А. Янушкевич
Ливонская война. Вильно против Москвы: 1558 - 1570.

Перечитал, чтобы два раза не вставать. Ужс - лицвинство, язык гуглепереводчика и пр.

читать дальшеИнтересны только главы об армии и финансах.

Вооруженные силы ВКЛ
читать дальшеВооруженные силы ВКЛ в ходе войны включали посполитое рушение, литовские и польские наемные отряды и прочие формирования.

Посполитое рушение
Посполитое рушение представляло собой всеобщее шляхетское ополчение и являлось основой военной организации ВКЛ. Порядок его формирования был определен первым Статутом ВКЛ, принятым в 1529 г.
Шляхтич обязан был являться на службу с «почтом» размер которого определялся размерами его владений. По нормам 1529 г. один всадник (на добром коне, в доспехах, с копьем и щитом) выставлялся с 8 «служб», с 1554 г. - с 10 «служб» или волок (т. е. примерно с 200 десятин = 400 четей земли). Большая часть шляхты собиралась по территориальному принципу - в поветовые хоругви, возглавляемые хорунжими. Крупные землевладельцы - радные паны, князья, паны, вдовы панов и высшие чины ВКЛ выставляли свои почты отдельно от шляхты.
Ко времени Ливонской войны посполитое рушение не собиралось уже много лет - последний раз в 1545 г. В ходе войны (у автора Ливонская война - 1558 - 1570 гг.) посполитое рушение собиралось регулярно, но в боевых действиях использовалось ограниченно. Первый раз его собрали летом 1560 г. (шляхта жемайтских и завилейских поветов). Ополчение было отправлено в Ливонию, но в боевых действиях не участвовало (за исключением небольшой стычки отряда кн. А. Полубенского с отрядом кн. А. Курбского под Венденом) и 10 октября было распущено.
В 1561 г. посполитое рушение вновь было собрано летом (официальная дата сбора - 15 июля), направлено в Ливонию и использовано для взятия Тарваста. Далее шляхта воевать отказалась и была распущена по домам (сентябрь?). Уже в 1561 г. начали проявляться проблемы со сбором ополчения, ставшие затем хроническими - уклонение от службы, низкие темпы сбора и пр. В начале декабря 1561 г. канцелярия Сигизмунда-Августа выпустила оповещения о новом сборе к Рождеству. Как считает автор, фактически сбора не планировалось - предполагалось лишь собрать деньги на набор наемных рот (шляхте разрешалось откупиться, сдав по 2 копы грошей за каждого всадника). Особого успеха эта акция видимо не имела и к концу января 1562 г. сбор ополчения был официально отменен.
В 1562 г. ополчение, вопреки традиции, было разделено - большая часть в мае собиралась у Друцка, волынская шляхта - в Речице, жемайтская была отправлена в Ливонию. Примерно половина шляхты на службу вообще не явилась, а остальная в боевых действиях активно не участвовала и уже в сентябре? была распущена.
Уже в ноябре 1562 г., после получения известий о большом походе Ивана Грозного, сбор посполитого рушения был объявлен снова - к 6 декабря на службу призывалась шляхта не явившаяся на летний сбор. Большая часть шляхты этот сбор проигнорировала. Не помогло и обещание (6 февраля 1563 г.) платить явившимся на службу.
Вальный сейм, собранный в Вильно в мае - июне 1563 г., подтвердил и ужесточил прежние нормы сбора посполитого рушения. Требовалось выставлять 1 всадника с 10 «служб» (с конем и вооружением общей стоимостью не менее 6 коп литовских грошей), отменялись почти все послабления и освобождения от военной службы и т. д. Нарушившим сеймовые постановления грозили суровыми карами - вплоть до конфискации владений и даже смертной казни. Помимо этого, в порядке исключения, на ближайший сбор ополчения требовалось выставить не только конных, но и пеших воинов - по одному с 20 волок (с ручницей или рогатиной). В ополчение звали также путных бояр (8 августа), а пограничным старостам и державцам Сигизмунд предписывал отправить в армию по 1 человеку с рогатиной и топором с каждых 10 крестьянских служб (+ воз с продовольствием собранным с этих же служб).
Посполитое рушение предполагалось собрать в Крево к 1 августа, однако из-за продолжавшегося перемирия срок сбора неоднократно переносился - сначала на 29 сентября, затем на 18 октября, затем на 21 ноября и, наконец - на 6 декабря. Значительная часть шляхты сбор снова проигнорировала - в Берестейском повете например не явилось 60% шляхтичей. Собравшиеся приняли участие в битве под Улой. 27 февраля 1564 г. ополчение было официально распущено.
Новый сбор был вскоре назначен на 24 апреля? (у автора неясно) 1564 г. Собравшееся ополчение было видимо использовано для осады Полоцка в сентябре и 6 ноября распущено.
Почти сразу же (из-за осады Озерищ) был назначен новый сбор - в Минске, 25 ноября 1564 г. О нем почти ничего не известно.
В 1565 г. посполитое рушение собиралось летом - осенью, видимо между 9 июля и 15 октября под Раковым. На военную службу снова звали путных бояр (с ручницей и саблей или мечом) и крестьян (2 человека с рогатиной, топором, серпом и косой у каждого? + воз, с двумя лошадьми), мещанам предписывалось отправить в армию пивоваров, пекарей кузнецов и пр. Большая часть шляхты на сбор не явилась - всего с июля по октябрь собралось 6 594 чел. (в т. ч. в июле - 3 215; в июле - первой половине августа - 4 514 чел. - 68%). Поветовая шляхта составляла чуть больше половины собравшихся - 51%, оставшуюся половину составляли панские почты. Полностью отсутствовали контингенты Жемайтии и восточных районов ВКЛ (видимо и не вызывались под Раков).




В 1566 г. посполитое рушение должно было собраться к 9 июля в Друцке. На службу на этот раз предписывалось выйти всем урядникам и лесничим, выставив почты не только со своих, но и с соответствующих служебных земель, а кроме того землевладельцам - чужеземцам и господарским дворянам. Приглашались также все желающие независимо от сословных различий, им, а также шляхте выставившей бойцов выше нормы, обещались благодарность господаря и по 5 коп грошей за всадника. Большого эффекта все это не имело и уже в конце августа, в связи с началом переговоров с Москвой, собравшееся немногочисленное ополчение было распущено.
Вальный сейм, заседавший в Гродно в декабре 1566 - начале января 1577 гг., принял новые решения по организации сбора ополчения. Конный воин по-прежнему выставлялся с каждых 10 волок или 20 дымов, но при этом должен был иметь коня стоимостью уже в 10 коп грошей. Снова, как и в 1563 г., требовалось выставлять еще и драбов - по одному с каждых 20 волок или 40 дымов (при этом 2/3 с ручницами и треть - с топором и рогатиной). Частновладельческие города должны были выставить по одному пешему воину с ручницей с каждых 10 дымов и т. д. Уклонившимся от службы снова грозили карами - конфискацией земель и пр.
Сбор посполитого рушения был назначен на май 1567 г., в районе Молодечно. Поначалу он шел традиционно - медленно и печально, с мая по середину сентября собралось всего 1 916 чел. Приток шляхты резко вырос только со второй половины сентября (когда стало известно, что Сигизмунд-Август наконец явится в армию) - в октябре на службу явилось сразу 20 220 чел. Всего же собралось 27 588 чел. (при 100 пушках) - рекордное число за весь XVI век. При этом сбор был неполным - отсутствовали контингенты Полоцкого и Мстиславского воеводств и Витебского повета, а с Волыни явилось менее 40% шляхтичей. Панские почты составили 34% всего ополчения (9 286 чел.), из которых 1 455 всадников было выставлено сверх нормы.
В боевых действиях ополчение задействовано не было (хотя возможно его сбор и поспособствовал срыву похода Ивана Грозного в Ливонию) и в январе 1568 г. было распущено. Панские почты в начале 1568 г. участвовали в неудачной осаде Улы, а какая-то часть шляхты - в набеге Ф. Кмиты на Смоленщину.
После 1567 г. посполитое рушение уже не собиралось.
В целом, в ходе конфликта посполитое рушение ВКЛ показало себя неповоротливой и малопригодной к использованию в длительной и напряженной войне структурой. Ежегодные военные сборы для отвыкшей воевать шляхты оказались непосильными (прежде всего - экономически), уже в начале 60-х годов обычным делом стало уклонение шляхты от мобилизации. Престиж земской службы дополнительно подрывался хроническим отсутствием Сигизмунда-Августа (лишь раз лично возглавившего армию), что воспринималось как отсутствие заинтересованности и в самой войне и в службе шляхты.




