На другом конце парка располагается Большая каменная оранжерея построенная в 1761 - 1762 годах Ф. С. Аргуновым. Здесь разводили лимонные, апельсиновые, лавровые и прочие деревья, выращивали редкие растения и экзотические фрукты. Рядом с Большой была устроена еще и Американская оранжерея.
Здания оранжерей теперь используются для выставок. В Большой, помимо прочего, находится постоянно действующая экспозиция Музея керамики. Последний был создан на основе «национализированной» в 1919 году коллекции А. В. Морозова, а в 1937 году был объединен с Музеем-усадьбой "Кусково".


читать дальше


Экспозиция неожиданно интересная.



читать дальшеВверху - венский фарфор из коллекции В. О. Гиршмана, начало XIX века; внизу, по бокам - иранские изразцы из Исфагана (рубеж XVIII - XIX века), в центре - фрагменты иранской архитектурной керамики (рубеж XV - XVI века) и китайские стеклянные флаконы (рубеж XVIII - XIX века), всё из коллекции И. С. Остроухова.



Предметы из коллекции Д. И. Щукина.

Две французские фаянсовые тарелки фабрики вдовы Перрен (1760 - 1770); немецкий кувшин, Вестервальд, каменная масса, роспись кобальтом, конец XVIII века.



Мейсенский фарфор XVIII века и, справа, английский сервиз (Дерби, конец XVIII века)



Итальянская керамика XVI - XVII века.



Внизу в центре ваза Императорского фарфорового завода, 1759 год. Уникальный образец елизаветинского фарфора. Вазу дважды били и снова склеивали.



Скульптуры Императорского фарфорового завода, XVIII - начало XIX века.







Египетский сервиз. Франция, Севрская фарфоровая мануфактура, 1804 - 1808.
Создан про мотивам Египетского похода Наполеона, подарен последним императору Александру.





Ваза Императорского фарфорового завода, ок. 1820-го. Фарфор, роспись, золочение.



Справа «Долгоруковский сервиз» завода Гарднера, 1820-е; слева - чашки с блюдцами с портретами имп. Елизаветы Алексеевны (Императорский фарфоровый, 1810-е) и М. И. Кутузова (завод Гарднера, 1810-е) и вазочка с портретом имп. Александра I (Императорский фарфоровый, 1810-е).



Предметы из «Гурьевского сервиза» и подставка для вазы, Императорский фарфоровый завод, 1810-е.



Фарфор завода Гарднера 1820 - 1830 годы.



Предметы с видами Москвы и Петербурга, Императорский фарфоровый завод, заводы Попова и Сафронова, 1820 - 1840-е.



Фигурки Императорского фарфорового, завода Попова и завода Гарднера, 1810 - 1840-е.



Сервизы Императорского фарфорового завода, 1830-е.



Сервизы заводов Попова (слева) и Гарднера, 1820 - 1830-е.



Предметы из сервиза вел. князя Константина Николаевича, Императорский фарфоровый завод, 1848 год; в центре - ваза завода М. С. Кузнецова, конец XIX века.



Вверху - подносное блюдо с солонкой, завода Попова, 1830 - 1840-е. В центре - самовар Императорского фарфорового завода, 1850-е. Ниже - сервиз завода Попова, 1850-е и сахарница «Виноград» завода Сафронова, середина XIX века.



Тарелки в этрусском стиле, завод Тереховых и Киселева, 1830 - 1850-е. В центре чернильница в виде гробницы Наполеона, завод Ауэрбаха. Фаянс, роспись.



Фигурка «Пагода», завод Поскочина, вторая треть XIX века (фаянс, роспись), слева - тарелка завода завода В. И. Жадина, 1853 - 1865, справа тарелка завода Тереховых и Киселева, 1830 - 1850-е. Фаянс, печатный рисунок, роспись.



Императорский фарфоровый завод, 1883 - 1922 (?!). Слева вверху скульптура «Балерина Тамара Карсавина», ниже «Анна Павлова в роли Жизели», слева - «Леонид Собинов в роли Ромео».



Вверху два блюда московского завода М. С. Кузнецова, конец XIX века.
Внизу слева французская ваза Буррон Марлотт, конец XIX века; в центре - ваза русского Императорского фарфорового завода, 1900; справа - австрийская ваза фабрики «Амфора», 1900-е.



Дятьковский хрустальный завод, рубеж XIX - XX веков. Цветное стекло с росписью.



Датская королевская фарфоровая мануфактура, 1898 - 1908 годы



Ваза «Жатва» и композиция с танцующими девушками. Императорский фарфоровый завод, 1915. Эскиз Е. Е. Лансере. Фарфор, роспись.



Петроградский Государственный фарфоровый завод, 1919 - 1923. Фарфор, роспись.
На тарелке в середине надпись по-немецки: «Мы зажжем весь мир огнем III Интернационала».



Тверская фарфорово-фаянсовая фабрика, 1925 - 1934 годы. Фаянс, майолика, аэрограф, позолота, роспись, глазурь. Второй слева вверху предмет - фаянсовый футляр для радиоприемника, 1927 год.



Лаборатория Музея керамики, 1929 - 1930 годы. Майолика.





Лаборатория Музея керамики, 1929 - 1930. Ваза «Грузчики» (глина, роспись), скульптуры «Мешочник», «Кормилица», «Крестьянин» и «Старый спец», майолика.



Конаковская фаянсовая фабрика, 1933 - 1935 годы. Фаянс, майолика, роспись позолота.
Совы - упоры для книг, сверхчеловек - эпроновец. Кошка на шаре потрясена явлением маршала Ворошилова.



Сервиз «Зимние забавы». Ленинградский фарфоровый завод, 1935. Фарфор, роспись, золочение.



Сервизы «Поход Челюскина» (1934) и «Пиковая дама» (1936). Ленинградский фарфоровый завод. Фарфор, роспись, золочение.



Чернильный прибор «Обсуждение сталинской конституции в узбекском колхозе», 1937 год, Ленинградский фарфоровый завод. Фарфор, роспись, золочение.



Призеры Всемирной выставки 1958 года в Брюсселе - ваза «Москва», блюда «Удод» и «Голубь», скульптуры «Дон Кихот и Санчо Панса» и «Козленок» и прибор для воды. Конаковский фаянсовый завод.



По бокам сервизы «Кобальтовая сеточка» (1951) и «Лани» (1957 - 1958), золотые медали Всемирной выставки 1958 года в Брюсселе. В центре - ваза «Кристалл» (1956), Гран-при той же выставки. Ленинградский фарфоровый завод. Фарфор, роспись, золочение, цировка, крытье.



Сервизы «Русский лубок» (1957) и «Народные узоры» (1958), золотые медали Всемирной выставки 1958 года в Брюсселе. Ленинградский фарфоровый завод. Фарфор, роспись, золочение.



Триптих «Конек-Горбунок» (начало 1950-х), серебряная медаль Всемирной выставки 1958 года в Брюсселе. Дмитровский фарфоровый завод. Фарфор, роспись, золочение.



Сервизы «Яблоки» (1957) и «Песня» (1951), большие скеребряная и золотая медали Всемирной выставки 1958 года в Брюсселе. Дулевский фарфоровый завод. Фарфор, роспись, золочение.



Слева - туалетный набор «Принцесса на горошине», в центре - ваза «Золотой петушок» (1957), справа - туалетный набор «Сказка о Золотом петушке» (1955) - соответственно бронзовая, серебряная и бронзовая медали Всемирной выставки 1958 года в Брюсселе. Дулевский фарфоровый завод. Фарфор, роспись, золочение.



Декоративная композиция «Табун», Ленинград, 1962. Фаянс и пр. Золотая медаль Международной выставки керамики в Праге, 1962.



Декоративная скульптура «Охота на мамонта», Конаковский фаянсовый завод, 1962. Фаянс, поливы, роспись. Серебряная медаль Международной выставки керамики в Праге, 1962.



Ленинградское высшее художественно-промышленное училище, 1957 - 1963 годы. Слева направо: ваза «Материнство», комплект «Курица», ликерный набор и набор для сока «Свинка». Керамика, Фаянс, эмали.



Композиция «Праздничный стол», Львовская экспериментальная фабрика, 1968 год.



Композиции из сюиты «Цирк». Дулевский фарфоровый завод, 1968 - 1970. Фарфор, роспись золочение.



Предметы Львовской экспериментальной керамико-скульптурной фабрики, 1976 - 1981. Стекло.





Скульптура «Бабушка Марина», Экспериментальный творческо-производственный комбинат, Москва, 1995. Шамот, лепка, роспись.



Ленинградский фарфоровый завод. Туалетные коробочки и чашки с блюдцами.1996 -1997



Сервиз «Руины III», Дмитровский фарфоровый завод, автор Б. Е. Калита, 1998. Фарфор, роспись, золочение.



Сервиз «Ковчег», Ленинградский фарфоровый завод, 2003. В центре флаконы из комплекта «Подмостки», Ленинградский фарфоровый завод, 2003.



Сувениры «Самолетик» и «Пакет молока», 2017 год, фарфор, бисквит, деколь, мастерская И. Клименкова.

@темы: история, Россия, trip

По правую руку от Дворца находится построенный в 1756 - 1761 годах павильон Грот.
Подобные павильоны были популярны в Западной Европе в XVI - XVIII веках - в южных странах строились как купальни у прудов, в северных - как места отдыха в жаркие дни, места приемов и проч. Недавно Грот был, впервые за 100 лет, отреставрирован и выглядит теперь гораздо лучше.

читать дальше

Павильон построен в стиле рококо, под руководством архитектора Ф. С. Аргунова и прекрасен с любого ракурса. Дверные и оконные решетки выполнены мастерами знаменитого села Павлово.











Внутри Грот состоит из трех частей - центрального зала и двух кабинетов, северного и южного, в оформлении которых преобладают, соответственно холодные и теплые тона.

Стены центрального зала расписаны под мрамор, он накрыт высоким куполом.





В зале выставлены новые приобретения музея - ракушечные скульптуры «Дантист» и «Скупой муж» (Германия?, конец XVIII - первая половина XIX века), уникальный комплект «гротической» мебели в форме ракушек (Италия?, конец XIX - начало XX века), кресло из мастерской Павла Споля (1792 - 1796) и проч.





Оба кабинета Грота имитируют экзотические подводные пещеры и богато декорированы разноцветным туфом и гипсовой лепниной, с кусочками стекла и зеркал и раковинами из Средиземного, Красного, Японского, Черного морей и водоемов Подмосковья (всего 23 вида). В нишах установлены деревянные и глиняные «куклы» в половину человеческого роста, украшенные морскими и речными раковинами. Здесь же помещаются теперь и ракушечные панно. Оформлением кабинетов в 1761 - 1775 годах занимался специальный «гротический мастер» Иоганн Фохт.







***
За Гротом располагается искусственный Итальянский пруд, с устроенными напротив павильона менажереями («домиками для уточек» тм). Там жила разнообразная водоплавающая птица. Оригинальные менажереи не сохранились, нынешние - новодел.
На другом берегу пруда - Итальянский домик (построен в 1754 - 1755 годах). Он, к сожалению, был закрыт.





***
По левую руку от Дворца - Швейцарский домик (Н. Л. Бенуа, 1870 год). Первый этаж деревянного дома расписан под кирпич, второй богато украшен резьбой. Здесь жил последний владелец усадьбы - гр. С. Д. Шереметев, а сейчас сидит дирекция музея.



Еще дальше влево - Голландский домик (1749 год), одна из первых построек усадьбы. Он тоже, к сожалению, был закрыт.





***
Перед Дворцом огромный пруд, по которому в XVIII веке плавала яхта, салютовавшая гостям пушечными залпами.



Позади Дворца регулярный французский парк, с лабиринтами, партерами (фигурными посадочными грядами) и прочим. При гр. С. Д. Шереметеве парк был окружен лесными насаждениями. Парк богато украшен мраморной скульптурой XVIII века (около ста статуй и бюстов), недавно также отреставрированной.

