[EricMackay]

Н. Петрухинцев
Внутренняя политика Анны Иоанновны (1730 - 1740)

3-я часть

Денежное политика

При Петре
При Петре в денежном обращении России произошли принципиальные изменения, пик которых пришелся на 1698 - 1704 гг. Новая денежная система была основана на западноевропейских нормах - основой ее стал серебряный рубль, чеканившийся по талерному стандарту (28 г). Рубль состоял из 100 копеек (вес копейки уже в 1698 г. был снижен с 0,38 - 0,40 до 0,28 г, т. е. примерно на четверть). Были введены также новые номиналы - 50, 25, 10, 5 и 3 коп. Проба серебряных монет также была фактически понижена, до 1698 г. они чеканились по талерной пробе, в 1698 - 1711 гг. - формально без установленной пробы, фактически - рубли, полтины и полуполтины видимо по 82-й, а более мелкие деньги - не выше 77-й.
С 1700 г. вновь стали чеканиться медные монеты - деньги и полушки, поначалу по относительно высокой стопе - из пуда меди чеканилось денег на 12,80 руб. (пуд металла стоил от 6 до 8,25 руб), что делало их подделку малорентабельной. С 1701 г. чеканились также и золотые монеты, большой роли они не играли*.
Помимо этого изменился также способ чеканки монет - наряду с ручным (еще долго сохранявшемся) начали использовать механический машинный.
С началом реформы объемы чеканки серебряной монеты резко подскочили (в среднем в год, с 326 тыс. руб. в 90-х годах XVII в. до 2,6 млн в 1700 - 1704 гг.), также резко увеличились и доходы казны (за счет передела высокопробной и полновесной монеты) в среднем, почти до 800 тыс. руб. в год (1700 - 1704 гг.), составляя 15-20% доходов бюджета. Однако ресурс полноценной монеты быстро иссяк (остатки ее население скрывало, с целью тезаврации) и уже с 1705 г. объемы чеканки (и доход от нее) резко пошли на убыль - в 1705 - 1710 гг. чеканилось в среднем ок. 894 тыс. руб. в год.
В ответ правительство принялось наращивать выпуск медных денег, попутно занимаясь их порчей - средний объем чеканки меди вырос с 10 тыс. руб. в 1700 - 1704 гг. до 101 тыс. руб в 1705 - 1710 гг., при этом уже с 1701 г. чеканилось по 15,44 руб., а с 1705 г. - по 20 руб. из пуда меди (что делало выгодной подделку медных денег).
В дальнейшем правительство продолжило идти по этому пути - в 1711 г. проба мелкой серебряной монеты была понижена до 70-й (с 1712 г. по 70-й пробе чеканились и рубли), средний объем чеканки меди по 20-рублевой стопе в 1711 - 1717 гг. вырос со 101 до 228 тыс. руб. в год.
В последующие годы негативные тенденции в развитии денежного обращения только усиливались. В 1718 г. проба крупных серебряных монет (фактически видимо полтин) была также понижена до 70-й. Чеканка всех медных монет кроме полушек была прекращена, последние же чеканились теперь по 40-рублевой стопе (что при разнице номинала и стоимости меди в 6-8 раз открывало широкие возможности для фальшивомонетчиков). Понижена была и проба золотых монет - до 75-й
Большого эффекта все это впрочем не дало - объем чеканки серебра в 1711 - 1724 гг. упал в 2,4 раза, а среднегодовая прибыль от нее (вместе с медью) к началу 20-х сократилась до 165,5 тыс. руб. (на 1724 г. - всего 2,7% бюджета).
В 1723 г. была начата чеканка медных пятаков, также по 40-рублевой стопе. На них предполагалось выменять всю медь выпущенную ранее по 20-рублевой стопе.
Всего, по Юхту, в 1698 - 1724 гг. серебряных денег выпущено на 28,6 млн руб., в среднем 1,1 млн руб. в год, прибыли от чеканки получено 8,366 млн руб., относительная прибыль - 29,2%.
Меди в 1700 - 1724 гг. было выпущено на 2,973 млн руб., в среднем в год почти на 124 тыс. руб (хотя фактически чеканка распределялась неравномерно), прибыли от нее получено 1,716 млн руб., т. е. относительная прибыль казны была очень высока - 57,7%.
Золотых монет выпущено примерно на 0,73 млн руб.
Всего, таким образом, казна получила от монетной регалии примерно 10,1 млн руб. (большей частью в 1698 - 1711 гг. - 6,14 млн), в значительной мере профинансировав за ее счет проводимые преобразования и ведущуюся войну. При этом за время правления Петра деньги обесценились вдвое, в обращении одновременно находилась разных проб (от 84-82 до 77 и 70-й) и достоинства серебряная монета и формально одинакового достоинства медная монета, чеканенная по разной стопе (12,8 / 15,44 / 20 / 40 рублей) и сильно засоренная фальшивками и т. д.
Деньги при Петре чеканились почти целиком в Москве, в общей сложности на 6 монетных дворах - Кремлевском, Красном (Китай-город), Кадашевском, Набережном, Замоскворецком и (недолго существовавшем) дворе в здании Земского приказа (медные деньги делали Кадашевский и Набережный дворы). В 1724 г. был заведен монетный двор в Петербурге, однако сколько-нибудь заметная работа здесь началась только в следующем году.

* В целом, по Юхту, в 1700 - 1725 гг. массово чеканились серебряные проволочные (до 1718 г.) и в небольших количествах машинные копейки; в небольших количествах серебряные алтыны и пятаки; регулярно серебряные гривенники; серебряные полуполтины чеканились почти ежегодно, но после 1713 г. не выпускались; серебряные полтины выпускались регулярно, особенно массово с 1718 г.; серебряные рубли поначалу делались из обжатых талеров, после 1705 г. чеканились раз в 2-3 года, массово с 1718 г.
Медь чеканилась с 1700 г. - полуполушки (чеканка прекращена в том же году), полушки и деньги, с 1704 г. чеканились (параллельно с серебряными) медные копейки. С 1718 г. выпускались только медные полушки, а с 1722 г. только? медные пятаки.
Золотые одинарные и двойные червонцы чеканились в сравнительно скромных количествах и видимо нерегулярно. В 1718 г. их выпуск был прекращен и вместо них стали чеканиться 2-рублевые «андреевские» золотые 75-й пробы.

