[EricMackay]

Е. Заозерская
У истоков крупного производства в русской промышленности XVI - XVII веков

Уже довольно старая (вышла в 1970 году), но интересная монография. Автора интересует, главным образом, зарождение крупного капиталистического производства в России. Этот процесс рассматривается на примере трех отраслей - металлургии, солеварения и текстильной промышленности. Приводится масса фактов и экономической статистики. Собственно, это меня и интересовало. С солеварением и металлургией я уже довольно хорошо знаком (хотя и здесь почерпнул немало полезного), а с развитием текстильной промышленности был незнаком совсем.
У Заозерской довольно необычный для советского автора стиль - себя она обозначает в первом лице единственного числа («мне непонятно», «я не нашла», «я не согласна»), а не во множественном как у нас часто принято («мы пахали») и четко высказывает свое согласие/несогласие с другими авторами, сомнения и пр.

Солеварение

Центральные уезды и северо-запад

В центральной части страны крупнейшими центрами солеварения в XV - XVI вв. были Нерехта (к юго-западу от Костромы), Соль Переяславская и Соль Галицкая (к востоку от Вологды).
Солеварение в районе Нерехты, бывшей в XV веке едва ли не крупнейшим центром соледобычи во владениях великих московских князей пришло в упадок, в целом, еще в первой половине XVI века, а после Смуты практически прекратилось.
Солеварение в Соли Перяславской практически полностью прекратилось уже к началу 60-х годов XVI века.
Единственным выжившим центром солеварения в итоге оказалась Соль Галицкая. Солеварения здесь успешно существовало и во второй половине XVI века. Несмотря на разорение города во время Смуты, солеварение смогло восстановиться. В 20-40 годах XVII века здесь действовало до 20 варниц, производивших возможно до 100 000 -120 000 пудов соли в год. Во второй половине XVII века Соль Галицкая оставалась важным региональным центром производства соли, обеспечивавшим ею костромской регион.
В XIV - XV веках в солеварении центрального региона активно участвовала княжеская и великокняжеская власть, владея варницами (что видимо было связано с высокими ценами на соль и стремленим княжеского двора обеспечить себя собственной солью). Уже в XVI веке великокняжеских варниц здесь не встречается. Часть солеварения находится в руках монастырей, однако большая его часть находится в собственности посадских людей (практически всегда паевой, одной варницей/колодцем на паях владеет большое число совладельцев - «сябров»).

На северо-западе России основным центром солеварения была Старая Русса. Процесс солеварения здесь был организован весьма оригинально. Прямо на территории городского посада были расположены соленые озера естественного происхождения. Соленая вода из них, с помощью сложной системы труб и колодцев, распределялась по посадским дворам на которых и происходила варка соли. В XVI веке число варниц, принадлежавших в основном посадским жителям, доходило до нескольких сотен (впрочем, сами варницы были вероятно очень небольшими). В отличии от центра здесь сохранялись и казенные варницы.
Старая Русса обеспечивала солью весь северо-запад России, часть соли вывозилась за рубеж (при том что еще в XV веке соли здесь не хватало и часть ее импортировалась через Прибалтику).
Разгром во время Ливонской войны привел к существенному сокращению производства, а Смута к практически полному разорению посада и прекращению соледобычи.
Солеварение в Старой Руссе восстановилось только к середине XVII века, но уже на новой основе, за счет вложений торговых людей и монастырей (в основном Иверского). Число варниц было существенно меньшим чем в XVI веке (52 на 1662 год), но они стали существенно (в 3 раза) крупнее. Каждая варница давала, в среднем, по 4-5 тысяч пудов соли (и от 300 до 500 рублей валового дохода) в год. Общее же производство могло достигать 260 000 пудов.
Однако себестоимость производства в Старой Руссе была весьма высокой (из-за низкого содержания соли в рассоле одна варя занимала до 4 дней) и падение цен на соль в конце века (за счет притока дешевой пермской и астраханской соли) привело к оттоку капиталов из местного солеварения. Торговые люди вышли из здешнего соляного бизнеса, монастырское производство сократилось, а варницы перешли во владение местного посадского населения, готового видимо работать и при минимальной рентабельности (кризисом соледобычи автор это считать отказывается).
В отличии от центра в Старой Руссе посадские варницы принадлежали как правило одному владельцу/семье.