Крупнейшая из скульптур - Скамандр, бог реки, протекавшей в Трое (не позднее 1763 года).





За дворцом - обелиск подаренный гр. П. Б. Шереметеву Екатериной II в 1785 году, о чем свидетельствует соответствующая табличка. Табличка с другой стороны отмечает посещение усадьбы императорской семьей столетием спустя - в 1886 году, при гр. С. Д. Шереметеве.







На другом конце парка - т. н. Екатерининский столб - статуя Минервы на мраморной колонне подаренной той же Екатериной II, по случаю визита в 1775 году. Минерва символизирует саму императрицу.





На заднем плане 200-летняя лиственница.











Справа от Екатерининского столба - Трельяжная беседка (вольер для птиц). В ней содержались разнообразные редкие птицы. Нынешняя - новодел-реконструкция. Внутри сидят павлины и смотрят на людишек.





Еще правее - остатки т. н. Воздушного театра - зеленого театра под открытым небом.

@темы: история, Россия, trip

@темы: рукомяч

@темы: рукомяч

И. Б. Бабулин
Борьба за Вильно и битва при Верках 1658 г.

Ценная работа, написанная в обычном для автора духе.

Также - здесь

читать дальшеГосударев поход 1655 года и взятие Вильны
читать дальше
Овладев Смоленском в ходе Государева похода 1654 года и видя слабость литовского государства Алексей Михайлович решил развить успех. Целью второго Государева похода стала столица ВКЛ - Вильна.
Несмотря на разразившуюся эпидемию чумы для похода на Вильну была собрана большая армия. Общая численность армии по наряду составляла ок. 40 000 чел.: ок. 20 000 чел. в Государевом полку (Алексей Михайлович, Б. И. Морозов, И. Д. Милославский), более 8 400 чел. - в Большом (кн. Я. К. Черкасский, кн. И. С. Прозоровский, Б. М. Хитрово), более 6 300 чел. - в Передовом (кн. Н. И. Одоевский, кн. Ф. Ю. Хворостинин), более 4 700 чел. - в Сторожевом (кн. Б. А. Репнин, кн. О. И. Щербатов). В ходе самого похода из конных подразделений других полков был сформирован также Ертаул (кн. П. Е. Черкасский и кн. П. С. Прозоровский). В состав армии были включены (по наряду) 3 000 московских чинов (29 сотен), поместная конница, 4 рейтарских полка (4 000 чел.), 2 драгунских полка (2 600 чел.), 15 солдатских полков (24 800 чел.), 11 московских стрелецких приказов (5 600 чел.). «Большой наряд» (Ф. Б. Долматов-Карпин, кн. П. И. Щетинин) включал 30 тяжелых осадных орудий (до Вильны он не дошел, был, за ненадобностью, остановлен в Орше и возвращен в Смоленск).
Помимо этого в походе участвовали присланные Хмельницким малороссийские казаки наказного гетмана И. Золотаренко (Нежинский, Черниговский, Стародубский полки), всего будто бы (по утверждению самого Золотаренко) - 20 000 чел.

Находившаяся в районе Вильны армия обоих литовских гетманов (великого - Януша Радзивилла и польного - Винцента Гонсевского) была невелика - всего ок. 6 000 чел.: примерно 1 500 чел. «национальной» конницы (2 гусарские и 12 казацких хоругвей) и ок. 4 500 пехоты и «иноземной» конницы (2 полка рейтар, 2 полка и хоругвь драгун, 2 полка немецкой пехоты и хоругвь венгерской). Помимо этого гетманы могли расчитывать на собравшиеся под Вильной хоругви посполитого рушения (2 825 чел.).

Я. Радзивилл, видя слабость и своих сил и укреплений Вильны, город оборонять не стал и при приближении русской армии отошел на правый берег Вилии по единственному каменному мосту («Зеленый мост») ниже Вильны по течению. Русская конница, подошедшая к Вильне утром 29 июля (8 августа), обнаружив переправу литвы, атаковала прикрывавшие отход части (немецкая пехота?), однако большая часть литовской армии благополучно переправилась через реку, после чего мост был взорван. Оставшиеся на левом берегу были перебиты или попали в плен. Всего русскими и казаками было взято 8 знамен хоругвей, однако общие потери армии Радзивилла были видимо небольшими.
В тот же день сама Вильна была занята русскими войсками. Взятие столицы ВКЛ имело большое политическое значение и существенно повысило международнй авторитет русского государства.

Начавшийся тем же летом 1655-го «шведский потоп» способствовал установлению затишья на «литовском фронте». С литвой и поляками было заключено перемирие, Алексей Михайлович ввязался в войну со Швецией и борьба за Вильно возобновилась лишь в 1658 году.

Ситуация в ВКЛ весной - летом 1658 года
читать дальше
К лету 1658 года русское государство теоретически контролировало большую часть Великого княжества. Под контролем литвы оставалась часть юго-западных районов (Брест, Пинск, Слуцк, Мозырь) - здесь, в районе Бреста стоял с войсками (ок. 5 000 чел. на начало марта) великий гетман Павел Сапега и Жмудь - здесь, в районе Биржи и Бауски, находился польный гетман Винцент Гонсевский (ок. 1 000 конных на начало марта).
Часть юго-восточных районов ВКЛ (Старый Быхов, Речица, Гомель, Пропойск, Стародуб) контролировалась малороссийскими казаками.



В Вильне после взятия города были оставлены солдатские полки Юрия Инглеса (с ноября 1656 - Федора Отфельдера) и Юрия Англера (мордва, черемисы и русские солдаты из Ефремова), в 1656 году, после Рижского похода, к ним добавился солдатский полк Василия Кунимгана (ранее Германа Фанстадена). Полками Отфельдера и Англера к весне 1658 года фактически командовали подполковники Вилим Шкин и Юрий Дефром, но сами полки в русских документах по-прежнему часто назывались по фамилиям прежних командиров. К 8 мая в полку Отфельдера числилось 311 солдат, в полку Англера - 317, в полку Кунингама - 236, всего - 864 солдата. Часть виленских солдат стояла гарнизонами в других городах.
Воеводой Вильны с 1655 года был кн. Михаил Семенович Шаховской. Состояние укреплений города оставляло желать лучшего. В начале XVI века Вильна была окружена каменной стеной с башнями, однако позднее ни власти ВКЛ, ни сами жители города не демонстрировали особого желания поддерживать его обороноспособность на должном уровне и к середине XVII века укрепления Вильны пришли в полный упадок. Воевода Шаховской позднее (1659 год) рапортовал о проведении значительных работ по укреплению города, однако фактически видимо сделано было немного.
В Троках стояла рота из виленского полка Ю. Англера (численность - ?).
В Новогрудке - 2 роты из виленского полка Ф. Отфельдера (численность - ?).
В Гродно с 1655 года стояло видимо по роте драгун из полков Х. Гундертмарка и М. Кормихеля, в апреле 1658 года туда были посланы дополнительно 2 (сводные?) роты виленских полков (всего в городе на 25 апреля - 425 чел.).
В Ковне стоял гарнизоном солдатский полк Юрия Закса (на 25 апреля - всего 108 чел.). В начале апреля 1658 года Ю. Закса отозвали было в Вильно, назначив на его место подполковника Силу Юрьева из виленского полка В. Кунимгана, однако уже в мае оба были возвращены на прежние места.
В Борисове стоял солдатский полк Томаса Бели (на 25 апреля - 481 чел.в Борисове и 291 чел в Вильне (см. ниже), итого - 772 чел.). Три роты полка стояли гарнизоном в Минске.
В Минске гарнизоном стояли три роты полка Т. Бели (на 25 апреля - 115 чел.).
В Шклове стоял солдатский полк Кашпира Яндера (на 25 апреля - 140 чел. в Шклове и 361 чел. в Вильне, итого - 501 чел.).
В Могилеве - солдатский полк Юрия Кита (на 25 апреля - 360 чел. в Вильне; позднее, на август 1658-го в гарнизоне Могилева имелось 865 чел., из которых солдат - 550, стрельцов - 315).
В Новом Быхове - солдатский полк Адама Гохварта (на 25 апреля - 100? чел. в Н. Быхове и 299 чел. в Вильне, итого - 399 чел.)
В Полоцке с начала 1657 года стоял полк генерал-поручика Томаса Далейля (на 25 апреля - 400 чел. в Полоцке, в Вильно - ?).
Небольшие гарнизоны (одна-две роты) стояли также в Мстиславе (55 чел.), Горах (50 чел.), Копыси, Кричеве, Дисне и Глубоком.
Всего на конец апреля - начало мая 1658 года - не менее 4 049 чел. (без учета Могилева).

Помимо этого, значительный гарнизон имелся в Смоленске - солдатские полки Данилы Краферта (на 25 апреля - 974 чел.), Аврама Лесли и Ефима Франсбекова (в обоих на 25 апреля - 2 616 чел.), всего - 3 590 чел. Полк Д. Краферта в марте ушел в Вильно (см. ниже).
Гарнизоны имелись и в занятых русскими городах шведской Лифляндии - Царевиче-Дмитриеве / Кокенгаузене / Кокнесе (2 025 чел.) и Борисоглебове / Динабурге / Двинске (266 чел.).

Фактически более-менее прочно контролировались лишь города в которых стояли гарнизоны, местности вокруг них оставались под контролем местной шляхты, большей частью присягнувшей русскому государю (т. н. присяжная шляхта) и даже участвовавшей в боевых действиях на стороне русских, но совершенно ненадежной.

Русское правительство, ожидая возобновления боевых действий на «литовском фронте», с начала 1658 года начало собирать войска в Белоруссии. 12 февраля 1658 года боярину и воеводе кн. Юрию Алексеевичу Долгорукову было указано быть с полком в Минске «от литовских людей». Вторым воеводой к нему был назначен стольник кн. Михаил Семенович Волынский (16 февраля), сразу же ударивший челом на боярина. Иск его был отвергнут, сам он послан в тюрьму за бесчестье Долгорукова и смирился с назначением.
Пяти солдатским полкам - Д. Краферта из Смоленска, Ю. Кита из Могилева, Т. Бели из Борисова, К. Яндера из Шклова и А. Гохварта из Нового Быхова было приказано идти в Вильну, куда они и прибыли к 25 марта, оставив часть сил в прежних местах (см. выше). Общую численность виленского гарнизона после прихода подкреплений автор определяет в 5 168 солдат, при этом общая численность пришедших полков, по его же сведениям, составляла 2 285 чел. (на 25 апреля), а численность виленских полков - 864 чел. (на 8 мая), т. е. всего - 3 149 человек.
В мае 1658-го в Вильну пришел и полк Т. Далейля из Полоцка (численность не указана). Виленскому воеводе кн. Шаховскому было приказано передать часть виленских солдат в полки Д. Краферта и Далейля (передано 37 и 100 чел. соответственно), после чего в виленских полках остался 521 чел.
20 июня 1658-го в Вильну прибыли новоприборные солдаты-вятчане - 1 792 чел. (отправлено 2 012 чел.), распределенные по полкам Кита, Яндера, Бели и Гохварта (по 448 чел. в каждый).
Полки Далейля, Краферта, Кита, Яндера, Бели и Гохварта (на 23 июня - 4 656 чел., без начальных людей и сержантов) вошли в состав формирующейся в Вильне армии кн. Ю. А. Долгорукова (пришел в город 23 июня). К ней присоединились также московские стрелецкие приказы Степана Коковинского и Ивана Ендагурова (всего 927 чел.). Шаховскому было также приказано мобилизовать присяжную шляхту виленского и «иных поветов» (по списку - 3 891 чел.). Воевода передал Долгорукову и часть вооружения и припасов виленского арсенала - 11 орудий (9 полковых 2-фунтовых, полуторную пищаль калибром «в полтрети гривенки» и некую «огненную» малую медную пищаль) и проч.

