[EricMackay]

А. В. Виноградов
Русско-крымские отношения (1598 - 1619)

Монография составлена из ранее опубликованных статей автора, со всеми вытекающими. Слог у автора тяжелый, скажем так. Структура текста своеобразная. Есть интересные моменты.

Также - здесь

Русско-крымские отношения при Борисе и Самозванце

Открытая война Русского государства с Крымом прекратилась после заключения летом 1594 года мирного договора с ханом Гази-Гиреем II (1588 - 1596 и 1596 - 1607). Однако уже вскоре напряжение вновь начало возрастать - управлявший Русским государством Борис Годунов, пользуясь отвлечением крымских сил на войну с Габсбургами (Долгая война), фактически уклонялся от выполнения принятых на себя обязательств, в первую очередь - в части выплаты «поминок» и «запросных денег»*. Посольские размены не возобновлялись, в мае 1595 года крымское посольство бека Ишмамета Ширинского было фактически «выбито» (выдворено) из Москвы без размены, ссылки с Крымом были сведены к обмену гонцами. Одновременно Москва усиливала свое влияние на Кавказе и в ногаях и осуществляла масштабную программу укрепления южной границы за счет строительства новых городов.
Все это не устраивало крымского хана, однако в прямой конфликт растущее напряжение не вылилось - из-за случившейся в Крыму смуты. В 1596 году недовольный Гази-Гиреем Стамбул сместил его с престола, заменив братом, калгой Фетх-Гиреем. Вскоре однако Гази-Гирею удалось добиться отмены этого решения и возвращения себе престола. Фетх-Гирей удалился было в Черкесию, однако летом 1597 года, пользуясь уходом брата с армией в Венгрию, попытался захватить Крым силой, но был разбит и казнен.
Вновь укрепившись на престоле Гази-Гирей возобновил «ссылки» с Москвой, где тоже произошли перемены - Борис Годунов из фактического правителя превратился в государя. Детали этих «ссылок» неизвестны из-за утраты соответствующих документов. Летом 1598 года посланное ранее в Крым русское посольство Л. Лодыженского вернулось в сопровождении крымского посольства Алей-мурзы, встретившегося с Борисом в Серпухове (известный Серпуховской поход Годунова). Были видимо достигнуты договоренности о возобновлении размена посольствами и заключении нового мирного договора с Крымом.

Само соглашение о проведении посольского съезда и размены было видимо достигнуто (в результате обмена гонцами) только к лету 1601 года. Провести их изначально предполагалось у Ливен. Русскими «разменными послами» были назначены окольничий Иван Михайлович Бутурлин, кн. Василий Михайлович Лобанов-Ростовский (позднее замененный Иваном Михайловичем Пушкиным) и дьяк Григорий Иванович Клобуков. Послом в Крым был назначен кн. Григорий Константинович Волконский, вторым послом - дьяк Михаил Огарков. С Крымской стороны разменом руководил Ахмед-паша Сулешев, послом в Москву был назначен Мустафа-мурза Яшлавский (Сулешев).
Русские послы прибыли к Ливнам в июле 1601-го, однако прибытие крымских надолго затянулось, как впоследствии выяснилось - из-за очередной свары в Крыму. В июне - сентябре 1601 года Гази-Гирей сцепился с другими своими братьями, навязанными ему Стамбулом калгой Селамет-Гиреем и нурадином Девлет-Гиреем. Девлет со многими своими сторонниками был убит (июнь), а Селамет вынужден был бежать в Стамбул (сентябрь). В ноябре 1601 года русские послы переместились из Ливен в новопостроенный Царев-Борисов, куда, по согласованию с Крымом, был перенесен и посольский съезд. Крымские послы явились на него только в конце апреля 1602 года. Переговоры с крымцами (27 апреля - 7 мая) оказались весьма напряженными, но все же закончились разменой посольств.

Посольство кн. Г. К. Волконского - М. Огаркова оказалось успешным - Гази-Гирей, вместе с сыновьями и ближними людьми принес шерть на тексте грамоты, повторяющем, в целом, соглашение 1594 года. Детали переговоров из-за утери соответствующей документации неизвестны.
Отпуск посольства из Крыма вероятно не сопровождался отправкой в Москву нового крымского посольства. Упомянутое выше посольство Мустафы-мурзы оставалось в России до осени 1603 года и было отпущено вместе с русским посольством кн. Ф. П. Барятинского - Д. Бохина.

Посольство кн. Федора Петровича Барятинского и дьяка Дорофея Бохина было отпущено из Москвы 26 ноября 1603 года. Деятельность его закончилась полным провалом - Гази-Гирей «выбил» посольство из Крыма, не дав ему никакого дипломатического сопровождения (такое случалось крайне редко, предыдущий инцидент подобного рода случился осенью 1573 года). Формальным поводом стало нападение донских казаков на крымские улусы. В реальности, как полагает автор, Гази-Гирей вероятно был недоволен очередными хитростями царя Бориса. Последний видимо вновь пытался сэкономить на обещанных татарам денежных выплатах и к тому же уклонялся от крестоцелования на русском противне соглашения 1602 года.

«Ссылки» Крыма с Москвой возобновились в начале 1604 года по инициативе русской стороны. В Крым был отправлен гонец А. Хрущев, вернувшийся в августе того же года - вместе с крымским гонцом Джаном Ахмедом Челеби. Опытнейший крымский дипломат добрался до Москвы в сентябре 1604-го. Официальной целью его миссии было разрешение вопросов с «неправдами» случившимися в ходе посольства Барятинского - Бохина. Джан Ахмед подтвердил желание своего хана и далее быть «в любви и дружбе» с Борисом, сохраняя в силе договор 1602 года. Помимо официальной задачи гонец имел к Борису и некое «тайное дело» о котором «говорил втай» с посольским дьяком Афонасием Власьевым (в официальные документы Посольского приказа оно соответственно не попало). Через того же Власьева Борису видимо было передано и личное послание хана. Позднее, вероятно, Челеби имел и тайную встречу с самим царем. Челеби, судя по всему, передал Борису имевшиеся в Крыму сведения о деятельности Самозванца в Польше и сообщил о попытках Сигизмунда сподвигнуть крымского хана к нападению на Россию. Помимо этого, крымский хан видимо выражал готовность напасть на Польшу (на Киев) зимой, «пока лед крепок».
Ответа на это предложение крымский гонец видимо не получил и после официальной аудиенции у Бориса (12 сентября) более двух месяцев сидел без дела на Крымском дворе. 29 ноября, по настоянию самого Челеби, он был вновь принят в Посольском приказе и просил отпуска в Крым. Отпуск гонцу обещали «вскоре», после чего последовала новая пауза в контактах, затянувшаяся до марта 1605 года.
Как отмечает автор, фактический отказ Бориса от предложения крымского хана и непонятная пауза в контактах с Крымом, причины которой не вполне ясны, дорого обошлись Годуновым - зимний поход Гази-Гирея мог иметь катастрофические последствия для Самозванца.