Поморье
По мере упадка производства соли в Центре на первый план выдвинулось солеварение северных районов Поморья, ставшее в XVI - первой половине XVII вв. основным источником соли для страны.
В XVI веке здесь производилось, возможно, до 700 000 пудов соли в год.
В западной части Поморья соль добывалась вдоль всего побережья Белого моря, частью из морской воды, частью из скважин. Наиболее богатыми здесь были промыслы в Неноксе (устье Двины), где соль добывалась из соляных ключей. Здешние варницы (12-13 на конец XVI - нач. XVII вв.) давали из 5-7% рассола от 6 000 до 12 -13 000 пудов соли в год каждая.
Варницами и проч. на беломорском побережье, также как и в Центре, владели на паях крестьяне и посадские люди. В солеварение активно внедрялись монастыри, занявшие в XVII веке господствующие позиции в местном производстве.
Крупнейшим производителем соли в регионе в XVII веке стал Соловецкий монастырь.
Уже в начале века он производил только на продажу до 100 000 пудов соли (на середину XVI века всего 6 000 пудов). На 1669 год монастырь владел, в общей сложности, 20 усольями с 54 варницами, производившими только на продажу до 130 000 пудов соли (общее производстводоходило видимо до 200 000 пудов). Это хозяйство обслуживало около 1000 работников. Продажа соли приносила Соловецкому монастырю, вероятно, до 12 000 - 13 000 рублей в год валового дохода ( и до 4 000 - 4 500 рублей чистой прибыли).
До 40 000 пудов соли на продажу производил в первой половине XVII века Кирилло-Белозерский монастырь и до 20 000 пудов Антониево-Сийский.

В восточном Поморье крупнейшими центрами солеварения в XVI веке были Сольвычегодск и Тотьма.
В Сольвычегодске соль варили с XV века, добывая рассол из соленого озера (2,5%). Вываркой соли и здесь занимались, на паях, посадские люди. По ходу XVI века господствующие позиции в местном солеварении заняли Строгановы, вытеснившие практически всех своих конкурентов. В первой половине XVII века солеварение в Сольвычегодске пришло в упадок и сократилось до минимума (3 000 - 6 000 пудов на середину века, тогда как в конце XVI века одни Строгановы будто бы добывали до 400 000 пудов, что, впрочем, сомнительно; вероятно, это было связано с истощением запасов) [картина сольвычегодского солеварения, особенно 17 века, у Заозерской вообще разительно отличается от нарисованной Ввведенским - ericmackay.diary.ru/p191117357.htm что только подтверждает мои претензии к его опусу], хотя город и остался центром строгановской империи.
В Тотьме выработка соли также видимо велась еще с XV века. Местной особенностью была добыча соляного рассола с большой глубины (70-90 саженей), что требовало внушительных и долгосрочных (рассольная труба могла буриться до 7 лет) вложений. Тотемская соль отличалась при этом очень высоким качеством.
В первой половине XVI века в Тотьме добывалось, возможно, до 300 000 - 500 000 пудов соли. Во второй половине XVI - первой половине XVII века производство соли пришло в упадок и сильно сократилась [едва ли не на порядок], однако во второй половине века вновь возродилось (за счет прихода капиталов торговых людей) и резко выросло (в ноябре- декабре 1676 года например по неполным данным из Тотьмы было вывезено на продажу более 150 000 пудов соли).
Владельцами местных производств первоначально были, в основном, посадские люди, разбавленные монастырями. С середины XVI века здесь появляются Строгановы, активно теснящие конкурентов, но уже в первой половине следующего века практически покидают Тотьму. Во второй половине XVII века господствующие позиции здесь занимают пришлые торговые люди/промышленники.

В XVII веке, в восточном Поморье, в Яренском уезде, появляется новый крупный центр солеварения - Сереговский промысел. К концу века он становится одним из крупнейших в России вырабатывая до 300 000 пудов соли в год. Создателями и хозяевами промысла были богатые гости Панкратьевы.

