[EricMackay]

Г. Кошеленко
Греческий полис на эллинистическом Востоке

Известная работа очень известного отечественного античника, покойного уже, к сожалению. Для интересующихся эллинизмом здесь немало интересного. Но меня поразил сам авторский метод. Вот сидит человек и копается в каких-то камешках, веточках, надпись вот какая-то, а вот Аристотель, господи, при чем тут вообще Аристотель и вдруг - щелк! И из всего этого внезапно возникает стройная авторская концепция. И ты сидишь в изумлении. Удивительно.

Под Востоком здесь понимаются территории к востоку от Ефрата, т. е. примерно нынешние Ирак, Иран, Афганистан, Пакистан и Средняя Азия. Малую Азию, Сирию, Палестину и Египет автор не рассматривает.

Масштабы греко-македонской колонизации
Античная письменная традиция зафиксировала создание на Востоке 86 населенных пунктов, однако 10 из них были крепостями в чистом виде и гражданское население в них отсутствовало, а еще 3 города просуществовали недолго. Две последние категории автор из рассмотрения исключает и таким образом можно говорить о 73 греко-македонских городах зафиксированных античной традицией.
Помимо этого, иными источниками (археология, эпиграфика, нумизматика, восточная традиция) подтверждается существование еще 24 населенных пунктов занятых греческим или эллинизированным населением и не упоминаемых античной письменной традицией.
Всего, таким образом, можно говорить о 96 населенных пунктах, возникших в процессе греко-македонской колонизации, что подтверждает (наряду с другими факторами) ее внушительные масштабы.
Территориально греко-македонские города распределялись неравномерно. Автор, вслед за Чериковером, делит Восток на 5 историко-географических регионов.
В первом из них (Месопотамия, Вавилония, Ассирия) античной письменной традицией зафиксировано 30 населенных пунктов (4 из которых крепости и далее не учитываются), а другими источниками - 7. Всего - 33.
Во втором (Элимаида, Персида, Кармания), соответственно, 7 и 4, всего - 11.
В третьем (Мидия, Гиркания, Парфия) - 12 (три из которых просуществовали недолго и не учитываются) и 8, всего - 17.
В четвертом (Арея, Маргиана, Бактрия, Согдиана, Арахозия, Парапамисады) - 17 и 2, всего -19.
И, наконец, в пятом (Индия и прилежащие территории) - 20 (6 из них крепости) и 3, всего - 17.
Таким образом, наиболее масштабной колонизация была на западе региона - в Междуречье.
Основная масса городов была основана на раннем этапе колонизации - Александром и первыми Селевкидами, позднее заметную роль сыграли также греко-бактрийские цари.

Характер колонизации
Автор посвящает этому вопросу целую главу и приходит к выводу о принципиальном различии колонизационной политики Александра и Селевкидов.
Александр на завоеванных землях создавал города не имевшие полисных прав и управляемые непосредственно представителями царя. При этом, население их составляли не только греко-македонцы, но и представители местных народов. Подобный подход вызывал растущее недовольство греков, считавших полис единственно возможной для себя формой государственного и общественного существования и рассчитывавших, к тому же, стать господами (а не равноправными соседями) завоеванных народов. С этим недовольством автор связывает и известное восстание греческих поселенцев в Согдиане и Бактрии в 323 г. до н. э. и т. н. «заговор Каллисфена».
Селевкиды учли эти настроения и скорректировали колонизационную политику, поставив ее на службу интересам греков. Города основанные Александром получили при Селевкидах полисный статус, а новые сразу же создавались в форме полиса. При этом их гражданский коллектив формировался уже только из македонян и греков.

