Под «Поморьем» автор подразумевает территорию Двинского, Каргопольского, Кольского уездов, а также Заонежье.
Двинский уезд В состав уезда входили земли по нижнему течению Сев. Двины и ее притоков, на западе он граничил с Каргопольским, на юге с Важским уездами, восточная часть уезда в XVII в. была выделена в самостоятельные Кеврольский и Мезенский уезды. С начала XVII в. в состав уезда входило и южное побережье Кольского полуострова (волости Умба и Варзуга). Монастырские и церковные вотчины на территории уезда появились еще во времена Новгородской республики, однако после присоединения региона к Москве в конце XV в. почти все владения новгородского архиепископа и новгородских монастырей были ликвидированы. Свои земли сохранили только местные монастыри (Михайло-Архангельский и др.). В XVI в. в уезде появляются новые монастыри, как пришлые, так и местные, однако монастырское землевладение остается незначительным. К середине XVI в. монастыри владели примерно 6% земель и примерно такой же долей промыслов. По описанию 1622 - 1624 гг. в уезде имелось 3 819 тяглых дворов (3 705 крестьянских и 114 бобыльских), в которых жило 6 568 чел. (взрослых мужчин, 6 451 крестьянин и 117 бобылей). Большую часть населения составляли черносошные крестьяне и бобыли - 85,4% дворов и 85,6% людей. На монастырские вотчины приходилось 10,1% дворов и 9,3% людей, на церковные - 4,5% и 5,1%. Какими-то владениями в уезде на это время располагали 18 монастырей, патриаршая кафедра и холмогорская соборная церковь, зависимые крестьяне или порядчики имелись у 14 монастырей, патриархии и холмогорской церкви. Всего у монастырей имелось 600 крестьянских и бобыльских дворов (478 и 122), в которых жило 967 чел. (834 и 133) Крупнейшим землевладельцем был местный Антониево-Сийский монастырь* - 199 дворов и 250 чел., патриархии принадлежало 70 дворов и 121 чел., остальные владельцы имели еще меньше. Всего во владении монастырей находилось 1 680,6 четей пашни, в 1 поле (13,2% от общей площади), 25% сенокосов, 13,2% площади непашенных лесов, в среднем - 14,1% земли. В местных условиях, впрочем, наибольший доход давали не земли, а промыслы, так, Антониево-Сийский монастырь со 154 дворов своих старинных вотчин платил в казну 60 рублей, а промысловая волость Варзуга (98 дворов) - 360 рублей податей. Наиболее богатые промысловые волости Умба и Варзуга, на Терском берегу Кольского полуострова, к началу XVII в. находились в руках церковных владельцев - Умба в руках Соловецкого (1/4 волости) и Кирилло-Белозерского (3/4), Варзуга - Соловецкого, Антониево-Сийского, Троице-Сергиевого, Николо-Корельского, Новоспасского монастырей и Патриархии. К середине века принципиальных изменений в монастырском землевладении не произошло, на 1646 г. монастырям и патриарху принадлежало 640 дворов (498 крестьянских, 142 бобыльских), в которых жило 1 590 чел. (1 307 и 283). Крупнейшим землевладельцем оставался Антониево-Сийский монастырь - 239 дворов и 517 чел. (у остальных владельцев, для сравнения, не более 48 дворов и 153 чел.). На 1678 г. в уезде имелось всего 3 816 тяглых дворов, в которых жил 11 641 чел., 75% дворов (70% населения) оставались черносошными, монастырям принадлежал 21% дворов (25% населения), прочим церковным владельцам - 4% дворов (5% населения). Во владении монастырей и патриарха находился 791 двор (598 крестьянских и 193 бобыльских) с 2 942 чел. (2 337 и 605). Крупнейшим землевладельцем по-прежнему оставался Антониево-Сийский монастырь - 312 дворов и 1 235 чел. (у шедшего вторым патриарха всего 62 двора и 196 чел.). С учетом 88 дворов трех приписных монастырей Антониево-Сийский монастырь владел 50,9% всех монастырских дворов с 54,9% населения. В 1682 г. в уезде появился новый крупный церковный собственник - созданная в марте 1682 г. Холмогорская и Важская епархия. Для обеспечения архиепископского дома к нему была приписана часть черносошных земель (130 крестьянских и вдовьих дворов, вместе с вдовами - 322 чел.) и Николо-Чучхенемский монастырь (ранее - приписной монастырь Троице-Сергиевого монастыря; 20 дворов, 64 чел.), всего - 150 дворов и 386 чел. Холмогорская епархия, таким образом, сделалась вторым по значимости церковным землевладельцем уезда, а доля церковно-монастырского землевладения выросла до 27,7% дворов и 32,5% населения.
* Сюда при Борисе был сослан насильно постриженный Филарет Никитич и при новой династии монастырь получил значительные преимущества.