Контакты с Челеби возобновились лишь в марте 1605 года. 17 марта его вновь принял в Посольском приказе А. Власьев, компанию которому составили два близких к Борису боярина - Степан Васильевич и Семен Никитич Годуновы. Запись текста переговоров утрачена, известно лишь, что поводом к ним стали известия о ссылках Самозванца с крымским ханом. 18 марта переговоры возобновились, Власьев обсуждал с Челеби возможные совместные действия против польского короля (на что крымский гонец ответил, что для этого царю нужно сослаться с ханом) и, наконец, объявил тому об отпуске. Однако фактически из Москвы Челеби не отпустили, сославшись на перехват путей в Крым Самозванцем и он оставался в русской столице вплоть до воцарения «царя Дмитрия».

Самозванец начал ссылаться с Крымом еще до своего воцарения. Достоверно известно, впрочем, лишь об одном отправленном в Крым гонце - весной 1605 года туда из Путивля был послан Константин Ширков. Практических последствий его миссия не имела - крымский хан поддерживать Самозванца не желал и от нападений на русские «украйны» воздерживался. Ширков был задержан в Крыму и вернулся к Самозванцу только в начале 1606 года.

Остававшийся в Москве Джан Ахмед Челеби, оказавшийся в весьма странном положении (посылался он к Борису и новых инструкций не имел), 8 июля 1605 года был вновь принят в Посольском приказе (всё тем же Власьевым, плавно перешедшим на службу к новому царю), а 21 июля получил официальную аудиенцию и у «царя Дмитрия». Последний выразил намерение «быть с царем Казы-Гиреем в дружбе и любви», после чего гонцы (по традиции, ханского гонца в Москву сопровождала орава гонцов пожиже - от ханских родственников и ближних людей, всего 145 человек) были официально отпущены. Однако покинуть Россию Челеби и на этот раз не удалось - выехав из Москвы в сентябре крымцы были задержаны сначала в Мценске (где оставались до февраля 1606 года), а затем в Новосили (где оставались до конца марта 1606-го).

В начале февраля 1606 года в Москву, вместе с отпущенным К. Ширковым, прибыл новый крымский гонец Аллаш Богатыр. 9 февраля он был принят Самозванцем, а 5 марта отпущен в Крым, вместе с посланцами «царя Дмитрия» - Афанасием Мелентьевым-Курлаковым и подьячим Дмитрием Ратцевым. В начале апреля 1606-го посланцы Самозванца, выйдя из Валуек, пошли в Крым, вместе со всеми крымскими гонцами - Джан Ахмедом Челеби, Аллаш Богатыром и прочими. В Москву они вернулись уже после падения Самозванца, летом 1607 года.

В целом, как видно, особой активности в сношениях с Крымом Самозванец не проявлял, цикл обмена гонцами занял полтора года. Как полагает автор, Самозванец видимо не определился окончательно с планами относительно Крыма. Планировавшийся им известный военный поход был очевидно направлен против турок (Азов), а крымского хана, тяготившегося зависимостью от Стамбула, возможно надеялись перетянуть на свою сторону. Помимо этого, в Москве видимо считали, что инициатором возобновления активных «ссылок» должен стать сам Гази-Гирей. Материалы миссий Ширкова и Мелентьева-Ратцева утеряны и о реакции крымского хана и на воцарение и на гибель Самозванца мы ничего не знаем.

* Крыму традиционно платили «поминки» (хану, царевичам, ближним людям), размер которых не был формально определен (ориентиром обычно была наиболее значительная последняя выплата). В 1593 году Борис согласился (в устной форме) уплатить хану еще и «запросные деньги» (10 000 рублей, в другом месте у автора - 20 000), причем в Москве считали, что это будет разовая выплата, а в Крыму - обязательная, при каждой посольской «размене». Помимо этого, по договоренностям 1593 года каждая посольская размена должна была сопровождаться посольским съездом, на котором крымские представители должны были получать еще одну выплату - «разменное жалованье».

Русско-крымские отношения при Василии Шуйском, боярах и Ополчениях

Василию Шуйскому сразу после воцарения по понятным причинам было не до крымских дел. Гази-Гирей, видимо некоторое время ждавший прибытия русского гонца с официальным извещением о перемене на престоле, в конце концов сам проявил инициативу, отправив в Москву своего гонца, Хадир-улана, вместе с которым была отпущена и миссия Мелентьева-Ратцева. Гонец Гази-Гирея сообщил о желании хана быть «в дружбе и братстве» с царем Василием, обусловив их, впрочем, возобновлением денежных выплат.

Тем же летом 1606-го из Москвы в Крым была отправлена миссия ясельничего Андрея Матвеевича Воейкова и подьячего Захария Языкова. Все материалы связанные с этим посольством утеряны. Вероятно оно было принято ханом и отпущено в конце 1606 года. Основная цель миссии известна из более поздних документов - посланцы Москвы должны были сообщить хану о готовности русской стороны отправить в Крым «посла с великими поминками». На обратном пути посольство, вместе с крымскими гонцами Сеит-Казы и Ахмедом Халифой, было захвачено ворами «царевича Петра» возле Валуек. Позднее пленники были отбиты царскими войсками и прибыли в Москву в конце 1607 - начале 1608 года.

Остававшийся в Москве ханский гонец Хадир-улан был отпущен в Крым 24 апреля 1607 года. Вместе с ним к хану отправилось посольство Степана Михайловича Ушакова. Помимо передачи уверений о желании царя Василия быть в «крепкой дружбе и любви» с Гази-Гиреем Ушакову ставилась задача добиваться отказа Крыма от вмешательства в Смуту в любой форме - как в союзе с «ворами» так и под предлогом помощи против «воров». «Поминки» с посольством были отправлены «легкие», а «жалованье» только Ахмед-паше Сулешеву. Материалы посольства Ушакова утеряны. Ранее считалось (Новосельский), что он вообще до Крыма не дошел. Однако теперь известно, что посланец Москвы был принят ханом, отпущен и видимо вернулся обратно.