Литовское наемное войско
Базовым наемным подразделением являлась конная или пешая рота (обычно 100 - 200 чел.) во главе с ротмистром. Последний получал от господаря «приповедный лист», в котором оговаривались условия службы роты и часто еще и «уставу», дававшую право закупать продовольствие и фураж по фиксированным ценам.
Основным полем деятельности наемных частей ВКЛ в начале войны была Ливония. Уже в 1559 г., для занятия отданных ВКЛ в залог замков, в Ливонию был отправлен наемный контингент (500 всадников и 500 драбов) во главе с «гетманами» Юрием Зеновичем и Яном Ходкевичем. Впрочем, уже к весне 1560 г. две роты в полном составе и большое число солдат из других рот самовольно ушли со службы.
К середине 1561 г. в Ливонии находилось уже 11 конных и 18 пеших (драбских) рот, общей (списочной) численностью более 2 250 (2 850) чел. (более 1 200 всадников и 1 050 драбов - так у автора, в приводимой им таблице драбов минимум 1 650) .





К зиме 1562 г. из-за невыплаты жалованья наемники снова принялись разбегаться, часть рот видимо была выведена в Литву или расформирована. В апреле 1563 г., под впечатлением от падения Полоцка, руководство ВКЛ выдало приповедные листы 21 роте в Ливонии (см. таблицу).



В последующие годы оборона Ливонии была возложена в основном на старост и прочих администраторов ВКЛ, часто бывших одновременно ротмистрами наемных рот (и содержавших их за свой счет). Так, Я. Ходкевич в ноябре 1565 - мае 1566 гг. держал за свой счет 1 200 всадников, в ноябре 1566 - январе 1567 гг. (уже будучи администратором и гетманом Ливонии) - до 3 266 всадников, в 1567 г. - ок. 2 500 - 2 700 всадников и т. д.
Непосредственно в Литве наемные роты впервые появились видимо к концу 1562 г. - в сентябре выданы приповедные листы 10 ротмистрам (девяти с направлением в Оршу и одному в Сураж). Еще две, уже служившие, роты были направлены на «лежи» в Копыль.
В 1563 г. на службе появились новые роты. В битве на Уле участвовало ок. 1 000 наемников (Стрыйковский упоминает имена 6 ротмистров). Литовские наемные роты участвовали также в осаде Полоцка в сентябре 1564 г. Во второй половине 1564 - первой половине 1565 гг. из-за отсутствия денег число наемников сократилось - в апреле 1565 г. с пограничья будто бы ушли все литовские и польские роты. В октябре 1565 г. Сигизмунд просил магнатов выставить 4 000 наемников за свой счет, обещая возместить затраты позднее. На призыв откликнулось 16 панов, выставивших всего ок. 3 500 чел. (из которых один Я. Ходкевич - 1 200, в Ливонии). Денег, впрочем, в очередной раз не нашлось и ко второй половине 1566 г. на службе осталось менее половины этих рот, а контингент Я. Ходкевича усох до 700 чел.



Гродненский сейм (декабрь 1566 - январь 1567 г.) одобрил выделение средств на наем 10 000 солдат на полугодовую службу. В декабре 1566 г. приповедные листы были выданы 9 конным ротам (1 600 чел. по списку), в феврале 1567 г. - 24 драбским ротам (не менее 3 000 чел.; эти роты видимо уже состояли на службе ранее). В марте 1567 г. листы получили ротмистры 10 конных рот (половина из них уже значилась в декабрьском списке).
Общее руководство наемными частями в марте 1567 г. было возложено на брацлавского воеводу кн. Романа Сангушко, исполнявшего обязанности польного (дворного) гетмана.







Во второй половине 1567 - начале 1568 гг. на службе находилось ок. 20 конных рот, примерно 4 000 всадников.
Гродненский сейм в мае 1568 г. одобрил выделение новых средств на содержание наемников, однако деньги должны были идти только на набор новых рот, возмещать старым магнатским ротам долги по зарплате из этих средств было запрещено. Магнатские роты в результате большей частью ушли со службы и состав рот и ротмистров серьезно обновился.





К концу войны, на фоне затишья на фронте, заинтересованность руководства ВКЛ в наемных частях ослабла, новые роты старались не набирать уже с конца 1568 года.
Наемные роты были наиболее боеспособной составляющей вооруженных сил ВКЛ, однако хронические проблемы с финансами в значительной мере подрывали возможность их эффективного использования.

Польский наемный контингент
Польский наемный контингент являлся отдельной составляющей вооруженных сил ВКЛ в 1561 - 1566 годах. При поступлении на службу поляки выговорили себе особые условия - отдельное командование, условия оплаты, судебный иммунитет (с 1564 г.) и пр.
На июнь 1561 г. польский контингент состоял из 15 конных и 8 драбских рот - всего ок. 3 500 - 3 700 чел. (2 304 всадника и 1 216 или 1 381 пехотинец). Командовал поляками собственный гетман - люблинский каштелян Флориан Зебжидовский.
Во второй половине 1561 г. польские роты были отправлены в Ливонию, однако ко взятию Тарваста не поспели, активного участия в боях не принимали и были оставлены зимовать в Ливонии и завилейской Литве. За время зимовки численность контингента сократилась - ушли со службы 2 конных роты и разбежалась / померла масса драбов.
В мае 1562 г., в связи с началом полномасштабной войны, польский контингент был переведен из Ливонии в район Полоцка. Поляки испытывали большие проблемы со снабжением, грабили местное население и совершали набеги на соседнюю русскую территорию - в основном чтобы разжиться продовольствием. Один из таких набегов закончился в августе 1562 г. успешным боем с отрядом кн. А. Курбского под Невелем.
К осени 1562 г. польский контингент существенно сократился - до 6 конных (1 300 - 1 400 чел.? «коней»?) и 3-4 драбских рот (700 чел. в гарнизоне Полоцка).
В 1563 г. за счет польских субсидий общая численность польских наемников была доведена до 9 000 чел., однако из-за перемирия деньги оказались потрачены зря и к зиме 1563 - 1564 гг. число наемников сократилось до 3 100 (1 130 конных и 1 970 драбов).
В 1564 г. численность польского контингента снова выросла - в осеннем походе на Полоцк участвовало ок. 8 600 поляков (4 900 всадников и 3 700 драбов). Этот поход оказался единственной крупной совместной акцией литвы и поляков.
В начале 1565 г. польский контингент разделился на три группы - одна в Витебском воеводстве (ок. 2 000 всадников), вторая - в Глубоком (юго-западнее Полоцка), третья - на границе Ливонии и Жемайтии. Численность польского контингента в 1565 г. достигла максимума - только в конных ротах было от 7 080 до 7 200 всадников.
В 1566 г., по польским данным, предполагалось содержать ок. 10 000 наемников (6 500 всадников и 3 500 драбов), однако автор считает, что эти цифры отражают скорее намерения, чем реальность. В любом случае, польский наемный контингент в ВКЛ прекратил существование как самостоятельная структура к 1567 г. - польский сейм перестал выделять деньги на его содержание. Часть польских рот перешла на службу ВКЛ.
Содержались поляки поначалу за счет господарского скарба (т. е. отчасти и за счет литовских средств), с 1563 г. - на субсидии выделяемые польским сеймом. По польским данным всего на них было потрачено 2 133 653 злотых. Жалованье наемникам платилось с задержкой, нередко не платилось вообще (что неизбежно приводило к грабежам и прочим бесчинствам) - на 1569 г. казна оставалась должна им 161 648 злотых (за 1564 - 1566 гг.), в среднем недоплатив каждому солдату жалованье за год - полтора службы.
В целом, по мнению автора, присутствие поляков себя не оправдало - заметной роли в боевых действиях они не играли, при этом своевольничали, грабили население, конфликтовали с литовским начальством, а само их присутствие вызывало сильнейшее раздражение у местной элиты, демонстрируя неспособность ВКЛ защищать себя самостоятельно.






Прочие формирования
Защиту восточных пограничных районов ВКЛ обеспечивали местные формирования - ополчения поветовой шляхты, группы местных служилых людей - панцирных и путных бояр, казаков и пр. Центрами обороны являлись пограничные замки в которых местные старосты и державцы обязаны были держать (за счет субсидий из казны и пр.) отряды конных и пеших воинов. На практике основу последних составляли как правило личные почты магнатов, содержащиеся ими за собственный счет (в расчете на последующую компенсацию). Панские почты вообще могли использоваться в разных ролях - быть частью посполитого рушения или наемной ротой, составлять отряд пограничного державцы / старосты или действовать самостоятельно, не имея какого-либо официального статуса, под управлением магната или его представителя.

