Ууужассс

ты сегодня немногословный и загадочный

ты сегодня немногословный и загадочный

Ну што тебе сказать про Сахалин?
На острове нормальная погода.

Прибой мою тельняшку просолил
И я живу у самого восхода.

Так, да?!

читать дальшеВместо глаз веселых - две гнилые ямки.
Прыгает зайчишка полуночным часом.
Мордочка смешная, с оголенным мясом.
Зубки почернели, словно у старухи,
Ушки на макушке облепили мухи.
Прыгает зайчишка у любимой норки,
Чешутся под шерсткой язвочки и корки.
Убежит с полянки зайчик, и украдкой
Притаится ночью у твоей кроватки.
Он учует сразу, если Светка струсит,-
Усиками дернет, прыгнет и укусит.

Взглядом трезвым и разумным посмотри на этот мир,
всё увидишь по-другому, жизнь по-новому поймёшь.
Мир подобен океану, строй из добрых дел ладью,
и тогда его спокойно и легко переплывёшь.

Умолкни дитя,
тьма уж всплывает со дна морсокго, чтоб
тебя унести в забытье...
Умолкни дитя,
тьма уж всплывает со дна морсокго, чтоб
тебя унести в забытье...

Наивный сын, я взращу тебя в вере
что отец твой похитил престол твой бесчестно;
ты не сможешь понять причину тоски,
но всегда будешь следовать шепоту тьмы...

Шейх блудницу стыдил: "Ты, беспутница, пьешь,
Всем желающим тело свое продаешь!"
"Я, - сказала блудница, - и вправду такая,
Тот ли ты, за кого мне себя выдаешь?"

Все быстрей и быстрей. Загорелась душа,
Как же жить-не тужить, да хотеть не спеша?
Шагом за горизонт, да пинком за моря
Все кидает меня злая жизнь и судьба.

Добрым веры не будет за их слепоту.
А со злыми... Им проще смотреть сквозь пургу.
И шагать по рукам тех кто лег под асфальт
Истерической веры в свою правоту.

Веру смерит отчаянье собственных сил,
Та ли это эпоха, куда я угодил?
И когда ты сдаешься на милость судьи
Вспомни страх и скажи:"Ненавидел и жил"

Странно видеть вокруг сотни лиц и знамен
Слышать тысячи криков, мириады имен
И хранить в сердце знание сотен веков
С чем пришли в этот мир - с тем и умрем.

Сбрось обузу корысти, тщеславия гнет,
Злом опутанный, вырвись из этих тенет.
Пей вино и расчесывай локоны милой:
День пройдет незаметно - и жизнь промелькнет.

Жаль мотылька!
Моя рука
Нашла его
В раю цветка.

Мой краток век.
Твой краток срок.
Ты человек.
Я мотылек.

Порхаю, зная:
Сгребет, сметет
Рука слепая
И мой полет.

Но если мыслить
И значит - быть,
А кончив мыслить,
Кончаем жить,-

То жить желаю
Мой краткий срок,-
Весь век порхая,-
Как мотылек

В бамбуковой роще
Я ночь коротаю свою,
И трогаю лютню,
И песни протяжно пою.
И людям не ведом приют мой,
И только луна
В бамбуковой роще
Меня навещает одна.

что-то догнивает, а что-то выжжено – зима была тяжела,
а ты все же выжила, хоть не знаешь, зачем жила,
почему-то всех победила и все смогла –
город, так ненавидимый прокуратором, заливает весна и мгла,
и тебя аккуратно ткнули в него, он пластинка, а ты игла,
старая пластинка,
а ты игла, -
засыпает москва, стали синими дали,
ставь бокал, щелчком вышибай окурок,
задувай четыре свои свечи,
всех судили полгода,
и всех оправдали,
дорогие мои москвичи, -
и вот тут ко рту приставляют трубы
давно почившие
трубачи.

Пусть я погиб под Ахероном,
Пусть кровь моя досталась псам
Орел шестого легиона
Все так же рвется к небесам.

Все так же горд он и беспечен,
Все так же он неустрашим.
Пусть век солдата быстротечен
Но вечен Рим, но вечен Рим.

Пот, кровь, мозоли нам не в тягость
На раны плюнь - не до того.
Нам дал приказ Тиберий Август
Мы с честью выполним его.

Под Палестины знойным небом
В сирийских шумных городах
манипул римских топот мерный
Заставит дрогнуть дух врага.

Сожжен в песках Ершалаима
В водах Ефрата закален
В честь императора и Рима
Шестой шагает легион

Пусть я погиб под Ахероном,
Пусть кровь моя досталась псам
Орел шестого легиона
Все так же рвется к небесам.

EricMackay я его как раз вчера перечитывала.



высоко, высоко сиди ,
далеко гляди,
лги себе о том, что ждет тебя впереди,
слушай, как у города гравий под шинами
стариковским кашлем ворочается в груди.
ангелы-посыльные огибают твой дом по крутой дуге,
отплевываясь, грубя,
ветер курит твою сигарету быстрей тебя –
жадно глодает, как пес, ладони твои раскрытые обыскав,
смахивает пепел тебе в рукав, -

здесь всегда так: весна не к месту, зима уже не по росту,
город выжал ее на себя, всю белую, словно пасту,
а теперь обдирает с себя, всю черную, как коросту,
добивает пленки, сгребает битое после пьянки,
отчищает машины, как жестяные зубы или жетоны солдатов янки,
остается сухим лишь там, где они уехали со стоянки;
россиянки
в курточках передергивают плечами на холодке,
и дымы ложатся на стылый воздух и растворяются вдалеке,
как цвет чая со дна расходится в кипятке.
читать дальше
не дрожи, моя девочка, не торопись, докуривай, не дрожи,
посиди, свесив ноги в пропасть, ловец во ржи,
для того и придуманы верхние этажи;

чтоб взойти, как на лайнер – стаяла бы, пропала бы,
белые перила вдоль палубы,
голуби,
алиби –
больше никого не люби, моя девочка, не люби,
шейни шауи твалеби,
let it be.

Похоже на Бродского

ЗЫ. Я иссяк

Похоже на Бродского Не, это Вера Полозкова, "Старая пластинка".
Я иссяк Лентяй!
Вот тебе в заключение :

Барабана натужный выдох
Нас швыряет в огонь, и, видя,
Как горим мы, смеется бог
И копьем потрясает, ярый,
И идут на арену пары,
И ревет над Ареной рог.

Мы уже не живем - играем.
Мы скользим по стальному краю -
И рабы нашу кровь сметут.
Но сам бог простирает руку
И смеется, когда по Кругу
Потерявшие Жизнь идут!

Не, это Вера Полозкова

Я уже погуглил Но похоже на Бродского

Лентяй!

Ниправда

Но похоже на Бродского Местами - да.
Ниправда Правда-правда!