В ноябре 1607 года крымский хан Гази-Гирей умер в Темрюке. После его смерти в Крыму случилась очередная династическая свара. Ставший было ханом сын Гази-Гирея Тохтамыш-Гирей в апреле 1608 года был убит. Новым крымским ханом Стамбул назначил Селамет-Гирея (см. выше), калгой и нурадином которого, по настоянию того же Стамбула, стали его внучатые племянники Мухаммед-Гирей и Шахин-Гирей. Последние вскоре организовали против хана заговор, после раскрытия которого бежали на Кавказ. Новыми калгой и нурадином стали племянники Селамета - Джанибек-Гирей и Девлет-Гирей.
Престарелый Селамет-Гирей умер в мае-июне 1610 года. Ему наследовал Джанибек-Гирей (1610 - 1623 и 1628 - 1635), калгой при котором стал упомянутый Девлет-Гирей, а нурадином - старший сын Селамет-Гирея Азамат-Гирей.
В эти же годы произошли значительные внешнеполитические перемены повлиявшие на положение Крыма. Долгая война с Габсбургами, много лет отвлекавшая основные силы ханства, но приносившая богатую добычу закончилась (1606 год), однако уже вскоре Крым вскоре оказался вовлечен в новую затяжную и совсем не прибыльную войну - с Сефевидами (1603 - 1618).

Последний гонец Гази-Гирея Сеферь прибыл в Москву в сентябре 1607 года. Сношения с Крымом возобновились уже при Селамет-Гирее. Резкое ухудшение внутреннего положения и очевидный рост враждебности Речи Посполитой способствовали активизации внешнеполитической деятельности правительства царя Василия. Начиная со второй половины 1608 года московская дипломатия предпринимает усилия по созданию антипольского блока в составе России, Швеции и Крыма, с привлечением крымских сил (а в идеале еще и сил Ногайской орды) к борьбе с Вором.
В 1608 году (предположительно весной) в Крым было отправлено посольство Степана Звягина и подьячего Дея Витовтова. Материалы его полностью утеряны, предполагается что посланцы царя Василия просили военной помощи против Вора. С деятельностью этого посольства связывают и сообщения о первом появлении крымских отрядов на территории Русского государства - в августе 1608 года на рязанские, михайловские и пронские места приходили «на помочь на литовских людей и на русских воров» некие отряды посланные Селамет-Гиреем.

Летом 1609 года татары пришли снова. Сведения об этом приходе сохранились фрагментарно. В июне 1609-го к Оке пришли отряды во главе с крымским беком Богатыр-Гиреем «князем Дивеевым». Из Москвы к нему была направлена представительная делегация - боярин кн. Иван Михайлович Воротынский, боярин кн. Борис Михайлович Лыков и окольничий Артемий Васильевич Измайлов, в сопровождении войска под командованием стольника кн. Д. М. Пожарского. О прибытии делегации татар известил бывший ранее послом в Крыму кн. Г. К. Волконский (заодно ударивший челом на Измайлова). На Оке было проведено что-то вроде посольского съезда, с татарами заключен некий договор, единовременно им было выплачено 20 000 рублей [в другом месте у автора - 30 000 руб. уплачено единовременно и 20 000 руб. обещано платить при каждой посольской размене]. Практической пользы эта встреча судя по всему не принесла - Богатыр-Гирей пошел было с русскими воеводами на воров, но «помощи никакой не оказал».

В апреле 1610 года в Крым было направлено посольство Артемия Шеншина. Соответствующие материалы также утеряны, неизвестны задачи посольства, неясно даже добралось ли оно вообще до Крыма. Вероятно задачей этой миссии была реализация достигнутого летом 1609 года соглашения (по некоторым предположениям оно везло в Крым и какую-то «казну»).
Летом 1610 года крымские отряды снова появились на Оке. В июле 1610-го, уже после битвы под Клушиным, к Серпухову пришли значительные татарские силы (кто ими командовал неясно, то ли некий анонимный царевич, возможно калга Джанибек-Гирей, то ли тот же Богатыр-Гирей, то ли Кантемир-мурза). Под Серпуховым они соединились с русскими воеводами (видимо теми же Б. М Лыковым и А. В. Измайловым) и пошли к реке Наре под Боровском, где напали на таборы Вора. Вор в это время, вместе с отрядами Я. Сапеги, двигался от Калуги к Москве. Судя по «Дневнику Яна Сапеги» татары (ок. 3 000 - 4 000 чел.) атаковали именно его таборы (10/20 июля), были отбиты, на следующий день отступили к Серпухову и позднее ушли в Крым. Поспешный отход татар видимо способствовал деморализации правительственных войск и падению царя Василия.

Фактически контролируемое поляками боярское правительство ссылок с Крымом не поддерживало.

Второе ополчение весной - летом 1612 года, в поисках союзников против поляков, направило в Крым миссию во главе со служилым татарином Исенгилдеем Девлекозиным-Резановым, о которой, впрочем, почти ничего не известно.

Русско-крымские отношения при Михаиле Федоровиче

Правительство новоизбранного царя Михаила почти сразу же озаботилось поиском союзников против поляков и шведов. Важнейшее значение имело восстановление связей с Крымом, куда первая дипломатическая миссия нового правительства была направлена уже в марте 1613 года. Москва желала, в первую очередь, военно-политического союза против поляков, а также хотела приструнить враждебного и Москве и Крыму бия Больших ногаев Иштерека и прекратить нападения зависимых от Крыма ногаев на русские земли. Это, в целом, соответствовало и интересам Крыма, желавшего восстановления нарушенного падением русской государственности баланса в Восточной Европе и приструнения ногаев, как Больших, так и Малых.

Документация посланной весной 1613 года в Крым миссии Воина Пургасова и подьячего Дмитрия Ратцева полностью утрачена. Уже в июне 1613-го она вернулась в Москву в компании крымского гонца Аллаш Богатыра, принятого царем Михаилом 21 июня. Посланец хана сообщил о желании Крыма восстановить дружеские отношения с Москвой. Прибывший позднее еще один крымский гонец, Мустафа-мурза (отпущен из Москвы в октябре 1613-го), привез предложение восстановить размен посольствами.

