Тем временем, вконтактик начал бороться с хейтспичем, гомофобией, сексизьмом и ксенофобией и уже банит за отрицание 666 гендеров. Голосоваторам за коньсервативные поправочки чмоки.
Одно из определяющих событий для индийского национально-освободительного движения произошло в 1893 году в Южной Африке, когда молодому адвокату Мохандасу Ганди объяснили, что он черномазый и ездить в первом классе права не имеет. Молодой адвокат попытался спорить, говорил о равенстве жителей империи и был выкинут из поезда на каком-то полустанке под Питермарицбургом. С этого случая и началась общественная деятельность Ганди, а со сцены в поезде начинается замечательный фильм Ричарда Аттенборо. Приключения Ганди на южноафриканских железных дорогах достаточно хорошо известны, но вот с одним его соотечественником весьма похожая история через 11 лет случилась уже в Индии. В 1904 году молодой тамил И. В. Рамасами совершал паломничество в Варанаси и особенно хотел посетить главную шиваитскую святыню - храм Каши Вишванатх. В дороге молодой паломник поиздержался и рассчитывал, что в храме его пригласят к общей трапезе. Но жрецы храма объяснили, что еда тут только для брахманов, а паломник-южанин к числу брахманов не принадлежит, да и вообще весь какой-то чёрный. Денег не было, есть хотелось, поэтому паломник повязал священный шнур, отправился в ещё одну из расположенных при храме трапезных и там попытался выдать себя за дваждырождённого. Обман раскрылся, молодого человека избили, облили помоями и выбросили на улицу. В довершение всего, оказалось, что трапезная построена на пожертвование богатого низкокастового тамила - но именно низкокастовым тамилам там есть никак нельзя. Из паломничества в Варанаси И. В. Рамасами вернулся убеждённым атеистом, противником брахманов и тамильским националистом. Впоследствии он станет известен под именем Перияр ("Старший") и возглавит "Движение самоуважения", определившее нынешний политический облик Тамилнаду и других южных штатов. (тг Пробковый шлем)
В России в следующем году может появиться онлайн-платформа по аренде жилья. Для создания агрегатора необходимо внести ряд законодательных изменений, которые могут быть подготовлены уже в осеннюю сессию в Госдуме. Об этом заявил гендиректор компании «Дом.РФ» Виталий Мутко, передает «РИА-Недвижимость». В соответствии с дорожной картой правительства «Дом.РФ» подготовил законопроект, предусматривающий создание платформы арендного жилья для обязательного учета арендных отношений, расчетов с учетом удобного для граждан налогового режима (самозанятые, ИП, обычный режим и т.п.). Сейчас законопроект направлен в Минстрой России и будет рассмотрен профильными органами федеральной исполнительной власти, пояснили «РБК-Недвижимости» в «Дом.РФ». В компании рассчитывают на его положительное рассмотрение в Госдуме в осеннюю сессию... По оценке Минстроя, в стране насчитывается около 5,2 млн квартир, которые сдаются в аренду, новая платформа поможет вывести из тени рынок аренды и способствует поступлению в бюджет налогов до 200 млрд руб. в год. realty.rbc.ru/news/5f3cfee39a79475764b881a4
Ой, Николай Бондарик, известный многим, накануне выборов уехал в Минск и писал оттуда посты - какой молодец Лукашенко, такую страну построил, не позволим оппам. Сейчас мне пишет: привет, мол, не хочешь интервью у меня взять? Я два дня в белорусской тюрьме отсидел, там ад!
А это вообще лучший способ лечения охранительства, тяги к сильной руке и прочих подобных перверсий. Стоит подобному персонажу попасть в лапы всех этих беркутомонов, как все охранительство / акаболюбие как рукой снимает.
Через несколько дней Навальный с тремя сопровождающими выехал из Новосибирска на двух автомобилях (один из них микроавтобус, обе машины с новосибирскими номерами). Весь тур оппозиционера был хорошо законспирирован и даже «федералы» не знали о его дальнейших планах. Поэтому за машинами было установлено скрытое наблюдение – впереди по трассе была развилка с дорогой на Кемерово и Томск. Кортеж сопровождали переодетые в гражданское силовики из обоих городов. www.mk.ru/incident/2020/08/21/otslezhen-ves-mar...
Фундаментальный, хотя и несколько неровный труд о земельной (в основном) ипотеке в империи. Весьма интересно, но о городской ипотеке прискорбно мало.
1-я частьДо конца XVIII века читать дальше Дача денег в долг под залог земли в России долгое время сопровождалась передачей залога кредитору. Последний пользовался им до возврата долга и в случае несостоятельности должника становился полным владельцем земли. По Соборному уложению 1649 г. вотчинная земля после получения ссуды передавалась в пользование заимодавцу, получаемый от эксплуатации земли доход являлся как бы «ростом» (процентом по ссуде, соответственно процентов по займу заемщик не платил). При погашении ссуды заемщик должен был вернуть занятую сумму и (при необходимости) доплатить за «прибылые дворы и вотчинное строение» заведенные на земле кредитором - по 50 руб. за каждый населенный крестьянский двор, по 3 руб. за каждую десятину пашни вновь расчищенной из под леса, по 2 руб. за каждую десятину сенных покосов расчищенных из под леса, а за церковное строение, боярские и людские дворы, мельничное и прудовое строение - «смотря по строению и по оценке сторонних людей». Срок ссуды не должен был превышать 40 лет (при просрочке выплаты она переходила к кредитору), запрещался родовой выкуп вотчин и заклад вотчин монастырям, патриарху и архиереям. В 1656 г. было разрешено закладывать не только вотчины, но и незаселенные поместья, в 1685 г. - обеспечивать залог любым имуществом, в т. ч. и крепостными. При введении принципа единонаследия в 1714 г. заклад «недвижимых имений» был запрещен. В 1744 г. запрет был отменен, однако заложенную землю теперь в случае неуплаты требовалось не отдавать кредитору, а продавать с публичного торга. В 1754 г. были восстановлены допетровские нормы - заложенная земля переходила во владение кредитора. В том же 1754 г. процентная ставка по займам была ограничена 6% (подтверждено указом 1764 г.) и организован Государственный Заемный банк. Последний фактически состоял из двух самостоятельных учреждений - «Банка для дворянства» (Дворянского заемного банка) с конторами в Петербурге и Москве и «Банка для поправления при Санкт-Петербургском порту коммерции»*. «Банк для дворянства» должен был давать ссуды размером от 500 до 10 000 руб. под 6% годовых и под залог драгоценностей, драгметалов и земель. Объем ссуды определялся не количеством земли или доходом хозяйства, а исходя из оценки имеющихся у землевладельца «ревизских душ» (и пашенных и дворовых), при этом заниженной - 10 руб. за душу (при средней рыночной цене 30 руб.). Обеспечением долга служили «населенные поместья» - земля с прикрепленными к ней крестьянами. Кредит давался максимум на 3 года. Позднее условия предоставления кредита пересматривались - помимо поместий в залог стали брать каменные дома, было разрешено выдавать мелкие ссуды (менее 500 руб.), срок ссуды продлили сначала до четырех, а в 1761 г. до 8 лет. С 1756 г. право пользоваться услугами банка получили остзейские дворяне, после 1772 г. - дворяне белорусских губерний, с 1783 г. - малороссийских. Капитал банка был довольно скромным - 750 тыс. руб., но предполагалось, что быстрая смена клиентов, низкий процент и широкий масштаб операций позволят удовлетворить потребности нуждающихся в кредите. Эти предположения не оправдались - капитал банка оказался довольно быстро разобран, платежи по ссудам поступали в мизерных объемах, влиятельные лица получали ссуды в обход правил и на особых условиях, разнообразные чичиковы брали ссуды под мертвые души и т. д. и уже к концу правления Елизаветы банк нуждался в серьезном оздоровлении. Предлагавшиеся уже при Екатерине проекты оздоровления банка в целом не были реализованы, меры правительства свелись к закачиванию в банк дополнительных средств - в 1762 - 1786 гг., в дополнение к первоначальному капиталу, казна выдала банку 6 млн руб. (фактически меньше - рубль за это время обесценился в 3-4 раза). Было также разрешено принимать вклады частных лиц (фактически - с 1770 г., с выплатой 5% годовых). Особого успеха эти меры не имели, положение банка оставалось прежним и в 1786 г. он подвергся серьезной реорганизации. В июне 1786 г. на основе «Банка для дворянства» был создан Государственный заемный банк (открыл операции в январе 1787-го). Капитал его предполагалось (за счет выпускаемых казной ассигнаций) довести до 33 млн руб., из которых 22 млн должны были пойти на кредитование дворянства, а 11 млн - купечества. Ссуды помещикам предполагалось давать под населенные имения на 20 лет (5% годовых + выплата 3% основной суммы ежегодно). Банку разрешалось также привлекать вклады (под 4,5% годовых). Из-за финансовых проблем правительства обещанного расширения капитала не произошло и банк функционировал в основном за счет вкладов казенных учреждений и частных лиц. К концу века на его балансе числилось ссуд на 11 млн руб. (в основном 8-летних, розданных еще «Банком для дворянства») и вкладов на 8 млн руб. (более половины - частных лиц). Помимо дворянского / заемного банка кредитованием землевладельцев в это время занимались и другие учреждения - сохранные казны воспитательных домов, приказы общественного призрения, губернские дворянские казны. Воспитательные дома в Москве (1763) и Петербурге (1772) были созданы для заботы о брошенных детях, их капиталы складывались из пожертвований и отчислений от театральных представлений и клеймения карт. С 1797 г. они ведались Ведомством учреждений императрицы Марии. В 1772 г. при домах были созданы ссудные казны (1772 - 1917; ссуды от 1 до 10 тыс. руб. под небольшой процент и залог золотых и серебряных вещей); вдовьи казны (1772 - 1860; выплаты пенсий вдовам оставшимся без кормильца, за счет вкладов их мужей) и сохранные казны (1772 - 1888 в Москве и 1772 - 1895 в Петербурге). Сохранные казны Московского и Петербургского воспитательных домов принимали вклады и выдавали ссуды под залог недвижимых имений, фабрик и каменных домов - под 6% годовых и на срок в 1, 2, 3 года (позднее - 5 лет), для крупных заемщиков - до 8 лет. Операции их охватывали всю Россию и к концу века по масштабам были сопоставимы с Заемным банком. На 1800 г. в закладе у Петербургской казны числились 158 000 душ и 191 дом, у Московской - 196 000 душ и 207 домов. Губернские приказы общественного призрения были созданы в 1775 г. и ведали соответствующими учреждениями губерний. Капитал приказов формировался за счет средств губерний (изначально по 15 тыс. руб.), помимо этого им разрешалось принимать вклады и выдавать ссуды - но только под залог имений на территории губернии. Поначалу приказы выдавали лишь небольшие (0,5 - 1 тыс. руб.) краткосрочные (на год) ссуды, позднее и размеры и срок (c 1803 г. - до 8 лет) ссуд были увеличены. Московский приказ в 1784 г. выдал ссуд на 152 тыс. руб., обороты провинциальных были скромнее и в целом большой роли они не играли. Доходы от финансовой деятельности воспитательных домов и приказов общественного призрения использовались для финансирования их основных занятий. Губернские дворянские казны существовали при губернских дворянских собраниях, их капитал складывался из добровольных взносов местного дворянства, из этих средств местному дворянству под залог имений выдавались небольшие краткосрочные ссуды (в среднем ок. 1 тыс. руб., на срок до 3 лет). В конце века, уже при Павле, была предпринята попытка оздоровления дворянского землевладения - для очищения его от задолженностей был создан временный «Вспомогательный банк для дворянства» (начал операции в марте 1798 г.). Банк должен был выдавать помещикам долгосрочные 25-летние ссуды (не деньгами, а специальными 5-процентными билетами, всего их было выпущено на 50 млн. руб.) на льготных условиях. Предполагалось, что помещики будут использовать их для выплаты уже имеющихся долгов. В силу разных причин успеха деятельность банка не имела, в начале 1799 г. он прекратил операции, в июле 1802 г. был ликвидирован и присоединен к Заемному банку в качестве отдельной экспедиции (ведавшей расчетом по выданным 25-летним ссудам и окончательно влитой в банк в 1812 г.). Общая задолженность землевладельцев казенным учреждениям была еще невелика - на 1775 г. было заложено 0,2 млн душ (5% от последней ревизии), на 1796 г. - 0,6 млн душ (6%). Общая сумма выданных ссуд составляла 4,3 млн серебром на 1775-й и 28 млн на 1796 г. Реальная закредитованность землевладельцев была видимо много выше - за счет займов у ростовщиков.
* Кредитовал крупных купцов Петербургского порта, сначала под залог товаров, позднее под гарантии ратуш и магистратов, уже к 1770 г. фактически прекратил деятельность, однако ликвидация его затянулась до 1782 г. Помимо этого при Елизавете были учреждены еще два казенных банка - Медный (1758 - 1762) и Артиллерийский (1760 - 1763), деятельность которых была недолгой и малоуспешной. Медный банк также имел право давать ссуды «под души».
Девятнадцатый век (до Великих реформ) читать дальше Кредитная система России Основу кредитной системы России в дореформенный период составляли казенные кредитные учреждения разного рода - Государственный заемный банк, Государственный коммерческий банк (см. ниже), Московская и Петербургская сохранные казны и приказы общественного призрения, дополнявшиеся сословными кредитными обществами. Частные банки фактически отсутствовали. Коммерческий банк был создан в мае 1817 г. (вместо ранее существовавших в Москве и портовых городах учетных контор) для кредитования торговли и промышленности. Собственно коммерческая его деятельность особого размаха не получила - при основном капитале в 30 млн. руб. активные операции не превышали обычно 20-30 млн. в год. Банк обладал также правом принимать вклады, объем их быстро рос - 17,2 млн в 1820-м, 98,8 млн в 1841-м и 240 млн руб. к середине 1850-х. Большая часть этих вкладов принадлежала купечеству. С 1825 г. свободные средства банка в обязательном порядке передавались Заемному банку для «приращения процентами» и использовались последним для кредитования землевладельцев и казны. В описываемый период появилось также несколько сословных кредитных учреждений. В Прибалтике были созданы, по типу прусских банков, Эстляндская дворянская кредитная касса* (1802), Лифляндское дворянское земельное общество (1803) и Курляндское кредитное общество (1832)**, кредитовавшие местных дворян-землевладельцев (ссуды под 5%, исходя из оценки площади и качества земли). В 1825 г. появилось аналогичное Земское кредитное общество Царства Польского, имевшее однако всесословный характер (4% роста). Они в целом удовлетворяли потребности местных землевладельцев. В 1841 г. был учрежден небольшой дворянский Нижегородский Александровский банк (с капиталом всего в 1 млн руб. - за счет взносов местных землевладельцев), на 1856 г. он раздавал ссуд на 1,1 млн руб. в год. Помимо этого существовали небольшие городские общественные банки, имевшие, помимо прочего, право давать ссуды под залог городской недвижимости, а с 1833 г. и населенных поместий. До 1861 г. их было учреждено всего 23, капиталы и масштабы деятельности этих банков были крайне невелики (на 1857 г. совокупный капитал 21 банка не превышал 0,5 млн руб.). Во второй четверти XIX в. получили распространение также сберегательные и вспомогательные кассы. С 1840 г., по инициативе министра государственных имуществ П.Д. Киселева, волостные сберкассы создавались для нужд государственных крестьян, с 1842 г. они учреждались и в городах - при столичных сохранных казнах и губернских приказах общественного призрения. Сберкассы платили вкладчикам по 4%, а средства свои для приращения передавали в приказы общественного призрения и пр. Вспомогательные кассы представляли собой общества взаимопомощи (на профессиональной и пр. основе). На 1857 г. имелось 882 вспомогательных и 460 сберегательных касс. Общую координацию деятельности кредитных учреждений осуществлял созданный в 1817 г. Совет государственных кредитных установлений (3 члена от правительства - председатель Государственного совета, министр финансов и государственный контролер + 6 выборных депутатов от дворянства и 6 от купечества).
