сборе войск четкого разделения по «строям» не соблюдалось, часто формировались сводные отряды из людей всех строев и чинов, объединявшихся по принципу «доброконности» и «оружности». При общем сборе Новгородского разрядного полка все конные формирования поступали в распоряжение разрядного воеводы и старая структура войск восстанавливалась. Значение сотенной службы вновь возросло и она сделалась основным видом конницы разряда. Гусары, продолжавшие получать высокое денежное содержание (15 руб. серебром) и укомплектованные относительно богатыми дворянами, сохраняли высокую боеспособность и хорошую обеспеченность конским составом. Рейтарские полки, несмотря на уменьшение фактической численности, сохранили 10-ротную организацию, однако сила рот при этом не была одинаковой. Наиболее сильной являлась первая, «полковничья», рота, укомплектованная лучшими людьми (и иногда имевшая даже полную численность - 100 чел.) и целиком конная. Новоприборные рейтары из вольных людей, не сбежавшие со службы, к 1665 г. были поголовно поверстаны в городовые казаки. Городовые казаки большей частью несли рейтарскую службу, часть казаков в В. Луках была переведена в пешую службу по причине крайнего разорения. Копорские и сомерские казаки (бывшие «вольные»), числившиеся в сотенной службе, также фактически служили пешими. В целом, кормовые казаки, служившие только за денежное и хлебное жалованье, оказались не способны исправно нести конную службу в период кризиса. Даточные, благодаря стоявшей за ними относительно крепкой материальной базе, продолжали привлекаться к конной службе, но их надежность и моральный дух оставляли желать лучшего.
Формирования конницы новгородского разряда в 1662 - 1667 гг. Помимо перечисленного ниже, ок. 200 рейтар из новгородских казаков и новгородских и псковских даточных в июле 1663 - октябре 1664 гг. служили (вместе с сомерскими драгунами) в смешанном полку А. Росформа / А. Форота, входившем в состав Лифляндского полка, оборонявшего район Борисоглебова.
1) Сотенная служба С 1662 г., для усиления конницы разряда, жильцы и прочие московские чины, имевшие поместья и вотчины в соответствующих уездах, направлялись на службу не в Москву, а в Новгородский полк, составив в нем особую первую сотню. Она заменила подъезжую (упразднена в 1661 г.) и выборную (упразднена в 1665 г.) сотни разряда, выполняя те же функции. В 1663 г. в сотенную службу были поголовно записаны ржевичи и зубчане (позднее служили и в др. видах конницы). Копорские и сомерские казаки, формально остававшиеся в сотенной службе, фактически превратились в пехоту. Лучшая обеспеченность (в т. ч. и лошадями) и большая надежность (уровень нетства и бегства со службы был сравнительно небольшим) вновь превратили сотенную службу в основной вид конницы разряда (хотя списочная ее численность по-прежнему сильно уступала численности рейтаров). Так, на смотре в июле 1664 г. (уже после поражения под Витебском), из 1 676 всадников, 1 055 чел. относились к сотенной службе, 261 чел. к гусарам, рейтар имелось всего 360 чел.
2) Полк гусарского строя Гусарский полк понес тяжелые потери в битве на Кушликовых горах - из 385 чел. выбыло 134 (убито, пропало без вести, попало в плен, ранено). К осени 1662 г. полк был восстановлен (405 чел. + 21 начальный человек). По одной роте гусар размещалось в Пскове (относительно благополучные псковские дворяне еще в 1661 г. были почти целиком записаны в гусары) и Великих Луках, две - три роты в Новгороде. В полном составе полк уже не действовал - в походе 1664 г. не участвовала псковская рота, в походах 1665 г. - великолуцкая. В походах гусары демонстрировали высокую стойкость и дисциплину, превосходя даже сотенную конницу.
3) Первый новгородский рейтарский полк («дворянский») Бывший полк Д. Фонвизина, в 1662 - 1667 гг. им командовал полковник Яков Одоврин (Одобрин, О'Добберн). В полк были сведены дворяне и дети боярские рейтарского строя всех пятин Новгорода, Твери, Торжка, Старицы, новгородские новокрещены и, поначалу, митрополичьи дети боярские. Численность полка определялась мобилизационными возможностями соответствующих «городов» и сильно колебалась. К августу - сентябрю 1662 г. имелось всего 587 чел. (в т. ч. 14 новокрещен и 43 чел. митрополичьих детей боярских), да и те все «малоконны и бесконны». Летом 1663 г. с трудом удалось собрать только 160 чел. К началу 1664 г. в полку имелось (вероятно) примерно 423 чел. Позднее, за счет новичных верстаний и возвращения в строй старых бойцов численность полка удалось увеличить (даже несмотря на перевод митрополичьих детей боярских во второй полк). В 1665 г. его списочная численность достигла 782 чел., к марту 1666 г. - 876 чел. Проблемы с конностью, оружностью и явкой на службу, впрочем сохранялись - в июле 1665 г. в поход вышли 548 конных и 60 пеших рейтар (на октябрь 1665 г. - 82 «нетчика»), в 1666 г. - 522 конных и 66 пеших (на начало марта - 265 «нетчиков»). Полк по прежнему состоял из 10 рот, постоянного состава они видимо не имели и рейтары расписывались по ним перед походом, как по сотням.
4) Второй новгородский рейтарский полк Второй новгородский полк (полковник Готлип Фоншеин) комплектовался теперь новгородскими и ладожскими казаками, даточными всех видов, сюда же были переведены оставшиеся на службе новоприборные рейтары 1661 г. из вольных людей (видимо жители Новгорода и пригородов). Позднее (1665 г.) к ним добавились и митрополичьи дети боярские. Число даточных определялось нормой набора (в 1662 г. например 1 с 25 дворов) и могло сильно колебаться, на 1662 г. монастырских имелось (по списку) - 184 чел., дворянских, с поместий - 48 чел. Полк состоял из 10 рот, по росписи марта 1663 г. первая рота состояла из 100 чел. остальные из 39 - 58 (рядовых - по 31-50 чел.). По той же росписи, костяк 1-й, 2-й и 5-й рот составляли монастырские даточные; 3-й, 4-й, 8-й и 10-й - новгородские казаки; 7-й и 9-й - ладожские казаки; 6-й - новоприборные рейтары. Остальные (даточные с поместий, даточные мелких монастырей и проч.) были равномерно распределены по всем ротам, видимо как наименее надежный элемент. К июню 1662 г. в полку на службе имелось 477 чел., осенью 1662 г. - 576 чел. рядовых и урядников, к марту 1663 г. - 382 чел. В походе 1664 г. в полку было ок. 400 чел., большая часть из которых в мае - июне со службы сбежала (только после поражения под Витебском - 203 чел.). В июле 1665 г. в поход выступило только 205 конных и 57 пеших рейтар, позднее численность полка выросла до 395 рядовых, в боях он потерял 12 чел., на обратном пути от Борисоглебова со службы снова сбежало 148 чел. На октябрь 1665 г. (разбор во Пскове) полк состоял из 481 чел. (+ 33 начальных) - 151 новгородского и 38 ладожских казаков, 165 монастырских слуг и 20 митрополичьих детей боярских, 97 даточных с поместий и 10 «рейтар московских полков». В марте 1666 г. в последний борисоглебовский поход выступило всего 137 конных и 52 пеших рейтара (267 чел. числилось в «нетах»).