Каргопольский уезд Каргопольский уезд располагался между Двинским уездом и Заонежьем, охватывая бассейн р. Онега. На юге он граничил с Белозерским уездом и Чарондской округой, на юго-востоке - с Важским уездом. Монастырское и церковное землевладение на территории уезда существовало видимо с новгородских времен, однако вплоть до середины XVII в. оставалось незначительным. На середину XVI в. монастырям здесь принадлежало примерно 2% пашенных земель (92% черносошным крестьянам, 5% посадским людям и 1% приходским церквям). На 1648 г. в уезде, по подсчету автора, имелось 6 467 тяглых дворов, из которых 4% были монастырскими (вместе с солеварами и половниками 309 дворов, 848 чел.) и 1% церковными. К середине XVII века в уезде присутствовало примерно полтора десятка монастырей и пустыней, однако большая часть монастырских владений находилась в руках трех монастырей - местных Ошевенского (137 дворов, 407 чел.) и Кожеозерского (49 и 162), а также Соловецкого (50 и 174). В руках последнего находилось практически все беломорское побережье уезда, примыкавшее к вотчине монастыря в Заонежье. В 50-х годах XVII в. в местном землевладении произошли радикальные перемены. В 1656 г. на острове Кий (Крестный) в Белом море (15 км от устья Онеги) усилиями патриарха Никона* был основан большой Крестный Онежский монастырь. К монастырю в 1657 - 1658 гг. было приписано значительное число земельных владений и обителей в разных уездах. После падения Никона, в 1667 - 1668 гг. значительной части полученного монастырь лишился. В Каргопольском уезде монастырь по царской жалованной грамоте 1657 г. получил 821 крестьянский и бобыльский двор (2 160 чел.). Эти владения монастырь удерживал за собой и позднее, так, на 1678 г. он имел 894 (по др. данным - 874) двора и 2 034 чел. Всего на 1678 г. монастырям принадлежало в уезде 1 356** дворов (3 887? чел.). Всего же в уезде имелось (без учета прочих групп сельского населения - 1 240 чел.) 7 219 дворов (6 740 крестьянских и 479 бобыльских) и 21 632 чел. (20 556 и 1 076). Таким образом, в руках монастырей находилось примерно 20% крестьянских и бобыльских дворов и 18% соответствующего населения.
* В 1639 г. Никон спасся на острове в ходе кораблекрушения и дал обет поставить здесь монастырь. ** У автора описка - 1 365.
Заонежье Заонежьем считается территория охватывающая бассейн р. Свирь, окрестности Онежского озера и беломорское побережье между реками Унежма и Кереть. Большая его часть входила в состав новгородской Обонежской пятины. В 1649 г. 17 заонежских погостов Обонежской пятины и 7 лопских погостов Водской пятины были выделены в Олонецкий уезд. Беломорское побережье Заонежья к началу XVII в. оказалось в руках Соловецкого монастыря и управлялось им самостоятельно. Ко времени присоединения к Москве почти все земли в Заонежье находились в руках новгородских землевладельцев - 73% принадлежало новгородским боярам, 16% Софийскому дому, 10% монастырям и церквям. Вплоть до середины XVII в. крупнейшим местным землевладельцем оставался новгородский архиепископ / митрополит, за которым следовали новгородские же монастыри. Землевладение довольно многочисленных* местных монастырей было незначительным. К 1628 - 1629 гг. в Заонежских погостах (без Соловецкой вотчины) имелось 8 864 тяглых двора (8 006 крестьянских и 858 бобыльских) в которых жило 14 179 чел. (13 306 и 873). Примерно 68% дворов принадлежало черносошным (или дворцовым, на счет их статуса мнения специалистов расходятся) крестьянам, составлявшим ок. 69% населения (6 014 дворов и 9 761 чел.), на монастыри и митрополита приходилось ок. 31% дворов и ок. 30% жителей (2 778 и 4 326). Митрополит владел 1 071 двором, с 1 535 жителями**; за ним в списке землевладельцев следовали новгородские Николо-Вяжицкий (575 дворов и 751 чел.), Спасо-Хутынский (495 и 748), Юрьев (281 и 588) и Росткин (152 и 374) монастыри. Крупнейший из местных монастырей, Александро-Свирский, владел 117 дворами с 207 жителями. К середине века (1646 - 1647 гг.) население Заонежья по писцовым книгам сократилось, число дворов (без Соловецкой вотчины) до 7 286, жителей - до 11 066 чел. Соответственно сократились и масштабы монастырских и митрополичьих владений - до 1 970 дворов и 2 744 чел. Причины убыли населения неясны, по одной версии - неурожаи и падеж скота, по другой - дефектность самой переписи (т. е. возможно никакой убыли и не было). Структура местного землевладения принципиальных изменений не претерпела. В середине XVII в. в структуре монастырского землевладения Заонежья произошли крупные изменения. В 1648 г. вотчины новгородского митрополита были отписаны на государя, а населявшие их крестьяне записаны в «пашенные солдаты»***. На 1676 - 1678 гг. в Заонежье имелось (без Соловецкой вотчины) 10 945 тяглых дворов (9 549 крестьянских и 1 366 бобыльских) с 36 873 жителями (33 318 и 3 555). Большую часть населения по-прежнему составляли черносошные крестьяне - 8 344 двора (76%) и 27 814 чел. (75%), у монастырей имелось 2 478 дворов (22,6%) и 8 721 чел. (23,6%). Крупнейшими церковными землевладельцами после ликвидации вотчин митрополита остались новгородские монастыри - Николо-Вяжицкий (577 дворов и 2 099 чел.), Тихвинский (559 и 2 078)****, Спасо-Хутынский (499 и 1 758), Юрьев (307 и 1 252) и Росткин (190 и 534) и местный Александро-Свирский (210 и 562). О вотчине Соловецкого монастыря, имевшей фактически особый статус, сведений имеется недостаточно. На начало XVII в. монастырь имел здесь вероятно ок. 400 дворов и 560 - 570 чел., на 1647 - 1648 гг. - 523 двора и 954 чел. (вероятно вместе с владениями в Кольском уезде). На 1668 г. у монастыря имелось 798 дворов (165 крестьянских и 633 бобыльских) и 2 361 чел. (557 крестьян, 1 666 бобылей и 138 захребетников), не считая 309 работных людей (208 постоянных и 101 временного), 84 дворов (224 чел.) монастырских стрельцов и 69 приказных старцев и служек. С учетом владений Соловецкого монастыря доля монастырского землевладения в Заонежье составляла, по мнению автора, на начало XVII в. примерно 42%, на середину века примерно 39%, а к 1678 г. примерно 28%.