Изначально русское правительство видимо планировало организовать в 1658 году большой поход на запад (помимо русских войск в нем должны были участвовать и казаки Выговского) - для принуждения Речи Посполитой к миру на выгодных Москве условиях. К армии Долгорукова у Вильны должны были добавиться другие силы - на запад приказано было идти и войскам Белгородского разряда - белгородский воевода кн. Ромодановский к 15 июля должен был встать с полками в Гродне. Однако 12 июня, в связи с резким осложнением ситуации в Малороссии, Ромодановскому было приказано к Гродне не ходить, а идти «в черкаские городы». Часть сил разряда (солдатский полк Ягана Краферта, комарицкие драгуны и проч.) все же была отправлена в Белоруссию, войдя в состав полка окольничего кн. Василия Семеновича Волынского, которому было приказано встать в Гродне вместо Ромодановского.

К маю 1658 года планы Москвы были несколько скорректированы. 10 мая в Вильно для переговоров с представителями Речи Посполитой было направлено Великое посольство включавшее боярина кн. Никиту Ивановича Одоевского, боярина кн. Петра Васильевича Шереметева, боярина кн. Федора Федоровича Волконского, думного дьяка Алмаза Иванова и дьяка Ивана Патрикеева.
Посольство сопровождал внушительный военный отряд - 4 сотни московских чинов, рейтарский полк Анца Фанстробеля и московский стрелецкий приказ Андрея Остафьева.
Согласно наказу послы должны были прибыть в Вильну к 22 - 23 июня и ждать там польских комиссаров до 22 июля. Переговоры предписывалось вести под Вильной, не дальше одной-двух верст от города. Армия кн. Ю. А. Долгорукова должна была «оберегать» великих послов, а в случае провала переговоров начать боевые действия.
20 июня русские послы прибыли в Вильну, 23 июня сюда же пришел из Полоцка кн. Ю. А. Долгоруков. Польские «комиссары» были назначены королем еще в конце мая, однако в Вильну не ехали, добравшись лишь до Бреста - поляки тянули время, ведя параллельно переговоры со шведами и Выговским.
3 августа к послам явился кн. Ю. А. Долгоруков и, указав на ухудшающееся положение стоящей без дела армии, потребовал каких-то решений. Послы в итоге решили не ждать поляков и возвращаться в Москву. В тот же день Долгоруков написал в столицу о готовности открыть боевые действия.
5 августа Москва разрешила воеводе выступить в поход. Входивший в состав посольского отряда рейтарский полк Фанстробеля был передан Долгорукову, на случай возможной встречи с польскими «комиссарами» князю оставили дьяка Ивана Патрикеева и служащих Посольского приказа.
7 августа 1658 года кн. Долгоруков выступил из Вильны на Ковну и Кейданы.

Поход на Жмудь и бой у Ковны
читать дальше
Армия кн. Ю. А. Долгорукова в это время состояла из трех воеводских полков - самого Долгорукова и его товарищей - кн. М. С. Волынского и Осипа Ивановича Сукина.
В состав армии входило 38 московских чинов (на 19 августа), 2 567 дворян, детей боярских, новокрещенов, поместных, беломестных и полковых казаков (на 19 августа), в основном западных, заоцких, украинных и северских городов, 3 рейтарских полка (Дениса Фонвизина и Афанасия Траурнихта - 838 и 1 141 чел. по наряду плюс «посольский» Анца Фанстробеля), 6 солдатских полков (Далейля, Краферта, Кита, Яндера, Бели и Гохварта, на 23 июня - 4 656 чел., без начальных людей и сержантов), возможно темниковские татары (упоминаются с октября, не более 500 чел.), всего примерно 11 000 чел.
Местная присяжная шляхта, которую изначально планировалось мобилизовать, к походу видимо не привлекалась.
Целью похода было занятие Жмуди, что должно было усилить русские переговорные позиции. Армия выступила из Вильны 7 августа. По пути ей встретились едущие на переговоры польские «комиссары», однако попытка последних начать переговоры с Долгоруковым успеха не имела.
Придя к Ковне кн. Долгоруков стоял там лагерем до 20 августа, ожидая опоздавших служилых людей. 20 августа армия двинулась на Жмудь. В тот же день, примерно в 25 верстах от Ковны, было обнаружено скопище неприсяжной шляхты ковенского повета, по требованию Долгорукова шляхта (всего 424 чел.) присягнула русскому государю (22 августа).
25 августа русская армия без боя заняла Кейданы, резиденцию Радзивиллов. Однако 28 августа Долгоруков неожиданно получил указ о прекращении боевых действий - в связи с возобновлением мирных переговоров. Князю было приказано идти обратно к Вильне.
К 30 августа Долгоруков отошел к Ковне, перейдя с основными силами на правый берег Вилии. На левом берегу был оставлен отряд для «бережения... ратных людей» - «ослушников» оставшихся в «загонах» и не пожелавших по приказу выйти «из войны». Отряд включал 3 сотни поместной конницы, 3 роты рейтар полка Фонвизина и солдатский полк Т. Бели (вероятно 4 роты), всего не более 1 000 человек.

Тем временем, гетман В. Гонсевский, ушедший ранее воевать со шведами в Лифляндию и к 21 августа находившийся в районе лифляндской Бауски, узнав о походе Долгорукова спешно вернулся в Литву. 29 августа он был уже у Ковны, встав лагерем в 15 верстах от города, в селе Лапье (Лапю).
По показаниям языков армия гетмана включала 4 гусарских (440 чел.) и 13 казацких (120 - 180 чел. в хоругви) хоругвей, 11 рейтарских (50 - 70 чел. в роте) и 12 драгунских (120 - 180 чел.) рот, 2 хоругви венгерской пехоты (по 100 чел.) и 10 рот пехоты немецкой (50 - 70 чел. в роте), всего - ок. 6 000 чел., а вместе с поветовыми хоругвями Жмуди и проч. - возможно до 8 000 чел.

29 августа «в ночи» Гонсевский послал к Ковне большой конный отряд (8 рейтарских и 4 драгунских роты, 4 казацких хоругви, общей численностью примерно в 1 500 чел.) под общим командованием полковника Жеромского. Утром 30 августа Жеромский атаковал русский отряд на левом берегу Вилии. Русская конница была смята и бежала по мосту на правый берег, причем мост видимо обрушился и какое-то число бегущих утонуло. Русская пехота, напротив, упорно отбивалась, засев сначала в обозе, а позднее в некоем «большом деревянном дворе». Видя происходящее, кн. Долгоруков, перейдя Вилию по другому мосту, «с пешими и конными ратными людьми» сам атаковал литву. Последняя была разбита и бежала к лагерю Гонсевского. Преследующие бегущих русские конные сотни были, в свою очередь, атакованы частями гетмана и бежали назад, к основным силам.
Общие потери русских, по отписке Долгорукова, составили 66 чел. убитыми и утонувшими (в т. ч. 43 конных), 18 пленными и 41 раненым, всего - 125 человек.
Общие потери литвы неизвестны, свидетель из лагеря гетмана писал о более чем 500 убитых (цифра видимо завышена), среди убитых оказались рейтарский полковник Пшипковский и ряд других офицеров. В плен к русским, по отписке Долгорукова, попало 54 человека (семеро умерло от ран, на 47 имеется поименный список).
Бой, таким образом, закончился успешно для русских. Между тем, как указывает автор, в отечественной историографии бой у Ковны по сю пору числится тяжелым поражением Долгорукова - поляки традиционно напобедили москалей в западной печати (1500 убитых русских, 7 потерянных знамен и проч.), сообщения которой были всерьез восприняты в отечестве.

Виленские переговоры
читать дальше
19 августа покинувшие было литовскую столицу великие послы получили указ «поворотитца назад в Вилну» и вести переговоры с польскими «комиссарами». 29 августа послы вернулись в город, получив в тот же день еще один указ о продолжении переговоров. Долгорукову было приказано боевые действия прекратить и встать у Вильны, вернув послам полк Фанстробеля, дьяка Патрикеева и служащих Посольского приказа.
8 сентября к Вильне пришел полк окольничего кн. В. С. Волынского, направлявшийся к Гродне. В Гродну окольничий разумно не пошел, встав лагерем рядом с Долгоруковым. К этому времени в его полку имелось ок. 1 500 чел. - белгородский солдатский полк Я. Краферта и проч.
Идущий на соединение с Волынским большой отряд кн. Андрея Дашкова (солдатский, два драгунских и половина рейтарского полков из Белгородского разряда) был перехвачен мятежным Нечаем и до окольничего не добрался (см. ниже).
16 сентября, у деревни Немежа, примерно в 8 верстах к юго-востоку от Вильны, начались переговоры с польскими «комиссарами». Практического смысла они по сути не имели - поляки под прикрытием переговоров вовсю готовились к возобновлению боевых действий. Рассылаемые повсюду с лета королевские универсалы призывали шляхту к борьбе с «москалями». Радикально изменилась и обстановка на «малороссийском фронте» - в августе 1658 года гетман Запорожского войска И. Выговский уже открыто выступил против Москвы. 6 (16) сентября гетман подписал с представителями польского короля Гадячский договор, официально возвращавший Малороссию в состав Речи Посполитой. Мятеж Выговского поддержал и Иван Нечай, полковник т. н. Белорусского полка, контролировавший юго-восточные районы ВКЛ.
Оба литовских гетмана к концу сентября - началу октября подтянулись к Вильне, встав южнее и севернее города. В окрестностях Вильны и других занятых русскими городов фактически вовсю шла малая война - солдаты гетманов и местная шляхта систематически нападали на русских фуражиров.
29 сентября шедший на соединение с полком кн. В. С. Волынского драгунский полк Семена Брынка (1 200 новоприборных драгун из Скопина и Романова* и большой груз боеприпасов - 18 бочек пороха, 30 чушек свинца и 300 пудов фитиля), был атакован людьми Сапеги в 25 верстах от Вильны, у замка Медники. Засев в обозе драгуны отбились от литвы, однако оказались блокированы и продолжить путь не могли. Требования послов и воевод пропустить полк Брынка литвой под разными предлогами игнорировались.

* В другом месте названы комарицкими.

Битва при Верках
читать дальше
9 октября переговоры были окончательно прерваны. Кн. Ю. А. Долгоруков не стал дожидаться пока литовские гетманы дозреют до атаки на Вильну и атаковал первым, обрушившись на более слабого из них - Гонсевского.
Армия кн. Долгорукова в этом сражении включала два воеводских полка - его собственный и кн. М. С. Волынского. Полк Долгорукова состоял из 1 700 чел. сотенной службы, рейтарского полка Д. Фонвизина (800 чел.), солдатских полков Далейля, Д. Краферта, Кита, Яндера, Бели и Гохварта (4 600 чел.) и стрелецких приказов Коковинского и Ендагурова (920). Полк кн. М. С. Волынского - из 300 чел. сотенной службы, рейтарского полка Траурнихта (900), драгунского полка Я. Фанговена (800)* и 2 рот солдатского полка Я. Краферта (200). Всего - 2 000 служилых людей сотенной службы, 1 700 рейтар, 800 драгун, 4 800 солдат и 920 стрельцов, итого 10 220 человек**.
Полки кн. В. С. Волынского (из которого забрали 2 роты полка Я. Краферта, драгун Фанговена и часть? конных сотен) и О. Сукина [в котором вообще непонятно кто остался] остались оборонять Вильну.

