Заключение докторской А. К. Нефедкина «Конница эпохи эллинизма: военный и социальный аспект»
***
Эллинистическая эпоха представляет собой новый этап развития античной культуры, она является как бы мостиком между греческой цивилизацией, базировавшейся на замкнутом полисном пространстве, и более широкой римской, вобравшей в себя элементы различных культур средиземноморских народов. В эпоху эллинизма греческая культура распространилась далеко на восток, на территорию, где образовались эллинистические монархии, в которых сосуществовали, а подчас и взаимодействовали как западные, так и восточные институты. Именно в области культуры эллинизм представляет нам наиболее синкретические явления. Армия была той сферой, где взаимодействие между Западом и Востоком было особенно интенсивным, где шло принятие и выработка наиболее прогрессивных явлений военного дела, которое было одной из составных частей культуры общества в целом. Конница, как один из двух основных родов сухопутных войск, ярко показывает, как сосуществовали, влияли друг на друга и эволюционировали западные и восточные явления в эллинистических монархиях.
читать дальшеПредставить общую картину развития конницы в эпоху эллинизма, да и в предыдущие периоды, достаточно сложно из-за того, что эволюция шла в различных регионах по-разному, варьируясь не только по своему ходу, но и по времени. Это развитие, соответственно, могло идти плавно, эволюционно, или рывками, революционно. Первое двигалось небольшими, обычно постепенными изменениями, известными или нередко не известными нам, которые, накапливаясь, формировали новую стадию развития, второе же обуславливалось коренным реформированием военной системы, часто происходившим после крупного военного поражения.
Базовыми параметрами для выделения нового этапа развития следует посчитать значительные изменения в способе комплектования и связанной с ним эволюцией социальной роли всадников, развитие вооружения и тактики. В гораздо меньшей степени изменения происходили в стратегии, которая у греческой, а позднее македонской конницы, как представляется, не столь различалась. Ведь в кампании и в бою конница исполняла те функции, которые были заложены в ней ее главными преимуществами перед пехотой: быстротой передвижения, устрашением врага стремительной атакой, в частности: до боя — разведка, быстрый захват плацдармов, в сражении — атака и охрана флангов, после схватки — преследование.
За основу развития надо принять эволюцию главного рода греко-македонской конницы— всадников, вооруженных различного рода копьями. История кавалерии как рода войск в эллинистическое время, в целом, совпадает с основными историческими периодами данной эпохи: временем правления Филиппа II и Александра III, периодами диадохов и эпигонов. Такое совпадение обусловлено отнюдь не периодизацией политической истории, а той военной ролью, которую играла кавалерия в армии и, шире, в государстве. А эта роль, в свою очередь, тесно связана с военными, социальными, политическими и экономическими факторами, действовавшими в данный период, причем в различные эпохи наибольшее влияние оказывали различные факторы, базировавшиеся на тогдашних военных нуждах. Причем изменения обычно происходили не только в коннице, но и в пехоте, в двух основных составляющих сухопутной армии.
К концу классической — началу эллинистической эпохи, к середине IV в. до н. э, мы обнаруживаем в Элладе различные виды конницы: ударную атакующую— у фессалийцев, македонян и ионийцев, ударно-метательную (преимущественно метательную) — у афинян; всадников, опирающихся в своих действиях на пехотинцев-гамиппов, — у беотийцев. В вооружении и тактике в целом, процесс эволюции шел по пути перехода от двух копий и метательного боя к одному копью и ближнему сражению, что особенно ярко видно на примере лучших конниц в Элладе того времени— фессалийской и македонской, которые стали использовать и подходящие для этого строи: ромбо- и клиновидный. Этот процесс в военном отношении напоминает развитие архаической фаланги, в которой гоплиты постепенно отказываются от двух копий и переходят к одному и, соответственно, к ближнему бою от дистанционного метательного. Подобная эволюция обуславливалась «героическим этосом», согласно которому оружие дальнего боя презиралось как «негероическое» и «трусливое». Сначала этот этос господствовал у аристократов, а после формирования фаланги перешел и к основной массе «середняков»-фалангитов. Конница изначально также была аристократическим или олигархическим родом войск, для службы в которой нужно было вложить значительные материальные средства. И, соответственно, у этой знати, кичившейся своим происхождением и/ или богатствами, был подобный этос — нельзя было посрамить свой социальный статус. Лишь когда государство в той или иной степени брало на себя финансовое и/ или материальное обеспечение всадников, последние могли набираться из менее состоятельных слоев населения, не обремененных подобным боевым менталитетом, но которые, впрочем, стремились не посрамить достоинство конницы, где они теперь сражались. Это, так сказать, фон на котором выросла македонская конница, с чем мы можем вести сравнение.