* У автора - дворянское земельное общество. ** А также Эзельский крестьянский банк (1823)
Деятельность кредитных учреждений К началу XIX в. из-за финансовых проблем государства казна не могла уже за свой счет поддерживать кредитование землевладельцев в прежнем объеме. Чтобы помочь землевладельцам (для которых в ухудшающихся экономических условиях выплата долгов становилась все более затруднительной) в апреле 1812 г. высочайшим манифестом 8-летние займы в казенных банках были обращены в 20-летние - ранее взятые пролонгировались на 12 лет, с уплатой процентов на льготных условиях (по правилам 25-летних займов Вспомогательного банка). С началом Отечественной войны выдача ссуд из Заемного банка и приказов общественного призрения была прекращена, все имеющиеся (и поступающие вновь) средства этих учреждений поступали в распоряжение казны. Выдача ссуд Заемным банком была (в ограниченных масштабах) возобновлена в 1823 г., а в полном объеме всеми кредитными учреждениями в 1824 г. Одновременно были введены новые правила выдачи ссуд казенными учреждениями - ссуды (от 5 до 500 000 руб.) могли даваться на 8, 12, 24 года под 6% годовых (+ ежегодно 2% основной суммы по 12- и 24-летним ссудам) под залог населенных имений, каменных домов, фабричных зданий, крепостных рабочих и приписных крестьян. Размер ссуды помещикам по-прежнему определялся числом душ (под каждую давалось от 150 до 200 руб. ассигнациями, в зависимости от класса губернии, всего их было два). Ссуды фабрикам утверждались Министерством финансов и давались только наиболее значимым предприятиям. Размер ссуды под городской дом определялся не его полной стоимостью, а стоимостью «несгораемых материалов». В январе 1830 г. процент по ссудам был понижен до 5%, ссуды давались уже на 15, 26, 37 лет. 24-летние ссуды могли переоформляться в 37-летние (5% + 1% погашения + 1,5% единовременно). В мае 1841 г. были введены новые правила ссуд под населенные имения - губернии делились на 3 класса и под душу, в зависимости от губернии, давалось 50-60-70 руб. серебром (рыночная стоимость души составляла 150 руб., т. е. залоговая норма равнялась 30-50% общей стоимости имения). Начало учитываться и количество земли - при наличии более 7-6-5 десятин на душу залоговая норма увеличивалась еще на 10 руб. за каждую десятину. Доходность имения по-прежнему в расчет не бралась. Разрешался перезаклад имений и получение ссуд под «прибылые» (с предыдущей оценки) души. Имения неисправных должников могли описываться (после описи часть дохода с крестьян шла банку) или продаваться с торгов (но только казне или другим дворянам). В 1847 г. крестьянам продаваемых с торгов имений было разрешено выкупаться с землей, однако из-за недовольства землевладельцев в 1852 г. этот указ был отменен. В 1859 г. крестьянам было разрешено выкупать (свои) имения за которые на первых торгах предлагалась недостаточная сумма - с принятием на себя долгов землевладельца. Вклады, ото всех учреждений и частных лиц без ограничений, принимали все казенные кредитные учреждения, при этом Коммерческий банк и приказы общественного призрения передавали часть своих пассивов в Заемный банк для «приращения процентами». Заемный банк с 1786 г. платил по вкладам 4,5% годовых, а с 1799 г. - 5% годовых. С января 1830 г. вкладчики казенных банков получали 4% годовых (на невзятые проценты также начислялись проценты). Вкладчикам выдавались вкладные билеты (именные или на предъявителя), деньги по ним выдавались по востребованию и билеты сами использовались как наличные деньги, а также для ростовщических операций (ссужения нуждающихся в средствах купцов, не имевших доступа к государственному кредиту и пр.). Уже к концу первой четверти XIX в. рост вкладов в казенные банки стал далеко опережать спрос на ссуды. Это позволило правительству использовать их как источник для «позаимствований» казначейства. Практика выдачи ссуд казначейству из средств Заемного банка появилась еще во время русско-турецкой войны 1787-1791 гг. и впоследствии укоренилась, позволив сократить выпуск с трудом размещавшихся внутренних займов. Министр финансов Е. Ф. Канкрин (1824 - 1844) сделал «позаимствования» важной частью своей финансовой политики. Казна брала деньги в долг на тех же условиях, что и помещики - 37 лет, 5% годовых + 2% погашения ежегодно. Правительство стремилось обеспечить равновесие между пассивными и активными операциями госбанков и до середины столетия ему это в целом удавалось. Основной капитал Государственного Заемного банка к 1823 г. составлял 6 млн руб., общая сумма вкладов равнялась 31 млн руб., в качестве ссуд к этому времени было выдано всего 12,5 млн (с 1812 по 1823 гг. ссуды не выдавались), позаимствовано казначейством - 20 млн руб. Позднее объем вкладов быстро возрастал - 44,1 млн в 1826 г., 159,1 млн в 1841 г., 392,6 млн руб. в 1856 г., однако чем дальше, тем больше за счет помещаемых здесь средств Коммерческого банка. На 1856 г. они составляли 222 млн руб. (56%), еще 64 млн (16%) составляли переведенные средства приказов общественного призрения. Принятые самим банком вклады составляли 106,6 млн руб. (63,9 млн - частных лиц и 42,7 млн - «казенных мест»), т. е. всего 27% (на 1826 г. - 78,5%, на 1841 г. - 40,5%). Ссуд помещикам на 1843 г. было выдано на 30 млн, на 1856 г.* - на 30,3 млн (+ 19,7 млн под фабрики и дома), казначейству соответственно на 21 млн и 61 млн руб. (57% вкладов частных лиц и казенных мест). С учетом вкладов Коммерческого банка и приказов заимствования казны составляли 346,7 млн руб (88% общей суммы вкладов). Основными клиентами банка были столичная знать и крупные провинциальные помещики (ср. число душ на заложенное имение - 650) и выдача ссуд влиятельным лицам (или по просьбе таковых) часто сопровождалась отступлениями от правил и устава банка. Лидирующие позиции среди кредитных организаций в это время занимали Московская и Петербургская сохранные казны. Их совокупный основной капитал уже к 1823 г. составлял 24 млн руб., к 1856 г. увеличившись до 66 млн (у Заемного банка - 13 млн). Вкладов на 1823 г. они привлекли на 91 млн, на 1843 г. - на 302 млн, на 1856 г. - на 478 млн руб. Распоряжение 1812 г. о прекращении выдачи ссуд сохранные казны не затронуло и в 1812 - 1823 гг. они оставались единственным источником кредита для землевладельцев. На 1823 г. последним было выдано ссуд на 96 млн руб., на 1843 г. - на 296 млн, на 1856 г. - 341,3 млн (в т. ч. 1,2 млн под незаселенные имения и + еще 1,7 млн под дома и фабрики) - под залог 5,2 млн душ (у Заемного банка - 600 тыс. душ). Заимствования казначейства эти учреждений также затрагивали меньше - на 1823 г. 12 млн, на 1843 г. - 42,5 млн, на 1856 г. - 169 млн (+ 6 млн заимствовано ведомствами). Приказы общественного призрения (с 1802 г. ведавшиеся МВД) играли роль местных ипотечных банков, выдавая сравнительно небольшие ссуды, в основном, под населенные имения. В городах ссуды давались под каменные дома вне зависимости от сословной принадлежности владельца. В поисках клиентуры приказы приспосабливались к местным условиям - в Архангельске кредитовали купцов, на Дону - торговых казаков и т. д. На 1823 г. во всех приказах имелось вкладов на 9 млн руб., к 1843 г. - на 43,2 млн, к 1856 г. - на 110 млн руб. Ссуд землевладельцам было выдано соответственно на 12,5 млн, 37 млн и 51,1 млн (в т. ч. 5,1 млн под незаселенные имения). 2,7 млн руб. было дано под дома и фабрики. Свободные капиталы приказов передавались в Заемный банк для приращения и также заимствовались казной: на 1843 г. - 11,5 млн, на 1856 г. - 64 млн руб. В целом, за 1800 - 1823 гг. сумма вкладов в казенных учреждениях выросла с 30 до 131 млн руб., объем ссуд - с 80 до 121 млн руб., позаимствования казначейства на 1823 г. составляли 32 млн руб. К 1859 г. сумма вкладов достигала уже 970 млн руб., ссуд под населенные имения было выдано на 425 млн руб., позаимствования казначейства составляли 521 млн руб. Масштабные заимствования из средств казенных банков позволяли правительству отказаться от размещения внутренних и внешних займов. Удельный вес этих займов в составе государственного долга вырос с 11-16% в 1820-х до 46% в середине века.
* Без учета средств Коммерческого банка и приказов.
Кредит и землевладение По данным 8-й ревизии 1834 г. в империи имелось св. 127 000 дворянских семей (примерно 0,5 млн чел.), из них землевладельцами являлось 109 400 семей. Большинство из них относилось к мелкопоместным - 88 800 семей (69,9%) имели менее 100 душ, владельцы поместий среднего размера (100 - 500 душ) составляли 13,2% от общего числа, крупнейшие владельцы (более 1000 душ) - 1,1% (1453 семьи). К 1859 г. дворянство владело 105 млн десятин земли, крепостных крестьян имелось 11 млн душ м. п. (всего 23,1 млн чел.). Общая стоимость населенных имений оценивалась в 1 375 млн руб. серебром (11 млн душ х 125 руб.). «Незаселенных земель» имелось 20 млн десятин - с 1801 г. помимо дворян их могли приобретать также купцы, мещане, государственные крестьяне. Автор приводит также любопытные сведения взятые из некоего проекта учреждения частного банка 1850-х годов. Авторы проекта оценивали незаселенные имения в 60 млн руб. (3 руб. десятина), имеющиеся 5 000 заводов, фабрик, рыбных промыслов в 250 млн руб. (в среднем - по 50 тыс.), 734 000 лавок каменных и деревянных - в 22 млн (в среднем - 300 руб.), домов в 678 городах, каменных (55 200) в 552 млн руб. (в среднем - 10 000 руб.), деревянных (555 200) - в 277,6 млн руб. (по 500 руб.). Задолженность землевладельцев казенным кредитным учреждениям в первой половине столетия постоянно росла - к 1812 г. было заложено 1,2 млн душ (12%), к 1823 г. - 2,1 млн (20,2%), к 1833 г. - 4,5 млн (43,2%), к 1843 г. - 6,4 млн (52,4%). К середине века темпы роста задолженности существенно сократились, видимо из-за физического исчерпания ресурса - на 1856 г. было заложено 43 569 имений (39,1%) и 6,6 млн душ (61,7%), на 1859 г. - 44 162 имения и 7,1 млн душ (66%). Реальная закредитованность землевладельцев была видимо, как и ранее, выше - за счет займов у ростовщиков. Общая сумма выданных землевладельцам ссуд выросла с 64 млн в 1812 г. и 90 млн в 1823-м до 425 млн в 1859 г. Точных данных о закредитованности различных категорий землевладельцев нет, по некоторым оценкам было заложено 90% крупнейших (более 1000 душ), до 80% крупных (500 - 1000 душ), 60-66% средних (100 - 500 душ), ок. 40% мелких (20 - 100 душ) и не менее 30% мелких (до 20 душ). К 1859 г. основная масса земель была заложена в сохранных казнах - 28 530 из 44 162 имений (65%) и 5 546 099 из 7 091 008 душ (78%) - на общую сумму 345,974 млн руб. (81%). Следом шли приказы общественного призрения - 14 673 имения (33%) с 922 820 душами (13%) - на 47,331 млн руб. Последним Заемный банк - 959 имений (2%) с 622 089 душами (9%) - на 32,198 млн руб. (8%). В целом, в Заемном банке закладывали имения в основном крупнейшие владельцы (среднее число душ на заложенное имение - 650), среди клиентов Петербургской сохранной казны преобладали крупные (300), Московской - средние (150), приказов общественного призрения - средние и мелкие владельцы (63). Теоретически имеющаяся задолженность не должна была существенно обременять землевладельцев - при средних показателях выплаты по ссуде не должны были превышали 10% дохода на душу, однако фактически, с учетом реального числа крестьян-плательщиков (без учета дворовых, беглых, умерших и пр.) и прочих обстоятельств (неурожаи и т. д.) они могли достигать 2/3 или даже 3/4 валового дохода землевладельца.
Ликвидация дореформенной кредитной системы До 50-х годов правительству удавалось более-менее поддерживать баланс между вкладной и ссудной операциями казенных кредитных учреждений. Однако в 50-х гг. темпы роста объемов ссудной операции стали все более сокращаться, а вкладной продолжали все более возрастать. В 1855 г. превышение вкладов над ссудами составило 20 млн руб., в 1856 г. - 89 млн, а в 1857 г. - уже 145 млн руб. По предложению министра финансов П. Ф. Брока в 1857 г. проценты по вкладам были понижены с 4 до 3%. Предполагалось вытолкнуть этим лишние вклады из банков (заодно способствовав вложению денег в открывающиеся акционерные компании). Однако правительство перестаралось, спровоцировав массовый отток вкладов (чему способствовало и появление альтернативы банковским вложениям - в лице упомянутых акционерных обществ). Финансовые резервуары казенных банков начали быстро мелеть. Правительство пыталось спасти положение предлагая вкладчикам конвертировать вложения сначала в бессрочные 4-процентные облигации (при этом вклад было забрать уже нельзя), затем в 5-процентные 37-летние облигации, однако успеха не имело - в 1859 г. востребование вкладов превысило поступление на 104 млн руб. Стало понятно, что спасти существующую систему уже нельзя и в 1860 гг. Заемный и Коммерческий банки были ликвидированы, их активы и пассивы переданы созданному Государственному банку. В том же году прекратили свои операции сохранные казны, также передав дела Государственному банку, позднее (1865 - 1866 гг.) к ним присоединились и приказы общественного призрения. Вопрос задолженности помещиков был решен в ходе выкупной операции при освобождении крепостных крестьян. Большая часть задолженности казенным кредитным организациям была зачтена в сумму выдаваемых государством выкупных платежей. Всего в 1861 - 1906 гг. помещики получили от казны 586 млн руб. ценными бумагами (еще 315 млн - 74% задолженности было зачтено в качестве уплаты долгов). До образования новой кредитной системы выкупные платежи были фактически единственным источником капитала для землевладельцев. Крестьяне в в 1861 - 1906 гг. выплатили казне в счет выкупных платежей 1,6 млрд руб.
