ИНДЕЙСКИЕ МИФЫ, ХОЛОДНАЯ ВОЙНА И РЕАЛЬНОСТЬ ТРЕТЬЕГО МИРА
Слухи о похищении людей (и особенно детей) с целью кражи органов являются одним из самых известных и устойчивых мифов в Гватемале и уже воспринимаются как неотъемлемая часть реальности городской и особенно сельской жизни в этой стране. Автор считает нужным упомянуть этот феномен в своем рассказе о преступности в Гватемале и объяснить его историко-политический, этнографический и региональный контекст.
...В середине марта 1994 года, за два года до окончания гражданской войны, в известном своим древним наследием индейском городке Санта-Лусия-Коцумальгуапа разъяренная толпа собралась, чтобы убить Мелиссу Ларсон, туристку из Нью-Мексико, считая ее виновной в похищении и убийстве детей. «Повесить грингу!» - кричали из толпы люди. Полиция попыталась защитить туристку, в результате чего полицейский участок и несколько патрульных машин были сожжены. Беспорядки удалось прекратить лишь когда на улицы поселка вошли танки. Оказывается, поводом послужил слух, что в окрестностях поселка одна из местных женщин якобы видела изуродованные останки восьмерых детей. Появление чужого человека в поселке спровоцировало агрессию, и хотя туристка была невиновна, несколько дней спустя крупная гватемальская газета «PrensaLibre» написала: «Участилась продажа детей на донорские органы».
читать дальше В конце марта того же года, в другом городке - Сан-Кристобаль-Верапас - немолодая журналистка и активистка из Аляски, Джун Вейнсток, фотографировала детей на местном рынке. Она ласково погладила по голове маленького мальчика, который вскоре убежал, а рядом стоящая женщина вдруг закричала, что пропал ее ребенок. Вмиг собралась толпа, которая разрослась до нескольких сот человек, и туристку стали бить и закидывать камнями. В толпе были как местные жители, так и дорожные рабочие, которые поблизости ремонтировали шоссе. Туристку грозились облить бензином и поджечь. Местный судья попытался спасти туристку, но его контора был взята приступом – судью избили, а туристка осталась жива лишь потому, что впала в кому, и преследователи подумали что она умерла...

Несмотря на отсутствие доказательств в хищении детей, местная пресса подхватила и раздула ксенофобскую истерию. Та же газета «PrensaLibre» вскоре опубликовала на своих страницах предполагаемый «прайслист» на донорские органы, которые якобы продаются в США. Вскоре на гватемальском телевидении появилась программа на злобу дня - один из тележурналистов посетил приют для беспризорных детей, и поговорил с местным персоналом, спрашивая их о том, по какой цене американцы покупают детей. Вполне ожидаемо, в столице вскоре появилась своя городская легенда - очевидцы рассказывали о том, как на одной из улиц города Гватемала был якобы найден труп мальчика с вырезанными из груди органами. В трупе торчала записка на английском языке: «Спасибо за органы!» На стенах домов стали появляться анти-американские граффити: gringosrobachicos(американцы-похитители детей), а в проходящих по улице американцев-представителей Корпуса мира однажды кто-то швырнул камнем. Посольство США в Гватемале выпустило предупреждение для своих граждан о том, что поездки в Гватемалу представляют опасность...

Индейские мифы и колониальное наследие

Когда в городках Санта-Лусия и Сан-Кристобаль началось расследование по нападению на американских туристок, жители упомянутых выше городов – в основном, «ладино», то есть, считавшие себя белыми людьми - сразу стали показывать пальцем на индейцев. Несмотря на то, что Санта-Лусия и Сан-Кристобаль действительно считались зоной проживания «ладино», оба прискорбных события произошли в базарный день, когда индейцы приезжают в город для продажи своих изделий и продуктов на рынке. Ладино говорили, что в обоих случаях призывы к расправе поступали именно от индейцев.