Финансово-материальное обеспечение войны
читать дальше
Финансы ВКЛ
[Государственные средства ВКЛ складывались из господарских доходов и земских податей. Основу первых составляли поступления от господарских имений, дополнявшиеся разного рода пошлинами и сборами (судебные, таможенные, монетная регалия и т. д.). Основу земских податей составляли чрезвычайные налоги и сборы - серебщина, поголовщина и пр., вотировавшиеся вальным сеймом. В мирное время государственные расходы покрывались средствами господарского скарба, однако любое более-менее масштабное государственное предприятие (война etc.) требовало сбора чрезвычайных налогов, распространявшихся и на частновладельческие земли (господарь мог облагать свои имения серебщиной самостоятельно, однако шляхта в «обычное» время прямых налогов со своих земель не платила).
Серебщина представляла собой поземельный сбор и раскладывалась на сохи, волоки и службы (иногда дымы). Поголовщина взималась со всего взрослого (в описываемый период - тяглого) населения.
Сбор серебщины в описываемый период назначался в 1559 (на 2 года; 10 грошей с сохи); 1561 (только с господарских имений, 20 грошей с сохи); 1563 (на три года, 30 грошей с сохи); 1566 (только с господарских имений, 15 грошей с сохи); 1567 (на два года, по 30 грошей с волоки или 15 с дыма); 1568 (48 с волоки или 24 с дыма) годах. Размер сохи в поземельном отношении не был установлен, но по имеющимся сведениям соха приравнивалась к волоке (т. е. примерно 20 десятинам).
Поголовщина в описываемый период собиралась один раз - в 1565 году. Тяглое население было разделено на четыре группы и платило с семьи от 1 до 5 грошей (сельское) и от 3 до 8 грошей (городское). Серебщину и поголовщину платили также церковные владения и мещане.
М. Довнар-Запольский «Государственное хозяйство Великого княжества Литовского при Ягеллонах»]

Серебщина 1559 - 1560 гг. представляла собой остатки более ранней - в 1554 г. был назначен сбор за три года, однако собрали только первый взнос («рату») - за 1555 г., а два оставшихся брать не стали. Теперь их предлагалось уплатить в 1559 и 1560 гг. (при этом с частных земель видимо брали по 10 грошей с сохи, а с господарских всего по 5 грошей).
В августе 1561 г. был назначен сбор серебщины с господарских имений - до конца октября полагалось собрать по 15 грошей с волоки. В следующем году вновь собиралась серебщина с господарских земель - с июля до конца сентября (позднее - до начала ноября) полагалось собрать по 20 грошей с волоки.
В мае 1563 г. вальный сейм в Вильне одобрил новый сбор с господарских и частных земель - на три года, по 30 грошей с сохи (первый взнос - в сентябре 1563-го, затем в сентябре 1564-го и 1565-го).
Деньги собирались с большими задержками - взносы за 1559-й добирались еще в 1563 г., за 1561-й в 1564 г. и т. п. Частые сборы привели к быстрому истощению ресурсов плательщиков - уже в 1564 году поступления снизились на 40% по сравнению с предыдущим и к 1565 г. наметился полноценный финансовый кризис.
Вальный сейм, заседавший в Вильне в ноябре 1565 - январе 1566 гг., отменил выплату серебщины за 1565 г. и принял решение о сборе поголовщины (к середине февраля 1566-го). Вопреки ожиданиям, поголовщина собиралась еще хуже чем серебщина, несмотря даже на сокращение ее ставки наполовину (конец марта 1566-го).
В сентябре 1566 г. был назначен новый сбор серебщины с господарских имений - по 15 грошей с волоки / сохи к 13 октября 1566-го.
Гродненский сейм (декабрь 1566 - январь 1567 гг.) одобрил новый двухлетний сбор серебщины ( с выплатой к середине марта 1567 и середине марта 1568-го) - по 30 грошей с волоки в центральных районах ВКЛ и по 15 с дыма в Киевской и Волынской областях, Полесье, Поднепровьи и Подвиньи. Позднее срок выплаты за 1568-й сдвинули на декабрь 1567 (для земских владений) - январь 1568 (для господарских) годов, а выплата за 1567-й для господарских имений была снижена до 20 грошей.
Гродненский сейм 1568 г. одобрил еще один сбор серебщины - 48 грошей с волоки или 24 с дыма (двумя частями - к концу августа и середине декабря 1568-го). Резкий рост ставки сбора объяснялся отказом от созыва посполитого рушения - шляхте предлагалось заплатить вместо выхода на службу.
Уклонявшимся от уплаты сборов каждый раз грозили суровыми наказаниями, однако это не очень помогало - финансовые возможности плательщиков все больше сокращались, процветали разнообразные злоупотребления и ожидаемых доходов (тем более в срок) казна не получала.
По данным проверок начала 70-х годов в 1565 г. была собрана (видимо только с земских имений) 51 851 копа грошей, в 1567 г. - 111 162, а в 1569 г. - 82 510 коп серебщины*, т. е. на 1565 г. она составляла примерно 30% доходов бюджета, а с господарскими имениями - примерно 45%.
Города периодически облагались экстраординарными налогами, формально именовавшимися займами («позычками»). В мае 1561 г. с 29 городов было предписано собрать (к концу июня) 10 520 коп грошей (от 50 до 1 000 коп с города). В июле 1563 г. с 24 городов предписывалось взять (в течении недели) еще 7 080 коп (от 30 до 800 с города). В мае 1565 г. с 29 городов желали взять 3 960 коп грошей (от 30 до 400 с города). Крупнейший сбор имел место в сентябре 1567 г. - со 114 населенных пунктов предписывалось собрать 12 653 копы грошей (с большинства - от 3 до 200 коп, с Ковно - 1 000, с Вильно - 8 000). Общая сумма сборов 1561, 1563, 1565 и 1567 гг. составила 34 213 коп грошей.
Чрезвычайными сборами облагались и евреи. В 1563 г. Виленский сейм постановил взять с них (дополнительно к прочим платежам) 12 000 коп грошей, однако в июле сумма выплаты была сокращена Сигизмундом до 4 000 коп. В 1565 г. евреи вместе с прочим населением платили поголовщину. В 1566 г. Берестейский сейм обязал евреев выплатить дополнительно 6 000 коп грошей. В 1567 г. было принято аналогичное сеймовое постановление, однако Сигизмунд снизил сумму выплаты до 3 000 коп. В том же годы с еврейских общин была взята «позычка» (принудительный займ) - 4 170 коп грошей. Евреи жаловались Сигизмунду на невыносимую тяжесть сборов и в сентябре 1567 г. последний постановил брать с евреев фиксированную сумму в 3 000 коп при каждом сборе земской подати - серебщины (и только до конца войны). Однако в 1568 г. Гродненский сейм вновь постановил обложить евреев дополнительно, взяв по 12 грошей со взрослого еврея**. В целом, к концу войны финансовые возможности еврейских общин видимо также оказались исчерпаны.
Помимо перечисленного, для получения дополнительных средств в декабре 1561 г. были повышены таможенные сборы («новое мыто»)***. В августе 1566 г. Берестейский сейм еще раз повысил таможенные сборы («новоподвышеное мыто») - изначально на два года, однако позднее срок действия повышенных ставок был продлен до 1572 года. «Новоподвышеное мыто» было на 2 года сдано на откуп Я. Ходкевичу и О. Воловичу за 13 000 коп в год (у Довнар-Запольского - за 42 000 коп). Довнар-Запольский доходы от старого мыта на 1560 г. оценивает примерно в 16 000 коп, доходы от старого и нового на 1567 - 1568 гг. - в 59 000 коп, а в 1569 г. - в 41 000 коп.
Для получения дополнительных средств использовался также традиционный способ - отдача в залог («заставу») господарских имений. Всего за время войны за счет застав было получено ок. 200 000 коп грошей. Наиболее интенсивно государственные земли закладывались в 1560 - 1561 (в июле 1560 - июле 1561 гг. получено 67 000 коп) и 1567 - 1568 (ок. 70 000 коп грошей) годах.
Общие показатели бюджета ВКЛ в 1561 - 1566 гг. известны из отчета земского подскарбия О. Воловича. Всего с 1561 и до начала апреля 1566 гг. было собрано 1 058 398 коп грошей, потрачено - 1 088 709 коп, дефицит - 30 311 коп. Наилучших показателей по сборам достигли в 1562 - 1563 гг., однако уже с 1562 г. бюджет фактически сводился с дефицитом.
Известны также расходы ВКЛ связанные с присоединением и удержанием Ливонии. Всего в 1556 - 1573 гг. на Ливонию было потрачено 893 784 копы грошей, в т. ч. из скарба 509 325 коп в 1556 - 1566 гг. и 131 105 коп в 1566 - 1573 гг. и кроме того, отдельно на обеспечение Пернавы - 118 095 коп и по квитам гетмана Г. Ходкевича - 135 262 копы. Поступило за 1566 - 1573 гг. из Ливонии 1 111 коп.




* По подсчетам Довнар-Запольского обычный доход с господарских имений составлял в последнее десятилетие правления Сигизмунда-Августа примерно 81 000 коп грошей.
** По Довнар-Запольскому сборщики пытались взять с евреев одновременно оба сбора - и по 12 грошей и еще 3 000 коп, но Сигизмунд распорядился собирать тот, что даст больше денег.
*** Ставки сбора повышались в разы - по некоторым позициям в 10 - 20 раз и больше, при этом облагались не только вновь ввезенные товары, но и нераспроданные старые.