5) Псковский рейтарский полк До 1664 г. полком командовал майор Алексей Нащокин, позднее - полковник Виган Крыгел. Псковский полк комплектовался псковскими и опочецкими казаками, детьми боярскими архиепископа, слугами псковских монастырей, даточными с поместий и новоприборными рейтарами из вольных. Псковские дети боярские были представлены символически (большая их часть служила в гусарах) - 11 чел. на 1665 г. По росписи 1662? г. в полку числилось 574 рядовых - 403 псковских рейтара и казака, 83 чел. опочецких казаков и рейтар, 11 архиепископских детей боярских, 58 слуг псковских монастырей, 19 даточных с поместий. Новоприборные рейтары 1661 г. к 1665 г. из списков полностью исчезают - видимо записаны в псковские и опочецкие казаки. Число последних существенно возросло, псковских со 110 чел. на 1661 г. до 180 в 1663 г. и 213 чел. на октябрь 1665 г.; опочецких - с 63 чел. в 1661 г. до 105 чел. в 1665 г. В 1664 г. в полку по спискам числилось ок. 400 рядовых, в 1665 - 1666 гг. ок. 480-490 чел. Огромной проблемой для полка было «бесконство», проблемы с конским составом более-менее разрешились только к концу войны - в борисоглебовском походе марта 1666 г. из 348 рейтар 54 чел. были пешими. В походе Хованского в Литву в 1664 г. полк не участвовал, оставаясь в своем уезде, но ходил в оба похода под Борисоглебов.
6) Луцкий (Великолукский) рейтарский полк Полком командовал полк. Петр Фрелих, он состоял большей частью из луцких казаков, дополненных даточными и новоприборными рейтарами. На осень 1662 г. в полку имелось 511 луцких казаков, 26 новоприборных и 28 помещичьих даточных. По росписи марта 1663 г. в 8 ротах имелось 590 урядников и рядовых и 26 начальных людей. 9-ю и 10-ю роты полка составляли торопчане (97 чел., в основном, детей боярских). Луцкие дети боярские в полку были представлены символически - 10-15 чел. (в основном капралы и ротные квартирмейстеры). Как и в других частях, в полку имелись проблемы с конским составом, в январе 1663 г. из 567 лучан 170 чел. были пешими. Уже в сентябре 1663 г. 200 казаков были из-за бедности и разорения отставлены от конной службы и переведены в пешие (несли гарнизонную службу в В. Луках). В сентябре 1663 г. полк имел в строю всего 253 чел. рядовых (без торопчан), позднее ок. 300 чел. После сожжения литовскими волонтерами посада Великих Лук (октябрь 1663 г.) материальное положение казаков и их моральный дух пали еще ниже. В мае-июне 1664 г. из под Витебска бежало со службы 148 рейтар полка. Сожжение литовцами великолуцких слобод кормовых казаков окончательно подорвало их хозяйство и к 1665 г. число переведенных в пеший строй возросло до 300 - 350 чел. В лучшем положении находились поместные казаки, сохранявшие возможность нести конную службу. В 1665 г. часть пеших (174 чел.) была возвращена в рейтарскую службу, полк пополнился также переведенными в рейтарский строй детьми боярскими Зубцова и Ржевы Володимеровой. На февраль 1667 г. в строю находились: 41 сын боярский (11 лучан, 24 торопчанина, 6 ржевичей и 1 зубчанин), 316 луцких казаков и 18 даточных луцких помещиков, т. е. всего ок. 400 чел.
Заключение читать дальшеХод преобразований конницы Новгородского разряда можно разделить на три этапа. В ходе 1-го этапа (1654 - 1659 гг.) сохраняется традиционная сотенная структура полковой службы, наблюдаются рост значимости денежного жалованья и падение роли поместного хозяйства. Происходит значительное увеличение численности конной группировки разряда - за счет столь же резкого увеличения денежных затрат (средства для которых добываются с помощью аферы с медными деньгами). На 2-м этапе (1659 - 1661 гг.) конница разряда была полностью реорганизована и разделена на три специализированных типа. Наиболее почетная «сотенная» служба, сохранила старую организацию и тактику, приобретя при этом ярко выраженный элитный характер. «Гусарский строй» играл роль тяжелой ударной конницы, полки «рейтарского строя» являлись линейной кавалерией, действующей в сомкнутом строю эскадрона и ведущей, в первую очередь, огневой бой. Полки нового строя имели единообразную структуру и штаты, постоянный состав начальных людей, снабжались оружием и доспехами и проходили интенсивное обучение (все это требовало опять же обширных финансовых вливаний со стороны казны). Относительно замкнутая сословная структура конницы в конце второго этапа в значительной мере оказалась размыта, за счет пополнения вольными людьми и разного рода даточными. На 3-м этапе (1662 - 1667 гг.) правительство лишилось возможности щедро финансировать ратных людей разряда и последние теперь в значительно большей степени должны были рассчитывать на собственные возможности. Это привело к восстановлению значимости поместья и поместного обеспечения и восстановлению сословного характера конной службы. Организационная структура конницы была приспособлена к территориальной системе комплектования.
К концу правления Петра Первого Россия, по сути, лишилась линейной кавалерии: уже в русско-турецкой войне 1735-39 гг., по отзывам современников, драгуны представляли собой не более, чем ездящую пехоту... Не только драгунские, но и кирасирские полки русской армии оказались непригодны к борьбе с конницей Фридриха Великого на полях Семилетней войны 1756-63 гг., что обычно оттеняется блестящими действиями пехоты и артиллерии. читать дальшеСуммируя рассуждения таких военных деятелей России XVIII в., как Миних, Румянцев, Потемкин, находим две основные причины подобного плачевного положения: отсутствие тяжелых заводских лошадей, равных европейским, и система комплектования, когда в конные полки попадали рекруты, непривычные к верховой езде. В условиях отсутствия манежей и опытных берейторов они, как правило, и не достигали за период своей службы уровня подготовки западных кавалеристов - не говоря уж о наездниках восточной конницы. Взгляды указанных лиц на пути выхода из подобной ситуации были на удивление схожими. Так, Миних в 1731 г. предлагал комплектовать кирасирские полки дворянами с сокращенным сроком службы, и учредил легкую регулярную кавалерию - гусар венгерского образца, состоявших из иноземцев, с детства привычных к подобного рода службе. Румянцев полагал, что «надлежит определять в кавалерию и легкую конницу - при способности лутчей к конской езде, к побегам меньше склонных, как, например, однодворцев, казаков и, в некоторых местах - татар» - то есть, природных кавалеристов. Мероприятия Потемкина, как и его предшественников в 1765-80-х гг., во многом воплотили в жизнь эти идеи. За этот период драгунские части были переведены в пограничные гарнизоны, в то время, как полевая конница пополнилась за счет перевода Слободских казачьих полков в регулярные гусарские, а малороссийских казаков - в новые карабинерные и легкоконные полки. Результаты не заставили себя ждать: в войнах второй половины царствования Екатерины II (с Османской империей в 1787-91 гг. и Польшей в 1794 г.) русская регулярная конница показала себя с гораздо лучшей стороны. Таким образом, в более широком виде и, во многом, по другим причинам, произошел процесс, аналогичный обнаруженному нами в Новгородском разряде веком раньше - восстановление сословности конной службы.