Соликамск
[Заозерская Соликамск относит к Поморью]
Производство соли в Соликамске началось еще во второй половине XVI века, однако на ведущие позиции в России оно выдвигается только в XVII столетии. К концу века 200 варниц Соликамского уезда (162 из которых строгановские) производили до 7 000 000 пудов соли ежегодно [т. е. больше чем вся остальная соляная промышленность России вместе взятая, в Астрахани, вышедшей в XVII веке на второе место по производству соли, ежегодно добывалось всего около 1 000 000 пудов].
Соль здесь производилась из добываемого из скважин рассола очень высокой насыщенности (св. 20%), чем и объясняется огромная выработка (стандартная варница в других регионах вырабатывала в год обычно 5000 - 7000 пудов соли, соликамская - св. 20 000 пудов).
Расцвет строгановского солеварения приходится на вторую половину века и связан с объединением всей строгановской империи в руках Григория Дмитриевича Строганова.
В собственно Соликамске варницами владели, в основном, местные посадские люди, часть из которых к концу века выросла в крупных производителей.

***

В целом, Заозерская, отрицает капиталистический характер производства в соляной промышленности XVI -XVII вв. несмотря на ее масштабы и присутствие отдельных признаков, относя даже крупные производства к кооперации.

Металлургия

Мелкие промыслы
Кустарное производство железа было широко распространено по всей территории России.
В некоторых регионах оно принимало особенно широкий размах.
Производство железа и железных изделий было развито в Карелии, в XVI веке в первую очередь в Лопских погостах, удовлетворявших потребности солеварения западного Поморья. В XVII веке производство железа в Карелии еще более увеличилось. По неполным данным за пределы края ежегодно вывозилось до 9 000 пудов железа и железных изделий (не считая местного потребления). Лопские погосты продолжали специализироваться на производстве оборудования для солеваренной промышленности, среднекарельский район славился своим укладом, южная Карелия специализировалась на производстве с/х инструментов и предметов быт (лемехи, сковороды и пр.)

Новгородский регион в XVI веке обеспечивался железом за счет крестьянского производства Водской пятины, в основном районов Копорья и Яма (потерянных в начале следующего века).

Крупным центром производства железных изделий был Тихвин, работавший, в XVI веке, в основном на местном, а позднее на белозерском железе.

Важным центром производства железа был Белозерский уезд снабжавший сырьем и Тихвин и Устюжну Железопольскую.
Устюжна являлась в XVI - XVII вв. крупнейшим центром ремесленного производства железных изделий в стране. Помимо обычного производства она выполняла и крупные военные заказы правительства. Уже в XVI веке здесь ковали пушки - волконейки и ядра. В первой половине XVII века Устюжна продолжала выполнять военные заказы правительства достигшие особенно больших размеров в годы Смоленской войны.
В 1614 - 1619 и 1622 - 1623 годах здесь снова ковали пушки - от 50 до 1000 (?!) в год (в среднем по 200). В 1629 году устюжненские кузнецы получили заказ на 30 143 ядра, в 1630 году уже на 55 000 ядер, в 1631 году - на 85 500 ядер, а в 1632 и 1633 годах на 338 500 и 336 500 ядер соответственно.
Выполнение последних заказов требовало 25 000 - 26 000 пудов железа, т. е. практически всего годового поступления железа в город.
Помимо этого, в 1630 году правительство выдало заказ на изготовление решеток для ворот Кремля, в 1631 году на 3 000 «железного дробу», в 1632 году на 1 000 лопат, 600 заступов, 200 кирок, 50 ломов, а в 1633 году на 100 000 рогулек для метания ручных гранат.
Впрочем, размер правительственных заказов оказался чрезмерно велик для Устюжны, кроме того кузнецов не устраивали правительственные расценки (казна готова была платить за пуд ядер 50-60 копеек, а кузнецы просили не менее 75). Это привело к саботажу и бегству кузнецов и частичному срыву правительственных заказов.
Во второй половине XVII века правительство почти прекращает обременять Устюжну военными заказами (за двумя исключениями - в 1664 году был выдан заказ на рогатины, бердыши и топоры, в 1684 году на 300 500 ядер) и местные кузнецы полностью переключаются на работу на рынок, специализируясь, в основном, на производстве сковород и котлов.

