Продолжая афинскую серию или о злокозненности Фукидида - от И.Е. Сурикова (знающий историк, и пишет хорошо. да вот беда - очарован афинским державным демосом и тамошней радикальной демократией). thor-2006.livejournal.com/729685.html?utm_sourc...
Это вот каким... ээ... образом нужно было читать Сурикова, чтобы обнаружить у него увлечение тамошней радикальной демократией?
Но обычно в «узкий пул» включают не одного, а нескольких наиболее лояльных журналистов, которые никогда не передадут новости о неудачах президента. Как это работает, понятно на примере одного из самых известных событий с участием Путина — полета президента на параплане со стерхами осенью 2012 года. Это была комичная история длиной в несколько дней. Журналистов привезли на Ямал за два дня до предполагаемого события, Путин прибыл на следующий день и для начала совершил тренировочный полет без стерхов. Новость об этом публиковать запретили. На следующее утро стерхов выпустили, Путин поднялся в воздух, но птицы за ним не полетели — передавать эту новость тоже запретили. Через несколько часов президент опять взлетел, и на этот раз птицы полетели за ним. Журналисты уже было решили, что их отпустят спать (они жили на судне, пришвартованном на Оби). Но Песков стал махать руками, подзывая репортеров к себе: всех выстроили и к строю неожиданно вышел Путин. «У него блестели глаза, — вспоминает участник встречи. — Тогда он впервые обошел всех и каждому пожал руки». Наверняка про это мероприятие могло бы быть написано немало остроумных репортажей, но сделать это было некому — в узкий пул для его освещения включили самых проверенных, например Олега Осипова, тогда журналиста агентства «РИА Новости», а теперь пресс-секретаря Медведева. www.proekt.media/narrative/kremlevsky-pul/
Исконно при крещении всякий человек на Руси получал христианское имя, а со временем дело складывается так, что оно могло оставаться его единственным именованием на протяжении всей жизни; при этом в XVI в. наряду с подобной одноименностью в полной мере сохраняется старая практика, когда у человека, помимо имени христианского, могло быть и второе, обиходное, имя, ничего общего с церковным календарем не имеющее. Таким образом, он оказывался обладателем сразу двух имен — христианского и нехристианского (Прокопий / Томило, Петр / Шарап, Матфей / Богдан и др.). С другой стороны, на это время приходится расцвет традиции иной двуименности, когда у многих людей, кроме имени, полученного при крещении, имелось еще одно мирское христианское имя; носитель подобной двуименности мог быть, например, Иваном / Титом, Дмитрием / Уаром, Федором / Авксентием, Петром / Андреем или Полиевктом / Петром, Иваном / Василием или Василием / Иваном. читать дальшеПостригаясь под старость или на смертном одре во иночество, человек в эту эпоху практически непременно получал еще одно календарное имя, становясь Авксентием / Арсением, Иваном / Ионой или Василием / Варлаамом. Сталкиваемся мы и с единичными случаями — которым суждено будет во второй половине XVII в. перейти в более или менее регулярную практику, — когда следующая ступень монашеского посвящения, схимничество, ознаменовано еще одним актом перемены имени. Таким образом, в течение жизни, не выпадая из рамок традиции, можно было оставаться при одном имени, а можно было обрастать двумя, тремя, четырьмя, а то даже и пятью собственными именами. Часть из этих имен согласовывалась друг с другом по некоторым правилам, а часть могла существовать независимо. Все эти антропонимы подвергались определенной культурной дистрибуции, то есть в зависимости от ситуации было уместно пользоваться тем, а не другим именем. Замечательно, однако, что дистрибуция эта не была строгой, а правила — абсолютными. Все это в совокупности формирует чрезвычайно пеструю и яркую ономастическую картину столетия, способную при всем том сыграть немало злых шуток с историком. Фигурирует ли, к примеру, в документах два родных брата или один обладатель двух христианских имен? Прожил ли человек всю жизнь в миру с двумя календарными именами или он принял постриг и именно тогда и поэтому получил еще одно имя? Справедливо ли некое обвинение в умышленном сокрытии подлинного именования и в использовании имени фальшивого, или человек, как и многие его