1861 - 1917 годы читать дальше Пореформенная кредитная система Формирование новой кредитной системы началось созданием в 1860 г. нового Государственного банка. Поначалу он являлся фактически государственным коммерческим банком - принимал вклады, выдавал ссуды под залог, вел операции с ценными бумагами и пр., подчиняясь напрямую Министерству финансов. Помимо прочего на банк были возложены ликвидация долгов прежних казенных банков и проведение выкупной операции, позднее - поддержка других казенных кредитных учреждений (Дворянского и Крестьянского банков). За счет сосредоточенных в нем свободных средств казначейства, вкладов и пр. банк напрямую кредитовал предприятия и целые отрасли хозяйства. С конца девятнадцатого столетия он все более трансформировался в центральный банк западноевропейского типа, прибегая к опосредованным формам кредита через акционерные коммерческие банки. С 1897 г. Государственный банк сделался центральным эмиссионным банком эмитируя собственные банкноты - кредитные билеты, свободно обмениваемые на золото. К 1914 г. на Государственный банк приходилось 16,4% активов и 18,5% пассивов всех банковских учреждений империи. Под управлением банка находилась также сеть государственных сберегательных касс (к 1913 г. - 8 000 касс с общей суммой вкладов 1,6 млрд руб.), их вклады гарантировались государством, помещаясь в государственные займы и гарантированные ценные бумаги. Важнейшим звеном кредитной системы империи были акционерные коммерческие банки (всего ок. 50). Банки принимали вклады, выдавали ссуды, вели операции с ценными бумагами и т. д. К 1913 г. на коммерческие банки приходилось 68% активов и 66% пассивов кредитных учреждений (5,5 и 4,1 млрд руб.). Крупнейшими коммерческими банками к 1913 г. являлись Русско-Азиатский, Русский для внешней торговли, Азовско-Донской, Петербургский международный и Русский торгово-промышленный - на них к этому времени приходилось 48,3% всех активов коммерческих банков. Помимо банков в империи действовали также банкирские дома и конторы, сочетавшие, как правило, банковскую деятельность с иной (торговой и пр.). В отличии от акционерных банков деятельность банкирских домов и контор строго не регламентировалась и сопровождалась разнообразными махинациями и скандалами. В первые два десятилетия после отмены крепостного права (и до становления акционерных банков) они играли важную роль в экономике империи. В начале XX в. часть банкирских домов (Рябушинских, Юнкера, Вавельберга и пр.) трансформировалась в акционерные банки. К 1914 г. банкирских домов имелось ок. 50 (с конторами - 119). Заметную роль играли также общества взаимного кредита (составлявшие капитал из взносов своих членов и кредитовавшие только членов общества). На 1913 г. их имелось 1 108, а активы и пассивы обществ составляли соответственно 12,2 и 10,8% процентов общего баланса. Городские общественные банки управлялись муниципальными властями, капитал их формировался за счет средств городов. Помимо ведения прочих операций они могли давать ссуды частным лицам под залог городской недвижимости и кредитовать муниципалитеты и земства. Прибыль их часто пускалась на городские и благотворительные нужды. На 1913 г. их активы и пассивы составляли 3,4 и 3,8% от общих. В начале XX в. большое развитие получили учреждения мелкого кредита - кредитной кооперации (кредитные товарищества, ссудо-сберегательные товарищества, земские кассы мелкого кредита) кредитовавшие в основном крестьян (под залог с/х продукции, инвентаря, поручительство). К 1913 г. 18 000 кооперативов объединяли 10 млн чел. В 1912 г был создан центральный кооперативный банк - Московский народный.
Ипотечные кредитные учреждения Новая система ипотечного кредитования сложилась к концу 1880-х годов и состояла из государственных, акционерных, сословных, общественных и взаимных учреждений. Государственные ипотечные учреждения появились вновь только в 80-х годах - в 1882 г. был учрежден Крестьянский поземельный банк, а в 1885 г. - Дворянский земельный банк, задачами которых было соответственно «оказывать содействие крестьянам к приобретению в собственность предлагаемых для продажи земель» и поддержка «землевладения потомственных дворян». К 1 января 1915 г. на них приходилось 50,3% (36 + 24,3) всех выданных в империи поземельных ссуд, на общую сумму 2 236,3 (1 350,7 + 911,6) млн руб. Акционерные земельные банки были учреждены в 1871 - 1872 гг., всего их имелось 11 - Московский, Петербургско-Тульский, Харьковский, Полтавский, Бессарабско-Таврический, Нижегородско-Самарский, Киевский, Виленский, Ярославско-Костромской, Донской и (до 1884 г.) Саратовско-Симбирский. Банки выдавали ссуды представителям всех сословий под залог как сельской, так и городской недвижимости. К 1 января 1915 г. на них приходилось 24,9% сельских (938,4 млн) и 22% городских (370,3 млн) ссуд. В Новороссии большую роль играл учрежденный в 1864 г. Земский банк Херсонской губернии. К земству, несмотря на название, он никакого отношения не имел и представлял собой всесословное общество взаимного кредита, созданное на средства землевладельцев Херсонской губернии. Позднее он распространил свою деятельность и на соседние губернии и в начале XX в. был уже одним из крупнейших частных земельных банков империи (6,4% выданных сельских ссуд на 1 января 1915 г.). Попытки создания аналогичных обществ в других регионах успеха не имели, однако в 1868 г. было учреждено всероссийское Общество взаимного поземельного кредита. Несмотря на поддержку правительства деятельность его оказалась малоуспешной и в 1891 г. общество было присоединено к Дворянского банку на правах Особого отдела. В 1873 г. был создан еще один общероссийский банк - Центральный банк русского поземельного кредита, учрежденный рядом российских банкиров и биржевых деятелей. Он задумывался как банк-посредник для привлечения иностранного капитала для кредитования землевладения в России. Бизнес-схема банка включала скупку закладных листов русских банков и кредитных обществ, депонирование их в Государственном банке и выпуск под их обеспечение собственных закладных листов (в металлических деньгах) с последующим размещением за границей. Поначалу операции банка развивались успешно, однако падение курса бумажного рубля в конце 70-х поставило на них крест. С 1877 - 1878 гг. банк существовал на дотации правительства, расплачиваясь по старым долгам и в 1893 г. был окончательно ликвидирован. На окраинах империи продолжали действовать возникшие ранее учреждения - Курляндское кредитное общество Лифляндское и Эстляндское дворянские кредитные общества, Земское кредитное общество Царства Польского, Общество взаимного кредита Виленской губернии (1830), дополнившиеся сословными Дворянскими земельными банками Тифлисской (1875) и Кутаисской (1876) губерний. Продолжал действовать и сословный Нижегородский Александровский банк. Выдачей ссуд под городскую недвижимость занимались городские кредитные общества и общественные банки, а также (с некоторыми ограничениями) акционерные земельные банки. Городские кредитные общества представляли собой общества взаимного кредита, к началу 1915 г. на них приходилась подавляющее большинство «городских» ссуд - 73,6% (1 225,1 млн руб.). Акционерные банки к этому времени выдали 22% городских ссуд (370,3 млн), общественные банки - всего 4,4% (73,6 млн).
К началу XX в. ипотечный кредит получил большое развитие в империи - на 1 января 1915 г. было выдано ссуд на 5,5 млрд руб. (3,8 млрд - «сельских» и 1,7 млрд - «городских»). Заемщиками ипотечных банков являлись 2/3 землевладельцев и значительная часть домовладельцев. Стоимость казенных и частных ипотечных ценных бумаг находившихся в обращении на 1 января 1914 г. (5,2 млрд руб.) почти вдвое превышала стоимость акций и облигаций частных обществ (2,7 млрд руб.) и составляла 37,7% стоимости всех ценных бумаг на рынке России. Ипотечные бумаги считались надежным вложением обеспечивавшим высокий доход и пользовались большим спросом как у банков и пр., так и у частных лиц. В отличии от дореформенной практики средства для выдачи ссуд ипотечные банки привлекали путем выпуска и размещения ипотечных облигаций - закладных листов (акционерные общества - еще и акций), являясь таким образом посредником между владельцем капитала и владельцем недвижимости. Ссуда заемщику как правило выдавалась не деньгами, а закладными листами, которые заемщик мог продать по текущей рыночной цене (как правило ниже номинала, проценты при этом платились с номинальной суммы), заложить или использовать в качестве обеспечения.
Развитию ипотечного кредитования способствовала активизация оборота земли и «строительная горячка» охватившая города империи к концу девятнадцатого столетия. Дворянство владевшее ко времени отмены крепостного права 87 млн десятин (из 101 млн десятин частных земель) за последующие полвека утратило более половины земель и к 1914 г. владело 42 млн десятин. Всего в 1863 - 1914 гг. дворянами было продано почти 100 млн. десятин (на 5 млрд руб.), куплено - почти 54 тыс. десятин (на 2,484 млрд руб.). Крестьяне на 1877 г. имели 131, а на 1905 г. - почти 138 млн десятин надельной земли, частной земли к 1861 г. они имели 2,7 млн десятин, купив в 1863 - 1914 гг. еще почти 34 млн десятин (на 2,278 млрд руб.) и продав 9,6 млн. (на 648 млн руб.). Частное землевладение крестьян к 1915 г. увеличилось до 33,695 млн десятин (16,6 млн в индивидуальном и 17,094 млн в коллективном владении). Всего в 1863 - 1914 гг. было заключено 1 632 817 сделок купли - продажи земли, продано св. 161 млн десятин земли на общую сумму почти 9 млрд руб.
Акционерные земельные банки читать дальшеК началу 1870-х годов в империи имелось только два кредитных ипотечных учреждения - Херсонский земский банк и Общество взаимного поземельного кредита, чья деятельность не в состоянии была удовлетворить потребность землевладельцев в кредите. Образовавшуюся пустоту постарались заполнить предприимчивые люди - в 1871 - 1872 гг. было учреждено сразу 11 акционерных земельных банков - Московский, Петербургско-Тульский, Харьковский, Полтавский, Бессарабско-Таврический, Нижегородско-Самарский, Киевский, Виленский, Ярославско-Костромской, Донской и Саратовско-Симбирский. Все они, кроме Саратовско-Симбирского, обанкротившегося в 1884 г., действовали до 1917 г. Новых акционерных банков больше не создавали - на рассмотрении в Министерстве финансов к 1872 г. находились проекты еще 12, однако в правительстве возобладало отрицательное отношение к открытию новых акционерных учреждений и утверждены они не были. Каждый из земельных банков имел право вести операции только в определенном ему районе (обычно несколько соседствующих губерний), границы этих районов позднее не раз расширялись, но с условием чтобы на территории одной губернии одновременно действовало не более двух акционерных земельных банков. Так, на территории Полтавской губернии действовали только Харьковский и Полтавский банки, Черниговской - Полтавский и Киевский и т. п. Долгосрочные ссуды давались, под залог земли - на срок от 18 лет 7 месяцев до 61 года 8 месяцев, городской недвижимости - на срок от 18 лет 7 месяцев до 36 лет 4 месяцев, в размере не более 60% оценочной стоимости, (по уставу) закладными листами по нарицательной стоимости. Теоретически банк мог взять на себя реализацию закладных листов только по просьбе заемщика, однако на практике банки часто сами реализовывали закладные листы (нередко оптом, через коммерческие банки или банкирские дома) вручая заемщику деньги по их курсовой стоимости. Курс закладных листов был важен прежде всего для заемщиков (высокий курс удешевлял кредит), банки от него непосредственно не зависели, получая процент от нарицательной стоимости листов, однако высокий курс закладных листов привлекал новых заемщиков и был выгоден и банку. Краткосрочные ссуды давались под уже заложенные по долгосрочной ссуде земли в размере не более 10% от оценки (и не более 60% оценки вместе с долгосрочной), на 1-3 года, наличными деньгами из прибыли банка. Допускался также перезаклад с переоценкой имущества. Платежи по ссудам состояли из процента роста (2,5 - 3%, в зависимости от срока), процента на погашение (1,3 - 1,5%) и платежа в пользу банка (0,5% с постепенным уменьшением - в запасной капитал, на дивиденд и расходы по управлению), всего взималось от 5 до 6,5%. Ниже впрочем автор указывает, что на 1897 г. акционерные банки при 10-летней ссуде брали 13% годовых, при сроке в 20 лет и 7 месяцев - 8%, при сроке ссуды в 51 год и 9 месяцев - 5,5%. При просрочке выплат заемщику давалось 2,5 льготных месяца на уплату, после чего в газетах за счет заемщика публиковалось объявление о выставлении имущества на продажу. Имущество должника банк не мог задерживать у себя и обязан был так или иначе продать в течении года. Подобные продажи часто приносили банкам убытки и они в целом не стремились доводить дело до публичных торгов - в 1895 - 1899 гг. продавалось 4 - 5% «опубликованных» владений. Оценка закладываемого имущества могла быть «нормальной» (по документам, без осмотра на месте и по средним оценкам данной местности) и «специальной» (с осмотром на месте, обычно для учета факторов повышающих стоимость). В подавляющем большинстве случаев использовалась последняя - для повышения стоимости залога, что было выгодно и банку и заемщику. Наиболее высоко оценивалась земля вблизи больших городов, выгодно расположенная или занятая высокодоходными культурами. Так, в 1911 г. в Петербургском уезде оценочная стоимость доходила до 709 руб. за десятину (средняя по губернии - 68,4 руб.), в Московском уезде - до 1 466 руб. (средняя по губернии - 156,6 руб.), в окрестностях Таганрога до 833 руб. (средняя по области - 201,3 руб.), в Сочинском округе в 1912 г. до 1 573 руб. и т. д. Стоимость выпущенных банком закладных листов не должна была превышать сумму долгосрочных ссуд и более чем в 10 раз превосходить сумму акционерного (складочного) и запасного капиталов. Запасной капитал формировался за счет отчислений из чистой прибыли и предназначался для временной компенсации неполученных платежей от заемщиков и выдачи дивиденда акционерам (если для этого не хватало чистого дохода банка). Запасной капитал не должен был превышать 1/3 акционерного и (как и 1/20 часть акционерного) помещался государственные процентные бумаги или гарантированные государством облигации и размещался на текущем счете или вкладе в Государственном банке. Портфель ценных бумаг обычно включал закладные листы государственных земельных банков, акции железных дорог, облигации госзаймов и пр. Так, у Донского банка на 1 января 1913 г. 48,3% пакета составляли закладные листы Дворянского банка; 33,1% - облигации железных дорог; 13,3% - государственные займы и рента; 5,3% - свидетельства Крестьянского банка. Основную часть прибыли банка составляла разница между платежами по ссудам и выплатами держателям закладных листов. 