* 25 - 30 монастырей и пустыней к началу XVII в., многие из них, впрочем, были общинными черными и располагались на крестьянских землях. ** На части земель были испомещены митрополичьи дети боярские. *** Отписана была также часть монастырских земель, однако позднее их вернули монастырям. **** В 1614 г. получил «за разоренье и осадное сиденье» почти весь Шунгский погост, однако окончательно закрепить его за собой сумел только к концу века.
Кольский уезд
Кольский уезд был создан сравнительно поздно - в 1582 г. и занимал большую часть Кольского полуострова (за исключением Терского берега - волостей Умба и Варзуга) и часть Карелии (примерно до р. Кереть). На юге он граничил с Соловецкой вотчиной и Лопскими погостами Водской пятины, позднее вошедшими в состав Олонецкого уезда. К началу XVII в. уезд состоял из Кольского острога и его округи, 5 русских волостей, 20 погостов лопарей (саамов) и 2 «самостоятельных» деревень. На 1608 - 1611 гг. в уезде было зафиксировано 397 тяглых дворов и 1 292 жителя*. Монастырям принадлежало всего 18 дворов и лопарских веж (7%), в которых числилось 52 чел. (9%). Помимо этого у монастырей имелось 314 пришлых работников - трудников и казачков. Основным источником дохода монастырей здесь были богатые промыслы - морские, рыбные и соляные. Местных монастырей в уезде к началу XVII в. имелось два - Троице-Печенгский в районе Колы и Рождественский Кандалакшский. Троице-Печенгский монастырь был крупнейшим местным землевладельцем, полностью владея Печенгским, Мотоцким и Китовским погостами (т. е. побережьем между Печенгой и Большой Лицей). Здесь в 13 вежах проживало 44 зависимых от монастыря крещеных лопаря. Помимо этого у монастыря имелось 14 бобыльских дворов (45 чел.) и 1 крестьянский (видимо в аренде у черносошного крестьянина). Основу трудовых ресурсов монастыря составляли пришлые трудники (61 чел.) и казачки (150 чел.). Рождественский Кандалакшский монастырь местных зависимых людей также почти не имел (2 бобыльских двора, 5 чел.), на монастырь работали 31 трудник и 70 наемных солеваров, дровосеков и дрововозов. Крупнейшим собственником из числа пришлых монастырей был Соловецкий. По жалованной грамоте Василия Шуйского он в 1606/07 г. получил четверть Керетской волости (примыкавшей к его собственной вотчине), а в 1635 г. и оставшиеся 3/4. К 1677/78 г. тяглое население уезда увеличилось до 764 дворов и 2 758 чел. Зависимое население монастырей составляло 155 дворов и 584 чел.**, т. е. 26% и 24% соответственно. Троице-Печенгский монастырь во второй половине столетия оказался в тяжелом положении, в середине века он был ненадолго приписан к Крестному Онежскому, в 1697 г. затяжной конфликт вокруг владений монастыря закончился почти полной их конфискацией государством (было отписано все приобретенное монастырем после 1574 г.), в 1701 г. монастырь был приписан к холмогорской епархии. Крупнейшим владельцем в Кольском уезде во второй половине века сделался Соловецкий монастырь (74 двора и 258 чел.), владевший всей Керетской волостью. За ним шли Патриарший дом (54 двора, 194 чел.), в середине века завладевший Понойским и несколькими другими погостами и Рождественский Кандалакшский монастырь (17 и 69), чьи владения концентрировались в районе Кандалакши.
* Еще 242 двора и 566 чел. числилось в посаде. ** Из них 13 дворов и 33 чел. казачков и нищих.
Общие итоги В общей сложности, в первой половине XVII века (1628 - 1629 гг.) монастыри имели в Поморье 4 116 дворов (19,7% от общего их числа). Наиболее развито монастырское землевладение было в Заонежье - 3 189 дворов (34,3% дворов уезда и 77% всех монастырских дворов региона). За ним следовали Двинский - 600 дворов (14,9 и 14,6%) и Каргопольский - 309 дворов (4,2 и 7,5%) уезды. Замыкал список Кольский уезд - 18 дворов (7,4 и 0,5%). Во второй половине века (1678 г.) монастыри владели 5 543 дворами (23,8% от общего числа). Лидировало по-прежнему Заонежье - 3 232 двора (27,7 и 58,3%), на второе место переместился Каргопольский уезд - 1 365 дворов (18,8 и 24,6%), на третье - Двинский уезд - 791 двор (20,8 и 14,3%), Кольский уезд по-прежнему замыкал список - 155 дворов (25,8 и 2,8%). Крупнейшим землевладельцем региона к 1678 г. был Соловецкий монастырь - 1 052 двора в Заонежье, Двинском, Каргопольском и Кольском уездах. За ним шли Крестный Онежский - 874 двора (Каргопольский уезд), новгородские Николо-Вяжицкий (577), Тихвинский (559), Спасо-Хутынский (499) владения которых ограничивались Заонежьем, двинский Антониево-Сийский (312), еще один новгородский монастырь в Заонежье - Юрьев (307), заонежский Александро-Свирский (210) и т. д. На долю Соловецкого, Крестного Онежского, Николо-Вяжицкого, Тихвинского, Спасо-Хутынского, Антониево-Сийского и Юрьев монастырей приходилось 77% всех зависимых крестьян, в среднем, по 600 дворов на монастырь. Оставшиеся 38 монастырей имели, в среднем, всего по 38 дворов. Из общего числа местных поморских монастырей и пустыней (40 - 50 в XVII в.) половина вообще не имела зависимых людей.