24 октября 1613 года в Крым было отправлено посольство Амбросия Ивановича Лодыженского и подьячего Петра Данилова. Данилов вернулся в мае 1614-го, вместе с гонцом Алей-мурзой, Лодыженский - в августе 1614-го. Посольство Лодыженского - Данилова должно было прозондировать возможность заключения антипольского союза. Переговоры показали, что и сам Джанибек-Гирей и большая часть его ближних людей к идее подобного союза относятся позитивно (но при условии возобновления финансовых выплат - «поминок» и «запросных денег»). Была достигнута договоренность о проведении посольского съезда и размены посольствами, из-за разорения Царева-Борисова - под Ливнами.

Очередное посольство, возглавляемое кн. Г. К. Волконским и дьяком Петром Овдокимовым, было отпущено из Москвы уже 16 июля 1614 года. Его сопровождали разменные послы - кн. Григорий Петрович Ромодановский и кн. Афанасий Петрович Гагарин. К Ливнам все они прибыли 3 августа, встретившись по дороге с отпущенным из Крыма А. И. Лодыженским. С крымской стороны разменом руководил все тот же Ахмед-паша Сулешев, крымское посольство возглавлял Мустафа-мурза. Переговоры разменных послов прошедшие 4-6 августа оказались вполне успешными, хоть и сопровождались очередными препирательствами относительно выплат крымцам. 9 августа произошел размен посольствами, крымское прибыло в Москву 12 сентября, русское 8 сентября было уже у ханской ставки у Перекопа.
Посольство Волконского - Овдокимова задержалось в Крыму до июня 1615 года, его работа сопровождалась многочисленными склоками с крымцами по вопросам денежных выплат. Главного результата достичь, казалось, удалось - формальный союз с Крымом был заключен, хан шертовал на договорной грамоте, однако с фактическим осуществлением союзных обязательств все обстояло хуже. Несмотря на данные обещания уже осенью 1614 года Джанибек-Гирей пошел вместо Польши на черкесов. Впрочем, в январе 1615 года на «литву» был все же послан нурадин Азамат-Гирей с 15-тысячным войском, вернувшимся из похода к началу марта.
Крымское посольство Мустафы-мурзы пребывало в Москве с сентября 1614-го по апрель 1615 года. Помимо традиционных заверений в любви и дружбе оно привезло грамоту с материальными требованиями хана - присылать казну и поминки как при царе Федоре.

В апреле 1615 года из Москвы в Крым было отправлено новое посольство Исаака Ивановича Спешнева и подьячего Б. Нестерова. Задачей его было закрепление достигнутого предыдущей миссией результата. С апреля по июль послы ждали в Валуйках задержавшееся в Крыму посольство Волконского - Овдокимова. После размены (5 - 8 июля), сопровождавшейся очередными денежными склоками, русское посольство и возвращавшееся из Москвы посольство Мустафы-мирзы двинулись в Крым, а новое крымское посольство Булат-улана - в Москву. 19 июля русское посольство пришло к Перекопу, где 22 июля было принято ханом.
В августе - сентябре 1615-го Джанибек-Гирей, вместе с нурадином Азамат-Гиреем, ходил в большой поход на Польшу, разорив Подолию и взяв огромный полон. Случившееся исполнение союзнических обязательств привело к росту материальных запросов хана и его окружения, что немедленно отразилось на русском посольстве. На разрыв достигнутого с Москвой соглашения хан все же не решился и после ряда безобразных скандалов согласился отпустить послов, в два приема - сначала Нестерова (ноябрь 1615-го), а затем и Спешнева (апрель 1616 года). Последний, в нарушение всех сложившихся традиций, покинул Крым уже после прибытия нового русского посольства. Цели поставленные перед посольством Спешнева - Нестерова, в целом, не были достигнуты - по вине крымской стороны.
Посольство Булат-улана привезло в Москву грамоту своего хана, в которой он фактически увязывал продолжение походов на Польшу с аналогичными действиями русской стороны. Прибывший в октябре 1615 года ханский гонец Ислам-ага привез еще одно послание в котором хан увязывал отпуск посольства Спешнева - Нестерова с увеличением выплат и недвусмысленно намекал на возможное примирение с Польшей, сообщая о соответствующих предложениях польской стороны.

Москва, впрочем, все эти требования и намеки предпочла игнорировать. В Крым было отправлено новое посольство, Федора Ивановича Челюскина и подьячего Петра Данилова, при этом от посольской размены русская сторона видимо сознательно отказалась, дабы избежать очередных денежных склок. 24 марта 1616 года русское посольство и отпущенный Булат-улан были уже в Валуйках, а 11 апреля у Перекопа.
В Москву параллельно было отправлено крымское посольство Магмет-аги. Посольство Магмет-аги привезло в Москву очередное требование присылки большой казны, а также предложение о совместном нападении на ногайского бия Иштерека. От продолжения боевых действий против Польши крымцы фактически отказывались.

Посольство Челюскина - Данилова надолго задержалось в Крыму (апрель 1616 - июнь 1617). Отказ Москвы от посольской размены и соответствующих выплат сразу же поставил послов в тяжелое положение и вызвал очередную неприличную склоку. Почти сразу же выяснилось, что султан приказал Джанибек-Гирею идти походом на Сефевидов, в силу чего на Польшу хан идти не сможет. 13 июня 1616-го хан, вместе с нурадином Азамат-Гиреем, выступил в поход на кызылбашей, оставив Крым на калгу Девлет-Гирея. Поход закончился полным провалом, крымский хан самовольно повернул назад в Крым и в октябре 1616-го был уже в Бахчисарае. На Польшу Джанибек-Гирей, которому грозило смещение за самовольный уход с фронта, уже не пошел, но, желая все же получить московскую казну перед новым походом в Иран, в декабре отправил в набег на Речь Посполитую калгу Девлет-Гирея, а в январе 1617-го в Москву - гонца Апсамет-Халифу (в русскую столицу прибыл в марте) с предложением о проведении новой посольской размены.

Москва в целом желала увязать продолжение посольских размен и выплат Крыму с выполнением его военных обязательств, однако, осознавая реалии (принудительное участие хана в иранской войне и проч.), согласна была уже и просто на сохранение сложившихся союзных отношений, даже без крымских походов на Польшу.