5% чистой прибыли отчислялось в запасной капитал, остаток (если он не превышал 10% акционерного капитала) шел на выплату дивиденда по акциям. Основную массу заемщиков банков составляли частные землевладельцы, среди которых видимо преобладали дворяне. На 1889 г. дворяне (потомственные и личные, без разделения) составляли в целом 64,9% заемщиков, купцы - 13,5%, крестьяне - 7,3%, мещане - 2,3%, лица разного звания - 11,7%, духовенство - 0,3%. Состав заемщиков разных банков серьезно различался, так, доля дворян достигала максимума в Киевском и Виленском - 89,2% и 75,4% и минимума в Донском - 39,7%. Крестьян больше всего кредитовали в Донском и Бессарабском - 25,6 и 15% и почти не замечали в Полтавском - 2,9%. Доля купцов достигала максимума в Ярославско-Костромском и Московском - 25,8 и 24,6% и минимума в Виленском - 2,2%. Сводных сведений о сословном составе заемщиков в последующие годы не имеется. Основная масса ссуд выдавалась в «капиталистических» регионах с наиболее высоким уровнем развития капиталистических аграрных отношений - Прибалтика, Привисленский край, Новороссия, Правобережная Малороссия, Минская, Саратовская, Петербургская, Московская, Ярославская губернии: 59 и 59,1% всех выданных ссуд и 60 и 53,9% всех заложенных земель на 1895 и 1915 гг. В целом, к концу XIX в. в пределах Европейской России в акционерных банках было заложено ок. 4,3% мелких (до 100 десятин); 17,4% средних (100 - 500); 22,1% крупных и 23,8% очень крупных (500 - 1000 и 1000 - 5000) и 13,6% крупнейших (св. 5000) владений. К 1913 году среди заемщиков владельцев менее 10 десятин имелось 2,4%, владельцев 10 - 50, 51 - 500, 501 - 2000 десятин соответственно 27%, 51,7% и 14%, владельцев 2001 - 10 000 десятин и св. 10 000 десятин - 4 и 0,9%. При этом 59,6% заложенной земли приходилось на крупнейших владельцев (более 10 000 десятин), 17% на владельцев 2001 - 10000 десятин, 13,4% - на владельцев 501 - 2000 десятин и 9,1% на владельцев 51 - 500 десятин, на прочих приходилось менее процента. Банки считали невыгодным давать ссуды под залог имуществ оцениваемых менее чем в 3000 руб.и мелкими и мельчайшими владельцами интересовались мало. Единственным исключением был Полтавский банк, активно работавший с подобными клиентами. Земельные банки поддерживали тесные связи с коммерческими банками и банкирскими домами. Не имея собственного развитого аппарата для работы с клиентами они поручали коммерческим банкам выплату ссуд, оплату купонов акций и закладных листов и пр. Для ведения расчетов свободные средства земельных банков помещались в коммерческие на текущие и корреспондентские счета. Часть земельных и коммерческих банков имела общих владельцев и земельные банки в таких случаях вели большую часть расчетов через банки своих собственников. Так, Московский и Ярославско-Костромской земельные банки были фактически собственностью семьи Л. С. Полякова и вели расчеты в основном через банкирский дом Полякова и принадлежащие ему банки (Московский международный и пр.). Чрезмерная концентрация средств в одном коммерческом банке могла создать земельному банку проблемы в случае краха коммерческого (что и проявилось в 1901 - 1902 гг. при падении «империи» Л. С. Полякова) и в апреле 1902 г. правительство ввело соответствующие ограничения, вынудив земельные банки рассредотачивать свои средства. К началу Мировой войны все земельные банки контролировались или были тесно связаны с крупнейшими русскими финансовыми группами - Петербургского Международного, Азовско-Донского, Русского для внешней торговли и Петербургского Учетного и ссудного банков, Рябушинских и Поляковых. Так, Донской земельный банк полностью контролировался группой Азовско-Донского банка, а Харьковский - группой Рябушинских, группа Петербургского Международного банка была тесно связана сразу с пятью земельными, контролируя (при участии других групп) Киевский, Полтавский и Нижегородско-Самарский, имея твердые позиции в Бессарабско-Таврическом и определенное влияние в Петербургско-Тульском и т. п. Иностранные ипотечные банки к непосредственному участию в деятельности русских не допускались. Деятельность банков довольно плотно контролировалась государством - Кредитной канцелярией (Особенной канцелярией по кредитной части) Министерства финансов, утверждавшей в частности выдачу всех ссуд, выпуск акций и закладных листов. Со временем этот контроль в целом усиливался, чему способствовали вскрывшиеся злоупотребления в Виленском банке (1898), едва не случившийся крах Харьковского банка (1901) и падение «империи» Л. С. Полякова, затронувшее контролируемые им Московский и Ярославско-Костромской банки (1901 - 1902). В 1901 г. был введен институт специальных уполномоченных Министерства финансов, наблюдавших за деятельностью банков, в 1902 г. министр финансов получил право по собственному усмотрению проводить в них ревизии, в том же году были ограничены городские операции банков (не более 1/3 общего объема ссуд) и т. д. В целом однако правительство стремилось скорее к сотрудничеству с банками, обсуждая с ними все затрагивающие их мероприятия. Деятельность самих банков координировалась регулярно проводимыми Съездами представителей учреждений русского земельного кредита и их постоянно действующим органом - Комитетом съездов, посредством которого поддерживалась и связь с правительством. Историю деятельности земельных банков автор подразделяет на несколько этапов. На первом (1874 - 1884 годы) банки действовали имея только двух конкурентов - преуспевавший Херсонский земский банк и «Общество взаимного поземельного кредита», бодро начавшее (к 1878 г. выдано ссуд на 190 млн руб.), но не пережившее финансового кризиса конца 70-х. Акционерные банки напротив в целом успешно развивались - общий объем выданных ими земельных ссуд вырос в 3,4 раза, городских - в 2,3 раза, составив 284,3 млн руб. (217,6 + 66,7). В области городского кредитования впрочем они безнадежно уступали городским кредитным обществам выдавшим к 1884 г. ссуд на 405,5 млн. Общий акционерный капитал банков составлял к 1884 г. 31,2 млн руб., запасной - 2,8 млн. Заложено в банках к этому времени было 12,339 млн десятин - 12% всей частновладельческой земли и 54% всех частных земель находящихся в залоге. Средняя цена оценки земли составляла от 10,6 до 22,3 руб. за десятину, курс 5-процентных закладных листов нарицательной стоимостью в 100 руб. колебался в районе 80-90 руб., средний дивиденд по акциям составлял от 9,7 до 12,1%, общая валовая прибыль на 1884 г. - 6,4 млн руб. Крупнейшим из банков в этот период был Московский, опережавший прочие по всем показателям и выдавший к концу 1884 г. ссуд на 67,6 млн руб. За ним шли Харьковский (45,2 млн) и Петербургско-Тульский (35,1 млн). Последний был единственным банком имевшим право работать в обеих столицах и единственным у которого городских ссуд было выдано больше сельских (23,4 млн). Замыкали список Донской (5,6 млн) и Ярославско-Костромской (4,1 млн). Последний вообще с трудом пережил этот период, неся убытки и прекратив выплату дивидендов. Саратовско-Симбирский банк в 1884 г. обанкротился. Относительно жесткие условия кредитования акционерных банков вызывали большое недовольство дворянства, привыкшего к щадящим условиям казенного кредита и на втором этапе (1885 - 1899) деятельности у них появился серьезный конкурент - государственный Дворянский земельный банк. Под давлением правительства, стремившегося к удешевлению ссуд, в 1891 г. банки вынуждены были конвертировать 6-процентные закладные листы в 5-процентные и снизить процент роста по ссудам с 6 до 5%, а в 1894 - 1899 гг. сократить платежи заемщиков в пользу банка с 1 до 0,5%. С 1896 г. 5-процентные закладные листы конвертировались уже в 4,5-процентные. Снижение платежей заемщиков впрочем способствовало увеличению спроса на займы и в целом пошло на пользу и самим банкам. Несмотря на усиление конкуренции к концу века они оставались основой системы ипотечного кредитования. Общая сумма выданных банками долгосрочных ссуд к началу 1900 г. составляла 858,4 млн руб. (+22 млн краткосрочных) - 479,3 млн земельных и 379,1 млн городских. Впрочем, рост обеспечивался прежде всего за счет городских ссуд, на рынке которых банки составляли уже серьезную конкуренцию кредитным обществам (на 1898 г. на них приходилось уже 32% всех городских ссуд). В области земельных они тоже пока удерживали лидерство - на 1895 г. 38% заложенных частных земель (16,495 млн десятин) против 24% у Дворянского банка. Акционерный капитал банков к 1 января 1900 г. вырос до 60,2 млн руб., запасной - до 30,7 млн. Валовая прибыль в 1899 г. - 14,5 млн, чистая - 11,09 млн руб. Курс сторублевых 5-процентных листов в начале периода составлял от 84 до 92 руб, а к 1897 г. от 100 до 102 руб., курс 200-250-рублевых акций к 1899 г. в 2-3 раза превышал номинальную стоимость. На третьем этапе (1900 - 1904 годы) ипотечным банкам пришлось действовать в условиях экономического кризиса. Вскрывшиеся злоупотребления в Харьковском и поляковских банках привели к усилению контроля со стороны правительства, были введены ограничения на предоставление городских ссуд (не более трети от общей суммы). Курс акций банков существенно понизился (на 100 - 150 руб.), у некоторых (Харьковский, Петербургско-Тульский) приближаясь к номиналу или даже опускаясь ниже номинала (Харьковский). Курс 100-рублевых закладных листов колебался между 86 и 95 руб. Несмотря на это, общее положение банков оставалось в целом неплохим (за исключением Харьковского, Ярославско-Костромского и Московского ставших жертвами дурного управления). Общая сумма выданных ссуд к началу 1905 г. увеличилась до 1 028 млн руб. (613,6 сельских, 415,2 - городских), акционерный капитал - до 71,2 млн, запасной - до 33,2 млн., валовая прибыль за 1904 г. составила 16,66 млн, чистая - 11,2 млн руб. По общему объему сельского кредитования акционерные банки впервые уступили Дворянскому - 29,5% (613,6 млн) против 34,6% (717,4 млн), хотя и продолжали удерживать в залоге больше земли - 37,7% (20,768 млн десятин) против 34,6% (16,670 млн десятин). Разразившаяся революция привела к резкому сокращению операций банков на четвертом этапе (1905 - 1907 годы) их деятельности. Ссуды почти не выдавались, курс акций и облигаций банков резко упал. К началу 1907 г. общая сумма выданных ссуд сократилась до 983,3 млн (сельских - выросла до 631,3 млн, городских - сократилась до 352,9 млн) руб., размеры акционерного и запасного капиталов почти не выросли - 71,8 и 34,3 млн соответственно. Цены акций снизились еще на 100 - 150 руб. и у некоторых банков вновь торговались ниже номинала (Харьковский, Петербургско-Тульский). Еще больше упал курс закладных листов, опускаясь в худшие моменты до 66 руб. и не поднимаясь выше 91 руб. Курс в 66-69 руб. делал получение ссуды в принципе бессмысленным для заемщика. Несмотря на все проблемы прибыль банков даже выросла - в 1905 г. составив 17,05 млн (чистая - 11,37 млн), а в 1907 г. - 19,48 млн (12,89 млн) - в основном за счет доходов по государственным бумагам в которых банки обязаны были держать капиталы и пеней за просрочку платежей. Начавшийся в последующие годы экономический подъем привел к существенному улучшению положения банков на пятом этапе (1908 - 1913 годы) их деятельности. Общий объем выданных ссуд вырос до 1 292,2 млн руб. (899,5 и 392,7 млн). К началу 1914 г. в банках было заложено 59 304 единиц земельного имущества, общей площадью 24,4 млн десятин и стоимостью в 5,2 млрд руб. Акционерный капитал банков достиг 90,3 млн, запасной - 50 млн руб. Акционерные банки вновь обошли Дворянский банк по общей сумме ссуд - 899,5 против 774,4 млн руб. к 1 января 1914 г. и продолжали опережать по площади заложенной земли - 24,4 млн против13,9 млн десятин. Валовая прибыль в 1913 г. достигла 24,19 млн, чистая - 16,82 млн руб. Цена акций банков в 2,5-3 раза превышала номинал - у лучшего по этому показателю Московского банка в 1914 г. средняя цена 250-рублевой акции составляла 785 руб., у худшего Харьковского 200-рублевая оценивалась в среднем в 437 руб. Дивиденды по акциям в 1911 - 1913 гг. колебались от 13% (Харьковский) до 18% (Московский банк). Коммерческие банки в эти годы платили от 9 до 16%, страховые общества - ок. 8%, промышленные компании - от 6 до 12%. Курс закладных листов с 72 - 89 рублей в 1908 г. вырос до 84 - 93 руб. в 1911 г. (за последующие годы автор данных не приводит). Первое место среди земельных банков к началу 1914 г. почти по всем показателям занимал Московский (168 млн ссуд), за ним шли, бывший долгие годы аутсайдером, Донской (158,2 млн) и Харьковский (152,8 млн). Замыкал список безнадежный аутсайдер, уступавший конкурентам по всем статьям - Ярославско-Костромской банк (57,6 млн).
Последний, шестой этап (1914 - 1917 годы), пришелся на Мировую войну. С началом войны выдача ссуд резко сократилась, резко сократился и выпуск закладных листов (за второе полугодие 14-го - в 8 раз). Петербургская биржа в июле 1914 - январе 1917 гг. была закрыта и систематических данных о курсах ценных бумаг не имеется. Частная торговля ценными бумагами продолжалась и по имеющимся данным в 1914 - 1915 гг. курс закладных листов составлял 77 - 86 руб., а курс акций банков к 1 января 1916 г. - от 360 (Петроградско-Тульский) до 750 (Московский) руб. К 1 января 1917 г. общий объем ссуд составлял 1304,4 млн руб.*, в т. ч. сельских - 946,7 млн, городских - 357,7 млн, т. е даже несколько вырос по сравнению с 1914 г. Сумма акционерных капиталов составляла 91,6 млн, запасных - 51,65 млн. Банки продолжали получать прибыль - 26,42 млн (чистая - 16,34 млн) за 1916 г. и выплачивать дивиденды (15-16% в 1914 - 1916 годах). Прибыль банков даже несколько увеличилась за годы войны (как и 1905 - 1907 гг. за счет доходов от госбумаг и пеней) и в целом их положение к 1917 г. выглядело вполне устойчивым. После Февраля земельные банки продолжали функционировать и даже продолжали выдачу ссуд в каких-то объемах. Временное правительство в целом шло им навстречу утвердив, в частности, в марте ранее разработанные правила выдачи ссуд городам (на максимально выгодных для банков условиях). Большевики в декабре 1917 г. объявили о ликвидации земельных акционерных банков и аннулировании их ценных бумаг - акций и закладных листов. В январе - феврале 1918 г. были захвачены находившиеся в Москве и Петрограде Московский, Петроградско-Тульский, Нижегородско-Самарский, Ярославско-Костромской и эвакуированный в Петроград Виленский. Остальные банки находились на территориях большевиками не контролируемых и продолжали действовать еще какое-то время (до 1920 г.). Ликвидацией дел банков занимались большевистские ликвидационные комиссии, трудившиеся с соответствующей эффективностью - в апреле 1920 г. Наркомфин и Госконтроль обнаружили, что на содержание комиссий потрачено 16 млн руб., а взыскано ими с должников - 4,5 млн. В мае 1920 г. ликвидационные работы были прекращены постановлением СНК.
* Все цифры видимо без учета инфляции, соответственно можно предположить что в твердых ценах банковские показатели сократились?