При «верховниках»
«Верховники» осознавали все минусы проводившейся денежной политики, однако не найдя иных источников покрытия дефицита, образовавшегося из-за снижения подушной, продолжили эмиссию медных денег в еще больших масштабах. Вдобавок к чеканившимся в 1723 - 1727 гг. по петровской программе пятакам (на 500 тыс. руб.), в 1727 г. было решено выпустить пятаков еще на 2 млн руб. (по 40-рублевой стопе). Чеканка пятаков была почти полностью завершена уже к концу 27-го и в сентябре того же года была принята новая программа эмиссии - по 40-рублевой стопе предписывалось начеканить монеты еще на 2 млн руб. (на 1 млн - копеек, на 500 тыс. - полушек и на 500 тыс. - пятаков). В мае 1729 г. программа была скорректирована - от чеканки полушек отказались, выпуск копеек сократили до 500 тыс., а пятаков увеличили до 1,5 млн руб. К 1730 г. эта программа была выполнена.
Одновременно, к сентябрю 1730 г. были выменяны почти все медные монеты выпущенные ранее по 20-рублевой стопе (примерно на 1,5 млн руб.). В обороте осталась только легковесная 40-рублевая, на сумму примерно 4,5 млн руб., большую часть из которой (3,5 млн руб. = 77.8%) составляли пятаки, а оставшуюся копейки и полушки (примерно на полмиллиона и тех и других).
Медных денег за время правления «верховников» было отчеканено больше чем за петровское (117,6% от петровской чеканки), прибыль от медной чеканки составила примерно 1,75 млн руб., что позволило покрыть большую часть дефицита вызванного снижением подушной (ок. 2,67 млн).
Помимо нормальных медных денег в 1725 - 1727 гг. в Екатеринбурге на шведский манер выпускались т. н. «платы» - квадратные монеты из чистой меди. Общий их выпуск был небольшим - примерно на 38 тыс. руб.
В выпуске серебряных денег особых изменений не произошло. Объем чеканки по сравнению с петровским временем вырос, в среднем, до 1 млн руб. в год, составив в 1725 - 1729 гг. 5,2 млн руб. Среднегодовая прибыль выросла до 184 тыс. руб., общая составила 921 тыс. руб. Чеканились серебряные рубли, полтины и гривны - по прежней стопе и 70-й пробе.
В 1727 г. по инициативе Меншикова начался было выпуск серебряных гривенников 42-й пробы, однако почти сразу же был прекращен (всего успели выпустить монет на 40 тыс. руб.), а сами гривенники правительство с большим трудом изъяло из оборота.
В производстве золотых монет также не произошло изменений - в небольших количествах продолжали чеканиться «андреевские» двухрублевики (всего на 139 тыс. руб.).
Таким образом, дестабилизация денежной системы при «верховниках» усилилась. Всего в обращении в это время находилось монеты примерно на 39 млн руб. (~ 33,8 млн серебряной, 0,77 - 0,87 млн золотой и 4,5 млн медной), а с учетом фальшивой меди (к 1730 г. до половины медных пятаков в обращении были поддельными) - на 40-42 млн руб., из которых 15-20% составляла легковесная и поддельная медь.
Петербургский монетный двор в 1727 г. был закрыт и производство денег вновь целиком сосредоточилось в Москве.