Надо пояснить, что объективное рассмотрение причин случившихся нападений на иностранцев невозможно без пояснения особенностей индейского мировосприятия и индейской мифологии.
Нападения на туристов всегда совершались на фоне слухов о бродящих в округе «похитителях детей» (robachicos), «отрубателях голов» (cortacabezas), «вырывателях глаз» (sacaojos), «вырывателях сердец» (sacacorazones) и прочих страшных персонажей, которые нередко ассоциируются, по полному праву, с жестокими методами таких преступных группировок, как «Мара Сальватруча» или «Сетас». Однако, история появления этих персонажей гораздо старше, чем садистские методы «марас», которые преподаются в переполненных тюрьмах Лос-Анджелеса, Гватемалы и Сальвадора. Истоки появления «похитителей детей» надо искать в индейской доколумбовой мифологии.

Исследователи считают, что верования о похищении и жертвоприношении детей происходят из древних месоамериканских практик подношения детей богам индейских пантеонов. Детей приносили в жертву ацтеки своему богу дождя Тлалоку, детей хоронили внутри пирамид, и похоронные обряды подобного рода до сих пор сохраняются в некоторых индейских общинах. В Европе и на Ближнем Востоке тоже существовал обряд ритуального похищения младенцев для тайного жертвоприношения или инициации.

Современные индейцы верят в то, что детей или их органы используют при закладке новых дорог, зданий, мостов и других объектов государственной инфраструктуры (гидро- и электростанций, мостов, шоссе, церквей или просто больших домов). Подобные верования берут истоки в доколониальном мировоззрении индейцев, когда «власть имущие» воспринимались как господствующий класс, имеющий право требовать у «завоеванных» и «подчиненных» подданных их крови и плоти. Когда поблизости от индейского поселка начинается строительство крупного объекта, то по окрестностям распространяется слух о том, что рядом с поселком начинают бродить наемные «похитители детей» (robachicos), которые уводят малышей и продают их главному инженеру или другому «начальству», требующему «жертвы» для закладки в цемент фундамента сооружения, дабы оно простояло как можно дольше. В частности, автор этого текста может сослаться на подобные слухи при строительстве в 2006 году нового участка дороги между городом Тукстла-Гутьеррес (штат Чиапас, Мексика), и туристическим городком Сан-Кристобаль-де-лас-Касас, расположенным на высокогорье. Как рассказывали местные жители, мост, соединяющий две скалы на одном из новых участков этой дороги, «никак не хотел держаться прямо» и все время падал, что якобы является признаком недовольства горного духа, который требовал человеческих жертв. По слухам, как только кто-то погиб при обрушении нового моста, то последующая попытка закрепить и усилить конструкцию увенчалась успехом, и мост сразу встал как влитой.

Подобное искаженное восприятие вполне отражает ту цену, которую платят индейские народы за «прогресс», который им приносит цивилизация. В условиях современного мира мифы о «чужом» размножают образ врага и помещают его в новый, ранее непривычный технологический контекст.

Некоторые образы «чужого», опасного персонажа являются общими для всех народов Латинской Америки. Таким является образ «Льороны» (Llorona), берущий свое начало из мексиканского фольклора. «Льорона» оплакивает своих детей, которых она однажды по небрежности потеряла, и в ночное время ищет малышей, чтобы увести их от матери к реке. Подобными общими персонажами в наше время стали «robachicos» и «cortacabezas».

Современные персонажи «отрубателей голов» (cortacabezas) и «похитителей детей» (robachicos) тоже связаны с образом «чужого» в индейском мировосприятии. Как отмечают исследователи, в недалеком прошлом понятие «чужого» в индейских общинах распространялось на иностранцев и метисов, то есть образ «чужого» относился к сфере межкультурной коммуникации. Однако, последнее время произошли значительные изменения – сегодня в понятие «чужого» включают также и представителей своей этнической группы, которые «оторвались» от своей земли, эмигрировали в город и приобрели «городскую» профессию. Например, в упоминаемом штате Чиапас (Мексика), в индейском поселке Ченало (Chenalho) толпа обвинила двоих незнакомых молодых людей-индейцев в попытке похищения детей, и пыталась линчевать. Молодые люди оказались студентами института, расположенного в Сан-Кристобале (упомянутый выше городок в горах, недалеко от Ченало). Для индейской общины эти студенты были «иностранцами», потому что больше не принадлежали своей земле, и оказались вне границ общины, где все жители считаются «своими».