2-я частьГосударственный Дворянский земельный банк читать дальшеВ начале царствования Александра III правительство вернулось к идее поддержки дворянского землевладения льготным кредитом. Облик будущего Дворянского банка формировался в ходе борьбы между Министерством финансов (стремившимся придать ему всесословный и коммерческий характер) и консервативными кругами (защищавшими сословный и попечительский статус создававшегося учреждения) и был соответственно плодом компромисса. Основы деятельности банка определялись «Положением о Государственном Дворянском банке», утвержденным императором в июне 1885 года. В соответствии с ним задачей банка являлась поддержка «землевладения потомственных дворян посредством выдачи им ссуд под залог принадлежащей им земли». Поначалу банк действовал в великорусских губерниях, с 1891 г. также и в Закавказье, с 1894 г. - в Западном крае (Виленская, Ковенская, Гродненская, Минская, Витебская, Могилевская, Киевская, Подольская губернии). Банк подчинялся непосредственно министру финансов, управляющий банка (бывший одновременно управляющим Крестьянским банком) назначался высочайшим указом, совет банка, помимо лиц назначаемых министром финансов (не более 9) и представителя Государственного контроля, включал представителей дворянства (не более трех, из числа членов отделений). На местах дела банка вели его отделения, помимо управляющего и нескольких членов-оценщиков также включавшие представителей дворянства (по 2 человека от каждой губернии, на территории которой действовало отделение, избираемых губернским дворянскими собраниями на 3 года). Контроль за деятельностью банка обеспечивался министерством финансов и Государственным контролем. Средства банка формировались (как и у акционерных) в основном за счет реализации закладных листов, запасной капитал - за счет единовременного выпуска 5-процентных закладных с выигрышами листов, а затем за счет доходов банка (за вычетом расходов на управление и содержание). В 1885 - 1889 гг. выпускались 5-процентные закладные листы (реализованы по курсу 98-100%); в 1892 - 1894 гг. - 4,5-процентные (в них конвертированы и ранее выпущенные, курс - 98-100%); в 1895 - 1897 гг. - 4-процентные (курс - 96-98%); в 1897 - 1903 гг. - 3,5-процентные (средний курс - 97%, но в 1904 г. - всего 81%); в 1903 - 1906 гг. вновь выпускались 4-процентные листы (курс которых снизился с первоначальных 94-95% до 67-72% в 1906 г.); с 1906 г. банк вернулся к выпуску 4,5-процентных и 5-процентных листов. Закладных с выигрышами листов было выпущено в 1889 г. на 80 млн руб (800 000 100-рублевых облигаций), помимо обычного дохода в 5% годовых, они погашались по прогрессивной шкале - по 130 руб. за лист в 1896 - 1901, по 135 руб. в 1901 - 1911, по 140 руб. в 1911 - 1916, по 145 руб. в 1916 - 1922 и по 150 руб. в 1922 - 1926 гг. Курс их достигал 200 - 250 руб. В результате этой финансовой операции банк получил в общей сложности 170 млн руб., погасив кредиты выданные ему на обзаведение Государственным банком (80 млн) и пополнив запасной капитал (90 млн). Позднее запасной капитал пополнялся уже из прибыли банка и шел (в 1890 - 1906 годах) на покрытие разницы между номинальной и курсовой стоимостью закладных листов (заемщик всегда получал 100 руб. наличными, а разница списывалась с запасного капитала). После 1906 г. ссуды вновь выдавались закладными листами, курсовых потерь банк не нес и запасной капитал использовался для компенсации разнообразных потерь по ссудам и пр. Всего (с учетом конверсий) в 1886 - 1909 гг. было выпущено листов на 1 270,5 млн руб. К 1909 г. в обращении находилось листов на 688,3 млн, к 1914 г. - на 852,1 млн (3,5-процентных - на 392,4 млн; 4-процентных - на 151,1 млн; 4,5-процентных - на 154 млн и 5-процентных - на 301,6 млн), к 1917 г. - на 919 млн (3,5-процентных - на 385,4 млн; 4-процентных - на 143,7 млн; 4,5-процентных - на 243 млн и 5-процентных - на 147 млн) руб. К 1914 г. закладные листы Дворянского банка составляли 14,2% всех ипотечных облигаций в обращении, а общая их стоимость (вместе с облигациями Крестьянского банка) - 9,6% всей стоимости ценных бумаг обращавшихся в империи. Ссуды банк выдавал только потомственным дворянам, под залог земельных владений вне городов, при этом оценочная стоимость имения должна была быть выше 1000 руб. (с 1890 г. - 500 руб.). В 1885 - 1890 и 1906 - 1917 гг. ссуды выдавались закладными листами, в 1890 - 1906 гг .- наличными деньгами. При этом требовалось чтобы закладываемое имение было свободно от долгов, при наличии долгов они погашались за счет назначенной к выдаче суммы. Первоначально существовало два срока погашения ссуд - 36 лет 7 месяцев и 48 лет 8 месяцев, позднее их число увеличилось до 9 - от 11 лет до 66 лет 6 месяцев. Ссуды выдавались под 5,5% годовых (роста), с 1899 г. - под 4,5% (частные банки брали 6,2 - 7,5%). Размер ссуды определялся оценкой имущества - нормальной или специальной, по нормальной оценке ссуду давали в размере до 60% стоимости, по специальной - до 70% (при определенных условиях даже 75%) стоимости. По сохранившимся материалам видно, что для банка в целом была характерна чрезмерная осторожность при оценке имущества и определении размера ссуды. Заемщик мог просить банк о пересрочке (продлении срока ссуды) - без увеличения суммы долга и с уменьшением срочных выплат или (с 1890) перезалоге - с пересрочкой на новый срок оставшегося долга и выдачей дополнительной ссуды на тот же срок (в совокупности - не выше оценочной стоимости имения). После залога имения в Дворянском банке заемщики могли закладывать его и в других ипотечных учреждениях (с ведома банка и при сохранении за ним право преимущественного взыскания долга). Заложенное имение или его часть могли переходить к новым собственникам (наследство, раздел, продажа и пр.), принимавшим на себя соответствующие обязательства. Новые владельцы, не относящиеся к потомственному дворянству, обязаны были погасить весь долг в течении 5 лет (с 1897 г. - в течении 10 лет). Имущество неисправного должника выставлялось на продажу - с предварительной публикацией (дважды) в газетах соответствующего объявления. Непроданное имение могло оставаться за банком не более 2 лет. Будучи государственным учреждением банк выполнял поручения министра финансов, принимая на себя управление проблемными ипотечными организациями. С 1886 г. при банке действовало Ликвидационное управление обанкротившегося частного Саратовско-Симбирского банка. В 1890 г. ему было передано управление делами бывшего Общества взаимного поземельного кредита, преобразованного в Особый отдел банка. На момент передачи банку в залоге у Общества состояло 8185 имений и 6,923 млн десятин земли (оценочная стоимость - 321,4 млн руб.) на которых числилось ссуд на 101 млн металлических и 44 млн кредитных руб. К 1910 г. у Особого отдела оставалось 4500 имений и 2 млн десятин (102,3 млн руб.) и ссуд на 29 и 7,6 млн руб., к 1915 г. - 4000 имений и 1,5 млн десятин. В 1890 - 1901 гг. Особый отдел временно управлял также делами Нижегородского Александровского дворянского банка, расстроенными дурным управлением. Проводить операции банк фактически начал в январе 1886 г. На первом этапе огромную помощь ему оказывал Государственный банк - первые четыре года ссуды выдавались фактически в счет кредитов Госбанка, последний взял на себя реализацию закладных листов Дворянского банка и т. д. Благодаря этой поддержке Дворянский банк мог обеспечить заемщикам максимально выгодные условия займа (5,75% роста и погашения против 8-10% в частных банках) и операции его развивались стремительно - в 1887 - 1894 гг. общая сумма ссуд выросла с 68,8 до 351,5 млн, при этом 65% из них приходилось на погашение ссуд акционерным земельным банкам (т. е. переходящим оттуда заемщикам). В 1889 - 1890 гг. заемщикам банка были предоставлены новые льготы - сроки ссуд удлинили, процент роста понизили до 4,5% (общий - до 5,25%), ввели выдачу ссуд наличными деньгами и пр. Средства на это были добыты за счет выпуска закладных с выигрышем листов (см. выше). Льготы способствовали массовому притоку клиентов переходивших из частных банков, однако позднее темпы роста снизились. К 1895 г. на Дворянский банк приходилось 19,9% заложенных имуществ, 36,3% заложенной земли и 44,6% выданных ссуд - площадь заложенной земли была близка к показателям частных банков, а общий объем ссуд существенно выше. К 1905 г. эти показатели составляли уже 16,6%, 34,3% и 38,7%, однако в целом банк все еще опережал частных конкурентов по объему выданных ссуд. Из-за финансовых трудностей связанных с японской войной в 1904 г. были введены некоторые временные ограничения по выдаче ссуд (только нормальная оценка, ограничение перезалога и пр.), в 1906 г. они были отменены, однако в том же году была отменена выдача ссуд наличными - они стали выдаваться закладными листами и на тех же условиях, что и в частных банках (т. е. без компенсации разницы курсовой и номинальной стоимости). Все это, вкупе с крестьянскими волнениями привело к резкому сокращению операций банка - в 1904 г. он выдал 1200 ссуд на 52,9 млн руб., а в 1907 г. - всего 280 ссуд на 26,1 млн. Экономический подъем 1909 - 1913 гг. затронул и Дворянский банк, однако в гораздо меньшей степени чем частные - ссуд он в это время выдавал меньше чем в 1890-е (что было связано с сословным ограничением его клиентуры на фоне непрерывно сокращающегося дворянского землевладения). Основной формой его деятельности все более становилась перезалоговая операция - удельный вес перезалогов в общем объеме ссуд с 9% в 1890 г. вырос до 53% в 1900 г., до 81% в 1905 и до 71% к 1914 г. К началу 1915 г. банк, даже с учетом Особого отдела занимал лишь третье место среди ипотечных учреждений, уступая Крестьянскому и акционерным земельным. На 1 января 1915 г. на банк приходилось 31 878 (6,3%) заложенных имуществ, 15,201 млн десятин (26,7%) земли и 911,658 млн руб. (25,7%) выданных ссуд. На начальном этапе основным районом деятельности банка были относительно отсталые (в смысле форм хозяйствования) «отработочные» губернии. К 1895 г. них приходилось 45,5% выданных ссуд и 44,2% заложенной земли (на «капиталистические» губернии соответственно 34,5 и 34,7%). Позднее активность банка в передовых губерниях усилилась - к 1915 г. на них приходилось уже 50,1% ссуд и 43,4% залогов (на отработочные соответственно 29,8 и 39,3%). Наиболее прибыльной для банка была первая половина 1890-х - в 1890 - 1894 гг. его ежегодный доход составлял от 18,65 до 23,42 млн руб, а чистая прибыль от 2 до 4,13 млн. Ни до, ни после подобных результатов он не демонстрировал - со второй половины 1890-х и до 1914 г. общий доход банка составлял обычно от 2 до 5 млн в год, чистая прибыль - о 1 до 3 млн (на 1914 г. доход 5,43 млн, чистая прибыль 3,32 млн) руб. Среди заемщиков банка численно преобладали владельцы средних имений (100 - 1000 десятин), в 1896 - 1915 гг. от 55,6% до 63,8% (в т. ч. от 40,6 до 47% владельцев имений в 101 - 500 десятин), владельцы мелких (до 100 десятин) составляли от 17,6 до 24,6%, при этом большая часть заложенной земли приходилась на менее многочисленных крупных владельцев - так, имениями размером более 5000 десятин владело 2,4 - 3% заемщиков, но на них приходилось 32,3 - 38,3% всей заложенной земли. Клиенты-дворяне делились на несколько групп - к середине 1890-х примерно 10% заемщиков составляли сильно задолжавшие и разоряющиеся помещики, ок. 10% закладывали землю с целью дальнейшей продажи, около 10% составляли лица купившие заложенную в банке землю и ок. 70% - землевладельцы использовавшие ссуды для развития хозяйства или вложения денег в промышленные и прочие доходные предприятия. Позднее (конец 1890 - 1915), по мнению автора, соотношение между этими группами несколько изменилось и составляло уже 10 - 30 - 10 - 55% соответственно. Число клиентов-недворян постоянно росло - 6,2% (2,6% объема ссуд и 2,7% земли) к началу 1897 г.; 27,15% (13% и 13%) к началу 1907 г. и уже 41,44% (15,44% и 18,2%) к началу 1916 г. Всего за 1895 - 1915 гг. к новым владельцам перешло 19 млн десятин (67%) заложенной в банке земли - в т. ч. 48,3% к дворянам и 20,5% к крестьянам. Большая часть земель (12,9 млн десятин) перешла к новым владельцам путем покупки. Подавляющее большинство ссуд выдавалось по специальной оценке - 74% за все время существования банка, удельный вес специальной оценки почти беспрерывно рос, увеличившись с 34% в 1886 г. до 94 - 96% в 1911 - 1914 гг. Выдаваемая ссуда обычно попадала в руки заемщика не полностью - из начисленной суммы вычитались выплаты по задолженностям самому Дворянскому банку, иным учреждениям, прежним казенным банкам и пр. В итоге, в 1886 - 1900 гг. на руки заемщикам выдавалось от 22 до 40% начисленного, в 1900 - 1905 гг. - от 31,3 до 66,4%. Большая часть имений закладываемых в банке уже была обременена долгами (от 68 до 80% в 1886 - 1900 гг.) и Дворянский банк фактически выполнял функцию возложенную на него правительством - освобождал заемщиков от сделанных ранее долгов. Большая часть удерживаемых вычетов приходилась на перезалоги самого Дворянского банка (от 1/3 до 1/2), перезалоги имений из акционерных банков (10-25%) и долги частным лицам (5-8%). Всего за 1886 - 1915 гг. Дворянский банк погасил или пересрочил при перезалогах долгов на 1095,5 млн руб., в т. ч. 698,3 млн по своим перезалогам (+ 86,8 млн - Особый отдел) и 310,4 млн земельным акционерным и Крестьянскому банку. Иногда прежние задолженности заемщиков были так велики, что суммы начисленной ссуды не хватало на их погашение и заемщик еще и доплачивал банку. На рубеже веков таких ссуд в среднем набиралось до 6% (в 1898 г. - 11,9%), позднее их доля сокращалась (на 1910 г. - 2%). С ведома Дворянского банка заемщики могли закладывать уже заложенное имение снова - в других банках и у частных лиц. В 1900 - 1915 гг. Дворянский банк принял 18 508 залогов, выдав за то же время 26 053 разрешений на последующий залог владений. Платеж по ссуде состоял из роста, погашения и сбора на расходы по управлению и составление запасного капитала. Последний не менялся и составлял 0,25% в год на 100 руб. ссуды, выплата на погашение зависела от срока ссуды, составляя от 0,25 (66,5 лет) до 7,25 (11 лет) %. Процент роста менялся в зависимости от рыночных условий и прочих обстоятельств. В 1885 г. он был установлен в размере 5% годовых, в 1889 г. понижен до 4,5%, в 1894 г. - до 4%. В 1897 г. процент по ранее выданным ссудам был понижен до 3,5%, однако новые выдавались под 4%. На 1899 г. заемщики Дворянского банка платили по ссуде от 4,5% (66,5 лет; 4% роста + 0,25% погашения + 0,25% - сбор на управление и пр.) до 11,5% (11 лет; 4% роста + 7,25% погашения + 0,25% сбора) годовых. Акционерные банки брали от 13% (10 лет) до 5,5% (51 год 9 месяцев, Дворянский банк, на тот же срок - 4,75%). С июля 1900 г. для вновь выдаваемых ссуд была введена приплата на пополнение курсовой разницы - до 5 руб. на 100 руб. займа. С марта 1906 г. ссуды выдавались не деньгами, а 4,5- или 5-процентными закладными листами с приплатой 5 или 5,5 руб. на 100 руб. займа. Несмотря на меньшие суммы платежей заемщики Дворянского банка были обременены ими в большей степени, чем заемщики акционерных банков - к началу 1913 г. на десятину заложенную в Дворянском банке приходилось в среднем 3,37 руб. платежей, в акционерных - 2,11 руб. Подавляющее большинство заемщиков тем не менее справлялось с платежами - в «публикации» попадало в среднем ок. 12-13% заложенных имений, в подавляющем большинстве случаев из-за временных затруднений с деньгами. Более 98% «опубликованных» имений не доходила до продажи уплатив недоимки или получив отсрочку. На торги в 1891 - 1915 гг. выставлялась ничтожная часть имений - не более 0,2% от числа заложенных и не более 2,9% от числа опубликованных. Продававшиеся на торгах имения находились как правило в запущенном состоянии и продать их удавалось не всегда - из 568 имений выставленных на торги в 1900 - 1910 гг. было продано 431 (76%), остальные остались за банком - в подавляющем большинстве это были имения в закавказских губерниях. В целом, как считает автор, Дворянский банк, не будучи благотворительным учреждением и действуя на коммерческих началах, сумел обеспечить массу землевладельцев относительно дешевым кредитом, защитив помещичье землевладение от обвального краха, позволив сравнительно безболезненно уйти из числа землевладельцев тем кто не смог приспособиться к новым экономическим реалиям и обеспечив оставшимся плавный переход к новым формам хозяйствования. Банк был формально ликвидирован декретом от 8 декабря 1918 года, работа ликвидационных новообразований закончена к лету 1920 г.