Население монастырских вотчин читать дальшеСельское население монастырских вотчин автор считает возможным подразделить на несколько групп: 1) крестьяне; 2) бобыли; 3) соседи, подсоседники, захребетники, казачки и другие подворники, живущие в чужих крестьянских или бобыльских дворах; 4) порядчики, половники, дворники, живущие в монастырских дворах; 5) наемные работные люди; 6) трудники, вкладчики, детеныши; 7) нищие; 8) представители монастырской администрации - приказчики, слуги, стрельцы, служебники; 9) священнослужители. Под крестьянином, как и везде, подразумевался обладатель тяглого земельного надела. Представление о бобыле у казенных писцов и монастырских властей и местного населения не совпадали. Писцы (особенно с 20-х годов XVII в.) под бобылем обычно понимали слабосильного тяглого крестьянина, неспособного тянуть тягло в полном объеме и подлежащего, в силу этого, льготному обложению (вдвое меньше обычного тягла). Внутривотчинные и общинные документы, в свою очередь, обычно относили к бобылям непашенных крестьян, не владевших тяглым участкам. В силу этого, состав бобыльского населения в писцовых книгах и местных документах, как правило, существенно различался. Крупные монастыри, пользуясь своим влиянием, вероятно, могли также выдавать какую-то часть своих крестьян за бобылей, для сокращения казенного обложения. Сосед, был, вероятно, тяглым человеком, жившим на одном дворе с крестьянином (в отдельной избе?) и тянувшим вместе с ним тягло. Подсоседник, был, вероятно, нетяглым человеком, жившим в одном дворе с крестьянином и помогавшим ему тянуть тягло. Захребетник, вероятно, мало отличался от подсоседника, хотя в некоторых местностях фиксировались одновременно и те и другие, т. е. какое-то различие между ними проводилось. В разных местностях Поморья существовали видимо местные традиции обозначения второстепенных групп сельского населения. Так, в Двинском уезде имелись «соседи» и «подсоседники», но совсем не встречались «захребетники», в соседнем Каргопольском уезде, напротив, отсутствовали «соседи», а на чужих дворах жили «подсоседники» и «захребетники» (бывшие, по мнению автора, местными аналогами двинских «соседей» и «подсоседников» соответственно), в Заонежье «соседей», «подсоседников» и «захребетников» (а заодно и работных людей) скопом именовали «казачками» и т. д. Дополнительно дело осложнялось позицией казенных писцов, не вникавших, как правило, во всю эту местную специфику, и использовавших соответствующую терминологию довольно произвольно. Порядчики брали («поряжались») монастырскую землю на определенный срок (5, 10, 15, 20 лет) и во время поряда мало чем отличались от тяглых крестьян. Писцовые книги их от последних сплошь и рядом и не отличают. Половники были арендаторами-издольщиками, бравшими монастырскую землю в обмен на долю урожая*. Дворники жили в монастырских дворах, поставленных «на приезд» представителей администрации, следя за их сохранностью. Работные люди трудились на монастырь по найму, в Заонежье и в Кольском уезде их именовали казачками**. Трудники работали на монастырь бесплатно - либо по обещанию (обету) или за вклад (труд шел в зачет вклада). Общая численность трудового населения монастырских вотчин Приморья в первой половине XVII в. составляла (по писцовым книгам) св. 7 200 чел., из которых 82% числилось крестьянами, 9% бобылями и 9% половниками, казачками, трудниками и др. Доля крестьян наиболее высокой была в Заонежье (91%), наименее высокой в Кольском уезде (12%), бобылей - в Двинском (14%) и Кольском (2%) уездах. В Кольском уезде большую часть трудового населения (86%) составляли разнообразные подворники, казачки и т. п. К 70-м годам XVII в. численность трудового населения увеличилась более чем вдвое, до 16 469 чел. Фактический рост был ниже, поскольку изменилась система учета - в первой половине века учитывались только взрослые трудоспособные мужчины, а во второй еще и дети и подростки мужского пола.
* Теоретически половину (отсюда - «половники»), практически могло быть и меньше. От обычных арендаторов половники отличались вероятно определенной степенью внеэкономической зависимости от землевладельца и в целом являлись чем-то средним между тяглыми крестьянами и арендаторами. ** В Заонежье местные источники именовали казачками всех подворников вообще - «соседей», «подсоседников», «захребетников» и работных людей, а писцовые книги только работных людей, трудившихся по найму.
Землепользование читать дальшеЗемли поморские монастыри приобретали двумя способами - путем частных сделок (как правило покупки) с черносошными крестьянами и в результате пожалований со стороны государства. На практике «жаловались» часто земли уже частично или полностью выкупленные монастырем у крестьян. По части статуса черносошных крестьян автор фактически придерживается концепции разделенной собственности - при сохранении верховного права собственности за государем, черносошные крестьяне владели своей землей на вотчинном праве (включая право на родовое наследование и родовой выкуп) и могли ею свободно распоряжаться. Попадая, путем государственного пожалования, в состав монастырских вотчин, крестьяне-вотчинники сохраняли там особый статус (включая и право распоряжения собственной землей), признаваемый и монастырскими властями (по крайней мере, до конца XVI в.). Примерно с конца XVI в. монастырские власти Приморья развернули наступление на крестьян-вотчинников, стремясь превратить их из собственников в держателей земли, крестьянские вотчины при этом обычно превращались (как и в случае покупки) в тяглые наделы. Помимо этого монастыри стремились сформировать и расширить фонд оброчных (вненадельных) земель - за счет новых росчистей, брошенных и выморочных участков и т. п. Эти земли частично использовались для формирования господского поля, но большей частью шли в раздачу крестьянам, во временное оброчное держание. В целом, по мнению автора крестьянские владения могли состоять из: 1) старинных родовых «вотчин» и «дедин» (на обычном праве); 2) общинных угодий (сенокосы и т. п., на на обычном праве); 3) купленных или приобретенных другим способом владений (на обычном праве); 4) пожизненных или срочных держаний монастырской земли (на монастырском вотчинном праве); 5) срочных держаний порядчиков и половников (на монастырском вотчинном праве); 6) краткосрочных владений оброчными угодьями (на монастырском вотчинном праве). В рамках одного хозяйства могли сочетаться (и обычно сочетались) разные виды владений.