современники, в одной ситуации пользовался одним своим христианским именем, а в другой — другим? Какое из двух имен одного и того же лица, упоминаемого в тексте, является крестильным, а какое нет? Список подобных проблем, возникающих при работе с антропонимическим материалом XVI в., нетрудно расширить, причем в некоторых эпизодах мы обречены на их неразрешимость из-за недостатка необходимых данных — подавляющее большинство составителей текстов XVI в. не ставили перед собой задачи запечатлеть многоименность упоминаемых ими персонажей во всей ее полноте, и никто из них (за исключением разве что любознательных, но не всегда компетентных иностранцев) не взял на себя труд объяснить, как, собственно, эта многоименность была устроена. Тем не менее в имянаречении этой эпохи можно выявить целый ряд закономерностей, которые позволяют с большей или меньшей степенью надежности реконструировать функции и статус различных именований одного и того же лица. Во-первых, достаточно хорошо известно, что в эту эпоху монашеское имя чаще всего подбирается по созвучию или орфографическому сходству с мирским христианским именем постригаемого... Проделанное на сегодняшний день исследование позволяет нам совершить следующий шаг и сказать с уверенностью, что если у человека в миру есть два христианских имени, то имя иноческое будет подбираться к тому из них, которое является крестильным... Иначе говоря, если из разных источников можно собрать сведения о том, что у конкретного лица в миру были имена Федор и Авксентий, а в монашестве он принял имя Арсений, то именно Авксентий с высокой степенью надежности можно считать именем, полученным при крещении. Необходимо учитывать при этом, что хотя и редко, но имя при постриге могло быть дано и вовсе без оглядки на мирское, выбираться на каких-то иных основаниях, например, по календарным или семейно-родовым соображениям. Немаловажно, во-вторых, что вся русская система христианской антропонимики в XVI в. теснейшим образом связана с календарем, что запечатлено в многочисленных кормовых и вкладных книгах, синодиках, вкладных грамотах и иных близких к ним по жанру документах эпохи. Существенно, в частности, что если по человеку предписывалось совершать особые ежегодные поминовения, то они приурочивались ко дню его кончины, дню празднования его святого тезки по крестильному имени, а иногда еще и ко дню святого, тезоименитого усопшему по еще одному, некрестильному христианскому имени, если таковое имелось. Вообще говоря, в церковном обиходе личные имена человека и даты, связанные с его небесными покровителями, образуют единый и сложно переплетенный комплекс, в котором один недостающий элемент иногда может быть восстановлен по совокупности других, присутствующих в текстах. Относительно простыми для понимания функционального статуса каждого антропонима представляются те случаи, когда по разным документам мы можем собрать три христианских имени некоего человека, причем одно из них заведомо иноческое. Так, жена Даниила Строганова (дочь Гавриила Едемского) в миру была обладательницей имен Ольга и Акилина, а постриглась как Антонида, из чего мы вправе сделать вывод, что крестильным из двух ее мирских имен было именно Акилина. В полном соответствии с этим предположением для ее поминовения в году назначен один день — 13 июня... когда церковь отмечает память Акилины, мученицы Вивлийской. Здесь все компоненты своеобразного антропонимического досье легко согласовываются друг с другом и не нуждаются в реконструкции. Именно подобные — достаточно ясные — случаи формируют модель, позволяющую работать с теми ономастическими казусами, где светскую христианскую двуименность, например, можно лишь заподозрить. Так, в документах мы нередко сталкиваемся с ситуацией, когда человек при жизни назначает дату корма по себе, разительным образом не связанную с тем светским христианским именем, под которым он фигурирует в том же источнике... Очень выразительна в этом отношении антропонимическая история думного дьяка Ивана Елеазаровича Цыплятева. В своей данной архимандриту Московского Чудова монастыря, датируемой 1567/68 г., он при жизни отдает некоторую часть земельных владений на помин своих родителей, а в будущем — себя самого и своей жены, добросовестно расписывая, в