Государственный Крестьянский поземельный банк читать дальшеИдея организации государственных учреждений для долгосрочного кредитования крестьянства была впервые сформулирована еще в 1873 г., в докладе комиссии Валуева, однако развития не получила. К вопросу вернулись уже в начале нового царствования, при обсуждении мер по облегчению положения крестьянства в 1881 г. По поручению императора проект создания нового учреждения был составлен правительством в мае - декабре 1881 г. и после энергичных баталий (подвергся нападкам реакционеров) в Государственном совете утвержден Александром III в мае 1882 года. Операции банк начал в апреле 1883 г. Самостоятельным учреждением он пробыл около двух лет - после учреждения в 1885 г. Дворянского банка оба учреждения временно возглавлялись одним управляющим, с 1889 г. подобная практика стала постоянной, в 1890 г. управление банков было фактически соединено - помимо общего управляющего, два (с 1892 г. - три) из пяти членов Совета Крестьянского банка одновременно были членами Совета Дворянского, кассой обоих банков заведовал один кассир, отделения банков на местах также часто были совместными. Банк действовал в русских губерниях Европейской России, постепенно расширяя сеть отделений (11 в 1883 г., 40 в 1905 г.), с 1890 г. также и в Привисленском крае. Местные отделения банка состояли из управляющего (назначаемого министром финансов) и трех членов (одного назначаемого губернатором и двух избираемых местным губернским земским собранием, при отсутствии земства - по приглашению губернского по крестьянским делам присутствия).
На первом этапе (1883 - 1895) существования банка характер его деятельности определялся «Положением о Крестьянском поземельном банке» 1882 года. Задачей банка было «облегчение крестьянам всех наименований способов к покупке земли... когда владельцы земель пожелают продать, а крестьяне приобрести оные». В отличии от других банков Крестьянский выдавал только целевые ссуды на покупку земли и только лицам крестьянского сословия. Заемщиками могли быть сельские общества, крестьянские товарищества (не менее 3 крестьян) и отдельные крестьяне-домохозяева. Размер ссуды ограничивался - не более 125 руб. на душу м. п. при коллективном займе и не более 500 руб. на домохозяина. Ссуды изначально давались на срок от 24,5 до 34,5 лет, по нормальной или специальной оценке (причем по последней в исключительных случаях). Выдаче ссуды должен был предшествовать договор о купле-продаже земли. Выданную ссуду заемщики на руки не получали - она перечислялась непосредственно продавцу земли. Разницу между стоимостью продажи и ссуженной суммой крестьяне должны были доплачивать наличными деньгами. На практике продавцы - помещики игнорировали оценку банка (не являвшуюся для них обязательной) и устанавливали свою цену на землю. Платеж по ссуде складывался из роста (5%), погашения (1 - 2%) и платежа на расходы по управлению и пр. (1%) - всего 7,5 - 8% годовых. Формально он был больше чем в частных банках, но ссуды выдавались наличными деньгами и все курсовые потери банк брал на себя. К тому же (в отличии от всех других ипотечных учреждений) Крестьянский банк брал платеж не вперед, а за уже истекшее полугодие. За просроченные платежи взыскивалась пеня (6% в год), земля неисправных заемщиков выставлялась на продажу с публичного торга. С 1889 г. банк (единственный изо всех ипотечных учреждений) имел право оставлять нераспроданные земли в своей собственности и получать с них доход. Средства на выдачу ссуд банк получал от продажи ипотечных облигаций, именовавшихся не закладными листами а свидетельствами. Основными районами деятельности банка в первые годы были Малороссия, Новороссия, Донская область и Белоруссия. Основная масса выданных ссуд (45%) приходилась на «капиталистические» губернии. Банк также фактически оказывал содействие переселению крестьян - с помощью выданных им ссуд на новое место в 1885-1888 гг. перебрались 15 тыс. домохозяев (46,6 душ м. п.). Всего до 1895 г. банк выдал 14 924 ссуды (11,6% от общего числа выданных в стране ссуд) на сумму 82,4 млн руб. (3,8%), под залог 2,412 тыс. земли (4,5%), значительно уступая по всем показателям и частным банкам и Дворянскому. Из политических соображений (сохранение общины и проч.) ссуды выдавались прежде всего товариществам (58,8% объема ссуд и 59,4% заложенной земли) и обществам крестьян (39,8 и 38,8%), даже и малоимущих (88,6% заемщиков). Выдача ссуд отдельным хозяевам искусственно ограничивалась - в 1882 - 1889 гг. ссуды им давались максимум в половину покупной цены (коллективные - в 3/4 или 4/5) и средний размер доплат у них был выше - от 16,4 до 36,7 руб. на десятину (против 4,9 - 6,9 руб. у обществ и 8,8 - 11,5 руб. у товариществ) и т. п., хотя быстро выяснилось, что единоличники и покупают земли больше (в среднем 14 десятин на двор против 8,6 десятин у товариществ и 5,6 у обществ) и платят исправней. Подобная практика, в сочетании с неблагоприятными экономическими условиями эпохи, привела к быстрому росту неисправных должников - в 1886 - 1895 гг. банком было отобрано 9,2% проданной земли (почти половина ее перешла в собственность банка). Правительством в 1889 - 1894 гг. был предпринят ряд мер для помощи заемщикам, так, в 1894 г. годовые платежи по 24,5 и 35,5-летним ссудам понижены до 7,5 - 6,5%, введены новые сроки ссуд (от 13 до 55,5 лет), размер ссуд увеличен до 75% (в особых случаях до 90%) стоимости сделки и т. д. Серьезных улучшений это не принесло, по оценке самого руководства банка он только «разорял значительную часть своих клиентов и ухудшал свое собственное финансовое положение».
В 1895 г. была проведена реформа банка и на втором этапе (1895 - 1905) своего существования он действовал в соответствии с Уставом, разработанным по инициативе нового министра финансов С. Ю. Витте и утвержденном в ноябре 1895 г. Возможности банка были расширены - он получил право самостоятельно приобретать землю у землевладельцев для дальнейшей продажи крестьянам, а также кредитовать крестьян купивших землю самостоятельно, без содействия банка. Последняя операция особого развития не получила - с 1896 по начало 1904 гг. была выдана всего 1291 ссуда на сумму 6,2 млн руб. под залог 122 тыс. десятин земли. Покупка земель была для банкой новой операцией и он осторожничал - из предложенных банку в 1895 - 1905 гг. 2785 имений (44,5 млн десятин) он купил всего 477 (17%) - 904,6 тыс. десятин за 62,9 млн руб., большей частью у дворян (69,2%). Крестьянам за тот же период было продано 670,1 тыс. десятин (74% купленного), большей частью товариществам (78,4%) и сельским обществам (20,6%). Покупка земли у банка была выгодней для крестьян - при средней цене на землю в этот период в 83,2 руб. за десятину банковская обходилась крестьянам в среднем в 76 руб. за десятину (купленная при посредничестве банка - в 93 руб.), при этом для беднейших покупщиков банк мог сократить или вовсе исключить доплату наличными, выдавая ссуду на 90-100% стоимости земли. Основной операцией оставалась покупка земли при посредничестве банка - за 1895 - 1905 гг. банк выдал 44 852 ссуды на 405 млн руб. под залог 5,805 млн десятин земли, т. е. объем ссуд вырос примерно в 5 раз (из-за роста цен на землю), а площадь купленной земли примерно вдвое. Доплаты за купленную землю в этот период составляли в среднем 20-25% (от 18 до 30%), при этом индивидуальные покупатели доплачивали 33-50%, товарищества - 19-30%, сельские общества - 10-26%. После некоторого перерыва, с 1897 г. банк вновь стал выдавать «переселенческие» ссуды, в 1898 - 1903 гг. на них приходилось 32,4% приобретенных при содействии банка земель. Процент роста по ссудам в 1894 г. был снижен до 4,5%, в 1898 г. - до 4%, в этом же году с 1 до 0,75% снизился и платеж на управление и пр. Удешевление кредита привело к снижению числа недоимщиков - в 1896 г. доля недоимок в годовых платежах по ссудам доходила до 49,1%, к 1903 г. снизившись до 25,8%. В 1905 г., в связи с возникшими трудностями, процент роста и административный платеж были вновь увеличены - до 4,5 и 0,83%. Значимость банка в этот период существенно возросла - доля приобретенной с его помощью земли выросла с 6,8 до 15,9%, крестьянских покупок земли - с 22 до 48,8%. Крестьянские товарищества и общества большую часть земли покупали при содействии банка (в той или иной форме), единоличные покупатели предпочитали акционерные банки или становились заемщиками Дворянского, приобретая заложенные в нем земли. Всего в 1882 - 1905 гг. крестьяне приобрели через банк 9,029 млн десятин земли, тогда как в целом крестьянское частное землевладение за тот же период увеличилось на 14,479 млн десятин (62,4%). По количеству выданных ссуд Крестьянский банк к 1905 г. (29,9% общего числа) обошел Дворянский (13,8%) и акционерные (26,3%), по площади заложенной земли занимал второе место (25,8% против соответственно 22,3 и 37,7%), существенно уступая им по объему выданных ссуд (18,5% против 34,6 и 29,5%). Средства банка в 1882 - 1905 гг. годах составляли прежде всего суммы от реализации свидетельств, собственный и запасной капиталы. Ссуды выдавались прежде всего за счет средств получаемых от реализации свидетельств банка. До 1893 г. банк выпускал 5,5-процентные облигации, средний курс их реализации составлял 102,05 руб. за 100 (доходя до 108). В 1893 - 1896 гг. выпускались 4,5-процентные свидетельства (средний курс - 99,4), в 1896 - 1905 гг. - 4-процентные. Курс последних с изначальных 96,25% к 1898 г. вырос до 98%, однако в связи с японской войной и революцией уже в 1904 г. упал до 87, а к началу 1905 г. - до 80. В июле 1905 г. было решено вернуться к выпуску 4,5-процентных облигаций. Курсовую разницу принимал на себя банк и к 1905 г. это принесло ему убытков на 22,9 млн руб (большей частью за счет 4-процентных бумаг). Кроме того, поскольку банк использовал для выдачи ссуд и иные средства (прибыль, часть собственного капитала и пр.), обязательств всегда выпускалось меньше чем выдавалось ссуд - в целом за первые 22 года работы банка свидетельств было выпущено (по нарицательной стоимости) на 8,075 млн руб. меньше чем выдано ссуд, а с учетом курсовой разницы (21,63 млн руб.) разница составляла 29,7 млн руб. Собственный капитал банка был создан в 1894 г. и формировался в основном за счет отчислений от выкупных платежей крестьян (от 2,095 до 6,73 млн руб в год). Всего к началу 1905 г. банком от выкупных платежей было получено 28,98 млн руб., вместе с другими средствами («капитал на общеполезные надобности Царства Польского») - 30,673 млн руб. Собственный капитал шел на покупку земли, компенсацию денежной доплаты части заемщиков (покупающих землю у банка) и, с 1901 года, на компенсацию курсовой разницы. Запасной капитал формировался за счет чистой прибыли и шел на компенсацию курсовой разницы и пр. Доходы банка складывались в основном из платежей (регулярных, пеней и пр.) заимщиков и доходов от эксплуатации имений оказавшихся в руках банка, основные убытки приносила компенсация курсовой разницы. В целом банк оставался прибыльным учреждением - за первые 22 года работы он показал убыток только в 1883, 1884, 1889 и 1891 гг., годовая прибыль банка к 1905 г. достигала 3,116 млн руб.