Потребности солеварения восточного Поморья и Соликамска удовлетворялись железоделательной промышленностью Тотьмы, Сольвычегодска, Устюга Великого и, позднее, Соликамска. Наиболее значимым центром здесь был Устюг.
В военное время местные ремесленники также выполняли казенные заказы. Так, в 1632 году города Устюжской четверти должны были в обязательном порядке произвести 10 000 лопат, 600 заступов, 200 кирок и 50 ломов для армии. На долю Устюга при этом пришлось 400 лопат, 150 заступов и 20 ломов, а на Тотьму и Сольвычегодск по 100 лопат, 150 заступов, 30 кирок и 10 ломов.
В 50-60 годах устюжские кузнецы снова делали для армии топоры, лопаты, заступы, рогатины, бердыши, количествах сотен штук. Однако в отличии от Устюжны производство пушечных ядер здесь освоить не смогли. Не удалось и наладить производство сабель и пистолетов.

Южнее, крупными центрами производства железных изделий были Серпухов и Тула.
В отличии от северных районов, работавших на болотной руде, Серпухов и Тула обеспечивались т. н. глыбовой рудой из местных месторождений. Серпухов из каких-то местных, иссякших к XVIII веку, а Тула из месторождения в районе Дедилова («гора» с рудным слоем).
Тула в XVI веке, вероятно, не была крупным центром производства железных изделий и выдвинулась только в следующем столетии, сделавшись центром военного производства.
В 1595/96 году в городе была создана небольшая слобода оброчных кузнецов-оружейников (30 мастеров). В время Смуты Тула сильно пострадала, однако уже не позднее 1613/14 года вновь начала выполнять военные заказы. В 1613/14 году казной было заказано 200 пищалей, столько же в 1619 году, 500 в 1628 году.
В 1630 году слобода оброчных кузнецов была преобразована казенную оружейную слободу, а кузнецы причислены к государевым самопальным мастерам (слобода и оружейники ведались в Стрелецком приказе).
Численность оружейников в XVII веке быстро росла. На 1619 год их было всего 25, на 1626 г. - 38, на 1642 г. - 75, на 1669 г. - 94, на 1679 г. - 122 и, наконец, на 1694 г. - 194 человека.
С 1641/42 года слобода ежегодно (?) производила для казны 1 000 пищалей, с 1671 года - 2 000 (по 0,67 рубля за ствол, видимо только за работу). В 1696 году госзаказ был увеличен до 4 000 ружей (за дополнительные 2000 казна платила уже по 1,08 рубля).
К концу века казенные оружейники,как и прочие казенные ремесленники начали все более тяготиться своим статусом, уклоняясь разными способами от выполнения своих обязанностей и нанимая для их исполнения других.

В XVII веке появился и новый крупный центр производства изделий из железа - село Павлово, в устье Оки. Хотя вершины своей он достиг в следующем веке, уже в конце XVII века здесь имелось довольно развитое производство. Павловцы специализировались на производстве сложных изделий - замков и стрелкового оружия (почти 100 мастеров- оружейников к началу XVIII века)

Заводы
В XVI веке к крупным металлургическим производствам можно отнести только казенный Пушечный двор [его, впрочем, капиталистическим производство и мануфактурой Заозерская считать отказывается, из-за отсутствия работы на рынок и недостаточного разделения труда].

В 30-90 годах XVII века строится в общей сложности 7 металлургических и металлообрабатывающих заводов (или групп заводов) использующих энергию воды (подробней см. здесь - ericmackay.diary.ru/p190395427.htm)
[Ничего принципиально нового Заозерская тут не сообщает и частично ориентируется на Струмилина, поэтому отмечу только пару интересных фактов.]
Правительственные заказы в XVII веке:
[не совсем понятно кому, видимо заводам Марселиса-Агемы]
1648 год - 10 000 пудов прутового и связного железа и 20 000 пудов пушек;
1658 и 1668 годы - 20 пушек, 6 000 пудов ядер, 10 000 пудов ручных гранат, 20 000 пудов прутового и связного железа, 5 000 пудов досок кованых, по 100 мельниц и фурм, по 50 ступ и иготей (разновидность ступы), 100 000 гвоздей;
1670 год - 20 пушек, 6 000 пудов ядер, 10 000 пудов ручных гранат, 10 000 пудов прутового и связного железа, 5 000 пудов досок кованых, 100 мельниц, 1 000 фурм, по 50 ступ и иготей,100 000 гвоздей.
К 1679 году на [тульском?] заводе Марселиса скопилось 116 чугунных пушек, 13 000 ядер, ок. 3 000 ручных гранат, 2 356 мушкетных стволов, 2 700 шпажных полос не принятых в казну (видимо из-за сокращения потребности в связи с окончанием активных боевых действий).

