[EricMackay]

Т. Лаптева
Провинциальное дворянство России в XVII веке

Перечитал. Первый раз она мне больше понравилась. Материала собрана масса, а вот с аналитической частью не очень.

Служба «городов»
Все конспектировать смысла нет, отмечу самое любопытное.
С 1620 г. «городам», для облегчения их положения, было позволено служить по половинам, примерно по 2,5 месяца каждой. Одна половина служила обычно с апреля по июль, другая - с июля по сентябрь. Украинные «города» приходили на службу раньше, обычно к Егорьеву дню (23 апреля), замосковные - к 1 или 9 мая. Вторые половины заступали на службу, соответственно, 1 и 20 июля. Очередность службы ежегодно менялась (т. е. весенняя половина на следующий год служила осенью и наоборот).
В осенней половине замосковные «города» распускались со службы в сентябре, а украинные служили «до снегов». В спокойные годы на службу вызывались не все замосковные «города», со второй половины 20-х гг. стало практиковаться предоставление им годового отпуска.
«По вестям» на границу могла быть вызвана и оставшаяся часть «города».
Украинные «города», таким образом, служили интенсивнее, но при этом рядом с домом.
Служба украинного разряда в 20-е гг. была относительно спокойной, татары мало беспокоили русские границы.
«Города» служившие на западной границе также делали это посменно - по 2 или 3 месяца, в Новгороде по пятинам.
При подготовке к Смоленской войне правительство впервые начало зачислять беспоместных детей боярских (в основном, украинных, «польских», рязанских и северских «городов») в солдатские полки нового строя. Дети боярские при этом оставались членами своих городовых корпораций и сохраняли все соответствующие права. После войны подобная практика была продолжена, с 1638 г. беспоместные (а с 1639 г. и малоимущие ) дети боярские набирались в солдаты и драгуны.
После Смоленской войны украинные «города» продолжали служить по половинам каждый год, замосковные до 1637 г. снова служили всем «городом», начиная с 1637 г. - по половинам, ежегодно меняясь.
Тогда же, после Смоленской войны, возникла практика раздельной службы городовых дворян - выбор (иногда вместе с дворовыми) мог теперь служить отдельно от остального «города» (в разных полках).
С 1636 г. украинные, а с середины 40-х и замосковные «города» принимали участие в строительстве Белгородской черты и укреплений новых городов - «валовом деле». Укрепления строились силами помещичьих крестьян, по норме - 1 сажень вала на каждые 25 крестьянских дворов (для замосковных «городов», украинные «города» жаловались, что им приходится делать сажень вала на 2 двора, а однодворцам по сажени на троих).
В 1648 г. украинным «городам» было разрешено служить по четвертям (т. е. ежегодно служила половина города, но тоже по половинам - весна-лето/лето-осень).
С 1650 г. вновь началась массовая запись дворян в полки нового строя. После создания в 1658 г. Белгородского разряда дети боярские соответствующих городов массово записывались здесь в драгуны и солдаты.
Помимо служилых людей южных уездов в полки нового строя массово набирались и дворяне и дети боярские понизовых «городов». Так, в 1660 г. в рейтары здесь было взято 3 206 чел. (1 726 чел. «из службы» и 1 480 новиков). После этого набора в понизовых «городах» осталось (в полковой службе) всего 553 чел.
В замосковных «городах» в 1660 г. большая часть служилых людей продолжала еще служить полковую службу.
Зимой 1675/76 гг. был проведен общий разбор всех «городов». Выяснилось, что лишь 1/4 их состава (в основном, выбор и дворовые) может исправно нести службу, большая же часть детей боярских неспособна служить без денежного жалованья.
Начиная с 1671 г. (подавление восстания Разина) была введена практика массового повышения в чинах за определенную службу. Выбор писали по московскому списку, дворовых по выбору и т. д. В 1678 г. состоялось новое массовое повышение в чинах - за Чигиринские походы. Написанные по московскому списку при этом продолжали служить со своим «городом».
В 1679 г. был проведен новый общий разбор «городов». В рамках разбора служилые люди должны были указывать имевшиеся за ними поместья, крестьянские и бобыльские дворы, задворных и деловых людей и проч. По итогам разбора, служилых людей имевших меньше 24 дворов было предписано писать в рейтары, с жалованьем, владельцев 24 и более дворов в сотенную службу, без жалованья. Разделение не было строгим, «состоятельных» хозяев 24 и более дворов разрешалось, по желанию, писать в рейтары, но без жалованья. «Малоимущих», в свою очередь, разрешалось допускать к полковой службе под обязательство («за руками») служить исправно и т. д. Начальных людей полков нового строя выделенных при разборе в особую категорию, писать в полковую службу с «городом» запрещалось. Освобожденные от личной службы по каким-либо причинам вместо выставления даточных должны были платить деньги на жалование ратным людям.
В 1680 г. территория европейской России была разделена на 9 разрядных округов, к ранее созданным Белгородскому и Новгородскому добавились Севский, Московский, Владимирский, Казанский, Смоленский, Рязанский и Тамбовский. Города были расписаны по соответствующим округам и должны были теперь нести службу со своими разрядными полками.
По росписи 1681 г. городовых дворян всех форм службы имелось 54 158 чел. (всего на службе по 9 разрядам - 164 232 чел., т. е. городовое дворянство составляло примерно 1/3 армии), в т. ч. 9 712 чел. полковой службы, 29 844 чел. копейщиков и рейтар, 14 603 чел. солдат (в сумме 54 159 чел., вместе с 465 гусарами Новгородского разряда - 54 624 чел.).
Таким образом, на 1681 г. ~ 17% городовых дворян служило полковую службу, ~ 27% солдатскую и около 56% гусарскую, копейную и рейтарскую. Из служивших конную службу 3/4 проходили ее в полках нового строя и 1/4 в сотнях.
По разрядным округам городовые дворяне распределялись (без учета солдат) следующим образом:

Новгородский - 5 592 (465 гусар, 971 полковой службы и 4 156 копейщиков и рейтар)
Севский - 7 316 (1 242 полковой службы, 6 074 копейщиков и рейтар)
Владимирский - 5 943 (1 486 и 4 457)
Казанский - 6 108 (4 577 и 1 531)
Смоленский - 2 907 (726 и 2 181)
Рязанский - 6 272 (449 и 5 823)
Белгородский - 2 570 (190 и 2 380)
Тамбовский - 3 313 (71 и 3 242)

По всем разрядам, кроме Казанского, дворяне и дети боярские служившие в полках нового строя численно преобладали, в большинстве случаев, существенно.
Для оплаты чрезвычайных военных расходов с 60-х гг. (у автора после переписи 1678 г.) с каждого крестьянского и посадского двора в России собиралось по 50 копеек. В 1686 г., по случаю 1-го Крымского похода сбор был увеличен до 1 рубля с двора.
Помимо полков нового строя к обоим Крымским походам привлекалась и поместная конница, хотя и в скромном количестве. Значительная часть служилых людей от участия в походах уклонилась, предпочтя уплатить деньги. Участвовали поместные и в Азовских походах.
К концу века полковую службу продолжало служить ок. 10 000 человек. В это время (к 1695 г.) число желающих записаться в рейтарскую службу уже превышало число мест в полках (по причине высокого жалованья) и кандидатам приходилось ждать «убылого» места.

Замена службы денежными выплатами
Ближе к концу столетия правительство, уже не особенно заинтересованное в полковой службе городового дворянства, но нуждавшееся в деньгах, соглашалось на замену службы денежными выплатами. Подобная практика начала применяться уже при Федоре Алексеевиче и сохранялась до конца века. По указам 1699 г. городовые дворяне Новгородского разряда вместо службы должны были платить по 1,5 рубля за себя и по 0,25 руб. с каждого крестьянина, бобыля, задворного и делового человека. В Белгородском разряде с копейщиков и рейтар брали также 1,5 руб., с их детей по 0,7 руб., с солдат (а также стрельцов, казаков и пушкарей) по 1 рублю, с их детей по 0,5 руб. и со всякого крестьянского двора (видимо обеих категорий служилых людей) по 0,5 руб.
В декабре 1699 г. подобные нормы (1,5 руб. со служилого и 0,5 руб. с крестьянского двора) были распространены на всю страну.
В большинстве «городов» доля плативших деньги вместо службы была невелика, не превышая 10%, однако в отдельных городах могла доходить и до 50%.