Подати и повинности читать дальшеЭтот вопрос автор рассматривает на примере Крестного Онежского и Соловецкого монастырей.
Крестный Онежский монастырь
а) Государственные повинности Монастырская вотчина была создана в середине XVII века на черносошных землях, соответственно какие-либо традиции владельческого обложения здесь отсутствовали и формировались с чистого листа. Кроме того, Каргопольский уезд по местным меркам имел относительно благоприятные условия для занятия земледелием, игравшим здесь значительно большую роль в крестьянском хозяйстве, чем в других местах. Государственные повинности крестьян по форме взимания делились на окладные (собирались как правило ежегодно, размер устанавливался государством на длительный срок) и неокладные чрезвычайные и запросные (взимались нерегулярно и в разном размере, запросные должны были позднее компенсироваться государством), взимавшиеся в денежной или натуральной форме. Основным окладным сбором в России во второй половине XVII в. был стрелецкий хлеб (стрелецкие деньги). На 60-е годы XVII в. оклад стрелецкого хлеба составлял (по Устюгову) 350 юфтей (1 четверть ржи + 1 четверть овса) с сохи, в переводе на деньги - 820,5 руб. Позднее оклад был снижен до 700 руб. с сохи и в таком размере собирался до введения подворного обложения. Еще один окладный налог - ямские деньги в 1643/44 - 1679 гг. собирался в размере 784 руб. с сохи. В сентябре 1679 г. стрелецкие, данные и оброчные (на черных землях собирались в размере 48 - 200 руб. с сохи), полоняничные деньги (в Крестном монастыре 4 копейки со двора) и некоторые мелкие сборы были объединены в один налог - стрелецкую подать, собиравшуюся подворно. С 1681 г. в большинстве уездов и городов стрелецкая подать собиралась в размере 0,8 - 1 руб . со двора или в натуральном виде - по 2,5 четверика (1/8 четверти) ржи и 2,5 четверика овса со двора, на церковных землях с 1681 г. - по 3,5 четверика. Крестьяне Поморья за стрелецкий хлеб почти всегда платили деньгами. Однако и здесь правительство периодически требовало натуральных поставок. Так, Крестный монастырь в 1661 - 1662 и в 1664 -1674 гг. выплачивал эту подать натурой. Монастырь сам закупал зерно на стороне для поставки казне, а затем собирал со своих крестьян деньги или хлеб в счет подати. Иногда, из-за разницы цен на хлеб, это оказывалось даже выгодным монастырю. В среднем, в вотчинах монастыря на рубеже 50-60-х годов стрелецких денег собиралось 0,39 - 0,46 руб. со двора и 0,15 - 0,16 руб. с души мужского пола, в 1663 - 1668 гг. - 1,35 - 1,59 руб. со двора и 0,5 - 0,56 руб. с души м. п., к концу 70-х годов - 1,3 руб со двора и 0,55 с души. Оклад, таким образом, за третью четверть века увеличился примерно втрое. В 1678 г. оклад стрелецких денег был снижен примерно на 25-30%, на 1686 г. крестьяне платили 0,8 - 0,94 руб. со двора и 0,32 руб. с души. В 90-х годах окладные сборы снова были увеличены и к концу века составляли в среднем ок. 1 рубля со двора (на практике в разных волостях бралось от 0,55 до 1,21 руб.) и 0,5 руб. с души. Помимо окладных брались разнообразные неокладные сборы, в основном на военные нужды - «за конных служилых людей», «в даточного конного», «на жалованье ратным людям», позднее на покупку овса и конюшенные расходы, «отставным стрельцам на корм», корабельные сборы (на флот в Воронеже) и т. п. По подсчетам автора неокладных сборов в 1657 - 1669 гг. ежегодно собиралось в среднем ок. 0,18 руб. со двора, в 1670 - 1679 гг. - 0,34 руб. со двора, в 80-х годах - 0,43 руб., в 90-х годах - 0,72 руб., причем к концу десятилетия они резко подскочили, на 1698 г. составив 2,1 руб. со двора. Таким образом, за полвека неокладные сборы выросли более чем в 4 раза и к концу столетия составляли 70% всех госповинностей. Ямскую повинность монастырских крестьян автор оценивает примерно в 0,25 руб. на двор - часть крестьян отбывала ее натурой, с остальных брались деньги, для компенсации первым. Данные и оброчные деньги были пожалованы монастырю и входили в состав владельческих повинностей. Всего, по подсчетам автора, на 1660 г. государственные повинности составляли, в денежной форме, примерно 0,85 руб. на двор (0,38 стрелецких + 0,04 полоняничных + 0,25 ямских + 0,18 неокладных); к концу 60-х годов - 1,85 руб. на двор и 0,71 руб с души; на протяжении 70-х годов - 2 рубля на двор и 0,7 - 0,9 руб. на душу; в 80-х годах - 1,68 руб. на двор и 0,56 руб на душу. Таким образом, в 60-70-х годах госповинности увеличились с 0,85 до 2 руб на двор (в 2,3 раза) и с 0,34 до 0,9 руб. на душу (почти в 3 раза), а в 80-х сократились на 16 и 38% соответственно. В начале 90-х годов госповинности вновь увеличились до 2 рублей на двор, а к концу столетия возросли еще больше, на 1697 г. - 2,43 руб. (1 руб. стрелецких денег + 0,08 на конский корм + 0,10 отставным стрельцам + 0,7 на второе галерное строение + 0,3 кормовых денег на первый корабль + 0,25 ямских), на 1698 г. - уже 3,3 руб. на двор и 1,6 руб. на душу. Таким образом, между 1660 и 1698 гг. государственные повинности номинально выросли с 0,85 до 3,3 руб. на двор (в 3,9 раза) и с 0,34 до 1,6 руб. на душу (почти в 5 раз). За то же время доля драгметалла в рубле сократилась на 60 - 70%, однако автор отказывается считать это инфляцией, поскольку соответствующего скачка цен, во всяком случае в Поморье, не наблюдалось. С учетом обесценивания денег на 60% тяжесть госповинностей по подсчетам автора возросла за вторую половину века с 1,36 до 3,3 руб. на двор (в 2,4 раза) и с 0,54 до 1,6 руб. на душу (в 3 раза), а между 1678 и 1698 гг. всего с 3,2 до 3,3 руб. на двор (3%) и с 1,44 до 1,6 руб. на душу (11%).