Первоначальный этап развития эллинистической кавалерии можно выделить совершенно отчетливо — эпоха правления Филиппа II и Александра III (359-324 гг. до н. э.). Основной фактор, влиявший на развитие конницы в начале правления Филиппа, был военно-политический— защита национальной независимости государства: после поражения от иллирийцев новому правителю пришлось возрождать армию. Поскольку главными врагами в это время были иллирийцы и греки (и те и другие обладавшие сильной пехотой), то основной упор в начальный период был сделан на создание пешей фаланги. По мере завоевания новых областей царь получил возможность создавать новую землевладельческую знать, которая являлась опорой трона, была обязанной наделением землей монарху и служила в армии в качестве всадников. Так образовалось большое количество новых помещиков-гетайров, то есть эволюционировала и социально-экономическая структура государства. Гетайры были составной частью македонской национальной армии, основой, количественной и качественной, её конницы. Верховые вспомогательные части набирались из фракийцев, а позднее из греков. Насколько можно судить, уже во время Филиппа гетайры были вооружены одном колющим копьем-ксистоном, по фессалийскому, а не по общегреческому образцу, в качестве же одного из боевых строев стали использовать клин, помогавший лучше маневрировать на поле боя. В сражении конница являлась основной ударной силой, атаковавшей с опорой на пехоту боевые порядки врага, главным образом, его конницу.
Основы македонской кавалерии были заложены Филиппом и развиты Александром в ходе Восточного похода. Перед предстоящей борьбой с персами, славившимися своей конницей, новый царь увеличил как число гетайров, так и общее количество кавалерии путем включения туда большого корпуса фессалийцев и продромов. Соответственно, вместо классического для греков и имевшегося у Филиппа соотношения конницы и пехоты как 1 : 10, в экспедиционной армии Александра эта пропорция оказалась 1:6. Какого-либо реформирования кавалерии до похода на Восток источники не отмечают. Возможно, действительно, всё ограничилось лишь увеличением ее численности. Во время восточной экспедиции военная необходимость заставляла Александра улучшать военно-административную организацию кавалерии, вводя более мелкие (лохи) и более крупные (гиппархии) тактические единицы, а политические воззрения приводили к реорганизации в командовании конницы гетайров (замена единоначалия Филоты двумя командирами, назначение гиппархов). Гетайры по-прежнему служили опорой трона, что особенно ярко видно во время противостояния всадников во главе с Пердиккой и Филиппом III Арридеем с фалангитами в Вавилоне, после смерти Александра (Curt, Х,9).
После смерти Дария III в 330 г. до н. э, когда Александр стал рассматривал себя полновластным хозяином Азии, в кавалерию гетайров стали набирать отдельных представителей знатных иранцев, вспомогательные же азиатские части служили в коннице, очевидно, с сохранением собственной организации и командиров. Царь активно использовал именно всадников восточных иранцев, которые были одной из наиболее боеспособных сил в Ахеменидской империи. Призыв иранцев на службу диктовался, с одной стороны, тем, что Александр нуждался в адекватной силе, могущей противостоять азиатским конным стрелкам, а, с другой, — политическими соображениями: Александр теперь стал царем Азии и мог призвать своих новых подданных к оружию в случае военной необходимости. В целом, кавалерия этого периода царствования Александра (330-324 гг. до н. э.) состояла из гетайров, с которыми взаимодействовали вспомогательные союзные и наемные эллинские, а также азиатские части. Данная ситуация на примере конницы показывает нам начальный этап развития эллинизма: отдельное несмешанное сосуществование трех военных традиций: македонской (пиконосцы-гетайры), эллинской (верховые копьеносцы) и азиатской, преимущественно иранской (конные метатели дротиков и лучники).
Второй этап развития эллинистической конницы можно назвать «кавалерией империи» (324-321 гг. до н. э.). Этот короткий промежуток времени, как представляется, следует выделить в отдельный этап развития, так как изменился и способ комплектования, и вооружение, и тактика конницы. По возвращении из индийского похода Александр стал создавать новую армию, «армию империи». В пехоте уже была создана азиатская фаланга эпигонов и позднее смешанная фаланга, а в коннице в 324 г. до н. э. иранцы, в первую очередь, персы, были введены в ряды гетайров и составили здесь отдельные гиппархии, наряду с чисто македонскими и одной смешанной. Причем вооружение азиатов осталось тем же метательным, лишь зачисленные в агему получили ксистоны. Следовательно, и тактика азиатских и македонских частей должна быть различной: метательный способ боя у азиатов и ближний— у македонян. В это время Александр, как царь новой империи, стремился опираться не только на европейские, но и на азиатские части — это политический мотив реформы, хотя был и военный: убыль личного состава и лошадей вследствие потерь, понесенных в Индии и Гедросии, а также увольнение в отставку ветеранов, тогда как пополнения из Македонии еще не прибыли. Тем самым был трансформирован принцип единства конницы гетайров как национальной (собственно македонский), так и в сфере вооружения. Этот процесс в коннице соответствовал реформам в пехоте, где в фалангу были введены персы, а еще раннее был создан целый корпус эпигонов. Во время солдатского бунта в Описе Александр решил полностью заменить конницу гетайров на персидскую, включая агему, однако, видимо, этого не произошло вследствие урегулирования конфликта между царем и армией.
В этот период изменения происходили внутри конницы гетайров, которая состояла теперь из македонской и азиатской частей, но она была единым корпусом во главе с хилиархом. Это, по существу, следующая стадия слияния македонского и восточного элемента в армии, показывающая пример взаимодействия представителей разных культур, столь характерного для эпохи эллинизма. Сама военная реформа была вызвана как политикой слияния наций, проводимой Александром в конце его правления (политическая составляющая), так и военной необходимостью реорганизации армии на новых началах (военная составляющая). Данная стадия являлась примером наиболее плотного синтеза представителей Востока и Запада в рядах конницы и в армии в целом. Это слияние, направляемое сверху царем, в конечном итоге должно было привести к стиранию национальных рамок в армии и к ломке старого эллинского образа варвара-врага. Однако психология людей меняется медленно, со сменой поколений, период же правления Александра был слишком краток и этого изменения в мировоззрении не произошло, а греки и македоняне не отказались от своего традиционного презрения к варварам-азиатам, к их обычаям, о чем свидетельствует последующая эпоха диадохов.