какие дни кого из членов семьи следует поминать. Всюду мы видим в чем-то идеальную последовательность: отец Ивана именуется Елеазаром и должен поминаться «августа в 1 день, на память Седми Маковеи и учителя их Елиозара», мать именуется Марьей и поминать ее следует «июля в 12(22) день, на память святыя и равноапостолныя Марии Магдалины», жена Ивана Цыплятева названа Пелагеей и поминать ее следует «октября в 8 день, на память святые преподобные матере нашеи Пелагеи». Более того, в тексте упоминается, что отец Цыплятева, обладатель имени Елеазар, в иночестве стал Евфимием — относительно Иванова отца, таким образом, мы получаем полную, абсолютно традиционную и непротиворечивую картину, согласно которой человека при постриге нарекают именем, совпадающим по первой букве с тем единственным именованием, которое нам известно для него в миру, а поминают после кончины в день святого тезки по этому же мирскому имени. Собственно «непорядок» с именами и поминовениями из всех лиц, перечисленных в данной, есть только у одного — у самого Ивана Цыплятева. Он предписывает поминать себя на 5(15) декабря, да еще и указывает имя конкретного святого, память которого празднуется в этот день: …а после моего живота меня, Ивана, декабря в 5(15) день, на память святаго священномученика Елеуферья. Почему же человек, именуемый Иваном, стремится к тому, чтобы его поминали на св. Елевферия, а не на память кого-либо из свв. Иоаннов, коих в месяцеслове великое множество? Пролить свет на это обстоятельство позволяет тот факт, что позже Иван Цыплятев примет постриг под именем Евфимий — тем же самым, что некогда получил в иночестве его отец, Елеазар (Евфимий) Цыплятев. Можно допустить, конечно, что Цыплятев-младший попросту подражал своему отцу, и такое монашеское имя было дано ему исключительно по родовым соображениям, вне ориентации на имя мирское. Отчасти, по-видимому, так оно и было. Нельзя не заметить, однако, что имя Евфимий, никак не сочетающееся с именем Иоанн, по первой букве прекрасно подходит к имени Елевферий, на день которого Иван Цыплятев просит себя поминать. Таким образом, у нас есть возможность сложить имеющиеся у нас, на первый взгляд, не подходящие друг другу элементы в стройную и последовательную картину. Цыплятев, дающий вклад по себе и своим родным, был обладателем двух имен, публичного Иван и крестильного Елевферий; при его монашеском наречении, в полном соответствии с традицией, ему дали иноческое имя, начинавшееся на ту же букву, что и крестильное, причем из множества подходящих по этому признаку антропонимов месяцеслова выбрали как раз тот, что принял в иночестве его покойный отец, и Иван / Елевферий стал Евфимием. ...Итак, совокупность данных Синодика и записей о двух вкладах Ивана Цыплятева (земельное владение и рукопись) позволяют почти наверняка опознать в нем носителя христианской двуименности, обладателя мирских имен Иоанн и Елевферий, при этом имя Елевферий было получено при крещении, тогда как имя Иоанн в полной мере обладало статусом светского публичного имени. (Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Как звали думного дьяка Ивана Елеазаровича Цыплятева? (Из истории имянаречения в XVI в.) // «Вертоград многоцветный». Сборник к 80-летию Бориса Николаевича Флори)
Особенно ярко выделялся среди них владелец ящичной мастерской Д. В. Жадаев... Он посещал все заседания, сидел напротив городского головы за главным столом и выступал по всем докладам. Как язвительно заметил на одном из заседаний Н. А. Алексеев, «Жадаев возражает по свойственной ему привычке возражать на все предлагаемое в Думе»... Говорил очень бегло, но малограмотно, и как отмечал... В. И. Герье «чрезвычайно рьяно, хотя и не всегда кстати врывался в прения. Однажды, когда он напустился на очередной управский доклад, городской голова, властный и энергичный Алексеев, показал ему над столом свой веский кулак»... Особую известность в Москве получило его выступление в думе после обследования санитарного состояния мясных лавок «насчет бахтериев», которые «так и шмыгают под ногами, рыжие, хвостатые». Он настолько прилежно относился к городским делам, что запустил свои. Его жена, обеспокоенная этим обстоятельством, приходила жаловаться к Алексееву и просила сделать мужу «надлежащее внушение».