Подобные попытки линчевания в контексте страха перед «чужим» встречаются по всей Латинской Америке. Например, в Перу известны рассказы о «пиштако» (pishtaco) или nakaq, которых иногда называют «вырывателями глаз» (sacaojos). Слово «pishtaco» происходит от слова «pishtay» в языке индейцев-кечуа, что означает «рубить голову, резать на куски». Пиштако – традиционный персонаж андской культуры. Это монстр, и как правило, белый человек, который нападает на невинных и ничего не подозревающих индейцев, отрубает им головы, отделяет жир от дела, а затем либо использует его в своих каннибальских утехах, либо продает на рынке в виде сушеного или жареного сала (chicharrón), или отдает в клинику для иностранных докторов. Рассказы о «пиштако» восходят еще к доколумбовым временам, к культу инкского божества Виракоча. Жир на теле считался индейцами признаком элиты – свидетельством сытой и хорошей жизни, а худоба считалась предосудительной. Первые испанские миссионеры воспринимались индейцами как «пиштако», так как индейцы верили, что испанцы похищали и резали индейцев, чтобы их жиром смазывать церковные колокола для лучшего звучания. Коллективная память покоренных испанцами индейских народов уходит корнями в далекую историю, о которой свидетельствуют сами испанцы-конкистадоры. Например, в своей знаменитой книге «Правдивая история о покорении Индий», испанский солдат Берналь Диас дель Кастильо упоминает о том, как в 1519 году, по окончании кровопролитной битвы при Сентла испанские солдаты лечили раненых лошадей жиром, вытопленным из тел павших индейцев. (mesoamerica.narod.ru/diazhis3.html )

Любопытно отметить, что история о «похитителях жира» была использована в первой «информационной войне» между испанцами и индейцами. Испанский монах Кристобаль де Молина в своем «Докладе об обрядах и сказаниях инков» писал о том, что испанцы якобы использовали жир из тел индейцев для лечения своих редких болезней: «В течение года 1560, и не раньше, считалось и полагалось у индейцев, что мазь из тел индейцев заказывалась того ради из Испании, дабы излечивать болезнь, для которой не было там лекарств. Отсюда пошло то, что индейцы, в то время были очень недоверчивы к испанцам, и они не принесут ни дров, ни травы, ни чего-либо ещё в дом испанца, чтобы не быть им схваченными и убитыми, дабы добыть эту мазь. Всё это берёт начало от этой подлости, с целью породить вражду между индейцами да испанцами.»

Мифы колониальных времен очевидно демонстрировали разграничение на колонизаторов и колонизируемых, победителей и побежденных, где победителем выступал белый человек, а индеец проливал жертвенную кровь на поле боя Конкисты. Современная мифология не потеряла историческую связь с прошлым, но она не копирует, а трансформирует старые мифы.

Cогласно предположению перуанского социолога Гонсало Портокарреро, традиционный индейский персонаж «пиштако» в современной жизни трансформировался в образ «вырывателя глаз» и «похитителя детей». В 1988 году в бедных кварталах перуанской столицы – города Лимы произошли социальные волнения – там активно начали циркулировать слухи о медиках-«гринго», которые на желтом фольксвагене с чернокожими охранниками разъезжали по бедным кварталам Лимы, и в машине у них наготове лежали сложные хирургические инструменты. Местные жители рассказывали, что медики якобы ловили детей, быстро вырывали им глаза, и оставляли детей на улицах с забинтованным лицом, денежными купюрами и запиской, где по-английски были написаны несколько благодарственных слов. На фоне этих слухов в Лиме было совершено несколько попыток линчевания иностранцев – в частности, пострадали три французских туриста и даже врачи из неправительственной организации при ООН. Последующие опросы населения показали, что местная беднота была уверена в существовании нелегального рынка по продаже человеческих органов и даже в соучастии правительства - по словам жителей, похитители разъезжали на Мерседесах, были хорошо одеты и открыто причисляли себя к большой международной банде похитителей.

Подобный пример наглядно свидетельствует о том, как исторические легенды и мифы определяют восприятие коренными народами современных мировых процессов – расслоение общества, социальные и военные конфликты и всеобщую нетерпимость. Мифы о «похитителях детей», «вырывателях сердец» являются трансформацией древних мифов о «чужих», которые покушаются на устои, целостность и саму репродуктивную функцию замкнутой общины.
navoine.ru/articles/1955