Если начало периода «армии империи» не вызывает сомнений, то его конечная дата не столь очевидна. Ясно, что до гибели Пердикки армия оставалась единой, а после его убийства она в Трипарадизе перешла под командования Антипатра, который, возвращаясь в Европу в том же 321 г. до н. э., оставил часть «имперских» сил своему стороннику Антигону, впрочем, и у главного противника последнего, Эвмена, «стратега Азии», наряду с прочими также оказался отряд конницы гетайров, набранный с подвластный ему территории, то есть единство кавалерии на Востоке как рода войск оказалось потерянным во время войны между этими диадохами. Хотя в начале 316 г. до н. э. Антигон, победив Эвмена при Габиене, присоединил оставшиеся в живых силы противника к себе, но de facto он уже обладал армией другого типа, с другой структурой, принадлежавшей следующей эпохе.
Третья эпоха, ясно выделяемая в развитии конницы, — «эпоха диадохов» (321-270-е гг. до н. э.). После убийства регента Пердикки— носителя идеи имперского единства — и начала интенсивных войн между диадохами, армия и кавалерия как ее составная часть приобретает особый политический вес, с ней считаются, с ней заигрывают, к ее мнению прислушиваются. В это смутное время конница гетайров исчезает как отдельное военное формирование. Оставшиеся на Востоке гетайры продолжают служить в агемах и отборных отрядах стратегов и сатрапов, тогда как остальная масса конницы теперь состоит из азиатских ополчений и, в меньшей степени, греческих наемников, колонистов и союзников. Отряды македонян, греков и азиатов теперь не смешивались между собой, а сражались как отдельные, взаимодействовавшие друг с другом тактические единицы, то есть, по существу, военное развитие вернулось к первому этапу, к эпохе Александра. Причем системы призыва контингентов на службу были различны: македоняне служили по своим отеческим обычаям, азиаты, в основном, по ахеменидским, а эллины— по старым и новым. Основное различие армий диадохов между собой заключается в соотношении различных конных отрядов друг с другом и с пехотой. Если греко-македонские части выставляли тяжеловооруженную конницу, то азиатские — легкую. Вместе с тем, появляется и новый род легкой конницы, дротикометатели-тарентинцы, первоначально— наемники. Это уже было не восточный, а западный италийский род войск, появление которого вызвано тем, что эффективных верховых метателей дротиков на Востоке были немного, преобладали лучники. Эти пестрые разношерстные отряды спаявала на поле боя воля и умение полководца. Тактика по-прежнему базировалось на принципах Филиппа и Александра: мощная конная атака ударным флангом, возглавляемая отборными частями при поддержке остальных всадников, тогда как решающую роль в битве зачастую играла фаланга. Особенностью военного дела эпохи стало использование слонов на поле боя, которые были особенно эффективны в борьбе против конницы. Поэтому одной из основных задач стратега было избежание столкновения своей кавалерии с неприятельской элефантерией или путем введения в бой своих слонов и/ или метателей, или путем обхода конницей фланга врага. В целом, в этот период в развитии конницы можно проследить общие черты, поскольку диадохи вышли из одной военной школы Александра и продолжали его военные традиции по использованию кавалерии на поле боя. Опять же на примере развития конницы мы видим, что три культурно-исторические традиции — македонская, греческая и азиатская — идут параллельно, слабо взаимодействуя друг с другом, знаменуя собой отказ от принципов Александра.
С 270-х гг. до н. э. начинается новый, четвертый, собственно эллинистический этап развития конницы, который известен нам весьма фрагментарно из-за отсутствия надежной источниковой базы (270-е— 30 г. до н. э.). Этот период выделяется, не только исходя из военной эволюции конницы, но и из общеисторического развития античного мира, поскольку он связан с окончательным формированием территориальных монархий и, собственно говоря, с новой регионализацией развития конницы. Последняя, в свою очередь, объясняется разнообразием местных условий в способах комплектования и вооружения конницы. Регулярными по-прежнему остаются гвардии правителей, к которой в случае войны добавляют конников путем вербовки наемников, набора военных поселенцев и ополченцев, призыва союзников. Общее военное развитие эпохи идет по пути принятия государствами наиболее прогрессивных военных явлений. В 270-х гг. до н. э, в начале данного периода, после знакомства греков с галатами идет адоптация эллинами кельтского оружия, как в пехоте, так и в коннице. Вместе с ним приходит и особая тактика боя, в пехоте— сражение по способу пельтастов (Plut. Philop, 9; Paus, VIII,49,7; 50,1; Polyaen, VI,4,3), а в коннице — действие метательными копьями, прикрываясь щитом. Именно в эту эпоху у греческих всадников последний оказывается на вооружении, а в теоретических «Тактиках» появляется новый вид конницы — «щитоносцы» — это общеэллинская тенденция в развитии тяжеловооруженной конницы. Другой особенностью эпохи был процесс изменения способа комплектования тарентинцев, название которых стало псевдо-этнонимом, а сам отряд набирался уже не из италийских наемников, а из местных жителей. Далее начинаются региональные особенности развития. Мы можем говорить тут об изменении в вооружении и тактике внутри регионов, комплектование же менялось редко: полисная конница у греков, национальная кавалерия в Македонии, военные поселенцы у Птолемеев и Селевкидов и т. д.