При Анне
В начале аннинского царствования правительство обратило наконец внимание на оздоровление денежного обращения. Созданная в 1730 г. специальная Комиссия по монете выработала комплекс мер по оздоровлению денежной сферы, утвержденных правительственными указами в конце 1730 - начале 1731 г.
Было предложено отказаться от выпуска золотых «андреевских» двухрублевиков 75-пробы и вернуться к чеканке червонцев 93-пробы, по «голландскому» образцу; серебряную монету вновь выпускать по более высокой 77-пробе; мелкую медную монету (полушки, деньги и копейки) чеканить по повышенной 10-рублевой стопе, а от чеканки более крупных медных номиналов отказаться; прежнюю мелкую медную монету чеканившуюся по 20- и 40-рублевой стопе из оборота изъять, заменив полновесной; изъять из оборота легковесные пятаки, чеканившиеся по 40-рублевой стопе (перечеканив их в копейки).
Предложенные меры были реализованы не полностью. Золотые и серебряные монеты стали чеканиться по предложенным более высоким пробам. На протяжении 1731 - 1732 гг. из оборота была изъята легковесная медная монета. Однако быстро заменить ее новой полновесной монетой 10-рублевой стопы, как предполагалось изначально, не удалось. Вместо планировавшегося выпуска полушек, денег и копеек на 1,5 млн руб. в 1730 - 1733 гг. было отчеканено полушек и денег на 586 908 руб. (т. е. на 39,1%). Изъятие пятаков требовало расхода 2,5 млн казенных денег, которые предполагалось изыскать за счет (несостоявшегося) сокращения госрасходов. В итоге от него отказались (соответственно отказались и от чеканки копеек из пятаков) и проблема легковесных пятаков была решена только правительством Елизаветы.
Помимо вышеописанной программы на протяжении всего царствования осуществлялся также массовый передел мелкой серебряной монеты в крупную. Вопрос о переделе мелкой серебряной монеты (прежде всего проволочных копеек, по прежнему составлявших основу денежного оборота) был поставлен еще в 1724 г., однако казна не решалась взять его организацию на себя целиком, опасаясь убытков. В 1731 г. вымен, пересчет, сортировка и плавка серебра были отданы на подряд компании купцов во главе с И. В. Корыхаловым. Контракт для нее оказался неожиданно успешным - за 1731 - 1733 гг. компания переделала серебра на 4,7 млн руб., получив несколько десятков тысяч рублей прибыли. Это привело к ссоре среди компанейшиков и конфликтам в правящих кругах, передаче подряда компании Д. Дудорова (выделившейся из прежней), отстранению от монетного дела вездесущего Татищева (попавшего под следствие, а затем отправленного на Урал) и т. д. Компания Дудорова продолжала свою деятельность до 1744 г. однако результатов подобных первоначальным никогда уже не демонстрировала.
Всего в 1733 - 1740 гг. в результате деятельности компаний Корыхалова и Дудорова было переделано серебра на 9,36 млн руб. (из предположительно имевшихся у населения 26,3 млн). В целом, операция по обмену мелких серебряных денег оказалась достаточно успешной, обеспечив монетные дворы серебром и заменив значительную часть архаичных чешуек более адекватной монетой.
Полученное серебро перечеканивалось в основном в рубли и полтины, планировавшийся поначалу выпуск серебряных гривенников на 1 млн руб. не состоялся (гривенников за все царствование выпустили всего на 58 тыс. руб.).
Таким образом, хотя программа оздоровления денежного обращения и не была осуществлена в начале царствования в полной мере, в этой сфере были достигнуты ощутимые успехи. Кроме того, выработанных в начале царствования принципов денежной политики (отказ от порчи денег и усиленной эмиссии, правильное соотношение между золотом, серебром и медью в денежном обороте и т. д.) правительство придерживалось на протяжении всего правления Анны Ивановны, что самым лучшим образом сказалось на состоянии денежного обращения.
В 1734 - 1735 гг. правительство произвело новую попытку массовой эмиссии медных денег. Связано это было в первую очередь с голодом 1733 - 1735 гг. Отменив сбор подушной подати в первой половине 1735 г., правительство в декабре 1734 г. приняло решение довести до конца программу выпуска мелкой медной монеты принятую в 1731 г. (дочеканив оставшиеся 400 000 рублей*) и начеканить дополнительно еще 2 000 000 руб. Последние (равные полугодовому сбору подушной) направлялись в армейский бюджет и должны были покрыть образовавшийся из-за отмены подушной дефицит.
Программа оказалась неисполнима технически: за 1735 - 1736 гг. в Москве было отчеканено медной монеты всего на 515 300 руб.
Для увеличения выпуска монеты в 1736 г. в Екатеринбурге был открыт еще один монетный двор, вскоре ставший основным центром чеканки медной монеты (57% всего ее выпуска в 1735 - 1740 гг.). Помимо монет он производил также медные заготовки (кружки) для Москвы.
Запуск Екатеринбургского монетного двора позволил увеличить производство медной монеты, однако полностью программу намеченную в декабре 1734 г. выполнить не удалось: всего в 1735 - 1740 гг. было выпущено меди на 1 365 053 руб.
За все аннинское царствование (без учета дочеканки пятаков по программе верховников) медной монеты было выпущено на 2 019 724 руб. (т. е. 2/3 планируемого: 1 млн по программе 1731 г.* + 2 млн по программе 1734 г.)
в 1738 г. был вновь открыт и Петербургский монетный двор, специализировавшийся на чеканке серебряных монет крупных номиналов (до 1754 г. здесь чеканились только рубли и полтинники). Чеканившаяся здесь монета обеспечивала потребности крупнооптовой торговли в зоне петербургского порта и потребности столичной знати, сокращая расходы по транспортировке сырья (поступавшего в основном через петербургский порт в виде таможенных сборов и по контрактам на поставку от иностранных купцов) и монеты. Производство серебряной монеты в Петербурге быстро росло и в 1738 - 1740 гг. превысило московское (51,3% всего выпуска).
В Москве серебряная чеканка теперь сосредотачивалась в основном на реконструированном Красном монетном дворе, а медная - на Медном дворе за Неглинкой.
Таким образом, к концу аннинского правления была достигнута рациональная и, видимо, оптимальная структура производства монеты - Петербургский двор, специализирующийся на переделе ефимочного серебра и обслуживающий оптовую экcпортно-импортную торговлю и двор; диверсифицированный Московский центр, обеспечивающий основные регионы страны крупной и мелкой серебряной и мелкой медной монетой; Екатеринбургский монетный двор, расположенный в центре медеплавильной промышленности и снабжающий восточные регионы страны медной разменной монетой (деньгами и полушками) и Москву - полуфабрикатами.
Турецкая война не оказала на денежную политику правительства практически никакого влияния, прибегать к порче монеты для финансирования войны оно не захотело.
Всего за время правления Анны было выпущено монеты на 22 523 467 руб.
Основой денежного обращения оставалось серебро (20 327 092 руб., 90% объема чеканки). Среднегодовой объем чеканки серебряных монет вырос с 1 млн руб. в 1725 - 1729 гг. до 1,848 млн руб., т. е. в 1,85 раза. Среднегодовая абсолютная прибыль казны от чеканки серебра увеличилась со 184,3 тыс. в 1725 - 1729 гг. до 253,2 тыс. руб. (на 37,4%), относительная - упала с 17,7 до 12,1%.
Медной монеты было выпущено на 2 019 724 руб. (9% чеканки), а с учетом чеканки 1730 г. - на 2,9 млн руб. (в среднем 263,6 тыс. руб. в год).
Золото существенной роли в обращении не играло и его чеканка была минимальной - менее 1%. Всего золотых монет было выпущено на 176,6 тыс. руб. (в т. ч. в 1739 г. - 148,4 тыс.), они чеканились нерегулярно - в 1730, 1738 и 1739 гг.
Регулярно чеканились серебряные рубли и полтины, медные деньги и полушки, эпизодически и в небольших количествах - золотые червонцы, серебряные полуполтины и гривенники.
В аннинское царствование начала обозначаться проблема дефицита мелкой разменной монеты - мелкого серебра выпускалось очень мало, а одной меди не хватало. Однако серьезной проблемой это стало уже при елизаветинском правлении.
Таким образом, в целом, проблемы денежного обращения в аннинское царствования решались успешно. Проводившаяся в этой сфере политика привела к заметному оздоровлению денежной системы (запущенной в ходе предыдущих царствований), росту объемов чеканки и абсолютной прибыли от нее. Была сформирована и рациональная структура монетного производства, сохранявшаяся и позднее.

* Выше у автора речь шла о 1,5 млн.







Торгово-промышленная политика и легкая промышленность
Политика правительства в отношении внутренней торговли и купечества была двойственной, сочетая элементы покровительственного курса и фискальный мотив, во второй половине царствования усилившийся. В отношении промышленности наблюдалась скорее обратная картина - покровительственный курс здесь явно выходил на первый план, тесня фискальные мотивы.