Содержание наемных частей
Наемники получали жалованье («заслужоное») раз в квартал, теоретически авансом, однако на практике это правило чем дальше, тем меньше соблюдалось.
Польские наемники в ВКЛ получали: всадник - 15 польских злотых (6 коп литовских грошей) а с 1563 г. - 17 злотых; драб - 5-6 злотых (2-2,4 копы).
Литовским солдатам платили меньше. Ставки оплаты в Ливонии в 1560 - 1563 гг. точно не известны, предположительно всадник получал 4 копы, драб - 2-2,5 копы.
Всадникам литовских рот в ВКЛ Виленский сейм в 1563 г. назначил плату в 3,5 копы летом и 4 зимой. В ноябре 1565 г. ее повысили до 5 коп (видимо в любое время), а летом 1566-го снова снизили - до 3 коп. С конца 1566 г. всадники получали 4 копы, а драбы - 2,5 копы грошей в квартал. Эта ставка действовала до конца войны.
Отдельные роты могли получать больше, так роты К. Острожского в Киеве и П. Сапеги в Любече получали по 5 коп (видимо в связи с защитой территории от крымцев). Дворские роты господарской гвардии в июле 1567 - апреле 1568 гг. получали по 6 коп грошей.
Жалованье литовских рот было в целом невысоким (гетман Р. Сангушко в январе 1568 г. предлагал поднять плату всадника хотя бы до 5 коп) и делало службу малопривлекательной (особенно в «дорогой» Ливонии). К тому же оно хронически задерживалось или не платилось вообще. Первые задержки выплат начались уже в 1561 г. и позднее ситуация только ухудшалась. Так, рота Григория Войны в мае 1566 г. получила за полугодовую службу только 650 коп из 1 500, конной роте О. Корсака на февраль 1567 г. скарб был должен за 15 месяцев службы (4 000 коп). Конной роте Филона Кмиты за службу в 1563 - 1567 гг. скарб еще в конце 1570 г. был должен 845 коп (из 4 642)*. Драбским ротам платили еще хуже - роте П. Сапеги в Любече в 1566 г. не платили вообще, роте Я. Радимского на август 1566 г. не выплатили значительную часть жалованья за два года и т. д. Не получавшие жалованья солдаты грабили население, нанося ущерб сопоставимый с вражескими вторжениями или разбегались со службы. Особенно напряженным положение сделалось к 1566 г.
Пытаясь как-то решить проблему власти ВКЛ в конце 1567 г. «прикрепили» наемные роты непосредственно к сборщикам или крупным плательщикам серебщины у которых ротмистры должны были получать деньги минуя скарб. Однако полностью проблемы это не решило и в июле 1569 г. собранные деньги было предписаоно передавать наивысшему гетману Г. Ходкевичу - для дальнейшего распределения по ротам.
Для сохранения рот ротмистры часто вынуждены были использовать собственные средства (иногда оказываясь на грани разорения), магнаты в некоторых случаях платили собственным ротам из собранной в собственных же владениях серебщины (кн. К. Острожский в 1567 г., кн. А. Курбский в 1568 г. и пр.).
Затраты гетманов и ротмистров позднее часто компенсировались отдачей в заставу господарских имений. Так, гетман кн. Р. Сангушко потративший на наемников и пр. 3 000 коп личных средств получил замок Речица (на год или «до живота», если скарб не расплатится), кн. А. Полубенский (потративший 10 000 коп) - тиунство и два войтовства в Жемайтии, Я. Ходкевич (истративший на оборону Ливонии и ВКЛ 34 083 копы**) - Жемайтское и Ковенское староства и пр.



Помимо жалованья наемным ротам иногда давались «уставы», дававшие им право покупать продовольствие и фураж по фиксированным ценам - ниже рыночных (иногда в разы). Население естественно не горело желанием снабжать солдат на таких условиях, что также нередко приводило к конфликтам.



По подсчетам автора в 1561 г. на жалованье наемного контингента в Ливонии требовалось примерно 30 000 коп грошей (19 000 - 20 000 конным и 11 000 - 14 000 драбским ротам). Максимума расходы на содержание наемников в Ливонии достигли в 1567 г. - примерно 50 000 коп (из которых впрочем большая часть была покрыта Я. Ходкевичем).
Польский наемный контингент обходился гораздо дороже - по утверждению самого Сигизмунда-Августа по 50 000 злотых (40 000 коп - так у автора) в квартал.
Литовские конные роты в ВКЛ в 1565 - 1569 гг. обходились видимо примерно в 35 000 коп, драбские - в 30 000 коп. Общие затраты на наемное войско автор оценивает в 100 000 - 120 000 коп грошей ежегодно (видимо вместе с Ливонией).



* Тот же Ф. Кмита, содержавший в 1567 - 1570 гг. за свой счет гарнизон и пограничные службы Орши и потративший на это 9 042 копы собственных средств, к августу 1571 г. получил от скарба только 3 065 коп компенсации.
** Видимо только собственных средств, не считая доходов от государственной службы

Поместные раздачи в районе Полоцка
читать дальше
Всего на 1570 г. роздано 126 поместий - 5 992 чети (т. е. в среднем 54,1 четь на поместье), людей в них - 304 чел.

@темы: история, книги, СТ, early modern, конспект

@темы: история

@темы: книги, хи хи

Борьба с расизмом кипит

@темы: биореактор

...В 1681 году на имя самого царя из Нерчинского острога пришло длинное донесение, довольно необычного содержания. Царю подробно сообщали не о политике, не о походах и войнах, а об урожаях ржи, пшеницы, овса, ячменя, гречихи, гороха, конопли и репы... Так что первый «добрый» урожай репы в Забайкалье справедливо рассматривался как стратегический фактор, о котором стоит сообщить самому царю.
www.facebook.com/al.vo.10/posts/102172328626000...

Ну то есть дурак Волынец не в курсе, что все подобные документы писались на имя государя и никак иначе. Пнятненько

@темы: идиоты, хи хи

А борьба Финляндии не на жизнь, а насмерть против шиповника -- это такая сублимация антиэмигрантских настроений и чувства бессилия в этом вопросе, да?
www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=13838...

@темы: хи хи

Акунов В. Вандалы - оклеветанный народ. СПб.: Алетейя, 2020.

«Алетейя» вообще ку-ку уже.

@темы: книги

В. Пенской
Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570.

В целом, неплохая. Принципиальных отличий от Филюшкина нет, из имеющихся - численность русской армии в Полоцком походе, годы основания крепостей-пригородов Полоцка. Боевые действия описаны подробней, предпринята попытка реконструировать ход битвы под Улой и пр. Минусы те же, что и обычно - бояре гадют, новгородцы гадют, царь Иван в белом пальто стоит красивый. К обширным цитатам на палеорусише (тм) добавились не менее обширные цитаты на палеолитвинише, а к прежним паразитарным оборотам («подрайская землица» etc) - «пограничные warlord'ы».