О. Курбатов «Военные реформы в России второй половины XVII века. Конница»
Автор аргументированно доказывает, что "прозвище «тверские козлы» в том виде, как оно появилось в Твери, не входит в разряд народных присловий. Во-первых, оно взято из уголовного жаргона и является грубым оскорблением, во-вторых, ни исторически, ни этнически с народными культами, бытовавшими в этих местах, не связано" (С. 27). Тем не менее сам Сергей Сенин приводит следующие цитаты: из словаря Даля (1867) "Тверичи через забор козу пряниками кормили, думая, что девка"; статьи И.П. Корнилова «Волжские бурлаки» (1862) "Тверяки – «козлятники»"; очерков А.С. Суворина (1895) "Народ называет тверичей «козлятниками», считает их почему-то очень хитрыми и говорит: «Тверичи хотели заманить пряником козу на колокольню»". Это всё, конечно, неправда, но заставляет проницательного наблюдателя задуматься... www.hamlet.ru/?view=item&id=28872
А. Филюшкин, А. Кузьмин Когда Полоцк был российским. Полоцкая кампания Ивана Грозного 1563 - 1577 гг.
Есть интересные моменты (полоцкие «пригороды», например), но в целом мне не очень понравилось. Большая часть написана Филюшкиным, Кузьминым - одна глава, о полоцких помещиках. В приложениях состав русской армии по «Книге полоцкого похода» и роспись сил выставляемых Полоцком в посполитое рушение. Есть очень хорошие карты (хотя некоторые мелковаты), схемы и фотографии, вообще иллюстративный ряд очень удачный (если не считать конечно мужика с ружжом на обложке).
читать дальшеПолоцк и окрестности к началу войны читать дальшеПолоцк к середине XVI в. был одним из крупнейших городских и торговых центров ВКЛ. С 1498 г. он имел самоуправление на основе магдебургского права. Численность населения города по разным оценкам составляла от 9 500 - 11 000 до 35 000 или даже 50 000 чел. Автор (Филюшкин) численность населения Полоцка оценивает в 10 000 - 12 000 чел. Город состоял из Верхнего замка (Софийский собор, воеводский двор, двор епископа, дворянские и мещанские дворы, всего 110 домов на 1552 г.), Великого посада (771 дом), Заполоцкого посада (за рекой Полота, 119 домов) и нескольких посадов за Западной Двиной - Экиманского (269 домов), Слободского (110 домов), Кривцова и Островского (153 дома). В общей сложности в городе имелось ок. 1 600 домов. Укрепления Полоцка (стены 4-7 м высотой, валы, рвы) были деревянными и состояли из двух линий -укреплений посадов и Верхнего замка. Последний имел 9 башен, между которыми располагались 204 «городни» (отдельные участки-срубы). В мирное время в замке служило 48 человек - 30 драбов и 18 сторожей из полоцких мещан. Укрепления Великого посада были построены в 30-х гг. XVI в. и состояли из деревянных стен с 8 башнями. В Заполотье имелся «острог», т. е. видимо вал со рвом и частоколом, остальные посады укреплены не были. Артиллерийское вооружение Полоцка было сравнительно слабым, частью устаревшим и неисправным. Всего имелось 23 бронзовых и железных пушки, 4 мортиры и 87 гаковниц. Состояние городских укреплений также оставляло желать лучшего, в целом, город мог успешно противостоять нападениям «лехких» ратей, но к серьезной осаде готов не был. Население Полоцкого воеводства к середине века составляло (вместе с Полоцком) примерно 94 000 чел., на 1552 г. - 7 961 «дым» крестьян, 239 дымов мещан мелких городов и 1 629 мещанских дворов в Полоцке. Полоцкие землевладельцы на 1528 г. выставляли в посполитое рушение 560 коней, на 1552 г. - не более 320 коней, полоцкие мещане, соответственно, 138 и 50 (всего 698 и 370 коней). Помимо этого, на 1552 г. 47 коней выставляли панцирные слуги полоцких сел и казаки полоцкого замка (воеводство в целом, соответственно, 417 коней). Упадок местных военных сил бы видимо в значительной мере следствием перманентной пограничной войны, приводившей к разорению и измельчанию земельных владений. В ходе осады Полоцка в 1563 г. город обороняли 3-4 роты польских наемников-драбов (ок. 500 чел.) и местные силы (1 600 - 2 000 чел., видимо включая горожан).
Боевые действия на литовском фронте начались весной 1562 г. и вплоть до начала зимы ограничивались взаимными набегами и разорением приграничных территорий. Русские войска разоряли окрестности Орши, Витебска, Мстиславля, Гомеля и т. д., литовцы - районы Псковщины, окрестности Опочки и Себежа, в августе нанеся также поражение отряду Курбского под Невелем. Осенью 1562 г. в Великих Луках начала собираться большая русская армия для похода на Полоцк. Численность и состав армии известны по сохранившейся «Книге Полоцкого похода». Армия состояла из 7 полков (помимо пяти обычных, еще Государев и ертоул), в которых числилось (без стрельцов и пушкарей) 31 214 чел. Стрельцы в походе были представлены 8 приказами (т. е. всего не более 4 000 чел.) и вместе с пушкарями в армии видимо имелось примерно 35 000 - 36 000 бойцов. Дискуссионным остается вопрос, входили ли в это число послужильцы детей боярских. Если нет, к указанным цифрам нужно добавить еще 20 000 - 25 000 чел. и общая численность боевого элемента армии достигнет 55 000 - 60 000 чел. Филюшкин склонен считать, что послужильцы включены в первоначальную численность и соответственно боевой состав армии включал не более тридцати с лишним тысяч человек. Армию сопровождал также внушительный наряд, по подсчетам Лобина, которые Филюшкин принимает, примерно 150 орудий (в т. ч. ок. 40 тяжелых осадных). Помимо этого с армией шли многочисленные обозники - кошевые и посоха. В начале января 1563 г. армия выступила к Полоцку и три недели спустя (30 января) с трудом (в пути постоянно возникали заторы и пробки) преодолев 150 километров между В. Луками и Полоцком, вышла к намеченной цели. К 3 февраля было в целом завершено обложение города и войска начали делать туры. 5 февраля стрельцы приказа Ивана Голохвастова захватили одну из башен Великого посада, но затем то ли были выбиты, то ли отступили по царскому приказу. 6-8 февраля с гарнизоном велись переговоры о сдаче, не давшие результата. К 8 февраля была закончена установка на позициях осадной артиллерии и начата бомбардировка города. 9 февраля загорелся и выгорел Великий посад, по одной версии от обстрела, по другой - подожжен по приказу полоцкого воеводы С. Довойны. Гарнизон и жители отступили в Верхний замок, набившееся в Полоцк сельское население (11 600 мужчин и женщин) «выбежало» и сдалось русскому войску (роздано последнему в качестве полона). Русские войска, после боя (при неясных обстоятельствах) с гарнизоном заняли горящий посад. К 11 февраля осадные орудия были размещены на месте выгоревшего Великого посада и начали обстрел замка. На следующий день гарнизон (всего ок. 800 чел.) предпринял то ли вылазку, то ли попытку прорыва в направлении Заполотья и Экиманского посада, но был отбит. Русская артиллерия разрушила примерно 20% стены замка (40 из 204 «городен»), сам он оказался объят пожарами. К вечеру 14 февраля положение осажденных стало критическим и 15 февраля они сдались. Польские наемники были с оружием и знаменами отпущены восвояси. Часть жителей была уведена в полон, по некоторым сообщениям католические монахи-бернардинцы перебиты татарами, а отказавшиеся креститься евреи утоплены. Потери русской армии оказались минимальными - было убито примерно 85 чел. (4 сына боярских, 15 послужильцев и 66 стрельцов). Задействованные для осады Полоцка силы в целом оказались избыточными - вероятно (по опыту Казани) опасались попыток деблокады извне, не состоявшихся из-за слабости вооруженных сил ВКЛ.