Торговля и купечество
Комиссия о коммерции продолжила активную работу и в начале нового царствования. Ее усилиями в августе 1731 г. был принят новый таможенный тариф (дополнявшийся утвержденным чуть ранее «Морским пошлинным регламентом» - регулирующим работу портов и взимание портовых пошлин). Новый тариф смягчал протекционистские ограничения на ввоз иностранных товаров (высший уровень обложения был снижен с 70 до 20%), в первую очередь высокосортных и дорогих (в России не производившихся и все равно ввозившихся контрабандой), но одновременно облегчал и экспорт русского сырья и полуфабрикатов (пенька, пряжа, холст), не поглощавшихся полностью русским рынком.
Более спорным был еще один подготовленный комиссией указ - о свободной торговле иноземцев, понижавший обложение иностранцев-оптовиков с 16 до 5% цены товара и способствовавший их проникновению на внутренние рынки.
Была упорядочена также таможенная система - внутренние таможни были объединены с пограничными, созданы новые таможни на границе с Гетманщиной. Комиссия выступала за более полное вовлечение Малороссии в российскую таможенную систему, однако на это правительство по политическим соображениям не пошло.
Правительство вынуждено было также (по финансовым соображениям) восстановить часть ликвидированных ранее государственных монополий - прежде всего на соль.
Развитию торговли способствовало открытие весной 1731 г. всей трассы Ладожского канала (строился в 1718 - 1731 гг., обошелся в 2,4 млн руб.) и прощение купечеству недоимок по таможенным пошлинам за 1696 - 1724 гг. (91,7 тыс. руб.).
Позднее на первый план в политике правительства выходят фискальные интересы. Посады, как и раньше, фактически выступали в роли местных агентов правительства, отвечая за сбор косвенных налогов и своим имуществом за их недобор. Подобные службы сами по себе были тяжелы для посадского населения (которое теперь скопом именовалось «купечеством»), к тому же правительство постоянно стремилось к установлению завышенных окладов сборов, слабо сочетавшихся с реальностью. Это приводило к хронической «недоимке» (в среднем ок. 20%) которую правительство затем пыталось собрать с населения. Помимо этого, еще в петровские времена сбор косвенных налогов снова начал сдаваться на откуп, деятельность откупщиков традиционно сопровождалась всяческими злоупотреблениями (и, помимо прочего, приводила к еще большему росту окладов).
В 1733 - 1735 гг. правительством была организована массовая кампания по «выбору» недоимок по кабацким и таможенным сбором. Сбором недоимки занимался специально созданный в 1733 г. Доимочный приказ. Больших финансовых результатов его деятельность не дала (за 1733 - 1735 гг. рассмотрено недоимок на 1,6 млн. руб., не рассмотрено - на 6,2 млн руб., взыскано 695,9 тыс. руб.), однако по благосостоянию «купечества» нанесла тяжелый удар. В 1735 г. приказ был слит с Канцелярией конфискации.
Второй приступ борьбы с недоимками последовал в ходе турецкой войны - в 1738 - 1739 гг. было издано не менее 18 указов посвященных этой теме. В октябре 1738 г. при Сенате была создана Доимочная комиссия (фактически тот же Доимочный приказ), занявшаяся выбором недоимок не только по косвенным налогам, но и по прямым. Результат ее деятельности оказался еще более скромным - за декабрь 1738 - январь 1740 гг. было собрано примерно 308 тыс. руб. (всего же за 1738 - 1740 гг. выбрано недоимок всех типов примерно на 458 тыс. руб.).

Легкая промышленность и снабжение армии
Задача обеспечения армии оружием, обмундированием и проч. была большей частью решена еще при Петре за счет создания отечественных производств. Аннинское правительство здесь ничего принципиально не меняло и продолжало снабжать армию обмундированием и амуницией в основном за счет подрядов дававшихся местным производителям. Так, русские промышленники обеспечивали армию обувью (сапогами и башмаками), кожаными изделиями (камзолами, ранцами, седлами, сбруей), рубашечным и порточным холстом, медными амуничными вещами (бляхи, пряжки и т. п.) и т. д.
Аннинское царствование было отмечено только двумя новшествами - 1732? г. были введены новые образцы обмундирования, а указом от 12 ноября 1735 г. были введены долгосрочные (6-летние) контракты на снабжение армии всем необходимым. Последние вполне себя оправдали, обеспечивая устойчивое снабжение по фиксированным на долгий срок ценам, однако заключение их растянулось на полтора-два года и воюющая с турками армия начала массово получать новые обмундирование и амуницию только к лету 1738 г. Солдатам вместо вещей выплачивалась денежная компенсация их стоимости (причем не полностью - недоплачивалось от четверти до трети цены).