Новое русское посольство А. И. Лодыженского и подьячего Рахманина Болдырева прибыло в Крым в июле 1617 года и 23 июля было принято ханом. Русские послы оказались на полуострове перед очередной отправкой крымцев на иранский фронт - на этот раз татары отправлялись туда морем через Трапезунт. На фронт отбыли и сам хан с нурадином Азамат-Гиреем и большая часть его ближних людей, включая Мусабек-агу (см. ниже) и нового главу клана Сулешевых - Ибрагим-пашу. Крым был оставлен на калгу Девлет-Гирея, а клан Сулешевых - на племянника Ибрагима, Ишим-мурзу. Джанибек-Гирей задержался на иранском фронте надолго, проведя там две кампании, потерпев в 1618 году тяжелое поражение и вернувшись в Крым лишь весной 1619 года.
Резкие изменения произошли в это время и на западном направлении. Еще летом 1616 года польский сейм санкционировал новую военную кампанию против Москвы. В апреле 1617 года королевич Владислав выступил в «московский» поход из Варшавы, в сентябре его армия объявилась в районе Смоленска, начав боевые действия. Фактически крупномасштабные столкновения возобновились еще раньше - в январе 1617-го запорожцы П. Сагайдачного сожгли Оскол (через который шел маршрут пересылок с Крымом) и пытались (безуспешно) взять Воронеж.
Одновременно (сентябрь 1617-го) поляки замирились с османами (Бушевский мирный договор), поступившись позициями в Дунайских княжествах, но высвободив силы для московского похода. Опасаясь гнева султана Девлет-Гирей на поляков зимой не пошел, хотя буджакские и крымские ногаи вместе с Кантемир-мурзой ходили в поход ко Львову и на «каневские места».
В ноябре 1617 года умер османский султан Ахмед I и ко всем прочим сложностям добавилась еще и смута в Стамбуле. Возведенны на престол психически нездоровый брат покойного султана Мустафа I уже в феврале 1618-го был смещен и заменен малолетним сыном Ахмеда Османом II.

Надолго задержавшемуся в Крыму посольству Лодыженского - Болдырева, пришлось, таким образом, действовать в условиях сразу нескольких параллельно развивавшихся кризисов, решая вопросы не только русско-крымских, но и русско-османских отношений (через Крым шли и ссылки со Стамбулом).
Крымское посольство Шибан-аги, посланное в Москву еще Джанибек-Гиреем, было принято 5 октября 1617-го, однако фактически активные ссылки с Крымом возобновились уже при Девлет-Гирее, в декабре 1617-го. После обмена гонцами и затяжных переговоров было достигнуто соглашение о проведении новой посольской размены.

17 июня 1618 года из Москвы был отпущены посольство Шибан-аги и гонцы Девлета. С ними в Крым отправилось посольство Степана Лукьяновича Хрущева и подьячего Семена Бредихина, везшее с собой денежную казну. До Крыма оно не дошло - в июле было захвачено казаками шедшего на Москву П. Сагайдачного при взятии Ельца. В лапы запорожцев попали и казна и татарское посольство с гонцами. Оба русских посла позднее были переданы полякам под Москвой и подверглись пыткам.
Двигавшиеся из Крыма на размену Лодыженский и Болдырев, узнав о елецком погроме разделились. Лодыженский вернулся в Крым, а Болдырев, вместе с новым крымским посольством Мустафы-мурзы, все же пошел к Москве и 1 октября благополучно прибыл в столицу (крымское посольство прибыло в Москву в январе 1619 года).

В сентябре 1617 года армия Владислава подошла к Москве, соединившись здесь с казаками Сагайдачного. 1 октября 1618-го королевич неудачно штурмовал русскую столицу, после чего стороны вступили в переговоры, прерванные неудачным же походом королевича к Троице-Сергиевому монастырю и возобновившиеся в ноябре.
1 декабря 1618 года было заключено Деулинское перемирие положившее конец Смуте. Успеху переговоров отчасти способствовали действия крымцев: в сентябре - октябре 1618-го калга Девлет-Гирей, соединившись с Кантемир-мурзой, ходил большим походом на Подолию.
О событиях 1619 года автор подробно не пишет.

Роль монархов и политической элиты в дипломатических связях Крыма и России

При царе Федоре Борис Годунов, будучи фактическим правителем государства, лично держал под контролем дипломатические связи с внешними партнерами. Крымское направление было для него одним из ключевых, здесь он достиг впечатляющих результатов, лично ведя тайные переговоры с посланцами Гази-Гирея и обмениваясь с последним личными посланиями. Заняв престол Борис, по мнению автора, фактически утратил многие рычаги влияния на формирование внешней политики, лишившись возможности вести переговоры вне контроля Боярской думы и проч. Со временем Борис начал демонстрировать все большую усталость от внешнеполитических дел и все более утрачивать контроль за ходом дипломатических переговоров, что было видимо связано с его болезнью.
С началом эпопеи Самозванца депрессия и болезненное состояние царя явно усилились (задержка Челеби и проч.). Принимались явно непродуманные решения - Тарковская экспедиция в Дагестан в 1604 году, провоцирующая недовольство Крыма и т. д. Все это сыграло крайне негативную роль в развитии Смуты и способствовало крушению Годуновых.

Самозванец почти ничем на крымском направлении отметиться не успел. Единственное его известное дипломатическое мероприятие с участием крымцев (прием Джан Ахмеда Челеби) продемонстрировало хорошее знания «царем Дмитрием» нюансов русско-крымских контактов (что видимо было заслугой его советников - посольского дьяка А. Власьева и возвращенного ко двору Василия Щелкалова).

Личное участие царей Василия и Михаила в крымских делах не прослеживается. Отец последнего, патриарх Филарет, ими, напротив, явно очень интересовался - уже в октябре 1619 года, едва вернувшись из польского плена, патриарх потребовал знакомить его с посланиями ханов еще до царских аудиенций и начал давать указания Посольскому приказу.

Каких-либо представителей русской политической элиты игравших особую роль в отношениях с Крымом выделить фактически невозможно. Заметную роль играл лишь кн. Г. К. Волконский, и то уже после Смуты и недолго - на протяжении 1619 года. В церемониальной части приема крымских посланцев после 1613 года был особенно заметен А. В. Измайлов.

Ключевой фигурой в организации ссылок с Крымом всегда являлся соответствующий посольский дьяк. При Борисе, Самозванце, Василии Шуйском и Михаиле Федоровиче посольские дьяки в известной степени влияли и на формирование политической линии в отношении Крыма.
[О Василии Щелкалове, возглавлявшем Посольский приказ в 1594 - 1601 годах автор ничего не пишет и начинает сразу с Власьева]. Ко времени начала Смуты первым посольским дьяком был Афанасий Иванович Власьев, человек весьма одаренный, хотя и гибкий морально (пользовался доверием Бориса, однако плавно перешел на службу Самозванцу, играя в его недолгое царствование очень заметную роль), участие которого в крымских делах было весьма заметным и при Борисе и при Самозванце [с падением последнего пал и Власьев - сослан в Уфу вторым воеводой]*.