Поместный оклад
Поместные оклады после Смуты уже слабо соотносились с реальным землевладением. К концу 70-х гг. оклады городовых дворян (в т. ч. и городовых детей боярских) доходили уже до максимума - 1000 четей, а часто и превышали его (и соответственно пересчитывались на деньги).
Размер оклада учитывался при уплате выкупа за пленных (казной, видимо), до 1649 г. - на каждые 100 четей 10 руб. выкупа, по Соборному уложению - 20 руб. со 100 четей для взятых «на бою» и 5 руб. со взятых «не на бою и не в посылках».

Денежное жалованье
Жалованье городовое дворянство могло получать, как и прежде, из четверти или с «городом».
Жалованье из чети получали все выборные дворяне, большая часть дворовых и небольшая часть городовых детей боярских. Оно выдавалось ежегодно и в первой половине века составляло от 6 до 50 руб. Получавшие жалованье из чети дворяне и дети боярские при необходимости привлекались (в обязательном порядке) к различной административной и военной службе (стрелецкие и казачьи головы, сыск, сбор доходов и т. д.) в городах четверти.
Жалованье «с городом» выдавалось эпизодически, обычно по случаю боевых действий и составляло в первой половине века от 5 до 14 (иногда до 16) рублей.
После Смуты едва ли не большинство городовых дворян служить без жалованья не могло, а некоторые служили только с жалованья, не имея поместий и вотчин.
В апреле 1654 г. для служивших в Государевом полку (московские чины, владимирцы, смоляне, беляне, каширяне, коломничи) жалованье устанавливалось в зависимости от количества дворов. Не имевшие крестьян в поместьях и вотчинах получали по 15 рублей, имевшие от 1 до 14 дворов - по рублю за двор, владельцы 15 и более дворов служили без жалованья.
Практика выплаты жалованья в зависимости от количества дворов была позднее продолжена и расширена.
В 1659 - 1661 гг. жалованье выплачивалось медными деньгами, в связи с чем его размер вырос, а реальная стоимость упала. Служилым людям выдавали от 15 до 30, позднее до 50 и даже до 100 рублей медью. Так, в Белгородском полку в 1661 г. рейтарам давалось по 50 руб., драгунам и солдатам служившим конную службу - по 25 руб., прочим солдатам по 5 руб. («в приказ», помимо помесячного корма). В декабре 1661 г. во Пскове исправно служившим, дворянам, детям боярским, гусарам и рейтарам давалось уже по 100 рублей, «съехавшим со службы» раньше времени по 60 - 80 рублей, в зависимости от времени отъезда.
В 1663 г. жалованье вновь стало выдаваться серебряными деньгами и размер его уменьшился. В Новгородском полку, например, «сотенное жалованье» составляло теперь 12 (выбор) - 11 (дворовые) - 10 (городовые) рублей в год. Гусары получали по 18 руб., рейтары - по 15 руб. на год.
К концу 70-х гг. экономическое положение позволяло служить без жалованья лишь небольшой части городового дворянства - прежде всего выбору и, отчасти, городовым.
Во второй половине века денежные оклады городового дворянства существенно выросли. Так, выбор Смоленска, Ярославля, Белой, Дорогобужа, Бежецкого Верха на 1677 г. имел оклад от 63 до 83 руб. (из чети, при поместном окладе в 940 - 1 000 четей). Максимальные оклады дворовых тех же «городов» доходили до 57 руб. (из чети), городовых до 46 - 57 руб. (из чети). Однако, в среднем, оклад городового составлял 8 - 15 руб. «с городом».
Оклады замосковных «городов» были выше прочих, в северском Путивле, например, выбор получал только 39 руб., а дворовые - 33 руб. из чети, городовые - 19 руб. из чети и 10 руб. «с городом».
Помимо жалованья, городовые дворяне получали также выплаты за ранения, полонное терпение, «в приказ» по различным поводам и т. д.