б) Владельческие повинности Во владениях Крестного монастыря существовали все виды ренты - отработочная, натуральная и денежная. На этапе строительства монастыря (1657 - 1661 гг.) преобладала отработочная рента (примерно 89% всех владельческих повинностей) - в виде поставок стройматериалов, разнообразных строительных работ и т. п., в денежном выражении составлявшая примерно 30 рублей с выти и ок. 3,5 руб. со двора. В 60-х годах на первое место выдвигается денежный оброк (84% повинностей), составлявший в среднем 10 рублей с выти и 1,18 или 1,48* руб. со двора и 0,48 руб. с души. На фоне резкого роста государственных повинностей уплата денежного оброка монастырю очевидно оказалась для крестьян непосильной и в 1668 - 1670 гг. монастырские крестьяне бунтовали. Для подавления бунта пришлось привлекать войска. Монастырь был вынужден пойти на уступки и в 70-х годах оброк был почти полностью заменен барщиной и натуральной рентой. В денежном выражении барщина в 80-90-х годах составляла 1,3 - 1,7 руб. со двора и 0,45 - 0,6 руб. с души. Натуральная рента серьезной роли не играла и часто заменялась денежными выплатами.
* У автора в одном месте 1,18 руб., в другом - 1,48 руб., во втором случае вероятно описка.
*** В целом, в 60-70-х годах XVII в. государственные повинности составляли 68% всех податей, в 80-х годах их доля сократилась до 60%, а к концу века вновь поднялась до 70%.
Соловецкий монастырь В вотчинах Соловецкого монастыря на протяжении всего XVII в. господствовал денежный оброк. На начало 20-х годов в Сумской волости (сердце монастырских владений) общая сумма сборов составляла примерно 2,8 руб. со двора (75% государственные, 25% владельческие повинности). В Шуерецкой волости монастыря на 1654 /55 г. собиралось 1,25 руб. со двора (58% государственные), в 1660 г. - 2,58 руб., в 1668 - 1676 гг. - 3 рубля со двора и 2 руб. с души (64% государственные). В 80-90-х годах сумма платежей здесь упала до 0,7 - 0,8 руб. на двор и 0,5 руб. на душу (44% государственные). Пик тяжести обложения для соловецких крестьян пришелся на годы соловецкого восстания (1668 - 1676), коогда вотчины монастыря были временно отписаны на государя и служили базой для правительственных войск. Для самого монастыря сборы с крестьян, прямые и косвенные (таможенные сборы) большого значения не имели, составляя примерно 20% доходов получаемых с вотчины, а с учетом других доходов и вовсе 3-6% доходов монастыря. Основной доход монастырь получал от производства и продажи соли. Так, на 1620/21 г. общий доход монастыря составил 14 152,4 руб., из которых на «феодальный» доход пришлось всего 744,03 руб. (5%), а на торгово-промысловый - 11 026,37 руб. (78%), в т. ч. на продажу соли - 9 590,94 руб. и рыбы - 1 209,9 руб. При этом, общий расход монастыря составил 12 442,4 руб., из которых на торгово-промысловый пришлось 7 268,09 руб. (58%), а на «феодальный» (содержание администрации?) - 1 738,21 руб. (14%). Государственное и владельческое обложение, условно-поземельное, подворное, подушное и пр. в Поморье было в значительной мере условным, поскольку часто фактически осуществлялось при посредничестве местной крестьянской общины. Внутри общины крестьяне сами раскладывали между собой платежи, в зависимости от возможностей крестьянских хозяйств, при этом часть собранных средств помимо выплат казне и монастырю тратилась на мирские нужды - в Шуерецкой волости от 7 (1654/55 г.) до 27% (конец века). Основным источником дохода для соловецких крестьян являлись промыслы (ловля рыбы, добыча морского зверя, солеварение), земледелие здесь большой роли не играло и не обеспечивало необходимого дохода, что давало довольно своеобразную картину - наиболее состоятельные крестьяне являлись часто владельцами крошечных земельных участков, а наибольшими участками владели беднейшие крестьяне.
Образы русского письма Ресурс «Образы русского письма» содержит обзор основных исторических типов русского письма, возникнувших в разное время, и существующих по сей день в тех или иных формах. Материалы данного ресурса будут востребованы школьниками, студентами, преподавателями средних и высших учебных заведений, всеми интересующимися историей письма и дизайном. expositions.nlr.ru/rusautograph/pismo/
Народное собрание (экклесия) Высший орган власти, обладавший почти неограниченными полномочиями во всех возможных областях. Экклесия принимала законы, избирала должностных лиц, принимала у них отчет, решала вопросы войны ми мира и т. д. и т. п. Народное собрание собиралось примерно 40 раз в году, т. е. примерно каждые 9 дней. Участвовать в его работе мог любой гражданин Афин (мужчина старше 20 лет). Заседания эккслесии происходили, как правило, в специально выстроенном экклесиастерии на холме Пникс (вмещал 5 000 - 6 000 чел.). Заседаниями собрания руководили (и поддерживали на них порядок) члены Совета Пятисот (пританы дежурной филы). Совет готовил и повестку заседаний, вынося на рассмотрение собрания проекты постановлений (пробулевмы). Проект обсуждался (любой присутствующий гражданин мог высказать свое мнение по проекту) и ставился на голосование. В случае принятия законопроекта в целом затем отдельно обсуждались и принимались поправки к нему. Голосование обычно было открытым, поднятием рук (хиротония). В редких случаях (например при предоставлении кому-нибудь гражданства) использовалось и тайное голосование (в урны опускались камешки - псефы, позднее, металлические диски). Окончательно утвержденный законопроект (псефисма) немедленно обретал силу закона. Текст псефисмы вырезался на мраморной плите и размещался в общественном месте (как правило, на Агоре), где любой гражданин мог с ним ознакомиться.