Л. Писарькова «Городские реформы в России и Московская дума»
Картинки предыдущие, как выяснилось, из юбилейного отчета «Общества электрического освещения 1886 года» - «Общество Электрическаго Освъщенiя съ 1886 г. по 1911 г.» Там много всяких графиков - средняя зарплата, число абонентов и т. д.
План Московской кабельной сети в 1897 и 1910 гг. Рисунки Московского отделения «Общества электрического освещения 1886 года».
На первом рисунке центр сети Георгиевская электростанция - первая центральная электростанция Москвы (угол Георгиевского переулка и Большой Дмитровки). На втором - Раушская электростанция
Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина Вуз был создан постановлением Правительства Ленинградской области от 28 марта 1992 года и назывался Ленинградский областной педагогический институт, уже в конце года произошло изменение структуры, которое повлекло за собой смену названия — Ленинградский областной институт усовершенствования учителей. В 1999 году институту присвоили имя русского поэта Александра Пушкина. На следующий год к вузу присоединили Ленинградский областной педагогический колледж, в 2009-м — Пикалевский и Выборгский педагогические колледжи. Официальное название ЛГУ имени А. С. Пушкина вуз получил после реорганизации в 2008 году, а в 2011-м он укрупнился благодаря слиянию с лужским Крестьянским государственным институтом имени Кирилла и Мефодия.
...В XVII в. существовали два основных способа заготовки хлебного вина, предназначенного для реализации через казенные питейные заведения: производство на казенных винокурнях или закупка у частных подрядчиков. В Можайске как в 20–40-е гг. XVII в., так и в последующий период, использовался в основном первый способ. В городе действовала казенная винокурня, на которой выкуривалось от 629,5 до 1050 ведер вина в год... Сырьевая закладка для производства напитка включала здесь четыре компонента: ржаной солод, несоложеную рожь, овес и хмель. По данным, например, «винокурной книги» за 1640/41 г. (составной части кабацкой книги, содержащей сведения о казенных расходах на производство вина) перечисленные компоненты в процентном соотношении распределялись следующим образом: 24,7–17,3–27,1–30,9 (в разных брагах это соотношение могло незначительно меняться). Так, 14 сентября 1640 г. на можайской казенной винокурне была поставлена брага, в которую было положено 10 четвертей ржаного солода, 7 четвертей ржи, 11 четвертей овса и 12,5 четвертей хмеля. Всего из браги было выкурено 41 ведро вина, общая себестоимость которого составила 24 руб. 90,5 коп. При этом совокупная стоимость сырья составила 20 руб. 87,5 коп. (83,8 % всех расходов), за помол зерна (с провозом на мельницу и обратно) было заплачено 1 руб. 40 коп. (по 5 коп. за четверть) (5,6 %), дров изошло на 1 руб. 75 коп. (7 %), трем ярыжным было выплачено 60 коп. (по 20 коп. человеку) и 28 коп. получил за работу винокур (всего 3,6 %). читать дальшеПри определении способа заготовки вина местные кабацкие власти должны были исходить из того, где оно было дешевле – при выработке на местной винокурне или при покупке у подрядчиков. В этой связи представляет интерес сопоставить данные о начальных ценах на вино в Можайске и в соседней с ним Вязьме, где на протяжении большей части XVII в. (начиная по крайней мере с середины 1620-х гг.) вино приобреталось исключительно у частных поставщиков. В 1627/28 г. себестоимость вина, выкуренного на можайской казенной винокурне, колебалась от 36 до 42 коп. за ведро, в то время как на вяземские кабаки в том же году оно закупалось в основном по 48–49 коп. за ведро. Иначе обстояла ситуация в начале 1640-х