Две основные монархии эпохи, Селевкидов и Лагидов, показывают нам различные военные системы. Государство Селевкидов представляет собой типичное, если не сказать, эталонное, эллинистическое государство, где сосуществовали, а отчасти даже переплетались македонские, греческие и азиатские военные традиции. Соприкасаясь с азиатскими государствами, обладавшими многочисленной конницей, держава Селевкидов сама имела сильную конницу, что отличало её от других эллинистических государств. Это — явно восточная традиция, базировавшаяся как на особенностях системы комплектования, так и на стремлении к адекватному противостоянию соседям-врагам. Хотя сама империя располагалась в Азии, но основу ее армии и конницы в том числе, составляли не азиатские ополчения, а греко-македонские военные поселенцы и горожане, к которым добавлялись силы наемников, союзников и подданных. Именно греко-македонские колонисты были опорой трона. Как раз они продолжали вооружаться для боя колющими ударными ксистонами или щитами и копьями. Первый набор вооружения можно отнести к македонской, а второй — к общей греко-македонской военной традиции. У нас недостаточно данных, чтобы разделить на этапы развитие конницы Селевкидов, но очевидно, что определеннало стадия началась с конца III в. до н. э, когда происходит заимствование, видимо от парфян, нового вида тяжеловооруженный конницы — катафрактов, которые стали обычным родом войск в армиях потомков Никатора.
Несмотря на плохое состояние источниковой базы, со второй половины II в. до н. э. можно выделить начало еще одного этапа развития конницы, который явно связан с постепенным упадком селевкидского государства, уменьшением его территории, экономическими трудностями — именно этими причинами и объясняются изменения. Во-первых, снижается доля конницы в армии, пропорциональное соотношение которой к пехоте теперь составляет не 1: 5-6, как было при Антиохах III и IV, а 1 : 10 — стандартная греческая пропорция, что, видимо, объясняется фактором врага— воюют теперь не с противником, сильным конницей, а с армиями, в которых преобладает пехота, исключая парфян. Во-вторых, в данную эпоху всё большее значение в наборе конницы приобретают города. Если у Антиоха III в битве при Магнезии (190 г. до н. э.) вообще не было отдельного отряда конницы, состоявшего из горожан, то уже во время парада Антиоха IV в Дафне (166 г. до н. э.) такой отряд был самым многочисленным и составлял 3000 всадников из 9500 конницы (Ро1уЬ, XXX,25,6-9). В-третьих, в источниках исчезают катафракты как род войск. Может быть, это просто связано с лакунами в наших знаниях об эпохе, но, возможно действительно, катафракты, которые набирались, вероятно, из потерянной иранской части империи, теперь исчезли из состава конницы. Да и финансовые возможности царей по содержанию этого затратного из-за содержания и / или закупок хороших коней и дорого вооружения вида кавалерии уже были не те.
Еще меньше можно сказать о развитии конницы в Египте. Здесь, согласно материалам многочисленных папирусов, нам хорошо известен социально-экономический аспект проблемы, но не общие тенденции развития кавалерии. В период расцвета династии Лагидов (III-II вв. до н. э.) основу их армии составляли военные поселенцы-клерухи, которые должны были служить в армии за обладание земельным наделом. Некая реформа организации, которая явна стала рубежом в развитии, произошла в период между 173 и 165 г. до н. э, когда был произведен переход от этнических гиппархий к «количественным», от национальной организации отрядов к чисто административному, однако какие-либо подробности нам не известны. В начале и в конце династии, то есть во время становления и упадка, значительную, а иногда и большую роль, играли наемники, особенно во внешних кампаниях. При этом Лагиды использовали лучшую конницу эпохи: наемников-этолийцев, славившихся как легкая конница, а также клерухов-фессалийцев — лучших тяжеловооруженных линейных всадников в Греции. В военной системе Египта, в отличие от государственной и экономической, мы наблюдаем сильные греко-македонские традиции, тогда как египетские не играли значительной роли: даже получая надел, египтяне включались в греко-македонскую военную систему. Такое положение сходно с ситуацией в других царствах, где греко-македонские колонисты и их военные традиции оказались конкурентноспособными с местными или даже сильнее последних. Однако среди всадников-колонистов процесс смешения шел достаточно интенсивно. В течение II в. до н. э. этниконы «македонянин», «перс» становятся показателями социального статуса, псевдоэтнонимами, а не реальным обозначением национальности носителя. Персы постепенно ассимилируются более многочисленными египтянами, а последние проникают в греческие отряды. Эта ассимиляция военных поселенцев местными жителями, впрочем, не завершилась в эллинистический период.