Нетство и нетчики

Наказания за нетство и побег со службы
До Смуты наказание за неявку на службу было сравнительно мягким - невыплата жалованья и т. п. На завершающем этапе Смуты оно ужесточилось - воеводе Б. М. Лыкову, посланному в северные уезды в конце 1614 г., уклоняющихся от службы предписывалось бить на торгу кнутом, сажать в тюрьму (и самих уклонистов и, при необходимости, их крестьян) и отписывать у них поместья.
В последующие годы борьба с нетчиками то усиливалась, то ослабевала, размах ее и жесткость определялись, прежде всего, общей военно-политической обстановкой.
Так, в 1625 г., на фоне усиления татарских набегов, нетчикам вновь грозили конфискацией поместий и вотчин и посадкой в тюрьму их крестьян. Сбежавшим со службы до срока - тюрьмой (на 2-3 дня) и батогами. В ноябре того же года был издан указ об убавке окладов нетчиков - по 100 четвертей из поместного, и на 1/4 денежного. Помимо этого им грозило понижение в чинах - из выбора в дворовые и т. д. Сбежавшим со службы оклад убавлялся на 50 четей и 1/8 соответственно.
Новый виток ужесточения наказаний пришелся на Смоленскую войну. В сентябре 1633 г. нетчиков предписывалось бить кнутом и понижать в чинах, в сентябре 1634 г. - понижать в чине, отписывать 1/4 поместья и денежного оклада, у тех кто не был под Смоленском - отписывать поместье целиком (исключение делалось для нетчиков из уездов пострадавших от татарских набегов) и убавлять оклады на 50 четей и 5 рублей.
По окончании войны наказания были смягчены, в воеводских наказах 1637/38 г. нетчиков предписывалось лишь сажать ненадолго в тюрьму, а затем отдавать на поруки (позднее, еще и взыскивать с них прогоны).
Соборное уложение 1649 г. предусматривало достаточно суровые наказания за бегство со службы. За первый побег полагался кнут, за второй - кнут, убавка поместного оклада на 50 четей, денежного - со 100 четей по рублю, за третий - конфискация поместья. За бегство «с бою» полагались отписка половины оклада и поместья и кнут.
В третей четверти века, с началом очередной польской войны, наказания за нетство вновь ужесточаются. В 1654 г. нетчикам из замосковных городов грозили «великой опалой» и конфискацией поместий, а из южных уездов - тюрьмой и проч., в 1655 г. - уже кнутом, высылкой на службу с приставами и «за поруками» и даже казнью. В июне 1661 г. нетчиков предписывалось бить батогами и высылать на службу, у скрывающихся сажать в тюрьму крестьян. За укрывательство беглецов полагалась смертная казнь. В 1664 г. воеводам разных городов предписывалось бить нетчиков кнутом или батогами, сажать в тюрьму их крестьян, грозить конфискацией поместий, иногда даже вешать.
При Федоре Алексеевиче и Софье отношение государства к нетчикам вновь смягчилось. Теперь им грозили в основном понижением в чине. В 1686 г. рейтар не явившихся на службу «за леностью» указывалось писать в солдаты, в 1688 г. за 2 «неты» понижать в чине (из московского списка в городовой, из «города» в солдаты), за 3-4 «неты» писать в солдаты и отбирать поместья. В солдаты предписывалось писать и взявших жалованье и не выехавших на службу.
При Петре в 90-х гг. за пропуск одной службы предписывалось отправлять на службу в Белгород, за пропуск двух - в Азов, за 3-5 пропусков - отписывать поместья.
На практике вышеописанные строгости большей частью оставались на бумаге. До конфискации поместий дело почти никогда не доходило (не говоря уж о смертной казни) и в худшем случае детям боярским, в большинстве случаев, грозили только батоги и недолгая отсидка в тюрьме.

Масштабы нетства и его причины
Случаи сознательного уклонения от службы и, тем более, дезертирства были весьма редки. Основной причиной неявки на службу, опоздания на службу и преждевременного отъезда со службы была бедность значительной части городового дворянства, не имевшей физической возможности нести службу исправно. Это понимало и правительство, чем и объясняется относительная мягкость проявляемая им в отношении нетчиков.
Масштабы нетства зависели от общей экономической обстановки в стране и условий конкретной компании. В 1625 г. в полках Украинного разряда доля отсутствующих составляла от 4% до 25%. Во время Смоленской войны, по разным «городам», доля покинувших действующую армию составляла от 10% до 100%.
Основную массу нетчиков составляли городовые дети боярские, среди выбора их практически не было, а среди дворовых было немного.
Массовый перевод беднейшей части городового дворянства в полки нового строя существенно улучшил положение с нетством. В ходе Тринадцатилетней войны (по крайней мере, до начала 60-х гг.) число нетчиков в «городах» сохранялось на уровне 10 - 15%, в рейтарских полках - 5 - 10%.
В 1-м Крымском походе на службу не явилось менее 15% городовых дворян (в полку Неплюева до 20%), во втором походе процент нетчиков был существенно выше, но это уже мало кого волновало.
В целом, число нетчиков по «городам» не превышало обычно 10%, во время затяжных военных компаний увеличивалось и могло достигать 25 - 50%.