Русско-литовская война после взятия Полоцка (1563 - 1570 гг.) читать дальше
После падения Полоцка стороны взяли паузу - в конце февраля было объявлено перемирие до 1 сентября 1563 г., позднее продленное до 6 декабря. На местном уровне, впрочем, боевые действия не прекращались. В июне-июле 1563 г. литва напала на Северщину, в начале августа русские отряды из Полоцка сожгли Лукомль, а в сентябре опустошили окрестности Дисны и т. д. Для прикрытия коммуникаций, связывавших Полоцк с основной территорией России, к северо-западу от города в 1563 г. были выстроены небольшие крепости Ситна (гарнизон - 300 чел.) и Козьян. В декабре 1563 г. в Москву прибыло посольство ВКЛ, однако мирные переговоры закончились неудачей и в январе 1564 г. активные боевые действия возобновились. Русское командование зимой 1563/64 планировало видимо крупный набег вглубь территории ВКЛ. Два крупных отряда - кн. Петра Ивановича Шуйского и кн. Василия Семеновича Серебряного выступили одновременно из Полоцка и Смоленска. В районе Орши они должны были соединиться и двигаться в направлении Минска. 26 января 1564 г. отряд Шуйского был перехвачен и разбит литвой в районе Чашников (битва при Чашниках или битва на Уле), сам П. Шуйский погиб. Ход битвы, размеры русского войска и понесенных им потерь неясны и являются предметом дискуссий. Литовские источники численность трехполковой русской армии оценивают в 17 000 - 25 000 - 30 000 чел., вероятно завышая ее в несколько раз (по мнению Филюшкина в ней вряд ли было более нескольких тысяч воинов, вместе с отрядом Серебряного не более 10 000 - 15 000 чел.). Численность собственной армии (великий гетман Николай Радзивилл) литва оценивала в 4 000 - 10 000 чел. Таким же образом обстоит дело и с потерями, у русских , по литовским сообщениям, они составили 9 000 - 16 000 - 25 000 - 30 000 - 45 000 чел. (собственные потери литва оценивала в 20 - 22 чел. убитыми и 600 - 700 ранеными). Русские источники сообщают о 150 погибших, пропавших без вести и попавших в плен детях боярских. Основная масса воинов, по русским сообщениям, рассеялась и избежала гибели. По большинству сообщений (как русских, так и литовских) русское войско подверглось внезапному нападению, хотя часть литовских источников сообщает и о правильном сражении. Князь Серебряный узнав о поражении Шуйского вернулся в Смоленск* и большой зимний поход таким образом оказался сорван. В конце июня 1564 г. вышедший из Невеля отряд воеводы Юрия Токмакова осадил важную пограничную крепость Озерище. Через несколько дней на помощь осажденным подошло войско из Витебска и Токмаков отошел в Невель**. Осенью 1564 г. ВКЛ пробовало отбить Полоцк. В середине сентября к городу подошла большая армия, состоявшая в основном из польских (4 900 всадников и 3 700 пехотинцев) и литовских (численность неизвестна) наемников. Осадной артиллерии армия не имела и простояв под городом до 4 октября ушла не солоно хлебавши. В ноябре 1564 г. русские со второй попытки овладели Озерищем. Большое русское войско (формально им командовал бывший казанский царь Симеон Касаевич, фактически кнн. И. Пронский и В. Серебряный) после четырехдневной осады взяло крепость, превращенную в еще один русский опорный пункт. После 1564 г. сколько - нибудь масштабных операций на литовском фронте не велось, вялотекущая война сводилась к взаимным набегам и борьбе за мелкие опорные пункты. Снижению интенсивности боевых действий помимо прочего способствовало и распространение «морового поветрия» в районе Полоцка. Весь 1565 год стороны провели с переменным успехом совершая набеги на владения друг друга. Летом 1566 г. были возобновлены мирные переговоры, однако очередной их тур, состоявшийся в Москве в июне - июле, снова не дал результата. В том же году литовцам удалось сжечь Ситну (быстро восстановленную), а русское командование взялось за укрепление занятой территории. Не ограничившись восстановлением Ситны, оно возвело 4 новых крепости - Туровлю и Улу к юго-востоку от Полоцка, Сокол - к северо-западу от города и Усвят - между Велижем и Озерищем. В июле 1567 г. русские начали возводить еще одну крепость к юго-западу от Улы - Сушу (она же, Копье). Пытавшиеся воспрепятствовать строительству литовцы одержали очередную грандиозную победу, разбив прикрывавший стройку отряд кн. В. Серебряного и перебив на этот раз даже больше 5 000 московитов***. Это, впрочем, таинственным образом никак не помешало русским возвести крепость в означенном месте. В марте - феврале 1568 г. литовские войска безуспешно осаждали Улу. В августе, со второй попытки, им удалось овладеть крепостью, которая впрочем полностью выгорела и требовала долгого восстановления. В том же году литва неоднократно нападала на Велиж и Усвят, а русское войско в сентябре сожгло посады Витебска. С конце 1568 г. между сторонами возобновились дипломатические контакты направленные на заключение мира. В июне 1570 г. они закончились подписанием трехлетнего перемирия зафиксировавшего сложившееся к этому времени положение.
* По литовским сообщениям отряд кн. Серебряного литва также страшно напобедила, русские источники об этом не догадываются. ** По литовским сообщениям они и здесь одержали великую победу, перебив целых 5 000 московитов. Русские источники снова не в курсе. *** Русские источники подтверждают только факт поражения отряда Серебряного.
Полоцк в составе русского государства читать дальшеЧасть полоцкого населения после падения города бежала в соседнюю Дисну, превратившуюся в своеобразный «Новополоцк» (в 1569 г. получила магдебургский «привилей»). Центром русской власти в Полоцке сделался Верхний замок, местным жителям запрещалось здесь жить (кроме православных священников) и даже бывать разрешалось только по большим церковным праздникам (на службе в Софийском соборе). Укрепления замка были перестроены - вместо 9 башен теперь имелось 14, внутри стен выстроили еще и дополнительную артиллерийскую башню-донжон, сосновые стены заменили более прочными дубовыми. Позднее, ниже Верхнего замка, на территории бывшего посада построили еще один замок - Нижний или Стрелецкий (8 башен и еще одна артиллерийская внутри). Великий посад восстанавливать не стали (он постепенно зарастал лесом), центром городской жизни сделалось Заполотье, обнесенное крепостными стенами (с 7 или 8 башнями). Русское правительство претендовало на всю территорию Полоцкого воеводства, но фактически более-менее контролировало только левобережье Западной Двины. Для упрочения контроля за территорией вокруг Полоцка строились небольшие крепости - «пригороды». Часть из них (Ситна, Козьян, Нещерда) обеспечивала коммуникации с основной территорией России, другие, большей частью, контроль за подходами к Полоцку с юга (Туровля, Ула, Копье, Кречет?, Красный). В общей сложности в Полоцком повете было построено или отбито у литвы 8 - 9 «пригородов»: Ситна, Козьян (1563), Красный (1564, по др. данным - 1568 или даже 1569 г.), Туровля, Сокол, Ула (1566), Копье / Суша (1567), Кречет? (до 1570), Нещерда (1571). Помимо этого, в соседнем Витебском повете у Литвы была отбита важная пограничная крепость Озерище (1564), а на месте еще одного литовского укрепления в 1566 г. построен Усвят. На занятой территории испомещались русские служилые люди. Всего известно не менее 146 полоцких помещиков, в массе своей выходцев из северо-западных уездов (большей частью из Бежецкой и Обонежской пятин и Невельского уезда).