При царе Василии Посольский приказ возглавлял Василий Григорьевич Телепнев, особыми талантами не блиставший и карьеру сделавший видимо благодаря происхождению и родственным связям. О степени его личного участия в крымских делах из-за утраы документов судить трудно. [Падение царя Василия Телепнев пережил, однако уже осенью 1610 года был заменен знаменитым И. Т. Грамотиным, оставаясь видимо вторым посольским дьяком до своей смерти в начале 1611 года]*.

После освобождения Москвы от поляков Посольский приказ возглавил Петр Алексеевич Третьяков, тоже человек весьма незаурядный и морально гибкий (последовательно служил царю Василию, Вору, боярскому правительству, Первому ополчению, снова боярскому правительству, Объединенному ополчению, царю Михаилу). Третьяков был одним из столпов правительства Михаила Федоровича в первые годы царствования и фактически руководил и крымской его политикой. [С конца 1617 года по болезни постепенно отходил от дел, умер к началу лету 1618 года]*.
После кончины Третьякова деятельностью Посольского приказа фактически руководил его второй дьяк Савва Романчуков, [подьячий Посольского приказа при царях Федоре, Борисе и Василии, посольский дьяк Второго ополчения]*, придерживавшийся в отношениях с Крымом прежней линии.
В июле 1619 года Посольский приказ возглавил уже упоминавшийся Иван Тарасьевич Грамотин, человек еще более одаренный и морально гибкий чем Власьев и Третьяков, однако крымское направление в приказе видимо продолжал курировать оставшийся вторым дьяком С. Романчуков.

***

С крымской стороны в наибольшей степени во взаимоотношения с Москвой лично был вовлечен Гази-Гирей II, при котором собственно и оформился своеобразный квазисоюз между Москвой и Бахчисараем. Помимо официальных контактов хан поддерживал и неформальные связи с Борисом, состоя с ним в тайной переписке. Падение династии Годуновых видимо не вызвало у хана никакой радости, а воцарение Василия он встретил с одобрением.
Наследовавшие Гази-Гирею Тохтамыш-Гирей и Селамет-Гирей ничем на поприще связей с Москвой отметиться не успели.
Джанибек-Гирей придерживался в отношениях с Москвой прежней линии Гази-Гирея, хотя степень его личной вовлеченности была заметно меньшей - в контактах с Москвой при нем огромную роль играли разного рода ближние люди. Значительную роль в отношениях с Москвой играл также брат и калга Джанибек-Гирея Девлет-Гирей, фактически управлявший Крымом в середине 1617 - начале 1619 годов.

К числу «ближних царевых людей» русские посольские документы относили членов ханского дивана, влиявших на принятие внешнеполитических решений.
Со времени правления Девлет-Гирея I (1551 - 1577) в состав дивана непременно входили представители фамилий принадлежавших к клану Кипчак - Яшлавские и «Кулюковы», в русских документах именовавшиеся «князьями Сулешевыми» и «князьями Куликовыми» и претендовавшие на роль «амиятов» («приятелей») - «кураторов» отношений с Россией и Польшей-Литвой соответственно. Почти постоянным после 1563 года было представительство клана Мансуров / Мангытов (кроме 1584 - 1588 годов, когда клан открыто враждовал с ханом Ислам-Гиреем II).

В русско-крымских сношениях важнейшую роль традиционно играл род Яшлавских / Сулешевых, начиная с 1560-х годов неизменно входивших в состав дивана крымских ханов: умерший после 1571 года бек Сулеш (откуда и «Сулешевы») был членом дивана Девлет-Гирея I, его старший сын Мурад - диванов того же Девлет-Гирея I, Ислам-Гирея II и Гази-Гирея II, его брат Ахмед-паша - диванов Гази-Гирея II, Селамет-Гирея и Джанибек-Гирея. Высокий статус рода объяснялся его ролью во взаимоотношениях с Москвой. Яшлавские / Сулешевы небезуспешно претендовали на статус наследственных «амиятов» Москвы, что фактически позволяло им контролировать московское направление внешней политики Крыма. При Мухаммед-Гирее II (1577 - 1584) Сулешевы добились назначения послами в Москву только представителей их рода, они же с 1584 года руководили и посольскими разменами.
При Ислам-Гирее II (1584 - 1588) позиции Сулешевых несколько ослабли - из-за измены хану Янши-мурзы, брата бека Мурада и крымского посла в Москве. Сыновья Янши сделались позднее русскими князьями Сулешевыми.
При Гази-Гирее II Сулешевы восстановили свои позиции и главным человеком в русско-крымских связях сделался глава этого клана Ахмед-паша Сулешев. В первые годы правления Джанибек-Гирея его влияние возросло еще больше. В 1614 году Ахмед-паша решил отойти от дел и вероятно в сентябре 1615 года отправился в хадж в Мекку, из которого уже не вернулся (умер видимо в 1616 году). В роли главы Яшлавских / Сулешевых его сменил брат Исмаил-паша, фигура куда менее авторитетная. При нем влияние Сулешевых на московские дела уменьшилось - их потеснил близкий к Джанибек-Гирею Мусабек-ага.
Летом 1617 года Исмаил-паша отправился вместе с ханом в иранский поход. В роли главы клана Сулешевых его в 1617 - 1619 годах заменял племянник Ишим-мурза (сын Араслана Сулешева), руководивший и ссылками с Москвой. Ишим-мурзе помогал двоюродный брат Джан-Темир-мурза (сын Ахмеда-паши).

При Джанибек-Гирее влиятельным конкурентом Сулешевых сделался близкий к хану Мусабек-ага. Пик его влияния пришелся уже на начало 1620-х годов, когда он стал крымским великим визирем, однако в отношениях с Москвой Мусабек-ага был весьма заметен и ранее. Уже в 1614 - 1615 годах его влияние на московские дела было сопоставимо с влиянием Ахмеда-паши Сулешева, а после отхода последнего от дел Мусабек-ага и вовсе сделался в них главным, потеснив Исмаила-пашу. Летом 1617 года он покинул Крым, отправившись вместе с ханом в иранский поход, в ходе которого попал в плен к кызылбашам. В Москве на эту фигуру обратили особое внимание в конце 1614 года.