В период эллинизма для греков передовой по прежнему остается македонская военная машина, отдельные элементы которой как последнее слово военной техники заимствуются. В последней четверти III в. до н. э. греки Пелопоннеса адоптируют македонскую фалангу — наиболее прогрессивное для эпохи военное формирование тяжелой пехоты, а наряду с ней ахейцы реформируют свою конницу в отряды копейщиков-ксистофоров, обученных и вооруженных по македонскому образцу. Наконец, в середине II в. до н. э., в связи с успехами римского оружия в Восточном Средиземноморье, начинается романизация военного дела. В царствах, как правило, более богатых, нежели полисы, этот процесс пошел быстрее и интенсивнее: были сформированы отдельные отряды, вооруженные по римскому образцу . Естественно, это касается тяжелой пехоты, которой римляне были особенно сильны. Даже Ганнибал раздал римское трофейное оружие своим ливийцам и, возможно, реформировал свою пехоту по образцу манипул. Римляне, однако, не были сильны своей конницей, поэтому и каких-либо заимствований от их конницы у греков, как кажется, не было. Более того, по словам Полибия (VI,25,3; 8-9), в середине II в. до н. э. сами римские всадники использовали щит и копье с двумя наконечниками по греческому образцу, поняв преимущества эллинского оружия.
Данный четвертый этап развития закончился столкновением эллинистической и римской военной машины на поле боя, в которой первая потерпела поражение. И конница вместе с остальными родами войск перестала существовать, как часть государственной машины, после вхождения территории под юрисдикцию римлян, которые не пренебрегали использовать вспомогательные отряды всадников своих бывших врагов.
Немного понаписал про книгу Евгения Дрига "Сталинские танкисты. Организация войск, прохождение службы, униформа". По странной причине почему-то рецензий на книгу нет
Она стоит 4800 рублей (в издательcтве), а не в издательстве уже тыщ шесть.
— И вот из польских земель прибыл человек, выдававший себя за чудом спасшегося царевича Дмитрия. Так и началась история самого знаменитого самозванца российской истории... - сказительствовал я сегодня. Как оказалось, с феноменом самозванства ребенок был знаком. На прошлой неделе он с друзьями катался на каком-то катере, к ним подошел мальчик и велел взять его с собой. Его спросили, кто он такой, чего ему надо и не хочет ли он получить по голове (это ученик мне не сказал, но по тону истории было понятно). — Стойте! — властно поднял руку молодой незнакомец — Я сын Дмитрия Медведева! Дети тогда не нашлись с ответом, поэтому взяли мальчика с собой. Но сегодня ученик дослушал про Лжедмитрия и начал что-то подозревать. (тг Незаслуженный учитель России).
***
Самый позитивный изо всех известных мне тг-каналов.
Один годами входил в президентский пул и вдруг оказался зимбабвийским шпиёном. Другой два года губернаторствовал и вдруг оказался закоренелым убивцем (15 лет назад). Цирк-шапито начинает нулевой сезон новой программой.
...Что же касается заявления Г. Литвина («Документы самих фашистов свидетельствуют, что в течение всей войны люфтваффе терпела основной урон именно в поединках с советскими летчиками»), то, к сожалению, это не соответствует действительности. Так можно сказать про вторую половину 1941 года, почти весь 1942-й и январь 1943-го, но чем дальше, тем больше росла доля потерь германских ВВС на других фронтах.
Но эти данные до сих пор не получили распространения в отечественной военно-исторической науке.
Польская авиация в сентябре 1939 года читать дальше Состав и организация читать дальшеБазовой единицей польской авиации была эскадрилья - эскадра (eskadra). Эскадры могли сводиться в дивизионы (dywizjon) - по 2 - 3 эскадры одного типа в каждом. В мирное время эскадры и дивизионы сводились в авиаполки смешанного состава (всего 6), однако при мобилизации полки переформировывались в воздушные базы, а их эскадры и дивизионы распределялись по объединениям наземных войск. Помимо этого, при мобилизации в августе 39-го было сформировано два специализированных соединения центрального подчинения, вобравших в себя часть профильных эскадр и дивизионов - истребительная и бомбардировочная бригады (Brygada Pościgowa и Brygada Bombowa). В составе польской авиации имелись истребительные эскадры и дивизионы (eskadra myśliwska и dywizjon myśliwski) и эскадры и дивизионы бомбардировочные (eskadra bombowa и dywizjon bombowy). Формирования вооруженные многоцелевыми машинами - легкими разведчиками-бомбардировщиками в мирное время именовались линейными (liniowa) или сопровождающими / взаимодействия (towarzysząca), а после мобилизации, соответственно - разведывательными и легкими бомбардировочными (rozpoznawcza и bombowy lekki) или наблюдательными (obserwacyjna). Отмобилизованная авиация делилась на две больших группы - части подчиненные непосредственно главному командованию авиации (Naczelne Dowództwo Lotnictwa) и части переданные в подчинение объединениям наземных войск - армиям и армейским группам через соответствующие структуры - Dowództwo Lotnictwa армии или армейской группы). Польские ВМС имели собственную немногочисленную авиацию. При мобилизации она вошла в состав сводной группы Обороны Побережья (Obrona Wybrzeża), включавшую силы ВМС и армии в районе Гдыни. Всего в первой линии к началу войны имелось 2 бригады, 12 дивизионов (7 истребительных, 4 бомбардировочных, 1 морской) и 46 эскадр (15 истребительных, 9 бомбардировочных, 7 разведывательных, 12 наблюдательных, штабная и 2 морских), по 7 - 10 самолетов в каждой.