Текстильная промышленность
Единственным важным продуктом легкой промышленности армейская потребность в котором не покрывалась отечественным производством оставалось мундирное сукно. К концу петровской эпохи за границей закупалось до 70% сукна. Основным его поставщиком долгое время была Англия, а после 1726 г. Пруссия. После затяжной борьбы англичанам удалось сокрушить конкурента - в апреле 1738 г. русская армия полностью отказалась от закупок прусского сукна («из-за низкого качества») и единственными его поставщиками вновь сделались англичане (компания Шифнера и Вульфа). Уже в 1738 г. они обязались поставить 260 083 аршин сукна (53% всех закупок), в 1739 г. русское правительство купило уже 350 000 аршин импортного сукна. Всего за 1736 - 1739 гг. было куплено 930 000 аршин импортного сукна на 536 500 руб. (т. е. в среднем на 134 тыс. руб. в год, по средней цене 57,7 коп. за аршин). Отечественные промышленники на 1737 г. могли поставить 213 000, а к 1741 г. - 297 000 аршин сукна.
Русская текстильная промышленность к началу аннинского правления была уже целиком частной - 5 созданных при Петре казенных мануфактур (2 полотняные, 3 суконных) были большей частью приватизированы верховниками. В 1726 г. были переданы в частные руки созданные для обслуживания Азовского флота Тавровская и Липецкая суконные мануфактуры (последняя захирела, а Тавровская дала начало воронежским мануфактурам Веневитиновых и Гардениных). Полотняная и каламянковая мануфактуры в Петербурге в 1727 г. были отданы И. Затрапезнову. К 1730 г. окончательно пришло в упадок ранее крупнейшее казенное предприятие - московский Хамовный двор. В 1729 г. суконная мельница на Яузе была передана И. Полуярославцеву, в 1732 г. ему же передана конфискованная у частных лиц Путивльская мануфактура. В 1736 г. была создана еще одна суконная фабрика - компанией купцов во главе с Г. Ерофеевым.
Аннинское правительство курс на сохранение и развитие частной текстильной промышленности полностью поддерживало - в 1731 г. Сенат отверг предложенный Минихом проект строительства новых казенных мануфактур, ссылаясь на проявившееся по прежним опытам неумение казны наладить безубыточное производство. Частную промышленность правительство поддерживало не только казенными заказами, но и кредитами, авансированием платежей, налоговыми льготами и т. п.
Одной из подобных льгот стало прикрепление работников мануфактур к предприятиям в 1733 - 1736 гг. Персонал мануфактур к этому времени на 90% комплектовался вольным наймом, при этом среди вольнонаемных имелось определенное количество беглых (по переписи 1732 г. ок. 10%), а юридический и податный статус работников не был четко определен. К тому же работников не хватало и промышленники стремились удержать на предприятиях уже обученный персонал. В ноябре 1731 г. владельцы текстильных мануфактур подали коллективное прошение о прикреплении к их фабрикам наличных работников и определении их статуса, в ноябре 1732 г. оно было повторено и в июне 1733 г. удовлетворено московским Сенатом.
В январе 1736 г. сенатский приговор был, в целом, подтвержден именным указом. Указ прикреплял к предприятиям находящихся на них в момент его издания работников, переводя их в категорию «вечноотданных». Они не могли покинуть предприятие, фабриканты получили право отправлять негодных в ссылку, однако продавать работников права не имели, а оплата их труда регламентировалась правительством. За беглых крестьян промышленники были обязаны уплатить помещикам компенсацию - 30 руб. за холостого, 50 руб. за семью (+ 10 руб. за мальчика старше 10 лет и 5 руб. за девочку старше 15, при наличии) или 20 и 30 руб. соответственно если крестьяне не были положены в подушный оклад. Подушные деньги за принятых до ревизии не платились, подушную за принятых после ревизии и положенных в оклад платили фабриканты.
Принимать новых беглых запрещалось, а с вновь нанимаемыми работниками (на них прикрепление не распространялось) требовалось составлять письменные контракты. Указ распространялся только на предприятия текстильной промышленности (представителям других отраслей позднее приходилось добиваться его распространения на них особыми указами).
Всего оказалось прикреплено 12,5 - 12,7 тыс. душ мужского пола (из которых 10,5 тыс. реально работающих) и в последующие полтора десятилетия принудительный труд господствовал в текстильной промышленности (позднее доля вольнонаемных вновь стала расти).
Указ породил волну бегства с мануфактур, кроме того, промышленники, пользуясь случаем, попытались снизить нормы оплата труда на предприятиях. Это привело к массовым протестам работников, охватившим в 1737 - 1738 гг. почти все крупные мануфактуры. Протесты сопровождались забастовками и подачей жалоб во все государственные инстанции (вплоть до императрицы) и во многих случаях прежние нормы рабочим удалось отстоять.
В целом, текстильная промышленность при Анне успешно развивалась, было открыто не менее 27 новых мануфактур (12 полотняных, 4 суконных и 11 шелковых), существенно выросло производство. Наметились также две новые тенденции - перенос производства из крупных городов в провинцию (все 12 новых полотняных и 1 суконная мануфактуры основаны в провинции, шелковая промышленность работала на импортном сырье и была сосредоточена в Москве), ближе к источникам сырья и рабочей силы (в главном центре текстильной промышленности, Москве, после разборов 1736 г. усилился дефицит рабочих рук); и рост интереса промышленников к покупке крестьян к фабрикам (разрешена еще в 1721 г., но до середины 30-х промышленники к ней почти не прибегали).
В то же время, общий объем производства был не очень велик - на 1745 г. общая стоимость продукции текстильной промышленности составляла 582,3 тыс. руб. (33,7% полотняная; 39,8% суконная; 26,5% шелковая) - меньше соляного дохода казны. Потребности страны она полностью не обеспечивала - суконная, ориентированная почти полностью на мундирное сукно, удовлетворяла меньше половины потребностей армии (нарекания вызывало и качество - промышленники оправдывались низким качеством отечественного сырья), шелковая на 1744 г. по большинству тканей могла закрыть потребности на 0,4 - 24% и только по тафте и гризету на 53,8 и 50%.

Металлургическая промышленность

Развитие в первой трети века
В развитии русской металлургической промышленности в первой половине XVIII в. можно выделить несколько периодов. В первом десятилетии XVIII в. ее развитие определялось в основном военными потребностями государства, развернувшего масштабное промышленное строительство - из 16 построенных в это время заводов 14 были казенными. Новые предприятия строились в основном в районах непосредственно прилегающих к зонам военных действий - Липецком (2 доменных завода в Липецке и Сокольский молотовой) и Олонецком (4 завода), а также Устюжне Железнопольской (2 завода). Оба частных завода, построенных в этот период в Центральной России (новый завод Меллера у д. Меншовка и Дугненский завод Н. Демидова), также были ориентированы на военное производство.
Освоение богатств Урала и Сибири в этот период только начиналось - на Урале было построено 5 казенных заводов (один из которых, Невьянский, был почти сразу же передан Демидову), но существенной роли они еще не играли.
Во втором десятилетии XVIII в. темпы развития металлургии резко снизились - казна новых заводов не строила (потребности армии были удовлетворены, к тому же в 1711 г. был ликвидирован Рудокопный приказ и горное дело было фактически передано в ведение местных властей), частные промышленники осваивали в первую очередь Центральный район - 6 новых заводов (3? в Туле и 3 на Рязанщине). На Урале заводы строил только Демидов - 2 молотовых (Шуралинский и Бынговский) для переработки чугуна Невьянского завода.
Новый строительный бум в металлургической промышленности начался в 1719 - 1720 гг. после либерализации горного законодательства (Берг-привилегия, декабрь 1719 г.) и создания нового центрального органа руководства промышленностью - Берг-коллегии (1719 - 1720 гг.). Новые заводы строились в основном на Урале - 8 казенных и 14 частных, в Центральной России в 1721 - 1730 гг. было построено только 7 частных заводов.
Группа уральских казенных заводов с этого времени превратилась в основное ядро государственной металлургической промышленности подотчетной Берг-коллегии, а управлявшая этими заводами Канцелярия правления сибирских заводов (с 1721 г. - Сибирское высшее горное начальство, с 1723 г. - Сибирский обер-берг-амт) в основное структурное подразделение Берг-коллегии. Со временем она сосредоточила в своих руках и функции гражданского управления на подведомственных территориях, фактически выведенных из подчинения сибирских губернских властей.
Новые уральские заводы ориентировались прежде всего на производство экспортного железа.
В это же время были заложены основы отечественного промышленного производства меди (почти исключительно казенного) - введено в строй 4 медеплавильных завода (Пыскорский, Ягушихинский, Лялинский и Полевский).
Частная черная металлургия Урала и Сибири до начала аннинского правления фактически оставалась вотчиной Демидовых. На протяжении 20-х годов Никитой-ст. и наследовавшим ему Акинфием Демидовыми здесь было построено еще 7 заводов (Уткинский и Нижне - и Верхне-Тагильские доменные; Выйский, Лайский, Шайтанский, Черноисточникский железоделательные). Демидовы пытались освоить и производство меди - с 1722 г. делались малоудачные попытки производить ее на Выйском заводе, в 1729 г. построены Суксунский и Колывано-Воскресенский заводы.