Срок перемирия истек в 1573 г., однако относительное спокойствие сохранялось и дальше, из-за затянувшегося бескоролевья в Речи Посполитой (1572 - 1576 гг.). В 1577 г. возобновились боевые действия в Прибалтике, в 1579 г. новый польский король Стефан Баторий атаковал Полоцк. 30 июня 1579 г. собранная в Вильне армия Батория выступила к Полоцку. Общая ее численность оценивается примерно в 35 000 - 40 000 чел. (польские, немецкие и венгерские наемные контингенты и посполитое рушение ВКЛ). Полоцк обороняло примерно 5 000 - 7 000 чел. (1 500 - 2 000 детей боярских с послужильцами, 1 000 - 1 500 стрельцов и казаков и 1 500 - 3 000 мобилизованных горожан и крестьян), имелось также 38 пушек и ок. 300 затинных пищалей / гаковниц. Гарнизоном руководили воеводы кн. Василий Иванович Телятевский, Петр Волынский (в Заполотье), кн.Дмитрий Щербатов (в Нижнем замке) и др. К началу августа передовые отряды Батория блокировали Полоцк, овладев Козьяном (28 июля), Красным (31 июля) и Ситной (4 августа). К 11 августа было завершено обложение самого Полоцка и в тот же день польская артиллерия начала обстрел Заполотья. 12 августа посад оказался объят пожаром, население и гарнизон ушли в замок. Бомбардировка самой крепости результатов не дала, польская артиллерия не смогла ни разрушить, ни поджечь стены. Попытки поджечь укрепления с помощью факельщиков также долгое время результата не давали из-за почти беспрерывных дождей. 29 августа осаждающим наконец удалось поджечь стены Верхнего замка, на следующий день венгерские солдаты сумели преодолеть прогоревший участок стены и закрепиться внутри крепости. Деморализованный русский гарнизон не стал продолжать сопротивление и сдался. 31 августа 1579 г. Баторий вошел в Полоцк. Гарнизон Полоцка был отпущен на родину (и по дороге ограблен поляками и прочей сволочью), воеводы остались в плену у Батория и дальнейшая их судьба точно не установлена. Помощи извне обороняющиеся почти не получили. Отправленное 1 августа из Пскова войско (4 000 - 5 000 чел. в т. ч. 2 000 донских казаков) под командованием Бориса Васильевича Шеина и Федора Васильевича Шереметева к Полоцку идти не решилось (тем более что большая часть казаков по приходе к Соколу дезертировала) и встало у Сокола, тревожа тылы Батория нападениями на фуражиров и обозы. Тем же занимались и оставшиеся в тылу у поляков гарнизоны Туровли и Суши. Вслед за падением Полоцка войска Батория овладели и другими опорными пунктами русских - 4 сентября была взята Туровля, 6 сентября поляки осадили Сокол. Крепость, помимо гарнизона (200 - 300 детей боярских с послужильцами и 500 - 600 стрельцов и казаков) оборонял и отряд Шеина - Шереметева (видимо 2 000 - 3 000 чел.). 11 сентября польская артиллерия калеными ядрами подожгла стены крепости, на следующий день русский гарнизон пошел на прорыв и внутри и вокруг Сокола разгорелись ожесточенные бои. Части гарнизона удалось вырваться из крепости, рассеявшись по округе, остальные погибли (по литовским источникам - 4 000 - 5 000 чел.). Б. Шеин и почти все воеводы были убиты, раненый Ф. Шереметев попал в плен. Осаждающие также понесли тяжелые потери, одних немецких наемников было убито ок. 500 чел. 6 октября полякам сдалась Суша, гарнизон (будто бы 6 000 чел.) с оружием был отпущен домой, оставив победителям 21 орудие и 126 гаковниц.
И. Бабулин Смоленский поход и битва при Шепелевичах 1654 года
Новая работа Бабулина посвящена Государеву походу 1654 г. - первой кампании русско-польской войны 1654 - 1667 гг. Реконструируется ход боевых действий, заметных боев и осад, автор сосредотачивается на действиях основных сил русской армии на смоленском направлении, деятельность В. П. Шереметева под Полоцком и Витебском почти не затрагивая. Есть очень хорошие карты, в приложениях (18 таблиц) - состав и потери русской армии, состав армии ВКЛ и состав смоленской артиллерии. В целом, как мне кажется, послабее «Конотопа» и «Канева».
читать дальшеРусская армия к началу кампании читать дальшеРусская армия до начала 50-х годов сохраняла традиционную структуру и организацию, в малых формах экспериментируя с формированиями «нового строя», организованными и обученными на западный манер. В 1653 г., в ходе подготовки к войне с Польшей, началось массовое развертывание полков «нового строя» и к началу боевых действий русская армия представляла собой уже гибридную структуру в рамках которой сочетались формирования старого (поместная конница, стрельцы и т. д.) и нового (рейтары, драгуны, солдатские полки) типа. К началу лета 1654 г. основные силы русской армии были сосредоточены на границе Речи Посполитой. Они состояли из трех группировок - в Великих Луках была собрана армия Василия Петровича Шереметева (ок. 13 000 чел.)*, в Вязьме - основные силы, возглавляемые царем Алексеем Михайловичем (ок. 40 000 чел.), в Брянске - армия кн. Андрея Никитича Трубецкого (ок. 18 000 чел.). Шереметев должен был наступать на Полоцк и Витебск, главная армия - на Смоленск, Трубецкой, по первоначальному замыслу, соединившись с Хмельницким, на Борисов, Брест и Луцк. Еще одна группировка, будущий Белгородский полк (ок. 12 000 чел.), под командованием Василия Борисовича Шереметева была оставлена в районе Белгорода, на случай нападения татар. Хмельницкий, забегая вперед, от соединения с русскими силами уклонился, однако послал в помощь царской армии наказного гетмана Ивана Золотаренко с Нежинским и Черниговским (позднее также Стародубским) полками (ок. 20 000 чел.). Золотаренко, выступив из Новгорода-Северского, через Стародуб двигался на Гомель. Состав и деятельность армии В. П. Шереметева автор подробно не рассматривает, сосредоточившись на главных силах и армии Трубецкого. Численность поместной конницы автор берет из Сметы 1651 г. (уменьшая ее на четверть, поскольку и города и государев двор выходили на службу не в полном составе), численность татарских и прочих инородческих формирований из «Росписи понизовых и мещерских городов» от ноября 1653 г. Главные силы русской армии состояли из 4 полков (фактически отдельных корпусов) - Государева, Большого, Передового и Сторожевого. Государев полк (царь Алексей Михайлович, Борис Иванович Морозов и Илья Данилович Милославский) включал: - 52 конных сотни (московские чины, Владимир, Казань, Кашира, Смоленск, Коломна, Ряжск, Белая, донские казаки, астраханские татары, арзамасская мордва, можайские и борисовские казаки; всего, теоретически - 5973 чел., фактически, по мнению автора, не более 4 000 чел); - 9 стрелецких приказов (4 400 чел); - гусарский полк Христофора Рыльского (1 000 чел.); - рейтарский полк Василия Фандроцкого (1 000 чел.); - 2 драгунских полка (Антона Грановского и Клавдиуса де Спевилля; 2 600 чел.) + 600 драгун при полках Рыльского и Фандроцкого, всего драгун - 3 200 чел.; - 4 солдатских полка (Аврама Лесли, Александра Гипсона, Кашпира Яндера и Юрия Кита; 7 200 чел.) Всего, теоретически - 22 773 чел., фактически, по мнению автора, ок. 17 000, с учетом послужильцев (многочисленных у московских чинов) - ок. 20 000 чел.