Совет Пятисот (буле) Высший рабочий орган афинского государства, руководивший его внутренней и внешней политикой, хозяйством и финансами, надзиравший за деятельностью должностных лиц и т. д. в перерывах между заседаниями народного собрания (любое решение Совета могло быть отменено или изменено экклесией). Важнейшей функцией Совета было право законодательной инициативы - проекты постановлений поступали в экклесию только через него. Члены Совета (булевты) избирались жребием из граждан не моложе 30 лет, сроком на один год, по 50 человек от каждой филы. Гражданин мог избираться членом Совета не более 2 раз в течении жизни. Совет делился на 10 отделений по 50 чел. (по числу фил). Отделения поочередно являлись дежурными, выполняя почти всю работу Совета на протяжении своего дежурства - притании, члены дежурного отделения назывались пританами (в Афинах год по гражданскому календарю делился по числу пританий на 10 частей, т. е. примерно на 36 дней). Пританы по очереди круглосуточно дежурили в Толосе (предназначенном для них здании на Агоре), чтобы город ни на минуту не оставался без управления. Глава пританов - эпистат, выбирался жребием и менялся ежесуточно. В полном составе Совет собирался только в экстренных случаях (заседал в еще одном специальном здании на Агоре - булевтерии).
Народный суд (гелиэя) Высший судебный орган Афин, суд присяжных. Состоял из 6 000 судей (дикастов) избираемых жребием. Для разбора конкретных судебных дел формировались судебные коллегии, дикастерии (чаще всего по 501 человеку в коллегии). Гелиэя рассматривала гражданские и уголовные дела и помимо этого выполняла роль «конституционного суда» - здесь можно было оспорить принятый народным собранием закон. Если истцу удавалось доказать, что постановление экклесии противоречит действующим законам последнее отменялось, а инициатор постановления подвергался наказанию, вплоть до смертной казни. Судопроизводство было публичным, гласным и состязательным. Предварительного следствия не проводилось, адвокат и прокурор отсутствовали как класс и задачей истца и ответчика было убедить присяжных (отобранных для конкретного процесса жребием) в своей правоте. Решение по делу принималось тайным голосованием (специальные урны с камешками). В случае оправдания обвиняемого процесс заканчивался, при вынесении обвинительного приговора на второй стадии процесса определялось наказание (по той же схеме - с выступлениями истца и ответчика и т. д.). Наказанием для осужденного могла быть смертная казнь (ударом дубины по голове или сбрасыванием в пропасть, позднее с помощью яда цикуты), изгнание, лишение гражданских прав (пожизненное, временное, полное или частичное) или денежный штраф. Тюремное заключение не предусматривалось - полис не хотел кормить преступников. Городская тюрьма использовалась только для предварительного заключения арестованных или временного содержания уже осужденных, ожидающих исполнения приговора. Приговор гелиэи был окончательным и обжалованию не подлежал.
Должностные лица (магистраты) Общее число должностных лиц в Афинах было очень велико - до 700 чел. - полномочия магистратов сознательно разделялись между большим числом граждан для предотвращения концентрации власти и тирании. Все должности занимались гражданами, избираемыми обычно жребием (военные и финансовые голосованием в экклесии), сроком на год. Важнейшей была коллегия стратегов (10 чел.). Стратеги руководили вооруженными силами и боевыми действиями, а также выполняли ряд административных и хозяйственных функций. Должность стратега в Афинах была фактически наиболее важной, лидер государства (Перикл, Фемистокл, Кимон и т. д.) занимал как правило именно эту должность. Стратеги избирались открытым голосованием в экклесии, сроком на год, число переизбраний не ограничивалось. Периодически (практически ежемесячно) в экклесии проводилась проверка деятельности стратегов (эпихиротония) и им выносился вотум доверия или недоверия. В последнем случае стратег отстранялся от должности и предавался суду. Военные командиры среднего звена также избирались экклесией - 10 таксиархов (командиров таксисов, по числу фил), 2-3 гиппарха (командира конницы), триерархи (командиры триер). Коллегия архонтов утратила реальное значение, сохранив некоторые религиозные и судебные функции. Архонты выбирались жребием, сроком на один год, фактически из числа всех граждан (формально из первых трех классов). Коллегия состояла из 9 человек (архонт-эпоним, басилей, полемарх и 6 фесмофетов). Архонт-эпоним был формально высшим должностным лицом в Афинах, его именем назывался соответствующий год афинского летоисчисления, он руководил проведением некоторых религиозных празднеств, а также ведал рассмотрением жалоб и споров по семейным и наследственным делам и председательствовал на соответствующих судебных процессах. Архонт-басилей ведал проведением большинства религиозных празднеств, председательствовал на судебных процессах по делам об убийстве или святотатстве и т. д. Архонт-полемарх, ранее командовавший полисным ополчением, теперь ведал судебными делами вольноотпущенников и метеков, председательствуя на соответствующих процессах. Архонты-фесмофеты председательствовали на судебных процессах гелиэи (без права решающего голоса) и т. д. Ареопаг также утратил прежнее значение, сохранив лишь часть судебных функций - здесь рассматривались дела об убийствах и святотатствах. Ареопаг пополнялся отставными архонтами. Помимо гелиэи и ареопага, в Афинах действовали и другие, менее значимые судебные органы - коллегии эфетов и т. д. За поддержание порядка в разных сферах жизни полиса отвечало множество других коллегий (коллегиальность также была важнейшей чертой афинской демократии). Коллегия Одиннадцати отвечала за борьбу с преступностью и исполнение наказаний, ей подчинялась городская стража, состоявшая из рабов-варваров, находившихся в собственности полиса. Финансами и государственным имуществом управляло несколько коллегий - т. н. «казначеи богини» (10 чел.) отвечали за казну полиса, хранившуюся в храме Афины на Акрополе; 10 эллинотамиев («эллинских казначеев») - за казну Афинского морского союза; 10 полетов («продавцов») занимались продажей и сдачей в аренду государственного имущества и т. д. Астиномы («смотрители города») отвечали за чистоту улиц, агораномы («смотрители площади») надзирали за рыночной торговлей, ситофилаки («хлебные стражи») за торговлей хлебом и т. д. Со второй половины V в. служба большинства магистратов оплачивалась, как и присутствие в экклесии, работа в Совете и гилеэе, что позволяло малоимущим гражданам принимать участие в работе полисных структур без ущерба для себя. Одним из немногих исключений была коллегия стратегов.