гг. В 1640/41 г. себестоимость ведра вина в Можайске составляла в основном от 41 до 61 коп., в то время как закупочные цены в Вязьме в том же году находились в пределах от 31 до 37,5 коп. за ведро. К этому времени большая часть вина для вяземских кабаков приобреталась у подданных Речи Посполитой (смоленских и дорогобужских поставщиков). Надо полагать, что закупать у них вино для продажи в Можайске местные власти считали, тем не менее, невыгодным из-за увеличения накладных расходов на перевозку. В отдельные годы производственные мощности можайской винокурни не могли покрыть спроса на вино, особенно возраставшего при движении войск через город. В этих ситуациях власти прибегали к закупкам вина у подрядчиков. Например, в 1629/30 г. у муромских, боровских и вяземских поставщиков было куплено в общей сложности 383,25 ведра вина. В отличие от вина пиво и кислый мед в Можайске (как и в других городах) изготовлялись исключительно на местной казенной поварне. Состав сырьевой закладки при производстве пива и соотношение ее отдельных компонентов в разные годы менялись. В 1627/28 и 1629/30 гг. пиво в Можайске варили из ячменного и ржаного солода в пропорции 2,5 на 1,5. В 1634/35 г. также использовался ячменный и ржаной солод, но уже в пропорции 2 к 1. Одна партия пива в указанном году была сварена из ячменного солода и овса в пропорции 2 к 3. В 1637/38 г. при производстве пива применялась либо трехкомпонентная закладка (ячменный и ржаной солод, овес) в пропорции 2:2:1, либо только ячменный и ржаной солод в пропорции 3 к 2. В 1640/41 г. использовалась либо трехкомпонентная сырьевая закладка (в той же пропорции), либо двухкомпонентные закладки двух видов: из ржаного солода и овса (в пропорции 3 к 2) или из ячменного и ржаного солода (в той же пропорции). Непременным элементом пивной сырьевой закладки был также хмель, однако его объем указан лишь в кабацких книгах 1620-х гг.: на 4 четверти солода («в московскую меру») употреблялось 6 четвериков («в старую в можайскую меру»). Основным компонентом при производстве кислого меда был пчелиный мед («пресный мед»), который разбавляли водой, а затем заправляли кипятком, предварительно вываренным с хмелем («хмелевым варом»). Полученная смесь варилась, остужалась, а затем заквашивалась хлебными дрожжами. Сваренный мед несколько раз переливался в разные бочки с целью остановить процесс спиртодрожжевого брожения на определенной стадии. Для этого засмоленные бочки с медом после второй или третьей переливки ставились на лед, в результате чего брожение в них тормозилось до такой степени, что его продукты не превращались в газы, а уходили в сам мед, в результате чего напиток приобретал необходимую крепость (обычно в пределах 10–16°). Отношение объема пресного меда к объему кислого меда, изготовленного на можайской казенной поварне, в рассматриваемые годы постоянно менялось. Если в 1627/28 г. из пуда пресного меда выходило в среднем 4,6 ведра медового напитка, то в 1629/30 г. этот показатель увеличился уже до 4,9 ведра, в 1634/35 г. возрос до 5,8 ведра, а в 1637/38 г. – до 6,1 ведра. За десять лет, таким образом, объемное количество пресного меда уменьшилось в кислом меде в 1,3 раза (то есть мед стал менее концентрированным, более «жидким»), при этом отпускные цены на него возросли... В 1640/41 г., правда, объемное количество пресного меда в напитке снова увеличилось: из пуда меда выходило в среднем 5,7 ведра, то есть данный показатель вернулся к уровню середины 1630-х гг. Продажа питей в Можайске в рассматриваемый период осуществлялась на кабаке, а также из казенного погреба. При этом в можайских кабацких книгах говорится