Части центрального подчинения:
- Истребительная бригада (Brygada Pościgowa): III/1 истребительный (111-я и 112-я эскадры) и IV/1 истребительный (113-я, 114-я и 123-я эскадры) дивизионы; - Бомбардировочная бригада (Brygada Bombowa): X и XV бомбардировочные (11-я, 12-я, 16-я и 17-я эскадры), II и VI легкие бомбардировочные (1-я, 2-я, 4-я и 5-я эскадры) дивизионы, 55-я отдельная (samodzielna) бомбардировочная эскадра, взводы связи №4 и 12); - 16-я наблюдательная (obserwacyjna) эскадра; - штабная (sztabowa) эскадра - два взвода [самолетов] связи (pluton łącznikowy): №1 и 2
Армия «Модлин»:
- управление III/5 истребительного дивизиона и 152-я истребительная эскадра; - 41-я разведывательная эскадра; - 63-я наблюдательная эскадра; - взвод связи №11
- Морской авиадивизион (Morski dywizjon lotniczy): I эскадра дальней разведки (dalekiego rozpoznania) и II эскадра ближней разведки (bliskiego rozpoznania) - взвод связи командования Обороны Побережья (Dowództwa Obrony Wybrzeża)
* Армия «Прусы» собственных авиачастей не имела.
Материальная часть читать дальшеВсего к 1 сентября 1939 г. в частях первой линии имелось (без морских) 392 исправных боевых (146 в частях центрального подчинения и 246 армейского) и 102 (60 + 42) вспомогательных самолета. По типам: - 158 истребителей (128 PZL P.11 и 30 PZL P.7) - 114 легких бомбардировщиков-разведчиков PZL.23 Karaś - 36 средних бомбардировщиков PZL.37 Łoś - 84 разведчика (35 RWD.14 Czapla и 49 Lublin R.XIII)
Основным самолетом истребительной авиации был PZL P.11 - на нем летали 12 из 15 эскадр (оставшиеся три на P.7). 4 бомбардировочных эскадры использовали PZL.37 Łoś; 4 легких бомбардировочных и 55-я отдельная - PZL.23 Karaś. На нем же летали и все 7 разведывательных эскадр. Из 12 наблюдательных пять летали на RWD.14 Czapla и 7 на Lublin R.XIII. К вспомогательным относились 12 транспортных Fokker F.VIIB/3m (распределены по эскадрам Бомбардировочной бригады) и 90 самолетов связи: 21 RWD.8 в 7 взводах связи; 41 RWD.8 в истребительных, легких бомбардировочных, разведывательных и наблюдательных эскадрах и 28 машин штабной эскадры (RWD.14, Lublin R.XIII, PWS.26, RWD. 8 и RWD.13). Помимо самолетов частей первой линии в резерве, учебных формированиях и ремонте находилось еще примерно 317 машин: 47 PZL.37 Łoś; 60 PZL.23 Karaś; 50 PZL P.11 и 30 PZL P.7; 30 RWD.14 Czapla и 100 Lublin R.XIII (примерно 30 в резерве, 30 в учебных частях и 40 в ремонте). Часть этих машин в сентябре была передана в боевые эскадры для восполнения потерь или использовалась в составе небольших импровизированных формирований (защиты авиабаз и пр.). Морская авиация в первой линии имела 12 боевых и 4 вспомогательных машины - 2 поплавковых Lublin R.VIII ter в эскадре дальней разведки, 10 поплавковых Lublin R.XIII ter и R.XIIIG в эскадре ближней разведки и 4 самолета связи (3 RWD.8 и 1 R.XIII) во взводе связи (с учетом учебных, резервных и пр. машин морская авиация на 1 августа имела 31 самолет). Эскадру дальней разведки планировалось вооружить шестью купленными в Италии поплавковыми CANT Z.506B, однако до начала войны был получен только один самолет, в боевых действиях он не участвовал. В целом, авиапарк польской авиации к началу войны был почти полностью устаревшим. Современным требованиям отвечал только средний бомбардировщик PZL.37 Łoś. Собственно польские программы выпуска новых самолетов к началу войны находились в лучшем случае в стадии реализации. Экстренные закупки иностранных машин, производимые польским правительством в 1939 г., также не помогли - купленная техника не успела прибыть в страну до начала войны.
Принят на вооружение в 1931 г., производился в 1932 - 1933 гг. Всего выпущена 151 (с учетом двух прототипов) машина типа P.7a. В части самолет поступал с конца 1932 г. и оставался основным вооружением истребительных эскадр до поступления более совершенного P.11 (бывшего развитием этого типа машин). По мере поступления P.11 старые P.7a постепенно передавались в учебные части, однако к сентябрю 39-го ими были вооружены еще 3 эскадры первой линии. 14 самолетов в сентябре перелетели в Румынию, остальные были потеряны или захвачены немцами и советскими войсками. ТТХ (P.7a): цельнометаллический моноплан-парасоль, с открытой кабиной и неубирающимся шасси, взлетный вес максимальный - 1476 кг, пл. крыла - 18 кв. м, двигатель - 485 л. с., скорость максимальная - 327 км/ч (4000 м), скороподьемность - 10,4 м / сек или 3 000 м за 5 мин 3 сек, дальность - 600 км, вооружение - 2 х 7,92-мм пулемета (в фюзеляже).
