Написала вчера про конный памятник, который надо бы поставить тем, кто сочинил в русском имена Золушка и Белоснежка, и подумала: ну ладно, памятник не могу, но могу же поискать, вдруг получится имена найти?
Дальше начинается литературоведческий детектив, как обычно.
Имена эти появляются в русских переводах Шарля Перро и братьев Гримм далеко не сразу. Тургенев, чей перевод Перро опубликован в 1885 году, называет Cendrillon Замарашкой — так её довольно долго и будут звать, первое издание сказки, где героиню зовут Золушкой, выходит только в 1913 году. Это перевод Веры Доливо-Добровольской, про которую мне ничего не удалось нарыть в сети, кроме того, что она вместе с сестрой Анной числится автором наставлений в ткацком деле.
читать дальшеНо слово "Золушка" появляется в русском языке раньше, в начале 90-х годов XIX века, и всегда в связи с театром. Так назывался балет Петипа, Иванова и Чеккетти на музыку, как тогда писали, "барона Фитингофа" (это Борис Александрович Фитингоф-Шель, композитор и музыкальный критик). Премьера балета состоялась 5 декабря 1893 года, с этого же времени слово "Золушка" регистрируется в русском языке. Либретто для "Золушки" написала Лидия Пашкова, ей мы, судя по всему, и обязаны этим ласково звучащим для русского уха прозвищем.
Лидия Александровна заслуживает отдельного разговора. Сведений о ней мало, настолько мало, что источники даже расходятся по поводу её девичьей фамилии: то ли Васильчикова, то ли Глинская. Но то, что известно, впечатляет. Журналистка, путешественница, корреспондент Le Figaro, объездила весь Ближний Восток, публиковала путевые очерки о Пальмире, Бейруте, английских и французских колониях — и между делом написала два балетных либретто, "Раймонду" и, вот, "Золушку".
С Белоснежкой несколько сложнее, потому что с ней путаница у самих Гриммов. В оригинале она Schneewittchen, но это некоторый гибрид из фольклорного Sneewittchen и приведённого к литературной норме в первом издании Гриммов Schneeweißchen. Только вот в том издании это же имя носит героиня ещё одной сказки, никак не связанная с яблоками и стеклянным гробом — но тоже общавшаяся с гномами, по крайней мере одним, довольно зловредным. Schneeweißchen und Rosenrot, у нас сестёр принято называть "Беляночка и Розочка", а ту Schneeweißchen, у которой мачеха с волшебным зеркалом, в дореволюционных переводах называли — следите за руками! — Снегурочкой.
Так у Полевого-младшего, так у Введенского (да, Александр Введенский переводил братьев Гримм). Если вы возьмёте старое академическое издание сказок, то, скорее всего, обнаружите там именно Снегурочку. Но не Островского, а Гриммов; с Берлиозом, не композитором.
До революции Schneewittchen всегда Снегурочка, слова "Белоснежка" в корпусе дореволюционных текстов нет вовсе. Появляется оно в дневниках Ольги Бессарабовой, но не применительно к героине сказки, а в качестве описания белокожей — правда, рыжей — девушки, и идёт через запятую со Снегуркой. А сказочная Белоснежка обретает это имя в 1937 году в переводе Григория Петникова, вышедшем в издательстве Academia. Ну и правда, сколько же можно путать гриммовскую принцессу с героиней Островского!
Интересно, что происходит это ровно тогда, когда выходит легендарная "Белоснежка" Диснея, которую Эйзенштейн считал величайшим фильмом из всех, когда-либо снятых. В советский прокат "Белоснежка и семь гномов" вышли только в 1955, но имя Snow White, где на "белое" падает такое же смысловое ударение, как на "снег", уже зазвучало.
Итого: судя по всему, Лидия Александровна Пашкова и Григорий Николаевич Петников, прошу любить и жаловать.
t.me/suchstuff/810