В ходе первого правления Гази-Гирея II (1588 - 1596) в его диване были представлены Ширины - племянник хана бек Кутлу-Гирей; Яшлавы - бек Мурад, а после его смерти зимой 1590/91 года - его брат Ахмед-паша; «князья Куликовы» - беки Дербыш и Касим; Мансуры («князья Дивеевы») - бек Арсланай. Прочие карачи-беки (Аргыны, Барыны, Седжуиты) в составе дивана отсутствовали. Главную роль в составе дивана играли Ахмед-паша Сулешев, некий Ахмед-ага и «казначей» Абдель Ази Челеби.

К 1604 году часть из этих лиц (Арсланай «Дивеев», Дербыш «Куликов», Кутлу-Гирей Ширинский) погибла и была заменена другими. Судя по росписи жалованья гонцов, прибывших в Москву в сентябре 1604 года вместе с ханским посланцем Джан Ахмедом Челеби, иерархия ближних людей Гази-Гирея выглядела следующим образом: бек Богатыр-Гирей Ширинский (брат Кутлу-Гирея); бек Ахмед-паша Сулешев; Ахмед-ага; Абдель Ази Челеби; Араслан Сулешев (брат Ахмед-паши); бек Заграп из клана «князей черкасских»; Касим «Куликов»; Сеферь-Гази «Куликов» (племянник Касима и сын покойного Дербыша); Мустафа «князь Перекопский»; ханский шурин Кантан-мурза и несколько ближних людей калги Тохтамыш-Гирея; Касим «князь Мангытский».
Как отмечает автор первое место Ширинов возможно было просто данью традиции, наибольшее влияние сохраняли те же Ахмед-паша Сулешев и Ахмед-ага и Абдель Ази Челеби, а Мансуры съехали в самый конец списка.

Полный состав дивана Селамет-Гирея по русским источникам неизвестен. Сохранили свои позиции Ахмед-паша Сулешев и, возможно, Ахмед-ага, восстановили свои позиции Мансуры, в лице Богатыр-Гирея «князя Дивеева».

На 1613 год состав ближних людей Джанибек-Гирея по русским документам выглядел следующим образом: «царев тесть» Ахмед-ага; Ахмед-паша Сулешев; Мурадша «князь Ширинский»; Богатыр-Гирей Есинеев (Дивеев?); Араслан-мурза Сулешев; ближний человек калги «князь» Алгазы; Мусабек-ага; Халил «князь Перекопский»; «капучейский голова» Джан-мурза; Сеферь-газы «князь Куликов»; Кантемир-мурза «Ногайский».

На договоре с Джанибек-Гиреем в сентябре 1614 года ближние люди хана шертовали в следующем порядке: бек Суфа Ширинский; Ахмед-паша Сулешев; «большой дьяк» Мусабек-ага; «казначей» Сеит Казы; Ибрагим-мурза Сулешев (брат Ахмеда).

Клан Мансуров к 1615 году фактически раскололся на две части, возглавлявшиеся соответственно беком Богатыр-Гиреем «Дивеевым» (влияние которого существенно сократилось) и Кантемир-мурзой (влияние которого, напротив, постоянно росло). В ближайшее окружение последнего входили и беглые князья Урусовы - Петр / Урак и Александр / Зорбек б. Джан-Арслан.

В апреле 1615 года иерархия ближних людей хана с точки зрения Посольского приказа выглядела так: бек Суфа Ширинский; Ахмед-паша Сулешев; Богатыр-Гирей «Дивеев»; Мусабек-ага. Почти такой же она была и на октябрь 1615-го, однако Мусабек-ага стоял уже выше Богатыр-Гирея.
На декабрь 1615 года Посольский приказ видел крымскую иерархию уже следующим образом: бек Суфа Ширинский; Ахмед-паша Сулешев; Мусабек-ага; Богатыр-Гирей «Дивеев»; ханский тесть Ахмед-ага; Спат «князь Перекопский»; «конюший» Джан-муса; ближний человек калги «князь» Алгазы; Сеферь-Газы «князь Куликов»; некий «князь» Казы; Ибрагим-мурза Сулешев; еще 8 разнообразных Сулешевых.

На ноябрь 1616 года иерархия ближних людей хана виделась Посольскому приказу следующим образом: Мусабек-ага; бек Суфа Ширинский; Ибрагим-паша Сулешев; Ахмед-ага; Сеферь-Газы «князь Куликов»; «казначей» Сеит-Казы; «конюший» Джан-мурза.

На апрель 1617 года: бек Суфа Ширинский; Мусабек-ага; Ибрагим-паша Сулешев; Богатыр-Гирей «Дивеев»; Ахмед-ага; «гречанин» Александр Челеби.

Летом 1617 года большая часть ближних людей Джанибек-Гирея (бек Суфа Ширинский, Мусабек-ага, Ибрагим-паша Сулешев, Богатыр-Гирей «Дивеев», «казначей» Сеит-Казы, «конюший» Джан-мурза) отправилась с ним в иранский поход и в Крыму фактически отсутствовала. Однако в документах Посольского приказа они по-прежнему числились на почетных местах.
С осени 1617 года постепенно возрастает значение фигур остававшихся в Крыму при калге Девлет-Гирее - его ближнего человека «князя» Алгазы и возглавлявшего клан Сулешевых Ишим-мурзы. Так, в июне 1618 года Ишим-мурза уже присутствует в списке шести ближних людей которым надлежало править поклон от государя - на последнем месте, после бека Суфы Ширинского, Мусабека-аги, Ибрагим-паши Сулешева, Богатыр-Гирея «Дивеева» и Александра Челеби. В августе 1618 года грамоты от имени государя адресовались трем лицам - Ибрагиму-паше Сулешеву, «князю» Алгазы и Александру Челеби.

После возвращения Джанибек-Гирея из иранского похода состав его ближних людей существенно поменялся - в походе погибли бек Суфа Ширинский, Богатыр-Гирей «Дивеев», «казначей» Сеит-Казы и «конюший» Джан-мурза. Мусабек-ага попал в плен. На август 1619 года список ближних людей хана возглавляли новый «большой визир» Магаметша-ага, Ибрагим-паша Сулешев и Александр Челеби. Значительное влияние сохраняли и «князь» Алгазы и младшие Сулешевы - Ишим-мурза и Джан-Темир-мурза.