2) PZL P.11
Принят на вооружение в 1933 г., производился в 1934 - 1936 гг. в двух вариантах - P.11а и P.11с (более мощный двигатель, улучшенный обзор и пр.). Всего произведено 225 машин (50 P.11а и 175 P.11с). В части P.11 поступал с 1934 г. Заменить его более современными машинами полякам не удалось и к началу войны P.11 оставался основным истребителем польской авиации. Самолет отличался высокой прочностью и простотой пилотирования, по летных характеристикам на момент принятия на вооружение был одним из лучших в Европе, но к 1939 г. совершенно устарел. В сентябрьской кампании пилотам P.11 засчитали 141 победу, потеряно в воздухе и на земле было не менее 97 машин. Около 40 машин было интернировано в Румынии (29 принято на вооружение), 1 в Венгрии, остальные попали в руки немецких и советских войск. Помимо польской авиации P.11 использовался румынскими ВВС (экспортные и интернированные польские машины и лицензионное производство). ТТХ (P.11c): цельнометаллический моноплан-парасоль с открытой кабиной и неубирающимся шасси, взлетный вес максимальный - 1800 кг, пл. крыла - 17,9 кв. м, двигатель - 645 л. с., скорость максимальная - 375 км/ч (5000 м), скороподьемность - 870 м / мин или 5 000 м за 6 мин, дальность - 810 км, вооружение - 2 х 7,92-мм пулемета (в фюзеляже) + 2 х 7,92-мм пулемета в крыльях (примерно на трети машин).
3) PZL.23 Karaś
Принят на вооружение в 1935 г., производился в 1935 - 1938 гг. в двух вариантах - PZL.23A (двигатель Bristol Pegasus IIM2, 600 л. с.) и PZL.23B (Pegasus VIII, 680 л. с., измененная конструкция крыла и пр.). Всего выпущено 253 самолета (40 PZL.23A и 210 PZL.23B + 3 прототипа). В части «Карась» начал поступать с 1936 г., заменяя старые французские машины Breguet 19, Potez 25 и Potez 27. PZL.23A, имевшие ограничения по пилотированию, по мере поступления PZL.23B передавались в учебные части. К началу войны самолет уже устарел, предполагалось вскоре заменить его более современной машиной PZL.46 Sum (принятой на вооружение к концу 1938 г.,) однако серийное производство последней так и не было начато. За время сентябрьской компании PZL.23 совершили ок. 435 боевых вылетов, сбросив примерно 90 тонн бомб. Тихоходный и маломаневренный самолет оказался легкой мишенью для истребителей и зенитчиков противника - всего было потеряно 112 машин. 31 «Карась» (11 машин боевых и 20 учебных частей) перелетел в Румынию. Машина поставлялась на экспорт - для Болгарии было выпущено 54 самолета модификации PZL.43 (с двигателем Gnome-Rhone 14). 9 машин болгарского заказа было конфисковано в сентябре и 5 PZL.43 переданы 41-й эскадре для восполнения потерь. ТТХ (P.23B): цельнометаллический моноплан с неубирающимся шасси, взлетный вес максимальный - 3 138 (разведчик) - 3 526 (бомбардировщик) кг, пл. крыла - 26,8 кв. м, двигатель - 680 л. с., скорость максимальная - 319 км/ч (3650 м), скороподьемность - 2000 за 4 мин 45 сек, 4000 м за 15 мин, дальность (с 400 кг бомб) - 1500 км, вооружение - 3 х 7,92-мм пулемета (курсовой и по одному в верхней и нижней установках сзади), до 700 кг бомб на внешней подвеске (6 х 100 и 2 х 50 или 8 х 50 и пр.)
4) PZL.37 Łoś
Принят на вооружение фактически в 1936 г., серийно выпускался в 1938 - 1939 гг. в трех вариантах - PZL.37А (двигатели Bristol Pegasus XII, по 873 л.с. и однокилевой хвост), PZL.37Аbis (те же двигатели, двухкилевой хвост) и PZL.37B (двигатели Bristol Pegasus XX, по 918 л. с. и пр.). Всего выпущено ок. 120 машин (10 PZL.37А + 20 ZL.37Аbis + 90? PZL.37B). В части самолет начал поступать в 1938 г., заменяя лицензионные польские бомбардировщики Fokker F.VIIb / 3m. К началу войны «Лоси» находились на вооружении 4 эскадр (36 машин), еще 47 имелось в запасных и учебных частях и ремонте (10 из них были переданы в боевые подразделения для возмещения потерь). «Лось» был единственным современным самолетом польской авиации, и, на момент появления, одним из лучших в своем классе. В ходе сентябрьской кампании самолеты произвели 135 боевых вылетов (в т. ч. 35 на разведку), сбросив ок. 120 тонн бомб. Потеряно было 27 машин. 27 машин (17 Бомбардировочной бригады и 10 учебных) перелетели в Румынию и позднее использовались румынскими ВВС. Несколько (4 - 8) исправных машин было захвачено СССР. ТТХ (PZL.37B): цельнометаллический моноплан, взлетный вес максимальный - 9105 кг, пл. крыла - 53,51 кв. м, двигатели - 2 х 918 л. с., скорость максимальная - 412 км/ч (2800 м), скороподьемность - 285 м/мин, дальность: 1000 (с макс. нагрузкой) - 1500 (с 2200 кг бомб) - 2600 (с доп. баками и 1760 кг бомб) км, вооружение - 3 х 7,92-мм пулемета (в носовой части и по одному в верхней и нижней установках сзади), 2 580 кг бомб (2 х 300 и 18 х 100 / 110 или 20 х 100 / 110 или 20 х 50 и пр.).