Армия гетмана В. Гонсевского, по показаниям языков, включала 8 гусарских хоругвей (от 30 до 50 чел. в каждой), 8 казацких хоругвей (от 100 до 200 чел.), 12 рот рейтар (по 100 - 160 чел.), 12 рот драгун (100 - 180 чел.) плюс 10 рот немецкой пехоты, 2 хоругви пехоты венгерской, рота драгун и 8 пушек, стоявших отдельно за Святой рекой и в битве не участвовавших.
Из 8 гусарских хоругвей четыре были компутовыми, остальные автор считает поветовыми, оценивая их общую численность в 200 чел.
Всего, по мнению автора, Гонсевский имел у Верок примерно 800 гусар (600 компутовых и 200 поветовых), 980 казаков / панцерных, 1 170 рейтар и 1 200 драгун, итого - 4 150 человек. За Святой рекой стояло еще 1 000 чел. немецкой пехоты и 200 чел. венгерской [упоминавшаяся драгунская рота в табличке отсутствует]***. Помимо этого при войске могла находиться и еще какая-то поветовая шляхта, неизвестного состава и численности.
Польско-литовские авторы численность войска Гонсевского оценривают в 1 200 - 1 500 всадников, по мнению автора, зловредно считая лишь гусар и панцерных.

Гонсевский с 27 сентября стоял лагерем у селения Верки, к северу от Вильны, на позиции удобной для обороны и наблюдения за дорогой из города. Нападения гетман не ждал и подход армии Долгорукова, выступившего из Вильны «в ночи» 11 октября, литва проспала. Гонсевский успел все же построить войска для боя, разделив их на три отряда.
Детали произошедшего боя остаются, в общем, неизвестными. Русские источники никаких подробностей не приводят, пристрастный литовский очевидец утверждает, что литовской коннице удалось прорваться на левом фланге русских, однако ее прорыв был остановлен огнем стрелецких приказов, многие польско-литовские / западные источники отмечают также сильнейший огонь русской пехоты и т. д. Так или иначе, через какое-то время конница Гонсевского была смята русскими и бежала на северо-восток. Русская конница преследовала врага 15 верст, до реки Реши, где, у узкой переправы через болотистую речку, литва была окончательно разбита.
Общие потери литвы неизвестны, польско-литовские авторы пишут о 200 убитых и пленных, в западных газетах писали даже о 2 000 убитых, автор оценивает потери врага в 500 убитых и пленных. В отписке Долгорукова перечислено 77 видных пленных, включая рейтарского и драгунского полковника С. Неверовского, рейтарского подполковника Н. Шкутина и проч. Главным трофеем русской армии стал сам гетман Гонсевский, взятый в плен рыльским сыном боярским Андреем Толмачевым (пожалован в рыльские стрелецкие головы вечно и беспеременно).
Потери русской армии также неизвестны, вероятно они были незначительными.

Разгром Гонсевского произвел должное впечатление на врага. Гетман Сапега вскоре ушел от Вильны, отойдя к Бресту и следующие полтора года литва город не беспокоила. Драгуны полка Брынка, сидевшие в осаде у Медников, после ухода Сапеги присоединились к полку кн. В. С. Волынского.

* Комарицкие драгуны из полка кн. В. С. Волынского.
** Так в табличке, в тексте у автора 2 500 людей сотенной службы, 1 500 рейтар, 900 стрельцов, 4 700 солдат и 800 драгун.
*** Так в табличке.

Отход армии Долгорукова
читать дальше
Несмотря на одержанную победу кн. Долгоруков посчитал опасным оставаться в Вильне, ссылаясь на нехватку хлебных запасов и конских кормов, бегство людей со службы и препятствия чинимые на дорогах литовскими мятежниками. 19 октября 1658 года армия кн. Ю. А. Долгорукова, не дожидаясь соответствующего царского указа, покинула Вильну. В тот же день город покинуло и Великое посольство со своим эскортом.
К 7 ноября Долгоруков встал в Шклове, откуда писал государю, прося дальнейших указаний и сообщая, что в случае нехватки припасов и на новом месте планирует идти дальше, к Смоленску. В Шклове же Долгоруков получил гневное послание Алексея Михайловича. Царь ругал князя за несвоевременное извещение о победе (сеунщики, по каким-то причинам, добрались до Москвы лишь 18 ноября) и самовольный отход от Вильны, однако фактически санкционировал дальнейший отход к Смоленску.
Придя в Смоленск Долгоруков распустил большую часть поместной конницы и 10 декабря 1658 года пошел со стрельцами, Гонсевским и прочей пленной литвой к Москве.

Полки кн. В. С. Волынского (часть поместной конницы и казаков, драгуны полков Я. Фанговена, Ивана Мевса и С. Брынка и солдатский полк Я. Краферта) и О. Сукина (рейтары полков Д. Фонвизина и А. Траурнихта) были оставлены в Смоленске и должны были действовать отсюда против Нечая и мятежной литвы. Однако из-за массового отъезда со службы людей у обоих воевод осталось немного (у Сукина на 13 декабря - 476 чел., у Волынского, примерно на то же время - 920) и серьезной роли они сыграть не смогли.

Часть сил кн. Долгоруков при отходе оставил в местных гарнизонах. В Вильне, в дополнение к виленским полкам, был оставлен новый сборный полк Якова Урвина (1 500 солдат набранных изо всех других солдатских полков). Назад в Борисов был отправлен полк Т. Бели, в Шклов - полк К. Яндера, в Могилев - полк Ю. Кита, в Полоцк - Т. Далейля, в Смоленск - Д. Краферта. Полк А. Гохварта, ранее стоявший в Новом Быхове, был отправлен в Витебск.

Борьба с мятежом Нечая и литвы
читать дальше
Юго-западные районы ВКЛ были заняты т. н. Белорусским (Чаусским) полком Запорожского войска, с центром в Чаусах. Полк включал 16 территориальных сотен и с 1656 года возглавлялся полковником Иваном Нечаем, сменившим погибшего И. Золотаренко. Полковник поддержал мятеж Выговского, летом 1658 года у него имелось ок. 3 000 казаков. К казакам Нечая присоединились «полковник» Денис Мурашко (примерно 2 000 чел. всякого сброда) и местная присяжная шляхта, ранее с казаками враждовавшая - витебская полковника Самуила Тихоновецкого, оршанская, кричевская, мстиславская.
В сентябре 1658-го казаки Нечая атаковали под Мглином шедший на соединение с полком кн. В. С. Волынского отряд А. Дашкова (см. выше) и вынудили его отойти к Трубчевску. 3 октября Нечай пытался изгоном взять Могилев, но не преуспел.
Мятеж Нечая существенно осложнил стратегическое положение русских войск - коммуникация по Днепру была прервана, под угрозой оказались и коммуникации русской армии в Литве.



Указом от 21 сентября для борьбы с Нечаем в Могилев был послан полк стольника кн. Григория Афанасьевича Козловского. Козловскому давалось 2 роты московских рейтар, в Смоленске он должен был взять еще 8 рот солдат и местную шляхту и казаков.
1 октября командовать войсками посылаемыми против Нечая был назначен уже кн. И. И. Лобанов-Ростовский, кн. Козловский назначался ему в товарищи. Вместе с Лобановым посылалось 500 жильцов.
16 октября в полк Лобанова-Ростовского были дополнительно назначены дворяне и дети боярские Смоленска, Белой, Ржева, Зубцова, Вязьмы и романовские татары.

К октябрю - ноябрю 1658-го большая часть литовской шляхты вновь сменила ориентацию, вернувшись под власть короля и русские гарнизоны в ВКЛ большей частью оказались в блокаде. На юго-востоке ВКЛ литва действовала в союзе с казаками Нечая. К мятежу примкнула и рославльская шляхта и сам Рославль оказался в руках мятежников. В октябре мятежники взяли штурмом Мстиславль, истребив русский гарнизон. 3 ноября литва (кн. А. Г. Полубинский из армии Сапеги) взяла штурмом Минск. 18 ноября было взято штурмом Глубокое (русский гарнизон отпущен в Полоцк) и т. д.

Русские воеводы с переменным успехом вели боевые действия против мятежников. Так, в декабре 1658 года витебский воевода Н. М. Боборыкин послал против мятежников Витебского уезда присланный ему из Смоленска московский стрелецкий приказ Василия Пушечникова. 20 декабря он был окружен в селе Бешенковичи большими силами литвы (ок. 3 000 чел.) под командованием полковника Самуила Кмитича (хоругви из войска Сапеги и поветовая шляхта). Устроившись обозом стрельцы успешно отбились от литвы, а на следующий день были деблокированы подошедшим отрядом О. Сукина.

Борьба с мятежниками Нечая возлагалась, как уже отмечалось, прежде всего на войско кнн. Лобанова и Козловского. Кн. Г. А. Козловский, не дожидаясь Лобанова, выступил из Смоленска в октябре. Отряд его к этому времени включал 3 роты смоленской шляхты, 5 рот московских выборных солдат, 7 рот смоленских солдат, 130 смоленских донских казаков и 6 полковых пищалей. 16 октября князь был уже в Горах, позднее он соединился с вышедшим против мятежников могилевским воеводой Семеном Змеевым (солдаты из полка Ю. Кита и могилевская присяжная шляхта).
24 октября Козловский и Змеев пришли к Чаусам, где сидел Иван Нечай. Штурмовать город они не решились и встали у Чаусов обозом. К 27 октября Нечай стянул к Чаусам большие подкрепления и воеводы решили отходить к Могилеву. 29 октября Нечай предпринял решительную атаку на переправлявшийся через речку Чернявку русский отряд и... был наголову разбит, потеряв 105 человек пленными, 2 орудия и 6 знамен. Убито было будто бы (по отписке воевод) свыше тысячи «мужиков».
Козловский и Змеев благополучно ушли в Могилев, но уже 16 ноября вернулись к Чаусам. Сразиться с ними мятежники не решились и воеводы выжгли покинутый теми город.
25 ноября под Чаусы из Смоленска пришел кн. И. И. Лобанов-Ростовский и [известный скандалист] Козловский немедленно с ним сцепился, за что был послан на день в могилевскую тюрьму.
До конца года кн. Лобанов-Ростовский успел сходить из Могилева к Лукомлю, где после боя у Бешенковичей стоял С. Кмитич, отогнав полковника дальше на запад.
Борьба с Нечаем в итоге затянулась и продолжалась еще целый год. В марте 1659 года он был разбит под Мстиславлем и укрылся в Старом Быхове. В декабре 1659-го Старый Быхов был взят штурмом войском кн. И. И. Лобанова-Ростовского, полковник со всей местной мятежной старшиной был взят в плен, а контроль русского правительства за соответствующими районами более-менее восстановлен.

@темы: история, книги, СТ, early modern Russia, конспект

@темы: рукомяч

@темы: рукомяч

9 сентября

Англия - Аргентина
Здравствуй дебильное судейство. Дроп-гол! Еще дроп-гол! Снова дроп-гол!
Самый удивительный матч пока. Когда на первых же минутах англичанам выписали красную низашто казалось им теперь кранты. Но тут в английского флай-хава Форда вселился Джонни Уилкинсон и забил аргентинцев дальними ударами. Ни одной попытки у англичан за весь матч, все очки добыты дальними ударами и почти все Фордом. Поразительно.



Грузия - Австралия
Не то чтобы были сомнения относительно результата, но хотелось посмотреть, что нахваливаемая Грузия сможет сделать против топовой, но кризисной Австралии. Ничего в общем не смогла, хотя и достойно боролась - две попытки (плюс две-три запоротых). Никаких проблем с выходом из группы у Австралии не будет.
читать дальше


Намибия - Италия
Сборная Намибии на европейскую похожа больше чем некоторые европейские. К тому же они, как выяснилось все любители, т. е. днем на заводе, а вечером играют на чемпионате мира, и в целом неплохо, так что в любом случае - молодцы.
читать дальше


Ирландия - Румыния
Понятно, что класс команд несопопоставим, но все равно счет просто неприличный.
читать дальше

@темы: рукомяч

М. В. Ходяков
Деньги революции и Гражданской войны: 1917 - 1920 годы

Не понравилось совсем. Собственно деньги-то гражданской войны освещены так себе. Особенно не повезло белому Югу и Сибири. В разделе о последней много места уделено, например, особенностям личности министра финансов Михайлова, а какие он деньги-то выпускал читателю понять непросто. Единственный большой плюс - масса цветных иллюстраций хорошего качества.