Пушечный двор в XVII веке расширил свое производство [опять же здесь ничего принципиально нового по сравнению с этим - ericmackay.diary.ru/p199347056.htm]

Помимо вышесказанного в XVI - XVII веке предпринимались попытки создания небольших металлургических заводиков. На рубеже 20-30 годов XVII века некоторое время существовали 2 казенных заводика на Урале (на реках Невья и Ница). В 70-80 годах XVII века, также на Урале, функционировали заводики Долматова монастыря и частного промышленника Тумашева. Все они представляли собой несколько расширенное кустарное производство и развития не получили.
Относительно успешным оказался только заводик Соловецкого монастыря устроенный в середине XVI века и, видимо, действовавший еще в начале XVIII столетия. Заводик обслуживал солеваренную промышленность монастыря и был даже частично механизирован (механический молот с водяным колесом).

Текстильная промышленность
Внутренняя потребность в тканях удовлетворялась главным образом за счет мелкого крестьянского производства. Крестьяне (точнее говоря крестьянки) ткали и для себя и на продажу, и из собственного сырья и из покупного.
Производилось в основном разнообразное шерстяное сукно (белое, серое, черное) и льняной холст. Часть тканей окрашивалась. Крашеные ткани стоили в 4-4,5 раза дороже некрашеных.
Часть производимых тканей экспортировалась на Запад [и Восток]. На начало 50-х годов XVII века только через Архангельск вывозилось ~ 168 000 аршин (~ 6700 рублей).
Импортные западные ткани стоили существенно дороже отечественных (в 5-6 раз), что естественно сильно ограничивало их использование.
Текстильное производство было, в основном, крестьянским занятием, в городах ремесленники-текстильщики имелись в незначительных количествах, единственным исключением был Новгород, где в XVI веке имелось несколько сотен ремесленников соответствующего профиля.

Большие текстильные мастерские существовали при некоторых крупных монастырях (Кирилло-Белозерский, Троица). Однако относительно крупные производства мануфактурного типа были созданы только в дворцовом хозяйстве.
В дворцовом хозяйстве на текстильном производстве специализировались московские Кадашевская и Константиновская хамовные слободы и ярославские дворцовые села Брейтово и Черкасово.

Кадашевская слобода (Якиманка, Замоскворечье)
Когда село Кадашево стало дворцовой слободой специализирующейся на производстве тканей точно неизвестно, первые сведения об этом относятся к правлению Ивана Грозного.
Жители слободы должны были ежегодно поставлять ко двору определенное количество изделий из льняной ткани.
Эта повинность обозначалась термином дело (или «служба»). Выполнение повинности связывалось с владением в слободе двором и земельным участком. Нормальным считался участок в 240 кв. сажен, ему соответствовало целое дело. Изначально, в XVI веке, число дворов и «дел», вероятно совпадало, на один участок и одного владельца приходилось одно «дело» (в Константиновской слободе и дворцовых селах принцип организации был такой же).
Позднее, с ростом населения слободы и дроблением участков число дел и дворов совпадать перестало. Так, на 1630/31 год в слободе имелось 413 дворов на которые раскладывалось 189,5 «дела», на 1680 год на 455 дворов приходилось 190 «дел».
«Дела» на дворовладельцев раскладывались по сложной схеме, учитывающей не только площадь участка, но и трудоемкость работы. На 1630/31 год на 3 двора приходилось по 1,5 «дела», на 23 двора по одному, на 10 по 3/4, на 214 дворов по половине «дела» и на 163 двора по 1/4.
Состав каждого «дела» также различался в зависимости от сложности работы, например на одно дело могло приходиться изготовление 2 двойных полотен или 3 тройных или 8 толстых «тверских».
Всего за год кадашевцы должны были поставить дворцу 350 кусков различных полотен, 60 столбцов скатертей, 105 полок убрусных (полотенец), 80 мотков «бели» (пряжи) и 84 пятинки ниток (пятинка - 240 ниток) [год?]
По другим данным Кадашевская слобода поставляла ежегодно льняных полотен всех типов от 305 (1626/27 год) до 331 (1689/90)(в том числе 37 - 69 двойных, 102 - 105 тройных и 173 - 157 тверских); 26 - 30 столбцов скатертей и 97 -105 столбцов убрусов.
Таким образом производство в слободе оставалось стабильным на протяжении всего XVII века.