5) Lublin R.XIII
Принят на вооружение в 1930 г., производился в 1931 - 1934 гг. Всего выпущено 273 машины разных модификаций (в т. ч. 20 для ВМС). Самолет использовался польской авиацией в качестве легкого многоцелевого самолета (разведчика, самолета связи и пр.). К сентябрю 1939 г. он находился на вооружении 7 наблюдательных эскадр (R-XIIID и R-XIIIC) и морского дивизиона, еще ок. 100 машин имелось в резерве, учебных частях или ремонтировалось. В ходе сентябрьской кампании почти все самолеты были потеряны или захвачены противником - в Румынию перелетели 22 машины (5 боевых частей и 17 учебных). ТТХ (R-XIIID): моноплан-парасоль смешанной конструкции, взлетный вес максимальный - 1350 кг, пл. крыла - 24,5 кв. м, двигатель - 220 л. с., скорость максимальная - 185 км/ч, дальность - 600 км, вооружение - 1 х 7,92-мм пулемет (сзади у наблюдателя).
6) RWD.14 Czapla
Принят на вооружение в 1937 г., производился в 1938 - 1939 гг. Всего выпущено 65 машин. Самолет разрабатывался в качестве замены устаревающего R-XIII, однако характеристики его оказались далеки от желаемых и заказано было минимальное число машин - в качестве временного решения. Предполагалось, что и «Люблин» и «Цаплю» вскоре заменит более современный LWS-3 Mewa, пошедший в серию в августе 1939 г. В части машина начала поступать весной 1939 г., к началу войны она состояла на вооружении 5 эскадр. В сентябре 11 машин перелетело в Румынию, остальные потеряны или захвачены противником. ТТХ (R-XIIID): моноплан-парасоль смешанной конструкции, взлетный вес максимальный - 1700 кг, пл. крыла - 22 кв. м, двигатель - 470 л. с., скорость максимальная - 247 км/ч, дальность - 675 км, вооружение - 2 х 7,92-мм пулемет (курсовой и сзади у наблюдателя).
***
RWD.8
Производился в 1933 - 1939 гг. Всего выпущено ок. 560 машин разных модификаций. Основной вспомогательный самолет польской авиации - использовался в качестве самолета связи, учебного и пр. ТТХ : моноплан-парасоль смешанной конструкции, взлетный вес максимальный: 730 - 755 кг, пл. крыла - 19,54 кв. м, двигатель - 120 -130 л. с., скорость максимальная - 175 км/ч, дальность: 435 - 550 км
*** Источники: J. Cynk «Siły lotnicze Polski i Niemiec. Wrzesień 1939»; «Уголок неба» и пр.
На тему исторической приемственности и семейных биографических траекторий, нашёл смешное. В начале 1956 г. Отдел науки аппарата ЦК КПСС вознамерился выдвинуть на пост главы создаваемого нового института - ИМЭМО (крупнейшего советского think tank 1960-х) завкафедры политэкономиии АОН ЦК КПСС "сталиниста" И. Кузьминова. Однако отдел не догадывался, что Анастас Микоян продвигавший идею института, хотел назначить на это место своего свояка - кандидата экономических наук А. Арзуманяна (ну, не хорош ж, человек уже четыре года как из Баку приехал и до сих пор всего-то замдиректора института). Как пишет историограф ИМЭМО Н. Черкасов: "весной 1956 г. И.И. Кузьминов не имел никаких шансов занять пост директора создаваемого Института мировой экономики и международных отношений уже по той простой причине, что это место было зарезервировано за А. А. Арзуманяном." Так И. Кузьминов и проторчал до перестройки на той же должности. Но как мы знаем на следующем историческом витке справедливость восстановилась и ректором крупнейшего экономического вуза и исследовательского центра страны - ВШЭ стал сын И. Кузьминова - Ярослав. У меня один вопрос - что сейчас возглавляют дети/внуки Арзуманяна и не было ли у них баттла с Кузьминовым в начале 1990-х за какой-нибудь пост? www.facebook.com/nikolay.mitrokhin.1/posts/1939...
Генпрокуратура признала недостоверной проповедь схииугмена Сергия об установлении власти Антихриста в России Генеральная прокуратура России потребовала удалить с Youtube из-за недостоверности проповедь ультраконсервативного екатеринбургского священника РПЦ схииугмена Сергия (Романова), в которой он призывал бойкотировать голосование о поправках в Конституцию. Об этом сообщает "МБХ медиа" со ссылкой на имеющееся в распоряжении редакции уведомление Роскомнадзора. Генпрокуратура признала недостоверной информацией слова схиигумена о том, что через поправки в Конституцию будет "узаконена рабовладельческая власть". Недостоверными признаны и слова о том, что россияне добровольно узаконят власть будущего Антихриста и его слуг и потеряют благодать Святой Троицы и покров Божьей Матери. Кроме того, Генпрокуратура признала недостоверным утверждение священнослужителя о том, будто Россией правят хасиды - представители ультраортодоксального течения иудаизма. txt.newsru.com/russia/02jul2020/procigumen.html