только об одном кабаке (в других городах их могло быть несколько). На кабаке в Можайске напитки реализовывались в мелкий розлив: вино – кружками и чарками, пиво и кислый мед – ковшами (иногда также четвертями); из погреба – в крупный розлив (ведрами и четвертями). Отпускная цена питей была дифференцированной в зависимости от формы их продажи. Так, во второй половине 1620-х гг. вино в мелкий розлив (в чарки) продавалось на 14,3 % дороже, чем в крупный, а наценка при продаже кислого меда и пива в ковши составляла по сравнению с ведерной продажей 20 %. В середине 1630-х – начале 1640-х гг. в винной торговле в Можайске отпускные цены дифференцировались по трем категориям: при продаже напитка в чарку (наиболее высокие), в кружку, в ведра и четверти. При этом в чарочной и кружечной продаже стоимость вина оставалась неизменной в течение всего года, тогда как при его отпуске в крупный розлив цены в конце сентябрьского года (в июле-августе) снижались на 16,7 % (в 1634/35, 1637/38 гг.) или даже на 20 % (в 1640/41 г.). Отпускные цены на пиво и кислый мед в середине 1630-х – начале 1640-х гг. были одинаковыми как при продаже этих напитков в мелкий, так и в крупный розлив. Определяющим фактором при формировании отпускных цен являлась себестоимость алкогольных напитков...
(А.И. Раздорский. Производство и продажа алкогольных напитков в Можайске во второй половине 20-х – начале 40-х гг. XVII в. (по данным можайских кабацких книг 1627/28–1640/41 гг.) // Русь, Россия: Средневековье и Новое время. Вып. 6: Шестые чтения памяти академика РАН Л.В. Милова.)
Арктический федеральный университет имени М. В. Ломоносова - создан на базе Архангельского государственного технического университета. Архангельский государственный технический университет создан по постановлению Совета Народных Комиссаров РСФСР в июне 1929 года как Архангельский лесотехнический институт. С 12 июля 2011 года в состав университета включены государственные высшие и средние специальные учебные заведения: Поморский государственный университет имени Ломоносова(б. Архангельский государственный педагогический институт), Архангельский государственный технический университет, Архангельский лесотехнический колледж Императора Петра I и Северодвинский технический колледж. Также Северный (Арктический) федеральный университет переименован в Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова.
Слили лесотехнический институт с пединститутом и двумя техникумами. Орктический университет, епта
Нижегородский депутат Евгений Лазарев решил покреативить и переименовал свои компании, использовав при этом оригинальные названия. Так, согласно данным ЕГРЮЛ в столице Приволжья зарегистрированы компании со странными названиями:
ООО «Галантерейный лабаз тесьма ширинки брюки клеш лосины галифе мужские шорты пушап с зауженной талией в корсете и морском песочке» (бывшее ООО «Мебельный Бум») ООО «Квадратный Шар и Голубая Тишь Приволжских Полей» (бывшее ООО «Бекетов-Дом») ООО «Тыдыщенгоу, плефагоу и кони» (бывшее ООО «Бум-Риэлт») ООО «Тысченка, Правовой Нигилизм, Хейфес и Креативные Решения» (бывшее ООО «Терма-152») ООО «Мздоимцев, хейфес и красавчики» (бывшее ООО «Кредо-Проф») ООО «Тысченка и Сыновья» (бывшее ООО «Руперта-Нн») ООО «Тыщенка и Баксы» (бывшее ООО «Регион-52») ООО «Тищенка, Хейфес, Бакшиш и Партнеры» (бывшее ООО «Маркетстрой») ООО «Тисченко, Папрафко и Партнеры» (бывшее ООО «Стройблок-13») Как пояснил сам Евгений Лазарев переименование компаний связано с судебными тяжбами и он поражен профессионализмом судьи, который рассматривает исковые заявления в отношении депутата и его фирм. progorodnn.ru/news/84768