Также - здесь

читать дальшеВсе иллюстрации ниже - из интернетов.

До Мировой войны
читать дальше
В результате денежной реформы 1895 - 1897 годов в империи был введен т. н. золотой стандарт. Основой денежного обращения являлись золотые монеты и бумажные кредитные билеты, свободно обменивавшиеся друг на друга.
В 1897 году в обращение были введены золотые монеты достоинством в 5, 10, 7,5 (полуимпериал) и 15 (империал) рублей. Чеканку империалов и полуимпериалов из-за неудобства использования прекратили в том же 1897 году и они вскоре почти исчезли из обращения.
На 1 января 1914 года в обращении находилось золотой монеты на 494,2 млн руб.

Кредитных билетов в обращении на 1 января 1914 года находилось на сумму 1 664,7 млн руб.
Золотой запас Государственного банка на 1 января 1914 года составлял 1 695,2 млн руб. (в т. ч. 167 млн за границей). Закон позволял Государственному банку выпускать не обеспеченных золотом кредитных билетов на сумму до 300 млн руб. (эмиссионное право), однако последний этим правом не пользовался и к 1 января 1914 года золотое покрытие кредитных билетов доходило до 101,8%.
Кредитные билеты выпускались достоинством в 1, 3, 5, 10, 25, 50, 100 и 500 рублей. [После введения золотого стандарта в оборот были выпущены и новые кредитные билеты образца 1898 - 1899 годов. Начиная с 1907 года, в связи с усовершенствованием способов изготовления банкнот, в оборот вводились кредитные билеты образца 1905 - 1912 годов, достоинством в 3, 5, 10, 25, 100 и 500 рублей, большей частью вытеснившие банкноты прежних образцов.
К 1914 году по числу выпущенных листов лидировали билеты в 3 рубля (42,5%), в 5 рублей (30%), в 10 рублей (16,6%) и в 25 рублей (6,4%), по стоимости - билеты в 100 рублей, 10 рублей, 25 рублей, 5 рублей и 3 рубля. Билеты в 1 рубль, 50 рублей и 500 рублей выпускались в небольших количествах].*
Золотые монеты и кредитные билеты принимались повсеместно и в неограниченных количествах.



Помимо золотых монет и кредитных билетов использовались также серебряные и медные монеты. Серебряная монета делилась на банковую (серебро 900-й пробы) - 1 рубль, 50 и 25 копеек и разменную (500-й пробы) - 20, 15, 10 и 5 копеек. [Медные монеты чеканились в 5, 3, 2, 1 копейку, в 1/2 копейки и 1/4 копейки]**.
Серебряные и медные монеты фактически считались неполноценными деньгами - их номинальная стоимость была выше стоимости металла (так, в рубле медью меди было всего на 20 копеек). Казенные учреждения были обязаны принимать их без ограничений, для частных лиц сумма обязательного к приему единовременного платежа ограничивалась 25 рублями для серебряных банковых монет (1 рубль, 50 и 25 копеек) и 3 рублями для прочих серебряных и медных монет.
Объем выпуска серебряной монеты ограничивался - в обращении должно было находиться не более 3 рублей серебром на душу населения. На практике, впрочем, эта норма не достигалась и близко - к 1914 году в обращении находиллось менее 1,5 руб. на душу. Выпуск медной монеты не ограничивался.
На 1 января 1914 года в обращении находилось серебряной монеты - на 225,8 млн руб. (банкового серебра - на 122,7 млн руб., разменного - на 103,1 млн руб.), медной - на 18,1 млн руб.
Общий объем денежных знаков в обращении к 1 января 1914 года достигал 2 402,8 млн рублей.

* А. Е. Денисов «Государственные бумажные денежные знаки 1898-1917»
** Монетный устав


















Июль 1914 - февраль 1917
читать дальше
Начавшаяся Мировая война сильнейшим образом повлияла на русскую денежную систему. Уже 23 июля 1914 года был временно приостановлен размен кредитных билетов на золото. 27 июля 1914-го эмисионное право Государственного банка было расширено с 300 млн до 1,5 млрд рублей. [Позднее оно расширялось еще трижды - 17 марта 1915-го (2,5 млрд), 29 августа 1916-го (5,5 млрд) и 27 декабря 1916-го (6,5 млрд рублей). Фактически, за счет манипуляций с т. н. «золотом за границей», эмиссионное право было расширено еще больше - до 10,1 млрд руб].* Военные расходы покрывались большей частью за счет эмиссии и бумажный рубль быстро обесценивался - к февралю 1917 года его покупательная способность равнялась примерно 27 довоенным копейкам, т. е. упала почти в 4 раза.
Для упрощения производства банкнот прежняя поштучная шестизначная нумерация начала заменяться упрощенной серийной. [Указом от 6 декабря 1915 года в обращение был выпущен кредитный билет в 1 рубль с упрощенной нумерацией]**.

Растущая инфляция вела к постепенному исчезновению из оборота металлических денег, тезаврировавшихся населением - [сначала золотых, в 1915 году - серебряных, а в 1916-м - уже и медных]**. Усиленный выпуск разменной монеты положения не улучшил и правительство вынуждено было и здесь перейти к выпуску бумажных денежных знаков.
По постановлению Совета министров от 25 сентября 1915 года в оборот были выпущены марки-деньги достоинством в 1, 2, 3, 10, 15 и 20 копеек. Для выпуска марок-денег были использованы клише марок соответствующих номиналов юбилейной серии посвященной 300-летию династии Романовых. Марки печатались на листах плотной бумаги, без водяных знаков, с зубцовкой (размером 24 на 30 мм), на оборотной их стороне помещались государственный герб и надпись «Имеет хождение наравне с медной монетой» (для марок в 1,2, и 3 копейки) или «Имеет хождение наравне с серебряной монетой» (для марок в 10, 15 и 20 копеек). Ввиду схожести однокопеечных и двухкопеечных марок с 15- и 20-копеечными на лицевой стороне первых вскоре стали печатать черной краской цифры «1» и «2».

Уже 6 декабря 1915 года вышел указ о выпуске в обращение еще одной разновидности разменных бумажных денег - казначейских разменных знаков образца 1915 года. Знаки печатались на прямоугольных листах бумаги [с водяными знаками, размером 80 на 45 и 100 на 60 мм]**, с одинаковым изображением (герб, номинал и надпись о хождении наравне с серебряной/ медной монетой), различаясь только цветом фона. В обращение были выпущены знаки достоинством в 1, 2, 3, 5 и 50 копеек (знаки в 10,15 и 20 копеек были заготовлены, однако в обращение по неизвестным причинам не поступили). Считалось, что казначейские знаки удобнее марок-денег и вытеснят последние из оборота (однако этого не произошло).

[За второе полугодие 1914-го было выпущено в оборот кредитных билетов на 1 316 млн рублей, в 1915 году - на 2 670 млн руб., в 1916-м - на 3 480 млн руб. и к началу 1917 года в обращении находилось билетов на примерно 9,13 млрд руб., а к 1 марта 1917-го - на 9,775 млрд руб.
Марок денег в 1915 году было выпущено на 48,7 млн руб., в 1916-м - на 56,9 млн; казначейских знаков - на 2,6 млн в 1915-м и на 57,9 млн руб. в 1916 году.]*

* Л. Н. Юровский и др. «Наше денежное обращение : сборник материалов по истории денежного обращения в 1914-1925 гг.»
** А. Е. Денисов «Государственные бумажные денежные знаки 1898-1917 годов»

Рублевая банкнота с упрощенной нумерацией



Марки-деньги 1915 года





Казначейские знаки 1915 года





Временное правительство
читать дальше
После Февраля денежная система России начала быстро приходить в расстройство. Временное правительство значительно нарастило эмиссию бумажных денег - за 8 месяцев его правления эмиссионное право расширялось 5 раз [4 марта, 15 мая, 11 июля, 7 сентября и 6 октября - каждый раз на 2 млрд руб.]*, и к октябрю 1917-го доходило до 16,5 млрд руб. [без учета «золота за границей»]. Общий объем денежной массы вырос более чем вдвое - с 9 млрд руб. на начало года до 19,5 млрд руб. к октябрю. Покупательная его способность понизилась к октябрю до 6-7 довоенных копеек.

При новом правительстве продолжился выпуск кредитных билетов прежних «романовских» образцов. В начале мая 1917-го упрощенная нумерация была введена и для 5-рублевых банкнот.
Помимо этого, в обращение были введены банкноты нового образца. Постановлением правительства от 26 апреля 1917 года был введен в обращение кредитный билет номиналом в 1 000 рублей [фактически в обращении с июня 17-го]*, а постановлением от 22 августа - кредитный билет номиналом в 250 рублей [в обращении с сентября]*. В оформлении 1000-рублевой банкноты было использовано изображение здания Государственной Думы и обе новые банкноты получили прозвище «думских денег» или «думок». В оформлении обоих банкнот использовалась также свастика - для экономии денег и ресурсов были использованы наработки для несостоявшегося выпуска монгольских денег.
В связи с растущей нехваткой мелких денег, тем же постановлением от 22 августа, в обращение были выпущены казначейские знаки образца 1917 года номиналом в 20 и 40 рублей (фактически в обращении с сентября). В качестве основы была использована консульская марка, изображение было максимально упрощено (без нумерации, подписей и проч.), в обращение знаки поступали неразрезанными листами по 40 штук в каждом. Население сразу же окрестило их «керенками».
В обращение был также выпущен новый образец марок-денег. На марках-деньгах образца 1917 года отсутствовал государственный герб. В оборот были выпущены марки достоинством в 1, 2 и 3 копейки.

Временное правительство успело также заказать в США кредитные билеты нового образца нескольких номиналов, однако первые из них (достоинством в 50 коп., 25 и 100 рублей) дошли до России только в конце 1919 года и использовались правительствами Сибири и Дальнего Востока.
Существовало также несколько внутренних нереализованных проектов выпуска разнообразных банкнот.
[Из-за нехватки денежных знаков Временное правительство разрешило также использовать в качестве таковых ряд ценных бумаг - 4-процентные билеты государственного казначейства, 5-процентные краткосрочные обязательства государственного казначейства, облигации «Займа свободы» и пр.]*

[Всего за 1917 год, по неполным данным, было выпущено денежных знаков всех типов на 18 386,7 млн руб., в т. ч. «романовских» кредитных билетов - на 8 961,7 млн, «думских» - на 5 889,2 млн, «керенок» - на 3,364,4 млн, марок - на 117,5 млн, казначейских знаков - на 53,9 млн руб. Временным правительством в марте - октябре
было выпущено «романовских» кредитных билетов на 6 412,4 млн, «думских» - на 2 187,3 млн, «керенок» - на 798,6 млн руб., марок - на 95,8 млн, казначейских знаков - на 38,9 млн, всего - на 9 533 млн рублей.
К 1 января 1918 года общий объем денежной массы доходил до 27 650,2 млн рублей, из них на «романовские» кредитные билеты приходилось 18 059,1 млн руб., на «думские» - 5 889,2 млн руб., на «керенки» - 3 364,4 млн руб., марки-деньги - 223,1 млн и казначейские знаки 1915 года - 114,4 млн рублей.
На 1 марта 1917 года денежная масса на 98,2% состояла из «романовских» кредитных билетов, на 1,1% из марок-денег и на 0,7% из казначейских знаков 1915 года. К 1 ноября 1917-го - на 83,1% из «романовских» кредитных билетов, на 11,2% - из «думских», на 4,1% из «керенок», на 1,1% из марок-денег и на 0,5% из казначейских знаков 1915 года. На 1 января 1918 года - на 65,3% из «романовских» кредитных билетов, на 21,3% - из «думских», на 12,2% из «керенок», на 0,8% из марок-денег и на 0,4% из казначейских знаков]*.