* См. Лисейцев Д. В. Посольский приказ в эпоху Смуты

Осуществление дипломатических «ссылок» с Крымом

Дипломатические «ссылки» с Крымом продолжались на протяжении всего периода Смуты и осуществлялись всеми правительствами, кроме боярского. После воцарения Михаила Федоровича они сделались практически беспрерывными. Всего за 1613 - 1618 годы из Москвы в Крым было отправлено 18 дипломатических миссий, из Крыма в Москву - 21. Шесть из 18 русских миссий (Лодыженского - Данилова, Волконского - Овдокимова, Спешнева - Нестерова, Челюскина - Данилова, Лодыженского - Болдырева, Хрущева - Бредихина) возглавлялись дипломатами в ранге посланников, до Крыма из них добрались пять (все, кроме последней). Одиннадцать из 12 остальных (все, кроме миссии Пургасова - Ратцева) возглавлялись служилыми татарами или толмачами Посольского приказа и формально самостоятельного значения не имели, подчиняясь уже находившимся в Крыму дипломатам.
Из 21 крымской миссии посольскими являлись пять (Мустафы-мурзы, Булат-улана, Магмет-аги, Шибан-аги и снова Мустафы-мирзы), прочие также возглавлялись гонцами, в ряде случаев имевшими, впрочем, посольские полномочия. Ханские послы и гонцы сопровождались обычно толпой гонцов от ханской родни и ближних людей.

В состав русского «дипломатического корпуса» участвовавшего в «ссылках» с Крымом входили:
— чины Государева двора назначавшиеся послами и посланниками в Крым, а также «разменными послами», руководившими посольскими съездами и разменами;
— дьяки и подьячие Посольского и иных приказов назначаемые вторыми послами;
— переводчики и толмачи Посольского приказа, выезжавшие с посольствами в Крым и направляемые туда гонцами;
— служилые татары Посольского приказа сопровождавшие посольства в Крым и направляемые туда гонцами.

Первыми послами в Крым чаще всего назначались дворяне московские. Разменные послы чаще всего имели чин окольничего. Дьяки и подьячие, назначаемые вторыми послами, далеко не всегда представляли Посольский приказ и нередко ранее вообще не привлекались к посольским делам. Схожей была ситуация и с первыми послами - опытными дипломатами были разве что кн. Г. К. Волконский и А. И. Лодыженский.
Переводчики и толмачи сопровождали посольства в Крым, помимо собственно перевода их использовали для поддержания контактов с крымскими вельможами и пр. С 1613 года переводчики и толмачи регулярно посылаются в Крым гонцами.
Служилые татары сопровождали все дипломатические миссии направлявшиеся в Крым. Там они использовались для поддержания контактов с разнообразными аборигенами, сбора информации и проч. При царе Михаиле их также начинают систематически использовать и для собственно дипломатической службы - в качестве гонцов.

Маршрут которым пользовались русские посольства следующие в Крым и татарские, идущие к Москве, сложился в 1580-е годы: Москва - Боровск - Калуга - Новосиль - Ливны. Позднее, в связи со строительством новых городов он был продлен сначала до Валуек, а затем до Царева-Борисова. Роль «тыловых баз», как их называет автор - городов в которых временно задерживались послы, играли Ливны, Новосиль, Калуга и Валуйки.
С началом Смуты использование сложившегося маршрута сделалось затруднительным, а временами и полностью невозможным и дипломатические миссии следовали разнообразными обходными путями. Начиная с 1613 года миссии следовали по маршруту Москва - Серпухов - Тула - Крапивна - Чернь - Мценск - Новосиль - Ливны - Оскол или Валуйки.

Обмен посольствами между Москвой и Крымом уже в 1540 - 1550-х годах предусматривал проведение посольских размен, сопровождавшихся предварительными переговорами. Во второй половине 1570-х эти размены постепенно трансформируются в проводимые у Путивля посольские съезды, сопровождающиеся проведением полноценных переговоров. После разгрома запорожцами русского посольства в 1582 году, проведение съездов было приостановлено по инициативе русской стороны. Последующая династическая междоусобица в Крыму, сопровождавшаяся резким обострением русско-крымских отношений, привела к полному прекращению обмена посольствами.
В 1593 году Борис Годунов и Гази-Гирей II заключили соглашение о возобновлении посольских съездов и размен. По условиям соглашения посольским съездом должна была сопровождаться каждая размена посольствами, крымскими разменными послами должны были выступать исключительно Яшлавские / Сулешевы, а Москва брала на себя определенные финансовые обязательства - каждый посольский съезд должен был сопровождаться выплатой «разменного жалованья» крымским «разменным послам» и «запросных денег» хану (10 000 рублей) и «царевичам» (500 рублей - калге, остальным - «смотря по тамошнему делу»).
Новый посольский съезд был проведен в 1594 году, однако позднее проведения съездов и размен Москва избегала, пользуясь очередной крымской смутой и явно не желая платить крымцам.
Следующий посольский съезд был проведен только в 1602 году, однако и на этот раз Борис уклонился от производства обещанных выплат в полном объеме и в дальнейшем избегал и съездов и размен.
При Самозванце и Василии Шуйском они также не проводились, лишь летом 1609 года под Серпуховым произошло нечто похожее на посольский съезд (см. выше), однако разменой он не сопровождался.
Новый посольский съезд с разменой случились лишь в 1614 году, однако в дальнейшем Москва снова фактически уклонялась от проведения посольских съездов (а иногда и размен) и соответствующих выплат.

К началу Смуты русских дипломатических представителей в Крыму не было. Подробности пребывания на полуострове посланцев Самозванца и Василия Шуйского неизвестны. Хорошо задокументирована только работа миссий царя Михаила, беспрерывно находившихся в Крыму с осени 1613-го по март 1620 года. Как отмечает автор, 1613 - 1618 годы были в целом едва ли не самым «комфортным» периодом пребывания русских дипломатических представителей в Крыму. Местом их пребывания являлось Яшловское предместье Бахчисарая. Принудительной изоляции русские дипломаты не подвергались, регулярно общаясь с крымскими вельможами как у себя, так и в их резиденциях. Посольские служилые татары и толмачи пользовались большой свободой передвижения, используя ее для сбора информации. Конфликтные ситуации возникали только при обсуждении финансовых вопросов («поминки», «запросные деньги», «разменное жалованье»).
Крымские дипломаты в Москве содержались в соответствии с обычной практикой выработанной еще в XVI веке.