читать дальшеКарт нет, поэтому карта из Филюшкина / Кузьмина



Кампания 1562 года
читать дальшеВойна между ВКЛ и Русским государством стала следствием конфликта вокруг раздела Ливонии, боевые действия фактически шли (в Ливонии) уже в 1561 г. (см. - здесь), однако полномасштабной войны до истечения срока заключенного ранее перемирия стороны не вели.
Война начались набегами русских ратей на восточные районы ВКЛ.
Срок перемирия с Литвой истекал 25 марта 1562 года (Благовещенье). Уже 26 марта из Смоленска вышла в поход трехполковая «лехкая» рать под формальным командованием бывшего казанского царя Шигалея (Шах-Али) и фактическим - боярина и воеводы Ивана Васильевича Большого Шереметева (помимо Шигалея и Шереметева - 5 русских воевод и 3 татарских царевича, всего примерно 6 000 - 6 500 чел.). В ходе недельного набега были разорены окрестности Орши (сожжены слободы у города), Дубровны (сожжен посад) и Мстиславля, захвачен полон. Примерно в то же время вышедший из Стародуба путивльский наместник кн. Г. Ф. Мещерский с местными силами (не более 2 500 чел.) воевал «Могилевские и Чичерские и Пропойские места». Вторжение русских ратей оказалось для противника неожиданным и никакого сопротивления они не встретили.
Еще три русских рати к 25 марта были собраны в районах Холма, Великих Лук и Дорогобужа. Великолукская (казанский царь Симеон Касаевич и царевич Кайбула, бояре кн. Иван Иванович Пронский, кн. Андрей Михайлович Курбский и Петр Васильевич Морозов) и дорогобужская (бояре кн. Петр Михайлович Щенятев, кн. Андрей Иванович Ногтев и кн. Петр Семенович Серебряный) рати были, по мнению автора, «лехкими». Холмская, судя по составу воевод (бояре кн. Иван Федорович Мстиславский, кн. Иван Дмитриевич Бельский и кн. Петр Иванович Шуйский) была более значительной и возможно должна была принять участие в предполагаемом походе на Полоцк.
На случай прихода татар на юге был развернут пятиполковой (но по мнению автора немногочисленный) «береговой разряд» во главе с кн. Владимиром Андреевичем Старицким (в Серпухове) и большим воеводой кн. Михаилом Ивановичем Воротынским.
Сам Иван Грозный 26 мая встал в Можайске - с казанским царем Александром (Утямиш-Гиреем) и «боярами и детьми боярскими многими». Отсюда он, в зависимости от обстановки, теоретически мог идти к Полоцку, соединившись у Невеля с холмской и пр. группировками, или поддержать береговой разряд.
В ВКЛ 23 апреля была объявлена мобилизация посполитого рушения (со сбором на Друцких полях), одновременно польские наемные роты гетмана Флориана Зебжидовского (всего ок. 2 000 «коней», от 350 до 750 пехотинцев-драбов и 12 орудий) перебрасывались из Ливонии в район Полоцка.
Посполитое рушение собиралось как обычно - медленно и печально, совершив (в мае?) пару небольших набегов в район Смоленска и Велижа (сожжен посад). Польские наемники Зебжидовского (вместе с людьми полоцкого воеводы С. Довойны - 150 всадников) в мае разорили окрестности Опочки, Красного и Себежа.
Русские «лехкие» рати также не стояли без дела - кн. А. М. Курбский, выйдя 28 мая из Великих Лук, беспрепятственно разорил окрестности Витебска, спалив городские посады и некий острог (в последнем был захвачен наряд). Во второй половине июля 1562 г. кн. П. С. Серебряный ходил из Дорогобужа под Мстиславль, где сжег посады и побил литву на вылазке, взяв 50 языков. Его брат кн. В. С. Серебряный примерно в то же время ходил с «лехкой» ратью из Холма «до Друсы и Двины», разорив северные и северо-западные районы Полоцкого воеводства.
На юге, «поднятый великой казной» Сигизмунда-Августа крымский «царь» Девлет-Гирей (с калгой Мехмед-Гиреем, царевичем Адил-Гиреем и пресловутым мурзой Дивеем) 6 июля пришел под Мценск. Взять город Девлет не смог и на четвертый день отступил, на обратном пути «распустив войну к Болхову и на Белевские места». Против рассеявшихся татар удачно действовал карачевский воевода В. А. Бутурлин, с немногочисленными карачевскими и болховскими служилыми людьми - «воевать» им не дал, побив «во многих местех» татарские загоны, взяв языков и «отполонив» полон. Береговые воеводы также пытались преследовать отходившего крымского хана, но не догнали (за что оба Воротынских - большой воевода кн. Михаил Иванович и его брат Александр, первый воевода Полка правой руки, попали в опалу).
Последние недели кампании оказались относительно успешными для литвы. 19 августа поляки Зебжидовского побили под Невелемкн. Курбского. Отряд Ст. Лесневольского (1 500 - 2 300 поляков и примкнувшей к ним литвы, в т. ч. несколько сотен пехоты и несколько орудий) выдвинулся из польского лагеря в Озерищах к Невелю и был перехвачен русским отрядом (кн. А. М. Курбский и кн. Ф. Троекуров) вышедшим из Великих Лук. Численность отряда Курбского неизвестна. Поляки ее традиционно завышают - 45 000 у Стрыйковского, 40 000 у Бельского, Иван Грозный в письме Курбскому говорит (как полагает автор - в полемическом задоре) о 15 000 чел. Сам автор численность отряда Курбского оценивает в 1 000 - 1 500 чел.
Поляки заняли удобную для обороны позицию (с прикрытыми водой флангами), русские атаковали, но после напряженного боя (по М. Бельскому - с утра и до вечера) были отброшены и отступили / бежали, преследуемые поляками на протяжении 1,5 миль. Князь А. М. Курбский был ранен пулей польского стрелка. Сам Ф. Зебжидовский в письме литовскому гетману М. Радзивиллу Рыжему (21 августа) объяснял успех, прежде всего, меткой стрельбой польской пехоты и артиллерии и сообщал о 17 погибших (2 товарища и 15 пахоликов) и больших потерях (от стрел) в лошадях в конных ротах. Русские потери он оценивал примерно в 1,5 тысячи человек (у Стрыйковского - 3 000, у Бельского - уже более 7 000 - 8 000). Русские источники о потерях ничего не сообщают.
Автор (солидаризируясь с А. И. Филюшкиным) считает, что скромных масштабов бой под Невелем был позднее превращен пропагандой Сигизмунда в эпическую победу польского оружия из политических соображений - необходимо было сгладить эффект от падения Полоцка.
В сентябре 1562 г. литва совершила еще два успешных набега на русские земли - две наемные литовские роты из гарнизона Мариенгаузена (Влех, Виляка) безнаказанно разорили псковские волости, а остерский державца Филон Кмита, вместе с гомельским старостой К. Тышкевичем, совершили удачный рейд на Стародуб, разбив помимо прочего некий отряд кн. В. И. Темкина (видимо возвращавшийся из набега) и отбив у него полон и добычу.
13 сентября Иван Грозный, все лето безвылазно стоявший в Можайске, вернулся в столицу, кампания 1562 года завершилась.

«Полоцкое взятье»
читать дальшеУже в сентябре 1562 г. были отданы распоряжения о походе на Полоцк, срок сбора устанавливался на «Николин день осенний» - 6 декабря.
В отличии от А. И. Филюшкина автор считает, что сохранившаяся роспись русской армии не учитывает послужильцев / боевых холопов и общую ее численность оценивает в 45 000 - 50 000 бойцов (ок. 18 000 служилых по отечеству; ок. 5 400 татар и прочих инородцев; 7 200 казаков и «зборных людей»; 4 000 стрельцов и 10 000 - 15 000 послужильцев). По артиллерии он принимает подсчеты А. Лобина - ок. 150 орудий (43 тяжелых осадных, 46 наряда средней руки и 60-70 легких).
К началу января 1563 г. армия была собрана в Великих Луках. 9 января войска выступили в поход. Чтобы избежать проблем с продвижением по единственной дороге полки со своими обозами покидали В. Луки с интервалом в два-три дня (Ертаул - 9 января, Передовой полк - 11, Правой руки - 12, Большой - 13, Государев - 14, наряд, видимо «середней» и «лехкий» - 15, Сторожевой и Левой руки - 16 января). «Большой наряд» должен был следовать отдельно, после всего войска. Несмотря на эти предосторожности, уже 14 января начали возникать пробки и заторы, не прекращавшиеся в ходе всего похода. К 31 января основные силы русской армии вышли к Полоцку, начав обложение города.
Полоцк к 1563 г. состоял из деревянного верхнего замка, укрепленного Великого посада, слабоукрепленного Заполочья и почти неукрепленных задвинских посадов - Екиманского, Островского и Кривцова. Городская артиллерия включала (на 1552 г.) 28 орудий (в т. ч. 4 мортиры) разных типов, включая совсем древние - витовтовы и 78 гаковниц (в августе 1562-го прислано еще 20). Основу гарнизона составляли зимовавшие здесь 4 роты польских драбов (списочная численность - 700 чел.) и почты полоцкого воеводы Ст. Довойны (300 «коней») и виленского воеводича Я. Глебовича (на 1567 г. выставлял 47 «коней» и 69 драбов). Общая численность обороняющихся (включая разнообразные местные силы) вероятно не превышала 2 000 - 2 500 чел.
Помощи извне гарнизону ждать не приходилось - собиравшееся с апреля посполитое рушение в сентябре 1562 г. было распущено. 13 ноября, после получения известий о готовящемся походе на Литву, сбор посполитого рушения был объявлен снова - к 6 декабря в Минске. Однако даже к середине января 1563 г. в Минск почти никто не явился, к началу февраля у гетмана М. Радзивилла Рыжего было (по Стрыйковскому) всего ок. 3 400 чел. (вместе с польскими наемниками).
К вечеру 5 февраля вокруг города были расставлены туры и размещена артиллерия - легкий и средний наряд и немногие осадные орудия успевшие прибыть к Полоцку. В тот же день полоцкая верхушка вступила в переговоры с осаждающими и было объявлено временное перемирие - Довойна хотел потянуть время, надеясь на помощь извне, Иван Грозный ждал подхода большого наряда (пришел вечером 7 февраля).
К утру 8 февраля переговоры вместе с перемирием завершились и русская артиллерия начала бомбардировать город. Утром 9 февраля Довойна решил оставить Великий посад и отступить в замок. По версии русских источников польские наемники подожгли посад и стали загонять в замок мещан. Русские дети боярские, стрельцы и казаки, видя гибель потенциальной добычи, бросились биться с поляками и грабить горящий посад. На помощь им были отправлены конные сотни Государева полка, «вбившие» поляков в замок и давшие инициативным служилым людям возможность отойти с добычей. Скопившееся в Полоцке сельское население (всего ок. 11 000 чел.) выбежало из горящего посада (то ли спасаясь от огня, то ли было «выбито» гарнизоном) и было роздано служилым людям в качестве полона.
В ночь на 13 февраля гарнизон предпринял то ли вылазку, то ли попытку прорыва в направлении Заполотья, успешно отбитую осаждающими. 13? февраля русская осадная артиллерия начала беспрерывно бомбардировать Верхний замок, 14 февраля начался обстрел замка зажигательными снарядами из мортир, а в ночь на 15 февраля часть его стены была подожжена стрельцами. Положение осажденных стало совсем уже безнадежным и утром 15 февраля они сдались.
10 дней было потрачено на обустройство занятого города, 25 февраля русская армия двинулась в обратный путь, в обратном же порядке - 25-го февраля большой наряд, 26-го - Сторожевой полк и Полк левой руки т. д. Последними (2 марта) уходили Передовой полк и Ертаул. Путь домой сопровождался теми же проблемами, что и ранее - заторы, пробки и пр. К 7 марта армия собралась в В. Луках и после смотра была распущена.