Эллинистический полис и эллинистическое государство
Отдельно автор рассматривает взаимоотношения эллинистических полиса и государства.
Греческие полисы составляли как бы костяк государства Селевкидов, будучи одной из основных его опор. Сохраняя широкую полисную автономию они, в тоже время, в определенной степени контролировались правительством.
Одним из принципиальных отличий эллинистического полиса от классического греческого, по мнению автора, было право собственности на землю. Греческий полис сам являлся верховным собственником своей земли, в селевкидском же государстве в роли верховного собственника земли выступал царь, а полис, в свою очередь, являлся условным держателем этой земли, своеобразным коллективным клерухом, обязанным царю военной службой.
По мнению Кошеленко военные контингенты греческих полисов были неотъемлемой частью селевкидской военной системы (и здесь он расходится с Бикерманом, имевшим, как известно, прямо противоположное мнение по этому вопросу, критикуя его подход).
Отдельно автор рассматривает положение негреческих городов, близких по своему характеру к полисам эллинов*, на примере вавилонских гражданско-храмовых общин. По мнению Кошеленко приравнивать их друг к другу, несмотря на все внешнее сходство, невозможно. Вавилонская гражданско-храмовая община, находясь в экономическом и правовом смысле даже в более привилегированном положении чем греческий полис (в частности, ее права на землю были, в отличии от полиса, безусловными) была при этом полностью исключена из политической системы селевкидского государства. Политическое возвышение для вавилонян было возможно только посредством эллинизации.

* Помимо вавилонских гражданско-храмовых общин (Урук, Вавилон, Ниппур и проч.) к ним относят также финикийские города, некоторые города/гражданско-храмовые общины Малой Азии, иногда также иерусалимскую гражданско-храмовую общину.

Городской строй полиса
О городском строе восточноэллинистических полисов известно немного, он видимо мало чем отличался от устройства городов западной части селевкидского государства.
Полисы пользовались широкой автономией, не входя в состав сатрапий и подчиняясь непосредственно царю. Во главе полиса, как правило, стоял выборный стратег (в Сузах - два архонта), имелись народное собрание и совет. Эпистат (чиновник представлявший интересы царя) в селевкидские времена в восточноэллинистических полисах, по мнению автора, присутствовал не всегда, поскольку лояльность их (в отличии от полисов Малой Азии, например) не вызывала больших сомнений.
Гражданский коллектив при Селевкидах состоял исключительно из греков и македонян. Полисы прилагали большие усилия для сохранения греческого языка и культуры (особенное внимание уделялось воспитанию молодежи в эллинском духе), поддерживая постоянный контакт друг с другом и с исторической родиной. Эти усилия приносили плоды, греческая культура сохранялась здесь многие десятилетия и даже столетия после падения селевкидской власти и ликвидации самой полисной структуры.
Под властью Парфии положение греческих полисов постепенно ухудшается. Парфяне устанавливают над ними довольно плотный контроль, с помощью эпистатов, присутствующих теперь повсеместно. Полисная автономия постепенно урезается, местами ликвидируется полностью (Сузы, Селевкия на Тигре), либо превращается в фикцию (Дура-Европос).
В состав гражданского коллектива начинают проникать представители местных народов, хотя греко-македонское население еще долго играет ведущую роль.

Греческий полис и Парфянское царство
В отношении парфянского государства греческие полисы занимали враждебную позицию, последовательно поддерживая все попытки реставрации власти Селевкидов на Востоке - Селевка II (238 -237 гг.), Антиоха III (209 -205 г.), Деметрия II* (141 - 140 гг.), Антиоха VII (131 - 129 гг.)**. После окончательного поражения Селевкидов взгляд эллинов обратился на появившихся в регионе римлян. Столь же последовательно как и Селевкидов греческие полисы поддерживали проримски настроенных претендентов на парфянский престол - Митридата III (57 - 54 гг.), Тиридата II (31 - 25 гг.), Вонона (8 - 12 гг. н. э.) и самих римлян - Красса (53 г. до н. э.) и Марка Антония (37 - 36 гг.).
Греческие полисы (как и вавилонские города) были для парфянского государства чужеродным элементом, совершенно не вписывавшимся в политическую, социальную и военную систему Парфии, что и объясняет, как упорное противостояние греков и парфян, так и симпатии греков к Риму, чья государственная и социальная система была им несравнимо ближе.
Борьба с парфянами в итоге окончилась поражением греческих полисов, последней серьезной попыткой греков отстоять свою автономию было «великое восстание» Селевкии на Тигре в 36 - 43 гг., окончившееся неудачей. После этого греческие полисы перестают играть заметную политическую роль в парфянском государстве.

* Поддержка Антиоха и Деметрия дорого обошлась полисам Мидии, подвергшимся репрессиям парфян и сильно пострадавшим.
** Несмотря на общую неудачу эта борьба имела определенный эффект, парфяне вынуждены были искать компромисса с греческими полисами, следствием чего было сохранение на определенное время их автономии. Непрочное спокойствие продержалось несколько десятилетий и было нарушено появлением римлян на западных границах Парфии.