Производством тканей в слободе уже в первой половине XVII века занимались не столько мужчины-дворовладельцы, сколько их жены. На 1630 год в слободе было всего 45 мужчин-хамовников, 337 женщин-деловиц и еще 12 мужчин выполняли свою часть повинности наймом других.
Основная же масса мужчин-кадашевцев занималась другими промыслами и торговлей, чему очень способствовали полагавшиеся им налоговые привилегии.
К середине XVII в слободе формируется группа мастеров-ткачей (15 - 16 «сиделых хамовников») занимавшихся только хамовным делом и выполнявших норму и за себя и за других. Работали они на хамовном дворе и получали плату [помимо них имелись и сиделые хамовницы-ткачихи, также вероятно работавшие на хамовном дворе].
Остальным кадашевцам ткаческая повинность была видимо во второй половине века заменена службой у «белой полотенной казны» (староста, целовальники и десяцкие, всего по 22 человека на 3 года).
Население слободы было достаточно подвижно, дворы в слободе довольно активно продавались и покупались (однако покинуть ряды хамовников по собственной воле было нельзя). Новоприбывшие жители первоначально обязаны были проходить обучение ткаческому ремеслу. При необходимости население слободы пополнялось принудительным переводом из Брейтово.

Работы изначально велись на дому, не позднее 1617 года в слободе был построен специальный хамовный двор . Впоследствии он неоднократно расширялся, в 50-х годах был перестроен в камне, с двухэтажными палатами, двумя дворами - «беленным» и «хамовным», складом «белой и льняной казны», конторой и каменной оградой. Здесь со второй половины века сосредоточилось практически все текстильное производство, превратившееся фактически в небольшую текстильную мануфактуру с постоянным штатом из «сиделых хамовников» [и, вероятно «сиделых хамовниц»?].

За работу кадашевцы получали денежное и хлебное жалованье.
В 1630/31 году слобожане получили 109,37 рублей, 1 829 1/4 четвертей ржи и 1 269 1/4 четвертей овса (по 0,51 рубля на хамовника и 0,24 рубля на деловицу).
В 1678 - 1682 гг. денежное жалованье составляло 130,9 рублей, 1 856 5/8 четвертей ржи и 2 273 четвертей овса (стоимость овса выдавалась деньгами).
[жить на это очевидно было нельзя и основным источником дохода кадашевцев были их промыслы и торговли]
«Сиделые хамовники» работавшие на хамовном дворе получали [очевидно, помимо вышеуказанного?] кормовые деньги. На 1682 год 15 русских« ткачей кормовых» получали от 1,5 до 6 копеек в день, т. е. от 10,8 до 21,6 рублей в год.
После 1695 (?) года ткачи ткавшие паруса получали оплату сдельно.

Основным инструментом кадашевцев (как и русских ткачей вообще) был вероятно узкий ткацкий станок, дававший узкие (3/4 аршина) полосы ткани (широкие простыни и скатерти затем сшивались из 3-4 кусков).
Широкий ткацкий станок (1,5 аршина), в Европе применявшийся с XIV - XV века, в Кадашеве появился видимо только после Смуты (на 1630/31 год имелся один широкий стан, установленный в особой избе, на котором работали 2 ткача-поляка) и применение его оставалось ограниченным (в других дворцовых слободах и селах он и вовсе отсутствовал).
Еще одним нововведением, впервые появившемся в Кадашеве (и в остальной России широко распространившемся только в XVIII веке), было изготовление хлопчатобумажных изделий. На 1630 год кадашевцы изготавливали 28 столбцов х/б скатертей.
В 1693 - 1696 годах кадашевский хамовный двор производил также паруса для флота.