На третьем этапе своей деятельности (1906 - 1916) Крестьянский банк сделался основным инструментом проведения столыпинской реформы. Серией законодательных актов, принятых в 1906 - 1908 гг., банк был переориентирован на «насаждение и развитие мелкого землевладения в условиях единоличной собственности». Основной задачей банка сделалось приобретение и обустройство земли с последующей продажей крестьянам-единоличникам. С 1906 г. деятельность его распространилась и на Закавказье и прибалтийские губернии. Размер земельного фонда банка резко увеличился. Всего между 1 января 1906 и 1 января 1915 гг. в его распоряжении побывало 6,159 млн десятин земли общей стоимостью 578,1 млн руб., из которых 4,327 млн десятин (445,2 млн руб.) составляли земли купленные у частных владельцев (3257 имений, 30% предложенных); 1,259 млн десятин (70 млн руб.) - земли удельного ведомства и казенные, переданные банку высочайшим распоряжением в августе 1906 г. и 0,623 млн десятин (47,9 млн руб.) - земли неисправных заемщиков. Максимума земельный запас банка достигал в 1906 - 1908 гг. (на 1 января 1907 г. - 2,032 млн десятин) и позднее постоянно сокращался, к началу 1916 г. уменьшившись до 66 тыс. десятин (ниже у автора приводятся и иные цифры, разница не объясняется). Полученные земли банк обустраивал, разбивая на правильно устроенные участки хуторского и отрубного типа, проводя межевание и мелиоративные работы (осушение, устройство колодцев, прудов и пр.) и затем продавал в кредит крестьянам. Обустройством и продажей («ликвидацией») земель руководил специально созданный в банке Особый Ликвидационный отдел с отделениями и ответственными работниками («ликвидаторами») на местах. Всего за 1906 - 1915 гг. было размежевано / подготовлено к ликвидации 4,748 млн десятин земли (73,7%). До продажи земли оставались в ведении банка и большей частью сдавались в краткосрочную (один посев) аренду крестьянам. Так, на 1910 г. из 4,182 млн десятин в аренду сдавалось 82,6% земли, в т. ч. 74,9% крестьянам. Продано и уступлено банком в 1907 - 1915 гг. было 4,114 млн десятин земли, в т. ч. крестьянам - 3,738 млн десятин (остальное продано учреждениям и частным лицам за наличный расчет, обменено или уступлено на общественные нужды безвозмездно) - 60,4% земельного запаса. Большая часть земли была продана единоличникам (78,7%) - хуторами (23,8%) и отрубами (54,9%). В целом деятельность банка привела к образованию 280 000 хуторов и отрубов (примерно 2,2% крестьянских хозяйств). Средний размер проданных хуторских владений составлял 18,8 десятин, отрубных - 17,6 десятин. Из остававшихся у банка к 1 января 1916 г. 1,152 млн десятин земли 515,6 тыс. десятин были готовы к ликвидации (87,1% хуторами и отрубами). Кредитная политика банка предусматривала широкие льготы хуторянам - они могли получить ссуду на полную стоимость земли (отрубники - на 95%, товарищества - на 80 или 85%, у автора в разных местах по-разному) и пр., помимо этого банк оказывал помощь своим заемщикам в переходе от товарищеского к единоличному владению, в межевании продаваемых частными владельцами земли на отдельные участки и т. д. Банк продолжал также выдавать ссуды на покупку земель у землевладельцев, под залог земель купленных крестьянами без его участия и (с 1906 года) под залог надельных земель (последние выдавались крестьянам переселявшимся на новые земли или выделявшимся из общины). Две последние операции особой популярностью не пользовались - под надельные земли за 10 лет было выдано 9 720 ссуд на 10,9 млн руб., под залог 283,7 тыс. десятин земли, под залог земли купленной без участия банка - 14 470 ссуд на 42,8 млн (552,4 тыс. десятин). Ссуд под покупку земли у землевладельцев было выдано 126 100, на 606,531 млн руб. и под залог 5,722 млн десятин, соответственно, по масштабам эта операция оставалась крупнейшей для банка. Покупка земли у банка оставалась более выгодной чем у землевладельца - при средней цене на десятину земли в 1906 - 1914 гг. в 101,6 - 143,9 руб., банк продавал ее за 112-136 руб., а землевладельцы при посредничестве банка - по 127 - 152 руб. Приобретение земли у банка / при его посредничестве позволяло крестьянам существенно улучшить обеспечение землей. По статистике банка в 1910 - 1915 гг. среди клиентов-крестьян покупавших землю у самого учреждения безземельные составляли 20,6%, малоземельные (до 6 десятин) - 52,6%, среднеземельные (6-15 десятин) - 22,4%, многоземельные (св. 15 десятин) - 4,4%. Среди крестьян покупавших землю при посредничестве банка: 14 - 51,7 - 28,9 - 5,4% соответственно. После покупки безземельных в обеих категориях не оставалось совсем, малоземельных оставалось 16,2 и 27%, среднеземельных - 38 и 49,1%, многоземельных - 45,8 и 23,9%. До марта 1906 года банк продолжал выдавать ссуды наличными, принимая на себя компенсацию курсовой разницы, однако позднее из-за резкого падения стоимости ценных бумаг перешел на выдачу кредитов облигациями, переложив соответствующие затраты на клиентов. Для компенсации последним в октябре 1906-го были понижены платежи по займам - платеж по ссуде на максимально возможный срок в 55,5 лет был снижен с 5,25 - 5,75 руб. на 100 руб. займа в год до 4,5 руб., по ссуде на минимальные 13 лет - с 10,75 или 11 или 11,1 руб. до 9,25 руб. (платежи на 41 год, 28 и 18 лет уменьшены пропорционально). Исправность заемщиков зависела от общего положения страны - в 1905 г. недоимочность доходила до 78,5%, а в 1906 г. - до 75,4% годового оклада платежей, но уже в 1907 г. снизилась до 1,2%, а в 1908 - 1911 гг. ежегодные поступления превышали сумму оклада (за счет уплаты недоимок и досрочных погашений) - на 101,6 - 108,6%. Недоимщикам банк предоставлял широкий спектр льгот и на торги выставлялись лишь земли злостных неплательщиков. Процент участков выставляемых на продажу был невелик - от 0,12 до 0,74% от общего числа залогов. До 1906 г. при сделках с землями заложенными в Дворянском или акционерных банках Крестьянский банк был обязан полностью погашать долги перед ними, что требовало огромных расходов (заложено было в среднем 42,3% покупаемой земли и на 1 десятину приходилось в среднем от 25,8 до 49,2 руб. долга). С апреля 1906 г. долги прочих банков передавались Крестьянскому продолжавшему их выплачивать или погашавшему в любое удобное для себя время и удобным для себя способом (например закладными листами частных банков по нарицательной цене). В начале века и до 1905 г. в среднем примерно 11% от общей площади ежегодно закладываемой в Дворянском банке земли покупалось затем Крестьянским или при его содействии, составляя примерно 25% приходящей в Крестьянский банк земли. В 1906 - 1915 гг. крестьянами через Крестьянский банк было куплено 4398 имений (+6172 частично) ранее заложенных в Дворянском - 40,8% (3,877 млн десятин) всей земли заложенной / перезаложенной в последнем за тот же период, соответственно, крестьянское частное землевладение в значительной мере формировалось за счет перераспределения земель заемщиков-дворян. В целом, как отмечает автор, связанные общим управлением Крестьянский и Дворянский банки решая собственные задачи действовали согласованно. Всего в 1906 - 1915 гг. банк выдал 352 700 ссуд на 1,071 млрд руб., в результате чего в собственность крестьян перешло 10,013 млн десятин земли. Часть из этих земель (1,592 млн десятин) впрочем была отобрана у неисправных заемщиков и продана с торгов (946,2 тыс.) или осталась у банка (645,5 тыс. десятин) и крестьяне сохранили за собой 8,371 млн десятин (всего крестьянское землевладение увеличилось на 9,066 млн, т. е. при участии банка - на 92,3%). За 1883 - 1915 гг. было выдано 398 000 ссуд на 1 774,3 млн руб. под залог 17,737 млн десятин земли. Из этого 78,4% ссуд и 27,9% их объема (под 24,9% земли) получили домохозяева, аналогичные показатели для товариществ составили 19 - 59,3 - 58,6%, сельских обществ: 2,6 - 12,8 - 17,5%. Частное землевладение крестьянства выросло всего на 23,133 млн десятин (с 10,530 до 33,664 млн), при участии банка - на 17,737 млн (76,7%). После 1906 г. Крестьянский банк выдвигается на первое место среди ипотечных учреждений, к 1915 г. он лидировал по числу выданных ссуд (74,4%) и их общему объему (38,1% против 26,5% у акционерных и 23,8% у Дворянского), по пощади заложенной земли (25,8%) уступая акционерным (37,7%). Средства банка в этот период формировались в основном за счет реализации облигаций и доходов от эксплуатации / реализации земельного фонда. В обращении оставались ранее выпущенные 4-процентные, вновь выпущенные 4,5-процентные, выпускавшиеся с 1906 г. 5-процентные, выпущенные на небольшую сумму в 1912 г. 5,5-процентные свидетельства и выпускавшиеся в 1906 - 1913 гг. 6-процентные именные обязательства банка. Всего к началу 1916 г. в обращении находилось свидетельств на 1,348 млрд руб. Собственный капитал банка после отмены в 1906 г. выкупных платежей никакой роли не играл, однако значительную финансовую помощь он получал непосредственно от казначейства, компенсировавшего банку понижение платежей заемщиков в 1906 г. и часть (1%) выплат по 6-процентным обязательствам. Всего в 1906 - 1915 гг. банк получил от казны субсидий на 145,6 млн руб. Основной доход банку в этот период приносил его земельный фонд, так, в 1908 г. операции с землей дали 80% дохода банка (составившего 28,13 млн руб.), в 1914 г. - 68% (28,02 млн) и т. д. Банк оставался прибыльным учреждением уйдя в минус только в 1906 и 1907 гг, в 1914 г. его прибыль достигла 9,03 млн руб. Банк был формально ликвидирован декретом от 8 декабря 1918 года, работа ликвидационных новообразований закончена к лету 1920 г.
Земельный кредит и землевладение читать дальшеДо отмены крепостного права купля-продажа земли происходила почти исключительно внутри дворянского сословия, предоставление в 1801 году ограниченных прав купли-продажи земли другим сословиям серьезного влияния на этот процесс не оказало. После 1861 года оборот земли резко ускорился, однако значительная часть земли из него по прежнему исключалась - по Положению 1861 года общинные земли были неотчуждаемы до окончания выкупных платежей, в декабре 1894 года отчуждение надельных земель вообще было резко ограничено и до начала столыпинских реформ в 1906 году большая их часть купле-продаже не подлежала. В свободном обороте находились лишь частновладельческие земли (при этом крестьянские до 1906 г. также с ограничениями), большей частью дворянские (79,8% на 1877 и и 61,9% в 1905 годах). Несмотря на это масштабы оборота земли все время росли. Всего в 1863 - 1914 гг. было совершено 1 632 817 сделок купли-продажи на общую сумму 8990,7 млн руб. Всего было куплено-продано 161,6 млн десятин земли - 38,3 млн в 1863 - 1878 гг., 45,8 млн в 1879 - 1893 гг., 60,2 млн в 1894 - 1910 гг. и 17,3 млн в 1911 - 1914 гг. Основными тенденциями в ходе этого процесса были переход от сословного к бессословному землевладению, дробление недвижимости, рост цен на землю и ускорение ее оборота. Развитие земельной ипотеки по мнению автора способствовало развитию оборота земли - проведенные им исследования выявили корреляцию этих процессов, в целом по Европейской России невысокую, однако достаточно значительную в отдельных регионах - Малороссии, Центральном Черноземье, Среднем Поволжье. Одним из основных путей формирования бессословного землевладения была покупка недворянами земель заложенных в Дворянском банке (покупатели-недворяне должны были выплатить ссуду в течении пяти, с 1897 г. - 10 лет или перезаложить землю в другом банке). Процент недворян среди клиентов банка постоянно возрастал (см. выше). До 1905 г. впрочем большая часть переходов (в среднем 68% ежегодно) заложенной в банке земли происходила от дворян к дворянам, среди недворян преобладали купцы (10%) и крестьяне (8,5%). После 1905 г. доля междворянских переходов сокращается до 33,2%, крестьянских - возрастает до 30%, а купцов падает до 3%, помимо этого, крупным покупателем делается Крестьянский банк (в 1907 г. купивший например 51,7% всей земли). В целом же за годы деятельности Дворянского банка владельцев сменила половина заложенных земель (20,5 млн десятин), 50% земель перешло к дворянам, 20,5% - к крестьянам, 10% - к Крестьянскому банку, 7% - к купцам и 1,3% - к мещанам. У дворян значительная часть перемен владельцев была связана с наследованием, разделом и пр. и целом путем покупки к новым владельцам перешло примерно 12,86 млн десятин.
Отдельно автор останавливается на вопросе значения земельного кредита в развитии хозяйства. Поскольку кредит по большей части имел нецелевой свободный характер какой-либо точной статистики его использования не имеется, что позволяет разнообразным автором отвечать на этот вопрос руководствуясь собственными взглядами и господствующими идеологическими установками. Автор рассматривает поставленный вопрос используя, в частности, статистические данные по имениям принятым в залог Дворянским банком в 1885 - 1904 годах, позволяющие получить представление о помещичьих хозяйствах прибегавших к ипотеке. Обработаны данные за 1886, 1890, 1895 и 1900 гг, по 7038 имениям в 47 губерниях Европейской России. По способу ведения хозяйства специалисты банка делили принимаемые в залог имения на несколько категорий. Наиболее многочисленную составляли имения где хозяйство велось «за счет владельца» (в подавляющем большинстве случаев - за счет наемного труда): 53,5% (1886) - 30,2% (1900); далее шли имения сдававшиеся в долгосрочную аренду: 25,2% (1886) - 20,6% (1895) - 30,2% (1900); сочетавшие долгосрочную аренду с хозяйством «за счет владельца»: 12% (1886) - 17,8% (1895) - 12,1% (1900); сдававшиеся в краткосрочную аренду: 3,4 (1886) - 12,1 (1900); испольно-издольные: 2,2 (1886) - 6,4 (1900); сочетавшие долгосрочную и краткосрочную аренду: 0,1 (1886) - 1,3 (1900); имения смешанным (найм, аренда, отработки) способом хозяйствования: 3,6% (1886) - 12,2% (1895) - 7,7% (1900). В целом, как видно, ипотечным кредитом пользовались в первую очередь не наиболее отсталые, как принято считать, а напротив - наиболее «передовые» хозяйства, организованные на основе использования наемного труда. Даже в районах с преобладанием устаревших форм хозяйствования закладывались в первую очередь имения использующие наемный труд / сдающиеся в аренду. Статистика банка отражает также основные тенденции развития помещичьего хозяйства в конце XIX в. - сворачивание собственного производства одними помещиками (со сдачей земли в аренду) и рост капиталистической организации у других. По тем же статистическим данным средний размер закладываемого имения составлял от 770,7 (1886) до 1013,5 (1895) десятин, средний размер залога - от 705,4 (1886) до 948,2 (1895) десятин, средний размер ссуды - от 28 443 (1890) до 44 915 (1900) руб., оценочная стоимость земли - от 54,9 (1890) до 80,4 руб. По этим показателям также лидировали имения с хозяйством «за счет владельца», так, земля в них оценивалась в 59,9 - 81,2 руб., а размер ссуд колебался от 26 874 до 55 095 руб. - у испольно-издольных хозяйств земля оценивалась в 53,4 - 70,1 руб., ссуды им давались в 19 096 - 36 060 руб. Стоимость основных средств производства во «владельческих» имениях оценивалась в 17 руб, испольно-издольных - в 7 руб. на десятину удобной земли. Как уже отмечалось, в практике Дворянского банка с годами все большую роль играл перезалог, доля которого в 1890 - 1914 гг. выросла с 5% до 66% по числу выданных ссуд и с 9 до 71% по их объему. При этом абсолютное большинство перезалогов (85%) производилось с изменением оценки залога, в большинстве случаев (57% от числа перезалогов с изменением оценки и 48% от общего числа перезалогов) из-за увеличения стоимости имений вследствие хозяйственных улучшений, указывая на связь ипотечного кредитования и хозяйственной активности землевладельцев. Анализ материалов сельскохозяйственной переписи 1917 г. также обнаружил довольно высокий уровень корреляции между масштабами земельного кредитования и социально-экономическим развитием помещичьего хозяйства. Вышеизложенное, как считает автор, косвенно доказывает производительное использование ипотечных ссуд в значительной части заложенных имений.