А что касается "дам сердца", то в Ярославле несколько позже был интересный случай. В начале 1830х записалась сначала в мещанство, а потом в купечество вольноотпущенная от дворянина Хомутова девка с незаконнорожденными детьми. По документам - никакого бизнеса. Однако вскоре - уже во второй гильдии. А в начале 1840-х - она уже, согласно обывательской книге, живет в усадьбе Хомутова как его супруга, дети - в учебных заведениях. Брак с крепостной - скандал, а брак с купчихой - вполне приемлем. www.facebook.com/galina.ulianova.fmn/posts/1945...
Генеральный продюсер «Матч ТВ» Тина Канделаки прокомментировала решение не показывать центральный матч 21-го тура чемпионата России «Локомотив» – «Спартак» на общедоступном канале. «Я не отвечаю за трансляции. За что отвечаю? Понятно давно. Околоспортивный контент», – написала Канделаки в твиттере. www.sports.ru/football/1060918206.html
А. Рогов. Книгопечатание // Очерки русской культуры XVII века
Статья из второй части «Очерков».
читать дальшеЕдинственной крупной типографией в России оставался основанный в XVI в. Московский печатный двор. После Смуты он был восстановлен и возобновил свою деятельность, сначала в Кремле, а позднее на старом месте, в Китай-городе. Двор находился в двойном подчинении - Приказа Большого дворца* и Патриархии. Техническая и административно-хозяйственная деятельность двора оставалась в ведении государства, книгоиздательскую политику определяла Патриархия. Всего за XVII в. двор выпустил 476 (наименований) книг. По подсчетам советского ученого Н. П. Киселева 476 (98,55%) из них были церковного содержания, в т. ч. 410 (84,89%) богослужебными. Однако, как пишет автор, Киселев включил в состав церковных не только учебные псалтыри (42 наименования), использовавшие для обучения грамоте, но и азбуки (9 наименований). С учетом этого, доля чисто церковной литературы в продукции Печатного двора составляла ок. 88%. Светских изданий (без учета тех же азбук) Печатный двор выпустил семь: переводную книгу по военному делу «Учение и хитрость ратного строя» Вальтхаузена (1647 г.), «Грамматику» Мелетия Смотрицкого (1648 г.), Соборное уложение (1649 г.), «Тестамент Василия, царя греческого к сыну своему Льву Философу» (1663 и 1680 гг.), поэтический сборник «Псалтырь рифмованная» Симеона Полоцкого (1682 г.) и таблицу умножения «Считание удобное» (1682 г.). Тиражи изданий Печатного двора к концу века составляли в среднем 1 000 - 2 000 экземпляров, иногда доходя и до 5 000. Кроме Печатного двора в XVII в. периодически функционировали и другие типографии. В Смуту небольшая типография печатника Никиты Фофанова, бежавшего из разоренной Москвы, была оборудована в Нижнем Новгороде. Она выпустила всего одно небольшое (6 листов) издание патриотического характера (1613 г.). Примерно в то же время существовала и типография в Казани, о которой почти ничего не известно. Позднее оборудование нижегородской и казанской типографий было использовано для восстановления Московского печатного двора. В 1655 - 1666 гг. в Иверском монастыре на Валдае работала еще одна типография, созданная усилиями патриарха Никона. В Иверский монастырь она была переведена из Кутейнского манастыря под Оршей. Типография напечатала всего 3 (?) издания (2 книги и однолистную жалованную грамоту монастырю). В Москве в 1679 - 1683 гг. функционировала т. н. Верхняя типография (располагалась «в верху», в царском дворце в Кремле). Она была создана Симеоном Полоцким, при поддержке своего воспитанника царя Федора (и за счет ресурсов Печатного двора), для печати собственных книг. Всего здесь было выпущено 6-8 изданий (4 из которых авторства самого Симеона). Типография действовала фактически вне контроля государства и церкви и вскоре после смерти царя Федора была закрыта**.
* По крайней мере, в первой трети XVII в. Сам двор состоял из двух частей, технической - собственно Печатного двора и административной надстройки - Приказа печатных дел (он же Приказ печатных книг, Приказ книг печатного дела). Последний часто путают с Печатным приказом, занимавшимся совершенно другими делами. ** Помимо этого существовали еще и типографии в Малоросии - в Киеве, Чернигове и проч.
Часть наркотиков из обнаруженных в помещении посольской школы 362 килограммов была сильно разбавлена до 80-90 процентов. При этом один килограмм кокаина был разбавлен до концентрации в три процента. Это ниже той, с какой кокаин обычно доходит от наркодилеров до потребителей (около 20-30 процентов). lenta.ru/news/2018/02/28/obmanka/