Попытки приватизации и контроль за частными заводами
Уже при создании казенной уральской металлургии предполагалось позднее передать ее в частные руки, развитие частной промышленности правительство считало более перспективным. В силу разных причин на протяжении 20-х годов этот вопрос решен не был. Аннинское правительство, в целом, придерживалось аналогичной точки зрения, вопрос о приватизации металлургии ставился на протяжении всего царствования и внимание к нему то усиливалось, то ослабевало, в зависимости от разнообразных факторов.
В начале 30-х годов интерес к приватизации вновь существенно вырос, на фоне возникшего в металлургической промышленности кризиса сбыта. Берг-коллегия не справлялась с продажей производимого металла и в 1729 - 1732 гг. на складах скопилось 202 183 пуда нераспроданного железа (более среднегодового объема производства - 194 тыс. пудов). Пика кризис достиг в начале 30-х годов - в 1730 г. из 177 479 пудов железа доставленного в Петербург продано за границу было всего 5 200 пудов. Такая же картина наблюдалась и с продажей меди - к середине 1733 г. в Москве , Петербурге и на заводах скопилось 37 165 пудов (95% всего производства в 1729 - 1732 гг.).
По результата инициированной Сенатом проверки выяснилось, что из отправленных в 1720 - 1729 гг. с сибирских заводов 546 673 пудов железа в 1722 - 1730 гг. было продано 330 559 пудов (60,47%), деньги даже за проданный металл поступали в Берг-коллегию крайне плохо и казенные заводы, таким образом, оказывались убыточными или, в лучшем случае, малоприбыльными.
Возникший кризис разрешился почти случайно - в мае 1732 г. был подписан пятилетний контракт с английской компанией Шифнера и Вульфа, согласившейся закупать ежегодно по 200 000 пудов железа (т. е. больше годового производства казенных уральских заводов), по фиксированной цене - 60 коп. за пуд. Кризис со сбытом меди позднее также удачно разрешился - принятая в декабре 1734 г. программа «голодной» чеканки медной монеты целиком поглотила ее излишки.
Кризис и предполагавшаяся приватизация повлияли на организацию управления заводами - в октябре 1731 г. Берг-коллегия была включена в состав Коммерц-коллегии на правах конторы.
Разрешение кризиса сбыта ослабило интерес правительства к приватизации и хотя работавшая в 1733 - 1735 гг. Комиссия о казенных заводах вновь рекомендовала передать заводы в частные руки, никаких реальных шагов в этом направлении сделано не было.

***

В отношении частной металлургической промышленности правительственная политика была двойственной, сочетавшей элементы покровительственного курса с фискальными мотивами и в зависимости от разных факторов склонявшейся то в одну, то в другую сторону. В первой половине 30-х годов в деятельности правительства преобладали скорее фискальные мотивы. Еще в 1729 - 1731 гг. началось следствие по тульским заводам Демидова и Меллеров, выявившее значительные недоплаты налогов. Летом 1733 г., на фоне осложнения финансовой ситуации, вопрос об уклонении промышленников от налогов встал с новой силой. В августе 1733 г. была создана еще одна комиссия о заводах, задачей которой была ревизия частных предприятий и проверка правильности уплаты ими налогов. На Урал для руководства казенными заводами в 1734 г. был вновь послан В. Н. Татищев, ему, помимо прочего, предписывалось усилить контроль за частными промышленниками.
Комиссии, несмотря на активное противодействие промышленников, удалось выявить занижение производственных показателей (до 20% у всех промышленников центрального района). Татищев, развивший на Урале бурную деятельность, также добился некоторых успехов - был введен институт шихтмейстеров, надзиравших за частными заводами, усилен контроль за отчетностью и производством последних и т. д. (что породило естественно волну конфликтов с промышленниками). Однако правительство, на фоне начавшейся турецкой войны и проч., уже утратило интерес к этой теме и вновь начало склоняться к «покровительственному» курсу. К тому же промышленникам (в первую очередь А. Демидову) вероятно удалось найти подход к влиятельным лицам, вплоть до императрицы. В результате, к 1736 г. деятельность комиссии по заводам была прекращена, а полномочия Татищева урезаны. В декабре 1735 г. резолюцией Кабинета министров был ликвидирован институт шихтмейстеров, в апреле 1736 г. дела Демидова и Строгановых изъяты из ведома Татищева и переданы в ведение Коммерц-коллегии и т. д.
Позднее А. Демидов еще более укрепил свое положение - указом от 12 ноября 1736 г. он получил целый букет льгот: на демидовские заводы был распространен январский указ о прикреплении работников к заводам; сам Демидов был переведен на новую форму налогообложения - вместо десятинного налога (по 1 коп. с пуда чугуна)*, внутренних таможенных пошлин и прочих сборов он стал платить фиксированную сумму - 18 352,62 руб.**, чем фактически выводился из под государственного контроля (теперь реальный масштаб производства государству оставался неизвестен) и проч.