* Л. Н. Юровский и др. «Наше денежное обращение : сборник материалов по истории денежного обращения в 1914-1925 гг.»
** А. Е. Денисов «Государственные бумажные денежные знаки 1898-1917 годов»

5-рублевая банкнота с упрощенной нумерацией



«Думские деньги»





«Керенки »





Марки-деньги 1917 года (без герба)



Большевики
читать дальше
При большевиках эмиссия бумажных денег чрезвычайно возросла и вскоре приобрела неограниченный характер. [Декретом от 26 октября 1918 года эмисионное право было (задним числом) расширено до 50 млрд рублей], а декрет Совнаркома от 15 мая 1919 года разрешил выпускать денежные знаки «в пределах действительной потребности народного хозяйства», сняв любые ограничения. [Общий выпуск денежных знаков большевиками за время гражданской войны приблизился к полутора триллионам рублей: в ноябре - декабре 1917-го было выпущено денег на 8 млрд, в 1918 году - на 33,7 млрд, в 1919-м - на 164,4 млрд, в 1920-м - на 943,6 млрд (итого - 1 453 млрд рублей)]*. Общий объем денежной массы вырос с 27,6 млрд руб. на начало 1918 года до 61,3 млрд на начало 1919-го, 225 млрд на начало 1919-го и 1 168,6 млрд руб. на начало 1920 года.
Бесконтрольная эмиссия отчасти объяснялась идеологическими причинами - она должна была уничтожить денежные накопления имущих слоев. Кроме того, дискредитация денежной системы должна была облегчить полную отмену денег - эту бредовую идею всерьез планировалось реализовать на практике.

До 1919 года выпускались исключительно денежные знаки прежних типов - царские и временного правительства. К июлю 1919 года из обращения были выведены деньги-марки и разменные знаки 1915 года. В 1920 году из числа старых типов печатались в основном «романовские» 100- и 500-рублевые банкноты, а в 1921 году - только 500-рублевые.



Первые большевистские деньги появились в обращении только в 1919 году. [Декретом от 4 февраля 1919 года] в обращение были выпущены расчетные знаки образца 1919 года достоинством в 1, 2, и 3 рубля, с изображением советского герба на аверсе и номинала на реверсе. Из-за небольшого размера и пестроты они были сразу же прозваны «мотыльками».
Позднее было выпущено несколько других номиналов расчетных знаков - они были крупнее и отличались более сложным дизайном. 31 октября 1919 года в обращение были выпущены знаки достоинством в 15, 30 и 60 рублей. От предыдущих они отличались наличием подписей и нумерации.
Декретом от 4 марта 1920 года были выпущены расчетные знаки достоинством в 100, 250, 500, 1000, 5000 и 10000 рублей. От предыдущих они отличались указанием года и надписями «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» на различных иностранных языках (немецком, французском, китайском, арабском и проч.).
[Все банкноты выпускались на плотной бумаге с водяными знаками].

Декретом от 15 мая 1919 года в обращение были выпущены кредитные билеты образца 1918 года. Дизайн этих банкнот был разработан еще при Временном правительстве и не содержал в себе ничего советского, кроме подписи наркома Пятакова - на купюрах присутствовал герб «Российской республики» («ощипанный» двуглавый орел без державных символов), надписи были выполнены в старой орфографии и пр.
Население окрестило эти кредитные билеты «пятаковками». К выпущенным по декрету от 15 мая билетам достоинством в 1, 3, 5, 10, 25, 50, 100, 250, 500 и 1000 рублей позднее (декрет от 21 октября 1919) добавились билеты достоинством в 5000 и 10000 рублей.

Развал страны и единой денежной системы привел к появлению множества местных денежных суррогатов выпускавшихся разнообразными местными структурами на территориях контролируемых любыми правительствами (автор их, в целом, не рассматривает). На большевистской территории наиболее значительным из них были туркбоны (временные кредитные билеты Туркестанского края) выпускавшиеся большевистскими властями Туркестана. Их выпуск был официально санкционирован декретом Совнаркома от 3 сентября 1918 года. Декретом от 24 апреля 1919-го туркбоны получили право обращения наравне с общегосударственными деньгами - на всей контролируемой большевиками территории Туркестана и Степного края. [Общий объем их выпуска, по неполным данным, превысил 166 млрд рублей]*.

Ценность бумажных банкнот разных типов определялась сложной совокупностью факторов. Более всего ценились «романовские» банкноты, до 1921 года включительно принимавшиеся на всей территории погибшей Российской империи и в ряде соседних стран (Китай, Персия, Турция и проч.) по самому высокому курсу. Далее шли «думские» деньги и «керенки», за ними советские деньги и деньги прочих правительств, принимавшиеся обычно лишь в зоне контроля соответствующих властей, за ними - разнообразные местные суррогаты, ходившие только в своих районах.

[В 1918 году большевиками было выпущено в обращение банкнот на 33 676 млн руб.: 5 048,4 млн «романовских», 17 037,1 млн «думских», 11 366,5 млн «керенок», 139,3 млн марок и 84,7 млн казначейских знаков 1915 года.
В 1919 году было выпущено в обращение банкнот на 164 400,9 млн руб.: 3 963,9 млн «романовских», 10 823,1 млн «думских», 23 109,3 млн «керенок», 117,9 млн марок и 32,5 млн казначейских знаков 1915 года, 123 065,6 млн «пятаковок» и 3 288,6 млн расчетных знаков 1919 года.
В 1920 году было выпущено в обращение банкнот на 943 581,7 млн руб.: 823,3 млн «романовских», 3 542 млн «думских», 852,9 млн «керенок», 339 438 млн «пятаковок» и 598 925,5 млн расчетных знаков 1919 года.

Денежная масса на советской территории на 1 января 1919 года состояла на 37,7% из «романовских» банкнот, на 37,4% - из «думских», на 24% - из «керенок», на 0,6% - из марок и на 0,3% - из казначейских знаков 1915 года.
В мае - июне 1919 года в обращении фактически появились новые советские деньги, к июлю были выведены из обращения марки и старые казначейские знаки и к 1 января 1920 года денежная масса выглядела уже следующим образом: 12% - «романовские» банкноты, 15% - «думские», 16,8% - «керенки», 54,7% - «пятаковки», 1,5% - расчетные знаки 1919 года.
К 1 января 1921 года на «романовские» банкноты приходилось 2,4%, на «думские» - 3,2%, на «керенки» - 3,3%, на «пятаковки» - 39,6%, на расчетные знаки 1919 года - 51,5% денежной массы]*.

* Л. Н. Юровский и др. «Наше денежное обращение : сборник материалов по истории денежного обращения в 1914-1925 гг.»

Расчетные знаки 1919 года









«Пятаковки»





Туркбона




Север
читать дальше
В мае 1918 года, из-за нехватки денежной наличности, Архангельское отделение Государственного банка (с разрешения местных и центральных властей) выпустило в обращение собственные чеки, немедленно окрещенные «моржовками» (на 25-рублевом чеке, помимо прочего, был изображен морж). Чеки были отпечатаны на бумаге разных цветов, с водяными знаками, подписями и упрощенной нумерацией. В оборот были выпущены чеки достоинством в 3, 10 и 25 рублей. 10-рублевые чеки были напечатаны, но в оборот по каким-то причнам выпущены не были. Всего при большевиках отпечатали чеков на 120,807 млн рублей, в оборот выпустили на 26,66 млн.
«Моржовками» продолжало пользоваться и пришедшее к власти в августе 1918 года антибольшевистское Временное правительство Северной области возглавляемое эсером Н. В. Чайковским. При занятии Архангельска белыми и союзниками большевикам удалось вывезти оттуда почти все денежные средства, включая отпечатанные «моржовки» и в сентябре - октябре 1918-го правительство Северной области провело регистрацию оставшихся на контролируемых им территориях чеков - на оборотную сторону банкнот накладывался красный или черный штемпель. Большая часть «моржовок» вероятно прошла регистрацию, фактически растянувшуюся на много месяцев - штемпелевка «в виде исключения» производилась еще и в мае 1919 года.

В феврале 1919 года в Северной области появилась еще одна разновидность бумажных денег - «чайковки». В августе 1918-го отчаянно нуждавшееся в деньгах правительство Северной области выпустило краткосрочные 5-процентные обязательства «Займа доверия», погасить каковые обещало не позднее 15 февраля 1919 года. Однако денег для погашения обязательств не нашлось и 15 февраля 1919 года они были объявлены платежным средством, обязательным к приему наряду с общегосударственными деньгами.
В оборот были выпущены банкноты в 50, 100, 500, 1000, 5000? и 10000 рублей, имевшие стандатное изображение (только с одной стороны), размеры и отличавшихся только цветом. На банкнотах имелась хорошо заметная факсимильная подпись главы правительства (отсюда и «чайковки»). В обращении они были крайне неудобны из-за огромного размера (33 на 13 см) и быстрого износа. Относительно объема их выпуска имеются разные сведения. По мнению одних авторов их было выпущено на 430,6 млн рублей. [По мнению других эта цифра сильно завышена - официально с августа 1918-го по июль 1919-го было выпущено банкнот на 130 млн руб. и изготовление еще 300 млн в августе 1919-го - феврале 1920-го представляется маловероятным]*.

По настоянию союзников, [не признававших ни «моржовок», ни «чайковок», для расчетов с ними самими и по экспортно-импортным операциям] правительством Северной области была введена «твердая» денежная единица - северный рубль (постановление от 11 ноября 1918). [По договоренности с англичанами он обеспечивался кредитом в 750 000 фунтов, открытым в Банке Англии, курс рубля к фунту устанавливался на уровне 40 к 1, соответственно, обеспечение имел выпуск на сумму в 30 млн рублей. Денежных знаков еще на 10 млн разрешалось выпустить без обеспечения.
Первый выпуск «северных рублей» состоял из банкнот достоинством в 10, 25, 50 копеек и 5, 10, 25, 100 и 500 рублей. Он ознаменовался скандалом - банкноты печатались по образцу старых царских, отличаясь от тех лишь бумагой и надписью «Северная Россия». Портреты русских царей на крупных купюрах были заменены изображениями неких анонимных дам, однако державные символы - старый герб и проч. заменить забыли. Помимо этого на банкнотах имелись и разнообразные ошибки. «Монархические» символы на деньгах вызвали волнение общественности и их пришлось срочно закрывать наложением штампов. Прочие ошибки решили игнорировать. На банкнотах второго выпуска (50 копеек, 1, 3, 5, 10, 25, 100 и 500 рублей) означенные дефекты были исправлены.
На прочие русские деньги «северные рубли» обменивались по курсу сначала 1 к 1,2, позднее 1 к 2]*. Курс «северных рублей» к фунту, напротив, понижался, с первоначальных 40 к 1, к апрелю 1919-го понизившись до 1 к 56, к 1 мая 1919-го - до 1 к 64, и к 21 мая - до 1 к 72. Несмотря на это «северный рубль» являлся наиболее твердой северной денежной единицей и принимался даже в Швеции и Норвегии.
Общий объем выпуска «северных рублей» неизвестен, однако он видимо не превысил 29 млн рублей.
Осенью 1919 года, в связи с начавшейся эвакуацией союзников, хождение «северного рубля» было прекращено (15 сентября), выпущенные в обращение банкноты обменивались на другие русские деньги или на валюту по курсу. Выведенные из обращения банкноты позднее были уничтожены англичанами.

Пытаясь оградить Северную область от притока денег с большевистской территории и учесть количество денег обращавшихся в области правительство 10 апреля 1919-го приняло решение об обязательной регистрации всех имеющихся у населения досоветских денежных знаков. Регистрация проводилась путем перфорации купюр - на них пробивалась аббревиатура ГБСО (Государственный банк Северной области). Всю процедуру планировалось провести за месяц - полтора, однако план этот реализован не был - начатая в мае 1919-го перфорация затянулась и была прекращена лишь постановлением от 15 июля 1919 года. Перфорация вызвала массовое возмущение населения, недовольного порчей самых ценных денег, жители Северной области массово уклонялись от ее прохождения или проводили перфорацию самостоятельно. В обращении и после июля 1919 года оставалась масса неперфорированных банкнот, ценившихся даже больше перфорированных.