Большой полк(кн. Яков Куденетович Черкасский), состоял из воеводских полков самого Черкасского, кн. Семена Васильевича Прозоровского, кн. Андрея Федоровича Литвинова-Мосальского и Федора Кузьмича Елизарова и включал: - служилые корпорации Рязани, Тулы, Алатыря, Костромы, Галича, Клина, Звенигорода, белозерцев, касимовских, кадомских, арзамасских и шацких татар (всего, теоретически - 6 650 чел., фактически, по мнению автора, не более 5 000 чел); - 2 стрелецких приказа (1 000 чел.); - рейтарский полк Исаака Фанбуковена (1 000 чел.); - солдатский полк Алексея Бутлера (1 600 чел.); Всего, теоретически - 10 250 чел., фактически, по мнению автора, ок. 9 000 чел.
Передовой полк (кн. Никита Иванович Одоевский), состоял из воеводских полков самого Одоевского, кн. Федора Юрьевича Хворостинина и кн. Дмитрия Петровича Львова и включал: - служилые корпорации Арзамаса, Н. Новгорода, Вязьмы, Дорогобужа, Суздаля, Юрьева, Луха, Гороховца, Свияжска, Кашина, Бежецкого Верха, Углича, Романова, Дмитрова, Можайска, касимовских и алатырских татар, романовских татар и новокрещенов, а также вероятно атемарских казаков и часть муромчан (всего, теоретически - 3 650 чел., фактически, по мнению автора, не более 2 700 чел); - стрелецкий приказ (500 чел.); - рейтарский полк Филиппа Альберта Фанбуковена (1 000 чел.); - солдатский полк Франца Траферта (1 600 чел.) Всего, теоретически - 6 750 чел., фактически, по мнению автора, ок. 6 000 чел.
Сторожевой полк (кн. Михаил Михайлович Темкин-Ростовский), состоял из воеводских полков самого Темкина-Ростовского, Василия Ивановича Стрешнева и Ивана Васильевича Алферьева (выбыл до похода по болезни, его формирования переданы Стрешневу) и включал: - служилые корпорации Ржева, Рузы, Твери, Торжка, Старицы, Ростова, Переяславля, Чебоксар, Козьмодемьянска, Цивиленска, Царевококшайска, Вологды, Яранска, Белозерска, Мещоры, Пошехонья, Волока, астраханских, курмышских и свияжских татар, ярославских татар и новокрещенов (всего, теоретически - 2 991 чел., фактически, по мнению автора, не более 2 700 чел); - стрелецкий приказ (500 чел.); - рейтарский полк Василия Кречетникова (1 000 чел.); - солдатский полк Ариста Фамендина (1 600 чел.) Всего, теоретически - 6 750 чел., фактически, по мнению автора, ок. 5 000 чел.
Общая (фактическая) численность полков составляла ок. 40 000 чел. В походе на Смоленск участвовал также Большой наряд - 40 тяжелых осадных орудий (6 русских и 36 «голанок»).
Собранный в Брянске Особый Большой полк кн. Алексея Никитича Трубецкого состоял из его собственного воеводского полка и полков кн. Григория Семеновича Куракина, кн. Юрия Алексеевича Долгорукова, кн. Семена Романовича Пожарского и Семена Артемьевича Измайлова и включал: - служилые корпорации Ярославля, Козельска, Лихвина, Воротынска, Тарусы, Вереи, Боровска, Рузы, Калуги, Мещовска, Серпейска, Медыни, Алексина, Серпухова, Ярославца Малого, Одоева, Карачева, Брянска, Почепа, Стародуба, Рославля, Рыльска, Чернигова, Новгорода-Северского, Солова, путивльских, одоевских и рыльских казаков, темниковских татар и новокрещенов Московского уезда и разных украинных городов (всего, теоретически - 4 752 чел., фактически, по мнению автора, не более 3 500 чел); - 2 стрелецких приказа (1 000 чел.); - 2 рейтарских полка (Лоренца Мартота и Федора Вормзера; 2 000 чел.); - 7 солдатских полков (Данилы Краферта, Юрия Вена / Ивана Ниротморцева, Германа Фанстадена, Александра Барклая, Якова Флека, Елисея Цыклера и Николая Фанстадена; 11 200 чел.) Всего, теоретически - 18 952 чел., фактически, по мнению автора, ок. 18 000 чел.
* Воеводские полки Шереметева, Семена Лукьяновича Стрешнева и Ждана Кондырева; служилые корпорации Новгорода, Пскова, Невеля, Ржевы Пустой, Торопца, Великих Лук, новгородские, псковские, великолуцкие и ладожские казаки, астраханские татары, стрельцы, заонежские и сомерские солдаты (3 полка), всего, теоретически - 13 146 чел.
Армия ВКЛ в начале кампании читать дальшеПольша и Литва в рамках своей федерации сохраняли раздельную военную организацию. Коронная армия была целиком занята борьбой с Хмельницким и против русских в кампании 1654 г. действовали только вооруженные силы ВКЛ. Организация и состав последних ничем принципиально не отличались от польской армии, уступая, впрочем, ей качеством и боеспособностью. Основу вооруженных сил составляла наемная компутовая армия, дополняемая посполитым рушением, частными армиями магнатов и местными (поветовыми) наемными формированиями (обычно казацкими и гусарскими хоругвями), набираемыми на средства местной шляхты. Компут ВКЛ был утвержден чрезвычайным сеймом в июне 1654 г. Он включал 11 211 коней и порций, т. е. фактически, за вычетом «слепых порций», ок. 10 000 солдат. Позднее предполагалось дополнительно набрать еще 5 000 чел. Конница компутовой армии должна была включать 3 гусарских (364 коня), 26 казацких/панцерных (2 424 коня), 9 татарских (960 коней) хоругвей, а также полк и 3 роты рейтар (1 020 коней). Всего - 38 хоругвей, конный полк (4 роты) и 3 конных роты; 4 768 коней. Пехота должна была состоять из 7 хоругвей польской пехоты (800 порций), 2 полков и 6 рот немецкой (2 909 порций) и 3 полков и 6 рот драгун (2 674 ставки). Всего - 5 полков и 19 рот/хоругвей; 6 383 ставки. Армия собралась к началу августа, как обычно, не полностью (часть сил, к тому же, стояла по городам гарнизонами) и реальный ее состав был существенно меньше компута (см. ниже).