1563 год
читать дальшеПочти сразу после взятия Полоцка с Литвой было заключено перемирие - Иван Грозный успех развивать не собирался, литве было нужно время чтобы придти в себя. Уже 21 февраля 1563 г. посланец радных панов прибыл под Полоцк с предложением о перемирии и обещанием прислать в августе в Москву послов для переговоров. 24 февраля, заручившись согласием царя и бояр по обоим пунктам, он отбыл обратно.
На местном уровне столкновения впрочем не прекращались. Служилые люди полоцкого гарнизона весной-летом 1563 г. «осваивали» территорию Полоцкого повета, приводя население к присяге русскому государю и пр. Набегам подверглись также районы Лукомля (сожжен), Лепеля, Дриссы.
На Северщине 21 мая неожиданно объявился кн. Михаил Вишневецкий (с каневскими черкасами и белгородскими татарами), разорив многие черниговские, новгородские, стародубские и почапские волости и спалив посад Радогоща. Отходивший с добычей князь был, впрочем, вскоре настигнут погоней, атакован во время переправы и насилу ушел, потеряв и добычу и многих людей и даже струг со всем своим «воинским нарядом».
5 декабря 1563 г., после долгих проволочек, в Москву прибыли послы Сигизмунда-Августа. Переговоры ничего не дали - ни по одному более-менее серьезному вопросу договориться не удалось и 9 января 1564 г. посольство отправилось восвояси.

Зимняя кампания 1564 года
читать дальшеПосле провала переговоров боевые действия возобновились. Русское командование планировало видимо зимой 1564 г. масштабный набег на западные районы ВКЛ. Два крупных отряда, вышедших из Полоцка и Смоленска, должны были соединиться в районе Орши и отсюда идти к Минску, а потом вероятно к Новогрудку и Вильно, разоряя все на своем пути. Полоцкий отряд по первоначальной росписи состоял из трех полков - Большого (боярин кн. П. И. Шуйский, кн. Ф. И. Татев и кн. И. П. Залупа Охлябинин), Передового (З. И. Очин Плещеев) и Сторожевого (И. В. Меньшой Шереметев и кн. Д. В. Гундоров). Позднее в Большой полк был добавлен И. И. Очин Плещеев с отрядом великолукских служилых людей. Общая численность рати, по мнению автора, составляла от 3 000 - 4 000 до 5 000 - 6 000 бойцов максимум (вместе с полоцкими стрельцами и казаками). Позднейшие разрядные записи сообщают что к рати должны были примкнуть головы из Велижа (кн. А. А. Звенигородский), Невеля (кн. Ю. И. Токмаков), Себежа (В. А. Вешняков) и Заволочья (М. Б. Чоглоков) со своими людьми - всего не более 1 000 всадников.
Смоленский отряд также состоял из трех полков - Большого (царевич Ибак, боярин кн. В. С. Серебряный), Передового (царевич Кайбула, боярин кн. П. С. Серебряный) и Сторожевого (кн. П. Л. Щепин), всего, по мнению автора, до 3 000 - 4 000 бойцов.
После соединения у Орши отряды должны были составить пятиполковую рать - полки Большой (царевич Ибак, кн. П. И. Шуйский, З. И. Очин Плещеев), Правой руки (царевич Кайбула, кн. В. С. Серебряный, И. И. Очин Плещеев), Передовой (кн. П. С. Серебряный, кн. Ф. И. Татев), Сторожевой (кн. П. Л. Щепин, кн. И. П. Залупа Охлябинин) и Левой руки (И. В. Меньшой Шереметев и кн. Д. В. Гундоров).
В целом, по мнению автора, структура и состав обоих отрядов (преобладание конницы, отсутствие наряда, большой процент инородцев) соответствовали типичной «лехкой» рати.
Литовские источники численность войска кн. Шуйского оценивали в 17 000 - 18 000 (М. Радзивилл Рыжий) - 24 000 (анонимный литвин - участник битвы) - 30 000 (М. Бельский) - 50 000 («Хроника литовская и жмойтская») чел., а рати кн.Серебряного в 50 000 (Стрыйковский + Бельский) чел.
Литва на протяжении 1563 г. активно набирала наемников в литовские и польские роты, во второй половине года был снова объявлен сбор посполитого рушения (дата сбора неоднократно менялась, финальный вариант - к 1 ноября). К январю 1564 г. силы противника состояли из польских наемных рот (ок. 3 000 чел.) зимовавших в районе Борисова и собственно литовского войска (наемные роты, панские почты и собранная часть посполитого рушения, всего ок. 4 000 - 6 000 чел.) стоявшего в районе Крево (к юго-востоку от Ошмян) и позднее перешедшего в Лукомль.
23 января 1564 г. отряд кн. П. И. Шуйского вышел из Полоцка, 26 января литовский гетман М. Радзивилл Рыжий, знавший о цели и маршруте похода от своих шпионов, двинулся на перехват русской рати, выслав вперед конницу под командованием польного гетмана Г. Ходкевича (сам Радзивилл шел следом с пехотой и артиллерией). Шуйский видимо также знал о присутствии поблизости литовского войска, но по каким-то причинам не придал этому значения и не принял мер предосторожности. Вечером 26 января литва атаковала и разбила отряд Шуйского в районе Улы / Чашников.
Автор попытался восстановить непротиворечивую картину боя. Русская рать к середине дня находилась на марше, ок. 15.00 в авангарде завязался бой между русскими сторожами и двумя передовыми ротами Ходкевича. Командовавший Передовым полком Захарий Плещеев (уже «отличившийся» ранее в Ливонии - был дважды бит немцами из-за пренебрежения разведкой и охранением) особого значения этому видимо не придал, приняв за обычную стычку и рассчитывая справиться своими силами. Подошедший с основной массой конницы Ходкевич атаковал разворачивающийся в боевой порядок Передовой полк и после (видимо довольно ожесточенной)* схватки смял его. Бегущий Передовой полк смял идущие следом Большой и Сторожевой и русское войско рассеялось.
Собственные потери Радзивилл (который в сражении возможно участия почти не принял, подойдя к концу боя) оценил в два десятка убитых и 600 - 700 раненых, русские - в 9 000 убитых. В более поздних источниках цифры русских потерь только росли - 20 000 (Бельский) - 25 000 (Стрыйковский) - 45 000 («Хроника литовская и жмойтская»). Русская официальная история Полоцкой войны сообщает о примерно 150 погибших и пропавших без вести детях боярских, Пискаревский летописец - о 700. Автор общие потери, вместе с пехотой и кошевыми оценивает в 1 500 - 2 000 чел. Погиб первый воевода боярин кн. П. И. Шуйский, первый воевода Передового полка З. И. Очин Плещеев и третий воевода Большого кн. И. П. Залупа Охлябинин попали в плен. Бежавшие дети боярские фактически также утратили боеспособность - Литве достался весь русский обоз, несколько тысяч возов с имуществом и доспехами служилых людей.
Князь П. С. Серебряный, уже вышедший к Орше и стоявший лагерем у Дубровны, узнав о поражении Шуйского отошел к Смоленску, ограничившись разорением окрестностей Орши (что, впрочем, не помешало литве и его разноообразно победить на бумаге).
Победа в зимней кампании 1564 года имела большое моральное и политическое значение для Литвы, сгладив эффект от падения Полоцка и продлив на некоторое время существование независимого ВКЛ.

* При скромных общих потерях, согласно письму Радзивилла - «в роте кн. Соломирского почти все рядовые и обозные переранены, в роте Зеновича также почти все и сам он ранен в голову». Ощутимые потери видимо понесла и рота Ф. Кмиты.