16 июня 1919 года, вслед за омским правительством (см. ниже), правительство Северной области приняло решение о выводе из оборота «керенок». Официальный курс их начал понижаться, постановлением от 16 октября был объявлен обмен керенок - по курсу 1 к 4 (за 20-рублевую керенку давали 5 «общегосударственных» рублей, за 40-рублевую - десять) и не более 3 000 руб. на человека.

* Е. И. Овсянкин «Архангельские деньги»

«Моржовка»



«Моржовка» со штемпелем



«Чайковка»



«Северный рубль» первого выпуска, со штампами



«Северный рубль» второго выпуска




Банкнота с перфорацией ГБСО



Северо-Запад
читать дальше
В начале ноября 1918 года, по распоряжению фактически командовавшего Северной армией* ген. А. Е. Вандама (Едрихина), во Пскове был выпущен очередной** денежный суррогат - т. н. «вандамки». Они именовались кредитными билетами Псковского областного казначейства, были подписаны самим Вандамом и имели номинал в 50 рублей. В обращении «вандамки» пробыли недолго, остатки их (св. 200 тыс. рублей) были вывезены в Ригу.

Острая нехватка денежных знаков вынудила командующего Северо-Западной армией ген. А. П. Родзянко летом 1919 года вновь обратиться к выпуску «армейских денег». Приказом от 21 июля 1919 года в обращение были введены разменные знаки в 1, 2, 3, 5 и 10 рублей - т. н. «родзянки». Они печатались на обычной бумаге без водяных знаков и имели стандартное оформление [при этом выпущены были от имени уже не существующего Отдельного корпуса Северной армии]. Объем выпуска разменных знаков доходил видимо до 30 млн руб. Выпуск разменных знаков рассматривался как временное решение, позднее они должны были обмениваться на полноценные деньги - «крылатки» (см. ниже) и после 19 октября 1919-го должны были быть выведены из обращения. «Вандамки» и «родзянки» не имели никакого обеспечения и населением принимались неохотно.

Еще до выпуска «родзянок», 29 июня 1919-го Политическое совещание, выполнявшее роль правительства при генерале Юдениче [5 июня назначенного Верховным правителем А. В. Колчаком Главнокомандующим Северо-Западным фронтом], приняло решение о выпуске собственных денег. 24 июля 1919-го со шведской фирмой «Сверигес Литографиска Трюкернер» был подписан контракт на выпуск банкнот нескольких номиналов. Официально новые деньги именовались денежными знаками Полевого Казначейства Северо-Западного фронта, неофициально - «крылатками» и выпускались достоинством в 25 и 50 копеек, 1, 3, 5, 10, 25, 100, 500 и 1000 рублей. Качество изготовления и сложность изображения возрастали по мере увеличения номинала. На банкнотах имелись подписи, [а начиная с 3-рублевой - и нумерация].
Всего было выпущено банкнот на 1,2 млрд рублей, в обращение успело поступить существенно меньше (200 млн?). В отличии от предыдущих «крылатки» имели обеспечение (500 тыс. фунтов ст., переданных А. В. Колчаком и проч.) и первое время принимались лучше «романовских» и «думских». После отхода Северо-Западной армии в Эстонию их курс обрушился, часть банкнот была обменяна на «керенки» и эстонские кроны, а большая часть уничтожена.

* [Монархическая Северная армия начала, при поддержке немцев, формироваться во Пскове в октябре 1918 года. Название этого объединения не раз менялось (Северная армия, Псковский корпус, Северный корпус и пр.). В ноябре 1918 года Псковский / Северный корпус, уже под командованием полковника Г. Г. фон Нефа, отступил в Эстонию, позднее, под командованием ген. А. П. Родзянко, действовал в основном на петроградском направлении. В июле 1919 года был переименован в Северо-Западную армию (командующие - А. П. Родзянко, Н. Н. Юденич, П. В. Глазенап)].
** К этому времени во Пскове уже использовалось два местных суррогата - 4-процентные облигации Псковского краткосрочного городского займа (выпущены весной 1918-го, всего на 1 млн руб.) и «псковские рубли», они же «шороховки» - разменные билеты Псковского общества взаимного кредита (выпускались в марте - ноябре 1918-го, всего их выпущено на сумму в 1,5 млн руб.). Помимо этого здесь ходили и германские «восточные рубли», выпущенные для оккупированных немцами русской Польши, Белоруссии и Прибалтики.

«Вандамка»




«Родзянка»




«Крылатки»






Юг
читать дальше
Здесь у автора много рассуждений на отвлеченные темы, а конкретики куда меньше чем хотелось бы.

Основными денежными знаками белого Юга были донские и добровольческие рубли.
Решение о выпуске местных денежных знаков на Дону было принято в ноябре 1917 года - в связи с острой нехваткой наличности. В феврале 1918 года донские рубли начали поступать в обращение. [Позднее они получили прозвище «ермаки» - на части банкнот был изображен Ермак Тимофеевич].
[В оборот были выпущены банкноты номиналом 20 и 50 копеек (июнь 1918), 1 (март н. ст. 1919), 3 (август 1918), 5 (июнь 1918), 10 (февраль 1918), 25 (апрель 1918), 50 (август 1919?), 100 (май 1918), 250 (август 1918), 500 (февраль н. ст. 1919), 1000 (июль 1919) и 5 000 (декабрь н. ст. 1919) рублей.
Эмисионное право было изначально ограничено 300 млн руб., в октябре 1918 года расширено до 600 млн, в январе 1919-го - до 1 млрд, в мае 1919-го - до 4 млрд, а в августе 1919 года - до 10 млрд рублей.
Донские рубли печатались в Ростове, с апреля 1919-го также Новочеркасске (3 и 5, позднее 25 рублей), с августа-сентября 1919-го - в Новороссийске (50 коп., 1, 3 и 1000 руб.), Екатеринодаре (50 рублей) и Киеве (3 рубля). В 1920 году в Феодосии печатались в основном банкноты достоинством в 1 000 и 5 000 руб]*.
Начиная с января 1919-го, в связи со сменой власти на Дону и большей интеграцией его в систему южнорусской власти, «донские» сюжеты на банкнотах постепенно заменялись «общерусскими».
Начиная с октября 1918 года часть изготовленных денежных знаков передавалась в распоряжение командования Добровольческой армии / Вооруженных сил на Юге России. Всего в январе 1918 - середине октября 1919 года было выпущено донских рублей на 9,202 млрд руб., из них командованию Доброармии / ВСЮР передано 3,982 млрд, Кубани - 601 млн, Тереку - 80 млн, Крыму - 45 млн, у Дона осталось 4,493 млрд руб.

В 1918 - 1919 годах донской рубль был основным денежным средством белого Юга. Однако донское правительство, делясь наличностью с командованием ВСЮР, не желало полностью расставаться с контролем над эмиссией, что не устраивало последнее. В сентябре 1919 года командование ВСЮр приняло решение о выпуске в обращение собственных денег - билетов Государственного Казначейства Главного Командования ВСЮР, прозванных «колокольчиками» (на выпущенной первой 1000-рублевой банкноте в качестве элемента оформления присутствовал Царь-колокол).
[Согласно соответствующему Положению командования ВСЮР предполагалось выпустить банкноты достоинством в 1, 3, 5, 10, 25, 50, 100, 250, 500, 1000, 3000 и 5000 рублей. Фактически в 1919 году были выпущены (в обращение поступали с октября) банкноты достоинством в 3, 10, 50, 200, 1000 и 10000 рублей.
Основным эмиссионным центром ВСЮР был Новороссийск, помимо этого деньги печатались в Одессе, Киеве, Симферополе, позднее - в Феодосии]**.
[Всего до марта 1920 года было изготовлено донских и добровольческих банкнот примерно на 30 млрд руб., в т. ч. примерно на 15 - 20 млрд - экспедициями ВСЮР]***.
После отступления белых армий в Крым производство денежных знаков сосредоточилось в Феодосии. Местная экспедиция выпускала параллельно и донские и добровольческие рубли. В середине 1920 года были выпущены в обращение добровольсеские билеты Государственного казначейства достоинством в 100, 250 и 500 рублей упрощенного образца (одинаковый рисунок на банкнотах, упрощенная печать)]**.
«Ермаки» в 1920 году печатались, как уже отмечалось, видимо только крупных номиналов - 1000 и 5000 руб.,
[а «колокольчики» - номиналом в 100, 200, 250, 500, 1000 и 10000 рублей. Для правительства Врангеля эмиссия была практически единственным средством покрытия расходов и в феврале - октябре 1920 года в Феодосии было изготовлено денежных знаков на 176,869 млрд рублей, из которых 157,48 млрд приходилось на «колокольчики»]**.

Помимо «ермаков» и «колокольчиков» в денежном обращении на Юге, как и в других районах России, находилась масса разнообразных местных суррогатов. В прифронтовых районах ходили советские денежные знаки, а территории Малороссии и Новороссии - денежные знаки украинских сепаратистов, Крыма и проч. (автор о них почти не пишет). [Украинских денежных знаков - карбованцев и гривен, выпускавшихся УНР и Скоропадским, в январе 1918 - мае 1919 годов было напечатано на сумму примерно в 5,195 млрд карбованцев]****.

* В.А. Лазарев «Краткая история донской валюты»
** А.Г. Баранов «К вопросу о выпуске билетов государственного казначейства главного командования Вооруженных сил на юге России (1918–1920 гг.)» и «Эмиссионная политика и бумажные денежные знаки Добровольческой армии»
*** С.В. Карпенко «Очерки истории белого движения на юге России (1917—1920 гг.)»
**** Л. Н. Юровский и др. «Наше денежное обращение : сборник материалов по истории денежного обращения в 1914-1925 гг.»

«Ермаки» 1918 года




























«Кубанская» 50-рублевая банкнота 1919 года




«Ермаки» 1919 года, серия "Поход на Москву"










«Колокольчики» 1919 года



















Упрощенный выпуск 1920 года










Увековеченный Булгаковым «лебедь-юрчик»




Восток
читать дальше
Здесь даже хуже чем с Югом, много о личности министра Михайлова, цитаты мизантропа Будберга и проч., а по делу написано куда меньше, чем хотелось бы.

[Комуч (автор о нем совсем не пишет) в качестве денежных знаков использовал государственные ценные бумаги (облигации займов, казначейские обязательства и проч.), скопившиеся в поволжских отделения Государственного банка - на них ставился шемпель Самарского отделения Государственного банка. Они были выпущены в оборот в июне - сентябре 1918 года. На рубеже сентября - октября 1918-го Комуч успел выпустить и собственные деньги - краткосрочные обязательства нескольких номиналов (50, 100, 250, 500, 1000 и 5000 руб.), отпечатанные на чистых вексельных бланках с забитыми номерами. Датой выпуска обязательств числилось 1 ноября, а местом эмиссии обозначалась Уфа (фактически им была видимо Самара), отчего ранее они считались деньгами Уфимской Директории]*. [Общий объем выпущенных Комучем дензнаков всех типов оценивается в 273 млн рублей (из которых примерно 70 млн - краткосрочные обязательства)]**.