Основные силы русской армии выступили из Москвы в середине мая 1654 г. и к началу июня были у Вязьмы. Часть сил Государева полка была выделена в отдельный Ертаульный полк, Сторожевой полк кн. Темкина-Ростовского у Ржева отделился от основных сил и направился к Белой. 4 июня передовые отряды царской армии вышли к Дорогобужу, город сдался без боя. 14 июня Темкину-Ростовскому сдалась Белая. Оставив в городе гарнизон князь двинулся на соединение с основными силами. В ночь с 24 на 25 июня (4 - 5 июля) шедший в авангарде армии Передовой полк кн. Н. Одоевского был неожиданно атакован литвой на р. Колодне (бой на реке Колодне). Стоявший под Оршей великий гетман литовский Януш Радзивилл 20 июня выслал в район Смоленска сильный разведывательный отряд подполковника Г. Ганскопфа (13 хоругвей легкой конницы, рота немецких рейтар и 4 роты драгун, по разным оценкам: 1 200 - 2 000 - 3 000 чел.). Обнаружив вставшего лагерем в нескольких верстах от Смоленска Одоевского Ганскопф атаковал его. Русские накануне праздновали Рождество Иоанна Предтечи и видимо злоупотребили горячительными напитками. Заставы Одоевского подход врага проспали и Ганскопф вломился прямо в лагерь, напав на спящих. Через какое-то время русские пришли в себя и Ганскопф отступил, едва унеся ноги. Польско-литовские источники рисуют картину полного разгрома русских - несколько тысяч убитых, гибель большого воеводы и прочие ужасы. В русских источниках данных о потерях нет, не знают они и о гибели хоть сколько-нибудь заметных командиров. «Разбитый» полк Одоевского уже через день (26 июня) выступил к Смоленску, т. е. серьезного ущерба явно не понес. Автор оценивает потери русских в две - три сотни убитых и раненых. 28 июня основные силы царской армии вышли к Смоленску, в первых числах июля завершив обложение города. На других направлениях дела также шли в целом неплохо. На севере Шереметев 1 июня без боя занял Невель, 29 июня ему сдался Полоцк. 7 (17) июля к югу от Полоцка на р. Суше был разбит большой литовский отряд (4 казацких хоругви и ок. 2 000 чел. посполитого рушения). На юге отряд И. Золотаренко увяз под Гомелем. Осажденный город был взят только 13(23) августа. Армия Трубецкого выступила из Брянска в середине июня. 27 июня князю без боя сдался Рославль. 8 (18) июля Трубецкой подошел к Мстиславлю*, защитники города явно переоценили свои силы и сдаваться отказались. 12 (22) июля Трубецкой взял город штурмом, большая часть защитников и населения была перебита или угнана в полон, сам город разрушен до основания (князь даже не оставил здесь гарнизона). Позднее Мстиславль был восстановлен, но прежнего значения уже не имел.
* В ВКЛ столица одноименного княжества, позднее воеводства, к середине XVII в. довольно крупный городской центр - ок. 7 000 жителей.
Разгром армии ВКЛ читать дальшеСтоявший в Орше с основными силами компутовой армии Радзивилл мог угрожать армии осаждавшей Смоленск. Для ликвидации потенциальной угрозы против гетмана было двинуто сильное войско Я. Черкасского - помимо Большого полка, полки Одоевского, Темкина-Ростовского и часть Ертоула, в общей сложности, 16 000 - 17 000 чел. К началу августа Черкасский вышел к Орше, Радзивилл отошел южнее и город сдался русской армии без боя. Повернув на юг Черкасский 2 (12) августа атаковал гетмана в районе Шклова (битва под Шкловом). В армии Радзивилла к этому времени имелось, по мнению автора, ок. 5 000 солдат, в основном конницы и драгун (пехоты было менее 1 000 порций и в бою она не участвовала). Большую часть пехоты, обоз и артиллерию гетман отослал к Головчину, а сам, вместе с конницей и драгунами, занял удобную оборонительную позицию на переправе через Шкловку (холм у переправы, с флангов прикрытый глубокими оврагами, в них засели спешенные драгуны). С русской стороны дрались тоже только конница и драгуны (ок. 12 000 чел.), пехота и артиллерия участия в бою не принимали, оставаясь в обозе. Армия Черкасского подходила к месту битвы по дороге от Копыси сильно растянувшись на марше. Подходящие полки последовательно атаковали Радзивилла в лоб, откатываясь и атакуя снова. Попытка обойти врага с фланга успеха не имела. К вечеру гетман, отбивший не менее 6 русских атак, атаковал уже сам, отбросив русскую конницу к обозу. Битва, таким образом, оказалась неудачной для русской армии, не сумевшей превосходящими силами разбить противника. Литва традиционно рапортовала о большой победе, тысячах убитых московитов, традиционно же укокошив нескольких русских воевод, в частности, Юрия Барятинского (командовавшего авангардом) и Федора Хворостинина. Потери Радзивилла современная литература оценивает примерно в 200 убитых и 500 раненых. Русские потери неизвестны, они очевидно были больше литовских, потери в командном составе ограничивались одни убитым сотенным головой (еще несколько было ранено). Автор оценивает потери русских в 300 чел. убитыми. Сам Я. Черкасский 8 августа (после отхода Радзивилла) также рапортовал о победе и получил стандартный набор благодарностей. Однако в успех князя в царской ставке явно не очень поверили - Черкасскому было приказано передать своих рейтар Трубецкому и идти к Дубровне. Борьба с Радзивиллом была возложена на более способного Трубецкого. Трубецкой, овладев Мстиславлем, к 4 августа вышел к Копыси (частный город Радзивиллов, ок. 2 000 жителей), которая сразу же сдалась. Радзивилл, тем временем, получив подкрепления (до 2 500 драгун и немецкой пехоты), отошел к Головчину, а затем начал отходить к Борисову. Трубецкой, удачно маневрируя, обошел Радзивилла, перехватив путь на Борисов и вынудив гетмана 14 (24) августа принять бой у села Шепелевичи (битва под Шепелевичами). У Радзивилла к этому времени было ок. 8 000 солдат (в т. ч. ок. 3 000 ставок = 2 500 - 2 700 чел. пехоты), у Трубецкого - ок. 18 000 чел. (включая примерно 1 000 рейтар из армии Черкасского). Радзивилл вероятно рассчитывал повторить шкловский сценарий - отослав пехоту с обозом, принять бой с конницей и драгунами, подольше задержав врага. Однако этот номер не прошел - переправившись через Осливку Трубецкой всеми силами обрушился на противника. По мнению автора русские войска были построены в три линии - в первых двух, чередуясь, рейтарские и солдатские полки, с поместной конницей на флангах, в третьей (резервной) поместная конница, стрельцы и татары. Войска Радзивилла не выдержали удара и бежали, преследуемые русскими. С наступлением ночи преследование прекратилось, однако на следующий день Трубецкой послал вдогонку отступающей литве двух воевод - Ю.А. Долгорукова и С. А. Измайлова с поместной конницей и полком рейтар. Русская конница нагнала и добила отступающую армию - Радзивилл потерял почти всю немецкую пехоту, драгун, рейтар и весь свой обоз. Было захвачено 2 тяжелых орудия (5 легких литве удалось вывезти) и (в общей сложности) 235 пленных. Сам гетман был ранен и чудом избежал плена. Уцелевший Радзивилл бежал в Минск, к началу сентября здесь собралось ок. 3 000 его солдат, все что осталось от компутовой армии. Утратившая боеспособность армия бездействовала до конца кампании. Потери русских опять-таки неизвестны, однако известно, что с мая по август 1654 г. армия Трубецкого потеряла ранеными и больными 1 520 чел., по мнению автора 700 - 1 000 чел. из этого числа составляли раненые, а общие потери убитыми не превышали 500 чел. (в т. ч. ок. 100 под Шепелевичами).