Слобода ведалась Царицыной мастерской палатой (как и остальные слободы и села). На хамовном дворе в слободе, в своеобразной конторе постоянно пребывала специальная «хамовная приказная боярыня» подчинявшаяся Мастерской палате и самой царице. Слобода управлялась выборным старостой.

В 1696/97 году Кадашевский хамовный двор был закрыт, а производство перенесено на мануфактуру построенную в Преображенском. В 1705 году помещения хамовного двора были переданы Суконному двору для организации еще одной текстильной мануфактуры.

Тверская Константиновская слобода (Тверь, затем Хамовники)
Первоначально находилась в Твери или Тверском уезде, в конце первой четверти XVII века переведена в Москву. Ткань для дворцового хозяйства начала поставлять не позднее 80-х годов XVI века.
Константиновская слобода была гораздо меньше Кадашевской - всего 137 дворов на 70-е годы XVII века и производительность ее была существенно ниже - 60 «дел» на 1620 год и 55,5 на 70-е.
Еще скромнее был ассортимент производимой ею продукции, слобода производила исключительно самый простой и грубый продукт - тверские полотна, от 118 (1626/27) до 230 (1689/90) штук в год.

Брейтово и Черкасово (северо-западнее Рыбинска)
Села Ярославского уезда вероятно перешли к дворцу в о второй половине XVI века (не позднее 80-х годов). Это был второй по значимости после Кадашева производитель ткани для дворца - 159 «дел» в 1620 году, и почти 200 к концу века.
На 1626/27 год села поставляли дворцу 204 полотна (66 двойных, 138 тройных), 38 столбцов скатерей и 28 столбцов убрусов. На 1689/90 год - 252 полотна (108 двойных, 144 тройных), 38 столбцов скатертей и 50 столбцов убрусов.
В плане качества продукции дворцовые села занимали промежуточную позицию между двумя московскими слободами. Здесь делали более качественную ткань чем в Константиновской слободе, но менее качественную чем в Кадашеве (не изготавливались тонкие и широкие ткани, скатерти со сложным узором и пр.).

Ткачеством в селах занимались главным образом женщины, во второй половине века они абсолютно преобладали. На 1665 год их имелось 550, на 1684 год уже 700 человек.
Не позднее 1632 года в Брайтове также появляется специальное производственное помещение - «государев семиренный двор» (состоял из семи деревянных срубов) куда переносится бОльшая часть работ, причем деловицы работают по бригадному принципу.

Брайтовские работницы также получали денежное и хлебное жалованье (причем хлебное даже в большем объеме чем в Кадашеве, поскольку хлеба в селах не сеяли).
Селами управлял дворцовый приказчик, ведались они также Царицыной Мастерской палатой.

В дворцовых селах система ткаческой повинности оказалась более устойчивой, чем в московских слободах и просуществовала до конца XVII века. Однако и здесь, к концу века (не позднее 1694 года) она пришла в упадок.

Таким образом, в дворцовом хозяйстве XVII века, на базе дворцовой слободы и дворцовых сел образовались два предприятия мануфактурного типа, однако назвать их капиталистическими в полной мере нельзя поскольку работали они почти исключительно (периодически дворец распродавал излишки тканей со склада) на нужды дворца, не на рынок.

***

Предпринимались также попытки создания текстильных производств с помощью иностранных специалистов.
В царствование Бориса Годунова, в Кремле венецианцем Марком Чинопи была организована мастерская по производству шелковых тканей, проработавшая 2-3 года.
В 20-30 годах (до 1633/34?)в Кремле же действовал некий «Бархатный двор», организованный некими шведами для производства шелковых тканей, о котором практически ничего не известно.
С 1670 по ? (после 1674?) ткачи-немцы Гортон и Рихтер производили в Москве «немецкие полотна».
В 1681 - 1689(?) годах в Москве функционировала небольшая частная «фабрика» Паульсена, также производившая шелковые ткани. В 1681 - 1685 годах она работала на рынок, а с 1685 годах на дворец, однако ее продукция не выдерживала конкуренции с привозной по цене и качеству. На фабрике работали иностранные мастера (18 человек).
В 1683 - 1688 годах функционировало также небольшое предприятие голландца Тауберта (7 иностранных работников) производившее тонкие цветные сукна.