К осени 1918 года главным антибольшевистским центром Востока России сделался Омск, где располагалось Временное Сибирское правительство, ставшее в октябре 1918-го Временным Всероссийским правительством, а после переворота 18 ноября - Российским правительством при Верховном правителе А. В. Колчаке.
[В сентябре 1918 года в Омске было принято решение о начале выпуска собственных дензнаков - разменных казначейских знаков достоинством в 1, 3, 5 и 10 руб. - на общую сумму в 50 млн руб. В октябре 1918-го решено было также выпустить 5-процентные краткосрочные обязательства Государственного казначейства достоинством в 500, 1000 и 5000 руб. на сумму 100 млн руб. (1 октября). 12? октября 1918-го объем выпуска краткосрочных обязательств был увеличен еще на 200 млн руб., а казначейских билетов (достоинством уже в 1, 3, 5, 10, 20, 25, 50 руб.) - на 100 млн руб. Выпуск «омских» денег был начат в Иркутске 31 октября, в Омске - в ноябре, в Екатеринбурге - в декабре 1918 года.
С осени 1918-го и до начала 1920 года омское правительство выпускало два основных типа денежных знаков. Казначейские знаки Сибирского Временного правительства выпускались достоинством в 1, 3, 5, 10 и 300 рублей, с двусторонней печатью, на бумаге без водяных знаков]**. Знаки в 1, 5 и 10 руб. (образца 1918 года) выпускались с «ощипанными» орлами, «колчаковские» - в 3 руб. (1919) и 300 руб. (1918) - с державными символами.
5-процентные краткосрочные обязательства Государственного казначейства выпускались достоинством в 25, 50, 100, 250, 500, 1000 и 5000 руб., на бумаге без водяных знаков, с печатью на одной стороне. Несмотря на название они являлись фактически обычными денежными знаками.
Казначейские знаки и краткосрочные обязательства совокупно именовались «сибирскими деньгами» или «сибирками». Банкноты разных экспедиций и разных выпусков существенно отличались друг от друга, доверием у населения они не пользовались.

Помимо этого, из-за острой нехватки мелких денег, в ноябре 1918 года в США было заказано 50 млн 50-копеечных банкнот. В Россию они были доставлены летом [по другим сведениям - в сентябре]** 1919 года и вскоре выпущены в оборот.
[Полученные из США в октябре 1919 - начале 1920 года 25- и 100-рублевые банкноты (заказанные еще Временным правительством) по требованию американцев должны были предварительно загрифовываться подписями ответственных лиц и в оборот их выпустить омское правительство уже не успело. Позднее они использовались другими правительствами Сибири и Дальнего Востока]**.

В сентябре - октябре 1919 года в США были сделаны новые заказы на 50-копеечные, [10-, 25-, 50-, 100-, 1000- и 5000-рублевые денежные знаки, всего на 9,55 млрд рублей. Вместе с деньгами заказанными Временным правительством и ранее заказанными 50-копеечными банкнотами общая сумма ожидаемого выпуска достигала 13,475 млрд руб]**. Часть из них (50-копеечные банкноты) была, по некоторым сведениям, доставлена во Владивосток в конце декабря 1919 года и пущена в оборот.

Помимо этого, в качестве денежных знаков были использованы заказанные в США в конце 1917 года Временным правительством билеты государственного внутреннего 4,5-процентного выигрышного займа и купоны к ним. Билеты займа (достоинством в 200 руб.) выпускались в 5 разрядах (сериях) разных цветов. В обращение они начали поступать осенью [или в декабре]** 1919 года. Омское правительство успело выпустить в оборот билеты трех первых разрядов примерно на 1,148 млрд [или 1,465 млрд]** руб. и купонов на 1,075 млрд руб. [по другим сведениям общая стоимость билетов и купонов составляла 1,45 - 1,46 млрд руб.]**. Билеты оставшихся двух разрядов позднее были выпущены в оборот большевиками.

[Общий размер эмиссионного права Российского правительства доходил до 13,15 млрд руб. (12,5 млрд краткосрочными обязательствами и 0,65 млрд казначейскими знаками, из которых 300 и 250 млн были узаконены еще Временным Сибирским правительством). До середины 1919 объем эмиссии оставался сравнительно умеренным (к 5 июня 1919 года в обращении находилось краткосрочных обязательств на 6,5 млрд рублей), однако затем начал быстро расти (к 23 октября 1919-го в обороте имелось обязательств уже на 11,9 млрд).
До падения правительства Колчака (5 января 1920) омское правительство успело напечатать краткосрочных обязательств на 12,73 млрд руб., казначейских знаков - на 638,7 млн руб., выпустить в оборот билетов и купонов выигрышного займа - на 1,45 - 1,46 млрд руб., всего, таким образом, на 14,83 млрд рублей.
Эмиссия сибирских денег продолжалась в Иркутске и после падения правительства Колчака - с 5 по 25 января 1920-го их печатал Иркутский Политический центр, а с 26 января по 17 февраля 1920-го - Иркутский военно-революционный комитет. Совместно они выпустили «сибирок» еще на 1,75 млрд рублей и общий объем их эмиссии вырос до 16,65 млрд рублей]**.

Общая финансовая линия омского правительства в целом сводилась к замене «плохих» денежных суррогатов (разнообразные местные советские и несоветские дензнаки) «хорошими», с последующим обменом последних на полноценные деньги. Реализовать ее не удалось по обоим пунктам. Помимо неудачи с получением или печатью полноценных кредитых билетов, потерпели в целом неудачу и попытки избавиться от местных суррогатов.

Весной - летом 1919 года омское правительство предприняло также попытку вывести из обращения «керенки». [Последние к этому времени были наиболее распространенным платежным средством на востоке России, принимаясь как на советских, так и на несоветских территориях, а также в Китае. Более ценные «романовские» и «думские» деньги на востоке Сибири и Дальнем Востоке встречались редко, а «сибирки» не пользовались популярностью и доверием. Наплыв советских «керенок», подрывавший финансовую систему Сибири и «дискриминация» сибирских денег на Дальнем Востоке подтолкнули правительство к полному запрету «керенок»]. Обмен последних производился на невыгодных условиях - держатели «керенок» могли получить взамен «сибирки» лишь на часть суммы, вместо остальной давался заемный лист с купонами, сроком на 20 лет. [Желающих менять «керенки» на таких условиях нашлось немного и акция правительства полностью провалилась, породив широкое возмущение в разных слоях населения, подорвав доверие к властям и «сибирским деньгам»]**.

Преемником омского правительства стало правительство Российской Восточной окраины атамана Г. М. Семёнова в Чите (16 января 1920). В феврале - августе 1920 года оно выпускало собственные денежные знаки - боны Читинского отделения Государственного банка достоинством в 100 (т. н. «воробьи» - из-за серого цыета) и 500 (т. н. «голубки» - из-за голубого цвета) рублей. [«Семеновских» денег за 7 месяцев было выпущено на 9,8 млрд рублей]*** ****.

[В занятом большевиками в марте 1920-го Верхнеудинске (Улан-Удэ), образованная там т. н. «Временная Земская Власть Прибайкалья» (фактически большевистская, личинка ДВР) с апреля 1920 года также выпускала свои деньги. Сначала в оборот были выпущены оставшиеся от омского правительства «американские» 25- и 100-рублевые банкноты (с надпечаткой «Временная Земская Власть Прибайкалья») - всего примерно на 228 млн рублей. После переименования «земской власти» в Дальневосточную республику в оборот были выпущены кредитные билеты и расчетные знаки ДВР (т. н. «буферки»). Выпуск «буферок» продолжился и после переноса «столицы» ДВР в захваченную красными Читу (октябрь 1920-го). Всего весной 1920 - мае 1921 года в Верхнеудинске и Чите было выпущено «буферок» примерно на 4 млрд рублей (фактически они печатались в советском Иркутске)] *** ****.

[Приморьем с 31 января 1920 года управляла т. н. «Приморская областная земская управа» (она же - Временное Правительство Дальнего Востока), также фактически большевистская, позднее край формально был включен в состав ДВР. В январе - июне 1920 года земская управа выпускала собственные денежные знаки - посредством экспедиции, устроенной во Владивостоке к январю 1920-го омским правительством. В обращение были выпущены чеки Владивостокского отделения Государственного банка, достоинством в 1000 рублей (на 502 млн руб.). Затем был начат выпуск «сибирских денег» - 5-процентных краткосрочных обязательств и казначейских знаков уже несуществующего омского правительства (выпущено на 5,437 млрд руб.). И чеки и «сибирки» выпускались на т. н. «сетчатке» - бумаге американского производства.
Законом от 5 июня 1920 года «сибирки» и чеки были выведены из обращения и обменивались на «американские» кредитные билеты достоинством в 50 копеек, 25- и 100 рублей и кредитные билеты и разменные знаки ДВР. И тех и других в июне - ноябре 1920-го было выпущено в оборот на 662 млн руб. (в т. ч. на 650 млн 25- и 100-рублевых «американских» банкнот и на 4,9 млн - «американских» же 50-копеечных)] ** *** ****.

Помимо упомянутых денежных знаков на Востоке России ходило множество местных суррогатов. Наиболее приличными из них были боны Русско-Азиатского банка. Боны были выпущены банком (по согласованию с руководством КВЖД) в обращение в декабре 1918 года и ходили в зоне отчуждения КВЖД, ценясь весьма высоко - на уровне «романовских» рублей. С конца 1919 года, из-за вынужденного перехода КВЖД на расчеты в валюте, «хорватовки» (имели подпись Управляющего КВЖД ген. Д. Л. Хорвата) стали выводиться из обращения и к середине 1920-го ушли с рынка. [Общий объем их эмиссии составил 20 млн руб.].**
[На западе Сибири и на Урале заметную роль играли оренбургские боны, выпускавшиеся местным отделением Государственного банка в 1917 - 1918 годах - и при Дутове и при большевиках]**.

* Л. Едидович «Деньги Комуча»
** В. М. Рынков «Финансовая политика антибольшевистских правительств востока России (вторая половина 1918 – начало 1920 гг.)»
*** Л. Н. Юровский и др. «Наше денежное обращение : сборник материалов по истории денежного обращения в 1914-1925 гг.»
**** А. И. Погребецкий «Денежное обращение и денежные знаки Дальнего Востока за период войны и революции (1914-1924)»

Кратковременное обязательство Комуча



Казначейский знак Сибирского Временного Правительства, 1918




«Колчаковские» казначейские знаки Сибирского Временного Правительства, 1918 и 1919







5-процентное краткосрочное обязательство Государственного казначейства, 1918



5-процентные краткосрочные обязательства Государственного казначейства, 1919





«Американские» 50 копеек




Билет 4,5-процентного выигрышного займа и купон к нему





«Семеновские»






«Американские» 25- и 100-рублевые банкноты с надпечаткой «Временная Земская Власть Прибайкалья»







«Буферка» иркутского выпуска




Чек Владивостокского отделения Государственного банка



Разменные знаки и кредитные билеты ДВР владивостокского выпуска (на «сетчатке»)







Боны Русско-Азиатского банка







Оренбургские боны




Богатые и бедные
читать дальше
Подборка сведений о ценах и зарплатах в 1917 - 1920 годах, в целом интересная, но довольно рандомная.

Подделка денег
читать дальше
Подделка денег в описываемый период получила очень широкое распространение. Подделывались самые разнообразные дензнаки, но наибольшее распространение имела подделка наиболее простых и незащищенный из них. Так, в ходе Мировой войны чаще всего подделывали марки-деньги и разменные казначейские знаки, в ходе гражданской войны - 5-процентные казначейские обязательства-«сибирки», в Крыму - упрощенные банкноты 1920 года и т. д. Первое место по числу подделок с большим отрывом держали «керенки», ходившие повсеместно и повсеместно же подделываемые.

Фальшивый казначейский знак 1915 года




Фальшивая «керенка»



Фальшивая «сибирка»



Фальшивый «ермак»



Фальшивая «пятаковка»




Фальшивый «лебедь-юрчик»

@темы: история, книги, Россия, ПМВ, ГВ, СТ, конспект

Завтра начинается Чемпионат мира по регби. Два месяца радости. Прошлые чемпионаты я смотрел просто для удовольствия, но в этот раз буду болеть за Южную Африку.

Новиоп-тв такие ужасы не интересуют, однако трансляции на русском языке грозятся вести сразу две группы во вконтактике:

vk.com/vkrugby
vk.com/ruggerinfo

И еще одна - на нерусском:

vk.com/rugby_video



читать дальше

@темы: благодать, рукомяч