***

В 1737 г. контракт с Шифнером и Вульфом закончился и кризис сбыта снова дал о себе знать - новых крупнооптовых покупателей на казенное железо до конца 1738 г. не обнаружилось, к лету 1739 г. в Петербурге вновь скопилась масса нераспроданного железа (313 756 пудов).
На этом фоне развернулась новая попытка приватизации (фактически кражи) казенных заводов, т. н. «афера Шемберга». Последний, выехавший в Россию саксонец, с 1736 г. возглавлял новое центральное горное ведомство - Генерал-берг-директориум. В 1738 - 1739 гг. Шемберг, при поддержке Бирона, попытался приватизировать в свою пользу часть управляемого им имущества - строящиеся горноблагодатские заводы Урала и серебряные и медные месторождения открытые в районе Архангельска. Намерения Шемберга - Бирона неожиданно встретили сильнейшее сопротивление в правительственных кругах и только после года упорной борьбы им удалось добиться желаемого.
Побочным результатом этой борьбы стала реформа горного законодательства (в марте 1739 г. был утвержден Берг-регламент), сопровождавшаяся его дальнейшей либерализацией - в интересах частных промышленников (и Шемберга с Бироном).
Еще одной жертвой Шемберга-Бирона стал экспорт железа. В феврале 1739 г. правительству удалось заключить новый контракт с Шифнером и Вульфом, на прежних условиях (но с понижением цены до 58 коп. за пуд). Однако уже весной 1739 г. контракт, усилиями Шенберга, был разорван, а в июне того же года все казенное железо было передано на реализацию самому Шембергу (на крайне льготных для последнего условиях).
В августе 1739 г. Шемберг и Бирон подступились к еще более масштабной цели - приватизации в свою пользу всей казенной металлургии. Однако на этот раз их намерения (вновь встретившие активное сопротивление в правительственных кругах) не были поддержаны императрицей и добиться успеха немецким авантюристам не удалось - к концу 1740 г. планы Шемберга были похоронены***.
Прочие приватизационные проекты также не были реализованы и казенная металлургия, несмотря на (теоретическую) поддержку приватизации правительством, осталась в руках государства.

* Десятинный налог был основным налогом уплачивавшимся производителями металла.
** Она была рассчитана по максимальной теоретической производительности демидовских домен - 600 000 пудов и при закрытии какой-либо домны могла уменьшаться. Сумма почти вдвое превышала прежние выплаты Демидова, однако фактически он платил меньше обещанного.
*** Позднее он безуспешно пытался реализовать свой проект при Анне Леопольдовне, при Елизавете был арестован и после долгого следствия выслан из России.

Развитие казенной уральской промышленности при Анне
К началу аннинского царствования казна располагала на Урале 11 заводами - 7 металлургическими и железоделательными (Каменский, Уктусский, Алапаевский, Екатеринбургский, Верхне-Уктусский, Верх-Исетский, Синячихинский) и 4 медными (Пыскорский, Ягушихинский, Лялинский и Полевский). К 1734 г. на имеющихся заводах было несколько расширено доменное производство и построен еще один завод Сысертский (1733 г.), бывший одновременно и металлургическим и медеплавильным.
Казенные металлургические заводы к 1734 г. располагали 6 домнами и 29 молотами и производили примерно 190 000 пудов железа в год, из которых примерно 160 000 пудов отправлялось в Петербург (на 1733 г. в Петербург отправлено 141 313 пудов), не покрывая даже потребностей контракта с Шифнером и Вульфом*.
Назначенный в 1734 г. руководителем уральских заводов Татищев планировал довести общее производство железа на Урале до 300 000 пудов в год, с ежегодной отправкой 250 000 пудов в Петербург (что с лихвой покрывало потребности по английскому контракту). Для этого, при сохранении того же числа домн, число молотов предполагалось довести до 38.
Всего предполагалось построить 14 новых заводов - 8 железных на Урале (4 для частичной замены старых заводов и 4 новых в районе горы Благодать), 4 медных на Урале (3 пермских и 1 в Башкирии на р. Ик), 1 медеплавильный в Даурии и 1 железоделательный и медеплавильный в Красноярском уезде.
Полностью выполнить эту программу Татищеву не удалось, отчасти из-за сокращения его полномочий и самостоятельности (подчинение Генерал-берг-директориуму и проч.), отчасти из-за начавшегося башкирского восстания и (позднее) переключение на руководство Оренбургской экспедицией.
До конца правления Анны Ивановны были закончены 9 заводов - вступили в строй 3 медных пермских (Висимский, Юговский и Мотовилихинский), 3 железоделательных уральских в «старых» районах (Сусанский, Сылвинский и Северский), а также Ирбинский железоделательный и Луказский медный в Красноярском уезде. К 1740 г. был практически готов Кушвинский доменный завод (первый из трех гороблагодатских) и начато строительство второго - Туринского молотового (недостроен). В общей сложности на строительство и реконструкцию заводов было потрачено 100 000 руб. (за 1701 - 1730 гг. на строительство и эксплуатацию заводов ушло 117 000 руб.). Татищевская «пятилетка» оказалась, таким образом, едва ли не самым масштабным периодом казенного промышленного строительства на Урале и в Сибири**.
Поставленные производственные задачи впрочем выполнены не были (см. таблицу). Производство чугуна увеличилось всего на 11,6%, железа всего на 1,06%, меди - на 4,32%. Число домн осталось тем же - 6, число молотов было доведено до 34, однако производство железа осталось на том же уровне - 190 024 пуда, а отпуск в Петербург даже сократился на 8,92% (из-за роста внутризаводского расхода). Прибыль заводов (видимо по традиции «теоретическая», без учета реального сбыта) упала даже почти на 38% (помимо затрат на строительство, которое велось за счет собственных средств, без привлечения центрального бюджета, еще 100 000 рублей ушли на борьбу с башкирским восстанием).
Впрочем, позднее, в первой половине 40-х годов, когда новопостроенные заводы заработали на полную мощность, производственные показатели улучшились - среднегодовое производство железа выросло до 248 592 пудов, меди - до 19 186 пудов, что дает автору основание считать результаты татищевской программы в целом достаточно успешными.



В организации управления заводами произошли некоторые перемены - Сибирский обер-берг-амт был в 1734 г. реорганизован и переименован в Главную канцелярию правления сибирских и казанских заводов. С августа 1736 г. он подчинялся новому центральному горному ведомству - Генерал-берг-директориуму, во главе с К. А. фон Шем­бер­гом.

* Демидов, при том же числе домн и сопоставимой выплавке чугуна, имел 44 молота и производил железа почти вдвое больше.
** За все 40-е годы здесь был построен всего один завод - Баранчинский (еще один гороблагодатский).