Гражданская и посольская служба
Провинциальные дворяне могли назначаться воеводами небольших городов, избираться губными старостами, служить городовыми приказчиками, приставами, недельщиками и т. д. После Смуты многие городовые дворяне ради прокорма служили в московских приказах недельщиками, выемщиками и т. д.
В начале XVII в. выборные дворяне могли нести дипломатическую службу, позднее городовое дворянство привлекалось только к встрече и сопровождению посольств (в основном, в провинции). Городовое дворянство южных уездов участвовало также (в качестве вооруженной силы) в посольских разменах с крымцами в Валуйках. Так, в 1626 г. сюда было послано 590 детей боярских (рязанцев, коломничей, мещерян, тулян и т. д).

Землевладение провинциального дворянства
В 20-х гг. XVII в. поместная система продолжала пребывать в кризисе, не оправившись еще от последствий Смуты. В «разоренных городах» (Тверь и т. п) во владении выбора и дворовых детей боярских находилось не более 20 крестьянских дворов, в более благополучных (Н. Новгород, Арзамас и др.) не более 40 дворов (в среднем - ок. 15). Поместья городовых в разоренных уездах были, по большей части, пусты, в лучшем случае имея по 1-3 чел. крестьян и бобылей. В благополучных городах городовые имели не более 10 крестьян в поместьях и вотчинах. Населенность вотчин была выше, однако ими владели в основном выборные и дворовые.
Большинство городовых дворян владело землями на территории только своего уезда, и сами «города», таким образом, продолжали сохранять устойчивость.
В 20-40 гг. правительство проводило политику восстановления и укрепления поместной системы и служилого «города». Поддерживался и принцип наследственной «родовой» передачи земли внутри города. В рамках этой политики в 1639 г. было запрещено передавать поместья городовых дворян московским чинам, в 1642 г. ограничена отдача вдових поместий «из роду» и т. п.
К середине века положение служилого города существенно улучшилось - число городовых дворян не имевших поместья сократилось, населенность поместий и вотчин выросла и т. д. Однако внутри городов сохранялся значительный разрыв между наиболее обеспеченной частью - выбором и частью дворовых и бедными городовыми детьми боярскими, многие из которых по прежнему не имели в поместьях рабочих рук.
На 1663 г. за городовыми дворянами (вместе с иноземцами) числилось 101 156 дворов, т. е. при примерной численности провинциального дворянства в 26 000 чел., менее 4 дворов на человека.
В годы польской войны положение провинциального дворянства ухудшилось, около половины городового дворянства не имело в поместьях рабочих рук, 20% городовых дворян не имело земельных владений.
К концу века экономическое положение провинциального дворянства вновь улучшилось. В поместьях и вотчинах выборных дворян имелось, в среднем, до 20 дворов (у некоторых и по 30-50), у дворовых детей боярских, в среднем, до 10 дворов, у городовых по 3-4 двора, при этом половина городовых крестьянских дворов по-прежнему не имела.