Городской ипотечный кредит во второй половине XIX - начале XX века читать дальшеВ этой части автор в основном пересказывает юбилейные отчеты Санкт-Петербурского и Московского кредитных обществ. После прекращения деятельности старых казенных учреждений в 1859 г. домовладельцы лишились доступа к дешевому кредиту и могли пользоваться только дорогим частным (10-12% в год). Уже вскоре вопросом городского кредита озаботились городские власти и уже в 1861 г. в Петербурге, по инициативе местной думы было создано городское кредитное общество основанное на принципе взаимной ответственности. Позднее по образцу петербургского кредитные общества создавались и в других городах. Общества создавались обычно при поддержке городских дум, открывавших им кредит на «первоначальное обзаведение». Членами общества могли быть владельцы городской недвижимости заложившие в нем свое имущество на основе круговой ответственности заемщиков. Высшим органом общества было общее собрание его членов (позднее при росте числа членов - их выборных представителей) решавшее все важные вопросы и избиравшее правление и надзиравший за деятельностью последнего наблюдательный совет (в обоих случаях из числа членов общества). Ссуды давались под залог недвижимости приносившей доход или «имевшей ценность» - каменные и деревянные здания, предприятия и земли под ними, сады, огороды и «пустопорожние земли без строений». Общая ее сумма не могла превышать 75% оценочной стоимости. Оценка стоимости производилась исходя из материальной ценности строений и приносимого ими дохода - среднего чистого годового дохода (общий доход минус городовой сбор) изначально за 6 (для деревянных) - 10 (для каменных) лет. Закладываемое имущество должно было быть застраховано на сумму не меньше суммы залога. Допускался перезалог с переоценкой, дополнительный залог в других учреждениях, прием в залог уже заложенного в других учреждениях имущества. Помимо процента роста (4-5%) заемщики выплачивали погашение (от 1 до 5% в год) и 0,5% на управление и формирование запасного капитала. Запасной капитал шел на покрытие расходов по управлению и пр. и по достижению необходимой величины заемщики должны были освобождаться от уплаты полупроцентного сбора (в некоторых случаях даже получали его обратно). Имущество неисправных заемщиков по истечении льготного периода и нескольких публикаций в печати выставлялось на торги и продавалось. Ссуды выдавались выпускаемыми обществом облигациями (5-процентными, позднее 4,5-процентными) - по нарицательной цене (курсовые потери несли заемщики) и обеспечивались заложенным имуществом, капиталами самого общества и, при их недостаточности, заложенным имуществом самих членов общества. Городские общества имели свой представительный орган - Съезд представителей городских кредитных обществ (с мая 1905 г., до этого представители обществ участвовали в работе Съезда представителей земельных банков). Главными конкурентами обществ на рынке городского ипотечного кредитования были появившиеся в 1870-х акционерные земельные банки. Учреждения отличались организацией (банки управлялись наемной администрацией зависящей от акционеров и независимой от заемщиков; общества - администрацией избранной заемщиками из своей же среды) и территориальными масштабами деятельности (общества могли действовать только в пределах своих городов, иногда в городах своей же губернии). Банковский заем обходился клиентам дороже - процент роста был выше, на административные расходы ежегодно брался 1% вместо 0,5%, единовременно, за оценку имущества, банк брал еще 1% (общество - 0,5%), просрочка платежей, даже минимальная, каралась пеней в 1% в месяц и т. д. Банковская ссуда ограничивалась 60% оценки имущества, однако фактически банки давали взаймы большую сумму чем общества - их норма оценки была на 40% выше (чистый доход каменных и деревянных зданий считался за 14 и 10 лет против 10 и 6 у обществ). В 1902 г. на помощь обществам пришло правительство, ограничившее городские займы банков.
Крупнейшими из обществ были столичные. Санкт-Петербургское городское кредитное общество (1861 - 1917) до марта 1911 г. приняло в залог 9 462 имущества выдав 283,8 млн руб. ссуд (с открытыми, но неиспользованными - 332 млн). Выкуплено к 1911 г. было 4 158 имуществ, оставалось в залоге 5 304. Из них 75,1% составляли владения с каменными строениями, 15,4% - с деревянными, незастроенные участки - 9,5%. По стоимости они оценивалась в 595,8 млн руб., по доходу в - 553,6 млн руб., долг на них составлял 347,1 млн (1,6 руб. стоимости на каждый рубль долга). Продано за долги в 1863 - 1911 гг. было 1 360 имуществ. 39,33% заемщиков за 49 лет деятельности общества построили в счет кредитов новые здания на заложенных участках, увеличив стоимость имуществ на 140 млн. руб. Облигаций (5-процентных, с 1895 г. - 4,5-процентных) обществом было выпущено на 670,4 млн руб., непогашенных к марту 1911 г. оставалось на 347 млн руб. (т. е. они полностью обеспечивались имуществом должников). В 1862 - 1872 гг. средний курс облигаций составлял 84,44% и заемщики платили по 8,88% в год, в 1873 - 1882 гг. средний курс составлял уже 90,69%, а платеж - 8,27%, в 1883 - 1892 гг. - соответственно 91,6 и 8,81% (позднее - 7,1%). В 1893 - 1902 гг. 5-процентные облигации шли в среднем по 101,48%, а 4,5-процентные - по 97,44%, платежи заемщиков по 4,5-процентным бумагам составляли примерно 6,16%, в 1903 - 1912 гг. средний курс облигаций составлял 86,5%, платеж - 6,9% Ссуды обществом давались, до 1886 г. - на 14 лет 2 месяца для деревянных и на 25 лет для каменных домов (с погашением в 5 и 2% ежегодно), с 1886 г. - на 14 лет и 11 месяцев и 30 лет (3 и 1%), с 1893 г. - на 20,5 и 37,5 лет. Доходов за 49 лет получено 49,1 млн руб., чистой прибыли - 25,5 млн. Первые два десятилетия своего существования общество развивалось весьма успешно, однако на рубеже 1870-1880-х усилившаяся конкуренция (Петербургско-Тульский банк), ухудшение экономической конъюнктуры и злоупотребления правления привели к кризису (выдача ссуд сократилась в 2-3 раза, недоимки к 1884 - 1885 гг. достигали 46,75% и т. д.), преодоленному только к началу 1890-х. В последующие десятилетия общество вновь действовало вполне успешно (не считая недолгого спада во время японской войны и революции).
Московское городское кредитное общество (1862 - 1917) к сентябрю 1911 г. имело 6 312 заложенных имуществ, оцениваемых в 403,9 млн руб., с долгом на них в 236 млн руб. За 1862 - 1912 гг. оно выдало 35 035 ссуд на 662,6 млн руб. (выпустив 5- и 4,5-процентных облигаций на ту же сумму). Общий доход общества составил 34,8 млн, чистая прибыль - 12,3 млн руб. Первые три десятилетия общество развивалось в целом вполне успешно, однако стремление его руководства к излишнему удешевлению кредита, наращиванию количественных показателей в ущерб качественным и прямые злоупотребления привели к тяжелому кризису в 1890-е годы. Кризис, достигший пика к 1897 г., сопровождался массовым оттоком заемщиков в конкурирующие Петербургско-Тульский и Московский банки. Для преодоления кризиса потребовалось прямое вмешательство министерства финансов и московской Думы и, начиная с конца 1890-х, ситуация в обществе начала постепенно выправляться. Подорвать восстановительный процесс не смогли даже революция и московское восстание 1905 года, нанесшее городу большой материальный ущерб.
20 декабря 1658 г., согласно указу царя Алексея Михайловича и наказу из Иноземского приказа за приписью дьяка Михаила Кузовлева, стольник Василий Безобразов провел розыск русских, белорусов и евреев, незаконно проживавших во дворах Новой Немецкой слободы, и составил их именную роспись... Перечислим из выявленного списка лиц еврейского происхождения, опрошенных во время переписи, но спустя некоторое время, уже в начале следующего года. «Жидовин» Оска Александров проживал на дворе полковника Александра Гамонтона; уроженка г. Горы «жидовка» Естерка Осипова дочь своей «волею» жила во дворе у торгового иноземца Ивана Гренберха; у вдовы-немки Марьи Вестовой проживали сразу несколько евреек: сестры Рыся и Ганка (также именуемая: Галка) Маеоровы дочери, причем одна из них имела малолетнего сына, а другая – сына и дочь; взятые «полоном» девки Естерка Юдина дочь из Мстиславского повета и Махля Маерова дочь из г. Горы проживали на том же дворе; наконец, во дворе вдовы Анны Борисовой дочери находился «жидовин» Якубко Израилев с женой Ганкой Марковой дочерью. Несложные подсчеты показали, что в Новой Немецкой слободе, согласно росписи, проживали «2 человеки жидов, один з женою, 3 человеки жидовок з детми з 2 сыны, 2 девки жидовки»... Интересно, что кроме евреев, зафиксированных в итоговом списке, переписчикам удалось «сыскать» еще двух «жидов»: Марчко Яковлева и Марчко Захаряшева, который, впрочем, был уже крещен «по-каталицки». Перечисленные в росписи и обнаруженные позднее евреи в сопровождении пристава и стрельцов были отправлены из Немецкой слободы в Иноземский приказ, где в течение 5 и 6 февраля 1659 г. прошли их допросы. читать дальшеСестры Ганка и Рыся Маеоровы с детьми сообщили, что «они в православную християнскую веру не крещены», в 1654 г. попали в плен в г. Мстиславле к подполковнику Михайле Вестову, который привез их в Москву и оставил жить у своей матери М. Вестовой. Некрещеные еврейки девки Махля Маерова и Естерка Юдина также оказались пленницами, но первая в 1654 г. попала в плен в г. Горы к упомянутому выше подполковнику Михайле Вестову, а вторая была пленена при захвате Мстиславля его братом, тоже подполковником Самойлой Вестовым, и все они проживали в Немецкой слободе на дворе их матери, «некрещеной немки вдовы Марьи». В процессе допросов появляется еще одно действующее лицо, которое не фигурировало в росписи и не было упомянуто среди тех, которые были обнаружены после переписи. «Жидовин» Моска Марков в роспросе показал следующее: он житель Менского (Минского) повета, некрещеный, в 1654 г. находился в осаде в Смоленске, а после сдачи города «литовскими людьми» вышел из него и проживал у полковника Якова Флека, после смерти которого пришел к Москве в Немецкую слободу, где нашел временный приют у пастора Ягана Якуба, затем ушел от него и жил отдельно, торгуя мясом, а в настоящее время сидит «за приставом» по челобитью жены полковника Владимира Фанвисина, предъявившей ему денежный иск. Суммируя всю информацию о семейных и одиноких евреях, находившихся в Немецкой слободе во время переписи, можно определить их общее количество – 17 человек. Тогда же, 5 февраля 1659 г., «жонки» Ганка (уже именуемая Галкой) и Рыся, а также «девки» Махля и Естерка были допрошены в Иноземском приказе по поводу того, в какую веру они хотят креститься: в «православную християнскую» или в «неметцкую люторскую». Еврейки сообщили о своем общем желании принять лютеранство – религию своих хозяев-немцев, после чего все они были возвращены в дом подполковника М. Вестова. На следующий день, 6 февраля, прошли допросы остальных евреев. Марчко Захаряшев, принявший католичество, но по-прежнему именуемый «жидовином», показал, что он был жителем Новогродского (Новогрудского) повета, а после взятия г. Дубровна русскими «государевыми ратными людьми» в 1654 г. попал в Московское государство («мещан по государеву указу велено взять к Москве») и «бил челом» полковнику А. Гамонтону, во дворе которого и проживает до сих пор. После объяснений еврей-католик был возвращен из Иноземского приказа на место своего проживания. Второй еврей, не попавший в основную роспись, Марчко Яковлев, проживавший с женой Дворкой последние полгода на дворе «вдовы Анны» (Борисовой – ?), сообщил, что в 1654 г. его взяли в плен в Горах люди касимовского царевича Василия Арслановича, а в нынешнем году по его челобитью царевич отпустил семью в Москву «для ево бедности кормитца на время», где и живет в Немецкой слободе и торгует ветошью. Оска Александров на допросе представил следующую информацию: он является уроженцем Новогродского повета, во время войны вместе с женой и сыном (в росписи не зафиксированные) попал в плен к подполковнику Ивану Кондратову, который отдал их в дом живописца Ивана Иванова. После смерти художника его вдова предоставила всей семье свободу, после чего они поселились в Немецкой слободе и кормятся «черной работой». Якубко Израилев рассказал, что был пленен в Горах в 1654 г. темниковскими татарами, которые привезли его в г. Темников, где он прожил около двух лет, пока не был отпущен «для ево старости». Затем он пришел в столицу и остался на жительстве в Немецкой слободе во дворе у некого майора, имени которого не ведает, а занимается выпеканием хлеба на продажу; как выяснилось позже, имел жену. ...Большинству евреев разрешили остаться на жительстве в московской слободе, лишь некоторые из них (7 человек) подлежали высылке из столицы «на вечное житье». В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что все высылаемые лица оказались некрещеными. Выкрест-католик Марчко Захаряшев, а также пожелавшие креститься в «неметцкую люторскую веру» Ганка и Рыся Маеоровы, Махля, Естерка Юдина и другие были освобождены от этой репрессивной меры...
Перепись евреев московской Немецкой слободы середины XVII века (публикация Д.З. Фельдмана) // Российская генеалогия: научный альманах. Выпуск третий. 2018
В Минске на Окрестино напряженно. Протестующие пошли от СИЗО на Володарского к изолятору на Окрестино. Волонтеры всю дорогу просили их остановиться, объясняя, что там много силовиков, изолятор режимный объект и могут быть столкновения. В итоге на подходе к изолятору волонтеры стали в цепь, вышли и священники, убеждая протестующих остановиться. Похоже, что удалось найти общий язык и колонна пока не стала прорываться к изолятору.
А вот эти товарищи-майорыволонтеры, защищающие тюрьмы, это очень интересно.
Министр внутренний дел Белоруссии – Юрий Хаджимуратович Караев, осетин. Заместитель командующего Внутренними войсками Белоруссии (отвечает за подготовку личного состава) – Хазалбек Бахтибекович Атабеков, таджик. Командир спецподразделения по борьбе с терроризмом «Алмаз» - Виктор Борнафович Зураев, осетин.
В этом заключается один из парадоксов августовской кампании 1870 года - парадоксов, полных черным юмором военного времени. Немцы раз за разом совершали промахи и попадали в опасное положение, потому что ждали от противника более рациональных и эффективных решений, чем те, которые французы принимали в действительности. Мольтке не раз говорил, что если ты не знаешь, что делает противник - правильнее всего думать, что он принимает самое правильное в данной ситуации решение. Август 1870 года показал, что это правило имеет свои оборотные стороны. "Все так непрофессионально, что невозможно работать" - мог бы в сердцах воскликнуть глава прусского генерального штаба. Позднее, получив информацию о самоубийственном марше Мак-Магона вдоль северной границы на восток, немецкое командование тоже долго отказывалось ей верить. Только когда немцы смирились с тем, что противник ведет себя как идиот, они добились практически безупречного успеха под Седаном. navlasov.livejournal.com/183698.html
Минобороны предложило засекретить все данные об оборонной сфере России МИД России хочет отменить бесплатный вывоз россиян из-за границы при угрозе жизни
Книга посвящена разведывательно-подрывной деятельности Ватикана против России в XVI – XVII вв. Особое внимание уделено информационным ударам Ватикана по русской православной церкви, а также деятельности ватиканской разведки в Сибири. С о д е р ж а н и е : Ватикан и разведка. – Разведка Ватиканом Московского государства. – Разведка Ватиканом Русской Православной Церкви. – Разведка Ватиканом Сибири. – Подрывная деятельность Ватикана против Московии. – Подрывная деятельность Ватикана против Русской Православной Церкви.
Яна Рудковская тут совершила идеальный демарш. Притащила в поле, по-моему, ржи кресло "из дворца" и два чемодана Луи Вюиттон. Для фотосесии. Вытоптала метров 20 квадратных. И вот она, нарядная, прилегла в противоестественной позе, как изломанный цветок, на бауле среди полегших колосьев, а где-то содрогается отдел рекламы ЛВ. Они нанимают Энни Лейбовиц, чтобы она снимала Катрин Денев на чемоданах в паровозном дыму или Френсиса Форда Копполу, читающего сценарий дочери Софии на пленэре, и тут, расталкивая всех, в кадр въезжает барнаульская дива со своей миссией. И ведь никто не просил, она сама себе воображаемый друг бренда... corpuscula.blogspot.com/2020/08/blog-post_62.ht...
Акунов В. Трудные повести о готах. М., 2020. 1035,00 руб. Акунов В. Трудная повесть о вандалах. М., 2020. 1035,00 руб. Акунов В. Трудные повести о гуннах. М., 2020. 860,00 руб.