Частная черная металлургия Урала
В частной промышленности Урала продолжал господствовать А. Демидов. До 1730 г. другие заводчики вообще не имели здесь предприятий. В 1730 г. открылись Иргинский завод Г. и П. Осокиных и маломощный Кирсинский завод Вяземского и Курочкина. В 1732 г. Никита Демидов-мл. построил Шайтанский завод, а в 1734 г. А. Строганов - Билимбаевский (уже в 1736 г. сгоревший). Однако масштабы деятельности других заводчиков были несопоставимы с демидовскими - за 1730 - 1735 гг. они выплавили 220 тыс. пудов чугуна (меньше половины годового производства демидовских заводов).
Общие показатели деятельности демидовской империи в 20-х - начале 30-х гг. отражены в двух источниках - его собственном прошении от января 1734 г. и докладе представленном Сенату по результатам проверки этого прошения.
По демидовским данным за 1720 - 1733 гг. его заводы произвели 3 676 007 пудов чугуна (3 341 946 - сибирские и 334 061 - тульские), т. е. в среднем - 262 572 пуда в год (238 710 и 23 862).
Железа за 1718 - 1733 гг. только с сибирских заводов было реализовано 2 540 275 пудов, в среднем по 158 767 пудов в год (т. е. выход железа из чугуна составлял 73-75%, на казенных заводах - ок. 2/3).
1 458 827 пудов железа (57,43%) было продано в Москве и внутренних городах; 496 440 пудов (19,54%) поставлено в Адмиралтейство; 400 000 пудов (15,75%) продано в Петербурге (видимо экспорт); 45 000 пудов (1,77%) отдано в в артиллерийскую канцелярию. В целом, примерно пятая часть демидовского железа (540 000 - 560 000 пудов) шла на военные нужды (флот и артиллерия).
Сенатские контролеры посчитали данные представленные Демидовым заниженными на 20-25%. По их подсчетам, за 1720 - 1731 гг. он произвел 4 739 043 пуда чугуна (4 231 746 - сибирские и 507 297 - тульские заводы), т. е. в среднем - 394 920 (352 646 и 42 274) в год.
Казенные заводы за 1720 - 1733 гг. произвели 2 904 572 пуда чугуна (в среднем 207 433 пудов в год). Таким образом, по любым подсчетам, демидовские заводы произвели чугуна больше чем казенные - на 26,7% по демидовским и на 90,4% по сенатским данным.
Впрочем, темпы роста демидовской империи в 30-х гг. упали - на Урале был построен всего один доменный завод (Ревдинский в 1734 г.), да и то в основном для того чтобы не пустить сюда брата и конкурента Никиту-мл., еще 3 передельных завода было построено на Нижегородчине, на пути транспортировки металла с Урала.

Развитие медеплавильной промышленности
Собственное промышленное производство меди в России появилось фактически только в первой половине 20-х годов и поначалу было почти целиком казенным. Развитию частной промышленности мешало в первую очередь петровское законодательство, в частности нормы Берг-привилегии, предусматривавшие принудительный выкуп казной производимой меди по «указным ценам». В 1728 г. обязательные поставки были отменены и частный сектор начал быстро расти - доля частных заводов в производстве меди выросла с 1,8 - 2% в 1726 - 1727 гг. до 34,03% в 1731 г.
В 1726 г. был открыт Таманский завод Строгановых, в 1729 г. медеплавильный (и железоделательный) Иргинский завод Осокиных, в 1731 г. Троицкий завод М. Турчанинова и т. д. Несколько небольших заводов возникло в Казанской губернии.
Демидовы, хоть и начали производить медь первыми (с 1722 г. на Выйском заводе «была организована малоудачная выплавка меди»), к серьезному развитию этой отрасли приступили только в 1728 г. наравне с другими предпринимателями и монопольного положения в ней не занимали. В 1729 г. были пущены Суксунский завод на Урале и Колывано-Воскресенские заводы в Кузнецком уезде. Позднее А. Демидов, опиравшийся на внушительные ресурсы своей империи, в значительной мере наверстал упущенное - в 1736 г. был пущен Бымовский завод, в 1740 и 1741 гг. Шаквинский и Ашапский, снабжавшие черновой медью головное предприятие Демидовых - Суксунский завод, чьи рудники к этому времени иссякли.
С середины 30-х годов строительство новых предприятий вновь замедлилось - в связи с новой «голодной» программой чеканки медных денег потребность казны в меди резко выросла и она снова прибегла к принудительному выкупу меди, по сравнительно низкой указной цене - 5,5 руб. за пуд. В 1735 - 1739 гг. казна выкупала почти всю частновладельческую медь, с 1739 г. - две трети, отменен принудительный выкуп был в 1741 г.

Общие итоги
Металлургическая промышленность, и черная, и цветная, при Анне развивалась вполне успешно. За время аннинского правления было построено 33 металлургических завода (из 118 построенных в первой половине века) и царствование Анны Ивановны стало, таким образом, временем наиболее интенсивного ее развития. Достигнут этот впечатляющий результат был безо всяких сверхусилий - за счет благоприятного инвестиционного климата для частной промышленности и инициативы государственных управленцев среднего звена (Татищев).
Среднегодовое производство чугуна по сравнению с 20-ми годами выросло почти вдвое - до 1 035 171 пуда, максимума оно достигло в 1735 г. - 1 458 351 пуд*. Всего же за 1730 - 1737 гг. было произведено 8 281 365 пудов чугуна**. Казенные заводы производили примерно треть чугуна, частные - две трети. Производство в частной промышленности в целом росло быстрее (99,03% против 78,8% казенной). Более двух третей металла, как и раньше, давал Урал, однако металлургия Европейской России, как ни странно, росла быстрее и доля Урала даже несколько снизилась.
Производство меди также существенно выросло. Среднегодовое производство по сравнению со второй половиной 20-х увеличилось на 68,6% - до 17 719 пудов, максимума достигнув в 1740 г. - 29 480 пудов. Всего в 1730 - 1740 гг. произведено 194 912 пудов меди. Казенная производство почти не росло (+ 4%), при этом частное выросло почти в 10 раз, а доля его увеличилась более чем вдвое, к концу десятилетия составляя около половины всего выпуска меди.

* Как указывает автор, изменения цифр годового производства возможно связаны не столько с производственными и коммерческими причинами, сколько с тщательностью контроля за производством частных заводов и лучшим учетом. Соответственно, пик 1735 г. может быть результатом введения института шихтмейстеров на уральских заводах.
** В связи с введением нового порядка обложения заводов Демидова, а затем и прочих промышленников после 1737 г. статистика по частным заводам отсутствует. Общая цифра занижена из-за отсутствия полных данных по казенным Олонецким заводам. Статистика по железу не приводится из-за отсутствия адекватных данных по частным заводам.











2-я часть
1-я часть