Пополнение провинциального дворянства
Провинциальное дворянство довольно активно пополнялось представителями других социальных групп. Политика правительства в этом вопросе была противоречивой. С одной стороны, оно законодательно ограничивало доступ в ряды служилых людей по отечеству представителей низших слоев населения, запрещая верстать детей «неслужилых» отцов ( в XVII в. первый такой запрет относится к 1604 г., впоследствии он неоднократно повторялся). С другой, нуждаясь в пополнении вооруженных сил, само способствовало нарушению этих запретов.
Наибольшее распространение верстание в дети боярские представителей низших социальных групп получило в южных пограничных городах, где постоянно ощущалась нужда в людях. Особенно широкий характер оно приняло в ходе создания Белгородской черты, сопровождавшегося строительством новых городов и формированием новых уездов и в годы Тринадцатилетней войны.
В середине века правительство санкционировало (указ 1652/53 г.) пополнение пограничных «городов» и полков нового строя за счет служилых казаков (с передачей казачьей службы другим лицам), стрельцов и вольных людей. Среди последних (несмотря на повторяющиеся запреты правительства) на службу принималось множество беглых крестьян, холопов и посадских людей.
Правительство, не желая «пустошить черты», вынуждено было задним числом отчасти узаконить эту практику. В марте 1653 г. царским указом было предписано не возвращать владельцам беглых крестьян поселившихся на черте и в украинных городах «до Уложения» (т. е 1649 г.).
В 1656 г. планка невозвращения была сдвинута выше и перенесена на 1653 г. Вместо крестьянина бывший владелец получал денежную компенсацию от казны - 10 рублей за несемейного человека и 20 рублей за «семьянистого». Действие этих указов распространялось и на беглых поверстаных в дети боярские.
В 1675 г. состоялся общий разбор Белгородского полка, в этом же году указом Алексея Михайловича было запрещено возвращать владельцам беглых крестьян и холопов занесенных в разборные книги полка (т. е. верхнюю планку невозвращения сдвинули еще раз). Впрочем, уже в июне 1676 г. (уже после смерти Алексея Михайловича) новым указом* были восстановлены нормы указа 1656 г.
При этом, возврат владельцу крестьян и холопов, бежавших после установленного срока, осуществлялся через суд, в котором владельцу нужно было доказать свои права, что удавалось далеко не всегда (в некоторых случаях государство, не желая лишаться служилого человека, отказывалось возвращать беглого даже по суду).
Крестьяне могли попасть в ряды провинциального дворянства и совершенно легально. Начиная со второй половины 40-х гг. правительство набирало дворцовых и черносошных крестьян в драгунские и солдатские формирования. Часть из них позднее была поверстана в дети боярские (уже в качестве служилых людей).
Помимо этого в дети боярские верстались и солдаты выборных полков, среди которых были представители разных социальных групп - иноземцев, казаков, стрельцов, посадских людей и крестьян.
В южных городах верстались (с переменным успехом) помимо беглых и местные посадские люди, а во Пскове поверстан был даже сын влиятельного местного гостя Михаила Хозина.

* Действовал до 1683 г., позднее вместо выдачи беглых власти выплачивали денежную компенсацию.

Коллективные челобитные и борьба за судебные права
Городовое дворянство вело достаточно активную борьбу за свои права и интересы, в первую очередь, с помощью подачи коллективных челобитных властям.
Челобитные могли подаваться от имени «города» (во второй половине века чаще ото всех помещиков и вотчинников уезда, в т. ч. и московских чинов), нескольких «городов», совместно от «городов» и московских чинов и т. д.
Большая часть челобитных была посвящена вопросам службы«городов» (организация, обеспечение, облегчение условий службы и т. п.) и местным административным проблемам* (назначение и смещение должностных лиц и приказных, злоупотребления и т. п.).
Не менее популярными были вопросы реформы суда и судопроизводства и организации розыска беглых крестьян. Здесь провинциальному дворянству, после напряженной борьбы (пик которой пришелся на 40-е годы) удалось, в первой половине века, добиться важных успехов - Уложения 1649 г., отмены «урочных лет» (ограничения срока розыска беглых крестьян), а затем и полного прикрепления крестьян к земле. Борьба по этим вопросам не прекращалась и во второй половине века, городовое дворянство продолжало добиваться совершенствования судебного законодательства и судебной процедуры, а также активного участия правительства в розыске и возвращении беглых крестьян.

* На протяжении века по этому вопросу было подано не менее 600 коллективных челобитных (первая в 1609 г.), особенно часто они стали подаваться во второй половине века.

Грамотность
Уровень грамотности провинциального дворянства можно отчасти оценить по разнообразным учетным документам, которые оно должно были подписывать.
На 1621/22 г. в Зубцове (Тверской край), например, грамотными оказались 24% городовых, 25% дворовых и 50% процентов выборных, присутствовавших при разборе. Из 7 новиков грамотными оказались только двое. В Кашине грамотными оказались 30% городовых, 60% дворовых и 100% выбора.
В неблагополучной Рязани на 1676 г. из 44 выборных грамотными оказались 14 (~ 32%). В Окологородном стане грамотными были 25% дворовых и ок. 30% городовых, в остальных станах доля грамотных составляла ~10 - 30%.
Уровень грамотности был выше среди зажиточных выборных и дворовых, однако и среди малоимущих городовых дворян грамотные не были редкостью. В «городах» грамотными часто оказывались представители одних и тех же семей, некоторые из которых специально отсылали детей учиться в Москву.