Продолжение кампании (август - сентябрь) читать дальшеПосле победы над Радзивиллом Трубецкой по приказу царя пошел к Шклову, где продолжал сидеть литовский гарнизон. Подойдя к городу князь попытался взять его сходу ночной атакой (в ночь с 26 на 27 августа) однако потерпел неудачу и перешел к осаде. Нового штурма шкловцы дожидаться не стали и вскоре сдались, 7 сентября Трубецкой занял город. 29 сентября армии князя без боя сдались Горы ( частный город Сапег, теперь Горки). Отсюда Трубецкой двинулся к Дубровне, с 17 августа безуспешно осаждаемой войском кн. Черкасского (см. ниже). Один из крупнейших городов региона - Могилев также перешел под власть России без боя. Еще 22 июля в русский лагерь под Смоленском явился могилевский шляхтич Константин Поклонский, один из лидеров местной православной общины. Присягнув государю и получив соответствующие полномочия он занялся формированием собственного войска (Белорусский казачий полк) в районе Чаусов. К 20 августа под знаменами Поклонского собралось уже до 6 000 чел. 24 августа ему добровольно сдался Могилев, а 28 сентября - Кричев. Южнее Золотаренко наконец овладел Гомелем (13 августа) и двинувшись вверх по течению Днепра 19 августа осадил Старый Быхов, под которым снова надолго застрял. На севере армия В. П. Шереметева в июле - августе овладела Десной, Друей, Озерищами, Усвятом и Глубоким. 14 августа Шереметев осадил Витебск, также надолго здесь увязнув.
Смоленск был обложен еще вначале июля, но до решения проблемы Радзивилла активных действий русское командование не предпринимало, ограничиваясь инженерными работами и бомбардировкой. Укрепления города представляли собой построенную при Годунове старую русскую крепость. Число башен сократилось с первоначальных 38 до 34. На месте трех башен разрушенных поляками при осаде Смутного времени был построен земляной форт бастионного типа («Королевский вал» или «Королевский бастион»), на месте Грановитой башни, разрушенной войсками Шеина в ходе Смоленской войны, еще один земляной бастион - «Шеинов вал». Со времени Смоленской войны крепость почти не ремонтировалась и к началу войны была практически небоеспособна. Лишь в последние месяцы перед осадой укрепления Смоленска были наскоро восстановлены. Артиллерийское вооружение крепости включало 41 орудие (фактически 40, одно не доделано), калибром от 1,5 до 55 фунтов, частью польских, частью русских трофейных. Еще 14 орудий хранилось в цейхгаузе. Гарнизон Смоленска составляли 2 полка немецкой пехоты (ок. 1 200 чел.), 2-3 хоругви польской пехоты (120 чел.), 3 хоругви грунтовых казаков (300 чел.), хоругвь грунтовых бояр (110 чел.), ополчение смоленской, витебской и могилевской шляхты (978 чел.), пушкари (71 чел.) и мещане (300 чел.), в общей сложности 3 000 - 3 500 чел. После получения известий о разгроме Радзивилла было принято решение о штурме крепости и в ночь на 16 (26) августа русские войска атаковали ее со всех сторон. Главный удар наносился с южной стороны, на участке между Шеиновым валом и Антипинской башней, где русская осадная артиллерия успела разрушить городские укрепления. Штурм продолжался ок. 7 часов, осажденные упорно сопротивлялись, однако русским войскам удалось захватить часть укреплений (в т. ч. 2 башни). В разгар штурма одна из захваченных башен (видимо Антипинская) взорвалась*, похоронив под своими обломками массу штурмующих и вызвав отход русских войск. После этого, про приказу царя, штурм был остановлен и войска отошли на всех участках. Русские войска понесли тяжелые потери, число убитых точно неизвестно, вероятно несколько сотен (сам Алексей Михайлович писал о 300 погибших), среди них оказалось несколько заметных командиров - воевода кн. Иван Михайлович Хромой-Волконский, командир рейтарского полка полковник Василий Фандроцкий, командир одного из стрелецких приказов Дмитрий Зубов. Ранено было 39 начальных людей и 2 505 рядовых воинов. Помимо русских войск в штурме Смоленска возможно принимал участие отряд казаков Хмельницкого (ок. 1 000 чел.) присланный И. Золотаренко и возглавляемый его младшим братом Василием. Потери его неизвестны. Затребовав подкреплений (Трубецкому было приказано выслать под Смоленск 4 солдатских полка) Алексей Михайлович принялся готовиться к новому штурму, однако до него дело не дошло. Положение осажденных было безнадежным, при штурме они также понесли тяжелые потери (по русским данным - не менее 200 чел. только убитыми), укрепления города были сильно разрушены. 2 сентября осажденные вступили в переговоры о сдаче, 20 сентября в город вошли русские войска, а 23 сентября (3 октября) сам царь Алексей Михайлович. Остатки гарнизона были отпущены в Литву, смоленские мещане и значительная часть шляхты присягнули русскому царю. 5 октября, оставив гарнизон в Смоленске, Алексей Михайлович пошел домой, к Москве.
* По одной версии башню взорвали поляки подкатив под нее бочки с порохом, по другой, более правдоподобной, русские успели затащить на полуразрушенную башню 2 пушки и порох для них, последний был подожжен удачным выстрелом врага и взорвался.
Окончание кампании читать дальшеК концу сентября русские войска контролировали почти всю восточную часть ВКЛ, из крупных центров в руках противника оставались Витебск (осажден Шереметевым), Старый Быхов (осажден Золотаренко) и Дубровна. Последняя с 17 августа осаждалась войском Я. Черкасского (полки Черкасского, Одоевского и Темкина-Ростовского). Дубровна (или Дубровно, частный город Глебовичей, ок. 5 000 жителей) представляла собой деревянную крепость (замок, подзамок, укрепленный посад) и оборонялась только местными силами - двумя приватными хоругвями жемайтского старосты Юрия Глебовича (венгерской пехоты* и казацкая, ок. 200 чел.) и вооруженными мещанами и крестьянами (в общей сложности порядка 1 000 чел.). Несмотря на это город оказал неожиданно сильное сопротивление. В ночь с 21 на 22 августа Черкасский штурмовал город, но был отбит с большими потерями (возможно 200 - 300 убитых и св. 700 раненых). Узнав о результатах, повторять штурм Алексей Михайлович запретил, под Дубровну из под Смоленска была направлена осадная артиллерия (4 орудия). 6 октября к городу подошел Трубецкой и воеводы принялись готовить новый приступ. Дожидаться его осажденные не стали и 12 октября сдались. Упорство дорого обошлось защитникам, разгневанный Алексей Михайлович приказал выслать шляхту и часть мещан в русские города, остальных «мещан и уездных людей» раздать в качестве полона войскам, а город выжечь. 17 октября Дубровна была сожжена (в 1655 г. восстановлена), 19 октября Черкасский и Трубецкой, завершив кампанию, двинулись к Смоленску и Брянску. Золотаренко взять Старый Быхов так и не смог и 16 ноября отступил, сняв осаду. Шереметев, усиленный 2 солдатскими полками из армии Трубецкого и отрядом В. Золотаренко, пришедшим из под Смоленска, 17 ноября штурмовал Витебск и овладел большей частью города, 18 ноября остатки гарнизона сдались. Кампания, таким образом, окончилась полным успехом русского оружия. Был возвращен Смоленск, разгромлена армия великого княжества, занята почти вся восточная часть ВКЛ (33 города, считая города занятые Золотаренко).