Кампания 1564 года
читать дальшеДальнейшие события на литовско-русском фронте автор характеризует термином «война на истощение».
В феврале польские наемники, усиленные литвой, разорили окрестности Себежа и Опочки, а также смоленское пограничье. В марте 4-тысячный русский отряд, пришедший из Себежа или Смоленска, разбил несколько мелких отрядов литвы и какое-то время блокировал польских наемников в их полевом лагере. Литовские наемники в Ливонии весной - летом 1564 г. неоднократно нападали на псковские волости.
Главным событием лета стала первая осада русскими войсками Озерищ - литовского форпоста южнее Невеля, угрожавшего дороге В. Луки - Полоцк. 22 июля 1564 г. сюда явился невельский воевода кн. Юрий Иванович Токмаков, с конницей, пехотой и легким нарядом (пехота и артиллерия были доставлены речным путем - в насадах) и осадил замок, обезопасив себя от внезапного нападения извне засеками на дорогах. Через четыре дня на выручку крепости пришел витебский наместник Ст. Пац с двухтысячным отрядом. Пока литва пробивалась через засеки кн. Токмаков успел эвакуировать речным путем наряд и большую часть пехоты, а затем, потрепав литву и сам благополучно отошел к Невелю. По литовской версии состоялась очередная блестящая победа над московитами - 2 000 литвы побили 13 000 москалей, поубивав не менее 5 000 из них.
На других направлениях продолжалась малая война. В Ливонии кн. Александр Полубенский, выйдя из Вольмара с полуторатысячным отрядом, в конце июля разорил окрестности русского Юрьева (Дерпта), а в августе сам был побит под псковским пригородом Красным себежским воеводой Василием Вешняковым. В конце лета уже русские (кн. Дм. Кропоткин) ходили из Юрьева воевать вражеские волости в Ливонии.
Южнее В. А. Бутурлин с русскими детьми боярскими, казанскими, астраханскими, ногайскими татарами и мордвой воевал «Мстиславские, Радомльские и Могилевские места», взяв 4 787 душ полона.
Осенью литва предприняла попытку отбить Полоцк. 13 сентября к городу подступила армия М. Радзивилла Рыжего - собственно литовские формирования (численность которых неизвестна) и польские наемные роты (по списку - 4 900 «коней» и 3 700 драбов), всего вероятно ок. 22 000 чел. Осадной артиллерии у Радзивилла не было, особой активности он не проявлял (и вообще не очень понятно на что рассчитывал) и простояв у города три недели ушел несолоно хлебавши (4 октября).
Почти одновременно (конец сентября) на южных рубежах Русского государства неожиданно объявился крымский хан, разоривший Рязанщину и едва не взявший Рязань. После отправки отрядов на «берег» хан снял осаду с Рязани и ушел (6 октября). По мнению автора Крым и Литва координировали свои действия.
Той же осенью литва отметилась набегом на Чернигов (сентябрь, ротмистр П. Сапега и пр.) отбитом местными воеводами и новыми набегами в Ливонии (на окрестности Мариенбурга) и ливонско-псковском пограничье (все в октябре).
Завершилась кампания очередным успехом русских войск. В ноябре вышедшая из Великих Лук 5-полковая русская рать (царь Симеон Касаевич, боярин кн. Иван Иванович Турунтай Пронский и пр.; всего до 9 000 - 10 000 бойцов) снова осадила Озерища. 6 ноября крепость была взята штурмом, гарнизон ее частью перебит, частью попал в плен. Падение Озерищ произвело угнетающее впечатление на руководство ВКЛ - радные паны предлагали Сигизмунду эвакуировать замки Дриса, Дубровно, Сураж и Радомль, поскольку удержать их все равно невозможно и поскорее заключить с царем перемирие. Великий князь, впрочем, на это не пошел.

Кампания 1565 года
читать дальшеПосле 1564 г. вялотекущая война на русско-литовском фронте сводилась в основном к взаимным набегам и борьбе за мелкие опорные пункты.
В конце января - начале февраля кн. Богуш Корецкий и кн. Андрей Курбский совершили набег на окрестности Невеля и Великих Лук.
В начале марта большой отряд польских наемников (не менее трех рот - по списку 900 чел., с артиллерией) неудачно осаждал Красный (1 - 5 марта). Понеся большие потери поляки сняли осаду, отослали наряд и обоз и пошли налегке разорять псковскую округу. Вышедший против них из Великих Лук кн. И. А. Шуйский (трехполковая лехкая рать, примерно 2 000 - 3 000 всадников) был видимо побит поляками и отступил к Вороначу, после чего ляхи разорили многие псковские волости и ушли в Мариенгаузен.
Другой польский отряд, ротмистра Ст. Тиковского, в конце февраля напал на Смоленщину и будто бы даже сжег предместья Смоленска.
Остерский державца Ф. Кмита весной 1565 г. сжег посад Почепа и разорил окрестности Стародуба. Позднее (до 1 мая) вместе с воеводой киевским кн. К. Острожским Кмита ходил в набег на Чернигов, но был разбит русскими.
Витебский наместник Ст. Пац весной 1565 г. также ходил в набеги на соседние «московские» земли.
На ливонском направлении литовские наемники из Вольмара (видимо кн. А. Полубенского) в начале июля разграбили окрестности Псково-Печерского монастыря. В конце июня другой отряд литвы пытался захватить городок и замок Говья (Валка) но был отбит русскими. В середине августа литва ходила в набег на Мариенбург и Дерпт.
Часть литовских отрядов была побита русскими. Так, по отписке смоленского воеводы П. С. Морозова, большой литовский отряд (1 500 конных и пеших), пришедший «на смоленские места» из Витебска, 8 июня был разбит русскими, взявшими при этом в плен кн. Сергея Лукомского и еще 62 чел. языков и отполонивших полон. 10 июня другой литовский отряд (1 200 чел., из шляхты и казаков Мстиславля и Кричева), также был побит в одном из смоленских станов, лишившись знамени, набата и захваченного полона (взято 23 языка).
Воевода соседнего Рославля Ф. Образцов 16 июня сообщал о разгроме еще одного отряда (700 конных и пеших) - отбит полон и взят в плен командир отряда, кн. Иван Лычко.
Под Полоцком, по сообщению местных воевод, в начале июля литовские казаки разгромили обоз с товарами и «животами» полоцких годовальщиков, но были настигнуты высланной погоней, животы и полон отбиты, в плен взято 30 чел.
Псковский воевода кн. В. С. Серебряный в этом же году (после июля?) ходил в успешный набег на литву, побив литовских людей под Шмильтеном (Смильтене), воевав окрестности Шмильтена, Вендена, Вольмара, Ронненбурга и Трикатена и угнав 3 290 чел. полону.
В октябре, несмотря на начало очередных мирных переговоров (см. ниже), некие паны Даруцкий и Высоцкий и ротмистр Верховецкий разоряли волости Ржевского уезда и Полоцкого повета, а (тогда же?) казаки из Витебска и Сурожа - окрестности Озерища. Озерищенский воевода Ю. Токмаков, в свою очередь, посылал людей разорять окрестности Усвята и витебские села, а гарнизон Дерпта воевал окрестности Руена (конец 1565-го).
Осенью 1565-го Полоцк оказался поражен моровым поветрием, пришедшим из Литвы и продолжавшимся до начала декабря.
На юге снова объявился Девлет-Гирей, 7 октября осадивший Болхов и приступавший к городу, обстреливая его из артиллерийских орудий. Уже 10 октября, узнав о приближении береговой рати крымцы сняли осаду и ушли несолоно хлебавши.

1566 год
читать дальшеВ 1566 году стороны предприняли еще одну попытку договориться миром. Еще 14 августа 1565 г. в Москву прибыл гонец от радных панов с предложением мирных переговоров. Предложение было принято и 30 мая 1566 г. в Москву прибыло очередное великое посольство Сигизмунда-Августа. Сигизмунд предлагал царю Ивану вернуть Полоцк и Озерище в обмен на признание Смоленска за Москвой, а Ливонию разделить между Москвой и Вильно.
После некоторых колебаний - помимо обсуждения в Думе был созван Земский собор и заслушаны мнения его участников, предложения Сигизмунда-Августа были отвергнуты, Москва высказала готовность вести только переговоры о перемирии. 17 июля литовские послы были отпущены домой и 22 июля отбыли из Москвы, увозя с собой послание царя Ивана в котором он обещал к концу года прислать в Вильно своих великих послов для продолжения переговоров, предлагая до этого времени воздержаться от ведения боевых действий.
С провалом переговоров 1566 года (и окончательным отказом от возвращения Полоцка Литве) автор связывает активизацию освоения новообретенных территорий Москвой - начало испомещения служилых людей и массовое строительство крепостей-пригородов. Так, по его мнению первые русские крепости здесь начали строиться не в 1563 г. (как принято считать и как считает А. И. Филюшкин), а только летом 1566 г. К 1566 г. он считает возможным* отнести строительство Ситны** и Козьяна. Летом 1566 г. была поставлена крепость Усвяты, осенью - Ула и в декабре - Сокол. Основными целями этого строительства автор считает обеспечение коммуникаций Полоцка и укрепление контроля за занятыми ранее территориями.
Объявленное после летних переговоров квазиперемирие соблюдалось не вполне - литовские казаки из Дриссы и пр. продолжали нападать на людей и обозы на дороге Невель - Полоцк, в октябре люди витебского воеводы Ст. Паца напали на строившуюся Улу (были отбиты, потеряв три пушки) и т. п.

* Ссылаясь в частности на мнение Ю. Ф. Устиновича - Устинович Ю. Ф. Система укреплений Великого княжества Литовского и Московского государства во время Ливонской войны на территории Полоцкого воеводства и Витебского повета (1558-1570) // Балтийский вопрос в конце XV - ХVI вв.
** В другом месте ниже автор относит строительство Ситны уже ко второй половине 1567 г.

1567 год
читать дальшеИз-за бушевавшего в пограничных районах мора обещанное царем Иваном посольство задержалось - покинуло Москву только в марте 1567 г., добравшись до Гродно, где находился Сигизмунд, только 24 июля. Принято оно было весьма холодно, если не сказать грубо и переговоры вновь окончились ничем (19 августа русские послы отбыли домой). Впрочем обе стороны видимо и не надеялись договориться - инструкции данные русскому посольству фактически исключали возможность достижения компромисса, Литва также настраивалась на продолжение войны - еще в декабре 1566 - начале января 1567 гг. вальный сейм, заседавший в Гродно, принял решения о новых сборах людей и денег для войны с Москвой.
Активные боевые действия возобновились еще до окончания переговоров. В июле 1567 г. вышедший из Полоцка русский отряд под командованием кн. Ю. Токмакова начал сооружение новой крепости на острове посреди озера Суша (получившей название Копье). Прикрывать отряд Токмакова должно было войско кн. П. С. Серебряного - по мнению автора, не более 2 000 - 3 000 бойцов (у Стрыйковского - 8 000, в письмах Сигизмунда-Августа - 17 000). На рассвете 25 июля оно было внезапно атаковано и разбито пришедшим из Чашников брацлавским воеводой кн. Р. Сангушко (ок. 1 900 чел.: 1 350 всадников, ок. 400 драбов и 150 казаков). Кн. П. С. Серебряный был ранен и бежал, второй воевода - кн. В. Д. Палецкий погиб, литве достался и весь обоз. Собственные потери литва оценила в 12 убитых и 30 раненых, русские, традиционно - в многие тысячи.
Кн. Ю. Токмаков, между тем, отступил со своим отрядом на остров посреди Суши и укрепившись там не только отбился от литвы, но и продолжил строительство крепости. Ни разгромить Токмакова, ни воспрепятствовать строительству Сангушко не смог и простояв под Сушей три недели ушел. Воспользовавшись этим люди Токмакова уже 18 августа разорили окрестности Лепеля.
Вслед за Сушей / Копьем в 1567 или даже 1568 г., как считает автор, была поставлена еще одна русская крепость - Туровля (у Филюшкина в 1566 г.).
Осенью 1567 г. Иван Грозный выступил было в большой поход против Сигизмунда. Большая армия (численность и состав ее неизвестны, предположительно - 20 000 - 25 000 чел.) должна были идти от В. Лук и Новгорода на ливонские Розиттен и Лудзен (Резекне и Лудзу). Однако 12 ноября, после совещания царя с боярами на Ршанском яме, поход был неожиданно отменен. Официально отмена похода мотивировалась опозданием наряда, проблемами со снабжением в разоренных приграничных районах и мором в них же, а также сбором большой литовской армии (Сигизмунду первый и последний раз за время войны удалось осенью 1567 г. собрать значительные силы - св. 30 000 чел.). Автор впрочем толсто намекает на кровавый боярский заговор, связанный с коварным Сигизмундом (признавая, что занимавшиеся этим вопросом Зимин и Скрынников заговора не нашли / не уверены в его существовании, но - «нет дыма без огня»).
После роспуска основных сил в Великих Луках и Торопце была оставлена 5-полковая рать во главе с кн. И. А. Шуйским (примерно 10 000 - 11 000 бойцов).

1568 год
читать дальшеЗимой 1568 / 1569 г. часть войск (примерно 1 500 - 2 000 всадников, в основном видимо татар, с кн. И. А. Канбаровым - новокрещеном из крымских мангытов) оставленных в В. Луках была отправлена в набег под Друю и Браслав.
Большая литовская армия, собранная Сигизмундом-Августом осенью 1567 г., в начале 1568-го была распущена. Жмудский староста Я. Ходкевич с панскими почтами (от 8 000 до 18 000 конницы и пехоты с артиллерией) 12 февраля осадил Улу. Литовская артиллерия не смогла разрушить стены крепости, пехота не проявляла никакого желания драться, произведший вылазку гарнизон едва не захватил литовский наряд и 12 марта Ходкевич бесславно отступил, сняв осаду.
Оршанский староста Ф. Кмита в начале 1568 г. ходил к Смоленску (видимо с какой-то частью распущенного посполитого рушения, по Бельскому - до 4 000 чел.) и разорил его окрестности.
Витебский наместник Ст. Пац в январе посылал людей разорять окрестности Велижа и Усвята. Русские в ответ напали на Сураж, спалив один из его пригородов и взяв 60 пленных.
20 августа 1568 г. вновь отличился кн. Р. Сангушко, неожиданным налетом захвативший Улу. Отряд князя (всего ок. 1 700 чел.) атаковал крепость, где только что сменился гарнизон, под вечер, с нескольких сторон и застиг обороняющихся врасплох. Опомнившийся через какое-то время гарнизон оказал литве ожесточенное сопротивление, но был практически целиком перебит или захвачен в плен (всего в нем будто бы было до 1 300 чел.). Сама крепость впрочем литве не досталась - была подожжена в ходе штурма и полностью сгорела.
Русское командование, получив известие о нападении на Улу, выслало в помощь из Невеля «лехкую» рать (ок. 1 000 чел.) под руководством И. В. Меньшого Шереметева. Узнав о падении крепости последний повернул на Витебск и разорил окрестности города, спалив и городской посад.
В октябре 1568 г. возможно предпринималась попытка отбить Улу - по литовским сведениям из Себежа была выслана некая русская рать, однако до цели она не дошла из-за эпидемии.
К концу года у сторон вновь проявилась тяга к общению - в ноябре гонец Сигизмунда привез в Москву предложение возобновить переговоры, приостановив боевые действия и получил согласие царя Ивана. В перемирии были заинтересованы обе стороны - Сигизмунду необходимо было завершить процесс создания Речи Посполитой, у царя Ивана стремительно обострялась обстановка на южных границах.

Конец войны
читать дальшеМиролюбивый порыв едва не был задушен инициативой литовских командиров (автор впрочем и здесь видит сигизмундово коварство, вар. - коварство сторонников продолжения войны). 11 января 1569 г. псковский «пригород» Изборск неожиданно был захвачен князьями Полубенскими - братьями Александром (старостой вольмарским) и Иваном. По одной из версий, братья явились к городу с отрядом переодетым опричниками (в состав которого входили и русские перебежчики, в т. ч. известный Тимофей Тетерин) и таким образом и проникли внутрь. Для возвращения Изборска была срочно собрана трехполковая рать (боярин М. Я. Морозов, И. В. Меньшой Шереметев), усиленная опричниками (опричный боярин З. И. Очин Плещеев - вернувшийся из плена «герой» Улы). Через пару недель Изборск был отбит, около сотни литовцев взято в плен.
Сигизмунд оправдывал нападение на Изборск местью за многочисленные набеги русских в Ливонии в декабре 1568 - январе 1569 гг., царь Иван, повозмущавшись, не стал использовать его как повод для нового обострения отношений.
Активные боевые действия после Изборска уже не велись, однако стороны продолжали укреплять контролируемые территории. Русские в конце 1569 г. возвели крепость Кречет для защиты дороги из Полоцка к Суше, литва ответила строительством замка Лебедь (Тетча) угрожавшего той же дороге, на что русские, в свою очередь, ответили созданием еще одной крепости - Красный (Плюсна, в 1570 г.; у Филюшкина - 1568). В 1570/71 г. была построена построена последняя русская крепость на Полочанщине - Нещерда.
Отправка литовского посольства в Москву сильно задержалась, русскую границу оно пересекло только 2 февраля 1570 года, в столицу прибыло 3 марта, а переговоры, из-за отсутствия царя в Москве, начались только 7 мая 1570 года. После долгих традиционных препирательств 18 июня 1570 г. было достигнуто соглашение о перемирии на три года, при сохранении за сторонами удерживавшихся ими территорий.
Победу в войне, хоть и по очкам, одержала Москва, государственная система ВКЛ тягот войны не вынесла, что привело к прекращению самостоятельного существования великого княжества. Москве впрочем крушение самостоятельности ВКЛ несло в перспективе новые проблемы - вместо хорошо знакомого и полудохлого уже противника она получила на западной границе нового, гораздо более серьезного.

@темы: история, книги, СТ, early modern Russia, конспект

@темы: история, книги

@темы: история